Я внутренне сжалась, представив реакцию Фортема, но тот, к моему удивлению, лишь усмехнулся.
– Когда вы станете советником, Тамир, я скоропостижно уйду на пенсию. Причем отправлюсь куда-нибудь в дикие миры, чтобы не видеть, что вы творите с системой.
При словосочетании "дикие миры" я напряглась. Уж не о Земле ли он говорит? Не надо нам такого счастья, лорд Фортем разнесет планету ко всем чертям.
– Однако император считает, – продолжил мужчина, – что мой опыт поможет вам в дальнейшей судьбе. И заодно познакомит нашу новенькую с краткой историей галактики. Итак, с чего бы начать...
– Сначала было ничто, – фыркнул снова Тамир, и я не сдержала улыбку.
Похоже, их перепалки были обычным делом для лекции. Хотя если мысленно встать на место Фортема – я бы убила. Ненавижу, когда лезут в тщательно спланированную речь.
– Так далеко мы не зайдем. Остановимся на самой распространенной теории, что много-много миллионов лет назад галактика была заселена мало и в большинстве своем одной расой, именующейся сейчас "примжины". Остальные расы были полудикими и добывали пропитание путем ударов тупыми предметами по мягким головам хищников.
Лорд улыбнулся собственным мыслям.
– Потом примжины исчезли и, спустя еще некоторое количество миллионов лет, первая раса гуманоидов – ученые до сих пор спорят, какая именно – покорила межзвездное пространство.
Тут же в воздух взметнулась рука лысой девушки. Я смотрела на все это с таким удивлением, что даже забыла о присутствии Тамира. Тот почти обиделся, что на него перестали обращать внимание. Но просто в моем мире, в моей школе, за вопрос в середине лекции выгнали бы в коридор. Учителя спрашивали "Всем понятно?" в конце занятия, и даже если никто ничего не понял, сказать об этом выходило себе дороже. А Фортем реагировал на вопросы и ехидные реплики Тамира с пугающим спокойствием. То ли нервы были крепкие, то ли так здесь было заведено.
– Лорелейт?
– О гуманоидах мы знаем много, а о примжинах лично я слышу в первый раз. Кто они и почему погибли?
– Эволюция, – подумав, ответил мужчина, – порой принимает очень разные формы. Всем нам знакомо выражение "тупиковая ветвь эволюции". Именно оно очень хорошо описывает примжинов. К сожалению, их следов почти не осталось. Все, что в нашей власти – остатки древних городов на планетах, некогда бывших обитаемыми. К сожалению, примжины существовали слишком давно, чтобы сохранились какие-то достоверные сведения об их внешнем облике или укладе жизни. По тому, что нам удалось выяснить, это были чрезвычайно развитые, но, к сожалению, очень слабые физически существа. В противовес им стремительно развивалась человеческая – или гуманоидная – раса. Именно в противовес, потому что особенностью человека всегда была высокая приспособляемость к самым разным условиям. Вкупе с развившимся интеллектом люди изначально имели больше перспектив выжить.
Экран меж тем показывал разные планеты, подписывая названия. Если названия звезд и систем мне были немного знакомы, то вот названия обитаемых планет заботливые инопланетяне на Землю не завезли. И я мало понимала, где находятся эти причудливые звездные города. Так что восхищалась исключительно как фантастическим фильмом.
– Что касается причин гибели, то об этом сложно что-то сказать достоверно. Версий десятки, если не сотни. Самая реалистичная – война, конечно. Вопреки расхожему мнению, существа, обладающие высоким интеллектом, чаще воюют. Ибо понимают выгоды войны. Ну, а раз есть технологии, есть и опасность какого-нибудь глобального катаклизма. Есть также вариант с вырождением расы. Следы примжинов встречаются всего на нескольких планетах, и возможно они просто не смогли воспроизводить достаточное количество себе подобных. В общем, вторая попытка вселенной увенчалась относительным успехом и вот, мы с вами проводим утро, рассуждая, откуда же появились.
– А что насчет других рас? – снова задал вопрос Тамир. – Негуманоидов, например или близких к нам, но отличных? Это какие ветви эволюции?
Огромный ящер, явно приняв вопрос на свой счет, как следует пихнул его длинным мощным хвостом.
– Правильно, Аным, только бить надо сильнее. Труп можно спрятать, а вот за побои отомстят обязательно, – усмехнулся Фортем. – Итак, господин Ортес, негуманоидные расы существуют на совершенно равных с гуманоидами правах. Разумеется, если соблюдают законы альянса.
– Я просто подумал, что нашей гостье было бы интересно узнать не только о достижениях гуманоидов. Да и мы с удовольствием послушаем интересные факты из ксенологии. Например, я совершенно уверен, что никто из нас не знает о выходцах с Шератана. А ведь дгнарны явно интересные существа, несмотря на то, что очень похожи на людей.
Я аж дышать перестала, подумав, что сейчас Фортем его точно убьет. И меня зацепит, просто за компанию. Но лорд лишь сощурился и продолжил ледяным голосом:
– Хорошо, расскажу вам о Шератане. Это двойная звезда, характеристики ее можно увидеть в левой части экрана.
А потом все, присутствующие в аудитории, удивленно переглянулись. Ибо Фортем таким же ледяным тоном добавил:
– Обитаемых планет нет.
Правая часть экрана сменила изображение, показав поистине ужасные пейзажи. Разрушенные безжизненные города, скрюченные обуглившиеся деревья. Серые краски, оттенки ржавчины и какой-то совершенно жуткой заброшенности. Камера показывала огромный и наверняка некогда многочисленный город, превратившийся в груды бетона, металла и хлама.
– Коренное население – раса дгнарнов, относящихся к гуманоидной расе, впрочем, со значительными отличиями от людей в виду особенностей все той же эволюции. Система Шератана – яркий пример системы, на которую распространяется действие концепции невмешательства. По оценкам экспертов дгнарны находились на предпоследней ступеньке и вот-вот должны были осваивать околоорбитное пространство. На данный момент планета уничтожена и не пригодна к жизни.
Я почувствовала всем существом, как Тамир снова готовится вылезти с каким-то замечанием, и сама от себя не ожидала, что вцеплюсь ногтями в его руку. Парню повезло, что утром Мирна сделала мне очень короткий маникюр.
– Тамир, хватит! – прошептала. – Я хочу послушать. Не тебя.
Удивительно, но парень послушался и умолк. А Фортем продолжил:
– Если спросите, что случилось, то отвечу просто – атомная война. И в этом главный риск концепции. Мы не вмешиваемся в развитие планет и порой... они сами себя уничтожают. На данный момент сведений о выживших Шератана нет, если кто-то и спасся после всего – то исключительно нелегально увезенные жители. Вряд ли они выйдут на контакт. К счастью, скрыть особенности дгнарнов крайне легко, а катастрофа Шератана для альянса и уж тем более для общественности прошла почти незаметно. Вы еще что-то хотите спросить, Ортес?
Тамир, покосившись на меня, хмуро покачал головой. Не знаю, поразил ли его рассказ Фортема или мое шипение, но на этот раз он не стал лезть в бутылку. Зато Лорелейт живо заинтересовалась дгнарнами:
– А нет ли другой планеты с подобной расой? Ведь люди... гуманоиды, развивались на обитаемых планетах по всей галактике и продолжают. Может, и дгнарны были не только в системе Шератана?
– Я не могу ответить на ваш вопрос, Лорелейт, – усмехнулся Фортем. – Если вы хотите знать мое мнение – да, это возможно. Однако свидетельств и доказательств нет. Посмотрим, какие еще планеты мы откроем в ходе изучения галактики... или иных галактик.
– И от их истории совсем ничего не осталось? Ни записок, ни свидетельств?
– Большая часть материалов концепции засекречена, и только через несколько... может, даже пару десятков, лет история планеты будет открыта общественности. Вижу в ваших глазах любопытство относительно меня. Что ж, тайны в этом нет – в рамках концепции планету посещал император Ладер и по стечению обстоятельств мне пришлось отправиться вместе с ним к Канопусу.
– Значит, дгнарны не вымерли совсем, – произнес кто-то, я не успела понять, кто именно. – У вас ведь будут дети.
– Двойка, Гейтер. Если вы думаете, что один представитель вида способен восстановить популяцию – вон из дворца. Мои дети, к сожалению или счастью, будут полукровками. К тому же благодаря особенностям расы воспроизводство потомства представляет собой некоторые сложности.
– Какие? – снова спросила Лорелейт.
Что ж, надо было признать – у них так было принято. Задавать вопросы, которые я бы задать не решилась и получать ответы, которые я бы сохранила в тайне и унесла с собой в могилу.
– Дгнарны полигамны. Один мужской представитель может обладать пятью самками.
По аудитории пронеслись смешки.
– Да, рановато вас определили в высшую школу, – хмыкнул мужчина. – Слово "секс", я так понимаю, лучше вообще не употреблять, а то от гогота схватите сердечные приступы? Что ж, дгнарны действительно привыкли к многоженству, хотя как такового института брака у них не было вообще. Чтобы самка... хорошо, Аным, прекратите ржать и полистайте на досуге словарь – чтобы женщина забеременела, она должна обладать татуировкой "арэнди" – знаком принадлежности конкретному дгнарну. Татуировка делается с применением крови дгнарна и вызывает зависимость от конкретной особи.
Он помолчал и потом задумчиво добавил:
– Человека такая татуировка может убить.
Тамир едва слышно пробормотал что-то на неизвестном мне языке.
– Ты знал? – спросила я.
– Про то, что он последний? Нет. Я как-то спросил императора, откуда Фортем и тот сказал, что Шератан погряз в борьбе за ресурсы и инстинкты. Я не знал, что они уничтожили всю планету.
– К сожалению, у любой обитаемой планеты есть кризисы, которые она должна преодолевать, – продолжил Фортем. – Споры ведутся постоянно, но большинство сходится на том, что если давить подобные кризисы искусственно, мы получим не полноценного члена альянса, а угрозу для всей галактики. Считайте не доведение до всеобщей войны вступительным экзаменом в альянс. И, если ни у кого больше нет вопросов относительно дгнарнов, я все-таки познакомлю мисс Виккерс с краткой историей покорения космоса. Тем более, что осталось у нас всего двадцать минут.
На экране появились краткие тезисы, каждый из них Фортем объяснял, опуская точные даты, но давая исчерпывающую информацию о ходе развития. В основном, конечно, лекция касалась Террестриса. Первый выход на орбиту, первые станции, спутники – почти все, как у Земли. Первая колония, первые рейсы в другие системы, знакомство с Денебом и основание Альянса. На моменте начала освоения дальних систем по аудитории пронесся негромкий мелодичный сигнал.
– Что ж, продолжим через несколько дней, всем спасибо. Напоминаю про завтрашнее мероприятие и очень надеюсь, что после него вы сможете хотя бы стоять.
Народ с шумом и гомоном потянулся к выходу. На меня почти никто не обращал внимания, только Тамир схватил за руку и потащил прочь из аудитории с явным намерением поболтать. Но его остановил голос Фортема:
– Мисс Виккерс, поскольку у господина Ортеса еще несколько занятий, я просто обязан оставить вас для приватного разговора. Дабы уберечь юношу от необдуманного прогула.
Мне было страшно оставаться наедине с Фортемом после прослушанной лекции, но спорить было бессмысленно. Я ни разу не смотрела на лорда с другой стороны. Он всегда был врагом – человеком из сытого и обеспеченного мира, который втянул меня в опасную игру. Но что он пережил до знакомства с императором? Вполне возможно, что-то очень похожее на мою жизнь.
Подниматься к моему креслу Фортем не стал, так что мне пришлось спуститься к кафедре. Мужчина вышел из-за нее, подошел ближе и вдруг подхватил меня на руки! А потом усадил прямо на стол, изрядно перепугав.
– Так, – пробормотал он, – и ножки во-о-от сюда!
Я сидела, втянув ноги, на столе и недоумевала, пока он усаживался на свое место.
– Что это было?
– Ну, вы же нацепили это платье, чтобы показать всем ноги. Вот я смотрю. На старости лет хоть полюбуюсь.
Все. Сочувствие к лорду-ксенофилу исчезло окончательно.
– Завтра праздник и я прямо жажду с тобой поговорить о поведении на нем.
– Не волнуйтесь, если хотя бы половина приглашенных проявит ваши заботу и учтивость, я буду спокойна.
– Будут журналисты. Министры. Представители крупных систем. Видные деятели науки, искусства, – невозмутимо продолжил он. – Все внимание будет приковано к тебе, ни одна живая душа пока что не знает о том, что есть еще принцесса. Половину перекосит от злости, вторую – от удивления. И...
Я попыталась было сесть нормально, ведь шутка уже явно кончилась. Но Фортем совершенно серьезно выдал:
– Нет-нет-нет, куда это ты ноги прячешь, я еще не насмотрелся.
Я насупилась, а ксенофил шипастый продолжил:
– Мне хочется верить, что ты и сама все понимаешь, но на всякий случай поясню – в прессу не должны попасть истории из твоей чудной юности. Незачем общественности знать о секс-туризме покойного императора. И особенно о его последствиях.
– И как мы объясним мое появление? Аист заблудился и летал девятнадцать лет в поисках дворца?
– Сочиним трагическую историю любви императора и прекрасной аристократки, которая сбежала из-за козней врагов, будучи беременной. А узнав, что император при смерти, не выдержала потери любимого, написала письмо и умерла, оставив тебя несчастной сироткой. Люк приютил, обогрел и дал титул. Все счастливы: женщины рыдают от умиления у экранов, новостным лентам есть, о чем писать, а ты не уроженка дикой планеты, а законная, но потерянная сестра императора.
– Всякие там министры и чиновники потребуют доказательств.
– Безусловно. И получат. Все анализы у членов императорской семьи берутся в моем присутствии и через меня же идут все результаты.
– Но лаборатория будет знать.
– Не будет. Не забивай голову ерундой, просто запомни легенду и отвечай как можно туманнее. Улыбайся, восхищайся праздником, городом.
Фортем поднялся, обошел стол и приблизился, понизив голос. Мне и без того было неуютно сидеть на столе, под внимательным взглядом рептилоида, а сейчас, когда он еще и нависал, почти касаясь пальцами моей коленки, и вовсе хотелось свалиться со стола и по-пластунски ползти к дверям.
– И ни слова о том, что погибла твоя подруга. Ни единого слова о настоящей дочери Ладера.
– Саша...
– Ее нет в твоей жизни, – отрезал Фортем. – Нет и никогда не было, это имя тебе не знакомо. Она мертва, как и ее отец, ей все равно. А ты можешь погибнуть, если неосторожно дашь понять, что она существовала.
– Но я не понимаю, как. Это просто моя подруга.
– Просто сделай, как я говорю.
Его голос стал мягче:
– Нам всем приходится чем-то жертвовать. Память о подруге – не самая серьезная потеря, тем более, что если она действительно была твоей подругой, она никогда не позволила бы относиться к безопасности беспечно.
Я молчала, закусив губу. В чем-то он был прав, мы с Сашкой никогда не подставляли друг друга, хотя всегда держались вместе. А как бы сложилась моя жизнь, если бы Саша не погибла? Фортем забрал бы ее, увез навсегда к Канопусу, оставив меня в одиночестве. Сашка бы, конечно, брыкалась, требовала встречи со мной, но в отсутствие выбора ничего бы сделать не смогла.
На глаза навернулись слезы.
– Эй, – Фортем прикоснулся к моему подбородку, вынуждая посмотреть на него, – что снова у нас случилось?
– Когда вы станете советником, Тамир, я скоропостижно уйду на пенсию. Причем отправлюсь куда-нибудь в дикие миры, чтобы не видеть, что вы творите с системой.
При словосочетании "дикие миры" я напряглась. Уж не о Земле ли он говорит? Не надо нам такого счастья, лорд Фортем разнесет планету ко всем чертям.
– Однако император считает, – продолжил мужчина, – что мой опыт поможет вам в дальнейшей судьбе. И заодно познакомит нашу новенькую с краткой историей галактики. Итак, с чего бы начать...
– Сначала было ничто, – фыркнул снова Тамир, и я не сдержала улыбку.
Похоже, их перепалки были обычным делом для лекции. Хотя если мысленно встать на место Фортема – я бы убила. Ненавижу, когда лезут в тщательно спланированную речь.
– Так далеко мы не зайдем. Остановимся на самой распространенной теории, что много-много миллионов лет назад галактика была заселена мало и в большинстве своем одной расой, именующейся сейчас "примжины". Остальные расы были полудикими и добывали пропитание путем ударов тупыми предметами по мягким головам хищников.
Лорд улыбнулся собственным мыслям.
– Потом примжины исчезли и, спустя еще некоторое количество миллионов лет, первая раса гуманоидов – ученые до сих пор спорят, какая именно – покорила межзвездное пространство.
Тут же в воздух взметнулась рука лысой девушки. Я смотрела на все это с таким удивлением, что даже забыла о присутствии Тамира. Тот почти обиделся, что на него перестали обращать внимание. Но просто в моем мире, в моей школе, за вопрос в середине лекции выгнали бы в коридор. Учителя спрашивали "Всем понятно?" в конце занятия, и даже если никто ничего не понял, сказать об этом выходило себе дороже. А Фортем реагировал на вопросы и ехидные реплики Тамира с пугающим спокойствием. То ли нервы были крепкие, то ли так здесь было заведено.
– Лорелейт?
– О гуманоидах мы знаем много, а о примжинах лично я слышу в первый раз. Кто они и почему погибли?
– Эволюция, – подумав, ответил мужчина, – порой принимает очень разные формы. Всем нам знакомо выражение "тупиковая ветвь эволюции". Именно оно очень хорошо описывает примжинов. К сожалению, их следов почти не осталось. Все, что в нашей власти – остатки древних городов на планетах, некогда бывших обитаемыми. К сожалению, примжины существовали слишком давно, чтобы сохранились какие-то достоверные сведения об их внешнем облике или укладе жизни. По тому, что нам удалось выяснить, это были чрезвычайно развитые, но, к сожалению, очень слабые физически существа. В противовес им стремительно развивалась человеческая – или гуманоидная – раса. Именно в противовес, потому что особенностью человека всегда была высокая приспособляемость к самым разным условиям. Вкупе с развившимся интеллектом люди изначально имели больше перспектив выжить.
Экран меж тем показывал разные планеты, подписывая названия. Если названия звезд и систем мне были немного знакомы, то вот названия обитаемых планет заботливые инопланетяне на Землю не завезли. И я мало понимала, где находятся эти причудливые звездные города. Так что восхищалась исключительно как фантастическим фильмом.
– Что касается причин гибели, то об этом сложно что-то сказать достоверно. Версий десятки, если не сотни. Самая реалистичная – война, конечно. Вопреки расхожему мнению, существа, обладающие высоким интеллектом, чаще воюют. Ибо понимают выгоды войны. Ну, а раз есть технологии, есть и опасность какого-нибудь глобального катаклизма. Есть также вариант с вырождением расы. Следы примжинов встречаются всего на нескольких планетах, и возможно они просто не смогли воспроизводить достаточное количество себе подобных. В общем, вторая попытка вселенной увенчалась относительным успехом и вот, мы с вами проводим утро, рассуждая, откуда же появились.
– А что насчет других рас? – снова задал вопрос Тамир. – Негуманоидов, например или близких к нам, но отличных? Это какие ветви эволюции?
Огромный ящер, явно приняв вопрос на свой счет, как следует пихнул его длинным мощным хвостом.
– Правильно, Аным, только бить надо сильнее. Труп можно спрятать, а вот за побои отомстят обязательно, – усмехнулся Фортем. – Итак, господин Ортес, негуманоидные расы существуют на совершенно равных с гуманоидами правах. Разумеется, если соблюдают законы альянса.
– Я просто подумал, что нашей гостье было бы интересно узнать не только о достижениях гуманоидов. Да и мы с удовольствием послушаем интересные факты из ксенологии. Например, я совершенно уверен, что никто из нас не знает о выходцах с Шератана. А ведь дгнарны явно интересные существа, несмотря на то, что очень похожи на людей.
Я аж дышать перестала, подумав, что сейчас Фортем его точно убьет. И меня зацепит, просто за компанию. Но лорд лишь сощурился и продолжил ледяным голосом:
– Хорошо, расскажу вам о Шератане. Это двойная звезда, характеристики ее можно увидеть в левой части экрана.
А потом все, присутствующие в аудитории, удивленно переглянулись. Ибо Фортем таким же ледяным тоном добавил:
– Обитаемых планет нет.
Правая часть экрана сменила изображение, показав поистине ужасные пейзажи. Разрушенные безжизненные города, скрюченные обуглившиеся деревья. Серые краски, оттенки ржавчины и какой-то совершенно жуткой заброшенности. Камера показывала огромный и наверняка некогда многочисленный город, превратившийся в груды бетона, металла и хлама.
– Коренное население – раса дгнарнов, относящихся к гуманоидной расе, впрочем, со значительными отличиями от людей в виду особенностей все той же эволюции. Система Шератана – яркий пример системы, на которую распространяется действие концепции невмешательства. По оценкам экспертов дгнарны находились на предпоследней ступеньке и вот-вот должны были осваивать околоорбитное пространство. На данный момент планета уничтожена и не пригодна к жизни.
Я почувствовала всем существом, как Тамир снова готовится вылезти с каким-то замечанием, и сама от себя не ожидала, что вцеплюсь ногтями в его руку. Парню повезло, что утром Мирна сделала мне очень короткий маникюр.
– Тамир, хватит! – прошептала. – Я хочу послушать. Не тебя.
Удивительно, но парень послушался и умолк. А Фортем продолжил:
– Если спросите, что случилось, то отвечу просто – атомная война. И в этом главный риск концепции. Мы не вмешиваемся в развитие планет и порой... они сами себя уничтожают. На данный момент сведений о выживших Шератана нет, если кто-то и спасся после всего – то исключительно нелегально увезенные жители. Вряд ли они выйдут на контакт. К счастью, скрыть особенности дгнарнов крайне легко, а катастрофа Шератана для альянса и уж тем более для общественности прошла почти незаметно. Вы еще что-то хотите спросить, Ортес?
Тамир, покосившись на меня, хмуро покачал головой. Не знаю, поразил ли его рассказ Фортема или мое шипение, но на этот раз он не стал лезть в бутылку. Зато Лорелейт живо заинтересовалась дгнарнами:
– А нет ли другой планеты с подобной расой? Ведь люди... гуманоиды, развивались на обитаемых планетах по всей галактике и продолжают. Может, и дгнарны были не только в системе Шератана?
– Я не могу ответить на ваш вопрос, Лорелейт, – усмехнулся Фортем. – Если вы хотите знать мое мнение – да, это возможно. Однако свидетельств и доказательств нет. Посмотрим, какие еще планеты мы откроем в ходе изучения галактики... или иных галактик.
– И от их истории совсем ничего не осталось? Ни записок, ни свидетельств?
– Большая часть материалов концепции засекречена, и только через несколько... может, даже пару десятков, лет история планеты будет открыта общественности. Вижу в ваших глазах любопытство относительно меня. Что ж, тайны в этом нет – в рамках концепции планету посещал император Ладер и по стечению обстоятельств мне пришлось отправиться вместе с ним к Канопусу.
– Значит, дгнарны не вымерли совсем, – произнес кто-то, я не успела понять, кто именно. – У вас ведь будут дети.
– Двойка, Гейтер. Если вы думаете, что один представитель вида способен восстановить популяцию – вон из дворца. Мои дети, к сожалению или счастью, будут полукровками. К тому же благодаря особенностям расы воспроизводство потомства представляет собой некоторые сложности.
– Какие? – снова спросила Лорелейт.
Что ж, надо было признать – у них так было принято. Задавать вопросы, которые я бы задать не решилась и получать ответы, которые я бы сохранила в тайне и унесла с собой в могилу.
– Дгнарны полигамны. Один мужской представитель может обладать пятью самками.
По аудитории пронеслись смешки.
– Да, рановато вас определили в высшую школу, – хмыкнул мужчина. – Слово "секс", я так понимаю, лучше вообще не употреблять, а то от гогота схватите сердечные приступы? Что ж, дгнарны действительно привыкли к многоженству, хотя как такового института брака у них не было вообще. Чтобы самка... хорошо, Аным, прекратите ржать и полистайте на досуге словарь – чтобы женщина забеременела, она должна обладать татуировкой "арэнди" – знаком принадлежности конкретному дгнарну. Татуировка делается с применением крови дгнарна и вызывает зависимость от конкретной особи.
Он помолчал и потом задумчиво добавил:
– Человека такая татуировка может убить.
Тамир едва слышно пробормотал что-то на неизвестном мне языке.
– Ты знал? – спросила я.
– Про то, что он последний? Нет. Я как-то спросил императора, откуда Фортем и тот сказал, что Шератан погряз в борьбе за ресурсы и инстинкты. Я не знал, что они уничтожили всю планету.
– К сожалению, у любой обитаемой планеты есть кризисы, которые она должна преодолевать, – продолжил Фортем. – Споры ведутся постоянно, но большинство сходится на том, что если давить подобные кризисы искусственно, мы получим не полноценного члена альянса, а угрозу для всей галактики. Считайте не доведение до всеобщей войны вступительным экзаменом в альянс. И, если ни у кого больше нет вопросов относительно дгнарнов, я все-таки познакомлю мисс Виккерс с краткой историей покорения космоса. Тем более, что осталось у нас всего двадцать минут.
На экране появились краткие тезисы, каждый из них Фортем объяснял, опуская точные даты, но давая исчерпывающую информацию о ходе развития. В основном, конечно, лекция касалась Террестриса. Первый выход на орбиту, первые станции, спутники – почти все, как у Земли. Первая колония, первые рейсы в другие системы, знакомство с Денебом и основание Альянса. На моменте начала освоения дальних систем по аудитории пронесся негромкий мелодичный сигнал.
– Что ж, продолжим через несколько дней, всем спасибо. Напоминаю про завтрашнее мероприятие и очень надеюсь, что после него вы сможете хотя бы стоять.
Народ с шумом и гомоном потянулся к выходу. На меня почти никто не обращал внимания, только Тамир схватил за руку и потащил прочь из аудитории с явным намерением поболтать. Но его остановил голос Фортема:
– Мисс Виккерс, поскольку у господина Ортеса еще несколько занятий, я просто обязан оставить вас для приватного разговора. Дабы уберечь юношу от необдуманного прогула.
Мне было страшно оставаться наедине с Фортемом после прослушанной лекции, но спорить было бессмысленно. Я ни разу не смотрела на лорда с другой стороны. Он всегда был врагом – человеком из сытого и обеспеченного мира, который втянул меня в опасную игру. Но что он пережил до знакомства с императором? Вполне возможно, что-то очень похожее на мою жизнь.
Подниматься к моему креслу Фортем не стал, так что мне пришлось спуститься к кафедре. Мужчина вышел из-за нее, подошел ближе и вдруг подхватил меня на руки! А потом усадил прямо на стол, изрядно перепугав.
– Так, – пробормотал он, – и ножки во-о-от сюда!
Я сидела, втянув ноги, на столе и недоумевала, пока он усаживался на свое место.
– Что это было?
– Ну, вы же нацепили это платье, чтобы показать всем ноги. Вот я смотрю. На старости лет хоть полюбуюсь.
Все. Сочувствие к лорду-ксенофилу исчезло окончательно.
– Завтра праздник и я прямо жажду с тобой поговорить о поведении на нем.
– Не волнуйтесь, если хотя бы половина приглашенных проявит ваши заботу и учтивость, я буду спокойна.
– Будут журналисты. Министры. Представители крупных систем. Видные деятели науки, искусства, – невозмутимо продолжил он. – Все внимание будет приковано к тебе, ни одна живая душа пока что не знает о том, что есть еще принцесса. Половину перекосит от злости, вторую – от удивления. И...
Я попыталась было сесть нормально, ведь шутка уже явно кончилась. Но Фортем совершенно серьезно выдал:
– Нет-нет-нет, куда это ты ноги прячешь, я еще не насмотрелся.
Я насупилась, а ксенофил шипастый продолжил:
– Мне хочется верить, что ты и сама все понимаешь, но на всякий случай поясню – в прессу не должны попасть истории из твоей чудной юности. Незачем общественности знать о секс-туризме покойного императора. И особенно о его последствиях.
– И как мы объясним мое появление? Аист заблудился и летал девятнадцать лет в поисках дворца?
– Сочиним трагическую историю любви императора и прекрасной аристократки, которая сбежала из-за козней врагов, будучи беременной. А узнав, что император при смерти, не выдержала потери любимого, написала письмо и умерла, оставив тебя несчастной сироткой. Люк приютил, обогрел и дал титул. Все счастливы: женщины рыдают от умиления у экранов, новостным лентам есть, о чем писать, а ты не уроженка дикой планеты, а законная, но потерянная сестра императора.
– Всякие там министры и чиновники потребуют доказательств.
– Безусловно. И получат. Все анализы у членов императорской семьи берутся в моем присутствии и через меня же идут все результаты.
– Но лаборатория будет знать.
– Не будет. Не забивай голову ерундой, просто запомни легенду и отвечай как можно туманнее. Улыбайся, восхищайся праздником, городом.
Фортем поднялся, обошел стол и приблизился, понизив голос. Мне и без того было неуютно сидеть на столе, под внимательным взглядом рептилоида, а сейчас, когда он еще и нависал, почти касаясь пальцами моей коленки, и вовсе хотелось свалиться со стола и по-пластунски ползти к дверям.
– И ни слова о том, что погибла твоя подруга. Ни единого слова о настоящей дочери Ладера.
– Саша...
– Ее нет в твоей жизни, – отрезал Фортем. – Нет и никогда не было, это имя тебе не знакомо. Она мертва, как и ее отец, ей все равно. А ты можешь погибнуть, если неосторожно дашь понять, что она существовала.
– Но я не понимаю, как. Это просто моя подруга.
– Просто сделай, как я говорю.
Его голос стал мягче:
– Нам всем приходится чем-то жертвовать. Память о подруге – не самая серьезная потеря, тем более, что если она действительно была твоей подругой, она никогда не позволила бы относиться к безопасности беспечно.
Я молчала, закусив губу. В чем-то он был прав, мы с Сашкой никогда не подставляли друг друга, хотя всегда держались вместе. А как бы сложилась моя жизнь, если бы Саша не погибла? Фортем забрал бы ее, увез навсегда к Канопусу, оставив меня в одиночестве. Сашка бы, конечно, брыкалась, требовала встречи со мной, но в отсутствие выбора ничего бы сделать не смогла.
На глаза навернулись слезы.
– Эй, – Фортем прикоснулся к моему подбородку, вынуждая посмотреть на него, – что снова у нас случилось?
