ГЛАВА 1
Шажок, еще шажок. Темно, хоть глаз выколи. Но я продолжала уверенно пробираться между кроватей к огоньку у входной двери. Мечтала, чтобы половицы не так скрипели, но они, как назло, пели от каждого шага. Скрип-скрип. Скрип-скрип.
- Полли, ты куда? – над одной из кроватей поднялась белокурая головка. Конечно, в кромешном мраке я не видела цвет волос собеседницы, но знала, что волосы Катарины именно светлые.
- Сейчас вернусь, спи.
Кати, видимо, решила, что я иду в уборную, потому что затихла, а я продолжила путь. Скрип-скрип. Выглянула в коридор, огляделась по сторонам. Никого! Видимо, наставницы надеялись на наше послушание и коротали вечер не у комнаты студенток, которым в полночь положено было спать, а за игрой в карты. Играли они лучше мужчин, готова поклясться! Я даже немного завидовала их таланту. Тем более, что сейчас страсть степенных колдуний к карточным играм была мне на руку. Я незамеченной проскользнула мимо двери наставниц и выбралась на улицу. Лето уже вступило в свои права, но вечера все еще были прохладными. Жаль, что при себе не было накидки, а тоненькое платьице ветер продувал насквозь. Но это все пустое! Я лавировала по дорожкам, стараясь не попасть ногой в какое-нибудь защитное заклинание, пока не добралась до забора. Когда впереди показалась решетка, увитая виноградом, я тихонько свистнула. Виноград тут же затрещал под чужим весом, и рядом спрыгнул мужчина, закутанный в темный плащ.
- Ты все-таки пришла, - шепнул он, привлекая меня к себе.
- Конечно. Еле выбралась, одна из воспитанниц провинилась, и наставницы весь вечер учили нас жизни, - тихонько засмеялась я, прижимаясь к любимому. Он укутал меня в плащ, чтобы не мерзла, и коснулся поцелуем волос. – Ты долго ждешь, Анри?
- Около часа. Но я верил, что ты придешь.
Я вглядывалась в любимое лицо. В полумраке сада его было плохо видно, но я и так знала каждую черточку. Зеленые глаза, прямой нос, четко очерченный рот. Мне не надо было видеть, чтобы знать. Губ коснулись губы, и я потерялась для всего мира, растворилась в ощущениях.
- Как же я хочу наконец-то быть с тобой, - шептала любимому.
- Потерпи. До выпускного всего неделя.
- И целый месяц – до нашей свадьбы. Так долго, Анри!
- Мы ждали дольше, Полли.
Да, гораздо дольше. Целых два года. Мы познакомились, когда за окном падал снег, а наставницы готовили нас к первому выходу в свет. Для репетиций танцев они пригласили студентов выпускного курса военного училища. Среди них был и Анри. Сейчас он давно уже не студент, а гвардеец личной стражи магистра Таймуса, одного из трех правителей Гарандии. Вот только по закону он не мог стать моим супругом, пока я не завершу обучение в магическом коллеже. И хоть перед светом мы давно были женихом и невестой, встречаться приходилось украдкой, чтобы не узнали наставницы. Иначе они бы сообщили моей матушке, а она – женщина крайне строгих нравов. Могли и отказать Анри в моей руке. Поэтому мы таились и прятались, но час избавления был близок. Через неделю был назначен выпускной. Я уже сдала все экзамены и теперь маялась от нетерпения, потому что почти сразу за выпускным должна была последовать свадьба.
- Потерпи. – Анри целовал мои губы, щеки, глаза. – Скоро нас никто не разлучит, клянусь.
- Я знаю, знаю. Но все равно так тяжело.
Колокол на городской башне пробил полночь. Я нехотя выбралась из объятий любимого.
- Тебе пора, - сказала с грустью. – Иначе будут неприятности. Да и мне тоже.
- Я не хочу уходить.
- Я тоже не хочу, Анри. Но ты сам сказал – надо потерпеть. Поэтому иди.
- Люблю тебя.
- Люблю.
Еще один поцелуй – и Анри ловко забрался обратно на стену, а я осторожно прокралась обратно к зданию общежития. Уже почти миновала главное препятствие в виде комнаты наставниц, когда дверь со скрипом отворилась.
- Мадемуазель Лерьер? – раздался грозный голос наставницы Жаннетт. – Где вы были?
- Я выходила в сад, наставница, - ответила, опустив глаза. – В комнатах так душно, у меня разболелась голова, и захотелось подышать воздухом.
- Вам следовало спросить у меня позволения, юная госпожа.
- Я думала, вы уже отдыхаете.
- Вам. Следовало, - отчеканила Жаннетт.
- Прошу меня простить, - присела в реверансе.
- То, что вы без пяти минут выпускница, ни капли вас не извиняет, - качнула головой моя мучительница. – Завтра вам запрещено выходить из комнаты, только в столовую и уборную. И изучите главу пятнадцатую истории Гарандии. Наизусть.
- Будет сделано, наставница.
- Ступайте. И подумайте о своем поведении. Вы бесчестите имя матушки.
Я поторопилась вернуться в комнату, легла и закрыла глаза. Ничего дурного я не сделала! Анри – мой жених и скоро станет мужем. То, что нам запрещено видеться вне светских приемов, несправедливо! Но спорить с Жаннетт я бы не стала под страхом казни. Наставница была лучшей колдуньей Грандии и когда-то занимала должность личного советника магистра света.
Ничего, осталась неделя. И я закрыла глаза, абсолютно счастливая, еще не зная, что это был последний день моего счастья.
Утро выдалось таким солнечным, что хотелось петь и танцевать. Другие воспитанницы отправились на дополнительные курсы – музыка, танцы, поэзия, а я осталась сидеть у окна и любоваться на солнце сквозь стекло с увесистой книгой в руках. Книга была нудной. Нет, сама история родной страны меня всегда интересовала, но в учебнике она была изложена настолько сухим языком, что хотелось вышвырнуть книжку в окно. Глава пятнадцатая и вовсе рассказывала о том, что в Гарандии знает каждый ребенок. Это становление магического триумвирата. Когда-то в Гарандии была монархия, но постепенно с развитием магии она изжила себя, и после революции, которая состоялась пятьдесят лет назад, власть в стране разделили три магистра – магистр света, тьмы и пустоты. Если со светлым и темным было все понятно, то магистр пустоты призван был обеспечивать нейтралитет между двумя другими, потому что в пустоте ни света, ни тьмы нет. Имена магистров я и так знала наизусть – они менялись не столь часто, всего лишь раза три за эти пятьдесят лет. Самым старым был магистр света, у которого служил Анри. Ему перевалило за шестьдесят. Магистру тьмы было чуть больше тридцати, а лица магистра пустоты и вовсе никто не видел.
Я старательно повторила все имеющиеся сведения и уже после обеда сдала урок наставнице Жаннетте. Уф! Хотя бы можно будет прогуляться с подругами перед ужином, раз строгая наставница сменила гнев на милость. Подруг по коллежу у меня было не так много – та самая Катарина, которая стала невольной свидетельницей моей ночной прогулки, светлая магичка Дилора и ведунья Алисия. Сдружились мы еще с первого курса и старались держаться вместе. Я отыскала подруг и потащила на улицу. Мы разместились в небольшой беседке, увитой розами, и болтали обо всем на свете. Но даже ближайшим подругам я не говорила о том, что ночью тайно встречалась с Анри. Девушки – народ болтливый, а это может плохо закончиться не только для меня, но и для него.
- Наконец-то завтра привезут наши выпускные платья! – щебетала Дилора. – Я уже жду – не дождусь. А Раймон обещал быть на балу. Я так хочу его увидеть!
Раймоном звали одного из воздыхателей Дилоры. Мы с девочками не считали, что между ними происходит что-то серьезное – сердце Дилоры было переменчиво, как весенний ветер. Но, тем не менее, слаженно кивали. А я представляла, как Анри увидит меня в новеньком бальном платье – персикового цвета, украшенном бутонами роз. Стоило оно целое состояние, но матушка расщедрилась, чтобы её дочь блистала на фоне других выпускниц, и никто в столице не сказал, что род Лерьер экономит на своих детях.
- А я до сих пор сомневаюсь, - трещала Катарина. – Может, надо было остановиться на голубом, а не на зеленом? Буду, как лягушка!
Мы принялись убеждать Катарину, что зеленый цвет ей к лицу. Обычная девичья болтовня, в которой так мало серьезного – и которая забывается, стоит разойтись по разным углам. Я кивала и смеялась, но мысли были далеко… И все-таки замечательно, что выпускной уже через неделю. Стены коллежа казались тесными, как никогда, а разлука с Анри – нестерпимой!
- Ой, что-то тучи набежали, - первой подняла голову Алисия.
И правда, мы не заметили, как полчаса назад чистое небо вдруг стало серым, грозовым. Не к добру…
- Что-то маги упустили, - хмыкнула Дилора.
- Или студенты-погодники в своей башне опять начудили, - пожала плечами Катарина.
- Может, вернемся в общежитие? – предложила я.
- Ты что, Полли! Грозы боишься?
И подружки дружно захихикали. Нет, я не боялась грозы, но хотелось как можно скорее очутиться за надежными стенами, сидеть у окна, слушать раскаты грома и радоваться, что меня-то гроза обошла стороной. Поэтому я поднялась с облюбованной скамейки и медленно пошла к общежитию. Девчонки, хоть и смеялись, но тут же меня догнали. Намокнуть не хотелось никому.
Мы уже почти дошли до порога общежития, когда все-таки грянул гром, и на землю упали первые тяжелые капли. Вот только сразу за громом послышался глухой удар колокола.
- Что это? – замерла Дилора.
- Где? – Катарина из-за грохота ничего не услышала.
В шум дождя вмешался еще один глухой удар – бом. И сердце ухнуло в пятки. Колокола никогда не звонили просто так. И еще раз – бом.
- Это траурный звон, - прошептала Алисия, и улыбка мигом покинула её лицо, как и краски. Она сделалась белой, как полотно. – Который из трех колоколов звонит?
- Солнечный, - тихо проговорила Дилора. – Это точно солнечный. Неужели светлейший магистр скончался?
Бом… Я подумала об Анри, который сейчас находится где-то рядом с этим перезвоном, ведь сегодня – его смена в карауле у великого Таймуса Светлого. Что же случилось?
- Девочки, немедленно внутрь! – появилась в дверях общежития Жаннетта, и даже её лицо, всегда будто вырезанное из мрамора, казалось таким испуганным.
- Что произошло? – жалобно спросила её Алисия.
- Вы же слышите – Солнечный звонит. Ждем официальных известий.
Мы переглянулись – и поспешили в свою комнату. Тяжелее всего – ждать. А общежитие уже гудело, как огромный улей. Гудело тихо и зловеще. Тут и там перешептывались, сбивались в стайки, переходили от одной стайки к другой. И все никак не могли понять, почему Солнечный колокол, венчавший светлую башню, звонил в неурочный час. Прошло около пятнадцати минут, когда перелив колокольчиков позвал всех воспитанниц в большой зал. Значит, наставницы что-то узнали и готовы сделать заявление. Почему-то стало страшно и жутко. Я старалась держаться поближе к подругам. Мы выстроились в четыре ровных ряда – по количеству курсов – и приготовились выслушать новости, какими бы они ни были. А перед нами замер педагогический состав во главе с верховной колдуньей – мадам Симоной.
- Воспитанницы и выпускницы, - заговорила она, и уже по голосу стало понятно, что дела плохи, - только что мы получили ужасное известие из городской мэрии. Великий магистр света Таймус был убит в собственной башне.
Убит? Я ожидала, что маг мог скончаться от болезни или магического истощения, но – убит? По рядам полетел шепоток, но мадам Симона глянула на нас так, что все закрыли рты.
- Нет причин для паники, - продолжила она. – Убийца задержан и будет наказан по всей строгости закона. Имя его пока что не разглашается до выяснения обстоятельств совершенного преступления. Нас же призвали усилить контроль над дисциплиной, поэтому до выпускного бала отлучки в город запрещены. Под запретом свидания с родными и письма. Прогулки разрешены только по территории коллежа в сопровождении наставниц. Потерпите, через неделю после выпускного бала начнутся каникулы, и вы сможете повидать близких. А пока что уделите время учебе и самопознанию, ибо никто не знает, что теперь ждет Гарандию.
Мадам Симона ушла, а мы так и стояли, будто кто-то опустил тяжелый покров. Я не могла поверить в то, что слышала. Отказывалась понимать. Да, магистры умирали – все люди смертны, но не убивали пока ни одного. У кого же поднялась рука? Почему? Тем более, магистр Таймус был очень открытым человеком, иногда приезжал к нам в коллеж, подбадривал, выделял стипендии и гранты. И вот он погиб…
Я вернулась в общую комнату и села на диван, закрыла лицо руками. Как там Анри? Все ли с ним в порядке? Пострадал ли кто-либо, кроме магистра? Мне никто не мог дать ответ. Но в ту минуту я даже не подозревала, каким этот ответ окажется.
Прода от 02.03.2019, 14:14
ГЛАВА 2
Наш коллеж гудел, словно улей. Я, как и все, не находила себе места. Ночью никак не могла уснуть. Стоило закрыть глаза, как снился Анри. Во сне он уходил от меня, а я все бежала, бежала – и никак не могла его догнать. От этого было больно настолько, что утром подушка оказалась мокрой от слез. Я проснулась поздно. Голова гудела, будто не спала, а плясала на балу или зубрила уроки. В столовую пришла позднее всех – и не смогла проглотить и ложки супа. Только выпила сладкий компот из сухофруктов. Почему-то наш повар считал, что он крайне полезен для женского здоровья.
Неделю не видеть Анри и умирать от неизвестности… Я сидела у окна в библиотеке и листала трактат по светлой магии. Выписывала в блокнот то, что казалось интересным, и так хоть немного отвлекалась от скверных мыслей. Но они все равно были сильнее и забирались в голову, не спрашивая разрешения. Что теперь будет? Когда смогут избрать нового магистра? Обычно, когда силы магистра начинали слабеть, он готовил преемника, но ведь Таймуса убили, и неизвестно, назвал ли он имя наследника силы. Все это пугало, но больше всего – неизвестность.
- Полли! Полли, вот ты где, - вбежала в библиотеку растрепанная Катарина. – Там тебя ищет мадам Симона! Быстрее.
Да, к директору лучше поторопиться, поэтому я вернула книгу библиотекарю и, подхватив юбки, помчалась за подругой. Мадам Симона не любила ждать. А еще она не любила, когда её воспитанницы появлялись на пороге растрепанными и взмыленными, поэтому наградила меня тяжелым недовольным взглядом. Вот только в кабинете мадам была не одна. За её спиной стояли двое мужчин. Один помоложе, наверное, одногодка Анри, второй – старше, лет тридцати пяти. Его лицо казалось высеченным из камня, и он смотрел на меня так жутко, что почему-то затряслись руки.
- Вот она, герцог Дареаль, - сурово сказала мадам Симона. – Полина Лерьер, выпускница этого года.
Герцог Дареаль? Главный дознаватель магистрата? У меня душа ушла в пятки, и ладони вспотели. Зачем он здесь, и что ему от меня нужно?
- Мне надо поговорить с вашей воспитанницей наедине, мадам Симона, - голос Дареаля походил на карканье ворона, который прилетел по мою душу.
- Нет уж, - неожиданно воспротивилась мадам Симона, и я готова была её расцеловать. – Полина – юная незамужняя девушка. Я не позволю порочить её репутацию. Говорить будете при мне.
- У нас есть высочайшее распоряжение, - нахмурился дознаватель, но директор осталась непреклонна.
- Или так, или никак, - заявила она. – Полли, милая, присядьте.
Я заняла свободное кресло и чинно сложила руки на коленях, а мадам Симона замерла за спинкой кресла, как дух-хранитель.
- Мы вас слушаем, - сказала она.
Следователи переглянулись – и, видимо, что-то для себя решили.
- Хорошо, мы принимаем ваши условия, - сказал Дареаль. – Мадемуазель Лерьер, кем вам приходится граф Анри Вейран?
