Счастливая неправильная Ведьма
Жила была одна неправильная Ведьма. Не ворожила, не колдовала, приворотом не баловалась, на метле не летала — совсем неправильная Ведьма. Никого не трогала, не обижала, зла никому не желала — наоборот, любому обратившемуся с просьбой, пыталась помочь, хоть в большом, хоть в малом. А желающих хватало с лихвой! Так и крутилась неправильная Ведьма, как белка в колесе, с утра до вечера, исполняя желания страждущих. Благо, жила она в настоящее время, когда окружающие не верили в существование сказочных персонажей и мифических существ.
О том, что она Ведьма, она знала всегда. Почему, непонятно. Знала, и все тут! Да, и подруги на полном серьезе обращались не по имени (а, вообще, знал кто-нибудь, как ее зовут?!), только: «Ведьма». И до обидного часто, незнакомые люди упоминали в ее адрес эпитеты не «девушка», а «Ведьма»! Обычно ее редко замечали, глядя сквозь нее, как будто человека-невидимку, но когда такое случалось, то звучало, что-то подобное:
— Эй, Ведьма, посторонись, а! Зашибу, ведь!
— Ведьма, дай телефончик.
— Давай встретимся, Ведьма?
Даже подруга, компаньонка по бизнесу, и та — то временами канючила, занудно:
— Ну, не будь Ведьмой, будь человеком, помоги уже…
То восхищенно восклицала с притворным ужасом:
— Да, ты — Ведьма! Ну, ты даешь!
О том, что она способствует исполнению желаний окружающих ее людей, Ведьма заметила еще в юности, случайно обнаружив закономерность в том, что любой пожаловавшийся на что-либо, получал отклик в ее душе, и желание страждущего исполнялось, как по мановению волшебной палочки. Коей в арсенале у Ведьмы не было, как в прочем, и метлы — для придания ускорения передвижениям — не имелось. Метлой «служил» экологичный «Приус». Но за руль Ведьма садилась с огромной неохотой и в самом крайнем случае, потому как во время пути Ведьма с завидным постоянством отвлекалась на каждую мелочь, замечая прекрасное и красивое в самых обычных вещах. (По складу, духу и призванию она была фотографом-художником, на пару с подругой организовав салон-студию художественной фотографии, трудолюбием и профессионализмом быстро снискав себе славу в определенных кругах и востребованность). Поэтому, все передвижения Ведьма старалась осуществлять исключительно посредством общественного транспорта. Вот там-то и заметила Ведьма, как светлеют людские лица, на которых она задерживала свое внимание. Как словно ластиком стирались хмурость и напряженность с лиц, как с удовлетворением закрывали конспекты студенты в период сессий, как радостно восклицали разгадавшие кроссворд. Мысли читать Ведьма не умела, зато очень хорошо считывала эмоции с лиц окружающих.
Еще в юности Ведьма начала видеть настоящие пророческие «ведьминские» сны. Которые сбывались с завидным постоянством.
А в преддверии новогодних праздников, из года в год, Ведьма видела один и тот же сон: Она в большом зале с огромной новогодней елкой, украшенной гирляндами, шарами ручной работы, не иначе, как из богемского стекла, свечами, бусами, позолоченными шишками и бантами (развязав который, можно было прочитать предназначенное тебе пророчество). Как раз читающей такое предсказание Ведьма себя и видела во сне из ночи в ночь. Вот она отражается в зеркале во всю стену в мерцании свечей, стоящих тут и там. Зеленые глазищи на пол-лица, фарфоровая кожа, копна непослушных рыжих волос уложена в высокую замысловатую прическу, открывая длинную шею (как с завистью говорили подружки: самую лебединую из всех лебедей), основание которой украшало богатое ожерелье из редкой красоты и чистоты изумрудов. Тугой корсет платья в пол создал соблазнительные округлости в нужных местах. Открытая спина и низкий вырез декольте так и притягивают к себе взгляд. Точеные плечи в россыпи веснушек… Сильные крепкие мужские руки ложатся ей на плечи и нежно проводят по обнаженной коже. Легкий поцелуй коснулся девичьей шеи, и дорожка нежнейших касаний губ проследовала к ямочке между плечом и шеей. Прежде чем закрыть глаза от наслаждения, Ведьма замечает черные вьющиеся волосы на склоненной к ней мужской голове и длинные красивые сильные пальцы на своих плечах.
— Ну, здравствуй, Ведьма моя. Как же долго я тебя искал…
Все. На этом самом месте Ведьма всегда просыпалась с бешено колотящимся, где-то прямо в горле, сердцем. Ее преследовал аромат из сна — смесь мускуса и пряности с примесью сандала и кедра, приправленная ноткой экзотической сладости. А если учесть, что в новогодней суете какофония запахов усиливалась, и древесные, хвойные ноты ароматов витали тут и там, Ведьма металась из крайности в крайность, подспудно ожидая чего-то.
Чего?!!
Ведьма заметила, что именно в это время она была подвержена импульсивным, ничем не объяснимым, поступкам. Исключительно по этой причине Ведьма никогда не соглашался на съемку на тематических корпоративах, посвященных Новому Году. Понимая, что ее страхи иррациональны, Ведьма все равно не находила себе места и чувствовала себя не в своей тарелке до тех пор, пока не отгремят все новогодние фейерверки, и не будет разобрана последняя нарядная елка. Тогда Ведьма вздыхала полной грудью, и жила относительно без особых потрясений до следующей пред- и постновогодней шумихи и суеты.
Ну, да ладно! Пережить эту напряженную неделю, даже всего одну ночь — эту, и со спокойной совестью отправиться на дачу в деревню. Провести длинные новогодние выходные, отключив телефон и спрятавшись от внешнего мира. Все друзья знали о любви Ведьмы к отшельничеству.
Ведьма скептически нахмурила брови и взглянула на себя в зеркало: Рыжая блеклая мышь! Не любила она свое отражение — глаза слишком большие, кожа чересчур бледная, а веснушки… как же она ненавидела свои веснушки — признак детства, как она всегда считала. Ну, не может человек, особенно девушка, выглядеть по-взрослому серьезно и представительно с этими предательскими веснушками!
«Поцелованная солнышком» — поэтично звучит… только на бумаге! Слишком уж щедрым оказалось солнышко! Если на лицо можно было нанести тональник или пудру для маскировки этих «поцелуев», то по телу никак не спрячешь отметинки нежадного солнышка, поэтому открытые вещи Ведьма не сильно жаловала.
Нахлобучив поглубже берет и, накинув коротенькую дубленку, Ведьма выскочила за дверь. Сегодня ей предстояло непростое дело: лучшая подруга и по совместительству компаньон по совместному фото-бизнесу, сломала ногу. И вся нагрузка организации и собственно самой съемки легла на хрупкие плечи Ведьмы. Творить она любила, создавая объективом своей камеры просто волшебство, работы не страшилась. Вот только если бы это была бы не съемка на корпоративе в преддверии Нового Года!!! А сегодня вдобавок еще и тематическая вечеринка — Новый год в средневековье — ехать за город в какой-то особняк местного нувориша, не знающего ни счета своим деньгам, ни куда их потратить.
Загрузив в свою малолитражку-гибрид весь свой скарб, необходимый для высокохудожественной съемки, Ведьма скрепя сердце, с тоской взглянула в сторону автобусной остановки.
— Не в этот раз, — подумала девушка и села за руль (штативы для фотосъемки своим наличием напрочь уничтожили возможность передвижения общественным транспортом). Ну, не любила она, и все тут! — водить машину ввиду своей творческой натуры, потому как мельчайшие детали ей были гораздо важнее и интереснее, и, как следствие, Ведьма постоянно отвлекалась, забывая напрочь обо всем на свете, а за рулем это чревато весьма печальными последствиями. Короче, с наблюдательностью все было в порядке, а с концентрацией внимания — нелады. А если учесть, что еще и время неспокойное для Ведьмы — предновогоднее — вообще, дым!
Чертыхаясь, сверяя с картой свой маршрут, Ведьма ощущала до боли что-то знакомое. То ли в деревьях в кружеве инея, стоящих вдоль дороги, то ли в очертаниях деревенек в морозной дымке — может, на картинке или открытке видела что-либо подобное — ведь уже сколько лет Ведьма занимается профессиональной художественной съемкой. Сколько материалов прошло через ее руки и промелькнуло перед глазами.
Но чувство дежавю нарастало со скоростью снежного кома. Когда Ведьма припарковала машину у особняка с величавыми колоннами и мраморными ступенями, перед этим проехав через кованые ворота филигранной работы, Ведьму накрыл взрывоопасный коктейль эмоций: радость, напряжение, удивление, ожидание чуда и… страх. Адреналин в крови зашкаливал.
Это все уже было когда-то. Когда? Вопрос хороший…
Пока открыв рот и хлопая глазищами, Ведьма оглядывалась вокруг, навстречу ей спускались специально обученные люди — каждый при своем деле: разгружать оборудование, отогнать ее авто на специально предусмотренное для него место (судя по всему, гостей ожидалось много). В особняке девушка-распорядитель показала Ведьме комнату, где ее ждал (это было прописано отдельным пунктом договора!) специально для нее созданный тематический костюм-платье-или-что-там-еще-придумал-богач-хозяин-вечеринки-чтоб-ему-провалиться-но-надо-нарисовать-улыбку-из-разряда-изображаем-радость! Аванс за предстоявшую работу был впечатляюще шикарен. Даже без окончательного расчета, можно было надолго зарыться в деревне и не высовывать носа до окончания новогоднего людского безумия!
Уж раз потерпеть-то можно!
Не зря Ведьму обязали появиться на месте с самого утра. В комнате ее уже ждал парень-визажист, в глазах которого читалось недвусмысленное: «Я Бог. Восхищайтесь мною». Не больше, не меньше.
Ведьму усадили в кресло, волшебные руки мастера начали колдовать над ее волосами, создавая одному ему известную прическу. Одновременно мастер маникюра, превращала ее — что уж греха таить, местами обгрызенные — ногти в произведение искусства.
«Объектив-то хоть смогу держать вашими произведениями???» — Мысленно простонала Ведьма. Тут ее взгляд уперся в прозрачный чехол, в котором висело ее платье, на первый взгляд настолько эфемерно-невесомое, что не предполагало никакого нижнего белья. Да уж, у богатых свои причуды! Как я в этом буду заниматься фотосъемкой?!
Несколько часов миновало буквально за пару мгновений. Вот Ведьму, как куклу — или новогоднюю елку — нарядили в платье в пол из переливающегося зеленого материала. Кто вообще придумывает такие платья с открытой спиной и низким вырезом декольте? Ведьме было четко сказано, что нельзя сильно отличаться своим внешним видом от гостей, дабы не шокировать снобизм общественности своим плебейским видом. Да уж! У богатых свои ПРИЧУДЫ!
— Определенно, это не я, — сказала себе под нос Ведьма, удивленно разглядывая себя в зеркале. — Ведьмочка-отшельница, любящая деревню и кресло-качалку с пледом, где ты? Ау-у-у!
Скользя меж снующих туда-сюда людей, готовящих празднество, в ожидании прибывающих гостей на костюмированный бал, Ведьма, решив проверить готовность своего оборудования, заглянула в главный зал. Где была установлена красавица огромная новогодняя елка, украшенная гирляндами, шарами ручной работы, не иначе, как из богемского стекла, свечами, бусами, позолоченными шишками и бантами…
Медленно подходя к елке, отражавшейся во всех зеркальных стенах, Ведьма вдруг отчетливо поняла, почему все было таким до боли знакомым. Сон… пазл сложился, и все встало на свои места. Это Ведьма уже видела в своем повторяющемся с завидным постоянством из года в год, сне. Боже, ущипните меня! Это происходит наяву… Прямо сейчас!
В отличие от пробуждения после сна, страха и испуга не было, мандраж прошел. Все вдруг стало таким правильным. В душе Ведьмы разлилось безмятежное спокойствие и уверенность. В канун Нового Года возможно все! А раз вечеринка — новогодняя, то почему бы и нет? Каждая деталь сна была словно вырублена в сознании Ведьмы. Не глядя, она протянула руку к елке-красавице и сняла бант с предсказанием.
Волна ароматной смеси мускуса и пряности с примесью сандала и кедра, приправленная ноткой экзотической сладости, окутала, словно невидимым облаком, Ведьму.
«Время пришло…» — гласил развернутый клочок бумаги. Бабочки затрепетали у Ведьмы в животе от предвкушения. Ведьма закрыла глаза. За спиной послышались тихие шаги. Шеи слегка коснулось что-то холодное, и раздался едва уловимый щелчок. «Ожерелье», — вздрогнув, подумала Ведьма. Крепкие мужские руки с сильными длинными пальцами обняли ее за обнаженные плечи. Нос мужчины зарылся в завитки волос на затылке у Ведьмы. Глубокий вдох удовлетворения вырвался из мужской груди, крепко прижатой к открытой спине Ведьмы.
— Ну, здравствуй, Ведьма моя! — раздался низкий раскатистый, словно невидимыми руками обнимающий и нежнейшим бархатом обволакивающий, такой до боли знакомо-любимый голос. — Как же долго я тебя искал…
