ЧАСТЬ 1
ПРОЛОГ
Королевский дворец Изельгарда бурлил, как большой улей. Тех, кто собрался под старинными сводами, мало заботил шум внешнего мира. Здесь было королевство музыки, танцев и пиров, прекрасных дам и отважных рыцарей, поэм и баллад. Война подобралась к границам Изельгарда быстро и неожиданно, но во дворце ничто не выдавало беспокойства. Кривлялись паяцы, высокие гости чинно обедали за королевским столом, чтобы затем восхищаться мастерством маэстро Вильена и его новой музыкой. Впрочем, его величеству Осмонду было не до веселья. Он хмуро взирал на ряды танцующих, и развеять его грусть не могла даже юная королева Милдрит. На все вопросы супруги и младшей сестры Бранды он произнес только одно:
- Аттеус задерживается. Он прибыл в столицу час назад, и до сих пор не здесь.
- Наверняка, его задержали дела семейные, - попыталась вступиться Бранда за своего любимца. – Старая дейра Аттеус глубоко больна, и сыновний долг…
- Долг Эрвинга – немедленно прибыть сюда! – рявкнул король. – Что он, мальчишка, чтобы держаться у матушкиной юбки?
Но в эту самую минуту в дверях, наконец, появился тот, кого так ждал его величество. Эрвинга Аттеуса не зря называли любимцем судьбы. В свои тридцать он блистательно провел три военные кампании, во главе армии завоевал обширные территории, присоединив к Изельгарду еще две провинции, и, наконец, дослужился до полковника и личного советника его величества.
- Дэй Эрвинг Аттеус, - раздался зычный голос герольда.
Казалось, его величество Осмонд едва сдержался, чтобы не подскочить с трона. А к королю с положенными поклонами уже приближался молодой мужчина в черной форме с золотыми пуговицами. Его волосы, такие же черные, как и форма, были стянуты на затылке, открывая смуглое лицо с резковатыми чертами. Черные глаза выдавали в дэе Аттеусе кровь восточных соседей Изельгарда, синтурцев, в то время, как коренные изельгардцы всегда отличались светлыми глазами – серыми или голубыми, как у самого короля. Плотно сжатые губы, четко очерченный подбородок – все это считалось в Изельгарде признаком упрямого нрава. И Эрвинг оправдывал народные приметы, решаясь спорить с самим королем.
- А, вот и вы, дэй! – Осмонд даже привстал от нетерпения. – Долго же вы ехали к нам.
- Прошу прощения, ваше величество, - склонил голову дэй Аттеус. – Я спешил, как мог.
- Ладно, бесы с ним, с опозданием. Вы уже слышали последние новости, дэй? Литония пошла на нас войной.
- Этого и следовало ожидать, ваше величество, - со всем почтением ответил Аттеус. – Литонцы забыли нашу мощь, пора бы напомнить.
- А вы и радуетесь? – загрохотал смех короля. – Да, дэй Аттеус, как говорят на севере, кому война, а кому мать родна. Признайтесь, вам скучно, когда никто нигде не воюет.
- Признаю, ваше величество. – Эрвинг обменялся взглядами с принцессой Брандой. – Мне в мирное время не хватает простора.
- Так отправляйтесь на войну. Я сегодняшним указом назначил вас главнокомандующим нашей армией. Покажите литонцам, чего стоят королевские воины, Аттеус. И награда не заставит себя ждать. Утром поезжайте, вас уже ждут. А пока что удовлетворите нетерпение тех, кто ждал вас здесь, во дворце.
Бранда покраснела, а Эрвинг протянул ей руку, приглашая в круг танцующих, раз уж король дал позволение.
- Одержишь победу – отдам тебе сестру, - успел шепнуть король, пока полковник еще не исчез с глаз долой. Теперь можно было надеяться, что Эрвинг из кожи вон вылезет, но прижмет литонцев к ногтю Изельгарда.
***
Тени метались по стенам спальни в неясном свете ночника. За окнами давно царила ночь, в будуаре принцессы задремала поверенная служанка, и только здесь никто не собирался спать. Бранда сидела на краю кровати. Её молочно-белая кожа казалась продолжением лунного цвета, а белое плечико, выглядывающее из сползшей ночной сорочки, и вовсе дурманило не слабее вина.
- Завтра ты снова уедешь, - выговаривала она Эрвингу.
- Это не мое желание, Брани, - отвечал тот, не удержавшись и касаясь воздушного светлого локона. – Но его величество прав, литонцы слишком многое себе позволяют.
- Почему ты? Почему всегда ты? – Бранда склонилась ниже и коснулась мягкими губами чужих, жестких, но таких приятных на вкус.
- Это мой долг, - чуть заметно улыбнулся Эрвинг. – Да и что там? Поверь, Литония быстро падет. Я вернусь, и ты станешь моей женой.
- Скорее бы, - тихонько рассмеялась прицнесса. – Если бы Осмонд знал, с кем ты проводишь эту ночь, он бы тебя казнил.
- А тебя немедленно выдал замуж, - не остался в долгу Эрвинг.
- Да, за какого-нибудь старого тирана, который не будет выпускать меня за пределы замка. А ты приедешь и похитишь меня.
Эрвинг осторожно стащил плечико сорочки еще ниже и коснулся губами манящей кожи.
- Если так случится, - привлек он Бранду к себе, - клянусь, я вернусь, убью твоего мужа и увезу тебя на край света!
- Согласна, - ответила принцесса, не желая ждать дольше. Эрвинг целовал жадно, будто в первый и последний раз. Будто не мог насытиться близостью.
- Тише, тише, - шептала Бранда. – Останутся следы, появятся вопросы.
- К демонам вопросы! – ответил её возлюбленный, отбрасывая сорочку в сторону и любуясь своей принцессой. – Я говорил тебе, как ты прекрасна?
- Кажется, нет, - капризно отозвалась та и снова засмеялась.
- Тогда говорю. Ты прекрасна, Бранда!
- А что во мне лучше всего?
- Может быть, это? – И горячие губы коснулись шеи. – Или это?
Переместились ниже, к тонкой ключице.
- Или…
Язык коснулся темного соска, и принцесса пожалела, что спросила, подаваясь вперед, желая более жаркой ласки.
- Не тяните время, полковник, - прошептала, глядя в черные глаза. – Или я вас не прощу!
Вряд ли Эрвинга испугала угроза, но жаркие поцелуи коснулись впалого живота, и Бранда выгнулась дугой, запустила пальцы в жесткие волосы Эрвинга, чтобы не смел останавливаться и отстраняться. Она кусала губы, стараясь сдержать стоны. Слухи по дворцу и так ползли с завидным упрямством, но одно дело – сплетничать, другое – знать.
- Ну же! Давай уже, - требовала, сгорая от нетерпения, и все-таки вскрикнула, когда они стали едины. – Эрвинг. Эри… О, свет!
- Люблю тебя. – И жадный, смеющийся взгляд, который проникал под кожу, от которого Бранда сходила с ума. – Люблю.
ГЛАВА 1
Амелинда
За окнами экипажа разливалось золото осенних листьев. Пройдет еще месяц, и начнется период бесконечных дождей. Затем надолго потоки воды сменятся снежным покровом, чтобы после нескольких месяцев холода настала весна. Вот такая погода у нас, в Литонии. Я бы предпочла сейчас остаться дома, в большом особняке на берегу моря, но мой супруг, Леонард Эйш, был магом, а когда начиналась война, все маги мужского пола были обязаны явиться под королевские знамена. К женщинам закон был менее суров. Я могла бы отсидеться дома, но как на войне без целителя? Раз я могу спасти чью-то жизнь, значит, не время прятаться за стенами Эйшвила. Увы, король Илверт так и не смирился с прошлым поражением от Изельгарда и надеется вернуть утраченные земли. А страдает народ.
- И все-таки тебе стоило остаться дома, Эмми, - нарушил молчание Лео. Он выглядел усталым – мы уже пятый день были в пути, и только через час должны прибыть в военный лагерь. А там короткая передышка – и в бой, где таланты Леонарда будут незаменимы.
- Мы уже говорили об этом, Лео, - ответила мягко. – Я не стану сидеть дома, когда ты рискуешь жизнью. Не для этого мы давали друг другу клятвы.
- Тебя не переспоришь, - улыбнулся муж и коснулся губ легким поцелуем.
Мы с Леонардом были женаты уже пятый год. Между нами никогда не было любви, о которой пишут в книгах или слагают баллады. Обычный договорной брак. Маги в Литонии, да и во всем мире стали такой редкостью, что силу пытались сохранить, как только можно. Вот и наши родители решили, что целительница и боевой маг – отличное сочетание, а у детей обязательно проявится сила. Так я и стала женой Леонарда Эйша. Да, страсти между нами не было. Однако Лео стал для меня действительно мужем: поддержкой, опорой и другом. Я любила его тихой, спокойной любовью, как и полагается супруге. Однако в одном родители просчитались – небо не благословило наш брак детьми.
Сейчас я украдкой любовалась супругом: светло-русыми волосами, которые напоминали золото колосьев и ложились мягкими волнами. Благородным профилем, большими синими глазами, губами, которые так сладко было целовать. И почему я не могла любить Лео так сильно, как он того заслуживает? Когда задала этот вопрос нянюшке, за несколько дней до свадьбы, та ответила, что брак строится не на любви, а на взаимоуважении и теплоте между супругами. Взаимоуважение между нами было всегда, но иногда думалось, а бывает ли иначе? Или это выдумки? Сказки?
- О чем ты задумалась с таким лицом, Эмми? – Лео осторожно убрал с моего лба непослушный каштановый локон, который так и норовил выбиться из прически, какие заколки ни используй.
- О том, что нас ждет, - чуть покривила сердцем. – Все-таки война… Так страшно!
- Пусть боится Ильзегард, - ответил муж. – А мы вернемся с победой.
- Мне бы твою уверенность, - вздохнула украдкой. – Прошлая война лишила нас отцов, что будет теперь?
- Теперь все будет хорошо, Эмми, - пообещал Лео. – Поверь.
- Тебе – верю, - ответила супругу, прижимаясь к сильному, надежному плечу.
А вдали, наконец, показался королевский лагерь. Сам король Илверт пока не вступал в бой, собирая армию, и войну можно было назвать не боевыми действиями, а разведкой боем, но все понимали: основные бои начнутся со дня на день. Экипаж подъехал к заставе солдат, и мы с Лео наконец-то вступили на твердую землю.
- Капитан Эйш! – радостно приветствовали мужа солдаты. – Лери Эйш.
Это уже мне. Лери – так обращались в Литонии к замужним женщинам.
- Здравствуйте, Сандер, Аус, - отвечал Лео. – Проводите меня к его величеству?
- Да, вас давно ждут.
Но до королевского шатра мы дошли не сразу.
- Лео! Эмми! – раздался радостный возглас, и на нас налетел маленький вихрь.
- Здравствуй, Илли. – Леонард крепко обнял младшую сестру, а златокосая Илли повисла у него на шее, не стесняясь солдат. – Давно не виделись, сестренка.
- Если бы не война, и вовсе бы не свиделись, - обиженно заметила та. – Но иди, тебя ждет король. Не заставляй его величество гневаться, а мы с Эмми пока поболтаем.
Илли сжала мою ладонь и увлекла за собой. Илмара, как было полное имя моей золовки, обладала редчайшим магическим даром – предвидения, поэтому король и берег её, как зеницу ока. И именно по этой причине двадцатилетняя девушка вместо того, чтобы искать подходящего супруга, сейчас была в военном лагере.
- Целый год, - щебетала она, увлекая меня к отдельному желтому шатру. – Целый год мы не виделись, Эмми. Ты так редко мне писала!
- Прости, Илли. Не всегда хватало времени, - пыталась оправдаться я.
- Да-да, я понимаю. Семейная жизнь, и все такое. Непросто быть хозяйкой Эйшвила, да?
- Непросто, - признала я. – Если честно, не ожидала увидеть тебя здесь.
- Почему же? Его величеству нужен мой дар на поле боя. Нам даже удалось высчитать дату начала вражеской атаки. Но давай не будем о войне. Идем!
В шатре было гораздо теплее, чем снаружи. Мы с Илли расселись на подушках, а я оглядывалась по сторонам, изучая нехитрую обстановку: походную кровать, застеленную тонким одеялом, низенький столик с письменными принадлежностями, небольшой сундук с одеждой.
- Как думаешь, мы победим? – спросила у Илли.
- Конечно, - кивнула та. – Иначе и быть не может. Поверь, мы проверяли несколько раз. На этот раз Ильзегарду придется уйти с наших земель. Ты так похорошела, Эмми. Морской воздух идет тебе на пользу.
Да, первые три года мы с Лео жили в столице, король не желал его отпускать со службы. И лишь полтора года назад удалось выпросить разрешение перебраться в Эйшвил. Я сразу полюбила это место: замок, больше напоминающий крепость, нависший над бурлящим, бушующим морем, горную гряду, за которую на закате пряталось солнце. Волшебный край! Суровый и прекрасный.
- Замечталась? – рассмеялась Илли.
- Немного, - признала я. – Послушай, ты не могла бы взглянуть… Ну, ты понимаешь, о чем я.
- О детках? – тут же уловила Илли. – Конечно, дорогая. Дай только настроиться.
Она взяла меня за руку и закрыла глаза, тихонько запела, раскачиваясь из стороны в сторону, а затем светло улыбнулась.
- Вижу тебя с младенцем на руках, - сказала она. – Это мальчик. Точно, мальчик. Все будет хорошо, Эмми.
Но затем лицо её вдруг помрачнело.
- Что такое? – испугалась я. – Что-то с ребенком?
- Нет, с ребенком все хорошо. – Илли открыла глаза. – Вот только мужчина рядом с тобой… Он пугает меня, и это не Лео.
- Как это – не Лео? – уставилась на подругу.
Илли отпустила мою руку и устало потерла глаза. Наверное, не стоило просить её тратить дар на меня, когда он нужен Литонии.
- На нем – черная форма Ильзегарда, - сказала подруга задумчиво. – Он стоял за твоей спиной и смотрел на тебя так… На меня никто и никогда так не смотрел. Но…
- Что? Говори, Илли! – едва не подпрыгивала я.
- Я часто вижу этого человека во сне. Может, поэтому он и показался мне рядом с тобой? Иногда даже кажется, что он преследует меня.
- И что же тебе снится, Илли? – спросила с замиранием сердца.
- Что он стоит и смотрит, как я умираю.
Внутри все похолодело. Ей ведь никогда и ничего не снится просто так!
- Тебе стоило бы держаться подальше отсюда, - сказала золовке.
- Думаешь, Илверт справится без меня? – спросила она с грустной улыбкой. – Нет. Эмми. Я не стану бегать от судьбы. Даже если эта война станет последним событием в моей жизни.
Я украдкой вздохнула. Илли любила Илверта, вот и весь ответ. И если бы король позвал её с собой на край света, она бы пошла. Глупая, наивная девочка. Все ведь понимали, что Илверту нужен лишь её дар. Все, кроме Илли. Хотя, возможно, понимала и она, но не желала принять этот факт. Лео беспокоился. Все-таки он остался старшим в семье, когда погиб отец, и на его плечи легла забота о матери, а также о брате-близнеце Илли, Айке, и о ней самой. Но Илли всегда была упрямой и осталась в столице, когда мы уехали, чтобы не разлучаться с Илвертом. Может, это и была она, любовь?
- Ты говорила королю о своих снах? – спросила я.
- Нет, конечно, нет.
Другого ответа и не ожидала. Конечно! Зачем беспокоить его величество? Лучше переживать самой. Но эти сны напугали меня.
- И давно тебе снится тот мужчина в форме?
- Около месяца. – Илли пожала плечами. – С тех пор, как Илверт решил объявить войну Ильзегарду. Думаю, сны вызваны именно этим. Я подсознательно боюсь ильзегардцев после гибели отца, вот и снится…
- А как он выглядит? – допытывалась я.
- Темные волосы. Короткие, едва прикрывают шею. Очень смуглая кожа, как от солнца. Шрам на лбу, вот тут, - показала чуть выше брови. – И глаза, черные-черные.
- У ильзегардцев светлые глаза, - рассмеялась, стараясь скрыть страх.
- А у него – нет, - настаивала Илли. – Но я даже не думаю, что он существует, Эмми. Это страх, всего лишь страх.
Да, теперь она напугала и меня. Я решила сменить тему. Рассказывала, как поживают матушка Илли и Айк. Описывала нововведения в Эйшвиле. Говорила о чем угодно, лишь бы не упоминать о её странных снах и видении.
