Гостиная в нашем крыле выглядела нежилой. На всех поверхностях лежал толстый слой пыли, а светильники, кажется, не включали много лет. Если включить фантазию, можно было представить, как в просторном зале собирается вся семья. Разжигают камин, расставляют на низком круглом столике чашки и блюда с десертами. Неторопливо беседуют, наслаждаясь видом на сад.
Здесь так не принято.
В старинном мутном зеркале, казавшемся чужеродном – в гостиных, все же, редко ставят зеркала – отражалась давно забытая, покрывшаяся пылью жизнь. И я, лишняя деталь этого паззла.
Открой меня…
На этот раз шепот исходил прямо от зеркала. Я вздрогнула и решила сматываться, пока опять во что-то не вляпалась. Совру, если скажу, что не было соблазна изучить зеркало, найти источник звука, потайную комнату или Селин, притаившуюся за каким-нибудь фикусом в надежде свести меня с ума таинственным шепотом. Но я твердо решила ни во что не вляпываться хотя бы до первого дозора. Уж очень хотелось посмотреть на работу стража вживую. На работу лучшего стража.
- Хочешь, покажу, что за зеркалом?
Я вздрогнула. Сколько Самаэль здесь сидел? В высоком кресле в углу, у камина, был ли он здесь, когда я вошла?
- Мне нельзя сюда?
- Гостиная открыта. Я бы сказал, если бы было нельзя. Здесь давно никого не было.
- Красивая. А мне нельзя здесь заниматься? В спальне не очень удобно.
Самаэль пожал плечами.
- Здесь придется несколько дней все мыть. Но я скажу слугам, чтобы прибрались. Идеальной чистоты не обещаю, они не слишком-то старательные.
Не знаю, почему мне вдруг захотелось оживить гостиную. На секунду представив трещащие в камине поленья и ощутив аромат кофе, я улыбнулась.
- Дарий сказал, ты слышишь дом.
- Это плохо? Я не должна?
- Ты сегодня удивительно послушна и тактична, Аида, - хмыкнул Самаэль. – Волнуешься перед первым дозором?
- Задабриваю тебя на случай, если Дэваль его не переживет, - хихикнула в ответ я. – Что значит «слышишь дом»? Я слышу шепот. Иногда он зовет меня по имени, а иногда будто… говорит. Просит открыть двери, заглянуть куда-то. Я держусь. Но из последних сил.
- Дом немного необычный. Вроде как… ты же изучала кастодиометр, помнишь там камушек? Ридж рассказывал, что это такое?
- Темная душа, заключенная в камень.
Сложно представить, что однажды я вернусь на Землю, забыв обо всех темных тайнах этого мира.
А может, не вернусь? Отправлюсь в аид или стану вот таким камушком кастодиометра, взвешивающим чужие души.
- Вот и это своего рода душа, заключенная в целый дом.
Я открыла рот и забыла, как он закрывается. Самаэль шутил… должен был шутить, потому что я просто отказываюсь верить в то, что кто-то может заточить в дом чью-то душу!
- Чья она?
- Нашей матери.
Пришлось сесть, чтобы справиться с приступом паники.
- Твоя… ваша мама?
- Идем. – Самаэль поднялся. – Покажу.
Он подошел к зеркалу, взялся за раму и не без труда сдвинул его в сторону, открыв пугающий темный проход. Лезть в него категорически не хотелось. Кто знает, что в голове у Самаэля? Может, они с Дэвалем похожи друг на друга куда больше, чем кажется, просто Дэваль предстал во всей красе сразу, а его старший брат решил повременить.
Но я все равно пошла. Потому что любопытство сильнее инстинкта самосохранения.
Пахло пылью и гарью. Под ногами что-то хрустнуло. Вспыхнул свет где-то под потолком. Тусклый сначала, он освещал пространство все лучше и лучше, открывая жуткую картину.
- Это же… это… мне кажется?
- Нет. Это копия дома, в котором мы живем. Точнее, это оригинал.
От которого осталось пепелище. Огонь уничтожил все: интерьеры, картины, стены, пол. Оставил лишь уродливые очертания некогда прекрасного особняка.
- Что с ним случилось?
- Здесь мы выросли. Были детьми. Как и все дети всех миров, росли, учились, не задумываясь о том, как устроен мир и почему именно так. Мы не осознавали, что отец – это Повелитель Мертвых, а мама – его королева. Все было неплохо.
Я как будто оказалась в уродливом зазеркалье. Искаженном отражении нормальной жизни.
- Потом мама предала отца.
- Как?
- Захотела жить иначе. Избавиться от аида, отправив темные души в немагические миры, превратив их в подобие нашего. Она считала… у нее было много жутких идей, Аида. Она не собиралась щадить ваши миры. И хранить их тем более. Отец возненавидел ее за то, что она предала их общие идеи. За то, что сочла возможным уничтожать миры.
- Знаю, что это твоя мама, но спасибо ему, что бы он ни сделал.
- Да. Наверное. В приступе ярости папа сжег дом. Он запер маму в аиде. А то, что вы называете душой – сущность или сознание – заключил в новый дом. В копию того, где они были счастливы. Справедливое наказание.
- Нет, - покачала головой я. – Так нельзя.
- Дар слышит ее, потому что восприимчив к искусству, у него редкий талант. Он думает, это просто какая-то магия.
- И что мама отправилась на перерождение.
- Да. Правду знаем только мы с Дэвом.
- Боже… сложно представить, каково ему.
У Дэваля отняли мать. А потом его бросил и отец. Невольно станешь скотиной.
- Да, он был привязан к матери. К счастью, он ничего не слышит, иначе бы сошел с ума. Это не она… в прямом смысле этого слова. Просто остаточная энергия.
- Почему ее слышу я?
- Сложно сказать. Может, в тебе есть похожий дар. Не рисуешь? Музыку не сочиняешь?
- Только профессионально играю на нервах.
- Тогда логично. Мама была виртуоз.
Самаэль прошелся туда-сюда вдоль покрытых черной сажей стен.
- Мы еще ни разу не приглашали в дом кого-то из душ. Возможно, у вас выше чувствительность. Но я привел тебя сюда, чтобы объяснить природу шепота и убедить ему не поддаваться.
- Я и не поддавалась.
- Да, и я даже впечатлен. Но не рассчитываю на долговременный успех. Идем отсюда, сейчас опять измажешься, опоздаешь и мне влетит от жены.
- Не сомневаюсь, что Селин скрупулезно отслеживает мою посещаемость.
- Ого, ты знаешь слово «скрупулезно».
- А еще я знаю слово «чваниться». И ты именно это и делаешь.
- У этого слова другое значение. Я серьезно, Аида. Шепот не может тебе навредить, но в старой части дома небезопасно. Единственный вход туда – через зеркало. Если с тобой что-то случится, а проход закроется, никто не услышит. Ни одного твоего крика. Ты бессмертна, но это не значит, что тебе понравится вечная мука в прямом смысле этого выражения.
- Но ты же поищешь меня там, если что?
- Да, и тебе не понравится, если найду.
Мы вернулись в нормальную гостиную, и она вдруг резко показалась мне почти новой. Подумаешь, немного пыли.
- Я серьезно, Аида. Очень серьезно. Наша история не имеет к тебе отношения. Это не те подробности, которые выкладываешь посторонним. И рассказал я тебе их лишь чтобы ты не пыталась узнать природу шепота сама и не пострадала. Понятно?
- Да. Обещаю не лезть в ту часть дома. Пальцы не скрестила, клянусь!
- И еще одно.
- М-м-м?
- Не говори об этом с Дэвом. Не лезь в эту рану. Он и так бесится при виде тебя, а если узнает, что ты в курсе его слабости…
- Я…
Сначала хотела повторить «обещаю», а потом вспомнила, как сносит крышу в присутствии Дэваля. Как он за несколько минут способен вывести из равновесия настолько, что я сначала говорю, а потом думаю. Пришлось закончить оптимистично, но не слишком самоуверенно:
- Постараюсь.
- Пальцы скрестила?
- Нет.
- Тогда поверю. А теперь, - Самаэль взглянул на часы, - иди в колледж.
- Еще рано. Так как благодаря твоему отцу мне больше не надо бежать к открытию столовой в колледже, может быть… раз уж у меня есть полчасика… может, Стикс замерзнет?
- А не перебор? Я и так сегодня слишком добр.
- Вспомни показания моего кастодиометра. Каждая радость в жизни после смерти может быть последней.
Самаэль обреченно вздохнул. Радостно подпрыгнув, я понеслась за сумкой, чтобы не терять ни минуты.
- Стой! – настиг меня его голос уже в коридоре. – Пригласи в гости друзей.
- Друзей? – нахмурилась я.
- Шарлотту и Харриета. Тебе полезно с ними общаться. Устройте вечеринку.
А вот это уже странно. Куда страннее заключенной в старый дом души и сгоревших воспоминаний.
- В гости?! – Шарлотта округлила глаза. – В дом Вельзевула?! Нет! Да ты что… нет! Я боюсь!
- Никто тебя там не укусит. Мне разрешили вечеринку! Придешь, мы раздобудем вкусностей, эссенции, посидим у камина, поболтаем, расскажешь о своей жизни. Мы даже толком ни разу не рассказывали друг о друге. Я клянусь, я ни слова не скажу про твоего парня! Дэваль Грейв – запретная тема, обещаю! Ну разве что поделюсь впечатлениями о дозоре с ним, но обещаю найти приличные слова.
- Это же дом Вельзевула! Туда не приглашают таких… как я.
- Честное слово, Самаэль сам предложил. В последнее время он будто… стал относиться ко мне лучше. После того, как кастодиометр показал полное отсутствие шансов на новую жизнь, Самаэль как будто жалеет меня.
Шарлотта помрачнела и отвернулась. На нее занятие по измерению душ произвело неизгладимое впечатление. Правда, с неожиданной стороны. Когда я стала выпытывать, почему подруга ходит мрачная, она нехотя призналась:
- Я знала одного парня, совершившего преступление здесь, в Мортруме. Последний раз видела его перед судом, наставник сказал, его приговорили к работе на благо… в общем, я подумала, что это какие-то обязательные работы.
- Его заточили в кастодиометр, - догадалась я. – Что он натворил?
- Уничтожил душу. Встретил одного человека из земной жизни, не сдержал эмоций и перешел границу дозволенного. Этого не должно было случиться, но иногда и всемогущие иные ошибаются. Его наказали. Я просто боюсь сделать что-то не так.
- Не бойся. – Я улыбнулась. – Не буду отходить от тебя ни на шаг! И Харриет тоже.
- Харриет? Твой друг?
- Похоже, что да. Вряд ли он с этим согласен, конечно. Но врач сказал, в морг, значит в морг. В смысле, друг. Тебе он должен понравиться. А ты ему. Я в вашей компании самая безответственная.
Шарлотта слабо улыбнулась, но мне все равно показалось, что идея провести ночь в доме Вельзевула ей не понравилась. С одной стороны я ее даже понимала. С другой - если тебя приглашают в дом к твоему парню вроде как надо радоваться. Легальный способ провести с ним еще больше времени. Хотя наверняка в их паре Дэваль решает, сколько времени проводить вместе.
Поняв, что думаю о паре подруги и Грейва больше, чем следовало, я сосредоточилась на грядущем. Волноваться перед первым дозором оказалось неприятно. Я бы и так нервничала, близость к Пределу всегда приводила меня в состояние возбуждения, причем совершенно непонятного - иногда я предвкушала, а иногда страшилась новой встречи с аидом.
Когда я вышла из колледжа и направилась в министерство, то поняла, что не помню ничего из прошедшего утра — все мысли были поглощены предстоящим дозором.
В холле министерства меня ждал Дэваль. Со скучающим видом он стоял у лестницы, и при виде меня лишь поднял одну бровь, словно не ожидал, что я приду. Неужели думал, что испугаюсь?
- Тебе не говорили про форму? Ты не на экскурсию идешь, а в дозор.
Я распахнула куртку, чтобы продемонстрировать спортивную форму.
- Внизу холодно.
Стражи носили черное, спускались к Пределу в куртках или плащах, а мне выдали лишь малиновое недоразумение. По прошлому заходу в поземные тоннели Мортрума я помнила прохладу, которая вполне могла превратиться в настоящий холод, если бы мы провели там больше времени.
- Первое и самое важное, что ты запомнишь: Самаэль велел, чтобы ты не пострадала, даже если будешь напрашиваться, но я не самый послушный мальчик в семье. Поэтому рекомендую быть вежливой, кроткой и даже немного восторженной.
Я хмыкнула, но промолчала. Могу быть только молчаливой, но смотреть буду красноречиво.
- Второе правило: выполнять все мои приказы. Любые. Все понятно?
- Понятно, - буркнула я когда поняла, что вопрос вовсе не риторический. - А полезная информация будет?
- А я твой напарник, а не препод. Что такое дозор тебе должны были объяснить. Обычно я работаю один, но раз уж папуля тебя навязал, сделай одолжение, не мешай. Ври, что ужасно увлечена и устаешь от количества новых впечатлений. Сделай Самаэлю приятное, ты же умеешь.
В последней фразе мне почудился какой-то подвох, но как красиво ответить, я не придумала.
Сегодня мы прошли в подземелья через другую дверь, располагавшуюся в одной из закрытых частей министерства. Меня в такие не пускали, Дэваль отпер ее своим ключом и, пропустив меня внутрь, запер. Честно сказать, я ему не доверяла. Да, приказ Повелителя священен даже для него, да, однажды он уже спас меня от аида. Но кто знает, какие мысли бродят в голове Дэваля? Вполне возможно это очередной этап его игры.
Во тьме, почти абсолютной, Дэваль чувствовал себя комфортно. А мне приходилось смотреть под ноги, чтобы не оступиться: местами дорога была неровная и каменистая. Через несколько минут глаза привыкли к темноте, но не настолько, чтобы уверенно идти вперед.
Я запахнула куртку поплотнее. Вместе с тьмой под кожу проникал холод.
- Ничего интересного в дозоре нет. Стоишь возле прорехи и следишь, чтобы из нее ничего не вылезло. Спать запрещено, отлучаться запрещено. Страж — неблагодарная работа, так что будь готова, никто не будет вытирать тебе сопли.
Дэваль вдруг остановился.
- Завяжи.
- А? - Я едва на него не налетела.
Дэваль кивнул на свой ботинок, и лишь всмотревшись я заметила развязавшийся шнурок.
- Мечтай! - фыркнула я.
- Что я сказал о приказах?
- Я не буду завязывать тебе шнурки. Правило — это о важных приказах. От которых зависят жизни. А капризы мальчиков со скверным характером сюда не относятся.
- Неужели? - Дэваль откровенно издевался и не скрывал. - Ну вот нагнусь я завязывать, потеряю обзор, оставлю стажерку одну всматриваться во тьму. И что? Ты можешь адекватно оценивать ситуацию? Умеешь видеть признаки появления прорех? А ты знаешь, что прореха может появиться в любом месте и в любой момент? Вот пока ты тут стоишь с недовольным лицом…
Он сделал шаг вперед, вынуждая меня отшатнуться, упереться спиной в холодную стену.
- В этот момент здесь, - Дэваль поставил руку возле моего лица, - появится прореха, и все — ты уже ее коснулась. Ты уже в аду.
- Ты тоже.
- Завяжи шнурки.
- Ты серьезно?
- Вполне. Иначе я верну тебя братику.
- Зачем тебе это?
- У всех свои методики обучения. Предел не прощает ошибок. Я хочу, чтобы ты мне подчинялась. Чтобы твоя вера в то, что мои приказы нужно выполнять немедленно и безоговорочно была абсолютной. В любую секунду дозора. Если я говорю уходить, ложиться, бежать, принести мне воды или бумагу и карандаш. Если велю погибнуть или убить другого. От работы стражей зависит много жизней. Поэтому вы без раздумий должны пожертвовать в случае необходимости своей.
- Но не ты?
- Не я, - согласился Дэваль.
Он наклонил голову, словно изучая мою реакцию.
Никто не спрашивал, хочу ли я быть стражем, готова ли жертвовать собой ради других.
- И что тебе помешает сделать так, чтобы я добровольно отправилась в аид?
- Ничего. Тебе остается только верить.
Он отстранился.
- Завяжи.
Стиснув зубы, я опустилась на колено и взялась за шнурки. В темноте делать это было неудобно, спешка — хотелось побыстрее отвязаться — не добавляла мне ловкости рук. Но, наконец, я справилась с задачей и выпрямилась.
Здесь так не принято.
В старинном мутном зеркале, казавшемся чужеродном – в гостиных, все же, редко ставят зеркала – отражалась давно забытая, покрывшаяся пылью жизнь. И я, лишняя деталь этого паззла.
Открой меня…
На этот раз шепот исходил прямо от зеркала. Я вздрогнула и решила сматываться, пока опять во что-то не вляпалась. Совру, если скажу, что не было соблазна изучить зеркало, найти источник звука, потайную комнату или Селин, притаившуюся за каким-нибудь фикусом в надежде свести меня с ума таинственным шепотом. Но я твердо решила ни во что не вляпываться хотя бы до первого дозора. Уж очень хотелось посмотреть на работу стража вживую. На работу лучшего стража.
- Хочешь, покажу, что за зеркалом?
Прода от 17.08.2023, 19:45
Я вздрогнула. Сколько Самаэль здесь сидел? В высоком кресле в углу, у камина, был ли он здесь, когда я вошла?
- Мне нельзя сюда?
- Гостиная открыта. Я бы сказал, если бы было нельзя. Здесь давно никого не было.
- Красивая. А мне нельзя здесь заниматься? В спальне не очень удобно.
Самаэль пожал плечами.
- Здесь придется несколько дней все мыть. Но я скажу слугам, чтобы прибрались. Идеальной чистоты не обещаю, они не слишком-то старательные.
Не знаю, почему мне вдруг захотелось оживить гостиную. На секунду представив трещащие в камине поленья и ощутив аромат кофе, я улыбнулась.
- Дарий сказал, ты слышишь дом.
- Это плохо? Я не должна?
- Ты сегодня удивительно послушна и тактична, Аида, - хмыкнул Самаэль. – Волнуешься перед первым дозором?
- Задабриваю тебя на случай, если Дэваль его не переживет, - хихикнула в ответ я. – Что значит «слышишь дом»? Я слышу шепот. Иногда он зовет меня по имени, а иногда будто… говорит. Просит открыть двери, заглянуть куда-то. Я держусь. Но из последних сил.
- Дом немного необычный. Вроде как… ты же изучала кастодиометр, помнишь там камушек? Ридж рассказывал, что это такое?
- Темная душа, заключенная в камень.
Сложно представить, что однажды я вернусь на Землю, забыв обо всех темных тайнах этого мира.
А может, не вернусь? Отправлюсь в аид или стану вот таким камушком кастодиометра, взвешивающим чужие души.
- Вот и это своего рода душа, заключенная в целый дом.
Я открыла рот и забыла, как он закрывается. Самаэль шутил… должен был шутить, потому что я просто отказываюсь верить в то, что кто-то может заточить в дом чью-то душу!
- Чья она?
- Нашей матери.
Пришлось сесть, чтобы справиться с приступом паники.
- Твоя… ваша мама?
- Идем. – Самаэль поднялся. – Покажу.
Он подошел к зеркалу, взялся за раму и не без труда сдвинул его в сторону, открыв пугающий темный проход. Лезть в него категорически не хотелось. Кто знает, что в голове у Самаэля? Может, они с Дэвалем похожи друг на друга куда больше, чем кажется, просто Дэваль предстал во всей красе сразу, а его старший брат решил повременить.
Но я все равно пошла. Потому что любопытство сильнее инстинкта самосохранения.
Пахло пылью и гарью. Под ногами что-то хрустнуло. Вспыхнул свет где-то под потолком. Тусклый сначала, он освещал пространство все лучше и лучше, открывая жуткую картину.
- Это же… это… мне кажется?
- Нет. Это копия дома, в котором мы живем. Точнее, это оригинал.
От которого осталось пепелище. Огонь уничтожил все: интерьеры, картины, стены, пол. Оставил лишь уродливые очертания некогда прекрасного особняка.
- Что с ним случилось?
- Здесь мы выросли. Были детьми. Как и все дети всех миров, росли, учились, не задумываясь о том, как устроен мир и почему именно так. Мы не осознавали, что отец – это Повелитель Мертвых, а мама – его королева. Все было неплохо.
Я как будто оказалась в уродливом зазеркалье. Искаженном отражении нормальной жизни.
- Потом мама предала отца.
- Как?
- Захотела жить иначе. Избавиться от аида, отправив темные души в немагические миры, превратив их в подобие нашего. Она считала… у нее было много жутких идей, Аида. Она не собиралась щадить ваши миры. И хранить их тем более. Отец возненавидел ее за то, что она предала их общие идеи. За то, что сочла возможным уничтожать миры.
- Знаю, что это твоя мама, но спасибо ему, что бы он ни сделал.
- Да. Наверное. В приступе ярости папа сжег дом. Он запер маму в аиде. А то, что вы называете душой – сущность или сознание – заключил в новый дом. В копию того, где они были счастливы. Справедливое наказание.
- Нет, - покачала головой я. – Так нельзя.
- Дар слышит ее, потому что восприимчив к искусству, у него редкий талант. Он думает, это просто какая-то магия.
- И что мама отправилась на перерождение.
- Да. Правду знаем только мы с Дэвом.
- Боже… сложно представить, каково ему.
У Дэваля отняли мать. А потом его бросил и отец. Невольно станешь скотиной.
- Да, он был привязан к матери. К счастью, он ничего не слышит, иначе бы сошел с ума. Это не она… в прямом смысле этого слова. Просто остаточная энергия.
- Почему ее слышу я?
- Сложно сказать. Может, в тебе есть похожий дар. Не рисуешь? Музыку не сочиняешь?
- Только профессионально играю на нервах.
- Тогда логично. Мама была виртуоз.
Самаэль прошелся туда-сюда вдоль покрытых черной сажей стен.
- Мы еще ни разу не приглашали в дом кого-то из душ. Возможно, у вас выше чувствительность. Но я привел тебя сюда, чтобы объяснить природу шепота и убедить ему не поддаваться.
- Я и не поддавалась.
- Да, и я даже впечатлен. Но не рассчитываю на долговременный успех. Идем отсюда, сейчас опять измажешься, опоздаешь и мне влетит от жены.
- Не сомневаюсь, что Селин скрупулезно отслеживает мою посещаемость.
- Ого, ты знаешь слово «скрупулезно».
- А еще я знаю слово «чваниться». И ты именно это и делаешь.
- У этого слова другое значение. Я серьезно, Аида. Шепот не может тебе навредить, но в старой части дома небезопасно. Единственный вход туда – через зеркало. Если с тобой что-то случится, а проход закроется, никто не услышит. Ни одного твоего крика. Ты бессмертна, но это не значит, что тебе понравится вечная мука в прямом смысле этого выражения.
- Но ты же поищешь меня там, если что?
- Да, и тебе не понравится, если найду.
Мы вернулись в нормальную гостиную, и она вдруг резко показалась мне почти новой. Подумаешь, немного пыли.
- Я серьезно, Аида. Очень серьезно. Наша история не имеет к тебе отношения. Это не те подробности, которые выкладываешь посторонним. И рассказал я тебе их лишь чтобы ты не пыталась узнать природу шепота сама и не пострадала. Понятно?
- Да. Обещаю не лезть в ту часть дома. Пальцы не скрестила, клянусь!
- И еще одно.
- М-м-м?
- Не говори об этом с Дэвом. Не лезь в эту рану. Он и так бесится при виде тебя, а если узнает, что ты в курсе его слабости…
- Я…
Сначала хотела повторить «обещаю», а потом вспомнила, как сносит крышу в присутствии Дэваля. Как он за несколько минут способен вывести из равновесия настолько, что я сначала говорю, а потом думаю. Пришлось закончить оптимистично, но не слишком самоуверенно:
- Постараюсь.
- Пальцы скрестила?
- Нет.
- Тогда поверю. А теперь, - Самаэль взглянул на часы, - иди в колледж.
- Еще рано. Так как благодаря твоему отцу мне больше не надо бежать к открытию столовой в колледже, может быть… раз уж у меня есть полчасика… может, Стикс замерзнет?
- А не перебор? Я и так сегодня слишком добр.
- Вспомни показания моего кастодиометра. Каждая радость в жизни после смерти может быть последней.
Самаэль обреченно вздохнул. Радостно подпрыгнув, я понеслась за сумкой, чтобы не терять ни минуты.
- Стой! – настиг меня его голос уже в коридоре. – Пригласи в гости друзей.
- Друзей? – нахмурилась я.
- Шарлотту и Харриета. Тебе полезно с ними общаться. Устройте вечеринку.
А вот это уже странно. Куда страннее заключенной в старый дом души и сгоревших воспоминаний.
Прода от 25.08.2023, 03:24
- В гости?! – Шарлотта округлила глаза. – В дом Вельзевула?! Нет! Да ты что… нет! Я боюсь!
- Никто тебя там не укусит. Мне разрешили вечеринку! Придешь, мы раздобудем вкусностей, эссенции, посидим у камина, поболтаем, расскажешь о своей жизни. Мы даже толком ни разу не рассказывали друг о друге. Я клянусь, я ни слова не скажу про твоего парня! Дэваль Грейв – запретная тема, обещаю! Ну разве что поделюсь впечатлениями о дозоре с ним, но обещаю найти приличные слова.
- Это же дом Вельзевула! Туда не приглашают таких… как я.
- Честное слово, Самаэль сам предложил. В последнее время он будто… стал относиться ко мне лучше. После того, как кастодиометр показал полное отсутствие шансов на новую жизнь, Самаэль как будто жалеет меня.
Шарлотта помрачнела и отвернулась. На нее занятие по измерению душ произвело неизгладимое впечатление. Правда, с неожиданной стороны. Когда я стала выпытывать, почему подруга ходит мрачная, она нехотя призналась:
- Я знала одного парня, совершившего преступление здесь, в Мортруме. Последний раз видела его перед судом, наставник сказал, его приговорили к работе на благо… в общем, я подумала, что это какие-то обязательные работы.
- Его заточили в кастодиометр, - догадалась я. – Что он натворил?
- Уничтожил душу. Встретил одного человека из земной жизни, не сдержал эмоций и перешел границу дозволенного. Этого не должно было случиться, но иногда и всемогущие иные ошибаются. Его наказали. Я просто боюсь сделать что-то не так.
- Не бойся. – Я улыбнулась. – Не буду отходить от тебя ни на шаг! И Харриет тоже.
- Харриет? Твой друг?
- Похоже, что да. Вряд ли он с этим согласен, конечно. Но врач сказал, в морг, значит в морг. В смысле, друг. Тебе он должен понравиться. А ты ему. Я в вашей компании самая безответственная.
Шарлотта слабо улыбнулась, но мне все равно показалось, что идея провести ночь в доме Вельзевула ей не понравилась. С одной стороны я ее даже понимала. С другой - если тебя приглашают в дом к твоему парню вроде как надо радоваться. Легальный способ провести с ним еще больше времени. Хотя наверняка в их паре Дэваль решает, сколько времени проводить вместе.
Поняв, что думаю о паре подруги и Грейва больше, чем следовало, я сосредоточилась на грядущем. Волноваться перед первым дозором оказалось неприятно. Я бы и так нервничала, близость к Пределу всегда приводила меня в состояние возбуждения, причем совершенно непонятного - иногда я предвкушала, а иногда страшилась новой встречи с аидом.
Когда я вышла из колледжа и направилась в министерство, то поняла, что не помню ничего из прошедшего утра — все мысли были поглощены предстоящим дозором.
В холле министерства меня ждал Дэваль. Со скучающим видом он стоял у лестницы, и при виде меня лишь поднял одну бровь, словно не ожидал, что я приду. Неужели думал, что испугаюсь?
- Тебе не говорили про форму? Ты не на экскурсию идешь, а в дозор.
Я распахнула куртку, чтобы продемонстрировать спортивную форму.
- Внизу холодно.
Стражи носили черное, спускались к Пределу в куртках или плащах, а мне выдали лишь малиновое недоразумение. По прошлому заходу в поземные тоннели Мортрума я помнила прохладу, которая вполне могла превратиться в настоящий холод, если бы мы провели там больше времени.
- Первое и самое важное, что ты запомнишь: Самаэль велел, чтобы ты не пострадала, даже если будешь напрашиваться, но я не самый послушный мальчик в семье. Поэтому рекомендую быть вежливой, кроткой и даже немного восторженной.
Я хмыкнула, но промолчала. Могу быть только молчаливой, но смотреть буду красноречиво.
- Второе правило: выполнять все мои приказы. Любые. Все понятно?
- Понятно, - буркнула я когда поняла, что вопрос вовсе не риторический. - А полезная информация будет?
- А я твой напарник, а не препод. Что такое дозор тебе должны были объяснить. Обычно я работаю один, но раз уж папуля тебя навязал, сделай одолжение, не мешай. Ври, что ужасно увлечена и устаешь от количества новых впечатлений. Сделай Самаэлю приятное, ты же умеешь.
В последней фразе мне почудился какой-то подвох, но как красиво ответить, я не придумала.
Сегодня мы прошли в подземелья через другую дверь, располагавшуюся в одной из закрытых частей министерства. Меня в такие не пускали, Дэваль отпер ее своим ключом и, пропустив меня внутрь, запер. Честно сказать, я ему не доверяла. Да, приказ Повелителя священен даже для него, да, однажды он уже спас меня от аида. Но кто знает, какие мысли бродят в голове Дэваля? Вполне возможно это очередной этап его игры.
Во тьме, почти абсолютной, Дэваль чувствовал себя комфортно. А мне приходилось смотреть под ноги, чтобы не оступиться: местами дорога была неровная и каменистая. Через несколько минут глаза привыкли к темноте, но не настолько, чтобы уверенно идти вперед.
Я запахнула куртку поплотнее. Вместе с тьмой под кожу проникал холод.
- Ничего интересного в дозоре нет. Стоишь возле прорехи и следишь, чтобы из нее ничего не вылезло. Спать запрещено, отлучаться запрещено. Страж — неблагодарная работа, так что будь готова, никто не будет вытирать тебе сопли.
Дэваль вдруг остановился.
- Завяжи.
- А? - Я едва на него не налетела.
Дэваль кивнул на свой ботинок, и лишь всмотревшись я заметила развязавшийся шнурок.
- Мечтай! - фыркнула я.
- Что я сказал о приказах?
Прода от 25.08.2023, 20:33
- Я не буду завязывать тебе шнурки. Правило — это о важных приказах. От которых зависят жизни. А капризы мальчиков со скверным характером сюда не относятся.
- Неужели? - Дэваль откровенно издевался и не скрывал. - Ну вот нагнусь я завязывать, потеряю обзор, оставлю стажерку одну всматриваться во тьму. И что? Ты можешь адекватно оценивать ситуацию? Умеешь видеть признаки появления прорех? А ты знаешь, что прореха может появиться в любом месте и в любой момент? Вот пока ты тут стоишь с недовольным лицом…
Он сделал шаг вперед, вынуждая меня отшатнуться, упереться спиной в холодную стену.
- В этот момент здесь, - Дэваль поставил руку возле моего лица, - появится прореха, и все — ты уже ее коснулась. Ты уже в аду.
- Ты тоже.
- Завяжи шнурки.
- Ты серьезно?
- Вполне. Иначе я верну тебя братику.
- Зачем тебе это?
- У всех свои методики обучения. Предел не прощает ошибок. Я хочу, чтобы ты мне подчинялась. Чтобы твоя вера в то, что мои приказы нужно выполнять немедленно и безоговорочно была абсолютной. В любую секунду дозора. Если я говорю уходить, ложиться, бежать, принести мне воды или бумагу и карандаш. Если велю погибнуть или убить другого. От работы стражей зависит много жизней. Поэтому вы без раздумий должны пожертвовать в случае необходимости своей.
- Но не ты?
- Не я, - согласился Дэваль.
Он наклонил голову, словно изучая мою реакцию.
Никто не спрашивал, хочу ли я быть стражем, готова ли жертвовать собой ради других.
- И что тебе помешает сделать так, чтобы я добровольно отправилась в аид?
- Ничего. Тебе остается только верить.
Он отстранился.
- Завяжи.
Стиснув зубы, я опустилась на колено и взялась за шнурки. В темноте делать это было неудобно, спешка — хотелось побыстрее отвязаться — не добавляла мне ловкости рук. Но, наконец, я справилась с задачей и выпрямилась.
