Васильченко Ольга Александровна
Высшая дипломатия - 2. Специальный отдел
Человек может сбежать откуда угодно, но лишь для бегства от себя у него нет ни средств, ни возможностей.
Гарри Гудини (предположительно)
Шестеро крепких парней, облачённых в чёрные похоронные костюмы и белые рубашки, осторожно грузили в салон роскошного конного катафалка помпезный гроб из красного дерева. Молодая женщина в трауре пронзительно всхлипывала, повиснув на лакированной дверце. Кучка людей в траурных одеждах тихо шушукалась в сторонке, бросая косые взгляды на рыдающую даму.
— Всё готово, синьора, — один из грузивших гроб в катафалк тронул её за плечо, — можем ехать.
— Да-да, конечно, — невнятно пробормотала она, забираясь внутрь, — и, пожалуйста, оставьте меня одну…
— Конечно, синьора.
Женщина сиротливо присела на краешек оббитого чёрным велюром сиденья. Затем, не выдержав, рухнула на крышку гроба и зашлась бурными рыданиями. Возница тряхнул поводьями, понукая застоявшихся лошадей, и катафалк тяжело тронулся с места.
Но стоило им отъехать от церкви, как женщина мгновенно прекратила всхлипывать и надрывно стенать. Шляпка с густой траурной вуалью улетела в другой конец салона. На лице «безутешной вдовы» не было заметно и следа рыданий. Скорее она выглядела деловито-недовольной. Подобрав юбки, женщина что есть силы двинула каблуком по стенке гроба, оставив на лакированном дереве глубокую вмятину.
— Хорош дрыхнуть! — резко бросила она, — Вылезай давай!
Половинка крышки откинулась, и «покойник» сел в гробу, потягиваясь и зевая, как сонный кот.
— Ну, сильна ты, детка! — давясь зевком, проговорил Виктор, — Ты чем по ящику двинула? Звук, будто по Царь-колоколу из Царь-пушки шарахнули!
— Извини, — абсолютно не испытывая угрызений совести, отозвалась Анна Ди Таэ, выпутываясь из опостылевших юбок.
— А меня, что, уже отпели? — деловито спросил оружейник, выбираясь из гроба целиком.
— И отпели и отпили, закапывать везут, — хмыкнула княжна.
— О, узнаю прежнюю Анну Ди Таэ! — усмехнулся Виктор, стаскивая с себя «похоронный» фрак и расстёгивая рубашку чуть не до средины груди. Его патологическая страсть к расхристаности взяла верх и на сей раз.
—Ну да, с вами даже не пострадаешь в своё удовольствие, — иронично фыркнула Анна, невольно вспоминая своё состояние после нелепой гибели Хьюго Де Крайто.
…окружающие не могли от неё ничего добиться, кроме невнятного «убейте…». Виктору это надоело первому. Когда он в очередной раз застал её безвольно сидящей в кресле и пялящейся пустым взглядом в стену, оружейник перешёл к активным действиям. Для начала вылил на княжну ведро ледяной воды, наорал от души, довёл до истерики и заставил хорошенько выплакаться. А дальше, по мнению чародейки, начался ад. Виктор ежедневно появлялся в особняке Ди Таэ в пять утра, стаскивал Анну с кровати и выгонял на полосу препятствий, находившуюся в парке у дома.
— Как только ты пройдёшь её за две минуты, — заявил байкер, — я сразу от тебя отстану, и будешь страдать, сколько влезет.
…За две минуты ей удалось пройти полосу только спустя полтора месяца...
Анна постепенно возвращалась в реальность. И сейчас подходило к завершению её первое за последние полгода задание. Собственно, именно из-за него Виктор оказался в гробу, а княжне пришлось изображать безутешную вдову.
— Слушай, и угораздило же нас ввязаться в разборки мафиозных кланов! — вздохнул Виктор, усаживаясь на сиденье.
— Скажи спасибо, что это всего лишь человеческие кланы, а не вампирьи, к примеру, — откликнулась Анна.
А начиналось всё до смешного привычно. Пропал наследник одного из влиятельных тёмноэльфийских кланов. Причём тёмные уверяли, что виноваты люди. В процессе расследования княжну Ди Таэ и Виктора занесло на Сицилию. И понеслось. Наследника они не нашли, зато выяснилось, что всё это неудачный розыгрыш родовитого эльфийского отпрыска. В результате они умудрились ввязаться в вендетту двух влиятельных местных кланов, и вынуждены были разыграть спектакль с похоронами.
Анна пошарила по карманам и вытянула телепортационный амулет.
— Всё, уходим, — княжна активировала портал.
Их вышвырнуло на пустыре в стороне от городских стен. Там уже ожидал сильфийский парусник.
— День добрый, Эорлин-ши, — поприветствовала Анна зеленоволосого сильфа, встречавшего их у трапа.
— И вам, госпожа, — сильф почтительно склонил голову. — Куда в этот раз?
— Домой, в Будапешт.
Несколько минут спустя золотистый сильфийский парусник растворился в лазури средиземноморского неба.
Архив ##MN sus№1
/По материалам отчёта княжны Высокого дома Анны Ди Таэ с примечаниями и дополнениями князя Высокого дома Эрика Ди Таэ и профессора Вилдара Криэ/
І
Ветер дул с реки, принося в сгущавшиеся апрельские сумерки ту долю сырости, что способна вызвать насморк у загулявшихся прохожих и ревматизм у стариков. Сырость забиралась под неплотно застёгнутую одежду, присаживала к земле пыль, которую днём разыгравшийся ветер пригоршнями швырял в глаза пешеходам.
Да, апрель — пыльный месяц, но ровно до того момента, пока не пройдёт первая после зимы гроза, и ливень не смоет пыль в Дунай. И сумерки сегодня сгустились так быстро не оттого, что солнце ещё не отвоевало положенного ему времени, а именно из-за наползавших с востока рыхлых грозовых туч, время от времени посвёркивавших разломами молний и погромыхивавших ободьями небесной колесницы, выведенной на прогон разудалым пророком-громовержцем. А небесные мостовые такие же корявые, как и в земных городах. Ведь всем известно, что самыми главными проблемами людей всегда были дураки и дороги. И если вторые ещё хоть как-то можно было привести в порядок, то извести первых не представлялось возможным, потому как дураков не сеют и не сажают — они сами растут…
Размышляя таким вот нехитрым образом о превратностях главной человеческой проблемы, Арьята неспешно брела по набережной, сунув руки в карманы старенькой штормовки и пиная ногой камешек. Все попытки наставников вытряхнуть её из потрепанной куртки и заставить надеть другую, новую, успехом не увенчались. Ведьмочка продолжала таскать видавшую виды брезентовую штормовку, заявляя, что на званый вечер её не приглашают, а по месту и так сойдёт.
Да и за пределами собора Святого Матьяша, где расположился отдел, Арьята появлялась редко. И то в сопровождении кого-нибудь из сотрудников отдела или наставников. Слишком свежими оставались воспоминания о том, как полгода назад она угодила в инквизицию. Но сейчас был тот редкий случай, когда Арьята вышла в город сама. Конечно, Эрик сильно рисковал, отправляя ученицу одну, но выбирать особо не приходилось. Профессор уже давно ждал кое-какую документацию из архива святого синода. И по закону всемирного свинства, её доставили, когда Криэ ушел домой, забыв телефон на рабочем месте.
Пришлось по старинке отправить документы с посыльным, точнее, посыльной. Со строгим наказом «телепортироваться туда и обратно, и чтоб одна нога здесь другая там». На что ведьмочка ехидно ответила: «Только если портал нарушится, и меня распылит надвое».
А посему ничто не помешало Арьяте проигнорировать приказ наставника и, выйдя от Профессора, отправиться к дому лёгким прогулочным шагом, размышляя по пути о глобальных мировых проблемах. К тому же она прекрасно знала, что на четвёртом перекрёстке вдоль реки можно свернуть и выйти к нужной площади, срезав путь чуть ли не вдвое.
Набережная была пустынна, если не считать высокого человека в пилигримском плаще, бредущего навстречу Арьяте. Ничего примечательного, если бы не надвинутый на глаза капюшон. Из-под него выбилось несколько светлых прядей, которые полоскались на ветру и наверняка отчаянно мешали идущему. Но его это, кажется, не волновало.
Что-то в хмурой фигуре показалось ведьмочке смутно знакомым. Вот человек поравнялся с ней. Девчонка любопытно заглянула под надвинутый капюшон и едва не споткнулась. Мужчина прошёл мимо. Арьята резко притормозила и кинулась догонять.
— Отец Хьюго! — крикнула она, нагоняя странного прохожего, — отец Хьюго, подождите! — Девушка забежала вперёд. — Это же я, Арьята, ученица княжны Ди Таэ. Вы должны меня помнить!
Тот остановился и поднял глаза на ведьмочку. Капюшон чуть съехал, открывая лицо. Сомнений быть не могло — перед ней действительно стоял Хьюго Де Крайто. И вот тут Арьяте стало страшно — во взгляде священника сквозила отрешенная пустота, словно у сумасшедшего или святого с иконы. В расширенных матово-чёрных зрачках не было отражения.
— А… мм… простите, обозналась… — пробормотала она и метнулась в ближайший переулок, прочь с набережной.
— Ф-фу… — Арьята обессилено сползла по шершавой стене дома на тротуар. Сейчас ей нужно отдышаться, успокоить бешено колотящееся сердце… А потом она вернётся домой и немедленно всё расскажет и мастеру Эрику, и госпоже кардиналу, и обязательно Анне, которая уже должна вернуться, и… Девочка поспешно вытащила из кармана телепортационный амулет. Черный кругляш скользил в потных пальцах, отказываясь разламываться надвое. От неминуемой смерти ведьмочку спасла природная быстрота реакции. Чёрная тень с летящим серебряным росчерком, рванулась из подворотни напротив, едва не пришпилив девчонку к стене. Артефакт выскользнул из ладони и с глухим стуком провалился в ливневку. Единственная возможность быстро покинуть поле боя накрылась медным тазом.
Арьята кинулась в сторону, и клинок вспорол пустоту. Она узнала человека с набережной. А смерть, ведомая рукой нападавшего, вновь летела в чётко сбалансированном ударе. Девчонка прокатилась по брусчатке, вскочила на ноги и атаковала. Заклинание вспышкой сорвалось с пальцев и развеялось дымом, не причинив противнику вреда. Похоже, нападавшего защищал какой-то амулет. Юная ведьма не придумала ничего лучше, как следующим заклинанием выбить из стены каменную крошку в лицо врагу и, что было сил, рвануть обратно к набережной. Нападавший не отставал.
— Эй, вы что?! С ума сошли! — вскрикнула Арьята, притормаживая на повороте, и едва не попала под удар. Ведьмочка припустила вдоль реки, понимая, что на открытой улице ей не уйти. В переулки, однако, углубляться не хотела — там шансов у нападавшего будет гораздо больше чем у неё.
С разбегу вскочив на парапет и, пробежав по нему несколько метров, она ласточкой ушла в воду. Несостоявшийся убийца остановился у того места, где жертва прыгнула. На поверхности не было даже пузырей. Подождав с минуту, он вложил клинок в деревянные ножны, вновь превратив оружие в ничем не примечательную палку, и пошёл прочь.
Арьята, тяжело дыша, выбралась на каменный выступ под мостом. Закашлялась, выплёвывая воду, попавшую в рот и нос. С ведьмочки текло ручьями, она провела рукой по лбу, стирая грязь и убирая со лба слипшиеся волосы. Порывы ветра усилились, заставив её зацокать зубами от пронзительного холода. Арьята взобралась обратно на набережную. Гроза надвигалась с невероятной быстротой, уже накрыв почти весь Будапешт, но, ещё не решаясь разразиться неминуемым ливнем. Девушка свернула на нужном перекрёстке и, что есть духу, припустила вверх по улице, понимая, что до отдела добраться не успеет.
Дождь лил стеной, превращая здания в размытые кляксы и застилая город туманной завесой. По улицам несся мутный поток. Рид задумчиво посмотрел сквозь залитое водой стекло, затем перевёл взгляд на маленький «мохнатый» кактус в несусветно большом для него горшке. Кактус пышно цвёл сиреневым, выбрасывая новые бутоны чуть не каждые две недели. Архонт потёр усталые глаза.
Кактус полгода назад подарила Арьята взамен засохшему. Рид рассеянно улыбнулся.
Раздался звонок в дверь, затем ещё один. Священник дёрнулся от неожиданности, резко вскочил, и книга, лежавшая у него на коленях, шлёпнулась на пол разворотом вниз, примяв страницы. Святой отец направился открывать, на ходу нашаривая в кармане очки и перестраивая зрение.
— А-арьята?! — архонт удивлённо воззрился на воспитанницу Ди Таэ. Вот уж кого он точно не ожидал увидеть на пороге своей квартиры, тем более в таком виде. Ведьмочка стояла в проеме вся в грязи, мокрая до такой степени, что с неё текло не то, что ручьями — реками, вдобавок из-за уха свисало что-то сильно напоминающее водоросль.
— П-привет, — простучала она зубами. — М-можно войти?
Рид заметил, что её колотит крупная дрожь.
— Так, немедленно марш в душ! — скомандовал он, втаскивая Арьяту в квартиру и заталкивая в ванную, — и пока не согреешься, не вылезай! Благо, Господь наделил нас таким благом, как горячая вода! Полотенце я сейчас дам.
Пока гостья плескалась в душе, Рид нервно мерил шагами комнату. Что же произошло?! Наверняка, что-то из ряда вон выходящее, раз Арьята решилась прийти к нему. После предыдущего визита, завершившегося попаданием в инквизицию, она у него не появлялась. Архонт поправил сползшие на кончик носа очки и пошёл на кухню ставить чайник.
Вода в душе прекратила литься, и Арьята, завернувшись в полотенце, прошлёпала в комнату, оставляя за собой мокрые следы. Рид сидел в кресле, погрузившись в свои мысли.
— Эхм, а можно во что-нибудь переодеться? — осведомилась ведьмочка.
Архонт вскинулся и тут же смущённо отвёл глаза.
— М-м, ой… а…э, сейчас, — священник порылся в шкафу и вытащил фланелевую рубашку в чёрно-красную клетку, — думаю, это подойдёт. Извини, халата нет.
— Подойдёт! — Арьята цапнула рубашку и, зайдя за створку шкафа, начала переодеваться.
Пару минут спустя, когда ведьмочка устроилась в кресле, укутавшись в плед, архонт всё же решил выяснить причину столь неожиданного визита.
— Что случилось? — Рид пытливо уставился на девчонку из-под очков.
— Я видела Хьюго Де Крайто, — просто ответила она
— Что?! — священник аж подскочил. — Невероятно! Арьята, ты, наверное, что-то путаешь. Я, конечно, понимаю, его гибель — это достаточно сильный удар для всех нас, но…
— Я видела его так же ясно, как вас! — парировала она. — Галлюцинациями пока не страдаю!
Архонт прикусил язык. Он слишком хорошо помнил этот обиженно-ущемлённый тон. Ведьмочка была взвинчена, и один Бог знает, что сейчас могла натворить, не выслушай он её. Священнику отчётливо вспомнились события полугодичной давности.
— Я увидела отца Хьюго на набережной, — продолжила Арьята, — и удивилась не меньше вашего. Окликнула его, но он меня то ли не узнал, то ли сделал вид, что не узнал. А потом… потом он попытался меня убить, — она заметила, как архонт непроизвольно сжал кулаки.
Несколько секунд Рид что-то обдумывал, затем сказал:
— Звони князю Эрику, скажи, чтобы немедленно прибыл в отдел. А я сейчас свяжусь со Златой.
— Думаю, нет смысла, — усмехнулась Арьята, — госпожа кардинал сегодня ночует у нас.
ІІ
Кабинет Пшертневской выглядел, как штаб последней линии обороны, когда противник уже подобрался ближе некуда и тихо подхихикивает за стеной, а внутри штаба сидит оставшаяся в живых кучка защитников вместе с командиром и думает: сдаться или взорвать всё к свиньям собачьим, чтобы врагу не досталось?
Злата нервно вертела в пальцах чёрную ручку-перо с серебристым наконечником, бросая пытливые взгляды на собравшихся. Эрик недовольно глядел на Арьяту, давая понять, какая головомойка ждёт ученицу за нарушение приказа. Князю испортили такой многообещающий вечер!
Высшая дипломатия - 2. Специальный отдел
Человек может сбежать откуда угодно, но лишь для бегства от себя у него нет ни средств, ни возможностей.
Гарри Гудини (предположительно)
Пролог
Шестеро крепких парней, облачённых в чёрные похоронные костюмы и белые рубашки, осторожно грузили в салон роскошного конного катафалка помпезный гроб из красного дерева. Молодая женщина в трауре пронзительно всхлипывала, повиснув на лакированной дверце. Кучка людей в траурных одеждах тихо шушукалась в сторонке, бросая косые взгляды на рыдающую даму.
— Всё готово, синьора, — один из грузивших гроб в катафалк тронул её за плечо, — можем ехать.
— Да-да, конечно, — невнятно пробормотала она, забираясь внутрь, — и, пожалуйста, оставьте меня одну…
— Конечно, синьора.
Женщина сиротливо присела на краешек оббитого чёрным велюром сиденья. Затем, не выдержав, рухнула на крышку гроба и зашлась бурными рыданиями. Возница тряхнул поводьями, понукая застоявшихся лошадей, и катафалк тяжело тронулся с места.
Но стоило им отъехать от церкви, как женщина мгновенно прекратила всхлипывать и надрывно стенать. Шляпка с густой траурной вуалью улетела в другой конец салона. На лице «безутешной вдовы» не было заметно и следа рыданий. Скорее она выглядела деловито-недовольной. Подобрав юбки, женщина что есть силы двинула каблуком по стенке гроба, оставив на лакированном дереве глубокую вмятину.
— Хорош дрыхнуть! — резко бросила она, — Вылезай давай!
Половинка крышки откинулась, и «покойник» сел в гробу, потягиваясь и зевая, как сонный кот.
— Ну, сильна ты, детка! — давясь зевком, проговорил Виктор, — Ты чем по ящику двинула? Звук, будто по Царь-колоколу из Царь-пушки шарахнули!
— Извини, — абсолютно не испытывая угрызений совести, отозвалась Анна Ди Таэ, выпутываясь из опостылевших юбок.
— А меня, что, уже отпели? — деловито спросил оружейник, выбираясь из гроба целиком.
— И отпели и отпили, закапывать везут, — хмыкнула княжна.
— О, узнаю прежнюю Анну Ди Таэ! — усмехнулся Виктор, стаскивая с себя «похоронный» фрак и расстёгивая рубашку чуть не до средины груди. Его патологическая страсть к расхристаности взяла верх и на сей раз.
—Ну да, с вами даже не пострадаешь в своё удовольствие, — иронично фыркнула Анна, невольно вспоминая своё состояние после нелепой гибели Хьюго Де Крайто.
…окружающие не могли от неё ничего добиться, кроме невнятного «убейте…». Виктору это надоело первому. Когда он в очередной раз застал её безвольно сидящей в кресле и пялящейся пустым взглядом в стену, оружейник перешёл к активным действиям. Для начала вылил на княжну ведро ледяной воды, наорал от души, довёл до истерики и заставил хорошенько выплакаться. А дальше, по мнению чародейки, начался ад. Виктор ежедневно появлялся в особняке Ди Таэ в пять утра, стаскивал Анну с кровати и выгонял на полосу препятствий, находившуюся в парке у дома.
— Как только ты пройдёшь её за две минуты, — заявил байкер, — я сразу от тебя отстану, и будешь страдать, сколько влезет.
…За две минуты ей удалось пройти полосу только спустя полтора месяца...
Анна постепенно возвращалась в реальность. И сейчас подходило к завершению её первое за последние полгода задание. Собственно, именно из-за него Виктор оказался в гробу, а княжне пришлось изображать безутешную вдову.
— Слушай, и угораздило же нас ввязаться в разборки мафиозных кланов! — вздохнул Виктор, усаживаясь на сиденье.
— Скажи спасибо, что это всего лишь человеческие кланы, а не вампирьи, к примеру, — откликнулась Анна.
А начиналось всё до смешного привычно. Пропал наследник одного из влиятельных тёмноэльфийских кланов. Причём тёмные уверяли, что виноваты люди. В процессе расследования княжну Ди Таэ и Виктора занесло на Сицилию. И понеслось. Наследника они не нашли, зато выяснилось, что всё это неудачный розыгрыш родовитого эльфийского отпрыска. В результате они умудрились ввязаться в вендетту двух влиятельных местных кланов, и вынуждены были разыграть спектакль с похоронами.
Анна пошарила по карманам и вытянула телепортационный амулет.
— Всё, уходим, — княжна активировала портал.
Их вышвырнуло на пустыре в стороне от городских стен. Там уже ожидал сильфийский парусник.
— День добрый, Эорлин-ши, — поприветствовала Анна зеленоволосого сильфа, встречавшего их у трапа.
— И вам, госпожа, — сильф почтительно склонил голову. — Куда в этот раз?
— Домой, в Будапешт.
Несколько минут спустя золотистый сильфийский парусник растворился в лазури средиземноморского неба.
Архив ##MN sus№1
/По материалам отчёта княжны Высокого дома Анны Ди Таэ с примечаниями и дополнениями князя Высокого дома Эрика Ди Таэ и профессора Вилдара Криэ/
І
Ветер дул с реки, принося в сгущавшиеся апрельские сумерки ту долю сырости, что способна вызвать насморк у загулявшихся прохожих и ревматизм у стариков. Сырость забиралась под неплотно застёгнутую одежду, присаживала к земле пыль, которую днём разыгравшийся ветер пригоршнями швырял в глаза пешеходам.
Да, апрель — пыльный месяц, но ровно до того момента, пока не пройдёт первая после зимы гроза, и ливень не смоет пыль в Дунай. И сумерки сегодня сгустились так быстро не оттого, что солнце ещё не отвоевало положенного ему времени, а именно из-за наползавших с востока рыхлых грозовых туч, время от времени посвёркивавших разломами молний и погромыхивавших ободьями небесной колесницы, выведенной на прогон разудалым пророком-громовержцем. А небесные мостовые такие же корявые, как и в земных городах. Ведь всем известно, что самыми главными проблемами людей всегда были дураки и дороги. И если вторые ещё хоть как-то можно было привести в порядок, то извести первых не представлялось возможным, потому как дураков не сеют и не сажают — они сами растут…
Размышляя таким вот нехитрым образом о превратностях главной человеческой проблемы, Арьята неспешно брела по набережной, сунув руки в карманы старенькой штормовки и пиная ногой камешек. Все попытки наставников вытряхнуть её из потрепанной куртки и заставить надеть другую, новую, успехом не увенчались. Ведьмочка продолжала таскать видавшую виды брезентовую штормовку, заявляя, что на званый вечер её не приглашают, а по месту и так сойдёт.
Да и за пределами собора Святого Матьяша, где расположился отдел, Арьята появлялась редко. И то в сопровождении кого-нибудь из сотрудников отдела или наставников. Слишком свежими оставались воспоминания о том, как полгода назад она угодила в инквизицию. Но сейчас был тот редкий случай, когда Арьята вышла в город сама. Конечно, Эрик сильно рисковал, отправляя ученицу одну, но выбирать особо не приходилось. Профессор уже давно ждал кое-какую документацию из архива святого синода. И по закону всемирного свинства, её доставили, когда Криэ ушел домой, забыв телефон на рабочем месте.
Пришлось по старинке отправить документы с посыльным, точнее, посыльной. Со строгим наказом «телепортироваться туда и обратно, и чтоб одна нога здесь другая там». На что ведьмочка ехидно ответила: «Только если портал нарушится, и меня распылит надвое».
А посему ничто не помешало Арьяте проигнорировать приказ наставника и, выйдя от Профессора, отправиться к дому лёгким прогулочным шагом, размышляя по пути о глобальных мировых проблемах. К тому же она прекрасно знала, что на четвёртом перекрёстке вдоль реки можно свернуть и выйти к нужной площади, срезав путь чуть ли не вдвое.
Набережная была пустынна, если не считать высокого человека в пилигримском плаще, бредущего навстречу Арьяте. Ничего примечательного, если бы не надвинутый на глаза капюшон. Из-под него выбилось несколько светлых прядей, которые полоскались на ветру и наверняка отчаянно мешали идущему. Но его это, кажется, не волновало.
Что-то в хмурой фигуре показалось ведьмочке смутно знакомым. Вот человек поравнялся с ней. Девчонка любопытно заглянула под надвинутый капюшон и едва не споткнулась. Мужчина прошёл мимо. Арьята резко притормозила и кинулась догонять.
— Отец Хьюго! — крикнула она, нагоняя странного прохожего, — отец Хьюго, подождите! — Девушка забежала вперёд. — Это же я, Арьята, ученица княжны Ди Таэ. Вы должны меня помнить!
Тот остановился и поднял глаза на ведьмочку. Капюшон чуть съехал, открывая лицо. Сомнений быть не могло — перед ней действительно стоял Хьюго Де Крайто. И вот тут Арьяте стало страшно — во взгляде священника сквозила отрешенная пустота, словно у сумасшедшего или святого с иконы. В расширенных матово-чёрных зрачках не было отражения.
— А… мм… простите, обозналась… — пробормотала она и метнулась в ближайший переулок, прочь с набережной.
— Ф-фу… — Арьята обессилено сползла по шершавой стене дома на тротуар. Сейчас ей нужно отдышаться, успокоить бешено колотящееся сердце… А потом она вернётся домой и немедленно всё расскажет и мастеру Эрику, и госпоже кардиналу, и обязательно Анне, которая уже должна вернуться, и… Девочка поспешно вытащила из кармана телепортационный амулет. Черный кругляш скользил в потных пальцах, отказываясь разламываться надвое. От неминуемой смерти ведьмочку спасла природная быстрота реакции. Чёрная тень с летящим серебряным росчерком, рванулась из подворотни напротив, едва не пришпилив девчонку к стене. Артефакт выскользнул из ладони и с глухим стуком провалился в ливневку. Единственная возможность быстро покинуть поле боя накрылась медным тазом.
Арьята кинулась в сторону, и клинок вспорол пустоту. Она узнала человека с набережной. А смерть, ведомая рукой нападавшего, вновь летела в чётко сбалансированном ударе. Девчонка прокатилась по брусчатке, вскочила на ноги и атаковала. Заклинание вспышкой сорвалось с пальцев и развеялось дымом, не причинив противнику вреда. Похоже, нападавшего защищал какой-то амулет. Юная ведьма не придумала ничего лучше, как следующим заклинанием выбить из стены каменную крошку в лицо врагу и, что было сил, рвануть обратно к набережной. Нападавший не отставал.
— Эй, вы что?! С ума сошли! — вскрикнула Арьята, притормаживая на повороте, и едва не попала под удар. Ведьмочка припустила вдоль реки, понимая, что на открытой улице ей не уйти. В переулки, однако, углубляться не хотела — там шансов у нападавшего будет гораздо больше чем у неё.
С разбегу вскочив на парапет и, пробежав по нему несколько метров, она ласточкой ушла в воду. Несостоявшийся убийца остановился у того места, где жертва прыгнула. На поверхности не было даже пузырей. Подождав с минуту, он вложил клинок в деревянные ножны, вновь превратив оружие в ничем не примечательную палку, и пошёл прочь.
Арьята, тяжело дыша, выбралась на каменный выступ под мостом. Закашлялась, выплёвывая воду, попавшую в рот и нос. С ведьмочки текло ручьями, она провела рукой по лбу, стирая грязь и убирая со лба слипшиеся волосы. Порывы ветра усилились, заставив её зацокать зубами от пронзительного холода. Арьята взобралась обратно на набережную. Гроза надвигалась с невероятной быстротой, уже накрыв почти весь Будапешт, но, ещё не решаясь разразиться неминуемым ливнем. Девушка свернула на нужном перекрёстке и, что есть духу, припустила вверх по улице, понимая, что до отдела добраться не успеет.
***
Дождь лил стеной, превращая здания в размытые кляксы и застилая город туманной завесой. По улицам несся мутный поток. Рид задумчиво посмотрел сквозь залитое водой стекло, затем перевёл взгляд на маленький «мохнатый» кактус в несусветно большом для него горшке. Кактус пышно цвёл сиреневым, выбрасывая новые бутоны чуть не каждые две недели. Архонт потёр усталые глаза.
Кактус полгода назад подарила Арьята взамен засохшему. Рид рассеянно улыбнулся.
Раздался звонок в дверь, затем ещё один. Священник дёрнулся от неожиданности, резко вскочил, и книга, лежавшая у него на коленях, шлёпнулась на пол разворотом вниз, примяв страницы. Святой отец направился открывать, на ходу нашаривая в кармане очки и перестраивая зрение.
— А-арьята?! — архонт удивлённо воззрился на воспитанницу Ди Таэ. Вот уж кого он точно не ожидал увидеть на пороге своей квартиры, тем более в таком виде. Ведьмочка стояла в проеме вся в грязи, мокрая до такой степени, что с неё текло не то, что ручьями — реками, вдобавок из-за уха свисало что-то сильно напоминающее водоросль.
— П-привет, — простучала она зубами. — М-можно войти?
Рид заметил, что её колотит крупная дрожь.
— Так, немедленно марш в душ! — скомандовал он, втаскивая Арьяту в квартиру и заталкивая в ванную, — и пока не согреешься, не вылезай! Благо, Господь наделил нас таким благом, как горячая вода! Полотенце я сейчас дам.
Пока гостья плескалась в душе, Рид нервно мерил шагами комнату. Что же произошло?! Наверняка, что-то из ряда вон выходящее, раз Арьята решилась прийти к нему. После предыдущего визита, завершившегося попаданием в инквизицию, она у него не появлялась. Архонт поправил сползшие на кончик носа очки и пошёл на кухню ставить чайник.
Вода в душе прекратила литься, и Арьята, завернувшись в полотенце, прошлёпала в комнату, оставляя за собой мокрые следы. Рид сидел в кресле, погрузившись в свои мысли.
— Эхм, а можно во что-нибудь переодеться? — осведомилась ведьмочка.
Архонт вскинулся и тут же смущённо отвёл глаза.
— М-м, ой… а…э, сейчас, — священник порылся в шкафу и вытащил фланелевую рубашку в чёрно-красную клетку, — думаю, это подойдёт. Извини, халата нет.
— Подойдёт! — Арьята цапнула рубашку и, зайдя за створку шкафа, начала переодеваться.
Пару минут спустя, когда ведьмочка устроилась в кресле, укутавшись в плед, архонт всё же решил выяснить причину столь неожиданного визита.
— Что случилось? — Рид пытливо уставился на девчонку из-под очков.
— Я видела Хьюго Де Крайто, — просто ответила она
— Что?! — священник аж подскочил. — Невероятно! Арьята, ты, наверное, что-то путаешь. Я, конечно, понимаю, его гибель — это достаточно сильный удар для всех нас, но…
— Я видела его так же ясно, как вас! — парировала она. — Галлюцинациями пока не страдаю!
Архонт прикусил язык. Он слишком хорошо помнил этот обиженно-ущемлённый тон. Ведьмочка была взвинчена, и один Бог знает, что сейчас могла натворить, не выслушай он её. Священнику отчётливо вспомнились события полугодичной давности.
— Я увидела отца Хьюго на набережной, — продолжила Арьята, — и удивилась не меньше вашего. Окликнула его, но он меня то ли не узнал, то ли сделал вид, что не узнал. А потом… потом он попытался меня убить, — она заметила, как архонт непроизвольно сжал кулаки.
Несколько секунд Рид что-то обдумывал, затем сказал:
— Звони князю Эрику, скажи, чтобы немедленно прибыл в отдел. А я сейчас свяжусь со Златой.
— Думаю, нет смысла, — усмехнулась Арьята, — госпожа кардинал сегодня ночует у нас.
ІІ
Кабинет Пшертневской выглядел, как штаб последней линии обороны, когда противник уже подобрался ближе некуда и тихо подхихикивает за стеной, а внутри штаба сидит оставшаяся в живых кучка защитников вместе с командиром и думает: сдаться или взорвать всё к свиньям собачьим, чтобы врагу не досталось?
Злата нервно вертела в пальцах чёрную ручку-перо с серебристым наконечником, бросая пытливые взгляды на собравшихся. Эрик недовольно глядел на Арьяту, давая понять, какая головомойка ждёт ученицу за нарушение приказа. Князю испортили такой многообещающий вечер!
