ПРОЛОГ
Я долго думал, когда все это началось. Когда моя собственная жизнь стала хоть немного принадлежать именно мне? Я, полукровка, сын земной женщины и подземного принца, ушедший под холмы, я принял сторону ши, волшебных созданий, живущих вечно. Оговорка — или пока их не убьют. Как оказалось, бессмертные ши погибают так же легко, как и смертные… да, вечно эта моя склонность к уточнениям, за которую меня так ругает Грания. Ругала.
У меня была дружба, вынесшая очень много. Была любовь, которую я берег в самом тайном уголке собственного сердца. Был король, который теперь стал хранителем равновесия Благого мира. Та любовь умерла, отравленная болью и виной. Да если сейчас она и появилась бы передо мной, единственным, что я бы испытал, стали бы боль и печаль.
Весь этот невероятный клубок моих собственных приключений начался именно с того момента, когда принцесса Грания, единственная дочь нашего короля, обратила на меня свой взор. И хоть ей лет было тогда немного, в этом взоре я прочитал все.
Нет, не любовь, хотя и ее тоже. Изменение собственной судьбы, колебание маятника, шорох прялки норн, особенно звонкие удары клепсидры — а я ведь уже почти похоронил себя и очень надеялся лишь упокоиться достойно. Я убил ее бабушку, пусть и спас ее мать.
Я знаю, кто я и что я. Вернее, знал.
Будь я человеком, умер бы давным-давно. Но у меня нет этого счастья и привилегии — старости и смерти. Люди не подозревают, что таит в себе бессмертие…
Это благо, безусловно, и в той же мере отрава. Как вечная любовь. Любовь! В мире волшебства она меняет все, она — вечный движитель и основа основ.
Зачем я пишу все это? Здесь, в одиночестве, в невероятной дали от дома — да, мир ши давно стал для меня именно Домом, с большой буквы — я хочу сложить мысли в слова, пока есть еще время. И есть надежда, что я вернусь.
Вернусь в свой безумный мир, что стал мне родным, к своим совершенно вредным бессмертным ши. Или не вернусь, ибо собственная жизнь, это то малое, что не страшно заплатить за счастье близких и за мир. Просто Мир с большой буквы.
Глава 1. Бо-ло-то (арка первая)
Вокруг было… непонятно. Именно так, как Джаред не любил: темно, мокро и одиноко. Нет, сознательное уединение Джареда устраивало всегда, но именно что сознательное! Шли они, кажется, уже очень долго, местность меняться не собиралась. Солнце пристально светило за ними серым глазом, причем светило что днем, что ночью, просто иногда его проводник объявлял стоянку, и измученный Джаред падал без сил, наблюдая, как его напарник раскладывает стоянку, разводит костер на очередном полусухом островке и варит что-то на ужин.
Утром Джаред поднимался и опять плелся по мокрым кочкам, временами проваливаясь чуть ли не по колено. Он куда-то шел только потому, что был должен. Сознание предательски ускользало от всех вопросов, когда он пытался их задать сам себе. Он и собственное имя вспомнил не на первый день, а как вспомнил — ухватился за него, как за веревку. Проговаривал про себя, вспоминая, что когда-то терпеть его не мог, но носил, так как имя — это основа ши, его личность, его суть. Не стоит ее менять, как и законы, без необходимости. При слове «законы» что-то определенно затеплилось в сознании, будто мелькнула молния, на секунду высвети все болезненно ярко, а после оставив понятными пару тенистых силуэтов. Может быть, он был судьей?
Джаред нащупал странный теплый камень размером с яблоко у себя за пазухой и согрел озябшие ладони.
Очередная ночевка Джареда вновь не обрадовала: он часто бывал в походах, ночевал во всяких условиях, спал на земле, в грязи и глине, но болото вгоняло его в растерянность — в благих землях нет болот!
Точно, значит, он бредет непонятно с кем, но понятно, что не в Благом мире. Проводник обернулся, сверкнул желтыми глазами, поправил выбившиеся черные пряди, и Джаред отвернулся. Этот вид причинял боль мыслям, заставляя вспоминать почти насильно: за фигурой тянулось что-то опасное, темное, следовало вспомнить, чтобы выжить…
Опять же, поворачиваться спиной к неблагому грифону, пусть больше не королю и самому вызвавшему его в спутники, не хотелось. А возле чахлого костерка, да со стылым дыханием ночного болота в спину, ночь будет холодной.
— Лорканн! Ты Лорканн! — воскликнул Джаред. — А я советник!
— Вспомнил, наконец! — раздался пронзительный голос попутчика, Лорканна. — Некоторые после подобного перемещения обретают память лишь через месяц.
— А сколько мы идем? — спросил Джаред.
— Неделю.
— Странно, мне казалось, больше.
— Это потому, что тут время немного сжато, — деловито ответил знакомый отныне проводник. — Прибавь сюда усилия тела, старающегося выжить без имени. Сплошная пытка, Джаред.
— Надеюсь, мы вернемся не через одну или две тысячи лет? — вздернул бровь советник.
Неблагой грифон отвратительно самоуверенно хмыкнул вместо ответа. И даже не поежился, хотя его домом была пустыня. Это Джареду и его… его семье нипочем была зимняя стужа с глубокими снегами. Волки! Его Дом — Дом Волка, самый сильный и воинственный, суровый и справедливый среди всех благих!
Лорканн снова похмыкал, будто мысли прочитал, но без слов установил защиту вокруг стоянки — это Джаред мог разглядеть теперь сам. Знания бурлили где-то внутри, заставляя чувствовать себя мутно, но отдельные части вспыхивали молниями, подобными первой.
Растягивая магический купол, грифон покосился на Джареда желтым глазом, не то сочувствуя, не то проверяя, смотрит ли, а когда убедился — шевельнул пальцами, закрывая их от тем же куполом от ветра, вводя новую вязь в магический узор.
— Не стоило, — уронил Джаред: сохранять деловой тон было тяжело после целой недели пешего перехода по незнакомой местности. — Волки привычны к холоду.
— К сухому холоду, мальчишка, влажный — хуже, но если желаешь, я верну ветер, — Лорканн ничуть не смущался тем, что ему сделали замечание.
Джаред гордо смолчал, хотя и осознавал, что со стороны это вовсе не видится гордым.
— Вот и договорились, — тон у неблагого был до отвращения довольный. — Устраивайся у костра, я лягу у тебя за спиной, и не замерзнешь!
Подозрительный взгляд несколько запаздал: Лорканн уже отвернулся, подбрасывая дров в огонь. Джаред прилежно постелил лежанку, куда сказано, сделал вид, что уснул, а сам изо всех сил воспротивился сну. Его подвиг был вознагражден в скорейшем времени: Лорканн не почуял подвоха, прошел, расстелился рядом и лег, подпирая Джареда спиной к спине вплотную. Советник вздрогнул, не сдержавшись…
— Хм, я гляжу, у тебя проблемы с доверием, мальчишка, — зевнул. — Ничего, главное, не помер, все остальное попра-хр-хр-вимо-о-оу-о…
Пара минут — и грифон спит, спина двигается в размеренном ритме дыхания спящего. Тогда Джаред поднялся, оттащил лежанку к другому краю костра, с облегчением устроился на спине и тут же провалился в дрему.
В середине ночи стало очень холодно даже без ветра, кажется, застучали зубы. Над ухом, подливая масла в огонь неуютности, послышался раздражающий голос:
— Гордый мальчишка, ну вы посмотрите!
Джаред дернулся, открыл глаза, и в первый момент его охватила паника: ничего не видно, даже костра! Он дернулся снова, пытаясь совладать с непонятной напастью — так и знал, что неблагой чего-нибудь выкинет!
Мягкое сопротивление ощущалось странно знакомо, а сверху наваливался и прижимал к ненадежной земле большой вес.
— Не дергайся ты так, сейчас в костё-о-уор угодишь, мальчишка, это одеяло, одеяло, смотри не порви когтями!
Советник Благого двора с непривычной неловкостью втянул когти, чувствуя что-то похожее на раскаяние.
— Ишь, гордый, так и околеть можно, — щелчок и через одеяло попал прямо по носу. — Засыпай, мальчишка.
И как он себе это представляет?! Навалился! Тяжелый! Древний неблагой! У Джареда вырвался непроизвольный рык.
— Теперь терпи, сам замерз, сам и отогревайся, — тяжесть поперек груди сдвинулась, и Джаред с ужасом осознал, что его укрыли с головой, да еще и обняли!
Какой позор!
— Гордый мальчишка-а-а-а… — голос затих совсем рядом с ухом, а ноги тоже оказались придавлены к земле.
Наверняка — тяжелой конечностью проклятого грифона.
Джаред не в шутку подумал о необходимости клятвы, чтобы все подробности совместного путешествия остались строго между ними! Прикинул формулировку так и эдак, ни на чем не остановился, зато успел согреться и сам не заметил, как провалился в сон.
Как Джаред и ожидал, хуже всего оказалось пробуждение: организм намекал, что неплохо бы поменять позу, а еще лучше встать и проветриться, но тяжелый грифон держал крепко, да еще и наваливался чуть ли не всем весом по ощущениям!
Советник Благого двора ощущал себя до крайности глупо, когда поерзал, с удивлением ощущая на себе только руку и ногу грифона.
— Что, проснулся? Ранняя пташка, — Лорканн зевал и разговаривал ужасно сонно. — Отпустить тебя?
— Угум, — Джаред надеялся, что этот эпизод даже не отложится в памяти неблагого.
— В тебе погибает дипломат, — Лорканн завозился опять, выдохнул в плечо, зевнул. — И не надейся.
Джареда пронзило острое чувство, будто его мысли прочитали, пока он не понял, что Лорканн просто отказывается его отпускать!
— Мне нужно встать! — голос отказывался слушаться и вместо жгучей бесстрастности сыграл сердитыми нотками. — Сейчас же! И вернуть свою память!
— Об этом надо было думать раньше, мальчишка, прежде, чем хвататься за подозрительные артефакты и пренебрегать советами старших. Теперь тебе придется вспомнить волшебное слово…
Джаред ждал продолжения, но грифон замолчал, и судя по выравнивающемуся дыханию, опять проваливался в сон! Мысль лихорадочно заработала: какое еще к фоморам волшебное слово?!
Он перебирал варианты и не находил объяснения поведению проклятого грифона! Какое! К фоморам! Волшебное слово?! Очень хотелось возопить, наколдовать что-нибудь гадкое и топнуть на грифона ногой! Невзирая на вероятность остаться без этой самой ноги! Что он себе позволяет! В конце концов!
Сердитое пыхтение не помогало, лежать становилось все менее удобно, и Джаред перешел к обмозговыванию более реальных вариантов:
— Отпустите меня! Немедленно!
Лорканн высокомерно хмыкнул.
— Лорканн!.. — язвительный тон звучал неожиданно жалко, так что Джаред устыдился.
— А вот и нет, мальчишка, это слово никогда не было волшебным, разве что, ха, ты призываешь неприятности, — хмыкнул и потерся носом о плечо, пытаясь согреть подмерзшую часть лица.
— Сейчас же!
— Ну да, ну да, мальчишка, сразу видно, хорошим манерам учишь всех ты…
Джареда осенило.
— Пожалуйста?
— Другое дело, — неблагой закряхтел, зевнул, приподнялся на локте, сдвинул с Джареда ногу, а потом убрал руку, одновременно стаскивая и одеяло. Встретился с Джаредом взглядом и крайне довольно заулыбался:
— И не благодари! Я сегодня добрый!
Состоящее из противоречий общение выбивало из колеи, но Джаред воспользовался заминкой, чтобы встать и заняться собой. Нет, умом он уже вспомнил, насколько отличны благие от неблагих, но грифон просто убивал. Слава древним богам, хотя бы не буквально. И вообще подозрительно помогал, будто бы ему от Джареда что-то было нужно.
Вдобавок, путешествовать с Лорканном оказалось очень непохожим опытом, отличным от предыдущего, где Джареду приходилось справляться с тяготами пути наравне с прочими волками, где все было довольно просто и уж точно понятно! Мало того, что Лорканн относился к нему как к несмышленому волчонку, так из всех обязанностей оставил Джареду только расстилание спальных мест!
Теперь советник не рисковал переустраиваться по стоянке самостоятельно, не уворачивался и не вздрагивал, ну, почти не вздрагивал, когда неблагой во сне приваливался к нему.
Хворост собирать не требовалось — Лорканн тащил дрова как будто из неуменьшающейся поленницы, кашеварить он его тоже не допускал, что в принципе Джареда устраивало — готовить он никогда не любил. Ставить магическую защиту поперек той, что возводил неблагой, даже не хотелось — когда они стояли рядом, сразу бросалась в глаза разница.
И в целом Джаред чувствовал в себе все большее раздражение. Как будто его выгуливают.
Стоило бы спросить что-то о себе и о цели их пути, но Джаред сдержался, не желая натыкаться на очередные колкости. Лорканн сказал, что память вернется — так тому и быть. А куда они бредут, Джаред узнает и без ехидностей неблагого! Вряд ли его похитили, а значит, Джаред дал согласие на это безумное путешествие. Ведь его кто-то ждет, наверняка кто-то ждет…
На недовольные реплики, а тем более вздохи, Лорканн не реагировал, разве что начинал называть мальчишкой вообще через слово. Джаред сопел, вздыхал, вспоминал всех королей дома Волка в прямом и обратном порядке, пытаясь успокоиться.
Ни разу не помогло.
Неблагой заводил его все дальше в болото, и иногда на советника наплывала жуть — он боялся однажды проснуться один, в этом топком месте, где стороны света путаются, а волчий нос не помощник, где мерзостные испарения отбивают любой нюх!
Поэтому днем Джаред становился все более раздражительным, вымещая свой ночной, совершенно неподобающий страх!
В очередной раз, когда он все-таки окончательно сорвался на неблагого и озвучил неприятие сложившимся положением вещей, Лорканн почти не обратил на него внимания и просто пожал плечами!
— То есть, вы демонстрируете мне, что я, советник Благого двора! Сын Мэрвина! Внук Джаретта! Племянник Мидира! Как собачка на выгуле?! И даже мое мнение не принимается к сведению?!
— Ох, не драматизируй, мальчишка, принимается-принимается, а учитывать я не обещал! Ну хоть родню свою вспомнил, — обернулся, улыбаясь. — И ты вздумал запугать меня родичами? Титулами? Или мастерством интриги? Ха! Почти готов!
— Готов? Готов?! Я вам что! Я вам кто! Я не нанимался служить мишенью для насмешек! И не понимаю, как сюда вообще попал! — переломил в запале палку-посох, забросил обломки далеко в болото.
И тут же похолодел: настолько беззвучно палки пропали под поверхностью. К тому же названные им имена ничего не значили, в памяти не вставало ни одно лицо.
— Не понимаешь? — участливый тон приостановившегося грифона, опершегося на свой посох, внушал ужас. — Я тебе объясню: я попросил вашего Дея одолжить тебя на некоторое время. Мидир, кстати, тоже согласился. Так ты и оказался тут!
И картинно развел руками.
Следующие несколько лиг Джареду пришлось брести в полном ужасе и онемении — непрощупанные кочки впереди казались ему заведомо опасными и провальными, слово «одолжил» било по самолюбию, прежняя жизнь не вспоминалась вовсе, непонятный Мидир виделся старым почившим богом, произнесенные имена — полнейшей галиматьей, а потом опять приотставший грифон просто взял его за руку.
На вздрагивание и вскинутые в немом вопросе глаза Лорканн фыркнул:
— Считай это расплатой за потерю годной вещи! Придется терпеть!
С потерей посоха тревожность наплывала на Джареда вовсе паническими волнами, внутренний волк выл, практически не переставая, поэтому укоротивший на очередном привале свою палку Лорканн смотрелся для Джареда безумцем.
— Держи, мальчишка, теперь тебе по росту, — грифон смотрел сверху вниз, но без снисхождения. — Если посеешь и эту, пожинать придется не по весне, уже сейчас, уяснил, мальчишка?
Джаред мог только благодарно кивнуть и вцепиться в отполированную палку обеими руками.
