У меня волосы на голове зашевелились. Это ж надо, как нас хотят убить, что даже таких легионеров вызвали. Я переглянулась с хидром и вампирессой. Получается, в том, что мы пока еще живы, особая заслуга только защиты триады. Ведь если бы не она, мы бы уже давно стали покойниками. От подобной перспективы меня передернуло. Кирэну тоже. Только Вайт пока еще старался сохранить невозмутимый вид, хотя я заметила, как сложно ему это дается.
— Попали мы конкретно. Интересно, нам перед смертью хоть расскажут, за что нас убивают? — скривившись, произнесла я. — Все так хотят заполучить мой подарок или все-таки есть еще причина желать нашей смерти?
На мой вопрос никто не ответил. Да это и понятно, мало кому известно настоящее положение вещей. Потому мой вопрос оказался риторическим. Я и не настаивала на ответе. Может когда-нибудь все узнаю. Надеюсь, не посмертно.
— Но как вы выжили? — вступил в разговор второй адепт, который немного успел прийти в себя. — Ведь после г?радхов выживших никогда не бывает.
— А блокировать боевую трансформацию они могут? — вдруг нахмурившись, спросил хидр, мельком бросив взгляд на меня, н?айр только кивнул, пока еще не понимая сути вопроса. — Хм, так вот почему ни у меня, ни у Сирины не вышло…
— У тебя тоже есть боевая форма? — удивилась я, тот на меня глянул, как на несмышленого младенца, покачал головой, а потом еще и попенял:
— Сирина, у тебя же самой отец — хидр. Задаешь такие глупые вопросы. Ты что, никогда не видела его боевой формы? — мне стало стыдно и неловко, но пришлось сказать правду:
— Ни разу. Не было повода, чтобы папа трансформировался, а специально… я не задумывалась никогда над этим, — покаялась я.
В этот момент мне вдруг стало действительно интересно, почему родители скрыли от меня боевую форму отца? Не хотели волновать? Врят ли. Что-то я сомневаюсь в этом. Чтобы не пугать? Но разве может напугать собственный родитель? Ничего не понимаю. Ладно, потом расспрошу Вайта, какая же боевая трансформация у хидров. Чисто ради собственного интереса. Надеюсь, он мне не откажет.
— Н-да, — протянул Вайт, уже с усмешкой глянув на несмышленую меня. — Ладно, нам пора на занятия.
После этих слов все засуетились, вздохнули и побрели в аудитории, как на каторгу. И их можно было понять, никто не знал, что день грядущий нам готовит. Обидно было то, что осталось нас уже десять. И куда делись двое товарищей, мы предположить не могли. Так же, впрочем, как не догадывались о том, чем же их купили, а в том, что именно так и было, мы уже не сомневались, картинка хорошо показала истинное положение вещей.
Пока шли, никто не произнес ни слова, находясь в глубокой задумчивости. Наверняка каждый пытался осознать происходящее, только выходило слабо. Оно упорно не хотело осознаваться. Мысли разбегались в разные стороны.
Как пришли, не заметили. Около аудитории, распрощавшись с нашими товарищами, мы впятером отправились туда, куда нас вчера определил ректор. Пока шли, каждый думал о том, что же сейчас будет в аудитории с наемниками. Выживем ли мы на этот раз? Но тишину все-таки нарушил дроу:
— Всего один день, а нас уже пятеро. Интересно, что же произошло с оборотнем? И почему он так поступил?
— Этого никто не знает, — пожал плечами кентавр, который сегодня чувствовал себя прекрасно. — Хотя, конечно, было бы интересно узнать.
— Что день грядущий нам готовит? — задала риторический вопрос вампиресса, оглядев всех нас. — Готовы? — уже почти возле самых дверей спросила она, мы кивнули, как по команде глубоко вдохнули, словно нырять собрались, и вошли.
Те же лица, суровые и нахмуренные, которые, казалось, проникали внутрь, будто собираясь вынуть душу. Амулет на моей шее нагрелся, перстень стал колоть. Только я прошла к своему месту и собралась сесть, как вдруг из центра подвески вырвался столп пламени, причем почему-то синего цвета, и устремился к одному из наемников, пронзая его насквозь, а потом, окутав синим светом, будто поглотил его в себя. Наемник мгновенно стал прозрачным, втянулся внутрь и… Все. Уже через несколько секунд на том месте, где он недавно сидел, больше никого не было.
Один из этих типов вскочил, собравшись броситься к нам, но тут в класс вошел ректор. Быстро оценив обстановку, видимо, считав по остаточной ауре, что здесь произошло, он махнул нам рукой следовать за ним.
Интересно, куда нас снова перекинут? И чего ждать на этот раз?
— Господин ректор! — глядя на прямую спину мужчины, чувствуя исходящую от него агрессию, начала я. — Почему бы вам не отправить нас обратно в наш мир и нашу академию? Неужели вы считаете, что, убив нас, останетесь безнаказанными? У нас есть родители, сестры и братья, которые найдут способ проникнуть в ваш мир и отомстить, так как «несчастные случаи» с таким количеством адептов — это довольно подозрительно. И неужели вы думаете, что оставшиеся в живых товарищи ничего не скажут?
— Вся проблема в том, что портал в ваш мир открывается раз в десять лет, — обернулся к нам мужчина. Нас удивило, что он вообще ответил. — А по поводу остальных… — на его лице появилась гаденькая ухмылка. — Они только подтвердят то, что мы им вложим в голову. И никаких проблем не будет. Вы разве не знали, что мой народ — самые сильные менталисты? Мы способны пройти любую защиту.
Ректору на этот раз удалось удивить меня. В первую секунду даже показалось, его подменили. Он повел себя, как самодовольный и высокомерный подросток, которому дали в руки власть, а он еще и похвастаться ею решил. Его намерений никак не получалось распознать. К тому же, ведь кто как не глава Академии должен был знать, что с нами произошло. Ведь наемникам не удалось ни проникнуть к нам в голову, ни убить взглядом, ни истребить оружием. Тогда о каком вмешательстве говорит ректор?
— Да-да, нечего сверлить меня своим взглядом. Никто вас искать не станет, а друзья и родственники ничем помочь не смогут.
Мы едва не задохнулись от такой откровенности. Вот только не стали сообщать, что наведенная магия или магия забвения на нас не действует, но мужчина, еще раз обернувшись к нам, с милой улыбкой сообщил, что проводимые им методы помогут даже в тех случаях, когда у существа стойкая невосприимчивость к разного рода вмешательствам в подсознание. Теперь нам стало реально не по себе. Но главный вопрос состоял в другом: зачем он нам об этом сообщает?
Вдруг ректор подскочил, как ужаленный, посинел от злости, хотя причины никто из нас еще не понял, пока мужчина не прошипел, с ненавистью глядя на меня, сверкая глазами:
— Убери свой хвост, еще раз… я его отрублю… — не успел тот договорить, как искомая конечность вынырнула из-под плаща н?айра и… со всей дури зарядила ему по лицу, разодрав щеку острым концом; из раны тут же появилась кровь, тонкой струйкой стекая по щеке.
Хм, моя конечность, конечно, своеобразна, с собственным восприятием происходящего, но я никак не могла взять в толк, зачем к мужчине полезла. Что мой хвост пытался у него отыскать? И не гадко же было к нему прикасаться? Я даже скривилась от омерзения. Но на реплику ректора и среагировать не успела, хвост тут же обвился вокруг меня, будто он тут ни при чем. А вот глава Академии готов был убить меня на месте, сразу стало очевидно: он с трудом сдерживается.
— Раз уж вы решили нас просветить, так, может, еще и расскажете, в связи с чем мы попали в немилость? — вышла вперед вампиресса, пристально глядя на ректора. — Причем не вся наша команда, а только отдельные личности в нашем лице.
— Прибыли в академию, никого не трогали, а тут, пожалуйста, уже нарвались на неприятности, более того, сами не знаем, за что, — подхватил хидр, становясь рядом с вампирессой, будто закрывая меня от гневного взгляда ректора.
— Я не должен допустить, чтобы вы пробудили древние силы, — выдавил из себя мужчина, хотя было заметно: слова давались ему с трудом. Будто он не хотел говорить, сдерживал сам себя, или что-то мешало изнутри. — А тот, у кого вся триада… — договорить мужчина не успел, его глаза вдруг побелели, напрочь лишившись зрачков, он уставился в одну точку, а у нас мороз по коже пошел, в кабинете резко снизилась температура, стало тяжело дышать.
Повеяло такой мощной силой, что стало страшно. Нас будто заморозило, мы не могли двинуть ни рукой, ни ногой. Так и застыли на одном месте, ожидая, что будет дальше. Все пропало так же быстро, как и началось. Ректор пришел в себя, оглядел нас, усмехнулся чему-то своему, да так коварно, что в голове тут же возникли нехорошие мысли. Но додумать их я не успела. Только открыла было рот и вдруг… пол под нами исчез, и мы полетели вниз. Самым ужасным было то, что левитация не срабатывала. А высота оказалась приличная.
Чувство опасности в совокупности с ужасом охватили тело. Кирэна вскрикнула, я вторила ей. Хотелось кричать во всю мощь легких. Но сначала надо было что-то придумать, чтобы не разбиться насмерть. Еще как назло, ни за что не получалось зацепиться. Мы летели словно в глубокую пропасть. Ни единого выступа, ни стены, 'вообще вокруг ничего не оказалось. Пустота. И мы падали на самое ее дно. От этого становилось еще страшнее. Тьма. Она, казалось, еще больше сгущалась вокруг нас, давила на плечи, сдавливала грудь, мешая дышать. А мы продолжали лететь, не зная, не предполагая, когда же, наконец, достигнем цели.
Собравшись уже прощаться друг с другом, мы только успели рот открыть, как из моего перстня и амулета одновременно вырвался сгусток тумана, образовывая облако, на которое мы и приземлились уже около самой земли. Вовремя однако. Я громко и шумно выдохнула. Кирэна прислонилась к плечу Вайта, закатывая глаза. Еще бы немного и все, от нас и костей бы не собрали. Ни одна регенерация не справилась бы. И только переведя дух, огляделись, куда нас занесло. Точнее только попытались все в деталях разглядеть. Получалось очень плохо.
Смог мешал рассмотреть в деталях, но и так было понятно, что мы где-то в межпространстве, так как здесь оказалось слишком уныло, серо, ни единого живого организма, ни дерева, ни птиц, ни зверей. Хотя по поводу последних не стоило бы быть такими категоричными. Насколько мы в академии изучали данный мир, то знали: водятся в этом пространстве хищники, которые питаются магией и живой плотью. Убить их невероятно сложно, а некотопых и вовсе невозможно. Теперь у нас задача не столкнуться с ними, а поскорее найти выход. Вот только куда? Или откуда? Что-то я сама запуталась, мозги набекрень после всех этих покушений и попыток убийства.
— И что нам сейчас делать? — начал оглядываться хидр, пытаясь сообразить, в какую сторону нам направляться. Нигде ни тропки, ни указателя, вообще ничего, что указывало хоть какое-нибудь направление. Но и сидеть на одном месте — не выход.
— Наверное, искать путь домой, — пожал плечами кентавр. И тут же добавил: — Хотя еще вопрос, где для нас сейчас дом? И что хотел сделать ректор, отправив нас сюда, ведь не убить же, в самом деле, он нас собрался?
Мне на миг стало не по себе. Так и хотелось спросить, реально ли Хиат так наивен, как пытается показать, или прикидывается? На меня напал приступ неконтролируемой агрессии. Но я постаралась унять его. А главное молчать, иначе точно сорвусь. В данном случае ссориться с товарищами не лучший выход. Потому только прислушивалась к разговору.
— А мне кажется, именно убить, — задумчиво протянул хидр, потом пояснил: — Здесь не работает магия, если вы заметили, потому он был твердо уверен, что даже амулеты Сирины нам не смогут помочь, и мы разобъемся. Наверху нас, скорее всего, уже похоронили. Так что, двигаемся вперед, я слышал, нельзя стоять на месте долгое время, межпространство засасывает.
— Надеюсь, им не взбредет в голову сообщать о нашей смерти родным, — буркнула недовольно Кирэна, я кивком головы согласилась с ней. Не хватало еще волновать родителей.
— Вряд ли они смогли бы это сделать, если бы захотели, — ответил Вайт. — Забыли? Портал открывается только раз в десять лет. Я только не понимаю, почему же сразу об этом никто ничего не сказал? Наперенно хотели оставить нас здесь? Но я пока не вижу в этом никакого смысла? Может, не в ту сторону смотрю?
— Тогда мы все не туда смотрим, — все-таки не сдержалась я от реплики. — Потому что тоже не вижу смысла в намеренном утаивании информации. Ведь и их адепты прибыли к нам для обучения.
— Что ж, остается только надеяться, что мы все-таки узнаем правду и сможем вернуться домой, — удрученно отозвался кентавр.
Только мы двинулись, как откуда-то появилась птичка яркой раскраски с длинным клювом. Она облетела нас, а потом уселась ко мне на плечо. Глаза у птицы оказались слишком умными. Перстень на пальце кольнул, сигнализируя об опасности. Я напряглась.
— О! Живность! — обрадованно воскликнул дроу, собравшись подойти к птице, но тут произошло сразу две вещи: она хотела вонзить свой острый клюв мне в плечо, а вампиресса резко подскочила к ней и сжала ее горло, поднимая так, чтобы она не смогла ни большим пушистым хвостом достать девушку, ни дотянуться клювом. Дроу шарахнулся в сторону и потрясенно замер.
— Самое опасное существо, — начала вещать клыкастая. — Ее укус подобен долгой и мучительной смерти, яд разъедает внутренности, на запах, как на чумной, собираются все хищники, чтобы полакомиться плотью, которая еще агонизирует и пока в ней теплится жизнь.
— Страшная смерть, когда тебя едят заживо, — содрогнулся дроу, да и мы вместе с ним. — Врагу такой не пожелаешь.
— Сверни ей шею, — попросила я, меня начало подтрушивать. Сама я даже приблизиться не могла к птичке. Только горько усмехнулась. — Вот яркий пример того, что внешняя красота кардинально противоположна внутренней сути. Кирэна, чего ты медлишь? Прибить эту гадость и мерзость и дело с концом.
— Нельзя, — тут же отмела мое желание Кирэна. — Тогда яд распространится в воздухе, и будет еще хуже. Пострадают все, находящиеся рядом.
— Вот гадство. Сколько же от нее проблем? — процедила я, разглядывая ужасное создание, дергающееся и пытающееся вырваться из хватки клыкастой.
— Но что с ней делать? — красные глаза дроу сверкали. — Ведь и отпускать ее нельзя ни в коем случае.
— Да, ты прав, отпустить мы ее не можем, но… — тут вампиресса хитро улыбнулась, оторвала от рубашки рукав и спеленала птицу, как младенца, оставив только глаза, которые зло и с ненавистью смотрели на нас.
После этого она повесила пернатую себе на плечо, закрепив так, чтобы она не могла дернуться, и мы отправились дальше. Не успели сделать и нескольких шагов, как местность изменилась. Теперь перед нами раскинулся лес, деревья шумели, на солнце листва переливалась и блестела. Природа радовала глаз. Но было одно единственное «но» во всей этой показной красоте: запаха леса не ощущалось совершенно. Воздух был по-прежнему такой же тяжелый, а смог, хоть и стал невидимым глазам, все же забивал нос, мешая дышать полной грудью.
Создавалось впечатление, что нас закинули в картинку, ничего общего не имеющей с реальностью. Непривычное и неприятное ощущение. Зато во всем этом был один плюс, окружающий пейзаж уже не навевал хандру серостью и мрачностью.
— Хорошая иллюзия, — выдал кентавр, принюхиваясь. Хотя тут и нюхать не надо было, чтобы осознать: все ненастоящее.
— Попали мы конкретно. Интересно, нам перед смертью хоть расскажут, за что нас убивают? — скривившись, произнесла я. — Все так хотят заполучить мой подарок или все-таки есть еще причина желать нашей смерти?
На мой вопрос никто не ответил. Да это и понятно, мало кому известно настоящее положение вещей. Потому мой вопрос оказался риторическим. Я и не настаивала на ответе. Может когда-нибудь все узнаю. Надеюсь, не посмертно.
— Но как вы выжили? — вступил в разговор второй адепт, который немного успел прийти в себя. — Ведь после г?радхов выживших никогда не бывает.
— А блокировать боевую трансформацию они могут? — вдруг нахмурившись, спросил хидр, мельком бросив взгляд на меня, н?айр только кивнул, пока еще не понимая сути вопроса. — Хм, так вот почему ни у меня, ни у Сирины не вышло…
— У тебя тоже есть боевая форма? — удивилась я, тот на меня глянул, как на несмышленого младенца, покачал головой, а потом еще и попенял:
— Сирина, у тебя же самой отец — хидр. Задаешь такие глупые вопросы. Ты что, никогда не видела его боевой формы? — мне стало стыдно и неловко, но пришлось сказать правду:
— Ни разу. Не было повода, чтобы папа трансформировался, а специально… я не задумывалась никогда над этим, — покаялась я.
В этот момент мне вдруг стало действительно интересно, почему родители скрыли от меня боевую форму отца? Не хотели волновать? Врят ли. Что-то я сомневаюсь в этом. Чтобы не пугать? Но разве может напугать собственный родитель? Ничего не понимаю. Ладно, потом расспрошу Вайта, какая же боевая трансформация у хидров. Чисто ради собственного интереса. Надеюсь, он мне не откажет.
— Н-да, — протянул Вайт, уже с усмешкой глянув на несмышленую меня. — Ладно, нам пора на занятия.
После этих слов все засуетились, вздохнули и побрели в аудитории, как на каторгу. И их можно было понять, никто не знал, что день грядущий нам готовит. Обидно было то, что осталось нас уже десять. И куда делись двое товарищей, мы предположить не могли. Так же, впрочем, как не догадывались о том, чем же их купили, а в том, что именно так и было, мы уже не сомневались, картинка хорошо показала истинное положение вещей.
Пока шли, никто не произнес ни слова, находясь в глубокой задумчивости. Наверняка каждый пытался осознать происходящее, только выходило слабо. Оно упорно не хотело осознаваться. Мысли разбегались в разные стороны.
Как пришли, не заметили. Около аудитории, распрощавшись с нашими товарищами, мы впятером отправились туда, куда нас вчера определил ректор. Пока шли, каждый думал о том, что же сейчас будет в аудитории с наемниками. Выживем ли мы на этот раз? Но тишину все-таки нарушил дроу:
— Всего один день, а нас уже пятеро. Интересно, что же произошло с оборотнем? И почему он так поступил?
— Этого никто не знает, — пожал плечами кентавр, который сегодня чувствовал себя прекрасно. — Хотя, конечно, было бы интересно узнать.
— Что день грядущий нам готовит? — задала риторический вопрос вампиресса, оглядев всех нас. — Готовы? — уже почти возле самых дверей спросила она, мы кивнули, как по команде глубоко вдохнули, словно нырять собрались, и вошли.
Те же лица, суровые и нахмуренные, которые, казалось, проникали внутрь, будто собираясь вынуть душу. Амулет на моей шее нагрелся, перстень стал колоть. Только я прошла к своему месту и собралась сесть, как вдруг из центра подвески вырвался столп пламени, причем почему-то синего цвета, и устремился к одному из наемников, пронзая его насквозь, а потом, окутав синим светом, будто поглотил его в себя. Наемник мгновенно стал прозрачным, втянулся внутрь и… Все. Уже через несколько секунд на том месте, где он недавно сидел, больше никого не было.
Один из этих типов вскочил, собравшись броситься к нам, но тут в класс вошел ректор. Быстро оценив обстановку, видимо, считав по остаточной ауре, что здесь произошло, он махнул нам рукой следовать за ним.
Интересно, куда нас снова перекинут? И чего ждать на этот раз?
Глава 6
— Господин ректор! — глядя на прямую спину мужчины, чувствуя исходящую от него агрессию, начала я. — Почему бы вам не отправить нас обратно в наш мир и нашу академию? Неужели вы считаете, что, убив нас, останетесь безнаказанными? У нас есть родители, сестры и братья, которые найдут способ проникнуть в ваш мир и отомстить, так как «несчастные случаи» с таким количеством адептов — это довольно подозрительно. И неужели вы думаете, что оставшиеся в живых товарищи ничего не скажут?
— Вся проблема в том, что портал в ваш мир открывается раз в десять лет, — обернулся к нам мужчина. Нас удивило, что он вообще ответил. — А по поводу остальных… — на его лице появилась гаденькая ухмылка. — Они только подтвердят то, что мы им вложим в голову. И никаких проблем не будет. Вы разве не знали, что мой народ — самые сильные менталисты? Мы способны пройти любую защиту.
Ректору на этот раз удалось удивить меня. В первую секунду даже показалось, его подменили. Он повел себя, как самодовольный и высокомерный подросток, которому дали в руки власть, а он еще и похвастаться ею решил. Его намерений никак не получалось распознать. К тому же, ведь кто как не глава Академии должен был знать, что с нами произошло. Ведь наемникам не удалось ни проникнуть к нам в голову, ни убить взглядом, ни истребить оружием. Тогда о каком вмешательстве говорит ректор?
— Да-да, нечего сверлить меня своим взглядом. Никто вас искать не станет, а друзья и родственники ничем помочь не смогут.
Мы едва не задохнулись от такой откровенности. Вот только не стали сообщать, что наведенная магия или магия забвения на нас не действует, но мужчина, еще раз обернувшись к нам, с милой улыбкой сообщил, что проводимые им методы помогут даже в тех случаях, когда у существа стойкая невосприимчивость к разного рода вмешательствам в подсознание. Теперь нам стало реально не по себе. Но главный вопрос состоял в другом: зачем он нам об этом сообщает?
Вдруг ректор подскочил, как ужаленный, посинел от злости, хотя причины никто из нас еще не понял, пока мужчина не прошипел, с ненавистью глядя на меня, сверкая глазами:
— Убери свой хвост, еще раз… я его отрублю… — не успел тот договорить, как искомая конечность вынырнула из-под плаща н?айра и… со всей дури зарядила ему по лицу, разодрав щеку острым концом; из раны тут же появилась кровь, тонкой струйкой стекая по щеке.
Хм, моя конечность, конечно, своеобразна, с собственным восприятием происходящего, но я никак не могла взять в толк, зачем к мужчине полезла. Что мой хвост пытался у него отыскать? И не гадко же было к нему прикасаться? Я даже скривилась от омерзения. Но на реплику ректора и среагировать не успела, хвост тут же обвился вокруг меня, будто он тут ни при чем. А вот глава Академии готов был убить меня на месте, сразу стало очевидно: он с трудом сдерживается.
— Раз уж вы решили нас просветить, так, может, еще и расскажете, в связи с чем мы попали в немилость? — вышла вперед вампиресса, пристально глядя на ректора. — Причем не вся наша команда, а только отдельные личности в нашем лице.
— Прибыли в академию, никого не трогали, а тут, пожалуйста, уже нарвались на неприятности, более того, сами не знаем, за что, — подхватил хидр, становясь рядом с вампирессой, будто закрывая меня от гневного взгляда ректора.
— Я не должен допустить, чтобы вы пробудили древние силы, — выдавил из себя мужчина, хотя было заметно: слова давались ему с трудом. Будто он не хотел говорить, сдерживал сам себя, или что-то мешало изнутри. — А тот, у кого вся триада… — договорить мужчина не успел, его глаза вдруг побелели, напрочь лишившись зрачков, он уставился в одну точку, а у нас мороз по коже пошел, в кабинете резко снизилась температура, стало тяжело дышать.
Повеяло такой мощной силой, что стало страшно. Нас будто заморозило, мы не могли двинуть ни рукой, ни ногой. Так и застыли на одном месте, ожидая, что будет дальше. Все пропало так же быстро, как и началось. Ректор пришел в себя, оглядел нас, усмехнулся чему-то своему, да так коварно, что в голове тут же возникли нехорошие мысли. Но додумать их я не успела. Только открыла было рот и вдруг… пол под нами исчез, и мы полетели вниз. Самым ужасным было то, что левитация не срабатывала. А высота оказалась приличная.
Чувство опасности в совокупности с ужасом охватили тело. Кирэна вскрикнула, я вторила ей. Хотелось кричать во всю мощь легких. Но сначала надо было что-то придумать, чтобы не разбиться насмерть. Еще как назло, ни за что не получалось зацепиться. Мы летели словно в глубокую пропасть. Ни единого выступа, ни стены, 'вообще вокруг ничего не оказалось. Пустота. И мы падали на самое ее дно. От этого становилось еще страшнее. Тьма. Она, казалось, еще больше сгущалась вокруг нас, давила на плечи, сдавливала грудь, мешая дышать. А мы продолжали лететь, не зная, не предполагая, когда же, наконец, достигнем цели.
Собравшись уже прощаться друг с другом, мы только успели рот открыть, как из моего перстня и амулета одновременно вырвался сгусток тумана, образовывая облако, на которое мы и приземлились уже около самой земли. Вовремя однако. Я громко и шумно выдохнула. Кирэна прислонилась к плечу Вайта, закатывая глаза. Еще бы немного и все, от нас и костей бы не собрали. Ни одна регенерация не справилась бы. И только переведя дух, огляделись, куда нас занесло. Точнее только попытались все в деталях разглядеть. Получалось очень плохо.
Смог мешал рассмотреть в деталях, но и так было понятно, что мы где-то в межпространстве, так как здесь оказалось слишком уныло, серо, ни единого живого организма, ни дерева, ни птиц, ни зверей. Хотя по поводу последних не стоило бы быть такими категоричными. Насколько мы в академии изучали данный мир, то знали: водятся в этом пространстве хищники, которые питаются магией и живой плотью. Убить их невероятно сложно, а некотопых и вовсе невозможно. Теперь у нас задача не столкнуться с ними, а поскорее найти выход. Вот только куда? Или откуда? Что-то я сама запуталась, мозги набекрень после всех этих покушений и попыток убийства.
— И что нам сейчас делать? — начал оглядываться хидр, пытаясь сообразить, в какую сторону нам направляться. Нигде ни тропки, ни указателя, вообще ничего, что указывало хоть какое-нибудь направление. Но и сидеть на одном месте — не выход.
— Наверное, искать путь домой, — пожал плечами кентавр. И тут же добавил: — Хотя еще вопрос, где для нас сейчас дом? И что хотел сделать ректор, отправив нас сюда, ведь не убить же, в самом деле, он нас собрался?
Мне на миг стало не по себе. Так и хотелось спросить, реально ли Хиат так наивен, как пытается показать, или прикидывается? На меня напал приступ неконтролируемой агрессии. Но я постаралась унять его. А главное молчать, иначе точно сорвусь. В данном случае ссориться с товарищами не лучший выход. Потому только прислушивалась к разговору.
— А мне кажется, именно убить, — задумчиво протянул хидр, потом пояснил: — Здесь не работает магия, если вы заметили, потому он был твердо уверен, что даже амулеты Сирины нам не смогут помочь, и мы разобъемся. Наверху нас, скорее всего, уже похоронили. Так что, двигаемся вперед, я слышал, нельзя стоять на месте долгое время, межпространство засасывает.
— Надеюсь, им не взбредет в голову сообщать о нашей смерти родным, — буркнула недовольно Кирэна, я кивком головы согласилась с ней. Не хватало еще волновать родителей.
— Вряд ли они смогли бы это сделать, если бы захотели, — ответил Вайт. — Забыли? Портал открывается только раз в десять лет. Я только не понимаю, почему же сразу об этом никто ничего не сказал? Наперенно хотели оставить нас здесь? Но я пока не вижу в этом никакого смысла? Может, не в ту сторону смотрю?
— Тогда мы все не туда смотрим, — все-таки не сдержалась я от реплики. — Потому что тоже не вижу смысла в намеренном утаивании информации. Ведь и их адепты прибыли к нам для обучения.
— Что ж, остается только надеяться, что мы все-таки узнаем правду и сможем вернуться домой, — удрученно отозвался кентавр.
Только мы двинулись, как откуда-то появилась птичка яркой раскраски с длинным клювом. Она облетела нас, а потом уселась ко мне на плечо. Глаза у птицы оказались слишком умными. Перстень на пальце кольнул, сигнализируя об опасности. Я напряглась.
— О! Живность! — обрадованно воскликнул дроу, собравшись подойти к птице, но тут произошло сразу две вещи: она хотела вонзить свой острый клюв мне в плечо, а вампиресса резко подскочила к ней и сжала ее горло, поднимая так, чтобы она не смогла ни большим пушистым хвостом достать девушку, ни дотянуться клювом. Дроу шарахнулся в сторону и потрясенно замер.
— Самое опасное существо, — начала вещать клыкастая. — Ее укус подобен долгой и мучительной смерти, яд разъедает внутренности, на запах, как на чумной, собираются все хищники, чтобы полакомиться плотью, которая еще агонизирует и пока в ней теплится жизнь.
— Страшная смерть, когда тебя едят заживо, — содрогнулся дроу, да и мы вместе с ним. — Врагу такой не пожелаешь.
— Сверни ей шею, — попросила я, меня начало подтрушивать. Сама я даже приблизиться не могла к птичке. Только горько усмехнулась. — Вот яркий пример того, что внешняя красота кардинально противоположна внутренней сути. Кирэна, чего ты медлишь? Прибить эту гадость и мерзость и дело с концом.
— Нельзя, — тут же отмела мое желание Кирэна. — Тогда яд распространится в воздухе, и будет еще хуже. Пострадают все, находящиеся рядом.
— Вот гадство. Сколько же от нее проблем? — процедила я, разглядывая ужасное создание, дергающееся и пытающееся вырваться из хватки клыкастой.
— Но что с ней делать? — красные глаза дроу сверкали. — Ведь и отпускать ее нельзя ни в коем случае.
— Да, ты прав, отпустить мы ее не можем, но… — тут вампиресса хитро улыбнулась, оторвала от рубашки рукав и спеленала птицу, как младенца, оставив только глаза, которые зло и с ненавистью смотрели на нас.
После этого она повесила пернатую себе на плечо, закрепив так, чтобы она не могла дернуться, и мы отправились дальше. Не успели сделать и нескольких шагов, как местность изменилась. Теперь перед нами раскинулся лес, деревья шумели, на солнце листва переливалась и блестела. Природа радовала глаз. Но было одно единственное «но» во всей этой показной красоте: запаха леса не ощущалось совершенно. Воздух был по-прежнему такой же тяжелый, а смог, хоть и стал невидимым глазам, все же забивал нос, мешая дышать полной грудью.
Создавалось впечатление, что нас закинули в картинку, ничего общего не имеющей с реальностью. Непривычное и неприятное ощущение. Зато во всем этом был один плюс, окружающий пейзаж уже не навевал хандру серостью и мрачностью.
— Хорошая иллюзия, — выдал кентавр, принюхиваясь. Хотя тут и нюхать не надо было, чтобы осознать: все ненастоящее.
