Жила-была старушка.
Жила не тужила, и с головой дружила, да только руки-ноги иногда не слушались, время ведь безжалостно.
Загадала однажды старушка желание, а оно возьми да исполнись!
Открывает по утру глаза, глядь: вокруг лес дремучий, сама она сидит посреди дороги, молодая да вся избитая. Один глаз не открывается, половина зубов шатается, нарядный сарафан кровью замаран.
А напротив красавец во весь свой рост немалый стоит. Волос русый, кудрявый, косая сажень в плечах. Все в нем любо, да штаны спущены!
Вот ведь срам-то!
Ну мечтала грешным делом, так ведь не прямо сейчас!
Зажмурилась старушка … или девка красная? Будь, что будет.
Как вдруг … Бах! Бах! …. Ажно уши заложило.
Приоткрыла глазок любопытная мечтательница: мужик лежит, а рядом бабка незнакомая с ружьем стоит.
- Ну, чё расселась, подымайси! – строго приказала она, закинула на плечо ружье, а потом точно запнулась. Обернулась к растерявшейся девке, пригляделась и недовольно качнула головой: - Не порядок! Не твоё энто! – Сняла с плеча ружье и … меж глаз-то, бац, прикладом!
В тоже мгновение очнулась бабуля на полу … в морге.
Лежит не шевелится, потому как чует, не одна в мрачном помещении, кто-то нависает, неумолимо так, ажно сердце зашлось.
Что если энто та злая карга из леса? А ну как опять драться станет, добить, значит, до конца!
Не раздумывая, ухватила бабуля этого некто за что подвернулось. Оказалось, рука санитарки, а та с номерком, который следует на покойников вешать.
Охнула несчастная санитарка и без чувств улеглась рядышком.
Врачебная ошибка.
«… После проведения реанимационных процедур врачи констатировали смерть пациентки и отправили ее в морг…»
Пресса смаковала инцидент с каким-то особым пристрастием.
«Да не было сердечных ритмов! Зрачки расширились …- оправдывались хирург и анестезиолог. – Мы сделали все возможное!»
«Возраст… таких оперировать очень рискованно!» - вторили реаниматологи.
Главврач, раздувая ноздри, красноречиво глянул на полуприкрытую дверь палаты интенсивной терапии, где чудом ожившая старушка уплетала геркулесовую кашу, уже третью порцию.
Эта Анна Федотовна Золотарёва своим воскрешением здорово подпортила статистику клиники и привлекла много ненужного внимания. Из-за случившегося началась проверка клиники региональным следственным управлением. Никто и понять не мог, каким образом живую пациентку зарегистрировали как мертвую? Попытка сослаться на сбой аппаратуры ситуацию не облегчала.
- Родственники зубные протезы привезли? – без интереса спросил главврач ни к кому не обращаясь.
- Вечером должны, - ответила дежурная сестра.
Анна Федотовна действительно справлялась о своих зубах, едва оправившись от пережитого стресса. На общее состояние она не жаловалась, зато обнаружила похвальный аппетит, сделавший бы честь любому здоровому мужчине. Медицинскому персоналу не без труда удавалось ее уговаривать принимать жидкую и постную пищу. Прооперированный аппендицит требовал строгой диеты.
А еще в палате нельзя курить.
Ну, с трубочкой табачку можно и потерпеть, а вот жареной картошечки, соленых огурчиков и буженинки хотелось нестерпимо. Каждую ночь так и грезились миски с пирожками, сковороды с тушеной свининкой, с прозрачным лучком, макароны в виде масляных желтых ракушек и всевозможные румяные котлетки.
Анна Федотовна чувствовала себя не больной, но голодной и беспомощной из-за отсутствия своей заветной банки.
Требуемое ей наконец привезли.
Перед самым окончанием времени для посещений появилась Светка, худая и сутулая. С полными сумками на перевес, она тяжело упала на стул.
Дежурный вопрос о самочувствии Анна Федотовна хмуро проигнорировала, и мгновенно просветлела едва завидев свою потребность. Светка молча достала завернутую в пакет банку, внутри которой в воде знакомо постукивали челюсти.
- Колбаски не захватила? – рассеянно поинтересовалась бабуля, занятая вооружением собственной ротовой полости.
Светка промолчала, утомленно наблюдая за неугомонной родственницей. Она думала о черной меланхолии мужа, когда тот узнал о врачебной ошибке. Заветная шкатулочка осталась недоступной, а ее зажившаяся хозяйка возвращается домой.
- Я тебе бананчиков принесла, - Света выложила на тумбочку полный пакет уже перезревших, а потому почерневших бананов.
Именно такие, приторно сладкие, с почти прозрачной мякотью предпочитала Анна Федотовна. Но лакомство нужного действия не возымело, ей, видите ли, было бы куда приятнее увидеть вместо фруктов баночку сгущенного молока.
- Врачи говорят, что твое состояние еще не стабилизировалось, - терпеливо заметила Светка. – Вот поправишься …
- Належалася я тута ужо, мине домой надыть, - оборвала ее Анна Федотовна. Светка вздохнула, а родственница продолжала: - Не хочу, не ровен час сгорю, у них ляктричество шалить. Мужиков полно, а починить некому! Забирай мине Светлана! Наверняка, Юля Сергеевна беспокоилась, она лучше всяких дохторов лечить умеить.
- Заходила, - подтвердила Светка. – Здоровья тебе пожелала и обещала еще заглянуть.
- Поди, спроси об моём освобождении, - настаивала Анна Федотовна.
- Нет уже никого, час поздний, - Света поднялась. – Завтра утром позвоню врачу.
Анна Федотовна досадливо цыкнула, и в тоже мгновение лампа под потолком моргнула, погасла, потом замигала снова.
- Гляди! Я об том и толкую! – старушка шустро уселась на подушку, подтянула тощие коленки к груди и нервно затеребила длинную, давно не переплетаемую седую косу.
Раздосадованная Света отправилась на дежурный пост. Осложнения в следствии страха и нервных потрясений могли негативно отразиться на здоровье старухи, а расхлёбывать потом семья будет. Врач уже предупредил заранее, мол, повторной госпитализации бабка не подлежит, таких уже не лечат.
Молоденькая дежурная сестра лишь пожала плечами в ответ на вопрос:
- Электрик сказал, это перепады напряжения. Он не нашел повреждений, вся проводка в норме.
Светка ушла.
Оставшись наедине со своими мечтами, Анна Федотовна дождалась порции уколов, потом проглотила невкусный ужин (жидкое пюре с паровой котлеткой) и проигнорировала совет убрать бананы в холодильник. Поступить наперекор разумному совету заставляло упрямство и неприязнь к девочке, заступившей на дежурство. Эта анчутка бесноватая не брезговала гостинцами для пациентов.
Анна Федотовна довольно скоро уговорила все шесть бананов, там и есть-то нечего. Удовлетворенно облизывая еще липкую ложку, она вдруг услышала мерное позвякивание из коридора.
Скромница и тихоня Риточка очень любила сладкий кофе. Читая свои книжечки, она часто забывала и продолжительное время размешивала напиток, превращая его в остывшую бурду.
Анна Федотовна нервическими расстройствами никогда не страдала, но мерное постукивание ложечки о стенки чашки в ночи действовало раздражающе. Старушка лежала с набитым бананами животом, смотрела в темноту и слушала надоевшие звуки.
Звяк – звяк, … звяк, … звяк-звяк, …
Надо же какая чашка прочная!
Щелк!
Внезапно скрежетнул по полу резко отодвинутый стул, … почудилась суета.
«Так еще и криворукая!» - беззлобно подумала Анна Федотовна, слушая, как мимо двери прозвучали легкие шажки, смягченные тапочками. Риточка страдала плоскостопием, а потому немного пришлёпывала. Сестричка торопилась в туалет, унося в руках осколки разбитой чашки.
Ее возвращения Анна Федотовна уже не слышала. Вопреки возрасту и многолетней привычке она как-то странно легко уснула, окунувшись в яркие кулинарные сновидения с ароматом пельменей, щедро сдобренных сливочным маслом.
Странности.
Долгожданная выписка случилась только через два дня.
Хмурый Петя, вместе со своей золовкой Дашей, забрал старуху домой.
Медицинский персонал довольно тепло простился с удивительной пациенткой, надеясь ее больше не увидеть, по крайней мере живой.
Наконец-то! Прочь от ранних побудок из-за уколов, прочь от невкусной еды, прочь от косолапой Риточки и вообще, от всех врачей с их никудышной техникой.
Анна Федотовна скучала по своей маленькой, уютной комнатке с видом на курятник, скучала по детскому смеху Дениски, по задушевным беседам с клиентками. И пусть дом назвать родным получалось с трудом. Светка со своей сестрой Дашей приходились аж троюродными племянницами. Все равно, дом, это куда лучше мрачных коридоров морга и мигающих лампочек в палате.
Даже Петьку можно терпеть, сукиного сына!
И как таких Земля только носит! Холера его побери! Этот охламон любил носить майки с мерзкой цифрой восемьдесят восемь, а еще тайно посещал ночами Дашку. Шельмец! Думает, будто баба Аня ничего не видит и не знает. Хорошо, все под боком, а не на стороне, от бестолковой Дашки тут хотя бы прок есть, коли нормальную работу искать не хочет. Где? Да хоть бы и на стройке!
Было время Анна Федотовна, а тогда Анюта, таскала полные ведра штукатурки и ничего зазорного в том не видела.
Да, года уже не те, и все же Анна Федотовна себя обузой не считала.
Поселившись когда-то у племянников, Анна Федотовна избавила их от ежегодного земельного налога и ежемесячных коммунальных платежей. Петечка это разумно позабыл, как был уверен, что благодаря конкретно его стараниям, холодильник постоянно набит сырокопченой колбасой, ветчиной и пельменями, а у Дениски непрекращающийся диатез от леденцов.
Итак, вернувшись из клиники, Анна Федотовна первым делом стребовала для себя инвалидное кресло с электроприводом. Акцент на функции и возможности средства передвижения привел родню в недоумение. Но Анна Федотовна руководствовалась не собственной корыстью, а заботой о домочадцах. Типа она и сама способна добраться до кухни и нечего беспокоиться. Дело оставалось за Петькой, которому не только пришлось выложить деньги за бабкин транспорт, но и устанавливать всевозможное пандусы через порожки и приступочки в доме. Крыльцо ломать зимой он категорически отказался, еще теплилась надежда на похороны хотя бы к лету.
И снова зачастили телефонные звонки: «Здравствуйте! Можно попросить Анну Федотовну?»
Ненавистная Петьке родственница занималась гаданием на картах и, судя по всему, недурно зарабатывала. Вот он, Петечка с утра до ночи мотается по вызовам, вытаскивает народ из застрявшего лифта, а бабка сидит дома, дует в уши блаженным теткам и дерет с них втридорога. Интересно, зачем восьмидесяти восьми летней старухе деньги, в наволочку их складывать … или в ту шкатулку? Скряга чертова!
Анна Федотовна действительно увлекалась безобидным хобби. Правда, на гадании денег особо не заработаешь, зато шоколада и бутылок с коньяком полный дом. Очень удобно, не надо ломать голову о подарках для гостей, если куда собираться. И четырехлетний Дениска доволен, смышлёный пацан с неуёмной энергией.
Чтобы отпрыск особо не шумел, Анна Федотовна всякий раз совала ему в рот Монпансье. Вытирая липкие пальчики этой новой беспокойной жизни, она умилялась, вспоминала себя, сравнивая и сожалея о лишениях. Она просто жила и терпеливо сносила неприятности старости, а дело это крайне неблагодарное.
А как иначе, то суставы ломит, то давление зашкаливает, голова кругом так и ходит, … тошнота, … слабость, ох, уж скорей бы …
А тут новая напасть с зубами приключилась. Инцидент случился спустя пять дней после памятной госпитализации.
Нет, лечить во рту Анны Федотовны было нечего, все давно выпало. Покойная мать плохо питалась пока беременной ходила. Но в том, вообще свой плюс имелся, съёмные челюсти отлично мылись ёршиком с хозяйственным мыльцем, а ночь прекрасно проводили в банке, стоявшей в ванной рядом с Петькиной зубной щеткой. Вот в этом и заключалась уязвимость Анны Федотовны, по ее мнению, с протезом этот вредитель мог вытворить все что угодно.
И как в воду глядела.
Ни с того ни с сего любимые челюсти стали натирать! Анна Федотовна мгновенно заподозрила диверсию от Петьки. Нехороший мужик он все-таки, нервный какой-то, утра нормального не случалось, чтобы от вида банки с ее содержимым он не расстраивался.
В тот день ни шпротами не вышло полакомиться, ни жареной курочкой, а сколько с нее в сковороде ароматного жира вытопилось, мммм! Ну не лакать же его, в самом деле, без хлебушка-то! Пришлось отдать собаке, Петька и так брюхо носит, девки на диете, а самой Анне Федотовне пришлось довольствоваться молочной лапшой и мочеными в чае пряниками.
Вечер и последующие выходные Анна Федотовна наблюдала за паршивцем с очень удобного места, в стратегическом смысле – возле телефона в коридоре. Оттуда видно и гостиную, и кухню, вообще весь дом. Она там сидела, отвечая на частые звонки своих почитательниц: «Аё? … Сасибо! … Не, не хоси, я саняса»
Звонки слышались в любом углу дома, а следом эти вкрадчиво шепелявые шифровки.
Петька же все время пребывал под наблюдением цербера в застиранном байковом халатике, сидящем в инвалидном кресле и пыхтевшего табачной трубкой, точно паровоз. У несчастного мужика на нервной почве все валилось из рук. Долго это продолжаться не могло, Петька не выдержал тяжелого сверлящего взгляда, голова разболелась, в придачу ко всем неприятностям скрутило живот, вместо того чтобы пойти погулять с сыном, несчастный отец дежурил возле туалета, а в комнате или на кухне, всюду караулила карга в инвалидном кресле.
- Ну чего уставилась! – в конце концов взорвался Петя и стрелой бросился назад к заветному кремовому унитазу.
Хлопнул дверью, лампочка под потолком мигнула и погасла.
Чтоб ее!
Вообще с электричеством в последнее время творилась какая-то ерунда. И проводка вся обновленная, но нет: если работает телевизор и электрическая плитка, чайник выбивает пробки. А лампочки! На кухне, в гостиной и в спальне уже по нескольку раз заменены. Светка обвинила Петю в скряжничестве, пошла сама и купила дорогие, но и эти лампочки взрывались или перегорали в лучшем случае на второй день.
Сидя в душной темноте, Петька нащупал рулон туалетной бумаги и едва ему полегчало отправился на поиски жены, чтобы та успокоила бабку, пока он, Петька ее не удавил.
А в прихожей уже трезвонил входной звонок, и через минуту Дашка вернулась с улицы в сопровождении двух незнакомых теток. Они, как выяснилось, не поняли загадочный язык гадалки и решили зайти.
Светка зло зыркнула на сестру, вежливо выпроводила гостей, ведь бабушка не в духе и терпеливо поинтересовалась причинной напряженной обстановки.
Анна Федотовна метнула на племянницу подозрительный взгляд и прошепелявила, тыча в Петьку пальцем:
- Суфы у мя! … Эсо он! … Моя банка ….суфы болясь у мя!
Светка естественно ничего не поняла, тогда Анна Федотовна поехала в ванную и там принялась лопотать нечто не членораздельное, потрясая своей банкой, выплескивая порядком несвежую воду.
- Что не так с вашими протезами, Анна Федотовна? – пыталась дипломатически решить назревающий конфликт Света.
- Эсо… он! – продолжала гневно настаивать Анна Федотовна.
Надеясь на поддержку со стороны жены Петька решительно шагнул было в ванную, как в него немедленно полетела банка с челюстями.
Он ловко увернулся и тут же попал под траекторию движения своей собственной жены. Светка рванулась в попытке поймать вонючую банку.
Не поймала.
Надо заметить, сложно что-либо ловить в темноте, ведь лампочка мгновенно погасла!
В прихожей в этот момент раздался очередной пронзительный звонок, кого-то нелегкая опять принесла в гости.
Жила не тужила, и с головой дружила, да только руки-ноги иногда не слушались, время ведь безжалостно.
Загадала однажды старушка желание, а оно возьми да исполнись!
Открывает по утру глаза, глядь: вокруг лес дремучий, сама она сидит посреди дороги, молодая да вся избитая. Один глаз не открывается, половина зубов шатается, нарядный сарафан кровью замаран.
А напротив красавец во весь свой рост немалый стоит. Волос русый, кудрявый, косая сажень в плечах. Все в нем любо, да штаны спущены!
Вот ведь срам-то!
Ну мечтала грешным делом, так ведь не прямо сейчас!
Зажмурилась старушка … или девка красная? Будь, что будет.
Как вдруг … Бах! Бах! …. Ажно уши заложило.
Приоткрыла глазок любопытная мечтательница: мужик лежит, а рядом бабка незнакомая с ружьем стоит.
- Ну, чё расселась, подымайси! – строго приказала она, закинула на плечо ружье, а потом точно запнулась. Обернулась к растерявшейся девке, пригляделась и недовольно качнула головой: - Не порядок! Не твоё энто! – Сняла с плеча ружье и … меж глаз-то, бац, прикладом!
В тоже мгновение очнулась бабуля на полу … в морге.
Лежит не шевелится, потому как чует, не одна в мрачном помещении, кто-то нависает, неумолимо так, ажно сердце зашлось.
Что если энто та злая карга из леса? А ну как опять драться станет, добить, значит, до конца!
Не раздумывая, ухватила бабуля этого некто за что подвернулось. Оказалось, рука санитарки, а та с номерком, который следует на покойников вешать.
Охнула несчастная санитарка и без чувств улеглась рядышком.
Врачебная ошибка.
«… После проведения реанимационных процедур врачи констатировали смерть пациентки и отправили ее в морг…»
Пресса смаковала инцидент с каким-то особым пристрастием.
«Да не было сердечных ритмов! Зрачки расширились …- оправдывались хирург и анестезиолог. – Мы сделали все возможное!»
«Возраст… таких оперировать очень рискованно!» - вторили реаниматологи.
Главврач, раздувая ноздри, красноречиво глянул на полуприкрытую дверь палаты интенсивной терапии, где чудом ожившая старушка уплетала геркулесовую кашу, уже третью порцию.
Эта Анна Федотовна Золотарёва своим воскрешением здорово подпортила статистику клиники и привлекла много ненужного внимания. Из-за случившегося началась проверка клиники региональным следственным управлением. Никто и понять не мог, каким образом живую пациентку зарегистрировали как мертвую? Попытка сослаться на сбой аппаратуры ситуацию не облегчала.
- Родственники зубные протезы привезли? – без интереса спросил главврач ни к кому не обращаясь.
- Вечером должны, - ответила дежурная сестра.
Анна Федотовна действительно справлялась о своих зубах, едва оправившись от пережитого стресса. На общее состояние она не жаловалась, зато обнаружила похвальный аппетит, сделавший бы честь любому здоровому мужчине. Медицинскому персоналу не без труда удавалось ее уговаривать принимать жидкую и постную пищу. Прооперированный аппендицит требовал строгой диеты.
А еще в палате нельзя курить.
Ну, с трубочкой табачку можно и потерпеть, а вот жареной картошечки, соленых огурчиков и буженинки хотелось нестерпимо. Каждую ночь так и грезились миски с пирожками, сковороды с тушеной свининкой, с прозрачным лучком, макароны в виде масляных желтых ракушек и всевозможные румяные котлетки.
Анна Федотовна чувствовала себя не больной, но голодной и беспомощной из-за отсутствия своей заветной банки.
Требуемое ей наконец привезли.
Перед самым окончанием времени для посещений появилась Светка, худая и сутулая. С полными сумками на перевес, она тяжело упала на стул.
Дежурный вопрос о самочувствии Анна Федотовна хмуро проигнорировала, и мгновенно просветлела едва завидев свою потребность. Светка молча достала завернутую в пакет банку, внутри которой в воде знакомо постукивали челюсти.
- Колбаски не захватила? – рассеянно поинтересовалась бабуля, занятая вооружением собственной ротовой полости.
Светка промолчала, утомленно наблюдая за неугомонной родственницей. Она думала о черной меланхолии мужа, когда тот узнал о врачебной ошибке. Заветная шкатулочка осталась недоступной, а ее зажившаяся хозяйка возвращается домой.
- Я тебе бананчиков принесла, - Света выложила на тумбочку полный пакет уже перезревших, а потому почерневших бананов.
Именно такие, приторно сладкие, с почти прозрачной мякотью предпочитала Анна Федотовна. Но лакомство нужного действия не возымело, ей, видите ли, было бы куда приятнее увидеть вместо фруктов баночку сгущенного молока.
- Врачи говорят, что твое состояние еще не стабилизировалось, - терпеливо заметила Светка. – Вот поправишься …
- Належалася я тута ужо, мине домой надыть, - оборвала ее Анна Федотовна. Светка вздохнула, а родственница продолжала: - Не хочу, не ровен час сгорю, у них ляктричество шалить. Мужиков полно, а починить некому! Забирай мине Светлана! Наверняка, Юля Сергеевна беспокоилась, она лучше всяких дохторов лечить умеить.
- Заходила, - подтвердила Светка. – Здоровья тебе пожелала и обещала еще заглянуть.
- Поди, спроси об моём освобождении, - настаивала Анна Федотовна.
- Нет уже никого, час поздний, - Света поднялась. – Завтра утром позвоню врачу.
Анна Федотовна досадливо цыкнула, и в тоже мгновение лампа под потолком моргнула, погасла, потом замигала снова.
- Гляди! Я об том и толкую! – старушка шустро уселась на подушку, подтянула тощие коленки к груди и нервно затеребила длинную, давно не переплетаемую седую косу.
Раздосадованная Света отправилась на дежурный пост. Осложнения в следствии страха и нервных потрясений могли негативно отразиться на здоровье старухи, а расхлёбывать потом семья будет. Врач уже предупредил заранее, мол, повторной госпитализации бабка не подлежит, таких уже не лечат.
Молоденькая дежурная сестра лишь пожала плечами в ответ на вопрос:
- Электрик сказал, это перепады напряжения. Он не нашел повреждений, вся проводка в норме.
Светка ушла.
Оставшись наедине со своими мечтами, Анна Федотовна дождалась порции уколов, потом проглотила невкусный ужин (жидкое пюре с паровой котлеткой) и проигнорировала совет убрать бананы в холодильник. Поступить наперекор разумному совету заставляло упрямство и неприязнь к девочке, заступившей на дежурство. Эта анчутка бесноватая не брезговала гостинцами для пациентов.
Анна Федотовна довольно скоро уговорила все шесть бананов, там и есть-то нечего. Удовлетворенно облизывая еще липкую ложку, она вдруг услышала мерное позвякивание из коридора.
Скромница и тихоня Риточка очень любила сладкий кофе. Читая свои книжечки, она часто забывала и продолжительное время размешивала напиток, превращая его в остывшую бурду.
Анна Федотовна нервическими расстройствами никогда не страдала, но мерное постукивание ложечки о стенки чашки в ночи действовало раздражающе. Старушка лежала с набитым бананами животом, смотрела в темноту и слушала надоевшие звуки.
Звяк – звяк, … звяк, … звяк-звяк, …
Надо же какая чашка прочная!
Щелк!
Внезапно скрежетнул по полу резко отодвинутый стул, … почудилась суета.
«Так еще и криворукая!» - беззлобно подумала Анна Федотовна, слушая, как мимо двери прозвучали легкие шажки, смягченные тапочками. Риточка страдала плоскостопием, а потому немного пришлёпывала. Сестричка торопилась в туалет, унося в руках осколки разбитой чашки.
Ее возвращения Анна Федотовна уже не слышала. Вопреки возрасту и многолетней привычке она как-то странно легко уснула, окунувшись в яркие кулинарные сновидения с ароматом пельменей, щедро сдобренных сливочным маслом.
Странности.
Долгожданная выписка случилась только через два дня.
Хмурый Петя, вместе со своей золовкой Дашей, забрал старуху домой.
Медицинский персонал довольно тепло простился с удивительной пациенткой, надеясь ее больше не увидеть, по крайней мере живой.
Наконец-то! Прочь от ранних побудок из-за уколов, прочь от невкусной еды, прочь от косолапой Риточки и вообще, от всех врачей с их никудышной техникой.
Анна Федотовна скучала по своей маленькой, уютной комнатке с видом на курятник, скучала по детскому смеху Дениски, по задушевным беседам с клиентками. И пусть дом назвать родным получалось с трудом. Светка со своей сестрой Дашей приходились аж троюродными племянницами. Все равно, дом, это куда лучше мрачных коридоров морга и мигающих лампочек в палате.
Даже Петьку можно терпеть, сукиного сына!
И как таких Земля только носит! Холера его побери! Этот охламон любил носить майки с мерзкой цифрой восемьдесят восемь, а еще тайно посещал ночами Дашку. Шельмец! Думает, будто баба Аня ничего не видит и не знает. Хорошо, все под боком, а не на стороне, от бестолковой Дашки тут хотя бы прок есть, коли нормальную работу искать не хочет. Где? Да хоть бы и на стройке!
Было время Анна Федотовна, а тогда Анюта, таскала полные ведра штукатурки и ничего зазорного в том не видела.
Да, года уже не те, и все же Анна Федотовна себя обузой не считала.
Поселившись когда-то у племянников, Анна Федотовна избавила их от ежегодного земельного налога и ежемесячных коммунальных платежей. Петечка это разумно позабыл, как был уверен, что благодаря конкретно его стараниям, холодильник постоянно набит сырокопченой колбасой, ветчиной и пельменями, а у Дениски непрекращающийся диатез от леденцов.
Итак, вернувшись из клиники, Анна Федотовна первым делом стребовала для себя инвалидное кресло с электроприводом. Акцент на функции и возможности средства передвижения привел родню в недоумение. Но Анна Федотовна руководствовалась не собственной корыстью, а заботой о домочадцах. Типа она и сама способна добраться до кухни и нечего беспокоиться. Дело оставалось за Петькой, которому не только пришлось выложить деньги за бабкин транспорт, но и устанавливать всевозможное пандусы через порожки и приступочки в доме. Крыльцо ломать зимой он категорически отказался, еще теплилась надежда на похороны хотя бы к лету.
И снова зачастили телефонные звонки: «Здравствуйте! Можно попросить Анну Федотовну?»
Ненавистная Петьке родственница занималась гаданием на картах и, судя по всему, недурно зарабатывала. Вот он, Петечка с утра до ночи мотается по вызовам, вытаскивает народ из застрявшего лифта, а бабка сидит дома, дует в уши блаженным теткам и дерет с них втридорога. Интересно, зачем восьмидесяти восьми летней старухе деньги, в наволочку их складывать … или в ту шкатулку? Скряга чертова!
Анна Федотовна действительно увлекалась безобидным хобби. Правда, на гадании денег особо не заработаешь, зато шоколада и бутылок с коньяком полный дом. Очень удобно, не надо ломать голову о подарках для гостей, если куда собираться. И четырехлетний Дениска доволен, смышлёный пацан с неуёмной энергией.
Чтобы отпрыск особо не шумел, Анна Федотовна всякий раз совала ему в рот Монпансье. Вытирая липкие пальчики этой новой беспокойной жизни, она умилялась, вспоминала себя, сравнивая и сожалея о лишениях. Она просто жила и терпеливо сносила неприятности старости, а дело это крайне неблагодарное.
А как иначе, то суставы ломит, то давление зашкаливает, голова кругом так и ходит, … тошнота, … слабость, ох, уж скорей бы …
А тут новая напасть с зубами приключилась. Инцидент случился спустя пять дней после памятной госпитализации.
Нет, лечить во рту Анны Федотовны было нечего, все давно выпало. Покойная мать плохо питалась пока беременной ходила. Но в том, вообще свой плюс имелся, съёмные челюсти отлично мылись ёршиком с хозяйственным мыльцем, а ночь прекрасно проводили в банке, стоявшей в ванной рядом с Петькиной зубной щеткой. Вот в этом и заключалась уязвимость Анны Федотовны, по ее мнению, с протезом этот вредитель мог вытворить все что угодно.
И как в воду глядела.
Ни с того ни с сего любимые челюсти стали натирать! Анна Федотовна мгновенно заподозрила диверсию от Петьки. Нехороший мужик он все-таки, нервный какой-то, утра нормального не случалось, чтобы от вида банки с ее содержимым он не расстраивался.
В тот день ни шпротами не вышло полакомиться, ни жареной курочкой, а сколько с нее в сковороде ароматного жира вытопилось, мммм! Ну не лакать же его, в самом деле, без хлебушка-то! Пришлось отдать собаке, Петька и так брюхо носит, девки на диете, а самой Анне Федотовне пришлось довольствоваться молочной лапшой и мочеными в чае пряниками.
Вечер и последующие выходные Анна Федотовна наблюдала за паршивцем с очень удобного места, в стратегическом смысле – возле телефона в коридоре. Оттуда видно и гостиную, и кухню, вообще весь дом. Она там сидела, отвечая на частые звонки своих почитательниц: «Аё? … Сасибо! … Не, не хоси, я саняса»
Звонки слышались в любом углу дома, а следом эти вкрадчиво шепелявые шифровки.
Петька же все время пребывал под наблюдением цербера в застиранном байковом халатике, сидящем в инвалидном кресле и пыхтевшего табачной трубкой, точно паровоз. У несчастного мужика на нервной почве все валилось из рук. Долго это продолжаться не могло, Петька не выдержал тяжелого сверлящего взгляда, голова разболелась, в придачу ко всем неприятностям скрутило живот, вместо того чтобы пойти погулять с сыном, несчастный отец дежурил возле туалета, а в комнате или на кухне, всюду караулила карга в инвалидном кресле.
- Ну чего уставилась! – в конце концов взорвался Петя и стрелой бросился назад к заветному кремовому унитазу.
Хлопнул дверью, лампочка под потолком мигнула и погасла.
Чтоб ее!
Вообще с электричеством в последнее время творилась какая-то ерунда. И проводка вся обновленная, но нет: если работает телевизор и электрическая плитка, чайник выбивает пробки. А лампочки! На кухне, в гостиной и в спальне уже по нескольку раз заменены. Светка обвинила Петю в скряжничестве, пошла сама и купила дорогие, но и эти лампочки взрывались или перегорали в лучшем случае на второй день.
Сидя в душной темноте, Петька нащупал рулон туалетной бумаги и едва ему полегчало отправился на поиски жены, чтобы та успокоила бабку, пока он, Петька ее не удавил.
А в прихожей уже трезвонил входной звонок, и через минуту Дашка вернулась с улицы в сопровождении двух незнакомых теток. Они, как выяснилось, не поняли загадочный язык гадалки и решили зайти.
Светка зло зыркнула на сестру, вежливо выпроводила гостей, ведь бабушка не в духе и терпеливо поинтересовалась причинной напряженной обстановки.
Анна Федотовна метнула на племянницу подозрительный взгляд и прошепелявила, тыча в Петьку пальцем:
- Суфы у мя! … Эсо он! … Моя банка ….суфы болясь у мя!
Светка естественно ничего не поняла, тогда Анна Федотовна поехала в ванную и там принялась лопотать нечто не членораздельное, потрясая своей банкой, выплескивая порядком несвежую воду.
- Что не так с вашими протезами, Анна Федотовна? – пыталась дипломатически решить назревающий конфликт Света.
- Эсо… он! – продолжала гневно настаивать Анна Федотовна.
Надеясь на поддержку со стороны жены Петька решительно шагнул было в ванную, как в него немедленно полетела банка с челюстями.
Он ловко увернулся и тут же попал под траекторию движения своей собственной жены. Светка рванулась в попытке поймать вонючую банку.
Не поймала.
Надо заметить, сложно что-либо ловить в темноте, ведь лампочка мгновенно погасла!
В прихожей в этот момент раздался очередной пронзительный звонок, кого-то нелегкая опять принесла в гости.
