Дорогие читатели, представляю вам мой первый эксперимент в жанре современного любовного романа. Надеюсь, он придется вам по душе. Обратите внимание, планирую поучаствовать в конкурсе "Мой парень", поэтому, если работа будет принята на конкурс, выкладка финала будет зависеть от его результатов)) Очень жду ваших отзывов!
Марина
Заканчивалось лето. Самое банальное начало истории, которое только можно придумать. Потому что лето заканчивается из года в год, но для меня его финал на этот раз выдался воистину фееричным. Еще в середине августа у меня было все, что нужно для счастья. Любимый мужчина, за которого собиралась замуж, уютный дом, большая собака. С работой, правда, не складывалось, но Лешка твердил, что у нас и так достаточно денег, и ему в радость исполнять мои маленькие прихоти. Было в радость ровно до того момента, как застала его в постели с другой. Банально? Не то слово. Казалось, что это сцена из дешевого романчика: возвращение от родителей на день раньше, чужие женские джинсы в гостиной, белье на полу в спальне… Только вместо попыток оправдаться – колкое: «А чего же ты хотела, дорогая? Ты давно меня достала!»
И на вопрос, а чем же так достала-то, на голову вылился ушат грязи. Что сижу дома, капаю на мозги, ничего не вкладываю в семейный бюджет и в постели никакая. Конечно, говорил, чтобы уязвить. Хороший получился аккомпанемент, чтобы собрать вещи. Я и собрала. Ушла, гордо подняв голову. Ладно, вру. Вылетела из дома, размазывая сопли и слюни. Куда идти? Собственного жилья у меня не было. Когда-то приехала в большой город, как и все, поступать в университет, жила в общежитии, а на третьем курсе познакомилась с Лешкой, на четвертом переехала к нему. Родители жили слишком далеко, и возвращаться в родную Тьмутаракань не хотелось. Был еще братец – старший, по отцу, но мы не общались, несмотря на то, что жили в одном городе. Жизнь у братца сложилась, вроде бы, хорошо. Зачем ему сестра-нищенка? То-то, и я говорю, не нужна. Отсюда вывод – жилье превращалось в проблему номер один, даже затмевая измену Лешки.
На первое время подруга пустила пожить в квартиру соседки, оставленную под присмотр, но туда мою собаку Шерли забрать было нельзя, а пару дней назад оказалось, что соседка вот-вот вернется в родные пенаты, а Маринка, то есть я, окажется на улице. Здравствуй, бродячая жизнь! Да, работу я нашла – секретарем, но шел месяц испытательного срока. А он, понятное дело, финансовых вливаний не предполагал.
И вот я сидела у окна в чужой квартире, грустно смотрела то на залитый солнцем двор, то на три чемодана и думала о превратностях жизни. Много думать вредно? Пожалуй, соглашусь. Тем более, когда бесполезно. Квартира сама себя не найдет, а главное – не оплатит. И когда зазвонил телефон, а на экране высветился незнакомый номер, я поначалу хотела не отвечать. Уже представляла, кто это мог быть. «Ой, не туда попала». «Ответьте на соцопрос». «Как вам качество услуг связи?». Один раз дамочка даже всерьез спросила, не хочу ли купить её мужа. То ли с головой проблемы, то ли муж «достал», как и я Лешку. Но телефон звонил настойчиво, и я ответила:
- Слушаю.
- Марина Викторовна Шведова?
- С утра была да.
- Что, простите? – Мужчина в трубке закашлялся.
- Да, это я, - решила, что не стоит вымещать свое дурное настроение на постороннем человеке.
- Позвольте представиться, Иван Игнатьевич Карлов, адвокат вашего брата, Шведова Максима Викторовича. Вы, вероятно, уже знаете, что Максим Викторович скончался.
- Вообще-то нет, - ответила я. Да уж, новости… Сколько лет было Максиму? Кажется, сорок один. Он давно разорвал отношения с семьей. У нас была разница в семнадцать лет. И когда я пошла в первый класс, Макс уже жил здесь, и дома появляться перестал. Они с моей мамой не очень-то ладили. С отцом – и того хуже.
- Тогда с прискорбием сообщаю вам об этом, - продолжил адвокат. – Приглашаю вас завтра в полдень для оглашения завещания Максима Викторовича, как сторону, упомянутую в нем.
- И что же он мне завещал? – спросила скептически. – Любимый портсигар? Или коллекцию открыток?
- Узнаете завтра, Марина Викторовна. Ровно в полдень, улица Магнитная, шесть. До встречи.
- До встречи, Иван Игнатьевич.
Вот так номер… Родители знают? Если знают, почему мне не позвонили? Как умер Максим? И откуда в его завещании место для меня? Столько вопросов! Первым делом, конечно, позвонила маме. Дома никто ничего не знал – соответственно, и подробности узнать неоткуда. Поэтому забила в поисковике «Максим Шведов». Понятно, имя и фамилия распространенные, поэтому информации свалилось много. Зато пару статей все-таки были по теме. Оказалось, брат погиб в ДТП. А еще с удивлением выяснила, что у него был не просто бизнес, а целая сеть крупных агентств недвижимости. Так что еще можно поспорить, сам он умер или помогли. Да, мало я знала о жизни Максима, да и он не горел желанием делиться. Вспомнила свою последнюю попытку поговорить с братишкой. Мне тогда исполнилось семнадцать, и я хотела пригласить его на школьный выпускной. Думала, может, хоть немного начнем общаться. Глупая была. Не скажу, что сильно поумнела, учитывая ситуацию с Лешкой, но хотелось увидеть старшего брата, так сказать, воочию. Да и отец беспокоился о сыне. В итоге, получила достаточно грубый ответ, на этом все и закончилось.
Я забыла о существовании Максима, он не вспоминал о нашем. Все просто и логично. И вот теперь – завещание. Вспомнил, значит. Поздновато вспомнил. И пусть мы в последний раз виделись в далеком детстве, все равно было больно и грустно. Никогда не знаешь, куда приведет жизненный путь. А главное – когда он оборвется.
Прочь такие мысли! Я заварила кофе и весь вечер просидела за ноутбуком, готовя документы на работу. Хорошо, хоть завтра суббота. Но дел столько, что на все выходные хватит. Поставила будильник, потому что привыкла в свободные дни просыпаться поздно, и легла. И хорошо, что поставила – еле разлепила глаза в девять утра, а ехать предстояло далеко, и пробки никто не отменял. Поэтому оделась, накрасилась и поспешила на остановку общественного транспорта. Одеться решила официально, как на работу – к адвокату ведь еду. Юбка-карандаш, белая блузка, туфли на устойчивом каблуке. Волосы заколола в хвост. Пай-девочка, чтоб ему. Зато когда отыскала улицу Магнитную, выяснилось, что это никак не адвокатская контора, а огромный двухэтажный особняк. Прямо как в кино! Вот это живут адвокаты. Не ту специальность я выбрала, не ту.
Ускорила шаг, опасаясь, что опоздала. Ворота открылись передо мной сами – ждали? И так же распахнулась дверь, а на пороге замерла грозного вида тетушка в черном платье и переднике.
- Марина Викторовна? – уточнила она.
- Да, это я, - постаралась казаться милой и безобидной.
- Прошу за мной, Иван Игнатьевич вас ожидает.
Только меня? Надо же, у Ивана Игнатьевича своя прислуга. Мне бы так! Я поспешила за… экономкой? Домоправительницей? Фрекен Бок местного разлива? Мы миновали большой просторный холл с белой мебелью, поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Я залюбовалась на большие напольные вазы, всегда хотела дома нечто подобное, но не сложилось. А теперь и дома-то нет! И, наконец, передо мной распахнули дверь в уютный кабинет. За столом сидел мужчина лет сорока пяти – пятидесяти. В темных волосах было всего несколько серебряных нитей, губы поджаты, взгляд – как у коршуна, чующего добычу. Только обломись, дядя! Я тебе не добыча.
- Добрый день, - поздоровалась, как хорошая девочка.
- Здравствуйте, Марина Викторовна, - кивнул тот, поднимаясь навстречу. – Присаживайтесь, разговор будет долгим.
Бегло огляделась по сторонам. Ни намека на других наследников. Может, нас всех вызвали на разное время? В любом случае, было не по себе.
- Марина Викторовна, - Иван Игнатьевич так буравил меня взглядом, что блузка прилипла к спине, - долгое время я был другом и поверенным вашего брата, Максима Викторовича. Он упомянул вас в своем завещании, и мой долг – ознакомить вас с ним.
Адвокат… или кем он там был, достал пачку бумаг из папки и продолжил:
- На момент гибели ваш брат являлся владельцем сети агентств по торговле недвижимостью, а также этого дома…
- Подождите, это дом Макса? – перебила изумленно.
- Конечно. А вы что подумали? – усмехнулся Иван Игнатьевич, как добрый дядюшка. – Этого дома, трех автомобилей, одного гаража на этом участке, двух в городе, и ста тридцати пяти миллионов рублей на банковском счету.
Я закашлялась. Скольки-скольки миллионов?
- Тут также прилагается общая опись ценностей, если вам интересно, - помахал Иван Игнатьевич листами. – Максим Викторович ценил предметы искусства, коллекционировал вина. Вообще, у него было много увлечений. Так вот, Максим Викторович завещал вам этот дом и тридцать миллионов рублей.
Я люблю тебя, Макс!
- Но при одном условии.
- Каком же? – спросила робко. Дом начинал отдаляться от меня.
- У Максима Викторовича остались четверо несовершеннолетних детей. Их мать, к несчастью, лишена родительских прав, поэтому позаботиться о них не может. Вы получите наследство, если согласитесь стать опекуном детей до их совершеннолетия и проследить, чтобы они по достижении восемнадцати лет без проблем вступили в права наследования как движимым и недвижимым имуществом, так и бизнесом Максима Викторовича. При этом обеспечите детям достойный уровень образования в лучших учебных заведениях.
- А если я откажусь? – спросила тихо. Четверо детей! Когда Макс успел?
- Тогда все это унаследует второй человек в списке доверия Максима Викторовича при тех же условиях.
- И кто этот человек?
- Увы, это тайна завещания, Марина Викторовна. Так как?
- Мне надо подумать.
Я замерла, кусая губы. Четверо детей… В свои двадцать четыре я, конечно, планировала однажды стать мамой, но не сразу четверых! Тем более, они, наверное, уже взрослые. Как найти с ними общий язык? И жить в этом доме нам придется вместе. С другой стороны, уже через пару дней я окажусь на улице. Без денег, без квартиры, с пустой сумой, так сказать. Не лучше ли рискнуть? Вдруг все получится? А если и этот второй откажется? Куда денут ребятишек?
- Я согласна, - ответила чуть слышно, чувствуя, что подписываю себе смертный приговор.
- Замечательно, - заулыбался Иван Игнатьевич. – Просто замечательно, драгоценная наша Марина Викторовна. Сейчас мы с вами подпишем бумаги…
- А можно мне сначала познакомиться с детьми?
- Бумаги. Иначе кто вы им, уж простите? Тем более, в город они вернутся только завтра. Отдыхали за границей.
- Сами?
- С моей супругой и детьми, если вам это так интересно. Я увез их сразу после похорон, сами понимаете, что не мог их оставить в этом доме одних.
Четверо. Количество не давало мне покоя. Один ребенок – еще ладно. Двое от силы. А четыре?
- А за что их мать лишили родительских прав? – решила уточнить.
- Простите, это вопрос семейный, - так же холодно ответил адвокат. – Так как? Соглашаетесь на наследство? Отказываетесь?
- Соглашаюсь, - кивнула уверенно, хотя ни малейшей уверенности не чувствовала. Но при мысли о том, что останусь на улице, голос страха звучал глуше. Может, они милейшие ребята. – А сколько хоть им лет?
- Старшему, Даньке, шестнадцать. Близнецам, Марку и Юлии, по четырнадцать. А младшей, Анюте, восемь.
Какой отличный возраст. Вспомнила себя в шестнадцать, вздрогнула. В четырнадцать – тот же эффект. А вот в восемь была милашкой, да.
- Вы не беспокойтесь так, Марина Викторовна. – Мне показалось, или в голосе адвоката прозвучала издевка? – Они – прекрасные дети. Хорошо учатся, занимаются в десятке кружков. На всех, конечно, не на одного. Считаю, что Максим Викторович принял мудрое решение, когда решил сделать их опекуном именно вас. Дети сильно страдали из-за развода родителей, и примут вас, как маму.
Маму? Да я всего на восемь лет старше Данила. А мы даже не знали, что у Макса столько детей. Вот и подумай после этого.
Адвокат тем временем разложил передо мной бумаги. Я перечитала, условия были предельно ясны. Пока забочусь о детях – имущество мое. Не забочусь до совершеннолетия – теряю все. Лимит расхода средств… Одним словом, не смогу за те тридцать миллионов купить себе квартиру и съехать. Только здесь, с детьми. Хорошо, попробуем!
- Я помогу с оформлением опекунства, - заверил Иван Игнатьевич. – Дети прилетаю завтра в полдень. Хотите встретить их в аэропорту? Или будете ждать здесь?
- Я лучше здесь, - пробормотала поспешно.
- Хорошо, тогда сам их привезу. Можете пока заняться перевозкой вещей. Да и с прислугой вам стоит познакомиться. Тамара все расскажет – та женщина, которая вас проводила.
- Я приеду завтра утром.
- Как угодно, Марина Викторовна. Ваши ключи.
И Иван Игнатьевич протянул мне связку из трех ключей со смешным брелком-собачкой. Достаточно большим, зато в сумке будет удобно искать. Мы попрощались, и я поехала домой. Нет, не так – сбежала. И во что ввязалась? Почему казалось, что где-то меня обманули? Дом, дети, деньги. Три Д! Эх, братишка, не мог ты выйти на связь раньше? Я бы хоть с ними была знакома. А теперь – в чужой дом, к чужим людям.
Но выбора у меня не было, поэтому весь вечер собирала вещи и убирала в квартире. Позвонила подруге, чтобы утром забежала за ключами, а потом долго сидела на диване, раздумывая, как мне дальше быть. Но идей было ничтожно мало. Сначала стоит познакомиться с детворой, а потом уже строить планы. Вдруг я завтра же сбегу? Вот только бежать будет некуда.
Эх, была – не была! С этими мыслями я заставила себя лечь спать, чтобы утром захватить сумки, вызвать такси и умчаться в неизвестность по адресу Магнитная, шесть.
Марина
Меня встретила все та же Тамара. Вежливо поздоровалась, позвала какого-то мужчину, чтобы занес сумки в дом. Это у нас еще кто? Как со всеми познакомиться? Надо, наверное, попросить Тамару, чтобы представила мне тех, кто работает в доме, раз уж теперь это мое, вроде как, имущество. Но это подождет. Пока что я прошлась по особняку, заглядывая в комнаты. Богато! Что тут скажешь? В одной из них, наверное, гостиной, на камине разместились семейные фото. Макса едва узнала – он изменился с тех пор, как в последний раз заходила на его страничку в соцсетях. Пополнел, лицо приобрело жесткость. С ним на фото была женщина. Странно, что не стал убирать портреты бывшей жены. Красивая, ухоженная блондинка – вряд ли натуральная, цвет смотрится немного неестественно. Нарощенные ресницы, пухлые губки. Платьице коротковато, ну и ладно. А на другом фото – четыре мордашки, которые изучила с куда большим интересом. Вряд ли изображение было недавним – мелковаты детки. Значит, вот этот высокий и темноволосый – Данил. На Макса похож в юности, на те фото, которые остались у родителей в альбоме. Серьезный такой, не по годам. Близнецы – сразу видно, близнецы. Несмотря на то, что разнополые. Юлия и Марк, если я правильно запомнила. Тоже милахи, с каштановыми кудряшками, большими карими глазами. И младшая, Анечка, здесь совсем кроха. Она светлее братьев и сестрички, и глаза вроде бы светлые, в мать. А они милые!
Решение пришло само собой. Позвонила Ивану Игнатьевичу и попросила взять с собой в аэропорт.
ГЛАВА 1
Марина
Заканчивалось лето. Самое банальное начало истории, которое только можно придумать. Потому что лето заканчивается из года в год, но для меня его финал на этот раз выдался воистину фееричным. Еще в середине августа у меня было все, что нужно для счастья. Любимый мужчина, за которого собиралась замуж, уютный дом, большая собака. С работой, правда, не складывалось, но Лешка твердил, что у нас и так достаточно денег, и ему в радость исполнять мои маленькие прихоти. Было в радость ровно до того момента, как застала его в постели с другой. Банально? Не то слово. Казалось, что это сцена из дешевого романчика: возвращение от родителей на день раньше, чужие женские джинсы в гостиной, белье на полу в спальне… Только вместо попыток оправдаться – колкое: «А чего же ты хотела, дорогая? Ты давно меня достала!»
И на вопрос, а чем же так достала-то, на голову вылился ушат грязи. Что сижу дома, капаю на мозги, ничего не вкладываю в семейный бюджет и в постели никакая. Конечно, говорил, чтобы уязвить. Хороший получился аккомпанемент, чтобы собрать вещи. Я и собрала. Ушла, гордо подняв голову. Ладно, вру. Вылетела из дома, размазывая сопли и слюни. Куда идти? Собственного жилья у меня не было. Когда-то приехала в большой город, как и все, поступать в университет, жила в общежитии, а на третьем курсе познакомилась с Лешкой, на четвертом переехала к нему. Родители жили слишком далеко, и возвращаться в родную Тьмутаракань не хотелось. Был еще братец – старший, по отцу, но мы не общались, несмотря на то, что жили в одном городе. Жизнь у братца сложилась, вроде бы, хорошо. Зачем ему сестра-нищенка? То-то, и я говорю, не нужна. Отсюда вывод – жилье превращалось в проблему номер один, даже затмевая измену Лешки.
На первое время подруга пустила пожить в квартиру соседки, оставленную под присмотр, но туда мою собаку Шерли забрать было нельзя, а пару дней назад оказалось, что соседка вот-вот вернется в родные пенаты, а Маринка, то есть я, окажется на улице. Здравствуй, бродячая жизнь! Да, работу я нашла – секретарем, но шел месяц испытательного срока. А он, понятное дело, финансовых вливаний не предполагал.
И вот я сидела у окна в чужой квартире, грустно смотрела то на залитый солнцем двор, то на три чемодана и думала о превратностях жизни. Много думать вредно? Пожалуй, соглашусь. Тем более, когда бесполезно. Квартира сама себя не найдет, а главное – не оплатит. И когда зазвонил телефон, а на экране высветился незнакомый номер, я поначалу хотела не отвечать. Уже представляла, кто это мог быть. «Ой, не туда попала». «Ответьте на соцопрос». «Как вам качество услуг связи?». Один раз дамочка даже всерьез спросила, не хочу ли купить её мужа. То ли с головой проблемы, то ли муж «достал», как и я Лешку. Но телефон звонил настойчиво, и я ответила:
- Слушаю.
- Марина Викторовна Шведова?
- С утра была да.
- Что, простите? – Мужчина в трубке закашлялся.
- Да, это я, - решила, что не стоит вымещать свое дурное настроение на постороннем человеке.
- Позвольте представиться, Иван Игнатьевич Карлов, адвокат вашего брата, Шведова Максима Викторовича. Вы, вероятно, уже знаете, что Максим Викторович скончался.
- Вообще-то нет, - ответила я. Да уж, новости… Сколько лет было Максиму? Кажется, сорок один. Он давно разорвал отношения с семьей. У нас была разница в семнадцать лет. И когда я пошла в первый класс, Макс уже жил здесь, и дома появляться перестал. Они с моей мамой не очень-то ладили. С отцом – и того хуже.
- Тогда с прискорбием сообщаю вам об этом, - продолжил адвокат. – Приглашаю вас завтра в полдень для оглашения завещания Максима Викторовича, как сторону, упомянутую в нем.
- И что же он мне завещал? – спросила скептически. – Любимый портсигар? Или коллекцию открыток?
- Узнаете завтра, Марина Викторовна. Ровно в полдень, улица Магнитная, шесть. До встречи.
- До встречи, Иван Игнатьевич.
Вот так номер… Родители знают? Если знают, почему мне не позвонили? Как умер Максим? И откуда в его завещании место для меня? Столько вопросов! Первым делом, конечно, позвонила маме. Дома никто ничего не знал – соответственно, и подробности узнать неоткуда. Поэтому забила в поисковике «Максим Шведов». Понятно, имя и фамилия распространенные, поэтому информации свалилось много. Зато пару статей все-таки были по теме. Оказалось, брат погиб в ДТП. А еще с удивлением выяснила, что у него был не просто бизнес, а целая сеть крупных агентств недвижимости. Так что еще можно поспорить, сам он умер или помогли. Да, мало я знала о жизни Максима, да и он не горел желанием делиться. Вспомнила свою последнюю попытку поговорить с братишкой. Мне тогда исполнилось семнадцать, и я хотела пригласить его на школьный выпускной. Думала, может, хоть немного начнем общаться. Глупая была. Не скажу, что сильно поумнела, учитывая ситуацию с Лешкой, но хотелось увидеть старшего брата, так сказать, воочию. Да и отец беспокоился о сыне. В итоге, получила достаточно грубый ответ, на этом все и закончилось.
Я забыла о существовании Максима, он не вспоминал о нашем. Все просто и логично. И вот теперь – завещание. Вспомнил, значит. Поздновато вспомнил. И пусть мы в последний раз виделись в далеком детстве, все равно было больно и грустно. Никогда не знаешь, куда приведет жизненный путь. А главное – когда он оборвется.
Прочь такие мысли! Я заварила кофе и весь вечер просидела за ноутбуком, готовя документы на работу. Хорошо, хоть завтра суббота. Но дел столько, что на все выходные хватит. Поставила будильник, потому что привыкла в свободные дни просыпаться поздно, и легла. И хорошо, что поставила – еле разлепила глаза в девять утра, а ехать предстояло далеко, и пробки никто не отменял. Поэтому оделась, накрасилась и поспешила на остановку общественного транспорта. Одеться решила официально, как на работу – к адвокату ведь еду. Юбка-карандаш, белая блузка, туфли на устойчивом каблуке. Волосы заколола в хвост. Пай-девочка, чтоб ему. Зато когда отыскала улицу Магнитную, выяснилось, что это никак не адвокатская контора, а огромный двухэтажный особняк. Прямо как в кино! Вот это живут адвокаты. Не ту специальность я выбрала, не ту.
Ускорила шаг, опасаясь, что опоздала. Ворота открылись передо мной сами – ждали? И так же распахнулась дверь, а на пороге замерла грозного вида тетушка в черном платье и переднике.
- Марина Викторовна? – уточнила она.
- Да, это я, - постаралась казаться милой и безобидной.
- Прошу за мной, Иван Игнатьевич вас ожидает.
Только меня? Надо же, у Ивана Игнатьевича своя прислуга. Мне бы так! Я поспешила за… экономкой? Домоправительницей? Фрекен Бок местного разлива? Мы миновали большой просторный холл с белой мебелью, поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Я залюбовалась на большие напольные вазы, всегда хотела дома нечто подобное, но не сложилось. А теперь и дома-то нет! И, наконец, передо мной распахнули дверь в уютный кабинет. За столом сидел мужчина лет сорока пяти – пятидесяти. В темных волосах было всего несколько серебряных нитей, губы поджаты, взгляд – как у коршуна, чующего добычу. Только обломись, дядя! Я тебе не добыча.
- Добрый день, - поздоровалась, как хорошая девочка.
- Здравствуйте, Марина Викторовна, - кивнул тот, поднимаясь навстречу. – Присаживайтесь, разговор будет долгим.
Бегло огляделась по сторонам. Ни намека на других наследников. Может, нас всех вызвали на разное время? В любом случае, было не по себе.
- Марина Викторовна, - Иван Игнатьевич так буравил меня взглядом, что блузка прилипла к спине, - долгое время я был другом и поверенным вашего брата, Максима Викторовича. Он упомянул вас в своем завещании, и мой долг – ознакомить вас с ним.
Адвокат… или кем он там был, достал пачку бумаг из папки и продолжил:
- На момент гибели ваш брат являлся владельцем сети агентств по торговле недвижимостью, а также этого дома…
- Подождите, это дом Макса? – перебила изумленно.
- Конечно. А вы что подумали? – усмехнулся Иван Игнатьевич, как добрый дядюшка. – Этого дома, трех автомобилей, одного гаража на этом участке, двух в городе, и ста тридцати пяти миллионов рублей на банковском счету.
Я закашлялась. Скольки-скольки миллионов?
- Тут также прилагается общая опись ценностей, если вам интересно, - помахал Иван Игнатьевич листами. – Максим Викторович ценил предметы искусства, коллекционировал вина. Вообще, у него было много увлечений. Так вот, Максим Викторович завещал вам этот дом и тридцать миллионов рублей.
Я люблю тебя, Макс!
- Но при одном условии.
- Каком же? – спросила робко. Дом начинал отдаляться от меня.
- У Максима Викторовича остались четверо несовершеннолетних детей. Их мать, к несчастью, лишена родительских прав, поэтому позаботиться о них не может. Вы получите наследство, если согласитесь стать опекуном детей до их совершеннолетия и проследить, чтобы они по достижении восемнадцати лет без проблем вступили в права наследования как движимым и недвижимым имуществом, так и бизнесом Максима Викторовича. При этом обеспечите детям достойный уровень образования в лучших учебных заведениях.
- А если я откажусь? – спросила тихо. Четверо детей! Когда Макс успел?
- Тогда все это унаследует второй человек в списке доверия Максима Викторовича при тех же условиях.
- И кто этот человек?
- Увы, это тайна завещания, Марина Викторовна. Так как?
- Мне надо подумать.
Я замерла, кусая губы. Четверо детей… В свои двадцать четыре я, конечно, планировала однажды стать мамой, но не сразу четверых! Тем более, они, наверное, уже взрослые. Как найти с ними общий язык? И жить в этом доме нам придется вместе. С другой стороны, уже через пару дней я окажусь на улице. Без денег, без квартиры, с пустой сумой, так сказать. Не лучше ли рискнуть? Вдруг все получится? А если и этот второй откажется? Куда денут ребятишек?
- Я согласна, - ответила чуть слышно, чувствуя, что подписываю себе смертный приговор.
- Замечательно, - заулыбался Иван Игнатьевич. – Просто замечательно, драгоценная наша Марина Викторовна. Сейчас мы с вами подпишем бумаги…
- А можно мне сначала познакомиться с детьми?
- Бумаги. Иначе кто вы им, уж простите? Тем более, в город они вернутся только завтра. Отдыхали за границей.
- Сами?
- С моей супругой и детьми, если вам это так интересно. Я увез их сразу после похорон, сами понимаете, что не мог их оставить в этом доме одних.
Четверо. Количество не давало мне покоя. Один ребенок – еще ладно. Двое от силы. А четыре?
- А за что их мать лишили родительских прав? – решила уточнить.
- Простите, это вопрос семейный, - так же холодно ответил адвокат. – Так как? Соглашаетесь на наследство? Отказываетесь?
- Соглашаюсь, - кивнула уверенно, хотя ни малейшей уверенности не чувствовала. Но при мысли о том, что останусь на улице, голос страха звучал глуше. Может, они милейшие ребята. – А сколько хоть им лет?
- Старшему, Даньке, шестнадцать. Близнецам, Марку и Юлии, по четырнадцать. А младшей, Анюте, восемь.
Какой отличный возраст. Вспомнила себя в шестнадцать, вздрогнула. В четырнадцать – тот же эффект. А вот в восемь была милашкой, да.
- Вы не беспокойтесь так, Марина Викторовна. – Мне показалось, или в голосе адвоката прозвучала издевка? – Они – прекрасные дети. Хорошо учатся, занимаются в десятке кружков. На всех, конечно, не на одного. Считаю, что Максим Викторович принял мудрое решение, когда решил сделать их опекуном именно вас. Дети сильно страдали из-за развода родителей, и примут вас, как маму.
Маму? Да я всего на восемь лет старше Данила. А мы даже не знали, что у Макса столько детей. Вот и подумай после этого.
Адвокат тем временем разложил передо мной бумаги. Я перечитала, условия были предельно ясны. Пока забочусь о детях – имущество мое. Не забочусь до совершеннолетия – теряю все. Лимит расхода средств… Одним словом, не смогу за те тридцать миллионов купить себе квартиру и съехать. Только здесь, с детьми. Хорошо, попробуем!
- Я помогу с оформлением опекунства, - заверил Иван Игнатьевич. – Дети прилетаю завтра в полдень. Хотите встретить их в аэропорту? Или будете ждать здесь?
- Я лучше здесь, - пробормотала поспешно.
- Хорошо, тогда сам их привезу. Можете пока заняться перевозкой вещей. Да и с прислугой вам стоит познакомиться. Тамара все расскажет – та женщина, которая вас проводила.
- Я приеду завтра утром.
- Как угодно, Марина Викторовна. Ваши ключи.
И Иван Игнатьевич протянул мне связку из трех ключей со смешным брелком-собачкой. Достаточно большим, зато в сумке будет удобно искать. Мы попрощались, и я поехала домой. Нет, не так – сбежала. И во что ввязалась? Почему казалось, что где-то меня обманули? Дом, дети, деньги. Три Д! Эх, братишка, не мог ты выйти на связь раньше? Я бы хоть с ними была знакома. А теперь – в чужой дом, к чужим людям.
Но выбора у меня не было, поэтому весь вечер собирала вещи и убирала в квартире. Позвонила подруге, чтобы утром забежала за ключами, а потом долго сидела на диване, раздумывая, как мне дальше быть. Но идей было ничтожно мало. Сначала стоит познакомиться с детворой, а потом уже строить планы. Вдруг я завтра же сбегу? Вот только бежать будет некуда.
Эх, была – не была! С этими мыслями я заставила себя лечь спать, чтобы утром захватить сумки, вызвать такси и умчаться в неизвестность по адресу Магнитная, шесть.
Прода от 12.09.2019, 16:18
ГЛАВА 2
Марина
Меня встретила все та же Тамара. Вежливо поздоровалась, позвала какого-то мужчину, чтобы занес сумки в дом. Это у нас еще кто? Как со всеми познакомиться? Надо, наверное, попросить Тамару, чтобы представила мне тех, кто работает в доме, раз уж теперь это мое, вроде как, имущество. Но это подождет. Пока что я прошлась по особняку, заглядывая в комнаты. Богато! Что тут скажешь? В одной из них, наверное, гостиной, на камине разместились семейные фото. Макса едва узнала – он изменился с тех пор, как в последний раз заходила на его страничку в соцсетях. Пополнел, лицо приобрело жесткость. С ним на фото была женщина. Странно, что не стал убирать портреты бывшей жены. Красивая, ухоженная блондинка – вряд ли натуральная, цвет смотрится немного неестественно. Нарощенные ресницы, пухлые губки. Платьице коротковато, ну и ладно. А на другом фото – четыре мордашки, которые изучила с куда большим интересом. Вряд ли изображение было недавним – мелковаты детки. Значит, вот этот высокий и темноволосый – Данил. На Макса похож в юности, на те фото, которые остались у родителей в альбоме. Серьезный такой, не по годам. Близнецы – сразу видно, близнецы. Несмотря на то, что разнополые. Юлия и Марк, если я правильно запомнила. Тоже милахи, с каштановыми кудряшками, большими карими глазами. И младшая, Анечка, здесь совсем кроха. Она светлее братьев и сестрички, и глаза вроде бы светлые, в мать. А они милые!
Решение пришло само собой. Позвонила Ивану Игнатьевичу и попросила взять с собой в аэропорт.
