Быль 1. О превратностях судьбы
Срочная депеша от короля Варры согревала грудь Коргана под рубашкой, дублетом, двумя слоями доспехов и под толстой коркой грязи поверх всего. А единственное, что позволяло теплиться надежде на сохранность в сердце человеческого гонца – перед тем, как отправить, послание хорошенечко заколдовали. Если очень повезет, то друидское колдовство сбережет его не только от чужих рук и довременного прочтения, но и от всяких сопровождающих перевозку состояний.
Неожиданных для человеческого рыцаря.
Корган выдернул меч из хитинового черепа затихающей сколопендры, отошел, чтобы передняя пара лапок не дотянулась до него жадным конвульсивным движением. Потом на всякий случай отсек твари голову. Мало ли… Шесть глаз злобно таращились на человека с отрубленной головы. И, наконец, помутнели, закрылись длинными сиреневыми ресницами.
Зверюга оказалась не просто злобной, а по-настоящему одержимой желанием его сожрать. Мало того, что выследила и обрушилась в самый неподходящий момент перехода через местную, бурную и холодную речку, так и потом протащила благородного рыцаря мало не по всем хлябям и лужам, старому ложу ручья и охапкам прелой листвы, буеракам и косогорам, стуча всеми местами и костями, которые теперь отчаянно болели. Снаряжение выпрямить и отчистить будет стоить немало монет, если, конечно, доспех и кольчуга рыцарю еще понадобятся в дальнейшем. В чем рыцарь имел несчастье сомневаться.
Темнело. Корган полюбовался на лезвие, ставшее из ясно-серебристого черно-зеленым. Хотел было обтереть меч о свой плащ, но тряпка пребывала в достаточно изгвазданном состоянии. Травы тут не было, а неприветливая земля пахла как-то странно, не как у людей. Попытка вытереть меч о ствол закончилась тем, что клинок ухватили жилистые руки-ветви и потянули на себя, но Корган оказался сильнее, упрямее – и победил вредный, чересчур живой вяз.
Рыцарь подумал-подумал и провел лезвием по лохматой шкуре на голове самой сколопендры, как раз между тремя парами глаз. Лезвие почти очистилось.
Теперь нужно найти коня. Нант шарахнулся и рванул поводья, но далеко бы не убежал, во-первых, будучи настоящим рыцарским конем, а во-вторых, будучи верным как собака. И Корган не смог бы бросить своего боевого товарища на произвол судьбы. Пусть Нант и ускакал, зато на прощание от души лягнул зловредную сколопендру, лишив подвижности хотя бы одну пару ее лапок.
Посмотреть бы на себя сэру рыцарю перед появлением при дворе альв… Но ручей остался где-то очень далеко позади. Один глаз отчаянно болел и по ощущениям благополучно заплывал – после того вредного дерева-живодера, напавшего первым и явно надеявшегося пообедать рыцарем. Распрямился гибкий сук над тропой так, чтобы сбить Коргана из седла, но угодил на излете всего-то по левому виску и левой руке. Мерзкие шипастые листики посекли кожу и художественно покромсали рукав, прямо-таки согласно веяниям последней моды двора короля Варры, однако от крупных порезов Коргана спасла прочная, льняная нательная рубашка, надетая последним, пятым слоем.
После столкновения со вторым чудовищным порождением леса – вудвузом, считавшимся сказкой, болело вывихнутое и с трудом вправленное плечо. Невоспитанный палочник чуть не лишил Коргана зрения и обкорнал часть волос по правой стороне головы, сделав его похожим на восточных степняков с их обритыми боковинами.
Корган подумал, что местные парикмахеры постарались так, что его бы родная мать не узнала. Правда, подкидыш, выросший при дворе короля, и не имел чести знать своей матери. А еще, по мнению короля Варры, и вовсе не имел воображения, что в землях альвов, по слухам, должно было очень даже сильно пригодиться. Кошмары, таящиеся в недрах человеческого сознания, здесь имели свойство оживать. Таинственного Корган не искал, мертвые его не пугали. От живых вреда всегда было больше. Да и думать о плохом не хотелось – это тоже никогда и ничего хорошего не приносило.
Возвращаться по следам их схватки со сколопендрой Коргану было легко: тварь проламывала кусты и валила деревья, надо было всего-то отслеживать самые крупные разрушения. Когда попалось глинистое ложе старого ручья, спина снова заболела, напоминая, что именно тут гадина умудрилась ухватить его за ногу и протащить четверть полета стрелы по всем препятствиям. Теперь от рыжей глины волосы стояли колтуном, кольчуга была забита и основательно утяжелилась, а потом обретенный слой грязи пополнился черно-зеленым ихором самой сколопендры.
Настолько грязным рыцарь не был и не чувствовал себя никогда! В довершение всех бед проточной воды в округе не попадалось. Рыцарь попробовал вернуться к той холодной речке, где на него обрушилась сколопендра, но она просто исчезла.
Может, местные чудовища выпили ее досуха и теперь решили подзаесть рыцарем? По слухам, болота не могли находиться в дивной стране, они, даже если возникали, быстро превращались либо в прекрасные чистые озера, либо в великолепные леса.
Правда, в пограничном лесу, куда совались только безумцы и сумасшедшие, ничего великолепного Корган не увидел. Да и не до красот ему сейчас было.
Пить хотелось отчаянно, ноги еле передвигались, и смеркалось подозрительно быстро.
Наконец пробитая монстром колея закончилась. Посветлело. Тут, на опушке, возле болота, и должен был найтись Нант. Корган позвал его, потом посвистел и с невероятным облегчением услышал мягкий топот – конь возвращался. Шарахнулся, правда, сначала, испуганно заржав, пришлось ловить за поводья и говорить без умолку, хоть по голосу давая понять, это все еще Корган, рыцарь благословенного королевства людей и посланец короля Варры в соседствующую с ними обитель прекрасных альв. Хотя по виду Корган сейчас явно больше смахивал на местное чудовище и, судя по тому, что его больше не атаковали, отпугивал одним своим внешним видом!
Поврежденная нога коня явно болела: Нант старался опираться на переднюю правую как можно легче, меньше и осторожнее. То ли сколопендру лягнул неудачно, то ли пока бегал без всадника, обо что-то ударился.
Садиться верхом стало бы истинной пыткой и для коня, и для рыцаря, поэтому Корган взял Нанта под уздцы, сориентировался по проступающим в ночном небе звездам и пошел в сторону столицы благих альв, к которым, собственно, и направлялся – ко двору пресветлой королевы Дома Дня.
Альвы проживали в глубине освоенных земель, граница их царства проходила по зачарованному лесу, преодолеть который считалось отдельным подвигом. Корган никогда раньше тут не бывал, но прошлый гонец, засланный к альвам лет около пятидесяти назад, вовсе не вернулся, хотя помощь волшебных союзников пришла – и пришла вовремя. Королю было жаль отпускать Коргана, но первый рыцарь обладал достаточными навыками, чтобы миновать преграды и донести послание. Кроме службы Варре его почти ничего не удерживало: семьей Корган не обзавелся, детей не было, а помощь людям требовалась просто зверски. На краю людских земель объявился дракон. Огнедышащий дракон, уничтожающий все живое, даже посевы и священные рощи.
Корган проморгался, недоуменно огляделся в сгущающихся сумерках: ему привиделось, будто место знакомое. Да, вот и два кряжистых дерева слева и справа от дороги, и сломанная им веточка, и камень, об который рыцарь ободрал себе щеку.
Он благополучно ковыляет по кругу! Из последних сил, причем.
Конь тоже всхрапнул, а пока рыцарь аккуратно поглаживал зверя по морде, стараясь не испачкать шкуру, в тишине леса отчетливо прозвучал ехидный смешок:
– Смотри, хи, смотри же, сестрица! Этот смертный чурбан настолько не отёсан, что не видит разницы между дорогой и кольцом!
Значит, не показалось. Альвы обнаружились, что можно было посчитать удачей. Лишь бы не убили сразу, главное – успеть передать депешу. Запечатанная колдовством, она сама не даст о себе забыть, и в конце концов попадет в руки королеве альв – настолько быстро, насколько смогут спонтанные посланцы.
Все мысли выдуло из головы, когда первому вредному голоску ответствовал настоящий серебряный колокольчик:
– Ах, Руби, ну как тебе не стыдно! Человек явно не просто заблудился! Отпусти его!
– Полно, если это человек, – неприятная девица снова захихикала, – ты только посмотри на него! Ну что за страшилище! Заметил нас, заметил! И ждет, чтобы вклиниться в разговор! Фу, как невежливо.
Прямо перед носом Нанта ярко и недовольно вспыхнул алый светляк, явно магического толку. Рыцарский конь, и без того натерпевшийся страху, рванулся в сторону. Корган повис на поводьях, умоляя животину не бежать: если они сойдут с места, потом альв будет не найти! Конь фыркнул недовольно, но все же остановился.
– Прошу прощения, дамы, – голос рыцаря звучал хрипло, да и голову пришлось развернуть, чтобы посмотреть на светляк не заплывшим глазом, зато самой грязной щекой. – Я не хотел грубо прерывать ваш разговор, однако у меня есть дело к вашей владычице, срочная депеша от Варры, короля людей. Соблаговолите указать верную и, по возможности, короткую дорогу к вашему дворцу, чтобы я выполнил свою миссию. Прошу вас, милые дамы, о снисхождении.
– Этот человечек такой мерзкий! И старый! В прошлый раз прислали гонца лучше! – первая вредина не стеснялась в выражениях.
– Ах, сестра, какие глупости, – прозвенел все тот же колокольчик, отдаваясь в сердце измученного рыцаря.
Светлячок поменял цвет с алого на голубо-зеленый, поднялся, освещая поляну, на которой стала видна трава, и деревья, которые вдруг перестали видеться опасными и будто подобрели. Вудвузы подтянули свои хищные зеленые лапы, высунувшиеся сколопендры вернулись в норы, а всякие живые души втянулись в деревья, кусты и прочие неодушевленные предметы, где, на взгляд Коргана, им было самое место.
– Разумеется, уважаемый сэр, мы вам поможем, чем сможем, – прозвучало музыкой небесных сфер.
На изменившуюся полянку из тьмы выступила девушка, такая, какими всегда представляют альв: высокая, красивая до невероятия, изящная и гибкая, стройная, но не слишком худая, с золотыми косами до пояса и ласковым взглядом. На шее переливалось тысячей граней изумрудное ожерелье, достойное королевы. Переливалось, искрилось, но все же проигрывало блеску ее глаз. Корган понял, что погиб – вернется он там или не вернется, погиб сейчас, окончательно и безвозвратно.
– Если, конечно, уважаемый сэр соизволит представиться, – альва с изумрудными глазами склонила голову, которой отчаянно не хватало короны, до того царственной казалась Коргану девушка.
– Прошу… прошу извинить, совершенно забыл о манерах, – прокашлялся смущенный рыцарь, – Мое имя Корган, я служу королю Варре, владыке благословенного королевства людей.
С каждым словом говорить становилось труднее, в равной степени как оттого, что горло окончательно пересохло, так и потому, что рядом со сказочной альвой Корган отчетливо осознавал свое несовершенство: он даже стоять рядом не достоин. Особенно если учесть – от рыцаря, бывшего в пути не первый день, разило лошадиным потом, болотом, глиной и грязью, волосы сбились в неразличимо-грязный колтун, прическа изменилась по ходу движения, а заплывший глаз лишь усугублял ситуацию. Впрочем, его целью было не жениться, а послужить королю – следовало вернуться мыслями к делам, а не витать в облаках, что верному вассалу земного короля было несвойственно.
Но тут прекрасная альва бестрепетно потянулась к нему со словами:
– У вас тут, на щеке, кажется, пятнышко, – и бесстрашно провела по лицу своей маленькой, ослепительно белой в свете ярких звезд ладонью с длинными узкими пальцами.
От ладони альвы повеяло теплом и цветами. Лицо перестало болеть, второй глаз открылся, альву стало видно еще лучше, и Корган тут же пожалел об этом. Кожа незнакомки сияла белизной, совершенное лицо согревало добротой и вниманием именно к нему, что было совершенно невозможно.
– Ах, простите, чтобы вас очистить, магия не поможет, потребуется вода, – альва словно действительно опечалилась. – Очень, очень много воды, – а теперь глаза ее засмеялись.
– Да погляди ты на него, сестрица! – к первой альве присоединилась вторая, оказавшаяся более высокой и иной: темноволосой, с карими очами. – Там не на лице пятнышко! Он весь – одно большое пятнышко! То есть пятно! Я буду называть вас сэр Пятно! И никак иначе!
Девица высокомерно вскинула подбородок, сверкая глазами разгневанно, что ее даже красило. Однако эта красота совершенно не тронула Коргана, однако порассуждать о выборочности воздействия прекрасного в стране альв он решил после.
– Простите сестре ее дурные манеры, мы не ожидали встретить тут кого-то, – златокудрая альва принялась оправдываться, почему-то краснея под взглядом Коргана. – Признаться, весной пограничные земли особенно негостеприимны. Поразительно, что вам удалось их миновать!
– Депешу требовалось доставить срочно, – он улыбнулся, стараясь не думать о спине и плече, снова разнывшихся под взглядом темноволосой альвы. – Хотя сколопендра и палочник были совершенно иного мнения, я смог их уговорить своим Языком.
Девицы хихикнули враз. Что Язык – это имя его меча, Корган решил умолчать. Наскреб всю имеющуюся вежливость и продолжил:
– Укажите дорогу, прошу, милые леди, иначе у нас с Нантом все шансы сгинуть в этой колдовской ночи.
– У вас и так все шансы! – темноволосая вредина снова подала голос. – Человеческий пень! Когда же до тебя дойдет! Тебя тут не ждали! Нахал! Наглец! Неужто ты посмеешь явиться в наш дворец в таком виде?! Убирайся откуда пришел!
Корган кое-как перевел дух, посмотрел на ярящуюся собеседницу, чтобы мгновение спустя вновь сосредоточиться на первой, улыбчивой альве. Он бы убрался куда подальше, но у него было дело, а отступать было не в правилах рыцаря и воина. Правда, драться с девами тоже не в правилах, ну что же…
– Если принять царство альвов за единый дворец природы… – сложно было не смеяться, но рыцарю удалось, – то я уже как бы явился, каюсь, и миновал его преддверье.
Темноволосая альва нахмурилась, златокудрая улыбнулась и вновь протянула ладошку:
– Пойдемте, сэр Корган, мы вас проводим. Однако лишь вас, коню придется остаться, на этой полянке, до утра ему ничто не страшно. Я вас уверяю, я замкну для него кольцо!
Отпустить поводья Нанта было трудно, конь встревоженно всхрапнул, ткнулся мордой в шею, задышал жарко. Корган похлопал его по шее, утешая, обещая вернуться, расседлал, попросил оставаться тут.
– Он еще и с животным разговаривает! – громкий шепот врезался в спину. – Да он сам скотина! Немытая вонючая скотина! Фу!
Нант отреагировал громким насмешливым фырканьем – уловил неприятные слова в сторону хозяина.
– В наших легендах говорится, будто альвы тоже разговаривают с животными, а некоторые и обращаются в подобных разным видам, – Корган снова подошел к изумрудной проводнице. – Неужто врут?
– Еще и сказочкам верит! – надулась темноволосая альва. – Сестра! Ну давай его бросим! С ним и конем ничего не случится за ночь! Сама же сказала!
– Пойдемте, сэр Корган, – светлая альва слегка улыбнулась ему, – если ваше дело действительно настолько срочное.
Срочная депеша от короля Варры согревала грудь Коргана под рубашкой, дублетом, двумя слоями доспехов и под толстой коркой грязи поверх всего. А единственное, что позволяло теплиться надежде на сохранность в сердце человеческого гонца – перед тем, как отправить, послание хорошенечко заколдовали. Если очень повезет, то друидское колдовство сбережет его не только от чужих рук и довременного прочтения, но и от всяких сопровождающих перевозку состояний.
Неожиданных для человеческого рыцаря.
Корган выдернул меч из хитинового черепа затихающей сколопендры, отошел, чтобы передняя пара лапок не дотянулась до него жадным конвульсивным движением. Потом на всякий случай отсек твари голову. Мало ли… Шесть глаз злобно таращились на человека с отрубленной головы. И, наконец, помутнели, закрылись длинными сиреневыми ресницами.
Зверюга оказалась не просто злобной, а по-настоящему одержимой желанием его сожрать. Мало того, что выследила и обрушилась в самый неподходящий момент перехода через местную, бурную и холодную речку, так и потом протащила благородного рыцаря мало не по всем хлябям и лужам, старому ложу ручья и охапкам прелой листвы, буеракам и косогорам, стуча всеми местами и костями, которые теперь отчаянно болели. Снаряжение выпрямить и отчистить будет стоить немало монет, если, конечно, доспех и кольчуга рыцарю еще понадобятся в дальнейшем. В чем рыцарь имел несчастье сомневаться.
Темнело. Корган полюбовался на лезвие, ставшее из ясно-серебристого черно-зеленым. Хотел было обтереть меч о свой плащ, но тряпка пребывала в достаточно изгвазданном состоянии. Травы тут не было, а неприветливая земля пахла как-то странно, не как у людей. Попытка вытереть меч о ствол закончилась тем, что клинок ухватили жилистые руки-ветви и потянули на себя, но Корган оказался сильнее, упрямее – и победил вредный, чересчур живой вяз.
Рыцарь подумал-подумал и провел лезвием по лохматой шкуре на голове самой сколопендры, как раз между тремя парами глаз. Лезвие почти очистилось.
Теперь нужно найти коня. Нант шарахнулся и рванул поводья, но далеко бы не убежал, во-первых, будучи настоящим рыцарским конем, а во-вторых, будучи верным как собака. И Корган не смог бы бросить своего боевого товарища на произвол судьбы. Пусть Нант и ускакал, зато на прощание от души лягнул зловредную сколопендру, лишив подвижности хотя бы одну пару ее лапок.
Посмотреть бы на себя сэру рыцарю перед появлением при дворе альв… Но ручей остался где-то очень далеко позади. Один глаз отчаянно болел и по ощущениям благополучно заплывал – после того вредного дерева-живодера, напавшего первым и явно надеявшегося пообедать рыцарем. Распрямился гибкий сук над тропой так, чтобы сбить Коргана из седла, но угодил на излете всего-то по левому виску и левой руке. Мерзкие шипастые листики посекли кожу и художественно покромсали рукав, прямо-таки согласно веяниям последней моды двора короля Варры, однако от крупных порезов Коргана спасла прочная, льняная нательная рубашка, надетая последним, пятым слоем.
После столкновения со вторым чудовищным порождением леса – вудвузом, считавшимся сказкой, болело вывихнутое и с трудом вправленное плечо. Невоспитанный палочник чуть не лишил Коргана зрения и обкорнал часть волос по правой стороне головы, сделав его похожим на восточных степняков с их обритыми боковинами.
Корган подумал, что местные парикмахеры постарались так, что его бы родная мать не узнала. Правда, подкидыш, выросший при дворе короля, и не имел чести знать своей матери. А еще, по мнению короля Варры, и вовсе не имел воображения, что в землях альвов, по слухам, должно было очень даже сильно пригодиться. Кошмары, таящиеся в недрах человеческого сознания, здесь имели свойство оживать. Таинственного Корган не искал, мертвые его не пугали. От живых вреда всегда было больше. Да и думать о плохом не хотелось – это тоже никогда и ничего хорошего не приносило.
Возвращаться по следам их схватки со сколопендрой Коргану было легко: тварь проламывала кусты и валила деревья, надо было всего-то отслеживать самые крупные разрушения. Когда попалось глинистое ложе старого ручья, спина снова заболела, напоминая, что именно тут гадина умудрилась ухватить его за ногу и протащить четверть полета стрелы по всем препятствиям. Теперь от рыжей глины волосы стояли колтуном, кольчуга была забита и основательно утяжелилась, а потом обретенный слой грязи пополнился черно-зеленым ихором самой сколопендры.
Настолько грязным рыцарь не был и не чувствовал себя никогда! В довершение всех бед проточной воды в округе не попадалось. Рыцарь попробовал вернуться к той холодной речке, где на него обрушилась сколопендра, но она просто исчезла.
Может, местные чудовища выпили ее досуха и теперь решили подзаесть рыцарем? По слухам, болота не могли находиться в дивной стране, они, даже если возникали, быстро превращались либо в прекрасные чистые озера, либо в великолепные леса.
Правда, в пограничном лесу, куда совались только безумцы и сумасшедшие, ничего великолепного Корган не увидел. Да и не до красот ему сейчас было.
Пить хотелось отчаянно, ноги еле передвигались, и смеркалось подозрительно быстро.
Наконец пробитая монстром колея закончилась. Посветлело. Тут, на опушке, возле болота, и должен был найтись Нант. Корган позвал его, потом посвистел и с невероятным облегчением услышал мягкий топот – конь возвращался. Шарахнулся, правда, сначала, испуганно заржав, пришлось ловить за поводья и говорить без умолку, хоть по голосу давая понять, это все еще Корган, рыцарь благословенного королевства людей и посланец короля Варры в соседствующую с ними обитель прекрасных альв. Хотя по виду Корган сейчас явно больше смахивал на местное чудовище и, судя по тому, что его больше не атаковали, отпугивал одним своим внешним видом!
Поврежденная нога коня явно болела: Нант старался опираться на переднюю правую как можно легче, меньше и осторожнее. То ли сколопендру лягнул неудачно, то ли пока бегал без всадника, обо что-то ударился.
Садиться верхом стало бы истинной пыткой и для коня, и для рыцаря, поэтому Корган взял Нанта под уздцы, сориентировался по проступающим в ночном небе звездам и пошел в сторону столицы благих альв, к которым, собственно, и направлялся – ко двору пресветлой королевы Дома Дня.
Альвы проживали в глубине освоенных земель, граница их царства проходила по зачарованному лесу, преодолеть который считалось отдельным подвигом. Корган никогда раньше тут не бывал, но прошлый гонец, засланный к альвам лет около пятидесяти назад, вовсе не вернулся, хотя помощь волшебных союзников пришла – и пришла вовремя. Королю было жаль отпускать Коргана, но первый рыцарь обладал достаточными навыками, чтобы миновать преграды и донести послание. Кроме службы Варре его почти ничего не удерживало: семьей Корган не обзавелся, детей не было, а помощь людям требовалась просто зверски. На краю людских земель объявился дракон. Огнедышащий дракон, уничтожающий все живое, даже посевы и священные рощи.
Корган проморгался, недоуменно огляделся в сгущающихся сумерках: ему привиделось, будто место знакомое. Да, вот и два кряжистых дерева слева и справа от дороги, и сломанная им веточка, и камень, об который рыцарь ободрал себе щеку.
Он благополучно ковыляет по кругу! Из последних сил, причем.
Конь тоже всхрапнул, а пока рыцарь аккуратно поглаживал зверя по морде, стараясь не испачкать шкуру, в тишине леса отчетливо прозвучал ехидный смешок:
– Смотри, хи, смотри же, сестрица! Этот смертный чурбан настолько не отёсан, что не видит разницы между дорогой и кольцом!
Значит, не показалось. Альвы обнаружились, что можно было посчитать удачей. Лишь бы не убили сразу, главное – успеть передать депешу. Запечатанная колдовством, она сама не даст о себе забыть, и в конце концов попадет в руки королеве альв – настолько быстро, насколько смогут спонтанные посланцы.
Все мысли выдуло из головы, когда первому вредному голоску ответствовал настоящий серебряный колокольчик:
– Ах, Руби, ну как тебе не стыдно! Человек явно не просто заблудился! Отпусти его!
– Полно, если это человек, – неприятная девица снова захихикала, – ты только посмотри на него! Ну что за страшилище! Заметил нас, заметил! И ждет, чтобы вклиниться в разговор! Фу, как невежливо.
Прямо перед носом Нанта ярко и недовольно вспыхнул алый светляк, явно магического толку. Рыцарский конь, и без того натерпевшийся страху, рванулся в сторону. Корган повис на поводьях, умоляя животину не бежать: если они сойдут с места, потом альв будет не найти! Конь фыркнул недовольно, но все же остановился.
– Прошу прощения, дамы, – голос рыцаря звучал хрипло, да и голову пришлось развернуть, чтобы посмотреть на светляк не заплывшим глазом, зато самой грязной щекой. – Я не хотел грубо прерывать ваш разговор, однако у меня есть дело к вашей владычице, срочная депеша от Варры, короля людей. Соблаговолите указать верную и, по возможности, короткую дорогу к вашему дворцу, чтобы я выполнил свою миссию. Прошу вас, милые дамы, о снисхождении.
– Этот человечек такой мерзкий! И старый! В прошлый раз прислали гонца лучше! – первая вредина не стеснялась в выражениях.
– Ах, сестра, какие глупости, – прозвенел все тот же колокольчик, отдаваясь в сердце измученного рыцаря.
Светлячок поменял цвет с алого на голубо-зеленый, поднялся, освещая поляну, на которой стала видна трава, и деревья, которые вдруг перестали видеться опасными и будто подобрели. Вудвузы подтянули свои хищные зеленые лапы, высунувшиеся сколопендры вернулись в норы, а всякие живые души втянулись в деревья, кусты и прочие неодушевленные предметы, где, на взгляд Коргана, им было самое место.
– Разумеется, уважаемый сэр, мы вам поможем, чем сможем, – прозвучало музыкой небесных сфер.
На изменившуюся полянку из тьмы выступила девушка, такая, какими всегда представляют альв: высокая, красивая до невероятия, изящная и гибкая, стройная, но не слишком худая, с золотыми косами до пояса и ласковым взглядом. На шее переливалось тысячей граней изумрудное ожерелье, достойное королевы. Переливалось, искрилось, но все же проигрывало блеску ее глаз. Корган понял, что погиб – вернется он там или не вернется, погиб сейчас, окончательно и безвозвратно.
– Если, конечно, уважаемый сэр соизволит представиться, – альва с изумрудными глазами склонила голову, которой отчаянно не хватало короны, до того царственной казалась Коргану девушка.
– Прошу… прошу извинить, совершенно забыл о манерах, – прокашлялся смущенный рыцарь, – Мое имя Корган, я служу королю Варре, владыке благословенного королевства людей.
С каждым словом говорить становилось труднее, в равной степени как оттого, что горло окончательно пересохло, так и потому, что рядом со сказочной альвой Корган отчетливо осознавал свое несовершенство: он даже стоять рядом не достоин. Особенно если учесть – от рыцаря, бывшего в пути не первый день, разило лошадиным потом, болотом, глиной и грязью, волосы сбились в неразличимо-грязный колтун, прическа изменилась по ходу движения, а заплывший глаз лишь усугублял ситуацию. Впрочем, его целью было не жениться, а послужить королю – следовало вернуться мыслями к делам, а не витать в облаках, что верному вассалу земного короля было несвойственно.
Но тут прекрасная альва бестрепетно потянулась к нему со словами:
– У вас тут, на щеке, кажется, пятнышко, – и бесстрашно провела по лицу своей маленькой, ослепительно белой в свете ярких звезд ладонью с длинными узкими пальцами.
От ладони альвы повеяло теплом и цветами. Лицо перестало болеть, второй глаз открылся, альву стало видно еще лучше, и Корган тут же пожалел об этом. Кожа незнакомки сияла белизной, совершенное лицо согревало добротой и вниманием именно к нему, что было совершенно невозможно.
– Ах, простите, чтобы вас очистить, магия не поможет, потребуется вода, – альва словно действительно опечалилась. – Очень, очень много воды, – а теперь глаза ее засмеялись.
– Да погляди ты на него, сестрица! – к первой альве присоединилась вторая, оказавшаяся более высокой и иной: темноволосой, с карими очами. – Там не на лице пятнышко! Он весь – одно большое пятнышко! То есть пятно! Я буду называть вас сэр Пятно! И никак иначе!
Девица высокомерно вскинула подбородок, сверкая глазами разгневанно, что ее даже красило. Однако эта красота совершенно не тронула Коргана, однако порассуждать о выборочности воздействия прекрасного в стране альв он решил после.
– Простите сестре ее дурные манеры, мы не ожидали встретить тут кого-то, – златокудрая альва принялась оправдываться, почему-то краснея под взглядом Коргана. – Признаться, весной пограничные земли особенно негостеприимны. Поразительно, что вам удалось их миновать!
– Депешу требовалось доставить срочно, – он улыбнулся, стараясь не думать о спине и плече, снова разнывшихся под взглядом темноволосой альвы. – Хотя сколопендра и палочник были совершенно иного мнения, я смог их уговорить своим Языком.
Девицы хихикнули враз. Что Язык – это имя его меча, Корган решил умолчать. Наскреб всю имеющуюся вежливость и продолжил:
– Укажите дорогу, прошу, милые леди, иначе у нас с Нантом все шансы сгинуть в этой колдовской ночи.
– У вас и так все шансы! – темноволосая вредина снова подала голос. – Человеческий пень! Когда же до тебя дойдет! Тебя тут не ждали! Нахал! Наглец! Неужто ты посмеешь явиться в наш дворец в таком виде?! Убирайся откуда пришел!
Корган кое-как перевел дух, посмотрел на ярящуюся собеседницу, чтобы мгновение спустя вновь сосредоточиться на первой, улыбчивой альве. Он бы убрался куда подальше, но у него было дело, а отступать было не в правилах рыцаря и воина. Правда, драться с девами тоже не в правилах, ну что же…
– Если принять царство альвов за единый дворец природы… – сложно было не смеяться, но рыцарю удалось, – то я уже как бы явился, каюсь, и миновал его преддверье.
Темноволосая альва нахмурилась, златокудрая улыбнулась и вновь протянула ладошку:
– Пойдемте, сэр Корган, мы вас проводим. Однако лишь вас, коню придется остаться, на этой полянке, до утра ему ничто не страшно. Я вас уверяю, я замкну для него кольцо!
Отпустить поводья Нанта было трудно, конь встревоженно всхрапнул, ткнулся мордой в шею, задышал жарко. Корган похлопал его по шее, утешая, обещая вернуться, расседлал, попросил оставаться тут.
– Он еще и с животным разговаривает! – громкий шепот врезался в спину. – Да он сам скотина! Немытая вонючая скотина! Фу!
Нант отреагировал громким насмешливым фырканьем – уловил неприятные слова в сторону хозяина.
– В наших легендах говорится, будто альвы тоже разговаривают с животными, а некоторые и обращаются в подобных разным видам, – Корган снова подошел к изумрудной проводнице. – Неужто врут?
– Еще и сказочкам верит! – надулась темноволосая альва. – Сестра! Ну давай его бросим! С ним и конем ничего не случится за ночь! Сама же сказала!
– Пойдемте, сэр Корган, – светлая альва слегка улыбнулась ему, – если ваше дело действительно настолько срочное.
