Глава 1
Вечерело. Оранжевое солнце из последних сил пронзало пепельно-серые дождевые тучи, едва освещая небольшую комнату. Тяжелый дубовый стол, несколько стульев, старая керосиновая лампа — ничего лишнего.
— Может, ночью? — постучала по искусно нарисованной карте Кара. — Все спят. Заберем по-тихому камень и смоемся.
— Лучше днем. Жара, все отдыхают, в зале — пара стражников.
— Но ночью…
— Ночью слишком тихо, — прервал Алекс. Темнота давно не лучшее оружие вора. Больше охраны, громче шаги, и еще бог знает, какие ловушки могли придумать в этом захолустном мире. Он снова обратился к снимкам Акады: к желтой пустыне и пыльным камням, взиравшим на него с экрана ноутбука.
Сочно-зеленая сосновая ветка ударилась в окно, и наконец хлынул дождь. Алекс хлопнул в ладоши — комната утонула в ярком электрическом свете. Микка любовно убрал со стола старую лампу, пока Кара не спихнула ее — паталогическая нелюбовь к раритету.
— И зачем тебе этот хлам? — не сильно интересуясь ответом, бросила она.
— Мне кажется, что технический прогресс портит это прекрасное место.
Кара громко фыркнула.
Воздух в центре комнаты задрожал и оттуда, словно из темного коридора, вышло трое мужчин — никто не удивился, но Алекс вскинул бровь, когда заметил у одного из них в руках длинную черную кобру.
— Это еще что за черт?
— Эта очаровательная зараза чуть не прикончила меня, спасибо перчатке, — мужчина поднял одну руку, показывая потрепанную кожу. — Эта малышка очень ядовита, и ее ядом в Акаде смазывают стрелы. — Он взял нож и, разжав змее рот, надавил — несколько янтарных капель упали на металл, потом обломал змее зубы и выбросил в окно — кусайся, если сможешь.
— Ну, что там в провинциях? Люк?
Тот как раз обтер нож и повесил его обратно на пояс.
— Повсюду власть царя Акады. Диктатура, тирания — всё как мы любим.
— Связь, огнестрел?
— Ничего. Технического прогресса не обнаружено.
— Ну что же, нам будет полегче. — Алекс жестом приказал всем подойти к столу.— Значит, действуем так: Люк и Микка — вы берете на себя стражу.
— Есть, кэп. — Микка достал пистолет и демонстративно передернул затвор.
— Позер, — бросила Кара.
— И я люблю тебя, детка, — он смачно поцеловал воздух, на что она картинно закатила глаза.
— Стрелять только в крайнем случае, — напомнил Алекс. Чем меньше следов они оставят, тем лучше. — Ноа и Финн контролируют выходы, — он ткнул пальцем в карту — братья одновременно кивнули. — Мы с Ченом забираем камень, а ты, Кара, нас страхуешь. Уходим двумя группами: Люк, ты уводишь близнецов и Микку, остальные со мной. Вопросы?
— Паралитики или газ? — деловито поинтересовался Люк.
— Паралитики. — Алекс осмотрел остальных — все молчали, понимая, что завтра, возможно, их трехлетние скитания по чужим системам закончатся удачей.
***
Сухие горячие губы нетерпеливо скользили по молочно-белой коже, прикусывая зубами, оставляя развратные метки, а руки касались так, как ни одному мужчине не положено, но она позволяла, послушно выгибая спину и разводя ноги шире, чтобы до конца соединиться с ним. Краткий миг боли и истинное блаженство медовой капелью разнеслось по телу, омывая обоих, лаская, как прохладная воды реки Эстос нежит изумрудные берега Инэры. Инэра. Инэра…
Лея стремительно очнулась, громко, рвано дыша, с колотящимся в груди сердцем. Она всё еще ощущала вкус чужих поцелуев, а голова была непомерна тяжела от порочной страсти. И запах. Аромат единения мужчины и женщины, такой естественный и такой далекий от самой Леи, невесомо парил в воздухе, постепенно истончаясь и пропадая с каждым мерным дыханием ветерка, ласкавшего занавески.
Видение. Одно и тоже, каждую ночь к ряду. Оно смущало и измучило. А призыв святой матери Инэ из родного мира вселял тревогу. Сложно. Предсказывать судьбу всегда непросто, а свою — практически невозможно, но видение приходило, не отпуская до самого рассвета, однако его значение ускользало от понимания Леи. Ведь самая его суть исключена. Страсть — чувство недоступное холодным дочерям Инэры.
— Госпожа проснулась, ванна уже готова.
— Спасибо, Айме, — Лея улыбнулась служанке и поднялась с постели. Прошла по каменному полу, нагретому жарким солнцем Акады, и, скинув прозрачную сорочку, вошла в теплый мраморный бассейн. Вода успокаивала и расслабляла, возвращала покой и уверенность. Закончив утренний туалет, Лея снова была собой — спокойной и бесстрастной провидицей царя Мерадеса.
— Кирана, дай, пожалуйста, самоцветы, — Лея украшала расписанную золотыми барханами Акады доску, которая, после завершения работы, украсит стену в тронном зале.
— Как чудесно получается, — Кирана заботливо высыпала на стол, рядом с Леей, мешочек с камнями. — Уверена, господину понравится.
Они переглянулись, без слов понимая друг друга, — здесь даже у стен есть уши.
— Я каждый день прошу об этом богов.
Они снова принялись за работу в надежде, что Мерадес обойдет сегодня покои провидицы своей величайшей милостью. Их мольбы не были услышаны. Двери в комнаты с подобострастной суетой распахнулись — Кирана вскочила, почтительно опуская голову.
— Господин, — Лея осталась сидеть, мягко перебирая пальцами самоцветы.
— Прекрасная работа, — тонко улыбнувшись, похвалил Мерадес. — Другого я и не ожидал от прекрасной женщины.
Лея сглотнула. Намеки царя становились прозрачней и яснее.
— Что скажешь, провидица, ждет меня удача на охоте?
— Чтобы предсказать удачу великолепному охотнику не нужно иметь особого дара. — Комплимент достиг цели — Мерадес широко улыбнулся и взял ее за руку, помогая подняться.
— Через два дня я вернусь и, надеюсь, в моих руках окажется не менее трепетная лань.
Лея высвободилась, отмечая, что так откровенно он ее еще не домогался.
— Мой господин, ты знаешь: это невозможно. Если я разделю с тобой ложе, то ты лишишься вещуньи.
— Мне больше не нужна провидица. Я и так властелин мира. Мне нужна ты.
Лея равнодушно повела плечом, никак не реагируя на его признания. Мерадес был силен, могуч и по-своему красив: с жесткими, выстриженными на висках черными волосами, чуть раскосыми темными глазами, с властно вздернутым подбородком и тонкими губами. Именно рот выдавал в нем незримую порочность и сластолюбца. Никаких чувств, кроме, пожалуй, страха, Лея к нему не испытывала.
— Мне кажется, ты не такая холодная, как рассказывают твои сестры с Инэры. — Мерадес бросил плотоядный взгляд на Кирану, чью неподверженность плотским удовольствиям он уже испытал на себе.
Лея внутренне содрогнулась: Кирана после внимания царя прятала синяки на шее и запястьях, не решаясь показать, как дорого ей обошлась его низменная страсть. Они вместе плакали, обтирая ее тело от девственной крови и следов его похоти.
Кирана прибыла на Акаду вместе с провидицей. Она была для Леи сестрой, последней нитью, связывавшей с родной Инэрой, но у нее не было дара, способного защитить от посягательств на ее честь, и была красота, распалявшая желания плоти сластолюбивого царя.
— Когда я вернусь, мы поговорим. — Мерадес стремительно покинул покои, а Лея подрагивающими ледяными пальцами смахнула слезы со щек Кираны, заглядывая в полное ужаса лицо. Ей и самой в пору заплакать, но глаза вопреки приговору оставались сухими. Если Мерадес что-то решил — его не остановить. Лея и так долго проходила нетронутой. Только ее дар, верные, правдивые предсказания, принесшие множество побед, загнавшие под гнет царя Акады все пять миров, удерживали его от насилия. Сейчас его тщеславие достигло пика, и единственный трофей, не покорившийся ему, жег калёным железом тщеславную душу. У Леи осталось два дня. Последним подарком судьбы стало время.
Этим даром воспользовались и чужаки, тайно проникшие в едва освещенные, каменные коридоры дворца. Люк прицелился и выстрелил дважды — стража, охранявшая вход в тронный зал, с глухим стоном рухнула на пол. Ампулы с парализующим снотворным молниеносно сработали. Микка — большой и сильный, как дикий медведь, резко отворил тяжелые двери, и Люк повторил маневр с другой парой стражников. Проход был расчищен. Алекс и Чен тенями скользнули в полумрак — бронзовые лампады, зажженные хаотично, давали мало света и наполняли комнату едва уловимым ароматом травы.
— Они что, каннабис жгут? — удивился Чен, перешагнув через грузное тело стража.
— Заткнись, — тихо велел Алекс, подбираясь к трону. Крупный, сверкающий перламутром опал был вмонтирован в стену, расписанную примитивным древним письмом. Пока Люк и Микка оттаскивали за колонны парализованную охрану, близнецы страховали вход, а Кара, держа автомат наготове, прикрывала тылы, Алекс забрался на внушительное и с виду жутко неудобное кресло, топча сиденье армейскими ботинками, и достал помпу-резак, накрывая ей камень. Легче вырезать кусок стены, чем спешно выкорчёвывать артефакт: не повредить — цель номер два, номер один — добыть.
Чен тем временем достал из рюкзака компактный переносной генератор, включил питание, и резак тихо загудел. Через секунду зал разорвал вой сигнализации, допотопной, но громкой.
— А игрушки у них вполне современные! — заметил Чен.
— Твою мать! — выругался Алекс. Зал, до этого наполненный только их шепотом и шумом, доносившимся снаружи, оживил топот ног: стражники высыпались внутрь, крича на своем языке и размахивая кривыми саблями. Намечалась хорошая драка. — Продолжаем, — велел он, — отступать уже поздно.
Звуки ударов, сдавленные стоны, одинокие выстрелы — команда хорошо делала свою работу, выторговав пару минут у судьбы. Когда камень в куске старого дерева оказался упакован в рюкзак Чена, Алекс спрыгнул, пройдясь ботинком по морде одного из стражников. Надо срочно уходить. Он пустил автоматную очередь в потолок — случай определенно крайний, останавливая это намасляное, полуголое человеческое безумие. Они застыли, как завороженные, но через мгновение кинулись на него — вот смертники! Один из стражей умудрился тупым ударом клинка достать Кару.
— Помоги ей! — крикнул Алекс Чену, создав для него свободный коридор, а сам, оттесненный царской охраной к балкону, окончательно потерял отряд из видимости.
— Алекс, надо уходить. Алекс? — запищало в ухе.
— Люк, уходите! — Он выдернул саблю одного из нападавших и, вонзив клинок в грудь, защитился обмякшим телом от остальных.
— Мы не уйдем без тебя.
— Люк, перемещайтесь. Это приказ! Я справлюсь. — Алекс бросил бездыханное тело в толпу и забрался на каменную балюстраду. Взгляд вниз — и он спрыгнул на желтую крышу. Солома под его весом тут же просела, и он рухнул внутрь, больно ударившись спиной.
Женский визг — первое, что он услышал, выбравшись из-под остатков крыши. Девушки кричали, руками прикрывая тела в легких прозрачных платьях. Алекс осмотрелся: бассейн с рыбками и фонтаны, низкие столы и подушки, фрукты и запах цветов. Будь он проклят, если не оказался в гареме!
— Дамы, — чинно произнес он, хотя они все равно ничего не понимали, продолжая визжать. Алекс бросился к террасе и, подтянувшись на руках, забрался на еще один балкон. Ему нужно местечко поспокойней, чтобы создать портал.
Тонкие занавески мазнули по лицу, прежде чем слететь к чертям, когда Алекс ввалился в комнату. Две девушки, похожие, как сестры, замерли, ошарашено взирая на него. Он приложил палец к губам, деликатно приказывая не орать — одна тут же закрыла лицо руками, испуганно всхлипнув, вторая продолжала смотреть, широко распахнув огромные серые глаза. Алекс быстро достал дистализатор, активировал, набрал координаты Виласа — воздух подернулся рябью, и Алекс, прежде чем шагнуть в портал, повернулся к красавице с серебристыми волосами — другого определения такому цвету просто не существовало — и, подмигнув ей, исчез в воздухе.
Лея не испугалась, напротив, она с жадностью, во все глаза рассматривала мужчину: позолоченные солнцем волосы, яркие голубые глаза, губы, изогнутые в виде смертоносного акадского лука. Но даже если бы она обозналась, спутав лицо, знаки на его запястьях невозможно было не узнать — слишком часто она видела их в своих видениях. Знаки. Ее сны. Ее видения. Лея, не оставляя времени на раздумья и сомнения, ринулась за незнакомцем в портал.
Это было необычно. Она перемещалась несколько раз, и это было легко и просто, а сейчас странно: ее трясло и немного мутило, а голова стала тяжелой, словно набита камнями.
Подступающая дурнота резко отступила, когда Лея ощутила под мягкой кожей сандалий твердую почву, а потом услышала:
— Кэп, вы подружку прихватили?
Мужчина ее снов резко обернулся, впиваясь в нее холодным взглядом, который не сулил ей ничего хорошего…
Глава 2
— Какого черта? — удивленно выругался Алекс. Лея, испуганно ахнув, подалась назад, и он резко схватил ее за предплечье, подтягивая к себе, присекая любые попытки навредить кому-то из присутствующих. Хмуро осмотрев и на первый взгляд не обнаружив никакой реальной угрозы, отступил, кивнув одному из близнецов — Ноа взял ее на прицел и тут же вспыхнул от стыда, когда Алекс едко произнес:
— Никаких технологий. — Разведкой занимались они с братом и профукали сигнализацию тоже они.
Алекс схватил рюкзак и жестом позвал всех за собой, но, остановившись возле Кары, над рассеченной бровью которой колдовал Люк, спросил:
— Ты как?
— Порядок, — ответила она, поднимаясь.
— Сиди.
— Нет, — заупрямилась Кара, — я должна это видеть. — Алекс кивнул.
Они прошли вглубь дома, который по внешнему убранству мог соперничать со старинными загородными усадьбами: тяжелые деревянные балки на потолке, светильники с медным вычурным основанием, огромный камин, серый камень которого испещрен морщинами времени, только в люстрах были не свечи, а лампы, а на кухне исправно работала кофемашина. Алекс спустился в подвал и, остановившись у металлической двери, набрал на приборной панели код. Замок тихо щелкнул — добро пожаловать.
— Достань камень.
Финн вынул из нагрудного кармана тонкое лезвие с черной металлической ручкой и принялся за работу. Оно ловко вошло в зазор между ободом и горящим перламутром опалом, несколько плавных движений — близнецы виртуозно обращались с холодным оружием и могли вынуть даже глазной хрусталик, не повредив, — и камень лежал на столе.
Алекс подошел к стене и, открыв сейф, достал дистализатор. Круглый, металлический, расписанный древними рунами, которые придавали солидности, но не имели никакой силы — такой же, как и сотни других, открывавших порталы в иные миры. Алекс откинул крышку — четыре камня заняли свое почетное место в выбитых нишах, остался последний. Он обвел взглядом свой отряд, своих товарищей, рисковавших жизнью и свободой ради высокой цели, в которую не особо верили, но шли за своим командиром. Ведь не зря же?
Алекс осторожно опустил камень в выемку и… ничего. Вообще. Где свечение или торжественный звук фанфар, ураган, воронка или что там еще бывает? Панель ввода координат оставалась мертвенно-неподвижной, словно вставили бракованный аккумулятор и удивляются, почему не работает пульт. Алекс, сохраняя чертово спокойствие, вынул камень, покрутил и вставил снова. Результата ноль. Такой же ноль, как грудь шлюхи, подарившей ему первый минет.
