Тайны Дома на холме

19.01.2019, 07:52 Автор: Ольга Зима

Закрыть настройки

Показано 1 из 29 страниц

1 2 3 4 ... 28 29


ПРОЛОГ. Я не знаю


       
       Полуденное солнце особенно безжалостно в горах. По пыльной дороге, прикрыв ребенка рубашкой, упрямо бредет худой светловолосый подросток.
       – Рутгорм. Смешное имя. Ну какой из тебя Рутгорм, скажи мне пожалуйста? Ты лысый и сморщенный. Может, твой предок был таким? Орал без повода. Хотя… он не дожил до старости. Похоже, и нам с тобой не грозит. Рутгорм, ха. Наверняка это Ингрид придумала, как назвать тебя. А папашка твой, будь он проклят, согласился. Он с ней всегда соглашается.
       Глаза у тебя, как у него. Светло-карие. Как горный мед. А здесь у всех серые или голубые. Я ненавидел такие глаза. Как у Бэрра. Но тебе идет, Рутгорм. А я чуть не прирезал тебя однажды! Вместе с твоей мамашкой. Правда, ты тихо-мирно сидел в ее животике. Ничего не понял, даже испугаться не успел. Дурной я был, злой на всех. Надо было твоему отцу убить меня тогда. Может, всего этого бы и не случилось. Ненавижу Бэрра! Даже сейчас. Или нет? Ингрид… Не знаю. Нет. Ее нельзя ненавидеть. Как и тебя, когда ты вот так сосешь мой палец. Жрать хочешь, да?.. Я не знаю, чем кормить таких маленьких! У меня и нет ничего, а воду ты уже всю выпил. Даже слюны не осталось, губы тебе смочить.
       Какой же ты тяжелый! Все тяжелеешь с каждым шагом. Раскормила тебя Ингрид. Сама тощая, как коромысло! Ты все ноешь и ноешь…
       Нет-нет, лучше похнычь, Рутгорм. Не молчи, я должен знать, жив ты или нет! Ладно, малыш, подожди немного, сейчас… Что, не нравится? Пей, что дают. Знаю, что соленая. А знаешь, как трудно вену прокусить? Надеюсь, моя кровь не ядовитая.
       Я не знаю, где мы. И не знаю, сколько еще идти. Шум в ушах, не услышишь – может, нас догоняют? Солнце, и то – на их стороне. В небе штук двадцать болтается. Раскаленных добела злых солнц. А в приюте говорили, есть только одно. Опять ложь, как и всегда. А знаешь, как нас называли? «Дети Бэрра…» Я смеялся до слез. Правда во лжи.
       Я почти не вижу дороги. Одна пыль кругом. И шатает. Нужно идти, нельзя, нельзя садиться, а так хочется… Но я не поднимусь тогда. Ингрид расстроится. Она любит тебя, она всех вас любит. Меня так не любили. Меня вообще не любили. Мы вернемся! Ты должен выжить, обязательно, маленький Рутгорм! А я – не знаю. Живот болит, словно лошадь лягнула… Лучше не трогать. И не смотреть. Может, отрава на лезвии? Я не знаю. Я не знаю, что еще сказать тебе. Не знаю… Не знаю. Не знаю! Только… ты прости меня за все, братишка...
       


       ГЛАВА 1. Нежданные вести, или Гость из прошлого


       
       Темноволосый, благообразный с виду мужчина в запыленном обтрепанном плаще, с добротным мечом на поясе в одиночестве шел по дороге. Почти без остановок, давно и издалека – аж от самых руанских границ со степным неприветливым Стихатом – одолевая лигу за лигой ровным, размеренным шагом.
       Добравшись до главных ворот Мэннии, он подождал, пока пройдет с поклажей пара фермеров, пропустил с легким поклоном говорливых женщин с корзинами ранней зелени, и только затем спокойно представился немногочисленной страже. Предъявил рекомендательное письмо от короля Зеленых равнин, узнал, где находится дом некоего достойного горожанина. После кратких пояснений гость Золотого города получил разрешение на двухнедельный доступ по личному делу. Стражник расписался в пропуске, добавив, что даже уважаемым гостям необходимо продлить пребывание после указанного срока, подойдя к ним еще раз уже с отметкой Управы.
        – Хоть времена нынче спокойные, но служба есть служба, – чуть ли не оправдываясь, объяснил стражник.
       Пришелец ничего не ответил, отказался от отдыха в близлежащей таверне, где обычно останавливались приезжие, и, не медля более, двинулся вверх по широкой чистой улице.
       У стражника осталось чувство неправильности происходящего, но документы были в порядке, гость – добропорядочен на вид и вежлив… Вот только совсем не улыбался – но редкие гости из грозного Руана и не имели привычки улыбаться горожанам.
       Визитер остановился и огляделся украдкой. Чем дальше по улице, тем дома были выше, по спирали поднимаясь в гору. Оглянулся на прочные ворота и высокую каменную стену с острыми зубцами, хранившую город от возможного нападения, и хмыкнул презрительно. А вот караульня со странной овальной крышей, возвышавшаяся над домами, привлекла его внимание. Заметив взгляд стражника, путешественник опустил глаза и поспешил продолжить путь.
       Очевидно, гостя защита Золотого города не впечатлила, с досадой подумалось стражу, смотревшему вслед быстро удаляющемуся гостю…
        – Шон, дорогой мой, давненько не виделись! – вот тут пришелец почти улыбнулся, вернее – растянул губы в подобии ухмылки, застав хозяина дома врасплох в его же гостиной.
       Бывший глава охраны винира старого Айсмора, а ныне – житель вольного города Мэннии, отшатнулся в ужасе, услыхав полузабытый голос и увидев на пальце гостя блеск широкого кольца. Не понимая, как тот миновал закрытые двери и слуг на входе, опустил руку на рукоять ножа.
        – Брось, – сощурился гость, – хотел бы убить тебя, не медлил бы.
       Сняв плащ, он прошелся по гостиной, рассматривая коллекцию оружия на стене и безделушки на каминной полке, на оторопевшего хозяина особого внимания не обращая.
        – А ты изменился! Сверху облысел, снизу нарастил живот. Жизнь меняется, и мы меняемся вместе с нею. А вот глава вашего города – нет. Все такой же, только поседел немного. Ты беспокоишь меня, мой друг – и серьезно беспокоишь. Ты перестал отвечать на мои письма! В чем же дело? Заболел дурной болезнью, руку сломал или писать разучился?
       Резко повернувшись, гость схватил хозяина за подбородок, сжав щеки. Тот вытаращил глаза, потеряв не только желание, но и возможность говорить.
        – Фи! Хомяк хомяком. А какой был орел в Айсморе – самого Бэрра не побоялся под замком держать! Правда, тогда так ничего и не вышло, ну да тебе не привыкать – у тебя никогда ничего не выходит. У тебя только куча отговорок на все случаи жизни: это не так, то не эдак… – деловито закончил: – Жена дома?
       Хозяин мотал головой, не обретя пока дар речи. Гость, сняв кольцо с указательного пальца, встряхнулся, как собака, от носа до хвоста, и вместо симпатичного руанца проявился стихатец средних лет обычной для этого народа наружности: низкорослый, широкоплечий, с плоским носом и узкими, черными злыми глазами.
        – Асп Ракунн! – дрожащим голосом произнес Шон полузабытое имя.
        Гость потянулся, зевнув:
        – Просто Ракунн. Не представляешь, как я устал от этого облика. Да, знаю-знаю, что я уродлив для тебя. Но и ты для меня ничуть не краше!
        Он завалился в кресло напротив камина сложил ноги на витую кованую решетку. Снова не глядя, протянул руку назад и скомандовал холодно-непринужденно:
        – Вина!
        Хозяин, торопясь и обливаясь потом, налил в черненый бокал крепкого красного, что, по его воспоминаниям, предпочитал незваный гость. А ведь надеялся, что эти знания больше не пригодятся!
        Вспомнив еще одно пристрастие бывшего друга, по собственной инициативе раскурил и протянул трубочку с добрым табаком.
        – Как мне не хватало этих ваших маленьких слабостей! Стихат, знаешь ли, не приемлет подобных вольностей.
        Вид стихатца, сидящего у камина с трубкой в зубах, распивающего его дорогое вино, заставил хозяина усомниться в происходящем. Он моргнул раз, другой, но гость, блаженствующий в его гостиной, никуда не исчез.
        – Так что же с тобой случилось, друг мой? Присаживайся, не стесняйся! Ты постарел, обрюзг и оплешивел, но самое главное – ты подводишь меня. Нет, еще хуже: ты подводишь нашего хозяина! Так дела не делаются, великие планы стоят на месте!
       Глядя в огонь, Ракунн цедил слова сквозь зубы.
        – Я… – хозяин упал в соседнее низкое кресло, просто потому что не держали ноги.
        – Ладно, нечего блеять. Помолчи и послушай меня. Я проехал полмира ради разговора с тобой, и будет он длинным. Отошли слуг и домочадцев. И свою женушку в первую очередь, да на подольше.
       Стихатец внезапно развернулся и опасно навис над хозяином, оскалившись так, что острые зубы, больше похожие на клыки, показались во всей красе. Рука его вцепилась в плечо хозяина:
        – Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я познакомился с ней поближе! Как я выяснил по дороге, мое новое тело обитателя Зеленых Равнин очень привлекательно!
        – Не смей даже… – дрожащим голосом начал Шон. – Да и нет здесь никого. Только двое на входе.
        – Вот и ладно. Успокойся, я пошутил, – Ракунн откинулся обратно в кресло, пнув ногой полено в огонь и вновь затянувшись табаком. – Если будешь себя хорошо вести, и я буду добреньким. А пока твое поведение оставляет желать лучшего! Начнем с главного – кажется, мы договаривались, что Ингрид останется без помощи? Плод лежал неправильно, значит, она наверняка волновалась и нервничала! Вполне могла и умереть вместе с не родившимся ребенком, в ее-то возрасте. Так что же приключилось на этот раз? Хочу услышать прямо из твоих уст! Недоумок ты этакий, я ведь все подробно расписал! Я жду внятного ответа: почему ничего не сработало?
        – Все было сделано, как вы велели, – испуганно начал хозяин. – Личный лекарь Ингрид неожиданно ударился в запой, ворон, улетевший оповестить о преждевременных родах, погиб от когтей сокола, опытная акушерка уехала к внезапно заболевшим родственникам, но тут…
        – Продолжай, продолжай, горемыка, что же тебе опять помешало?
        – Б-б-Бэрр…
        – Опять Бэрр? Ой, не смеши меня! – хрюкнул стихатец. – Знаешь, Бэрр для тебя – прекрасная отговорка на все случаи жизни. Бэрр то, Бэрр се… Он-то чем мог помочь при родах?
       И попытался пускать колечки.
        – Он вернулся раньше времени, словно почуяв что-то… – торопливо продолжил Шон. – Ворвался в покои жены, раскидал сиделок! У нас не принято! И сразу успокоил ее, и потом держал за руку до последнего. Бэрр первым взял сына на руки.
       Ракунн, поперхнувшись дымом, оглянулся на своего собеседника, в голосе которого явно прозвучали нотки зависти.
        – Да, его не удержать было! Ему кричат: «Вам нельзя сюда!» – а он как рявкнет: «Прочь! Не сметь мне мешать!» Об этом знают все, это местная легенда, как и любовь Бэрра к Ингрид и детям.
        – Детей можно нарожать много. И от разных матерей. Не понимаю… – проворчал гость. – Самое простое дело запорол… Что с мальчишкой?
        – А что с ним?
        – Ты опять не понял меня. Я же велел поговорить с сыном Бэрра, и велел уже достаточно давно! На его мать ты всю жизнь пускал слюни. В жилах мальчишки течет кровь королей, он первый в роду, а Бэрр по глупости отказывается от титула. Как ты мне надоел! Тупица! Расселся тут, жрешь в три горла, сколько влезет в твое толстое пузо. Ты позабыл, похоже, что получил когда-то все деньги винира! И на что ты их потратил? На этот дом? – Ракунн зло пнул отделанный полупрозрачным розовым камнем камин. – На коллекцию оружия? – он бросил острый взгляд на стену, закрытую гобеленом и увешанную дорогими кинжалами. – Лучше бы пользоваться им научился. А знаешь, что сделает Бэрр с тобой, с твоим домом, с твоей семьей, если правда вскроется? – его голос опасно понизился. – Ты когда-нибудь видел Бэрра в бешенстве? М-м-м? А я видел.
        – Нет, прошу, не нужно! – хозяин дома сполз с кресла.
        – Не нужно? Так почему ты все еще не поговорил с его сыном? Почему не показал письмо? А? А?.. – Ракунн с отвращением посмотрел на Шона. – Ну что ты молчишь, ничтожество?! Ждал подходящего момента, очевидно. Да? Так вот, я хочу тебя порадовать, он уже настал. Этот момент. Другого не будет. Пора отрабатывать золото. Хотя… можешь ничего и не делать, – зачавкал сыром и сушеными фруктами, продолжая говорить, прерываясь только на проглатывание очередного куска. Скосил глаза на каминную полку и хапнул хрустящие галеты. – Можешь все отдать… Бэрру и все ему рассказать. Посмотрим… как на него подействует угроза жизни… его ненаглядной.
       Хозяин замер, не в силах дышать от ужаса. Ракунн швырнул кубок в огонь. Он, вспыхнув, ярко осветил гостиную. Но почему-то потянуло холодом.
        – Грядет война, – стихатец замолчал надолго, и хозяин взмолился, чтобы боги вовсе лишили его речи. Но этого, к великому сожалению, так и не случилось. – Не сегодня и не завтра! Но она будет. Большая война между Югом и Севером. И тогда тот, кто управляет Мэннией и всем северным краем, очень даже пригодится нашему владыке. Так, – оборвал себя Ракунн. – Я поживу у тебя.
        – А как я объясню это всем… – Шон, явно не ожидая такого поворота, в ужасе оглянулся по сторонам.
        – А как, мне все равно: скажешь, что я твой родственник или новый помощник, – холодно вымолвил Ракунн, отряхнув широкие ладони от крошек. – Соври, тебе же не привыкать! Мальчик… Вот кто крайне важен! Нужно сделать так, чтобы он возненавидел отца. Работы много, работа важная. Надо же… Мать сказала ему, что он виновник всех ее бед?
        – Да, но… она была не в себе, – пробормотал Шон, сморщившись от не слишком приятных воспоминаний.
        – Значит, семена брошены, тебе придется лишь собрать урожай. Ты друг семьи, он поверит тебе больше, чем кому бы то ни было. Никогда не понимал, что ты нашел в этой истеричке! Ни один стихатец не скажет такое собственному ребенку. Даже моя мать…
       Ракунн помолчал, глядя в огонь, и продолжал свою речь безо всяких эмоций:
        – Моя мать была не из нашего племени. Я разве не говорил об этом? Пленница из Руана. Прожила недолго. Возможно, мой отец или брат мог выглядеть так, как тот руанец, что я убил последним. Я полукровка, ничтожество. И я очень хочу занять достойное место при нашем вожде, а ты все портишь! Поговори с парнем.
        – Но ведь… У Бэрра трое детей. Зачем вам этот мальчик?
       Хозяина трясло все больше и больше.
        – Не так уж и много. И с ними может что-нибудь случиться! А в этом парне тоже течет законная кровь наследника Рутгорма. Наш владыка всегда за законного наследника – так проще. Поговори с ним и покажи письмо, или придумай что-нибудь достоверное, раздуй искры ненависти к отцу. Он поверит, его же все ненавидят! Ненависть – такая восхитительная вещь! Я очень надеюсь на тебя, друг мой. Мой пузатый друг!
       Ракунн коснулся носком сапога живота отпрянувшего хозяина и продолжал:
        – Бэрра уважают. Чего рожу корчишь? А Ингрид королева, пусть и негласная. Как и Бэрр – некоронованный король. Прислушайся! Город живет этим, думает это, шепчет на каждом углу… Я слышал. Его хотят видеть королем и его коронуют. Винир столько времени потратил, пытаясь очернить Бэрра перед людьми… Сделай так, чтобы народ опять его невзлюбил.
        – Да как?! Ему простили даже Площадь тысячи слез…
        – Многие недовольны тем, что он пустил казну на строительство, а не раздал всем поровну.
        – Ну, это же было разумно…
        – Ты что, его защищаешь? «Разумно» не значит «правильно» для большинства живущих, особенно живущих в ваших условиях, в тепле и покое. Есть недовольные, вот и раздувай искру – никто же не думал после Великого Пожара, что десять лет придется, сжав зубы, вкалывать в поте лица.
       Ракунн, поболтав вино, протянул Шону второй бокал.
        – Ну а ты сам? Разве Бэрр не унизил тебя? Шон не получил никакой должности, печаль... А Бэрр лично съездил за главой управы. За тридевять озер. Говорят, – продолжил гость, усмехнувшись, – он снял его чуть ли не с ветки, собирающего дикий мед. Уговорил его супругу поехать в Мэннию. Уговаривать женщин он всегда был мастер.

Показано 1 из 29 страниц

1 2 3 4 ... 28 29