Солдат у ворот гарнизона приветствовал меня плотоядной улыбкой. Мальчишка! Хотя, что с него взять, для него я всего лишь одна из «кошек», шастающих тут в поисках секса. Когда-то я сильно поломала голову, чтобы получить этот браслет.
Мне было двадцать четыре. Я, наконец-то, сдала экзамен третей ступени мастерства Ар и теперь могла хоть иногда выезжать из монастыря. Как я рвалась в Клинки! Бредила, как переступлю порог первого попавшегося бара, и местные парни будут желать меня, пошло шутить и откровенно лапать. Оказалось, не тут-то было. С семнадцати лет я выросла, и на эми, только что вырвавшуюся из дома, уже никак не походила. Парни косились на мои запястья. Знака «кошки», который говорил бы, что я не владею Ар, на них не было, и меня обходили метров за триста. Все! В конце каникул я, отчаянно желая секса, пробовала запудрить мужчине мозги с помощью магии. Меня скрутили неолетанки из местного монастыря и выставили из города без права возвращаться в течение года.
За тот год я много чего передумала. Поняла, что единственный способ получить этот проклятый браслет, это повлиять на Морену, именно ей подчинялся монастырь, который их выдавал. На Морену легко могла повлиять мой учитель, мастер Морок. В тот год она как раз занималась со мной лично, несколько дней в неделю. Некоторые техники, при моих способностях, поставить могла только она. Как повлиять на Морок? Морок была легендой. Основательницей современной школы Суани, сильнейшей из мастеров, искуснейшей из владеющих Ар. А ещё она была самой старой неолетанкой из ныне живущих, и очень боялась умереть, не передав своего мастерства. Арнелет теряла свою магию. Мы выжили в этих чужих землях, но всё же они постепенно обкрадывали нас. Говорят, раньше такие способности, как у меня, были у каждой десятой. Теперь у одной на сто миллионов. Поэтому если бы кто-то пообещал Морок способ хоть чуточку увеличить силу неолетанок, она бы сделала для него всё что угодно!
Вообще, книжки я не люблю. Но мне пришлось найти и замотивировать нескольких умных людей, а ещё выкрасть для них несколько книг по статистике из монастыря Хинти, чтобы отыскать оправдание своей просьбе. Звучало моё оправдание, в конечном итоге, так: «Дочери даккарцев более способны к Ар. Это хорошо видно при сравнении силы дочерей Великой ами Армариакки, у которой один муж даккарец, а второй землянин. Но мы пока не можем использовать эту оставленную нам богами возможность, потому что даккарцы не приживаются в наших домах. Они агрессивны, склонны к суициду, бунтам, пьянству, а при более сильном давлении ломаются безо всякого Ар. Удачные браки с ними есть, но это, скорее, исключение, чем правило. Предлагаю, отправить меня изучать даккарцев. А чтобы мне было проще, учитывая мой возраст, дать мне браслет с кошкой». Расчёт был верным: Морок согласилась. Морена хмыкнула, но даже не спросила учителя, зачем она хочет для меня браслет.
Я хлопнула ресницами и покрутила в пальчиках собственный локон волос:
- Камтан, а Адениан уже приехал?
Солдат ухмыльнулся:
- Приехал, куколка. Ещё утром приехал. В баре, наверное.
Адениана я, действительно, нашла в баре.
Вообще, мой Адениан не только самый молодой командир узла, и не только самый гениальный полководец даккарской армии, он ещё и просто сногсшибательный красавчик. С какой-то такой нереальной яркостью, правильностью черт, чёрными немного вьющимися волосами, а в глазах просто чистая страсть. Даже местные женщины-рабыни провожают его восторженными взглядами. А уж сколько мне понадобилось объяснять местным неолетанкам - «кошкам», обходить его стороной.
- Привет!
Он повернулся ко мне, скривив рот в ухмылке:
- О, гулёна пришла!
Адениан:
Всё сложилось очень удачно. Веникем как-то легко согласился отвезти Морене бумаги без официального приказа. Вообще, он тот ещё типчик. Избалованный. Мажор! Если гуляет, то весь бар поит. На своей базе, вообще, курорт, а не военную часть устроил. Да и прячется от реальной войны за отцовской спиной. Роджер над ним трясётся: пускать этот отряд в бой запретил. Даже проверки на этой базе я не делаю по личному настоянию генерал-командора.
Хотя, с другой стороны, хлопот от Веникема тоже особых нет. Гуляет себе там, на рудниках, никому не мешает. В узел приезжает, только когда вызовешь или по дороге в Клинки. Отряд ему Роджер сам формирует: отправляет туда тех, кому в реальный бой нельзя – калек, стариков. Да и его база, сама по себе, очень полезная. Одним её основанием мы выгнали из этого сектора всех мелких бандитов и теперь просто регулярно получаем деньги с рудников за охрану.
Как всегда, неожиданно материализовалась моя Ретка:
- Привет!
Она была шлюхой. Обычной «кошкой», каких на базе всегда паслось неимоверное множество. Высоченная, тоненькая, хлопает глупыми глазками и улыбается. Отличало же эту кошку то, что к ней я, как-то так случилось, привязался. Мне нравилось, когда она была со мной, даже зная, что приходит она сугубо потрахаться и только тогда, когда этого хочется ей самой. А мне нравилось по утрам смотреть, как она улыбается во сне. Как жмурится, когда ест мороженое. Как плещется в ванне. Как, мурлыкая, облизывает меня где попало. Глупо!
Я несколько раз пытался как-то привязать её к себе. Но денег Ретка не брала, карьера её не интересовала, ко всяким шмоткам относилась прохладно, да и не умею я их выбирать. Я на сто процентов, безо всякой слежки, знал, что спит моя «кошка» не только со мной. Она особо не пряталась, когда разглядывала мужиков. А стоило только отвернуться, уже оказывалась зажатой кем-то в ближайшем углу. Неолетанка! Шлюха по своей природе!
Она всегда появлялась на базе без предупреждения. Мурлыкала у меня в постели, обещала что-то на завтра, а потом могла под утро безо всяких объяснений исчезнуть и не появляться недели три. Ей было уже не двадцать лет. И ясно-понятно, ещё пару лет, и браслет «кошки» у неё отберут, пусть даже эти самые способности к Ар так и не проявятся. Половозрелая неолетанка на даккарской базе никому не нужна. Года два… Только Ретка, как и все «кошки», об этом не думала. Просто гуляла сама по себе в своё собственное удовольствие.
Она мягко присела на пол, обнимая мои ноги. Юные неолетанки любили так подлизываться к высшим чинам Даккара. Для них в этой позе был какой-то свой смысл. Для даккарцев так, глядя на них, просто не нужно было задирать голову.
- А ты соскучился?
Смотрит на меня, глазками хлопает. В прошлый раз она была у меня четыре дня назад. Весь вечер ластилась, в штаны ко мне лезла, а потом я отошёл на полчаса, принять срочное сообщение из штаба, и она в это время испарилась. Кошка! Когда-нибудь не выдержу и запру её, чтобы не сбегала. Юбля! Только тогда Морена точно ко мне лично явится выяснять, зачем это я обижаю неолетанскую молодёжь.
Веникем ни о чём болтал с Раверстоном:
- Я, вообще, люблю в Клинки возвращаться. Как приезжаю, сразу иду к отцу. Просто поболтать!
- Очень хорошая привычка, командор. Вообще, когда сыну есть о чём поговорить с отцом – это правильно!
Из толпы вынырнул дежурный:
- Генерал-капитан, данные из штаба пришли. Вы просили сообщить!
Я кивнул. Махнул Раверстону и Веникему, что покидаю их общество. Мельком взглянул на Ретку: вот если не найду её дома, как вернусь, в следующий раз точно запру. И, уже вернувшись мыслями к работе, рванул в штаб.
Венки:
Раверстон был не просто пауком, он был человеком из личной команды отца. Адениан был слишком молод, как и всё братство. Приходилось выкручиваться. Самый простой способ: руководит молодой и талантливый генерал-капитан, а к нему в помощь приставлен матёрый секретарь, паук, которого так просто не перекусишь.
Я решил воспользоваться ситуацией и выяснить подробности про эти бумагами:
- А что, генерал, много времени наверно отнимает такая бюрократия? Наверное, партнёры нарушают условия?
- Да ладно, если нарушают, поймал за шкирку и к стенке. Дрянно, когда вроде как и не придраться, но дурят.
Вот как! Мама шалит на грани!
- Я, вообще, люблю в Клинки возвращаться. Как приезжаю, иду сразу к отцу. Просто поболтать.
- Очень хорошая привычка, командор. Вообще, когда детям есть о чём поговорить с родителями, это правильно!
Я кивнул генералу. Мы с ним друг друга поняли. Он беспокоится за своего молодого командира, но пожаловаться на мать не может. Отец сильно злится, когда её обвиняют без доказательств. Меня же он послушает и так. Надеюсь.
Во время нашей милой беседы к Адениану явился дежурный, и он, быстро махнув нам, умчался в штаб. Раверстон ещё несколько минут неспешно допивал своё пиво, но потом тоже попрощался:
- Приятно пообщаться с умным парнем.
Мои спутники были где-то у рингов, смотрели бои. Я остался один. Это если не считать сидевшей полу синеглазой «кошки». Она расстроенно поджимала губы, глядя вслед убежавшему Адениану.
- Кис-кис.
Неолетанка подняла на меня оценивающий взгляд. Ух ты, она ещё и с норовом. Как только у неё с этим всем одна извилина справляется?! Шлюшка оглядела меня и заулыбалась. Фэйс-контроль прошёл! Интересно, она на лицо смотрела, на ордена или оценивала, по моему виду, состояние моего кошелька? К моим коленям прижалась нежная щёчка. Дура! На Арнелет эта поза – знак дара. Сидящий на полу дарует себя целиком, душу и тело, тому, к чьим ногам он припал. Так мужчины признают безраздельную власть своей ами. А эти молодые никчёмные дурочки валяются в ногах любого мужчины просто, чтобы потрахаться.
Когда я перебрался на Остров богов, я долгое время не решался на секс с неолетанкой. Может, мораль, которую в меня вбивали в детстве, давала о себе знать, может, всякие романтические книжки, которые я в юности пачками читал в тайне от отца… Через полгода решился. Как в пропасть шагнул. Ждал, что мать от меня, вообще, откажется. Ждал от этой ночи чего-то сногсшибательного… Не оправдались оба ожидания. Мать немного поворчала и просто свернула все свои попытки меня женить. Там, и так к тому времени, уже шансов не было. А секс… секс получился так себе. Неолетанка была молоденькой, из «кошек». Со взрослой я бы не стал, конечно, ничего крутить – женят потом на этой дуре в два счёта! Да, её поцелуи пьянили, и стояло на неё так, что казалось, просто порвёт, и трахал я её, как заведённый, но ожидал я чего-то совсем другого тогда. Со временем это прошло. Сейчас ничего сногсшибательного от юных «кошек» я уже не жду.
Я поднял неолетанку за подбородок:
- Какие губы! Такими губами да пониже ремня…
Неолетанка заулыбалась шире. Работящая! Я встал и махнул ей, приказывая следовать за мной. На втором этаже любого даккарского бара есть комнаты для тех, кому приспичило потрахаться без зрителей или просто поспать.
Неолетанка с энтузиазмом тёрлась о мои штаны. Мурлыкая, расстёгивала ремень. Улыбаясь, заглядывала мне в глаза, расползаясь ладошками по всему телу. Вёртко, одним движением избавилась от топика и сбросила юбку. Хорошая фигурка! Конфетка! Кошка кокетливо расстёгивала пуговки на моей рубашке, по одной. Расстегнула все. С вопросом потянулась к губам. Умница! Неолетанок, которые со своими наркотическими поцелуями без спроса лезут, я сразу вышвыриваю! Но эта была кажется умелой и, вообще, аппетитной. Я перевернул её на спину и сам поцеловал. Шикарная кошечка! И целуется хорошо. Ну, в принципе, и понятно – уже почти взрослая.
Я оторвался от губ и понял, что моя шлюшка замерла с широко распахнутыми испуганными глазами. Потом вдруг дёрнулась. Каким-то невероятным рывком выскользнула из-под меня и как угорелая рванула прочь из комнаты. Ёк! Дура!
Ретка:
Адениан меня опять бросил в баре. Ни слова не сказав, просто встал и ушёл. Вредный! Я сидела и уговаривала себя: может, у него там что-то серьёзное стряслось?! Может, там люди гибнут, бой идёт?! Может, без него погибнут все… Но он ведь мог хотя бы улыбнуться мне, да хотя бы взглянуть на меня перед уходом.
- Кис-кис.
Командор, с которым разговаривал Раверстон, заинтересованно раздевал меня глазами. Вообще, симпатичный парень. Молодой – лет двадцать пять. Не такой яркий красавчик, как мой Адениан, но какое-то обаяние присутствует. Авантюрная аура. Дерзость. Вообще, поднять настроение – пойдёт.
Поднявшись в комнату на втором этаже, он уселся на край кровати и расстегнул штаны. Нет уж, милый, одним минетом ты от меня не отделаешься.
Всему, что касается искусства физической любви, меня учила мастер Очарование. А ей в этом вопросе равных нет. Кроме того, в отличие от всего остального, это был мой любимый предмет. Довести мужчину до лучшего в его жизни оргазма я могу, имея доступ к любой части тела, площадью с две моих ладони. А уж если мужчина расстегнул передо мной штаны…
Парень расслабился, буквально, с пары прикосновений и легко позволил моим поцелуям переместиться на другие части тела, постепенно освобождаясь от одежды. А он – красавчик! Сложён так, что слюнки текут. Буквально. Амосой по губам, только облизываться успеваю. Я состроила самую скромную рожицу и потянулась к нему поцеловать. Ну, мальчик, давай займёмся этим по-настоящему!
Он некоторое время помедлил, потом ухмыльнулся, рыкнул и, рывком опрокинув меня на спину, с остервенением впился в губы. Вот и славненько. Сладкий!
Моей голой груди коснулся металлический кулончик. Вообще, даккарцы редко носят украшения. Очень редко. Парень оторвался от моих губ, нависая, и я смогла рассмотреть подвеску. Во я попала! У него на шее был НЕОЛЕТАНСКИЙ медальон. И на этом медальоне, медленно поворачивающемся к свету, я легко прочитала неолетанские иероглифы: «Великая ами Армариакка». Сын Морены? Финиш! Засада, хуже не придумаешь!
Мгновенно опомнившись, я оттолкнула парня в сторону с помощью Ар и, не оглядываясь, вылетела из комнаты. Обалдеть, вляпалась! Вот ведь стервец, прячет эту штуку под рубашкой! Что ж я такая невезучая-то сегодня?! Я поймала первую попавшуюся «кошку»:
- Там тебя командор-красавчик просил зайти. Вторая дверь налево. – Пусть переспит с этой блондиночкой и успокоится.
С неолетанскими медальонами у меня была своя история. Вообще, они означают, что мужчина принадлежит неолетанке, то есть является её мужем, любовником или сыном. Частью общества Арнелет. А значит без её разрешения трогать его нельзя. Только даккарцы в этом плане не являются дисциплинированными мужчинами. Они не считают что кому-то там принадлежат. Могут такой медальон в карман положить или ещё куда подальше. А ещё даже те из них, что вроде носят медальоны на шее, как чьи-то любовники, к примеру, спать со всеми подряд от этого не перестают.
Два года назад, у меня в очередной раз закончился срок браслета, и я явилась в монастырь Вестницы за новым. Обычно мне его выдавали без вопросов. Морена включила меня в какой-то специальный список. На этот же раз, меня даже в монастырь не пустили, просто грубо выставили. А через неделю я выловила уже саму Морену, чтобы узнать, в чём дело:
- Вестница отказала тебе в браслете? Не удивительно. Тебе известно, что Анжей Ан Тойра больше тридцати лет носил её медальон? А пару месяцев назад вдруг вернул, и теперь, насколько я понимаю, он носит твою Миту. Только не рассказывай мне сказки, что ты уговорила его стать твоим мужем на целомудренном расстоянии.
Мне было двадцать четыре. Я, наконец-то, сдала экзамен третей ступени мастерства Ар и теперь могла хоть иногда выезжать из монастыря. Как я рвалась в Клинки! Бредила, как переступлю порог первого попавшегося бара, и местные парни будут желать меня, пошло шутить и откровенно лапать. Оказалось, не тут-то было. С семнадцати лет я выросла, и на эми, только что вырвавшуюся из дома, уже никак не походила. Парни косились на мои запястья. Знака «кошки», который говорил бы, что я не владею Ар, на них не было, и меня обходили метров за триста. Все! В конце каникул я, отчаянно желая секса, пробовала запудрить мужчине мозги с помощью магии. Меня скрутили неолетанки из местного монастыря и выставили из города без права возвращаться в течение года.
За тот год я много чего передумала. Поняла, что единственный способ получить этот проклятый браслет, это повлиять на Морену, именно ей подчинялся монастырь, который их выдавал. На Морену легко могла повлиять мой учитель, мастер Морок. В тот год она как раз занималась со мной лично, несколько дней в неделю. Некоторые техники, при моих способностях, поставить могла только она. Как повлиять на Морок? Морок была легендой. Основательницей современной школы Суани, сильнейшей из мастеров, искуснейшей из владеющих Ар. А ещё она была самой старой неолетанкой из ныне живущих, и очень боялась умереть, не передав своего мастерства. Арнелет теряла свою магию. Мы выжили в этих чужих землях, но всё же они постепенно обкрадывали нас. Говорят, раньше такие способности, как у меня, были у каждой десятой. Теперь у одной на сто миллионов. Поэтому если бы кто-то пообещал Морок способ хоть чуточку увеличить силу неолетанок, она бы сделала для него всё что угодно!
Вообще, книжки я не люблю. Но мне пришлось найти и замотивировать нескольких умных людей, а ещё выкрасть для них несколько книг по статистике из монастыря Хинти, чтобы отыскать оправдание своей просьбе. Звучало моё оправдание, в конечном итоге, так: «Дочери даккарцев более способны к Ар. Это хорошо видно при сравнении силы дочерей Великой ами Армариакки, у которой один муж даккарец, а второй землянин. Но мы пока не можем использовать эту оставленную нам богами возможность, потому что даккарцы не приживаются в наших домах. Они агрессивны, склонны к суициду, бунтам, пьянству, а при более сильном давлении ломаются безо всякого Ар. Удачные браки с ними есть, но это, скорее, исключение, чем правило. Предлагаю, отправить меня изучать даккарцев. А чтобы мне было проще, учитывая мой возраст, дать мне браслет с кошкой». Расчёт был верным: Морок согласилась. Морена хмыкнула, но даже не спросила учителя, зачем она хочет для меня браслет.
Я хлопнула ресницами и покрутила в пальчиках собственный локон волос:
- Камтан, а Адениан уже приехал?
Солдат ухмыльнулся:
- Приехал, куколка. Ещё утром приехал. В баре, наверное.
Адениана я, действительно, нашла в баре.
Вообще, мой Адениан не только самый молодой командир узла, и не только самый гениальный полководец даккарской армии, он ещё и просто сногсшибательный красавчик. С какой-то такой нереальной яркостью, правильностью черт, чёрными немного вьющимися волосами, а в глазах просто чистая страсть. Даже местные женщины-рабыни провожают его восторженными взглядами. А уж сколько мне понадобилось объяснять местным неолетанкам - «кошкам», обходить его стороной.
- Привет!
Он повернулся ко мне, скривив рот в ухмылке:
- О, гулёна пришла!
Адениан:
Всё сложилось очень удачно. Веникем как-то легко согласился отвезти Морене бумаги без официального приказа. Вообще, он тот ещё типчик. Избалованный. Мажор! Если гуляет, то весь бар поит. На своей базе, вообще, курорт, а не военную часть устроил. Да и прячется от реальной войны за отцовской спиной. Роджер над ним трясётся: пускать этот отряд в бой запретил. Даже проверки на этой базе я не делаю по личному настоянию генерал-командора.
Хотя, с другой стороны, хлопот от Веникема тоже особых нет. Гуляет себе там, на рудниках, никому не мешает. В узел приезжает, только когда вызовешь или по дороге в Клинки. Отряд ему Роджер сам формирует: отправляет туда тех, кому в реальный бой нельзя – калек, стариков. Да и его база, сама по себе, очень полезная. Одним её основанием мы выгнали из этого сектора всех мелких бандитов и теперь просто регулярно получаем деньги с рудников за охрану.
Как всегда, неожиданно материализовалась моя Ретка:
- Привет!
Она была шлюхой. Обычной «кошкой», каких на базе всегда паслось неимоверное множество. Высоченная, тоненькая, хлопает глупыми глазками и улыбается. Отличало же эту кошку то, что к ней я, как-то так случилось, привязался. Мне нравилось, когда она была со мной, даже зная, что приходит она сугубо потрахаться и только тогда, когда этого хочется ей самой. А мне нравилось по утрам смотреть, как она улыбается во сне. Как жмурится, когда ест мороженое. Как плещется в ванне. Как, мурлыкая, облизывает меня где попало. Глупо!
Я несколько раз пытался как-то привязать её к себе. Но денег Ретка не брала, карьера её не интересовала, ко всяким шмоткам относилась прохладно, да и не умею я их выбирать. Я на сто процентов, безо всякой слежки, знал, что спит моя «кошка» не только со мной. Она особо не пряталась, когда разглядывала мужиков. А стоило только отвернуться, уже оказывалась зажатой кем-то в ближайшем углу. Неолетанка! Шлюха по своей природе!
Она всегда появлялась на базе без предупреждения. Мурлыкала у меня в постели, обещала что-то на завтра, а потом могла под утро безо всяких объяснений исчезнуть и не появляться недели три. Ей было уже не двадцать лет. И ясно-понятно, ещё пару лет, и браслет «кошки» у неё отберут, пусть даже эти самые способности к Ар так и не проявятся. Половозрелая неолетанка на даккарской базе никому не нужна. Года два… Только Ретка, как и все «кошки», об этом не думала. Просто гуляла сама по себе в своё собственное удовольствие.
Она мягко присела на пол, обнимая мои ноги. Юные неолетанки любили так подлизываться к высшим чинам Даккара. Для них в этой позе был какой-то свой смысл. Для даккарцев так, глядя на них, просто не нужно было задирать голову.
- А ты соскучился?
Смотрит на меня, глазками хлопает. В прошлый раз она была у меня четыре дня назад. Весь вечер ластилась, в штаны ко мне лезла, а потом я отошёл на полчаса, принять срочное сообщение из штаба, и она в это время испарилась. Кошка! Когда-нибудь не выдержу и запру её, чтобы не сбегала. Юбля! Только тогда Морена точно ко мне лично явится выяснять, зачем это я обижаю неолетанскую молодёжь.
Веникем ни о чём болтал с Раверстоном:
- Я, вообще, люблю в Клинки возвращаться. Как приезжаю, сразу иду к отцу. Просто поболтать!
- Очень хорошая привычка, командор. Вообще, когда сыну есть о чём поговорить с отцом – это правильно!
Из толпы вынырнул дежурный:
- Генерал-капитан, данные из штаба пришли. Вы просили сообщить!
Я кивнул. Махнул Раверстону и Веникему, что покидаю их общество. Мельком взглянул на Ретку: вот если не найду её дома, как вернусь, в следующий раз точно запру. И, уже вернувшись мыслями к работе, рванул в штаб.
Глава 3. Медальон
Венки:
Раверстон был не просто пауком, он был человеком из личной команды отца. Адениан был слишком молод, как и всё братство. Приходилось выкручиваться. Самый простой способ: руководит молодой и талантливый генерал-капитан, а к нему в помощь приставлен матёрый секретарь, паук, которого так просто не перекусишь.
Я решил воспользоваться ситуацией и выяснить подробности про эти бумагами:
- А что, генерал, много времени наверно отнимает такая бюрократия? Наверное, партнёры нарушают условия?
- Да ладно, если нарушают, поймал за шкирку и к стенке. Дрянно, когда вроде как и не придраться, но дурят.
Вот как! Мама шалит на грани!
- Я, вообще, люблю в Клинки возвращаться. Как приезжаю, иду сразу к отцу. Просто поболтать.
- Очень хорошая привычка, командор. Вообще, когда детям есть о чём поговорить с родителями, это правильно!
Я кивнул генералу. Мы с ним друг друга поняли. Он беспокоится за своего молодого командира, но пожаловаться на мать не может. Отец сильно злится, когда её обвиняют без доказательств. Меня же он послушает и так. Надеюсь.
Во время нашей милой беседы к Адениану явился дежурный, и он, быстро махнув нам, умчался в штаб. Раверстон ещё несколько минут неспешно допивал своё пиво, но потом тоже попрощался:
- Приятно пообщаться с умным парнем.
Мои спутники были где-то у рингов, смотрели бои. Я остался один. Это если не считать сидевшей полу синеглазой «кошки». Она расстроенно поджимала губы, глядя вслед убежавшему Адениану.
- Кис-кис.
Неолетанка подняла на меня оценивающий взгляд. Ух ты, она ещё и с норовом. Как только у неё с этим всем одна извилина справляется?! Шлюшка оглядела меня и заулыбалась. Фэйс-контроль прошёл! Интересно, она на лицо смотрела, на ордена или оценивала, по моему виду, состояние моего кошелька? К моим коленям прижалась нежная щёчка. Дура! На Арнелет эта поза – знак дара. Сидящий на полу дарует себя целиком, душу и тело, тому, к чьим ногам он припал. Так мужчины признают безраздельную власть своей ами. А эти молодые никчёмные дурочки валяются в ногах любого мужчины просто, чтобы потрахаться.
Когда я перебрался на Остров богов, я долгое время не решался на секс с неолетанкой. Может, мораль, которую в меня вбивали в детстве, давала о себе знать, может, всякие романтические книжки, которые я в юности пачками читал в тайне от отца… Через полгода решился. Как в пропасть шагнул. Ждал, что мать от меня, вообще, откажется. Ждал от этой ночи чего-то сногсшибательного… Не оправдались оба ожидания. Мать немного поворчала и просто свернула все свои попытки меня женить. Там, и так к тому времени, уже шансов не было. А секс… секс получился так себе. Неолетанка была молоденькой, из «кошек». Со взрослой я бы не стал, конечно, ничего крутить – женят потом на этой дуре в два счёта! Да, её поцелуи пьянили, и стояло на неё так, что казалось, просто порвёт, и трахал я её, как заведённый, но ожидал я чего-то совсем другого тогда. Со временем это прошло. Сейчас ничего сногсшибательного от юных «кошек» я уже не жду.
Я поднял неолетанку за подбородок:
- Какие губы! Такими губами да пониже ремня…
Неолетанка заулыбалась шире. Работящая! Я встал и махнул ей, приказывая следовать за мной. На втором этаже любого даккарского бара есть комнаты для тех, кому приспичило потрахаться без зрителей или просто поспать.
Неолетанка с энтузиазмом тёрлась о мои штаны. Мурлыкая, расстёгивала ремень. Улыбаясь, заглядывала мне в глаза, расползаясь ладошками по всему телу. Вёртко, одним движением избавилась от топика и сбросила юбку. Хорошая фигурка! Конфетка! Кошка кокетливо расстёгивала пуговки на моей рубашке, по одной. Расстегнула все. С вопросом потянулась к губам. Умница! Неолетанок, которые со своими наркотическими поцелуями без спроса лезут, я сразу вышвыриваю! Но эта была кажется умелой и, вообще, аппетитной. Я перевернул её на спину и сам поцеловал. Шикарная кошечка! И целуется хорошо. Ну, в принципе, и понятно – уже почти взрослая.
Я оторвался от губ и понял, что моя шлюшка замерла с широко распахнутыми испуганными глазами. Потом вдруг дёрнулась. Каким-то невероятным рывком выскользнула из-под меня и как угорелая рванула прочь из комнаты. Ёк! Дура!
Ретка:
Адениан меня опять бросил в баре. Ни слова не сказав, просто встал и ушёл. Вредный! Я сидела и уговаривала себя: может, у него там что-то серьёзное стряслось?! Может, там люди гибнут, бой идёт?! Может, без него погибнут все… Но он ведь мог хотя бы улыбнуться мне, да хотя бы взглянуть на меня перед уходом.
- Кис-кис.
Командор, с которым разговаривал Раверстон, заинтересованно раздевал меня глазами. Вообще, симпатичный парень. Молодой – лет двадцать пять. Не такой яркий красавчик, как мой Адениан, но какое-то обаяние присутствует. Авантюрная аура. Дерзость. Вообще, поднять настроение – пойдёт.
Поднявшись в комнату на втором этаже, он уселся на край кровати и расстегнул штаны. Нет уж, милый, одним минетом ты от меня не отделаешься.
Всему, что касается искусства физической любви, меня учила мастер Очарование. А ей в этом вопросе равных нет. Кроме того, в отличие от всего остального, это был мой любимый предмет. Довести мужчину до лучшего в его жизни оргазма я могу, имея доступ к любой части тела, площадью с две моих ладони. А уж если мужчина расстегнул передо мной штаны…
Парень расслабился, буквально, с пары прикосновений и легко позволил моим поцелуям переместиться на другие части тела, постепенно освобождаясь от одежды. А он – красавчик! Сложён так, что слюнки текут. Буквально. Амосой по губам, только облизываться успеваю. Я состроила самую скромную рожицу и потянулась к нему поцеловать. Ну, мальчик, давай займёмся этим по-настоящему!
Он некоторое время помедлил, потом ухмыльнулся, рыкнул и, рывком опрокинув меня на спину, с остервенением впился в губы. Вот и славненько. Сладкий!
Моей голой груди коснулся металлический кулончик. Вообще, даккарцы редко носят украшения. Очень редко. Парень оторвался от моих губ, нависая, и я смогла рассмотреть подвеску. Во я попала! У него на шее был НЕОЛЕТАНСКИЙ медальон. И на этом медальоне, медленно поворачивающемся к свету, я легко прочитала неолетанские иероглифы: «Великая ами Армариакка». Сын Морены? Финиш! Засада, хуже не придумаешь!
Мгновенно опомнившись, я оттолкнула парня в сторону с помощью Ар и, не оглядываясь, вылетела из комнаты. Обалдеть, вляпалась! Вот ведь стервец, прячет эту штуку под рубашкой! Что ж я такая невезучая-то сегодня?! Я поймала первую попавшуюся «кошку»:
- Там тебя командор-красавчик просил зайти. Вторая дверь налево. – Пусть переспит с этой блондиночкой и успокоится.
С неолетанскими медальонами у меня была своя история. Вообще, они означают, что мужчина принадлежит неолетанке, то есть является её мужем, любовником или сыном. Частью общества Арнелет. А значит без её разрешения трогать его нельзя. Только даккарцы в этом плане не являются дисциплинированными мужчинами. Они не считают что кому-то там принадлежат. Могут такой медальон в карман положить или ещё куда подальше. А ещё даже те из них, что вроде носят медальоны на шее, как чьи-то любовники, к примеру, спать со всеми подряд от этого не перестают.
Два года назад, у меня в очередной раз закончился срок браслета, и я явилась в монастырь Вестницы за новым. Обычно мне его выдавали без вопросов. Морена включила меня в какой-то специальный список. На этот же раз, меня даже в монастырь не пустили, просто грубо выставили. А через неделю я выловила уже саму Морену, чтобы узнать, в чём дело:
- Вестница отказала тебе в браслете? Не удивительно. Тебе известно, что Анжей Ан Тойра больше тридцати лет носил её медальон? А пару месяцев назад вдруг вернул, и теперь, насколько я понимаю, он носит твою Миту. Только не рассказывай мне сказки, что ты уговорила его стать твоим мужем на целомудренном расстоянии.
