Небольшой сквер перед главным зданием города, каким я его помнила его еще вчера, тихим и безлюдным, преобразился до неузнаваемости. Множество разноцветных палаток были натыканы как грибы после дождя, здесь велась бойкая торговля. Люди сновали туда-сюда, выбирая товар по привлекательной цене, и это были не только жители Кюхенгасса. Прибывшие из столицы и из соседних с ней городов, они выделялись среди разношерстной публики невозмутимым видом и пижонским шмотьем. Уж я этого добра я насмотрелась вдоволь, живя на Клайвхэттене.
— Фроляйн Камилочка, хэй! Идите сюда, – из-за соседнего прилавка девушка в цветастом платке махала мне рукой, я сразу узнала в ней Агну.
Сколько же у нее этих платков? Кажется, это уже третий, который я вижу на ней.
— Привет, Агна.
Я разглядывала ее палатку и то, чем торговала девушка. Здесь было на что посмотреть. Торговое место Агны было разделено на две зоны. Слева на прилавке были разложены цветастые платки, точь-в-точь, как один из тех, что укрывал плечи и шею девушки. Пестрые, яркие, с дивными орнаментами на любой вкус и вероятно, кошелек.
Справа огороженное место было отведено под мясные деликатесы, с вкусом некоторых из них я уже была знакома не понаслышке. Вязанки всевозможных колбас висели над прилавком, источая густой копченый аромат с нотками чеснока, будоражащий обонятельные рецепторы. На белой кружевной салфетке расставлены глиняные горшочки с домашним паштетом, каждая украшена веточкой розмарина или тимьяна. Здесь же стояли блюда с нарезанным самым тончайшим образом вяленым мясом, у которого тонкие розовые прожилки вызывали не иначе как слюноотделение. Определенно, на голодный желудок лучше здесь не находиться.
— Как идет торговля? – поинтересовалась я. – Много продали?
— Да как обычно, - состроила смешную рожицу девушка, - Приезжающие сюда снобы, расхаживают здесь с важным видом, но только щупают и нюхают, пытаясь выторговать огромную скидку. Хотя мы продаем свой товар итак почти за бесценок. Кстати, может вам что-то нужно?
Я сделала пару шагов в сторону левой части прилавка, туда, где продавались платки. И взяла в руки тот, что привлек мое внимание. Уже вблизи могла рассмотреть и искусную вышивку шерстяными нитками, и густую плетеную бахрому по самому краю. Словно огненными всполохами платок покрывала россыпь алых цветов с желтыми сердцевинами.
— Оу, вам очень идет, - улыбнулась Агна, когда я на тот же манер, что и она, повязала себе диковинную шаль.
— Я беру это, - и потянулась к кошельку. - Ты сама их создаешь?
Агна утвердительно кивнула.
— В наших краях шерсти навалом, - указала рукой в сторону полей, на которых виднелись пастбища, - грех не воспользоваться. Да и потом, их хорошо разбирают, вроде как этнический товар – хэнд мейд и все такое. Приезжающие гости из столицы падкие на такие штучки.
Мы все еще стояли у прилавка Агны, болтали обо всем и ни о чем, когда я почувствовала зуд между лопаток. Кто-то опять прожигал взглядом мою спину. Я оглянулась – сомнений быть не могло Йохан Хаас собственной персоной в очередной раз пристально разглядывал меня. Он стоял не так уж и далеко от нас, рядом с палаткой, на вывеске которой красовался румяный кренделек. Только сегодня герр Хаас держался за ручку инвалидного кресла, в котором вез пожилого мужчину, и тот тоже с большим интересом смотрел в мою сторону.
— Агна, кто это? - шепнула я, склонившись к самому уху девушки, как будто мужчины могли услышать меня с такого расстояния.
Девушка сразу поняла о ком идет речь, метнув взгляд в сторону странной парочки.
— Так это...герра Хааса вы уже знаете, а в инвалидном кресле – это Удо Келлер, я как-то рассказывала о нем. Он и есть настоящий бургомистр нашего города уже много лет. А Йохан его зять, - Агна тут же пояснила, увидев недоумение на моем лице. - Он женат на Иоланте Келлер, у которой кондитерская «Кремешница». Разве вы не знали?
Парам-пам-пам. Приехали.
ПРОДА от 21.02
— Ну конечно знала, просто забыла! – с наигранной веселостью отшутилась я, но уверена, что Агна могла заподозрить фальшь в моем голосе.
На самом деле, тот факт, что Йохан Хаас женат на фрау Иоланте, многое объяснял. Накануне я их видела вместе в кафе, но они не были похожи на влюбленную парочку. К тому же, позднее, когда герр Хаас увязался за мной, провожая до дому, из его уст прозвучал некий намек на то, что его должность для него обременительна, и «не все так просто». Тогда понятно, что он с этой женитьбой по сути привязан к Кюхенгассу и обязан своей должностью Удо Келлеру. Я знаю тысячи подобных примеров, когда человек является заложником данных обещаний, и его держат на коротком поводке.
И можно было бы пожалеть «несчастного» Йохана, да вот только, какого мать его штруделя, он подкатывал ко мне свои… Черт бы его побрал! Он, будучи глубоко женатым человеком, приглашал меня поужинать. Даже не так! Он принуждал меня к совместному ужину! Вот это наглость, конечно.
Но об этом инциденте я решила никому не рассказывать, даже Агне. Тем более Агне. Ни к чему это.
— Ладно, наверное, пойду, хотела еще что-нибудь себе присмотреть, пока есть такая возможность, - засобиралась я.
— Конечно идите, посплетничаем с вами завтра, - и Агна многозначительно подмигнула, но не дождавшись моей ответной реакции, пояснила: - Неужто не помните, фрляйн Камилочка? Завтра суббота и у нас посиделки с девочками в «Сломанной ноге». Вы же обещали присоединиться к нам?
Ах, да. Кажется, что- то такое всплывает в моей голове, когда недавно я находилась в гостеприимном доме Агны, девушка взяла с меня обещание. Но при упоминании слова «суббота» на меня накатило странное оцепенение. В эту субботу должна была пройти наша свадебная церемония с Эндрю.
Эндрю…
Удивительно, как быстро лечит время. Не то, что бы я забыла все три года наших с ним отношений, но оглядываясь назад, не сильно-то я и переживала все эти дни. Так любила ли я его? Или я любила лишь саму идею об идеальных отношениях, которые в итоге оказались насквозь прогнившими.
Попрощавшись с Агной и уверив ее в том, что я обязательно приду в бар Толстого Карла, поспешила вдоль палаток, изучая их многочисленный ассортимент. Ощущение, что мне взглядом дырявили спину, никуда не делось. Но мне стало все равно и даже смешно в какой-то степени. Альфа самец недоделанный!
— Ой, простите, - пока протискивалась вперед на кого-то наткнулась и похоже, наступила на ногу.
— Фроляйн Браун, рад вас видеть в полном здравии, - сказал, как отрапортовал Петер.
Только сейчас я увидела, что своими неуклюжими действиями помешала воркующей парочке. Петер, перегнувшись о бортик прилавка, шушукался с молоденькой продавщицей. Девушка была очаровательна мила, улыбалась парню и, по-моему, у них все было взаимно.
— Здравствуй, Петер, тоже рада тебя видеть, - кивнула парню в ответ. - Не буду мешать вам.
Но успела обратить внимание, на этом прилавке теснились всевозможные пузырьки, пузатые колбочки, небольшие стеклянные сосуды, наполненные разноцветными пилюлями. Да и запах стоял здесь специфический. Так могут пахнуть лекарства.
Значит это аптекарская лавка. И помнится, Хенрик знакомил меня с неким Густавом – седовласым мужчиной с густыми бровями, местным врачом и владельцем единственной аптеки в Кюхенгассе. Уж не его ли дочь сейчас сроит глазки Петеру?
А, впрочем, мне какое дело? Можно только порадоваться за эту парочку.
Кроме того, чтобы опустошить свой и без того пустой кошелек, сегодня у меня была цель. И эта цель ярким желтым пятном маячила на горизонте. До желтой торговой палатки Греты Бюхель оставалось всего ничего. Я хотела разузнать у соседки про Салму Майер, наверняка, любительнице растений было известно что-нибудь особенное. За что-то же невзлюбила Грета бывшую хозяйку моего нынешнего дома, и ритуалы эти с обливанием святой водой, о которых рассказывал Хенрик. Все это явно неспроста.
То, что здесь торговали растениями и саженцами, не вызывало сомнений. Подвесные кашпо с крупными соцветиями всех цветов радуги, были развешены по периметру. Большие горшки с целыми кустарниками выставлены на улице перед палаткой. На самом прилавке были выставлены розетки с молодыми саженцами неизвестных мне растений, тут же в прозрачных банках хранились семена. Одним словом, это место производило впечатление ботанического сада в мини формате, а учитывая время года, то и вообще удивительно, сколько зелени было вокруг.
— Доброго дня, фрау Бюхель. Мы с вами соседки, - я широко улыбнулась стоящей за прилавком пожилой женщине в клеенчатом плаще.
Та сдвинула на нос очки в роговой оправе и нахмурила лоб, будто вспоминая.
— Ах да, конечно. Дом Салмы, верно? Я вас видела.
— Он самый! Да, я как раз въезжала, когда вы подстригали кусты – подтвердила я.
— Это падуб листопадный, винтерберри сорт «Ред Спрайт», - заметила Грета, подняв указательный палец вверх.
— Ну, конечно, это именно он. Я так и поняла.
Нужно было срочно придумать как перейти к интересующему меня разговору, при этом не вспугнуть и не вызвать подозрений у этой милейшей женщины. Ладно, не такая уж она и милейшая.
Грета Бюхель совсем мне не помогала. Она просто стояла и смотрела на меня в упор, ожидая от меня следующего шага.
— Эм-м. Мжет быть у вас есть, что-то комнатное? Я же недавно въехала в дом и сейчас обустраиваюсь, а без растений в нем как-то слишком тоскливо и безжизненно.
Поймала себя на мысли, что это действительно так. В Кюхенгассе на каждом окне красовались вазоны с геранью, у меня же не было ни одного. Да и вообще. Даже в моей квартире на Клайвхэттане росла парочка фикусов, за которыми я ухаживала. Здесь же в новом доме, кроме полтергейста, ничего живого не было. Да и полтергейст «живой» очень условно.
— Понимаю, фроляйн. Вы не в пример умнее бывшей хозяйки дома, та игнорировала любую растительность в нем, - Так. По-моему, я нащупала чью-то больную мозоль, - Могу предложить вам сортовые фиалки. Эти малышки не требуют особенного ухода, только своевременный полив, зато будут радовать пестрыми расцветками круглый год. Погодите-ка, - Грета полезла на полку и сняла оттуда небольшой горшочек.
Среди ворсистого пучка темно-зеленых листьев, которые как будто были присыпаны росой, робко распустил свои махровые лепестки цветок пурпурного окраса, рядом с ним приткнулись еще пара бутонов такого же цвета.
— Вы не смотрите, что он мал. Через пару месяцев вы его не узнаете, - фрау Бюхель наглаживала горшок с фиалкой с такой любовью, не каждая мать так ласкает свое дитя.
— Оу, я беру! –слишком поспешно воскликнула я.
Грета Бюхель вздрогнула, вернувшись в настоящую реальность, поправила очки на носу и тут же заявила:
— Но учтите, что это только «Леди Макбет». А она не любит расти в одиночестве, ей нужны ее подружки: «Офелия», «Дездемона», «Корделия» и «Джульетта». К сожалению, эти девочки остались у меня дома. И если вы желаете, то завтра я с удовольствием поделюсь ими с вами.
Бинго! Как удачно все сложилось. А в приватной обстановке я расспрошу Грету обо всем, что меня интересует.
— Конечно я приду, даже не сомневайтесь, - улыбнулась соседке, отсчитывая несколько купюр за приобретенную фиалку. – Леди Макбет будет слишком одиноко без подружек.
— Так и есть. Хорошо, что вы это понимаете, - на полном серьезе ответила пожилая женщина.
Я помахала на прощание Грете Бюхель, все сложилось само собой и даже удачнее, чем я предполагала. Завтрашний день буквально расписан по часам: утром зайду к соседке за «фиалками», днем Хенрик обещал помочь с установкой камер, а вечером девчачьи посиделки в баре вместе с Ангой и ее подругами. Ну надо же, до чего насыщенными становятся здесь дни.
И все как будто нормально, ведь так и должно быть в обычный субботний день у самого обычного человека.
Но это не про меня. Я необычная, точнее необычен мой дом, в котором живет что-то потустороннее, а бывшую владелицу дома местные считают ведьмой.
Такие мысли одолевали меня до тех пор, пока я не увидела фургончик, раскрашенный под тыкву. Не смогла пройти мимо такого чуда, а очередь из пары десятков человек, только лишь разожгла интерес. Вместо козырька у трейлера имелась вывеска: «Тыкволандия». Прекрасное название, я считаю. Что бы это значило?
Я заняла очередь с конца, как полагается добропорядочным фроляйн. И тут я увидела в самом начале вереницы чей-то знакомый затылок. Сегодня Хенрик был в форме. Это свершилось! И кстати, как я и предполагала, форма ему невероятно шла.
— Привет, - я подкралась к нему тихо и со спины так, как не полагается поступать добропорядочным фроляйн.
ПРОДА от 11.04
— И тебе, - Хенрик даже не вздрогнул, просто кивнул головой в ответ и будничным тоном спросил: - Будешь тыквенный латте или тыквенный капучино?
Вопрос поставил меня в тупик. Может потому, что я никак не ожидала того, что здесь можно купить кофе, да еще и тыквенный. А может потому, что прозвучало это так, будто Хенрик хочет меня им угостить.
Видя мою заминку, полицейский продолжил:
— От себя советую латте, он менее приторный, а мускатный орех с корицей добавляют напитку пикантности. Как...прошла ночь?
— Эм. Ночь была спокойной, - я оглянулась на очередь, не подслушивает ли кто наших разговоров и чуть тише продолжила: - Мне кажется, наш поход в «Валькнут» не прошел даром, амулет сработал. И да, я не против латте.
Кофе оказался изумительным! В меру сладким, в меру крепким, в меру тыквенным. А ароматы специй бодрили организм не хуже зарядки. Я наблюдала, как с каждым выпитым глотком как Хенрик жмурился от удовольствия.
— А как же молочный улун по утрам? – не могла не поддеть, ведь несколько дней назад этот мужчина меня уверял, что кофе по утрам он не пьет.
— Эта шаль тебе очень идет. Агны рук дело?
Нет, ну что за невозможный мужчина! Кто же отвечает вопросом на вопрос?
Но надо, признать, что от комплимента сделалось особенно тепло на душе. А может оттого, что он был произнесен самым сексапильным полицейским из ныне мне известных. Ладно, единственного мне известного полицейского, но суть дела это не меняет. И да, форма Хенрику шла невероятно.
— Её, - подтвердила я очевидное. – У нее золотые руки, и талант создавать прекрасное…и вкусное, - вспомнила про мясные деликатесы, которыми меня угощала девушка.
— Что есть, то есть, - картонный стаканчик из-под кофе прицельно полетел в урну, - Ну ладно, пора идти – работа ждет. Рад был пообщаться.
Хенрик сделал пару шагов и обернулся.
— И не забудь про камеры, зайду в гости, - щелчок пальцами. – И прекрати пялиться на мой зад.
От неожиданности я подавилась, и кофе носом пошел обратно в стакан.
Я пялюсь на его зад? Да больно надо! Зад как зад.
Ладно, зад очень даже ничего.
Господи, неужели Хенрик флиртует со мной? Да нет, не может такого быть. С другой стороны, а почему не может?
Такие мысли одолевали меня пока я бродила между прилавками, рассматривая товары. А посмотреть было на что. Здесь продавались и изящные кружева для отделки, выполненные крючком, и ароматные свечи с травами, керамические фигурки тонкой ручной работы. Кстати, я приобрела одну такую в форме герба Кюхенгасса, а именно, белку, сжимающую в лапках орех. На другой стороне улицы
