Роман
Сила слабости
Автор: Ольга Талан
Для аудитории 18+
Серия «Земли богов»
Мастер Морок – могущество и истинная магия Арнелет! Но там, за этим громким именем, стоит живой человек. Душа, столетия назад потерявшая свой мир. Воля, несущая на своих плечах весь многомиллиардный мир неолетанок. Ами, оплакивающая души своих врагов, но продолжающая бой. Легенда! …на которой, блин, не спросив, женили, между прочим, классного парня. Продолжение и другой взгляд на события романа "Вольная птица".
Положение в серии:
Сюжет этой книги сильно связан с событиями «Вольной птицы» и лучше читать после него.
Предисловие
Реальность как будто усмехнулась и перетекла в картинку из дешёвого триллера. Холодно. Спать на полу жёстко и больно. Где-то капает вода, кто-то тихо плачет. Бред! Этого просто не может быть! Не со мной!
Я родился в маленькой всеми забытой колонии "Кагылым", где под старыми давно отслужившими свой срок куполами теснятся нищие рудокопы, когда-то наивные, приехавшие сюда со всех сторон вселенной добывать Ацват. Одно время он был очень востребован, его добыча обещала большие перспективы. А потом всё рухнуло. Промышленность перешла на более дешёвый заменитель, а колонии так и остались никому не нужны.
Каждый день, приходя из школы, я включал сеть и смотрел, как где-то далеко идёт жизнь. Настоящая, с лесами и цветами, с голубым небом, с красивыми автомобилями, городами. Там, где снимают кино, где загорают под ярким солнцем и купаются в море.
Здесь, на Кагылыме, была только пыль, маленькие поселения на большом расстоянии друг от друга и однообразная серая действительность. Детей было мало, колонисты редко могли позволить себе такое излишество. Что могло быть хуже, чем гнить в лучшие годы своей юности в такой дыре.
И вот однажды, моя заветная мечта покинуть, наконец, эту планету, сбылась. Только исполнял её какой-то джин-извращенец.
В пятницу занятия в школе должны были закончиться в три часа. Я собирался успеть пару часов поболтать в сети до того, как надо будет идти на работу в столовую. И тут объявили военную тревогу. За стенами школы послышались взрывы и очереди выстрелов. Учитель-броули быстро скомандовал, чтобы все залезли под парты и сидели тихо. На всякий случай, даже выключил свет.
Кагылым не имел собственной армии. По договору с Республикой у нас располагалась небольшая республиканская военная база. Обычно этого хватало. В этот раз не хватило! Через несколько минут военные ворвались в школу.
Он вошёл в класс. Высокий мускулистый серокожий военный вражеской армии. На плечах разные татуировки. За спиной два ножа, на поясе пускатель, в руках ещё какая-то пушка. Даккарец! Одна из самых жестоких рас во вселенной. Пираты и работорговцы! О них часто пишут в новостях. Лет тридцать назад Республика уничтожила их планету, но добить разрозненные банды в некоторых секторах так и не смогла.
- Юбля! Всем встать! Быстро!
Мы быстро повыскакивали, ударяясь об парты. Учитель-броули, на всякий случай, даже вышел в проход, отодвинув стулья пушистыми лапами, чтобы было видно, что он стоит. Наш выпускной класс был не самым маленьким в школе – семь человек. Трое мальчишек, девочки-двойняшки макрионки и два броули непонятного пола.
- Ё! Собаки могут залезать обратно, – военный подошел к Весте, одной из двойняшек, – Уродство-то какое! Больная что ли? Ты, ты и ты, – он указал пускателем на меня и двух оставшихся мальчишек – за мной! А больные прижались к полу и изобразили ветошь!
Мы вышли в коридор. Нет, скорее выбежали, подгоняемые пинками даккарца. Торопливо выскочили на крыльцо. В страхе, стараясь лишний раз не поднимать глаз, прижались к стене.
Здесь уже стояли девчонки из предыдущего класса. Магдалин, красавица школы, плакала. По лестнице, подгоняемые ещё одним даккарцем, бежали ребята классом помладше. Из школы выволакивали и некоторых учителей – людей, близких по расе к землянам.
Всё было очень быстро, как при пожаре. Нас всех, подгоняя пинками, погрузили в транспортный модуль и подняли на космический корабль.
Мы сидели на полу в длинном пустом грязном помещении. Было душно. Где-то недалеко шумели двигатели корабля. Прошло уже много часов. Девчонки всё время плакали.
Я постоянно смотрел на часы. Они как будто бы шли медленней: каждый час длился целую вечность. Два раза в день нас кормили: командовали сесть вдоль стен, давали миску с острым супом и били, если не ел. В конце помещения был вонючий грязный туалет с маленьким умывальником. Ни одеяла, ни даже коврика. У меня от сна калачиком на полу болели спина и шея.
Потом даккарцы забрали учительницу мадам Рози и Магдалин. Мистер Талфон пытался уговорить их не трогать Магдалин, и ему сильно дали в челюсть. Теперь он не мог говорить.
Время тянулось очень долго. Казалось, что прошло уже много дней или неделя, но часы показывали, что только сорок семь часов. Магдалин вернули, и она всю ночь заливалась слезами.
Через пятьдесят два часа нас всех снова вытащили из помещения и опять сгрузили в транспортный модуль. Потом опять были коридоры помещений, нас рассортировали: отправили женщин и взрослых куда-то в другое место. И опять заперли. То же самое, только стены каменные и на полу холодно…
Я лежу на полу, свернувшись калачиком и прижавшись спиной к мальчишке однокласснику, Мардеру. В полусне, в полузабытьи. Мы почти не разговариваем. Всё похоже на ночной кошмар. А ведь мне когда-то казалось, что хуже, чем на пыльном Кагылыме, быть не может, что во всей остальной вселенной идёт красивая и весёлая жизнь.
Что теперь с нами будет? Куда даккарцы продают рабов? На какие-нибудь рудники или плантации? Или в бордель? Бред! Со мной такого быть не может!
Зажёгся свет:
- Подъём! Юбля! Вдоль жёлтой линии, на колени, руки за спину!
Татуированный громила пинками поднимал спящих. Мальчишки вокруг нас как-то особо резво сорвались строиться на коленях вдоль линий, нарисованных на полу. Мы с Мардером поспешили присоединиться на всякий случай. Правильно сделали. Тех, кто медлил, этот серокожий бугай, прикладывал головой о стену.
Вошли несколько даккарцев и маленькая неолетанка. Вообще, раса неолетанок очень высокая, примерно два с половиной метра. Часто даже красивые. Такие тоненькие четырёхрукие великанши. Но эта, наверное, была ребёнком, подростком. Угловатая какая-то, лохматая, несуразная. Кстати, ещё одна не добитая республиканцами раса. Говорят, они обладают магией, могут перепрограммировать мозги человека, как захотят.
Даккарцы остановились у входа, а неолетанка пошла по рядам мальчишек. Перед некоторыми она останавливалась и рассматривала. А потом вдруг нависла надо мной. Чёрные глаза, чёрные засаленные волосы, приземистая, крепкая.
- Встань!
Я поднялся. Она меня почти на голову ниже, зато сильно шире. Такая любопытная тумбочка. Вся, как даккарец, в черной одежде. За спиной ножи, и татуировка на шее. Улыбаясь, она погладила меня по волосам. Даккарцы у входа заржали. Душа ушла в пятки. Господа пираты, я тихий, неопасный, пожалуйста, не обижайте меня!
- Пушистый! – В голосе было что-то совсем детское. – Пап, можно я этого возьму?
Один из даккарцев, самый огромный, руки – с ногу самого крепкого парня, которого мне приходилось встречать на Кыгылыме, отозвался грубым низким голосом:
- Мэй, ты не календарь на стену выбираешь, а вещь вполне определённого назначения. Тебя никто не торопит. Посмотри на него внимательно, убедись, что у него всё на месте, что он язык понимает. По-моему, так это, вообще, девка.
Меня действительно иногда путали с девчонкой. Я худенький, белобрысый, глаза от мамы достались большие, пронзительно голубые. Да и ростом я маловат, меньше всех своих ровесников, а уж любому даккарцу так, вообще, в пупок смотреть буду.
Тумбочка нахмурилась. Обошла меня кругом, а потом вдруг начала быстро расстёгивать ремень на моих джинсах, одним рывком спустила их до колен вместе с плавками. Я замер. Даже дышать перестал. Вокруг стояли на коленях около сотни мальчишек, даккарцы, эта недоросль-неолетанка, и я тут без штанов... Тумбочка погладила меня по гениталиям.
- Всё у него на месте. Очень даже мальчик! – Она мне улыбнулась. – Тебя как зовут?
- Сегфред Аббихт.
- Хи! Какое дурацкое имя! Язык сломаешь, пока выговоришь. А короткое имя у тебя есть?
Я чуть не заплакал. Всё это время она по-хозяйски так мяла мои яички.
- Сега.
- Во! А я Мэй.
Тумбочка вытерла рукавом с губ какую-то розовую штуку. Амосу, наверное. У неолетанок на губах должен наркотик вырабатываться, амоса. По крайней мере, так в книжках пишут.
Она повернулась к даккарцам:
- Всё, посмотрела. Я этого возьму.
Отвечавший ей даккарец пожал плечами и направился к выходу. Тумбочка, пыхтя, обратно натянула на меня джинсы и, схватив за руку, потащила за ним.
Зачем я им? Она же явно ещё ребёнок, вроде... хотя в мои штаны залезла как взрослая. Бред!
Книга первая
1 ГЛ 1
Снова этот сон:
Голубой туман, и тропа совсем заросла.
Мягкий путь по неге болотных трав... босиком.
Крик птиц. Я одна.
За туманом светит в ночи окно,
Будто ждут с дороги кого.
Я бегу на свет,
Силуэт в окне, я его узнала давно.
Взгляд влюблённых глаз – зелень трав весны!
Я твоё письмо всё ношу:
"Приезжай, Медведик, я очень жду,
На окне свечу не гашу".
Всё! Давно нет слёз. Не обнять рукам.
И во сне нет в доме дверей.
Вспышкой среди звёзд ты ушёл к богам.
Я осталась в мире людей.
Дом опять навеял воспоминания. Пыльные шкафы хранили письма и портреты. Фигурки, которые вырезал ещё мой старший муж в подарок детям. Цветные камешки странной формы на нитке, которые мне ещё в юности подарил отец. И много-много рисунков Миэнь. Маленькие листочки. Я тогда не брала большие, вещей и так было всегда много, думала, приеду за ним, заберу вместе с картинами.
Почему это всё опять завладело мной? Ведь, казалось, давно успокоилась. Даже, помню, совсем недавно смотрела на эти выцветшие рисунки и улыбалась. Абсолютно спокойно улыбалась. Наверное, это из-за ата. Ученицы всё-таки уговорили меня принять в нём участие. Они правы. Они давно мудрее меня... Хотя нет, даже не из-за ата. Я ведь чётко сказала, что согласна, почти полгода назад. Ну, ата и ата! Создать семью и народить дочерей, чтобы вернуть Арнелет силы… Нет, все эти призраки ожили, когда я вплотную подошла к вопросу выбора мужей. Когда разумно рассудила, что сама сделать это не смогу – от души-то давно одни головёшки. И обратилась к самой талантливой свахе из нынешних. Способная молоденькая ами! Но от её разговоров о любви во мне что-то опять зашевелилось, поднялось с самого дна прошлого… а завтра у меня снова с ней встреча.
Ну вот, опять сижу у камина, вместо того чтобы спать. Мой дом в долине Ар – почти единственное место, где я могу безбоязненно выспаться. Юная Великая сотворила чудо, засадив долину полвека назад семенами с Арнелет, специально выписанными из архивов имперских учёных. Туман пока стоит всего на три-четыре метра от земли, но у меня дом в низине, и даже на втором этаже ощущение такое, что вернулась на Родину.
Глупо. Мне более четырёхсот лет, и половину из них я живу вдали от своей Родины. Мотаюсь через галактики, от планеты к планете... Хочу вернуться. До боли в груди хочу! Только то царство любви и магии, в котором я родилась, выросла, так счастливо была женой и матерью. Потом бабушкой. Так нечаянно влюбилась снова и каждый раз, уезжая, брала эти рисунки, считала дни до его совершеннолетия... тот мир однажды исчез одной вспышкой на звёздном небе. Просто как-то я проснулась и узнала, что его больше нет. Целого мира людей, любивших, заботившихся, ждавших, надеявшихся... Республиканцы сочли мой мир опасным и уничтожили всю планету. Всех... и мальчика Миэнь, так и не достигшего совершеннолетия, чтобы мать могла отдать его мне.
Зачем я всё это вспоминаю? Я всё объяснила этой свахе, Агатее. Я давно не способна любить! Чтобы дарить тепло, нужно иметь огонь в груди. А я... на моих руках за последние полторы сотни лет столько крови, что ни одна душа не вынесла бы.
Мы сильно изменились после гибели планеты. Нам пришлось измениться! Мы вменили в обязанность каждой взрослой энесте то, что раньше давали, как титул, достойнейшим – право иметь семью. Мы торгуем нашими талантами видеть души и подбирать пары, но не создавая семьи, а подбирая любовников скучающим амазонкам. Мы научились быть жестокими. Этот мир оказался настолько груб к единственному настоящему чуду во вселенной, чуду жизни... нам пришлось защищаться.
Я не жалею ни о чём из того, что сделала за эти годы. Надеюсь, что вся кровь на моих руках однажды просто канет в небытие вместе со мной самой. А те молодые эми, что сейчас расцветают в этом мире, будут лелеять в себе доброту и любовь. И будут искренне верить, что энеста не способна к жестокости, в принципе.
...Смешно. Я не называю себя неолетанкой. То, что сейчас официально признано названием моей расы, во времена моей молодости было именем врага. Неолетанками звались ами большого северного государства под предводительством Танталь. Я сама двадцать лет жила той войной. А потом с Неолетанками подписали мирное соглашение и начали сотрудничать. Мы были сильней, но так получилось, что за пределами планеты Арнелет мир узнал только Неолетанок... Моя страна называлась Суани. Теперь это имя школы Ар. Самой сильной школы. Моей школы. А ведь когда-то я была довольно средненьким мастером. Про меня говорили: "Упорная, но способностей маловато...". Теперь, вообще, не рождаются эми с такими способностями.
Всё. Спать! У меня завтра тысяча дел.
Меня реально купили. Как котёнка! Даккарец отсчитал за меня какие-то купюры. Уж не знаю, какого они достоинства, и большая ли это сумма. С меня сняли отпечатки пальцев и выдали даккарцу бумаги. Как в магазине!
Тумбочка-Мэй за руку выволокла меня из здания, и я обомлел. Был день. Над нашими головами было высоченное голубое небо. Настолько высокое, что я начал казаться себе песчинкой. Воздух сам колебался какими-то порывами, создавая ветер без всяких вентиляторов. И очень яркое оранжевое солнце согревало всё вокруг. Под нашими ногами была грязная дорожка. Прямо по грунту, без всякого покрытия. Не особо ровная такая. А вокруг росли травы и цветы. Плотно-плотно! Такое ощущение, что их сажали, просто выбросив семена, или совсем не сажали... Прямо у моих ног рос высокий, почти по колено, цветок с большими голубыми колокольчиками. Я наклонился и потрогал его. Он был настоящим. Настоящий цветок прямо на улице! Как их здесь поливают?
- Эй, ты чего?
Я поднял глаза. Маленькая неолетанка Мэй стояла рядом со мной и внимательно наблюдала за моими действиями. Даккарец давно скрылся впереди, а она просто удивлённо рассматривала меня.
- Хрень-пень! Ты что, никогда Капакана не видел?
- Капакана?
- Ну, эта фигня, – она слегка пнула ногой цветок, – Капакан называется. Их женщины иногда собирают, не знаю зачем.
Да, для неё цветок прямо у дорожки – это мелочь. Я поднял голову. Справа, из-за красивых оранжевых гор выплывали белые облака. И небо для неё, наверное, тоже обыденность... И пыли тут нет. Наоборот, воздух какой-то сладкий, лёгкий, нереально прозрачный. Я вдохнул всей грудью. Как хорошо!
Сила слабости
Автор: Ольга Талан
Для аудитории 18+
Серия «Земли богов»
Аннотация:
Мастер Морок – могущество и истинная магия Арнелет! Но там, за этим громким именем, стоит живой человек. Душа, столетия назад потерявшая свой мир. Воля, несущая на своих плечах весь многомиллиардный мир неолетанок. Ами, оплакивающая души своих врагов, но продолжающая бой. Легенда! …на которой, блин, не спросив, женили, между прочим, классного парня. Продолжение и другой взгляд на события романа "Вольная птица".
Положение в серии:
Сюжет этой книги сильно связан с событиями «Вольной птицы» и лучше читать после него.
Предисловие
Глава 0-1. Сега:
Реальность как будто усмехнулась и перетекла в картинку из дешёвого триллера. Холодно. Спать на полу жёстко и больно. Где-то капает вода, кто-то тихо плачет. Бред! Этого просто не может быть! Не со мной!
Я родился в маленькой всеми забытой колонии "Кагылым", где под старыми давно отслужившими свой срок куполами теснятся нищие рудокопы, когда-то наивные, приехавшие сюда со всех сторон вселенной добывать Ацват. Одно время он был очень востребован, его добыча обещала большие перспективы. А потом всё рухнуло. Промышленность перешла на более дешёвый заменитель, а колонии так и остались никому не нужны.
Каждый день, приходя из школы, я включал сеть и смотрел, как где-то далеко идёт жизнь. Настоящая, с лесами и цветами, с голубым небом, с красивыми автомобилями, городами. Там, где снимают кино, где загорают под ярким солнцем и купаются в море.
Здесь, на Кагылыме, была только пыль, маленькие поселения на большом расстоянии друг от друга и однообразная серая действительность. Детей было мало, колонисты редко могли позволить себе такое излишество. Что могло быть хуже, чем гнить в лучшие годы своей юности в такой дыре.
И вот однажды, моя заветная мечта покинуть, наконец, эту планету, сбылась. Только исполнял её какой-то джин-извращенец.
В пятницу занятия в школе должны были закончиться в три часа. Я собирался успеть пару часов поболтать в сети до того, как надо будет идти на работу в столовую. И тут объявили военную тревогу. За стенами школы послышались взрывы и очереди выстрелов. Учитель-броули быстро скомандовал, чтобы все залезли под парты и сидели тихо. На всякий случай, даже выключил свет.
Кагылым не имел собственной армии. По договору с Республикой у нас располагалась небольшая республиканская военная база. Обычно этого хватало. В этот раз не хватило! Через несколько минут военные ворвались в школу.
Он вошёл в класс. Высокий мускулистый серокожий военный вражеской армии. На плечах разные татуировки. За спиной два ножа, на поясе пускатель, в руках ещё какая-то пушка. Даккарец! Одна из самых жестоких рас во вселенной. Пираты и работорговцы! О них часто пишут в новостях. Лет тридцать назад Республика уничтожила их планету, но добить разрозненные банды в некоторых секторах так и не смогла.
- Юбля! Всем встать! Быстро!
Мы быстро повыскакивали, ударяясь об парты. Учитель-броули, на всякий случай, даже вышел в проход, отодвинув стулья пушистыми лапами, чтобы было видно, что он стоит. Наш выпускной класс был не самым маленьким в школе – семь человек. Трое мальчишек, девочки-двойняшки макрионки и два броули непонятного пола.
- Ё! Собаки могут залезать обратно, – военный подошел к Весте, одной из двойняшек, – Уродство-то какое! Больная что ли? Ты, ты и ты, – он указал пускателем на меня и двух оставшихся мальчишек – за мной! А больные прижались к полу и изобразили ветошь!
Мы вышли в коридор. Нет, скорее выбежали, подгоняемые пинками даккарца. Торопливо выскочили на крыльцо. В страхе, стараясь лишний раз не поднимать глаз, прижались к стене.
Здесь уже стояли девчонки из предыдущего класса. Магдалин, красавица школы, плакала. По лестнице, подгоняемые ещё одним даккарцем, бежали ребята классом помладше. Из школы выволакивали и некоторых учителей – людей, близких по расе к землянам.
Всё было очень быстро, как при пожаре. Нас всех, подгоняя пинками, погрузили в транспортный модуль и подняли на космический корабль.
Мы сидели на полу в длинном пустом грязном помещении. Было душно. Где-то недалеко шумели двигатели корабля. Прошло уже много часов. Девчонки всё время плакали.
Я постоянно смотрел на часы. Они как будто бы шли медленней: каждый час длился целую вечность. Два раза в день нас кормили: командовали сесть вдоль стен, давали миску с острым супом и били, если не ел. В конце помещения был вонючий грязный туалет с маленьким умывальником. Ни одеяла, ни даже коврика. У меня от сна калачиком на полу болели спина и шея.
Потом даккарцы забрали учительницу мадам Рози и Магдалин. Мистер Талфон пытался уговорить их не трогать Магдалин, и ему сильно дали в челюсть. Теперь он не мог говорить.
Время тянулось очень долго. Казалось, что прошло уже много дней или неделя, но часы показывали, что только сорок семь часов. Магдалин вернули, и она всю ночь заливалась слезами.
Через пятьдесят два часа нас всех снова вытащили из помещения и опять сгрузили в транспортный модуль. Потом опять были коридоры помещений, нас рассортировали: отправили женщин и взрослых куда-то в другое место. И опять заперли. То же самое, только стены каменные и на полу холодно…
Я лежу на полу, свернувшись калачиком и прижавшись спиной к мальчишке однокласснику, Мардеру. В полусне, в полузабытьи. Мы почти не разговариваем. Всё похоже на ночной кошмар. А ведь мне когда-то казалось, что хуже, чем на пыльном Кагылыме, быть не может, что во всей остальной вселенной идёт красивая и весёлая жизнь.
Что теперь с нами будет? Куда даккарцы продают рабов? На какие-нибудь рудники или плантации? Или в бордель? Бред! Со мной такого быть не может!
Зажёгся свет:
- Подъём! Юбля! Вдоль жёлтой линии, на колени, руки за спину!
Татуированный громила пинками поднимал спящих. Мальчишки вокруг нас как-то особо резво сорвались строиться на коленях вдоль линий, нарисованных на полу. Мы с Мардером поспешили присоединиться на всякий случай. Правильно сделали. Тех, кто медлил, этот серокожий бугай, прикладывал головой о стену.
Вошли несколько даккарцев и маленькая неолетанка. Вообще, раса неолетанок очень высокая, примерно два с половиной метра. Часто даже красивые. Такие тоненькие четырёхрукие великанши. Но эта, наверное, была ребёнком, подростком. Угловатая какая-то, лохматая, несуразная. Кстати, ещё одна не добитая республиканцами раса. Говорят, они обладают магией, могут перепрограммировать мозги человека, как захотят.
Даккарцы остановились у входа, а неолетанка пошла по рядам мальчишек. Перед некоторыми она останавливалась и рассматривала. А потом вдруг нависла надо мной. Чёрные глаза, чёрные засаленные волосы, приземистая, крепкая.
- Встань!
Я поднялся. Она меня почти на голову ниже, зато сильно шире. Такая любопытная тумбочка. Вся, как даккарец, в черной одежде. За спиной ножи, и татуировка на шее. Улыбаясь, она погладила меня по волосам. Даккарцы у входа заржали. Душа ушла в пятки. Господа пираты, я тихий, неопасный, пожалуйста, не обижайте меня!
- Пушистый! – В голосе было что-то совсем детское. – Пап, можно я этого возьму?
Один из даккарцев, самый огромный, руки – с ногу самого крепкого парня, которого мне приходилось встречать на Кыгылыме, отозвался грубым низким голосом:
- Мэй, ты не календарь на стену выбираешь, а вещь вполне определённого назначения. Тебя никто не торопит. Посмотри на него внимательно, убедись, что у него всё на месте, что он язык понимает. По-моему, так это, вообще, девка.
Меня действительно иногда путали с девчонкой. Я худенький, белобрысый, глаза от мамы достались большие, пронзительно голубые. Да и ростом я маловат, меньше всех своих ровесников, а уж любому даккарцу так, вообще, в пупок смотреть буду.
Тумбочка нахмурилась. Обошла меня кругом, а потом вдруг начала быстро расстёгивать ремень на моих джинсах, одним рывком спустила их до колен вместе с плавками. Я замер. Даже дышать перестал. Вокруг стояли на коленях около сотни мальчишек, даккарцы, эта недоросль-неолетанка, и я тут без штанов... Тумбочка погладила меня по гениталиям.
- Всё у него на месте. Очень даже мальчик! – Она мне улыбнулась. – Тебя как зовут?
- Сегфред Аббихт.
- Хи! Какое дурацкое имя! Язык сломаешь, пока выговоришь. А короткое имя у тебя есть?
Я чуть не заплакал. Всё это время она по-хозяйски так мяла мои яички.
- Сега.
- Во! А я Мэй.
Тумбочка вытерла рукавом с губ какую-то розовую штуку. Амосу, наверное. У неолетанок на губах должен наркотик вырабатываться, амоса. По крайней мере, так в книжках пишут.
Она повернулась к даккарцам:
- Всё, посмотрела. Я этого возьму.
Отвечавший ей даккарец пожал плечами и направился к выходу. Тумбочка, пыхтя, обратно натянула на меня джинсы и, схватив за руку, потащила за ним.
Зачем я им? Она же явно ещё ребёнок, вроде... хотя в мои штаны залезла как взрослая. Бред!
Книга первая
1 ГЛ 1
Глава 1-1. Лия:
Снова этот сон:
Голубой туман, и тропа совсем заросла.
Мягкий путь по неге болотных трав... босиком.
Крик птиц. Я одна.
За туманом светит в ночи окно,
Будто ждут с дороги кого.
Я бегу на свет,
Силуэт в окне, я его узнала давно.
Взгляд влюблённых глаз – зелень трав весны!
Я твоё письмо всё ношу:
"Приезжай, Медведик, я очень жду,
На окне свечу не гашу".
Всё! Давно нет слёз. Не обнять рукам.
И во сне нет в доме дверей.
Вспышкой среди звёзд ты ушёл к богам.
Я осталась в мире людей.
Дом опять навеял воспоминания. Пыльные шкафы хранили письма и портреты. Фигурки, которые вырезал ещё мой старший муж в подарок детям. Цветные камешки странной формы на нитке, которые мне ещё в юности подарил отец. И много-много рисунков Миэнь. Маленькие листочки. Я тогда не брала большие, вещей и так было всегда много, думала, приеду за ним, заберу вместе с картинами.
Почему это всё опять завладело мной? Ведь, казалось, давно успокоилась. Даже, помню, совсем недавно смотрела на эти выцветшие рисунки и улыбалась. Абсолютно спокойно улыбалась. Наверное, это из-за ата. Ученицы всё-таки уговорили меня принять в нём участие. Они правы. Они давно мудрее меня... Хотя нет, даже не из-за ата. Я ведь чётко сказала, что согласна, почти полгода назад. Ну, ата и ата! Создать семью и народить дочерей, чтобы вернуть Арнелет силы… Нет, все эти призраки ожили, когда я вплотную подошла к вопросу выбора мужей. Когда разумно рассудила, что сама сделать это не смогу – от души-то давно одни головёшки. И обратилась к самой талантливой свахе из нынешних. Способная молоденькая ами! Но от её разговоров о любви во мне что-то опять зашевелилось, поднялось с самого дна прошлого… а завтра у меня снова с ней встреча.
Ну вот, опять сижу у камина, вместо того чтобы спать. Мой дом в долине Ар – почти единственное место, где я могу безбоязненно выспаться. Юная Великая сотворила чудо, засадив долину полвека назад семенами с Арнелет, специально выписанными из архивов имперских учёных. Туман пока стоит всего на три-четыре метра от земли, но у меня дом в низине, и даже на втором этаже ощущение такое, что вернулась на Родину.
Глупо. Мне более четырёхсот лет, и половину из них я живу вдали от своей Родины. Мотаюсь через галактики, от планеты к планете... Хочу вернуться. До боли в груди хочу! Только то царство любви и магии, в котором я родилась, выросла, так счастливо была женой и матерью. Потом бабушкой. Так нечаянно влюбилась снова и каждый раз, уезжая, брала эти рисунки, считала дни до его совершеннолетия... тот мир однажды исчез одной вспышкой на звёздном небе. Просто как-то я проснулась и узнала, что его больше нет. Целого мира людей, любивших, заботившихся, ждавших, надеявшихся... Республиканцы сочли мой мир опасным и уничтожили всю планету. Всех... и мальчика Миэнь, так и не достигшего совершеннолетия, чтобы мать могла отдать его мне.
Зачем я всё это вспоминаю? Я всё объяснила этой свахе, Агатее. Я давно не способна любить! Чтобы дарить тепло, нужно иметь огонь в груди. А я... на моих руках за последние полторы сотни лет столько крови, что ни одна душа не вынесла бы.
Мы сильно изменились после гибели планеты. Нам пришлось измениться! Мы вменили в обязанность каждой взрослой энесте то, что раньше давали, как титул, достойнейшим – право иметь семью. Мы торгуем нашими талантами видеть души и подбирать пары, но не создавая семьи, а подбирая любовников скучающим амазонкам. Мы научились быть жестокими. Этот мир оказался настолько груб к единственному настоящему чуду во вселенной, чуду жизни... нам пришлось защищаться.
Я не жалею ни о чём из того, что сделала за эти годы. Надеюсь, что вся кровь на моих руках однажды просто канет в небытие вместе со мной самой. А те молодые эми, что сейчас расцветают в этом мире, будут лелеять в себе доброту и любовь. И будут искренне верить, что энеста не способна к жестокости, в принципе.
...Смешно. Я не называю себя неолетанкой. То, что сейчас официально признано названием моей расы, во времена моей молодости было именем врага. Неолетанками звались ами большого северного государства под предводительством Танталь. Я сама двадцать лет жила той войной. А потом с Неолетанками подписали мирное соглашение и начали сотрудничать. Мы были сильней, но так получилось, что за пределами планеты Арнелет мир узнал только Неолетанок... Моя страна называлась Суани. Теперь это имя школы Ар. Самой сильной школы. Моей школы. А ведь когда-то я была довольно средненьким мастером. Про меня говорили: "Упорная, но способностей маловато...". Теперь, вообще, не рождаются эми с такими способностями.
Всё. Спать! У меня завтра тысяча дел.
Глава 1-2. Сега:
Меня реально купили. Как котёнка! Даккарец отсчитал за меня какие-то купюры. Уж не знаю, какого они достоинства, и большая ли это сумма. С меня сняли отпечатки пальцев и выдали даккарцу бумаги. Как в магазине!
Тумбочка-Мэй за руку выволокла меня из здания, и я обомлел. Был день. Над нашими головами было высоченное голубое небо. Настолько высокое, что я начал казаться себе песчинкой. Воздух сам колебался какими-то порывами, создавая ветер без всяких вентиляторов. И очень яркое оранжевое солнце согревало всё вокруг. Под нашими ногами была грязная дорожка. Прямо по грунту, без всякого покрытия. Не особо ровная такая. А вокруг росли травы и цветы. Плотно-плотно! Такое ощущение, что их сажали, просто выбросив семена, или совсем не сажали... Прямо у моих ног рос высокий, почти по колено, цветок с большими голубыми колокольчиками. Я наклонился и потрогал его. Он был настоящим. Настоящий цветок прямо на улице! Как их здесь поливают?
- Эй, ты чего?
Я поднял глаза. Маленькая неолетанка Мэй стояла рядом со мной и внимательно наблюдала за моими действиями. Даккарец давно скрылся впереди, а она просто удивлённо рассматривала меня.
- Хрень-пень! Ты что, никогда Капакана не видел?
- Капакана?
- Ну, эта фигня, – она слегка пнула ногой цветок, – Капакан называется. Их женщины иногда собирают, не знаю зачем.
Да, для неё цветок прямо у дорожки – это мелочь. Я поднял голову. Справа, из-за красивых оранжевых гор выплывали белые облака. И небо для неё, наверное, тоже обыденность... И пыли тут нет. Наоборот, воздух какой-то сладкий, лёгкий, нереально прозрачный. Я вдохнул всей грудью. Как хорошо!
