Наспех принимаю душ, на ходу выпиваю кружку сладкого чая и бегу на занятия.
- Я думала, ты заболела или умерла, - вместо приветствия говорит Инга.
- Проспала.
- Тебя Грех искал.
Произнеся это, смотрит на меня пытливо. Изнемогает от любопытства, наверное.
Я же поощрять его не собираюсь. Пожав плечами, иду по коридору дальше.
- Зачем он тебя искал? – не отстает готка.
- Понятия не имею.
Больше она не пристает, но до конца занятия бросает на меня загадочные взгляды.
После учебы у меня остается время посидеть в читалке и сходить в буфет, а после я вновь еду на работу. Сегодня смена обещает быть не менее жаркой, чем вчера.
Сняв в раздевалке верхнюю одежду, переодеваюсь в форму официантки, которая включает в себя короткую клетчатую юбку, белую блузку и зачем-то белые высокие гольфы.
- Ниче так… - оглядывает меня Даша.
Я кривлюсь и принимаюсь расчесывать волосы. Мне сей наряд вообще не по вкусу. Я платья и юбки никогда в жизни не носила, поэтому, чувствуя сейчас, как прохладный воздух касается моих оголенных бедер, ощущаю себя голой.
- А макияж где? – спрашивает она.
- Я не крашусь.
- Твои проблемы, здесь ты должна выглядеть соответствующе.
- И так нормально… - смотрюсь на себя в зеркало, даже не представляя свое лицо в косметике. Мне кажется, накрась меня, стану похожей на матрешку.
- Подкрась ее, - вклинивается в наш разговор голос Ларисы Константиновны, - а то всех клиентов нам распугает.
Я даже не заметила, как она вошла, и теперь суетливо собираю со стула свои джинсы и толстовку. Складываю стопкой и убираю в шкаф. После чего сажусь на этот самый стул и поднимаю лицо к Даше.
- Только не ярко, пожалуйста.
- Само собой, здесь же не бордель…
Спустя десять минут, девушка отходит в сторону и оглядывает меня оценивающим взглядом. Подходит, чтобы вытащить из хвоста один локон и снова смотрит на меня с улыбкой.
- Красотка!
Кто? Я?
Осторожно, стараясь не шевелить головой, словно от этого макияж может осыпаться на пол, поднимаюсь на ноги и подхожу к маленькому зеркалу.
Вау. Фигасе! Это я, что ли?
Двигаюсь ближе, чтобы, как следует рассмотреть глаза. Ровные стрелки и дымчатые тени сделали их похожими на кошачьи. Прикольно.
А вот с губами беда. Покрытые глянцевым персиковым блеском, они выглядят еще пухлее, чем были до этого.
- Ну, как? – с гордостью в голосе, интересуется Даша, - я курсы визажиста закончила.
- Спасибо, красиво…
- Охеренно, - подсказывает она, подняв палец к верху.
- Только я сама на себя не похожа.
- Привыкнешь.
К началу смены в зале уже полная посадка. Пятница. А это значит, что и посуды сегодня будет значительно больше, чем всегда. Именно поэтому для меня действует исключение – в отличие от других девочек – официанток, я могу носить обувь без каблука.
- Рая, четвертый столик! – говорит Лара, когда я возвращаю стопку папок меню на специальную подставку.
- Ага! Сейчас подойду.
Принимаю заказ у компании парней за четвертым столиком и уже собираюсь уйти, как до меня доносится:
- Раиса… Это че за имя такое?..
Я даже не реагирую. Дебилы. Нормальное имя. Мама назвала меня так в честь бабушки. Она учителем начальных классов в сельской школе работала. Ее все в селе любили и уважали.
- Да, ладно, - вступает другой голос, - видел, какие ножки? А глазки?..
Еще один дебил. Послал же Бог клиентов. Лара строго настрого запретила с ними спорить и ругаться. Оскорбленную мину делать тоже нельзя.
Поэтому, прежде чем нести им пиво, делаю, как научила меня Даша. Несколько раз вдыхаю полной грудью, повторяю про себя «Я вижу их первый и последний раз», натягиваю на лицо дежурную улыбку и уверенной походкой иду к их столику.
- Ваше пиво…
Выставляю бокалы на стол и замечаю взгляд одного из парней в своем декольте.
- Телефончик дашь, Раиса? – скалясь, спрашивает он.
- Нам нельзя, - ляпаю первое пришедшее на ум.
Хватая поднос подмышку, даю деру. Глядя только перед собой иду мимо столика, который обслуживает официантка Катя и слышу:
- Короткова! Ты ли это?
Или у меня глюки или голос действительно принадлежит Баталову Роме, другу Греховцева. Мне сегодня отчаянно везет.
Остановившись, поворачиваюсь к столику. За ним, кроме него самого, еще трое парней. Не из нашего Вуза.
- Здравствуй, Рома, - приветствую вежливо.
Баталов, сведя брови к переносице, внимательно осматривает меня с ног до головы, а затем возвращает взгляд к лицу.
- Грех знает, кем ты работаешь?
- Эмм… знает… - запинаюсь я.
Знает, где работаю, но не знает, что официанткой. Да и какое ему дело? Он мне никто.
- Ну-ну… - хмыкает он, снова проезжаясь по мне взглядом, - а ты ниче такая…
Проигнорировав его реплику, иду принять заказ еще у одного столика. После этого надеваю резиновый фартук, чтобы немного разгрузить мойку.
Возвращаюсь в зал, чтобы вынести четвертому столику закуски и все по-новой… Уже через час у меня гудят ноги и шумит в ушах, а впереди еще почти вся ночь.
- Четвертый стол, - кричит Леха из-за барной стойки.
- Иду! – мысленно чертыхаясь, откликаюсь я.
Скидываю фартук, вытираю руки и выплываю в зал. Приветливо здороваюсь с новыми посетителями и, зажав в руках блокнот, сворачиваю в проход между столами. Но, сделав всего два шага, резко останавливаюсь. Потому что на пути у меня стоит Греховцев.
Заложив руки в карманы брюк, заслоняет собой весь проход. Я тяжело сглатываю и инстинктивно обхватываю себя руками. Потому что, он смотрит так, словно я перед ним голая.
Скользит взглядом по ногам в гольфам, минует юбку, на несколько секунд тормозит на натянутой на груди блузке и, наконец, останавливается на лице.
- Привет, - бормочу еле слышно.
Герман молчит. Не шевелясь, смотрит на меня сверху вниз нечитаемым взглядом. Я, уходя из-под него, отворачиваюсь в сторону и замечаю, с каким откровенным любопытством за нами наблюдает Рома.
Теперь ясно, как Греховцев здесь оказался.
- Нам долго ждать или нет? – кричат из-за четвертого столика, и Грех резко оборачивается в их сторону.
- Прости, мне работать надо… - скорее себе, чем ему шепчу я, и протискиваюсь между его телом и соседним столом.
Игнорируя сальные взгляды того, кто просил мой телефон, принимаю у компании еще один заказ и иду обратно. Герман стоит все там же и делает шаг навстречу, когда я приближаюсь.
- Когда заканчивается смена сегодня? – спрашивает, обхватывая пальцами мой локоть.
На меня нападает ступор. С трудом сглотнув, каменею. Так всегда случается, когда он нарушает мое личное пространство. Ненавижу, когда прикасаются ко мне без спроса.
- Не знаю…
- В два?
- Нет, позже…
- Я встречу тебя.
- Не надо, - дергаю головой, - я на такси поеду.
- Или я тебя отвезу или тот хрен, что прямо сейчас пялится на твои ноги, - проговаривает он тихо, кивая в сторону четвертого столика.
- Чем ты лучше него?
- Я, в отличие от него, не мечтаю залезть тебе под юбку.
Выдергиваю локоть из захвата и быстро ухожу на кухню.
Придурок. Хозяином моим себя возомнил? Беспокоится, как бы у его собачки внеплановой вязки не случилось?
К счастью, других столиков мне больше не дают. Я сосредотачиваюсь на посуде и отвлекаюсь лишь для того, чтобы вынести еще порцию закусок столу номер четыре. Приставучего джентльмена за ним не обнаруживается, а те, что остались, спешно оплачивают счет и убираются.
Клево. Даже на чаевые не поскупились.
Столик, за которым обитали Рома и Герман с друзьями, тоже пуст. Все разъехались, и Слава Богу.
Кажется, даже дышать легче стало и, несмотря на адскую усталость, улучшилось настроение.
- Молодец сегодня, - хлопает меня по плечу обычно скупая на похвалу Лариса Константиновна, - хочешь в официантки на постоянку?
- Нет! – вылетает чересчур поспешно, - я посуду мыть люблю…
- Что?! Посуду?! – начинает она смеяться, - серьезно?
Нет, конечно. Но я лучше унитазы чистить буду, чем в этой юбчонке перед извращенцами крутиться. Я как вспомню их взгляды – мороз по коже.
- Странная ты, Рая… Смешная.
Не желая ее обидеть, тоже смеюсь. Забираю свою долю чаевых и прячу в карман.
Очень и очень неплохо. Еще две такие «жирные» смены, и я смогу купить себе зимний пуховик. Мой старый испортил пес деда Тарзан. Выдрал клок ткани вместе с синтепоном, когда я в прошлом году приезжала домой на Новый год. В детском доме меня за это не похвалили, потому что он был казенный.
На то, чтобы перемыть всю посуду навести порядок в моечной, уходит почти два часа. К концу смены меня еле ноги держат. Ощущение, будто в каждую пятку вогнали по гвоздю и при этом не забыли хорошенько отдубасить по спине.
- Закончила? – спрашивает заглянувший в мойку Валера.
Он бармен, сменщик Юлькиного Лехи. Лара попросила его остаться, пока я не закончу.
- Да…
Не пытаясь подавить зевоту, переодеваюсь, накидываю куртку, беру рюкзак и иду за парнем.
- Ты такси вызвала? – интересуется он, оглядываясь через плечо.
- Да, уже приехало.
Выходим вместе на улицу, и я чувствую, как от неожиданности дергается сердечная мышца. Сонливость и усталость как рукой снимает.
Аккурат напротив служебного входа припаркована черная тачка Греховцева.
- Х@ясе! – присвистнув, восклицает Валера, - кто это? Что он здесь делает?..
- А… это?.. – взмах ладонью, - это за мной.
У Валеры вырывается глупый смешок. Хохотнув, он еще раз смотрит на сияющую черным глянцем Панамеру и переводит взгляд на меня. Внимательно осматривает с ног до головы и, приподняв брови, вкрадчиво спрашивает:
- Ты решила, это такси?
Вместо ответа я решительно подхожу к машине Германа и заглядываю внутрь через стекло передней двери. Он там и он спит. Лежит на откинутом назад сидении, подложив под голову свернутую куртку.
- Герман, - несколько раз стучу по стеклу костяшкой пальца.
Этого оказывается достаточно. Открыв глаза, смотрит на меня примерно секунду, а затем резко садится. Кивает на сидение рядом с собой и заводит мотор.
Я не собираюсь с ним ехать, меня такси у главного входа ждет. Машу отрицательно головой и вижу, как плавно опускается разделяющее нас стекло.
- Садись, - говорит охрипшим голосом.
- Я на такси поеду, оно уже приехало.
- Отмени.
- Я не могу… - мне, почему-то кажется это неправильным. Человек приехал, а я вдруг передумаю.
Герман раздраженно вздыхает и выходит из машины.
- Че встал? – обращается с вызовом к стоящему за моей спиной Валере.
- Пока, Рай, - быстро прощается бармен и скрывается за углом.
Я же, понимая, что Греховцев меня никуда не отпустит, покорно обхожу машину и сажусь на переднее сидение. Герман опускается рядом.
- Дай телефон, - протягивает руку.
- Зачем?
- Такси отменю.
- Я сама…
- Дай. Телефон. – повторяет жестче.
Закатив глаза, протягиваю ему гаджет. Он, сильно хмурясь, тычет пальцами в испещренный трещинами экран, а я откидываюсь на мягкую теплую спинку сидения и прикрываю глаза. Спать хочется адски.
Я даже не спрашиваю, с какой целью он проторчал всю ночь под дверями бара – нет сил на очередную ругань.
- Бармен пристает к тебе? – проникает в ухо его тихий голос.
- Что?.. Валера? Нет. Мы почти не знакомы.
Герман больше ничего не говорит. Машина трогается с места, а я чувствую, что еще немного и провалюсь в сон.
Нельзя.
- Я сегодня чаевые заработала. Отдать?
Греховцев бросает на меня короткий взгляд и стискивает руль до скрипа кожаной оплетки.
- Там, правда, немного, но скоро стипендия…
- Короткова, я тебе их не занимал.
- В смысле?..
- Не нужно их отдавать.
Я отрываю спину от сидения и, подавшись вперед, пытаюсь заглянуть в его глаза.
- Ты благотворительностью занимаешься?
- Нет.
- Я не собака с помойки, которая не может сама себя прокормить.
- Успокойся, Ра-я.
- Даже не сомневайся, отдам все до копейки.
- Отдашь - отдашь…
Вспыхнувшая в груди злость, начинает угасать. Сложив руки на груди, откидываюсь на спинку. Тепло, проникающее от сидения сквозь одежду, незаметно расслабляет. Лениво скольжу взглядом по новороченной приборной панели, какое-то время разглядываю встроенный монитор и сама не понимаю, как засыпаю.
Открыв глаза, не сразу понимаю, где нахожусь. Фокусирую взгляд и вижу перед собой мерно вздымающуюся грудь Греховцева.
Чего?!
Резко сажусь и оглядываюсь по сторонам. Мы все еще в его машине. Спинки обоих передних сидений опущены назад и на мне… его куртка.
- Без паники, о’кей? – замедленно звучит голос Греховцева.
- Я что, уснула?
- Угу…
Смотрю на него, а мой взгляд цепляется за полоску оголенной кожи между ремнем и задравшейся футболкой. Моргнув, резко отворачиваюсь. По телу катком проходит волна дрожи.
Капец. Спала всего в полуметре от сына губернатора. Позорище. Представив, как выгляжу сейчас со стороны и вовсе краснею. Волосы в диком беспорядке, а на лице, наверное, акварель художника.
- Почему не разбудил меня?
- Я будил, ты не просыпалась, - говорит он, потягиваясь, - не на руках же тебя в общагу нести.
Что-то не верится. У меня чуткий сон еще с детдома. Там расслабляться нельзя было ни при каких условиях. Однажды пацаны стянули со спящей девчонки трусы и наделали фотографий с разных ракурсов, которые потом разлетелись по всему учреждению.
- И где мы? – пряча смущение, выглядываю в окно. Машина стоит на асфальтированной площадке. Впереди бетонный бордюр, за которым ничего не видно, а слева и справа кустарники.
- Пик влюбленных, отсюда весь город как на ладони.
- За-зачем?..
Герман пожимает плечами.
- Не посреди же улицы спать в машине…
Принимает сидячее положение и поднимает спинку своего сидения. Я, подглядывая, как он это делает, нащупываю рукой кнопку справа от кресла и делаю то же самое.
Открыв дверь, он выходит из машины, но, словно вспомнив что-то, наклоняется и заглядывает в салон.
- Не сбежишь?
- Нет, - куда мне бежать, я даже не знаю, в каком районе города мы находимся.
- Отвезу тебя в общежитие.
Как только он скрывается в кустах, я опускаю вниз козырек и заглядываю в зеркало. Все не так плохо, как я себе представляла, тушь немного размазалась под глазами и волосы, выбившиеся из хвоста, торчат в разные стороны. Они у меня густые и тяжелые, никакие резинки и заколки их не держат.
Быстро расчесываю их пальцами и прячу под капюшон толстовки. Смачиваю подушечки указательных пальцев слюной и вытираю под глазами. А затем, убедившись, что близко его еще нет, поднимаю с колен его куртку и затягиваюсь запахом.
Парфюм с холодными нотками, явно дорогой, и запах его кожи.
Зачем я это сделала, понятия не имею, но аромат мне безумно понравился.
Герман возвращается быстро, садится в прогретый салон, ежась от утреннего холода.
- Надень, - протягиваю ему куртку.
Он ее забирает и бросает на заднее сидение.
Назад мы едем молча. Я не знаю, о чем разговаривать с такими, как он. Он тоже не из болтливых, говорит коротко и только по делу. У нас нет общих тем для разговоров, наши Вселенные никогда не пересекаются.
Тогда что происходит?! Я совершенно сбита с толку. С какой целью он меня преследует? Должен же у него быть какой-то интерес?
- Можно вопрос? – прочистив горло, спрашиваю я.
- Валяй.
- Ты поспорил на меня? С Ромой?..
- Что за бред?.. – усмехается, глядя в мое лицо.
- Почему бред? В детдоме, где я была, такое практиковали…
- На тебя спорили? – перебивает он.
- На меня нет, а на некоторых девчонок спорили.
- Я думала, ты заболела или умерла, - вместо приветствия говорит Инга.
- Проспала.
- Тебя Грех искал.
Произнеся это, смотрит на меня пытливо. Изнемогает от любопытства, наверное.
Я же поощрять его не собираюсь. Пожав плечами, иду по коридору дальше.
- Зачем он тебя искал? – не отстает готка.
- Понятия не имею.
Больше она не пристает, но до конца занятия бросает на меня загадочные взгляды.
После учебы у меня остается время посидеть в читалке и сходить в буфет, а после я вновь еду на работу. Сегодня смена обещает быть не менее жаркой, чем вчера.
Сняв в раздевалке верхнюю одежду, переодеваюсь в форму официантки, которая включает в себя короткую клетчатую юбку, белую блузку и зачем-то белые высокие гольфы.
- Ниче так… - оглядывает меня Даша.
Я кривлюсь и принимаюсь расчесывать волосы. Мне сей наряд вообще не по вкусу. Я платья и юбки никогда в жизни не носила, поэтому, чувствуя сейчас, как прохладный воздух касается моих оголенных бедер, ощущаю себя голой.
- А макияж где? – спрашивает она.
- Я не крашусь.
- Твои проблемы, здесь ты должна выглядеть соответствующе.
- И так нормально… - смотрюсь на себя в зеркало, даже не представляя свое лицо в косметике. Мне кажется, накрась меня, стану похожей на матрешку.
- Подкрась ее, - вклинивается в наш разговор голос Ларисы Константиновны, - а то всех клиентов нам распугает.
Я даже не заметила, как она вошла, и теперь суетливо собираю со стула свои джинсы и толстовку. Складываю стопкой и убираю в шкаф. После чего сажусь на этот самый стул и поднимаю лицо к Даше.
- Только не ярко, пожалуйста.
- Само собой, здесь же не бордель…
Спустя десять минут, девушка отходит в сторону и оглядывает меня оценивающим взглядом. Подходит, чтобы вытащить из хвоста один локон и снова смотрит на меня с улыбкой.
- Красотка!
Кто? Я?
Осторожно, стараясь не шевелить головой, словно от этого макияж может осыпаться на пол, поднимаюсь на ноги и подхожу к маленькому зеркалу.
Вау. Фигасе! Это я, что ли?
Двигаюсь ближе, чтобы, как следует рассмотреть глаза. Ровные стрелки и дымчатые тени сделали их похожими на кошачьи. Прикольно.
А вот с губами беда. Покрытые глянцевым персиковым блеском, они выглядят еще пухлее, чем были до этого.
- Ну, как? – с гордостью в голосе, интересуется Даша, - я курсы визажиста закончила.
- Спасибо, красиво…
- Охеренно, - подсказывает она, подняв палец к верху.
- Только я сама на себя не похожа.
- Привыкнешь.
К началу смены в зале уже полная посадка. Пятница. А это значит, что и посуды сегодня будет значительно больше, чем всегда. Именно поэтому для меня действует исключение – в отличие от других девочек – официанток, я могу носить обувь без каблука.
- Рая, четвертый столик! – говорит Лара, когда я возвращаю стопку папок меню на специальную подставку.
- Ага! Сейчас подойду.
Принимаю заказ у компании парней за четвертым столиком и уже собираюсь уйти, как до меня доносится:
- Раиса… Это че за имя такое?..
Я даже не реагирую. Дебилы. Нормальное имя. Мама назвала меня так в честь бабушки. Она учителем начальных классов в сельской школе работала. Ее все в селе любили и уважали.
- Да, ладно, - вступает другой голос, - видел, какие ножки? А глазки?..
Еще один дебил. Послал же Бог клиентов. Лара строго настрого запретила с ними спорить и ругаться. Оскорбленную мину делать тоже нельзя.
Поэтому, прежде чем нести им пиво, делаю, как научила меня Даша. Несколько раз вдыхаю полной грудью, повторяю про себя «Я вижу их первый и последний раз», натягиваю на лицо дежурную улыбку и уверенной походкой иду к их столику.
- Ваше пиво…
Выставляю бокалы на стол и замечаю взгляд одного из парней в своем декольте.
- Телефончик дашь, Раиса? – скалясь, спрашивает он.
- Нам нельзя, - ляпаю первое пришедшее на ум.
Хватая поднос подмышку, даю деру. Глядя только перед собой иду мимо столика, который обслуживает официантка Катя и слышу:
- Короткова! Ты ли это?
Или у меня глюки или голос действительно принадлежит Баталову Роме, другу Греховцева. Мне сегодня отчаянно везет.
Остановившись, поворачиваюсь к столику. За ним, кроме него самого, еще трое парней. Не из нашего Вуза.
- Здравствуй, Рома, - приветствую вежливо.
Баталов, сведя брови к переносице, внимательно осматривает меня с ног до головы, а затем возвращает взгляд к лицу.
- Грех знает, кем ты работаешь?
- Эмм… знает… - запинаюсь я.
Знает, где работаю, но не знает, что официанткой. Да и какое ему дело? Он мне никто.
- Ну-ну… - хмыкает он, снова проезжаясь по мне взглядом, - а ты ниче такая…
Проигнорировав его реплику, иду принять заказ еще у одного столика. После этого надеваю резиновый фартук, чтобы немного разгрузить мойку.
Возвращаюсь в зал, чтобы вынести четвертому столику закуски и все по-новой… Уже через час у меня гудят ноги и шумит в ушах, а впереди еще почти вся ночь.
- Четвертый стол, - кричит Леха из-за барной стойки.
- Иду! – мысленно чертыхаясь, откликаюсь я.
Скидываю фартук, вытираю руки и выплываю в зал. Приветливо здороваюсь с новыми посетителями и, зажав в руках блокнот, сворачиваю в проход между столами. Но, сделав всего два шага, резко останавливаюсь. Потому что на пути у меня стоит Греховцев.
Глава 6.
Заложив руки в карманы брюк, заслоняет собой весь проход. Я тяжело сглатываю и инстинктивно обхватываю себя руками. Потому что, он смотрит так, словно я перед ним голая.
Скользит взглядом по ногам в гольфам, минует юбку, на несколько секунд тормозит на натянутой на груди блузке и, наконец, останавливается на лице.
- Привет, - бормочу еле слышно.
Герман молчит. Не шевелясь, смотрит на меня сверху вниз нечитаемым взглядом. Я, уходя из-под него, отворачиваюсь в сторону и замечаю, с каким откровенным любопытством за нами наблюдает Рома.
Теперь ясно, как Греховцев здесь оказался.
- Нам долго ждать или нет? – кричат из-за четвертого столика, и Грех резко оборачивается в их сторону.
- Прости, мне работать надо… - скорее себе, чем ему шепчу я, и протискиваюсь между его телом и соседним столом.
Игнорируя сальные взгляды того, кто просил мой телефон, принимаю у компании еще один заказ и иду обратно. Герман стоит все там же и делает шаг навстречу, когда я приближаюсь.
- Когда заканчивается смена сегодня? – спрашивает, обхватывая пальцами мой локоть.
На меня нападает ступор. С трудом сглотнув, каменею. Так всегда случается, когда он нарушает мое личное пространство. Ненавижу, когда прикасаются ко мне без спроса.
- Не знаю…
- В два?
- Нет, позже…
- Я встречу тебя.
- Не надо, - дергаю головой, - я на такси поеду.
- Или я тебя отвезу или тот хрен, что прямо сейчас пялится на твои ноги, - проговаривает он тихо, кивая в сторону четвертого столика.
- Чем ты лучше него?
- Я, в отличие от него, не мечтаю залезть тебе под юбку.
Выдергиваю локоть из захвата и быстро ухожу на кухню.
Придурок. Хозяином моим себя возомнил? Беспокоится, как бы у его собачки внеплановой вязки не случилось?
К счастью, других столиков мне больше не дают. Я сосредотачиваюсь на посуде и отвлекаюсь лишь для того, чтобы вынести еще порцию закусок столу номер четыре. Приставучего джентльмена за ним не обнаруживается, а те, что остались, спешно оплачивают счет и убираются.
Клево. Даже на чаевые не поскупились.
Столик, за которым обитали Рома и Герман с друзьями, тоже пуст. Все разъехались, и Слава Богу.
Кажется, даже дышать легче стало и, несмотря на адскую усталость, улучшилось настроение.
- Молодец сегодня, - хлопает меня по плечу обычно скупая на похвалу Лариса Константиновна, - хочешь в официантки на постоянку?
- Нет! – вылетает чересчур поспешно, - я посуду мыть люблю…
- Что?! Посуду?! – начинает она смеяться, - серьезно?
Нет, конечно. Но я лучше унитазы чистить буду, чем в этой юбчонке перед извращенцами крутиться. Я как вспомню их взгляды – мороз по коже.
- Странная ты, Рая… Смешная.
Не желая ее обидеть, тоже смеюсь. Забираю свою долю чаевых и прячу в карман.
Очень и очень неплохо. Еще две такие «жирные» смены, и я смогу купить себе зимний пуховик. Мой старый испортил пес деда Тарзан. Выдрал клок ткани вместе с синтепоном, когда я в прошлом году приезжала домой на Новый год. В детском доме меня за это не похвалили, потому что он был казенный.
На то, чтобы перемыть всю посуду навести порядок в моечной, уходит почти два часа. К концу смены меня еле ноги держат. Ощущение, будто в каждую пятку вогнали по гвоздю и при этом не забыли хорошенько отдубасить по спине.
- Закончила? – спрашивает заглянувший в мойку Валера.
Он бармен, сменщик Юлькиного Лехи. Лара попросила его остаться, пока я не закончу.
- Да…
Не пытаясь подавить зевоту, переодеваюсь, накидываю куртку, беру рюкзак и иду за парнем.
- Ты такси вызвала? – интересуется он, оглядываясь через плечо.
- Да, уже приехало.
Выходим вместе на улицу, и я чувствую, как от неожиданности дергается сердечная мышца. Сонливость и усталость как рукой снимает.
Аккурат напротив служебного входа припаркована черная тачка Греховцева.
- Х@ясе! – присвистнув, восклицает Валера, - кто это? Что он здесь делает?..
- А… это?.. – взмах ладонью, - это за мной.
У Валеры вырывается глупый смешок. Хохотнув, он еще раз смотрит на сияющую черным глянцем Панамеру и переводит взгляд на меня. Внимательно осматривает с ног до головы и, приподняв брови, вкрадчиво спрашивает:
- Ты решила, это такси?
Вместо ответа я решительно подхожу к машине Германа и заглядываю внутрь через стекло передней двери. Он там и он спит. Лежит на откинутом назад сидении, подложив под голову свернутую куртку.
- Герман, - несколько раз стучу по стеклу костяшкой пальца.
Этого оказывается достаточно. Открыв глаза, смотрит на меня примерно секунду, а затем резко садится. Кивает на сидение рядом с собой и заводит мотор.
Я не собираюсь с ним ехать, меня такси у главного входа ждет. Машу отрицательно головой и вижу, как плавно опускается разделяющее нас стекло.
- Садись, - говорит охрипшим голосом.
- Я на такси поеду, оно уже приехало.
- Отмени.
- Я не могу… - мне, почему-то кажется это неправильным. Человек приехал, а я вдруг передумаю.
Герман раздраженно вздыхает и выходит из машины.
- Че встал? – обращается с вызовом к стоящему за моей спиной Валере.
- Пока, Рай, - быстро прощается бармен и скрывается за углом.
Я же, понимая, что Греховцев меня никуда не отпустит, покорно обхожу машину и сажусь на переднее сидение. Герман опускается рядом.
- Дай телефон, - протягивает руку.
- Зачем?
- Такси отменю.
- Я сама…
- Дай. Телефон. – повторяет жестче.
Закатив глаза, протягиваю ему гаджет. Он, сильно хмурясь, тычет пальцами в испещренный трещинами экран, а я откидываюсь на мягкую теплую спинку сидения и прикрываю глаза. Спать хочется адски.
Я даже не спрашиваю, с какой целью он проторчал всю ночь под дверями бара – нет сил на очередную ругань.
- Бармен пристает к тебе? – проникает в ухо его тихий голос.
- Что?.. Валера? Нет. Мы почти не знакомы.
Герман больше ничего не говорит. Машина трогается с места, а я чувствую, что еще немного и провалюсь в сон.
Нельзя.
- Я сегодня чаевые заработала. Отдать?
Греховцев бросает на меня короткий взгляд и стискивает руль до скрипа кожаной оплетки.
- Там, правда, немного, но скоро стипендия…
- Короткова, я тебе их не занимал.
- В смысле?..
- Не нужно их отдавать.
Я отрываю спину от сидения и, подавшись вперед, пытаюсь заглянуть в его глаза.
- Ты благотворительностью занимаешься?
- Нет.
- Я не собака с помойки, которая не может сама себя прокормить.
- Успокойся, Ра-я.
- Даже не сомневайся, отдам все до копейки.
- Отдашь - отдашь…
Вспыхнувшая в груди злость, начинает угасать. Сложив руки на груди, откидываюсь на спинку. Тепло, проникающее от сидения сквозь одежду, незаметно расслабляет. Лениво скольжу взглядом по новороченной приборной панели, какое-то время разглядываю встроенный монитор и сама не понимаю, как засыпаю.
Глава 6.1
Открыв глаза, не сразу понимаю, где нахожусь. Фокусирую взгляд и вижу перед собой мерно вздымающуюся грудь Греховцева.
Чего?!
Резко сажусь и оглядываюсь по сторонам. Мы все еще в его машине. Спинки обоих передних сидений опущены назад и на мне… его куртка.
- Без паники, о’кей? – замедленно звучит голос Греховцева.
- Я что, уснула?
- Угу…
Смотрю на него, а мой взгляд цепляется за полоску оголенной кожи между ремнем и задравшейся футболкой. Моргнув, резко отворачиваюсь. По телу катком проходит волна дрожи.
Капец. Спала всего в полуметре от сына губернатора. Позорище. Представив, как выгляжу сейчас со стороны и вовсе краснею. Волосы в диком беспорядке, а на лице, наверное, акварель художника.
- Почему не разбудил меня?
- Я будил, ты не просыпалась, - говорит он, потягиваясь, - не на руках же тебя в общагу нести.
Что-то не верится. У меня чуткий сон еще с детдома. Там расслабляться нельзя было ни при каких условиях. Однажды пацаны стянули со спящей девчонки трусы и наделали фотографий с разных ракурсов, которые потом разлетелись по всему учреждению.
- И где мы? – пряча смущение, выглядываю в окно. Машина стоит на асфальтированной площадке. Впереди бетонный бордюр, за которым ничего не видно, а слева и справа кустарники.
- Пик влюбленных, отсюда весь город как на ладони.
- За-зачем?..
Герман пожимает плечами.
- Не посреди же улицы спать в машине…
Принимает сидячее положение и поднимает спинку своего сидения. Я, подглядывая, как он это делает, нащупываю рукой кнопку справа от кресла и делаю то же самое.
Открыв дверь, он выходит из машины, но, словно вспомнив что-то, наклоняется и заглядывает в салон.
- Не сбежишь?
- Нет, - куда мне бежать, я даже не знаю, в каком районе города мы находимся.
- Отвезу тебя в общежитие.
Как только он скрывается в кустах, я опускаю вниз козырек и заглядываю в зеркало. Все не так плохо, как я себе представляла, тушь немного размазалась под глазами и волосы, выбившиеся из хвоста, торчат в разные стороны. Они у меня густые и тяжелые, никакие резинки и заколки их не держат.
Быстро расчесываю их пальцами и прячу под капюшон толстовки. Смачиваю подушечки указательных пальцев слюной и вытираю под глазами. А затем, убедившись, что близко его еще нет, поднимаю с колен его куртку и затягиваюсь запахом.
Парфюм с холодными нотками, явно дорогой, и запах его кожи.
Зачем я это сделала, понятия не имею, но аромат мне безумно понравился.
Герман возвращается быстро, садится в прогретый салон, ежась от утреннего холода.
- Надень, - протягиваю ему куртку.
Он ее забирает и бросает на заднее сидение.
Назад мы едем молча. Я не знаю, о чем разговаривать с такими, как он. Он тоже не из болтливых, говорит коротко и только по делу. У нас нет общих тем для разговоров, наши Вселенные никогда не пересекаются.
Тогда что происходит?! Я совершенно сбита с толку. С какой целью он меня преследует? Должен же у него быть какой-то интерес?
- Можно вопрос? – прочистив горло, спрашиваю я.
- Валяй.
- Ты поспорил на меня? С Ромой?..
- Что за бред?.. – усмехается, глядя в мое лицо.
- Почему бред? В детдоме, где я была, такое практиковали…
- На тебя спорили? – перебивает он.
- На меня нет, а на некоторых девчонок спорили.
