Колотило так, что зуб на зуб не попадал. Мокрое лицо щипало от слез, из носа текло. Я подтерла его пальцами и увидела кровь, но привлекать внимание не стала. Мой разбитый нос ерунда по сравнению с ранением Олега.
Артем гнал, игнорируя знаки ограничения скорости и светофоры.
- Дмитрий Александрович, Олега зацепило, - сказал он в телефон, - мы едем в третью больницу, предупредите там, кого надо… - послышался голос Шевца, но слов я не разобрала, - плечо, кажись… - беглый взгляд на меня через зеркало, - с нами она… цела…
Он отбился и обратился ко мне.
- Возьми за сидением покрывало.
- Спасибо, - перегнувшись через спинку, вытащила его из багажника и накинула на голые плечи, - Олег, ты как?.. Сильно больно? – коснулась я плеча мужчины.
- Терпимо…
- Ты только держись, хорошо? Мы скоро приедем…
Он слабо кивнул, и по моим щекам вновь заструились слезы. Хмель выветрился еще тогда, когда я услышала первый выстрел, оставив после себя лишь головную боль и шум в ушах.
Через двадцать минут Артем остановился у самого входа в больницу. Нас ждали. Шлагбаум был поднят, а на крыльце ожидали санитары с каталкой. Олега максимально осторожно уложили и тут же укатили в операционную.
- Давай тебя тоже посмотрят, - предложил Артем, - у тебя кровь на лице.
- Не надо… это из носа…
- Нет, так нет, - пожав плечами, уселся в водительской кресло и отъехал от больницы.
- Он зол на меня? – задала вопрос, заранее зная на него ответ.
- Неа… - подмигнул он мне в зеркало, - он в бешенстве!
Сейчас, когда уже могла мыслить трезво, я осознала весь масштаб катастрофы. Все, что случилось со мной за этот вечер, это пустяки, по сравнению с тем, что ждет меня в доме Шевца. Как только я представила, с какой силой он обрушит на меня свою ярость, к горлу подкатила тошнота.
- Лучше бы меня пристрелили… - пробормотала себе под нос.
Артем промолчал. Не услышал. Или сделал вид, что не услышал… И правильно, его это не касается. Личное дело хозяина – как наказать провинившуюся игрушку.
- Приехали… - бросил он, когда мы въехали во двор особняка.
Здесь царило небывалое оживление. Шесть внедорожников, куча людей, снующих туда – сюда. И, к моему счастью, Шевц не ожидал меня на крыльце с плетью в руках. Никто даже внимания не обратил, как Артем легко взял меня на руки и внес в дом.
- Что происходит? – спросила я.
- У Дмитрия Александровича спроси.
- Иди в комнату и не показывайся ему пока на глаза, - посоветовал Артем, поставив меня на нижнюю ступеньку лестницы.
Дважды мне повторять не надо было. Поблагодарив мужчину, я крутанулась на пятках и понеслась в свою комнату. Судя по обстановке, случилось что-то из ряда вон выходящее. И если повезет, сегодня ему будет не до меня.
Оказавшись в ванной, я взглянула на себя в зеркало и ужаснулась. Волосы выглядят так, будто ими палубу драили. Челка дыбом. По лицу размазана тушь вперемешку с кровью. Платье в грязи, разрез, который раньше доходил до нижней части бедра, теперь разорван почти до талии.
- Ольга!!! – услышала я рев из комнаты.
Забившись в угол между душевой и раковиной, я затряслась как шуганная шавка перед сапогом пьяного хозяина. Мне и видеть его не надо было. Я по голосу поняла, что он невменяем.
- Я… я моюсь…
Дверь распахнулась, и я увидела на пороге Шевца. От него исходили такие волны ярости, что кровь в жилах заледенела. Он шел на меня. Шел убивать. Я вжалась в стену с такой силой, что спиной почувствовала каждый межплиточный шов.
Подойдя ко мне вплотную, он двумя пальцами поднял мой подбородок и осмотрел лицо.
- Хорошо повеселилась? – спокойным тоном поинтересовался он.
Только спокойствием там и не пахло. По белым напряженным ноздрям и скрежету зубов я поняла, что Шевц еле себя сдерживает. Я не смогла выдавить ни слова. Язык присох к нёбу.
- Кровь откуда? Кто ударил?!
Беззвучно открывая рот, чувствовала, как на губах трескается запекшаяся корочка крови.
- Кто?! – давил он, выжигая черными глазами мне душу.
- Я… я сама… ударилась…
- Где колье?.. – и тут мое сердце остановилось.
За всем этим кошмаром я совершенно забыла об украшении. О, Боже, чем я думала, когда решила расплатиться им за коктейли. Живот скрутило от страха, а по телу выступил холодный липкий пот.
- Потеряла… - соврала я, нервно облизав губы.
- Потеряла… - почти ласково повторил за мной и вытащил колье из кармана, - растяпа…
С этими словами он взял меня за руку и, осторожно вытянув из условного убежища, развернул к себе спиной.
- Больше не теряй… - нежно поцеловав в ухо, одел украшение на шею.
Я понимала, что мне конец. Живой из этой комнаты мне не выйти. Но не думала сопротивляться. В тупом оцепенении ждала исполнения приговора.
Цепочка медленно, но верно затягивалась на моем горле. Последний раз сглотнув, я зажмурилась. Доступ кислорода в легкие прекратился. Острые края бриллиантовых звездочек впились в кожу, протыкая ее насквозь. От нестерпимой боли брызнули слезы.
Я не хотела умирать. Инстинкт самосохранения заставил закинуть руки назад в попытках дотянуться до него, но все было бесполезно. В глазах кромешная тьма с расплывающимися красными кругами. Язык во рту распух так, что просто там не помещался. В ушах глухими ударами стучала кровь.
И когда на задворках уплывающего сознания промелькнула мысль – «Скорей… скорей бы это закончилось…», внезапно все прекратилось. Я мешком свалилась на пол и скорчилась от боли, раздирающей грудь при каждом хрипящем вдохе.
Сквозь красную пелену и оглушающий звон в ушах, услышала, как Шевц взревел. Что-то падало и разбивалось... По комнате летали вещи… Чьи-то шаги… обеспокоенные голоса… хлопок двери… и, наконец, тишина…
А я все лежала одна на кафельном полу в позе эмбриона и мечтала сдохнуть. Каждый глоток воздуха резал легкие ржавым ножом.
Через какое-то время услышала шаги… надо мной склонился мужчина.
- Господи… - это был Виктор.
Он поднял меня на руки и, вынеся из ванной, со всей осторожностью уложил на кровать.
- Зачем так-то?.. Сука… так же нельзя… - шептал он.
Я открыла глаза, но увидела лишь мутный силуэт. Он сидел передо мной на корточках и гладил мое плечо. От его прикосновений стало еще хуже.
Падальщик.
Дернувшись, хотела скинуть с себя его руку, но не смогла… Каждое движение причиняло боль.
- Красивая такая… - его ладонь переместилась на бедро, а в голосе послышалась хрипотца.
Мне хотелось кричать, истерить… но раздирающая горло боль и тяжесть во всем теле не давали произнести ни звука. Давясь слезами, я лишь слабо трепыхалась.
- Какого х@я?! – донесся до меня сначала рев Шевца, а затем звук падающего тела, - какого х@я ты, урод, прикасаешься к моей бабе?!
- Дмитрий Александрович… - застонал тот, - я же ее только до кровати донес…
Дальше все проходило как в самом страшном сне. Завязалась драка. Я слышала звуки коротких глухих ударов, крики, стоны, мат и мужской рев. Скоро комнату наводнили другие люди. Их стали разнимать.
- Дмитрий Александрович, хватит!.. Вы убьете его!
- Убью, сука! – хрипел он.
Я лежала, не шевелясь. Подтянув ноги к груди и спрятав лицо в распущенных волосах. Тело сковал могильный холод. Только горячие слезы, непроизвольно струящиеся по лицу, грели меня.
А потом я отключилась. То ли уснула. То ли потеряла сознание. Меня тормошили, силой поднимали веки и светили в зрачки фонариком. Щупали шею, заглядывали в горло.
Позже, сквозь сонный морок, слышала тихие женские всхлипы. Кто-то плакал надо мной, как над покойницей, обмывая теплой водой мое тело. Хотела открыть глаза и сказать, что не надо плакать, я ведь живая еще. Но даже поднять веки для меня было непосильной задачей.
Не знаю, сколько времени я пробыла в комотозе, но когда пришла в себя, за окном уже смеркалось. Получается, больше двенадцати часов. В комнате никого не было, и, вообще, в ней царил идеальный порядок. Ничто не напоминало о том, что еще вчера здесь был погром.
Еще раз обвела комнату внимательным взглядом, чтобы убедиться, что все вещи на своих местах. Тогда, может, и не было ничего?.. Приснился кошмар?..
Метнулась рукой к шее и наткнулась на марлевую повязку. Не приснилось… Да и горло внутри опухшее, будто в него ваты напихали.
- Ой! Вы проснулись? – на пороге застыла Вика, - я сейчас Валентину Ивановну позову…
Я откинулась на подушки и, прикрыв глаза, воскресила в памяти события вчерашнего вечера. Мой побег, клуб, перестрелка, ранение Олега и… наказание хозяина. Если бы он додавил чуть-чуть, я бы больше никогда не страдала… А так… он сломал меня, но не до конца… Оставил, как инвалида, жить и мучиться.
- Оля. Как ты? – Валентина Ивановна присела на краешек кровати и положила ладонь мне на лоб.
- Нормально, - прошептала одними губами, вымученно улыбаясь.
- Тогда почему плачешь?
Плачу? Вытерла лицо руками и убедилась, что да, оно было мокрым.
- Давай температуру смерим… Похоже, опять поднимается…
- Температуру? – просипела, проследив за ней глазами.
В изголовье кровати появился столик, которого я не заметила раньше. На нем стояло множество пузырьков, лежали марлевые повязки, градусник и даже тонометр.
- Ты сильно простудилась, - вернувшись, сунула мне подмышку термометр, - а потом еще… это… - кивнула на шею… - всю ночь, бедняжка, бредила, плакала, кричала…
Я?.. Бредила? Кричала?
- Врач приходил… какую-то капельницу поставили… потом успокоительное вколол, ты и успокоилась…
- А где…
- Дима? – я кивнула, хотя спросить хотела вовсе не о нем, а об Олеге, - В Красноярск улетел… по работе… дней на пять, что ли… - женщина нахмурила брови, - тебе поесть надо… я бульон сварила, сейчас принесу.
- Олег как?
- Прооперировали… жить будет…
- А Виктор?
- Уволили его… - буркнула она, скрываясь за дверью.
Господи… значит, мне не приснилось, он действительно меня лапал. Шевц это увидел. И сорвался… Я вспомнила звуки глухих ударов, стоны избиваемого и рев нападавшего.
В голове была мешанина из обрывков воспоминаний, случайно брошенных фраз. И у меня никак не получалось выстроить события того вечера в логическую цепочку. Не хотелось верить, что вооруженный конфликт у «Хромой Лошади» произошел по причине моего побега. Это случайность. Стечение обстоятельств, имевшее для меня фатальные последствия.
Валентина Ивановна принесла куриный бульон и не ушла до тех пор, пока я его не доела. А сделать это было непросто. Глотать даже жидкую пищу оказалось нереально больно.
- Доктор прописал тебе ингаляции и полоскания горла, - сказала она, заметив мое состояние, - через пару дней станет легче…
- Валентина Ивановна, скажите, до меня в этой комнате кто жил? – я специально не стала спрашивать, жил ли здесь вообще кто-то, а сразу поставила вопрос ребром.
Откровенно говоря, меня давно мучил этот вопрос, потому что было видно, что комната обжитая. И если тут жила предыдущая пленница, то куда она в итоге делась?.. Может ли быть, что этот Отелло придушил ее так же, как чуть не придушил меня?
- Да никто не жил… Это вообще не мое дело… - она схватила тарелку и хотела уже встать, но я удержала ее за руку.
- Пожалуйста… Я никому не скажу…
- Ой… там, в общем, история не очень красивая получилась… Девушка здесь жила. Нина. Дима ее из Красноярска привез. Хорошая такая девушка, милая, но наивная…
- Почему наивная? – вся обратилась в слух.
- Любила она его очень, до обожания… а он ей ясно дал понять, что свадьбы не будет. Так она, уж не знаю, как, забеременела. Думала ребенком его привязать. Глупая…
- И?.. – я, затаив дыхание, ждала продолжения, - он бросил ее?..
- Бросил. Но перед этим отвез на аборт.
- Аборт?.. – сипло, едва ворочая языком, повторила я.
3 года назад.
Я не хотела детей. Нет, я не была против них в принципе. Я не хотела их от Карманова. Раньше, в прошлой жизни, мне, как любой нормальной девчонке, грезились большая любовь, белая фата и орава ребятишек. Сейчас нет. Такие, как мой муж, не должны размножаться.
Поэтому вопрос о контрацепции для меня стоял остро. Я скрупулезно принимала таблетки и не пропускала ни одного дня. У Карманова уже была дочь от первого брака и, несмотря на то, что он не общался ни с ней, ни с ее матерью, свой долг перед человечеством считал выполненным. К моему счастью, в этом вопросе наши интересы полностью совпадали.
Но получилось так, как получилось… Я забила тревогу, когда задержка составляла всего один день. Когда принимаешь оральные контрацептивы, цикл работает, как швейцарские часы, поэтому даже такой незначительный сбой заставил меня обливаться холодным потом.
И каков же был мой ужас, когда на следующий день тест выдал мне две полоски! Я не понимала, как такое вообще возможно! Он посещал мою спальню не чаще двух – трех раз в месяц и при этом я тщательно предохранялась. Помимо противозачаточных таблеток, каждый раз после полового акта я спринцевалась специальными растворами. Откуда мне было знать, предохраняется он со своими любовницами или нет… И тут такое!..
Я сделала еще дюжину тестов и все они оказались положительными. Плакала всю ночь, металась из угла в угол, места себе не находила. Мне даже поговорить не с кем было. Ни одного близкого человека, способного выслушать и дать дельный совет.
Мужу я не рассказала. Боялась до дрожи в коленях. Даже представить себе не могла его реакцию на эту новость. Наорёт, побьёт и отправит на аборт. А если заподозрит несуществующего любовника, мне конец.
Зря я тогда полезла в интернет почитать, как развивается эмбрион на моем сроке. У моего ребенка на седьмой неделе уже начнет биться сердечко, а на восьмой сформируются почки. Во мне проснулся материнский инстинкт. Осознание того, что внутри меня новая жизнь, накрыло с головой.
Я захотела его. Уже безумно любила. Это ведь не только ребенок Карманова, он еще и мой наполовину. И он ни в чем не виноват.
Промучившись так неделю, я решила рискнуть. Не говорить мужу о беременности хотя бы до двенадцатой недели, а там, может, его сердце дрогнет, когда покажу фото с УЗИ. Да и законом аборты на таком сроке запрещены. Ну, а если выгонит меня беременную из дома, буду только рада.
У меня все получилось. До четырнадцатой недели никто не догадывался о моей беременности. А я сама уже настолько свыклась с мыслью, что стану мамой, что не представляла, как раньше могла не хотеть ребенка.
Шли дни, у меня уже начал вырисовываться небольшой животик. Под предлогом визита к бабушке, встала на учет обычной поликлинике и успешно прошла первый скрининг. И все бы ничего, но я никак не могла решиться рассказать обо всем мужу.
Однажды вечером он вызвал меня в кабинет. Такое редко, но случалось. Обычно в эти моменты он был пьян. Его тянуло на сентиментальные беседы, а свободные уши были, видимо, только у меня. Решив воспользоваться редким моментом, когда Карманов находился в благодушном настроении, я, отправляясь к нему, прихватила с собой фото малыша с УЗИ.
- Ты беременна?! – вопрос с порога прямо в лоб.
Мое сердце ухнуло вниз. Муж был трезв, как стеклышко. Сидел за столом, крутя в руках один из своих коллекционных ножей, и смотрел на меня недобрым взглядом.
Артем гнал, игнорируя знаки ограничения скорости и светофоры.
- Дмитрий Александрович, Олега зацепило, - сказал он в телефон, - мы едем в третью больницу, предупредите там, кого надо… - послышался голос Шевца, но слов я не разобрала, - плечо, кажись… - беглый взгляд на меня через зеркало, - с нами она… цела…
Он отбился и обратился ко мне.
- Возьми за сидением покрывало.
- Спасибо, - перегнувшись через спинку, вытащила его из багажника и накинула на голые плечи, - Олег, ты как?.. Сильно больно? – коснулась я плеча мужчины.
- Терпимо…
- Ты только держись, хорошо? Мы скоро приедем…
Он слабо кивнул, и по моим щекам вновь заструились слезы. Хмель выветрился еще тогда, когда я услышала первый выстрел, оставив после себя лишь головную боль и шум в ушах.
Через двадцать минут Артем остановился у самого входа в больницу. Нас ждали. Шлагбаум был поднят, а на крыльце ожидали санитары с каталкой. Олега максимально осторожно уложили и тут же укатили в операционную.
- Давай тебя тоже посмотрят, - предложил Артем, - у тебя кровь на лице.
- Не надо… это из носа…
- Нет, так нет, - пожав плечами, уселся в водительской кресло и отъехал от больницы.
- Он зол на меня? – задала вопрос, заранее зная на него ответ.
- Неа… - подмигнул он мне в зеркало, - он в бешенстве!
Сейчас, когда уже могла мыслить трезво, я осознала весь масштаб катастрофы. Все, что случилось со мной за этот вечер, это пустяки, по сравнению с тем, что ждет меня в доме Шевца. Как только я представила, с какой силой он обрушит на меня свою ярость, к горлу подкатила тошнота.
- Лучше бы меня пристрелили… - пробормотала себе под нос.
Артем промолчал. Не услышал. Или сделал вид, что не услышал… И правильно, его это не касается. Личное дело хозяина – как наказать провинившуюся игрушку.
*******************
- Приехали… - бросил он, когда мы въехали во двор особняка.
Здесь царило небывалое оживление. Шесть внедорожников, куча людей, снующих туда – сюда. И, к моему счастью, Шевц не ожидал меня на крыльце с плетью в руках. Никто даже внимания не обратил, как Артем легко взял меня на руки и внес в дом.
- Что происходит? – спросила я.
- У Дмитрия Александровича спроси.
Глава 30.
- Иди в комнату и не показывайся ему пока на глаза, - посоветовал Артем, поставив меня на нижнюю ступеньку лестницы.
Дважды мне повторять не надо было. Поблагодарив мужчину, я крутанулась на пятках и понеслась в свою комнату. Судя по обстановке, случилось что-то из ряда вон выходящее. И если повезет, сегодня ему будет не до меня.
Оказавшись в ванной, я взглянула на себя в зеркало и ужаснулась. Волосы выглядят так, будто ими палубу драили. Челка дыбом. По лицу размазана тушь вперемешку с кровью. Платье в грязи, разрез, который раньше доходил до нижней части бедра, теперь разорван почти до талии.
- Ольга!!! – услышала я рев из комнаты.
Забившись в угол между душевой и раковиной, я затряслась как шуганная шавка перед сапогом пьяного хозяина. Мне и видеть его не надо было. Я по голосу поняла, что он невменяем.
- Я… я моюсь…
Дверь распахнулась, и я увидела на пороге Шевца. От него исходили такие волны ярости, что кровь в жилах заледенела. Он шел на меня. Шел убивать. Я вжалась в стену с такой силой, что спиной почувствовала каждый межплиточный шов.
Подойдя ко мне вплотную, он двумя пальцами поднял мой подбородок и осмотрел лицо.
- Хорошо повеселилась? – спокойным тоном поинтересовался он.
Только спокойствием там и не пахло. По белым напряженным ноздрям и скрежету зубов я поняла, что Шевц еле себя сдерживает. Я не смогла выдавить ни слова. Язык присох к нёбу.
- Кровь откуда? Кто ударил?!
Беззвучно открывая рот, чувствовала, как на губах трескается запекшаяся корочка крови.
- Кто?! – давил он, выжигая черными глазами мне душу.
- Я… я сама… ударилась…
- Где колье?.. – и тут мое сердце остановилось.
За всем этим кошмаром я совершенно забыла об украшении. О, Боже, чем я думала, когда решила расплатиться им за коктейли. Живот скрутило от страха, а по телу выступил холодный липкий пот.
- Потеряла… - соврала я, нервно облизав губы.
- Потеряла… - почти ласково повторил за мной и вытащил колье из кармана, - растяпа…
С этими словами он взял меня за руку и, осторожно вытянув из условного убежища, развернул к себе спиной.
- Больше не теряй… - нежно поцеловав в ухо, одел украшение на шею.
Я понимала, что мне конец. Живой из этой комнаты мне не выйти. Но не думала сопротивляться. В тупом оцепенении ждала исполнения приговора.
Цепочка медленно, но верно затягивалась на моем горле. Последний раз сглотнув, я зажмурилась. Доступ кислорода в легкие прекратился. Острые края бриллиантовых звездочек впились в кожу, протыкая ее насквозь. От нестерпимой боли брызнули слезы.
Я не хотела умирать. Инстинкт самосохранения заставил закинуть руки назад в попытках дотянуться до него, но все было бесполезно. В глазах кромешная тьма с расплывающимися красными кругами. Язык во рту распух так, что просто там не помещался. В ушах глухими ударами стучала кровь.
И когда на задворках уплывающего сознания промелькнула мысль – «Скорей… скорей бы это закончилось…», внезапно все прекратилось. Я мешком свалилась на пол и скорчилась от боли, раздирающей грудь при каждом хрипящем вдохе.
Сквозь красную пелену и оглушающий звон в ушах, услышала, как Шевц взревел. Что-то падало и разбивалось... По комнате летали вещи… Чьи-то шаги… обеспокоенные голоса… хлопок двери… и, наконец, тишина…
А я все лежала одна на кафельном полу в позе эмбриона и мечтала сдохнуть. Каждый глоток воздуха резал легкие ржавым ножом.
Через какое-то время услышала шаги… надо мной склонился мужчина.
- Господи… - это был Виктор.
Он поднял меня на руки и, вынеся из ванной, со всей осторожностью уложил на кровать.
- Зачем так-то?.. Сука… так же нельзя… - шептал он.
Я открыла глаза, но увидела лишь мутный силуэт. Он сидел передо мной на корточках и гладил мое плечо. От его прикосновений стало еще хуже.
Падальщик.
Дернувшись, хотела скинуть с себя его руку, но не смогла… Каждое движение причиняло боль.
- Красивая такая… - его ладонь переместилась на бедро, а в голосе послышалась хрипотца.
Мне хотелось кричать, истерить… но раздирающая горло боль и тяжесть во всем теле не давали произнести ни звука. Давясь слезами, я лишь слабо трепыхалась.
- Какого х@я?! – донесся до меня сначала рев Шевца, а затем звук падающего тела, - какого х@я ты, урод, прикасаешься к моей бабе?!
- Дмитрий Александрович… - застонал тот, - я же ее только до кровати донес…
Дальше все проходило как в самом страшном сне. Завязалась драка. Я слышала звуки коротких глухих ударов, крики, стоны, мат и мужской рев. Скоро комнату наводнили другие люди. Их стали разнимать.
- Дмитрий Александрович, хватит!.. Вы убьете его!
- Убью, сука! – хрипел он.
Я лежала, не шевелясь. Подтянув ноги к груди и спрятав лицо в распущенных волосах. Тело сковал могильный холод. Только горячие слезы, непроизвольно струящиеся по лицу, грели меня.
Глава 31.
А потом я отключилась. То ли уснула. То ли потеряла сознание. Меня тормошили, силой поднимали веки и светили в зрачки фонариком. Щупали шею, заглядывали в горло.
Позже, сквозь сонный морок, слышала тихие женские всхлипы. Кто-то плакал надо мной, как над покойницей, обмывая теплой водой мое тело. Хотела открыть глаза и сказать, что не надо плакать, я ведь живая еще. Но даже поднять веки для меня было непосильной задачей.
Не знаю, сколько времени я пробыла в комотозе, но когда пришла в себя, за окном уже смеркалось. Получается, больше двенадцати часов. В комнате никого не было, и, вообще, в ней царил идеальный порядок. Ничто не напоминало о том, что еще вчера здесь был погром.
Еще раз обвела комнату внимательным взглядом, чтобы убедиться, что все вещи на своих местах. Тогда, может, и не было ничего?.. Приснился кошмар?..
Метнулась рукой к шее и наткнулась на марлевую повязку. Не приснилось… Да и горло внутри опухшее, будто в него ваты напихали.
- Ой! Вы проснулись? – на пороге застыла Вика, - я сейчас Валентину Ивановну позову…
Я откинулась на подушки и, прикрыв глаза, воскресила в памяти события вчерашнего вечера. Мой побег, клуб, перестрелка, ранение Олега и… наказание хозяина. Если бы он додавил чуть-чуть, я бы больше никогда не страдала… А так… он сломал меня, но не до конца… Оставил, как инвалида, жить и мучиться.
- Оля. Как ты? – Валентина Ивановна присела на краешек кровати и положила ладонь мне на лоб.
- Нормально, - прошептала одними губами, вымученно улыбаясь.
- Тогда почему плачешь?
Плачу? Вытерла лицо руками и убедилась, что да, оно было мокрым.
- Давай температуру смерим… Похоже, опять поднимается…
- Температуру? – просипела, проследив за ней глазами.
В изголовье кровати появился столик, которого я не заметила раньше. На нем стояло множество пузырьков, лежали марлевые повязки, градусник и даже тонометр.
- Ты сильно простудилась, - вернувшись, сунула мне подмышку термометр, - а потом еще… это… - кивнула на шею… - всю ночь, бедняжка, бредила, плакала, кричала…
Я?.. Бредила? Кричала?
- Врач приходил… какую-то капельницу поставили… потом успокоительное вколол, ты и успокоилась…
- А где…
- Дима? – я кивнула, хотя спросить хотела вовсе не о нем, а об Олеге, - В Красноярск улетел… по работе… дней на пять, что ли… - женщина нахмурила брови, - тебе поесть надо… я бульон сварила, сейчас принесу.
- Олег как?
- Прооперировали… жить будет…
- А Виктор?
- Уволили его… - буркнула она, скрываясь за дверью.
Господи… значит, мне не приснилось, он действительно меня лапал. Шевц это увидел. И сорвался… Я вспомнила звуки глухих ударов, стоны избиваемого и рев нападавшего.
В голове была мешанина из обрывков воспоминаний, случайно брошенных фраз. И у меня никак не получалось выстроить события того вечера в логическую цепочку. Не хотелось верить, что вооруженный конфликт у «Хромой Лошади» произошел по причине моего побега. Это случайность. Стечение обстоятельств, имевшее для меня фатальные последствия.
Валентина Ивановна принесла куриный бульон и не ушла до тех пор, пока я его не доела. А сделать это было непросто. Глотать даже жидкую пищу оказалось нереально больно.
- Доктор прописал тебе ингаляции и полоскания горла, - сказала она, заметив мое состояние, - через пару дней станет легче…
- Валентина Ивановна, скажите, до меня в этой комнате кто жил? – я специально не стала спрашивать, жил ли здесь вообще кто-то, а сразу поставила вопрос ребром.
Откровенно говоря, меня давно мучил этот вопрос, потому что было видно, что комната обжитая. И если тут жила предыдущая пленница, то куда она в итоге делась?.. Может ли быть, что этот Отелло придушил ее так же, как чуть не придушил меня?
- Да никто не жил… Это вообще не мое дело… - она схватила тарелку и хотела уже встать, но я удержала ее за руку.
- Пожалуйста… Я никому не скажу…
- Ой… там, в общем, история не очень красивая получилась… Девушка здесь жила. Нина. Дима ее из Красноярска привез. Хорошая такая девушка, милая, но наивная…
- Почему наивная? – вся обратилась в слух.
- Любила она его очень, до обожания… а он ей ясно дал понять, что свадьбы не будет. Так она, уж не знаю, как, забеременела. Думала ребенком его привязать. Глупая…
- И?.. – я, затаив дыхание, ждала продолжения, - он бросил ее?..
- Бросил. Но перед этим отвез на аборт.
- Аборт?.. – сипло, едва ворочая языком, повторила я.
Глава 32.
3 года назад.
Я не хотела детей. Нет, я не была против них в принципе. Я не хотела их от Карманова. Раньше, в прошлой жизни, мне, как любой нормальной девчонке, грезились большая любовь, белая фата и орава ребятишек. Сейчас нет. Такие, как мой муж, не должны размножаться.
Поэтому вопрос о контрацепции для меня стоял остро. Я скрупулезно принимала таблетки и не пропускала ни одного дня. У Карманова уже была дочь от первого брака и, несмотря на то, что он не общался ни с ней, ни с ее матерью, свой долг перед человечеством считал выполненным. К моему счастью, в этом вопросе наши интересы полностью совпадали.
Но получилось так, как получилось… Я забила тревогу, когда задержка составляла всего один день. Когда принимаешь оральные контрацептивы, цикл работает, как швейцарские часы, поэтому даже такой незначительный сбой заставил меня обливаться холодным потом.
И каков же был мой ужас, когда на следующий день тест выдал мне две полоски! Я не понимала, как такое вообще возможно! Он посещал мою спальню не чаще двух – трех раз в месяц и при этом я тщательно предохранялась. Помимо противозачаточных таблеток, каждый раз после полового акта я спринцевалась специальными растворами. Откуда мне было знать, предохраняется он со своими любовницами или нет… И тут такое!..
Я сделала еще дюжину тестов и все они оказались положительными. Плакала всю ночь, металась из угла в угол, места себе не находила. Мне даже поговорить не с кем было. Ни одного близкого человека, способного выслушать и дать дельный совет.
Мужу я не рассказала. Боялась до дрожи в коленях. Даже представить себе не могла его реакцию на эту новость. Наорёт, побьёт и отправит на аборт. А если заподозрит несуществующего любовника, мне конец.
Зря я тогда полезла в интернет почитать, как развивается эмбрион на моем сроке. У моего ребенка на седьмой неделе уже начнет биться сердечко, а на восьмой сформируются почки. Во мне проснулся материнский инстинкт. Осознание того, что внутри меня новая жизнь, накрыло с головой.
Я захотела его. Уже безумно любила. Это ведь не только ребенок Карманова, он еще и мой наполовину. И он ни в чем не виноват.
Промучившись так неделю, я решила рискнуть. Не говорить мужу о беременности хотя бы до двенадцатой недели, а там, может, его сердце дрогнет, когда покажу фото с УЗИ. Да и законом аборты на таком сроке запрещены. Ну, а если выгонит меня беременную из дома, буду только рада.
У меня все получилось. До четырнадцатой недели никто не догадывался о моей беременности. А я сама уже настолько свыклась с мыслью, что стану мамой, что не представляла, как раньше могла не хотеть ребенка.
Шли дни, у меня уже начал вырисовываться небольшой животик. Под предлогом визита к бабушке, встала на учет обычной поликлинике и успешно прошла первый скрининг. И все бы ничего, но я никак не могла решиться рассказать обо всем мужу.
Однажды вечером он вызвал меня в кабинет. Такое редко, но случалось. Обычно в эти моменты он был пьян. Его тянуло на сентиментальные беседы, а свободные уши были, видимо, только у меня. Решив воспользоваться редким моментом, когда Карманов находился в благодушном настроении, я, отправляясь к нему, прихватила с собой фото малыша с УЗИ.
- Ты беременна?! – вопрос с порога прямо в лоб.
Мое сердце ухнуло вниз. Муж был трезв, как стеклышко. Сидел за столом, крутя в руках один из своих коллекционных ножей, и смотрел на меня недобрым взглядом.
