Пролог
— Ангел…
— Наверное, где-то рекламу снимают…
— Или какое костюмированное шоу…
Такие реплики раздавались за спиной, пока я, Ангел Возмездия, должен был дефилировать по набережной во всей своей красе. Упс… Не в своей красе. А…
Ангелы по сути своей бесполы, но мы все-таки сами выбираем себе сущность: мужскую или женскую. И сейчас я, тысячелетний Ангел, должен вышагивать в платье на каблуках, изображая девицу. Н-да, кто бы знал, насколько садистские методы у светлых. Все привыкли, что свет несет добро, любовь, ласку и правильность бытия. Ага, аж двадцать раз, даже демоны выпадают в осадок от извращенных методов ангелов. Они-то прямолинейны, как доска — поджарить, придушить, четвертовать, колесовать… и дальше по списку. А вот тем, кто несет свет, по штату не положено действовать такими методами. Ничего, они нашли способы поизвращенней поиздеваться над жертвами.
Вот мне, например, дали задание: разобраться с маньяком. Маньяк, между прочим, необычный, потому и потребовалось вмешательство ангела. Он никого не резал, не расчленял, не убивал. Он своих жертв в себя… влюблял. Казалось бы, что тут сверхъестественного? Все дело в том, что все влюбленные, не получив отклика на свои чувства, заканчивали жизни самоубийством. Из-за этого баланс добра и зла оказался нарушен, вот и послали меня разобраться.
Времени на раздумье мне не дали. Только и успел изучить тенденцию нынешней моды. Эх! Как мне не хотелось цеплять на себя этот развратный наряд, кто бы знал. Но пришлось. Ловля на живца — мой излюбленный метод.
Из документов я узнал, что все жертвы-самоубийцы познакомились с маньяком на набережной. Именно туда я и направился. И сейчас уже битых два часа дефилирую туда-сюда. Солнышко светит, чайки над морем кричат. А я словно задумчивая пава на пике вдохновения вышагиваю по тротуару.
Да, внимание людей оказалось весьма кстати. Это значило, что образ я выбрал потрясающий. Не прогадал. Единственное, смущало одно: крылья до конца спрятать не получалось. Потому народ и решил, что снимают кино. А мне что? Пусть думают, что хотят, главное привлечь внимание нужного мне субъекта. И сделать это необходимо было побыстрее. Еще одна смерть, и чаша весов склонится окончательно в пользу тьмы. А это могло означать только одно: темным откроется беспрепятственный выход на землю. И начнутся бесчинства. А это никому не надо. Ангелы за много веков разленились. Им надоела война с демонами. Потому еще одну жертву необходимо оказалось не допустить. Именно для этого я и здесь.
— Какая красавица и одна? — отвлек меня от мыслей некий наглый тип, от которого так и несло магией обольщения. Ого! На ловца и зверь бежит! Не думал, что так быстро управлюсь. А может, рано радоваться?
Я пригляделся к парню. Он улыбался во все тридцать два. От него веяло силой. Но в следующую секунду я почувствовал, как он пытается выкачать энергию из меня. Вот наглец. Что ж, на меня напал азарт. Никому не позволено питаться ангельской сущностью. Даже если этот некто и не знает, на что покусился. Ведь незнание закона не освобождает от ответственности.
— А ты, как верный рыцарь, решил составить мне компанию? — ехидно осведомился я, обходя по дуге наглую личность. — Только я тебя разочарую, не по Сеньке шапка, — выдал я, задирая голову кверху и важно шествуя дальше.
Метод обольщения мне пришлось изучать в ускоренном режиме. Я прекрасно понял, что нравится парням, а чего они терпеть не могут. В общем-то ничего нового. Практика отказа работала во все века еще с сотворения мира. Чем грубее отказывают парню, тем больше он клюет наживку и сам себя насаживает на крючое. Сейчас я не волновался. Если он меня уже заметил, наметил своей жертвой, попробовал мою энергию, от меня уже никуда не денется. Не так это просто. Я для него стал наркотиком.
— Ну, почему же не по Сеньке? — не отставая и разглядывая меня с головы до ног, произнес этот тип. — Такая шапка очень даже по…
— Вообще-то, я не тебя имел… ла в виду, а себя, — надменно посмотрев на парня, выдал ему, еще и фыркнув. — А свое раздутое самомнение предлагаю тебе засунуть в задницу, к тебе, естественно.
Выражение лица моего собеседника надо было видеть. Он то бледнел, то краснел, дергал себя за ворот футболки. Иногда в глубине глаз проскакивало недоумение. Но самое главное, он злился, когда я наглым образом пеекрыл ему доступ к своей энергии. И он не мог понять, почему у него не получается добраться до моей силы.
— А куда же засунуть твою наглость? — как-то слишком ласково осведомился тот, его темные глаза уже полыхали от ярости. Эк его разобрало. Не любит парень отказов. Да и ломка у него началась. Интересно, из-за чего такая зависимость? Кому или чему он отдает часть сворованной силы? Потому что не себе — это точно.
— Моя наглость — это атрибут самообороны от таких приставучих типов, как ты, так что, не нравится, топай дальше, я тебя не задерживаю, — выпалил все на одном дыхании, легонько взмахнув крылом, отбрасывая парня от себя.
— Ого! Только не говори мне, что они настоящие? Этого не может быть, — прошептал незнакомец, сузив глаза. Он говорил тихо, чтобы народ вокруг не услышал. Зато я прекрасно все слышал. Поведя плечом, уложив крыло на место, томно ответил:
— Тебе я ничего вообще говорить не собираюсь. Потому что продолжать знакомство не намерена, — о, можно себя похвалить, без запинки выговорил женский род. А то вторая заминка определенно насторожила бы его.
— Зато я намерен, люблю таких неприступных. Хотя вначале вы все такие, а потом сами в койку прыгаете, проходу от своих чувств не даете, вены режете. Как же противно, — скривился досадливо парень.
— Не советую играть со мной, мальчик. Можешь обжечься, — честно предупредил я. Мог бы и промолчать. Но я просто обязан был сообщить о будущих последствиях.
— Так даже интереснее будет, — самоуверенно выдал незнакомец. Я пожал плечами, тряхнул гривой белоснежных волос и собрался уходить. Останавливать меня не стали. На миг мне даже показалось, что я могу сорвать операцию. Но тут же поменял свое мнение.
Прежде чем пойти дальше, увидел зажигающийся интерес в глазах юноши. Отлично. Цель близка. Я могу не волноваться за срыв операции. За мной он не пошел, и правильно, сообразил, чем это чревато, потерять некоторые конечности никому не охота, а в том, что я могу устроить легкое членовредительство, он, кажется, больше не сомневался. Хотя я видел на его лице сомнение. Он пока никак не мог сообразить, кто же я. Но остановить его интерес уже ничего не могло.
Завернув за угол, кле-как все-таки убрал крылья, благо ситуация теперь позволяла, так как я надел более скромный наряд, закрывая плечи и спину, чуть подправил образ, создав этакую серую мышку, и двинулся в обратном направлении, держа перед собой книгу, уткнувшись в нее глазами, создавая видимость полного увлечения до такой степени, что ничего не вижу вокруг себя.
Сделано это было намеренно. Мне нужно было запутать парня, заставить его усомниться в собственном обаянии. Для чего? Этого я пока и сам не знал. Просто чувствовал: не все так просто. От него фонило магией и довольно сильно. А вот источника я не определил. Или он сам носитель чар, или у него находится амулет. Но откуда бы ему взяться у обычного человека? Именно с этим мне просто необходимо было разобраться.
Как и предполагал, на ходу со всей дури врезался в давишнего приставучку, со всей силы огрев его книгой по голове. Да-да, вышло это случайно. Честное ангельское. Реакция у меня такая. Тот недовольно возмутился:
— Смотреть, куда прешь, не пробовала?! И что это за книга такая, кирпич и то полегче будет!
— А отойти не судьба? — парировал в ответ, мельком бросив взгляд на хама. — К тому же такие встряски явно должны пойти на пользу, вдруг мозгов прибавят. И еще… Нормальные люди отходят в сторону, а ты, видимо, сам ждал, пока в тебя врежутся, потому и не возмущайся.
— Дома надо читать, а не сшибать прохожих, — не унимался тот, потирая ушибленную голову и как-то подозрительно поглядывая на меня, снова включая свое обольщение.
В этот момент, остро ощутив на себе направленные чары, я пытался найти источник. Ничего не получалось. Единственное, что смог почувствовать, нечто темное в районе его груди.
— Я как-нибудь сама решу, где и когда мне читать, — нахмурился в ответ, вызвав недоумение собеседника. По идее, я уже должен был пасть к его ногам от такой волны обольщения. — До сего момента нюансов не было. И хватит меня сверлить, дырки все равно не сделаешь, у меня устойчивость к таким взглядам.
Так-так, цель достигнута. Вон какие огромные глаза у парня. Он определенно недоумевал. Его лоб прорезала морщина, так сильно он задумался. Открыв было рот, чтобы сказать мне наверняка очередную гадость, быстро его захлопнул. Правильно. Я ведь могу ответить в такой же манере.
Подхватив упавшую книгу, обошел его и отправился дальше, снова делая вид, что читаю, на самом деле, скосив глаза, наблюдал за парнем. Тот стоял с пришибленным видом, пытаясь разгадать какую-то загадку.
«Ну-ну, гадай-гадай, авось получится чего выгадать», — усмехнулся я про себя, заворачивая за угол и раздумывая, стоит ли его добить или оставить встречу с роковой красоткой на вечер.
Оглянувшись, заметил, что тот ушел. Значит, продолжение спектакля вечером. А сейчас не мешало бы разведать обстановку. Может, получится узнать, чем же он привораживает своих жертв. Приняв невидимость, настроился на свою жертву и… оказался рядом с ним. Тот разговаривал по телефону, с кем-то ругаясь:
— Мир, твоя штука бракованная или у нее срок годности вышел, только что два облома сразу. И ладно бы одна, та и правда воздушная красотка, витающая в облаках, а вторая… синий ботанический чулок, на которую без слез не глянуть, и та нос от меня воротила, еще и книгой по башке огрела, — жаловался парень. — Понимаешь, они мной совсем не заинтересовались. Почему?
Я навострил уши, чтобы расслышать ответ. Мне стало интересно, о какой штуке говорил этот тип, и кто это такой умный, что смог влезть и нарушить мировой баланс.
— Тим, прекращай панику разводить, эта, как ты сказал, штука — мощнейший артефакт, я ее стянул из сокровищницы Князя, пока ее не хватились, мне надо получить как можно больше душ, с их помощью я смогу достигнуть хотя бы девятого круга силы. Так что, не дури, лучше делом займись, — грозно прорычал, как я уже догадался, демон. — Сегодня в семь, клуб «Панацея», — озвучил собеседник и отключился.
Все-таки амулет. Значит, таким образом одна темная мелкая пакость решил поправить свои дела? Надо только добраться до него. А там… Я предвкушающе усмехнулся. Давненько я с темными не развлекался. Их перевоспитывать одно удовольствие. Просто так Совет Высших мне его не отдаст, а как виновного — запросто.
И тут у меня в голове прлстрелила мысль. Имя показалось знакомым. Я его уже слышал.
«Ах ты ж, гад, — буркнул я про себя. — Власти тебе захотелось? Ну-ну… будешь властвовать, червей в ряд строить, — добавил я, разворачиваясь, так как мне тоже необходимо было приготовиться, чтобы демон не смог распознать во мне ангела, иначе вся затея пойдет прахом».
Пришлось отправиться к нашему Архангелу за амулетом, попутно отчитаться о том, что успел узнать. Такого поворота мы точно не ожидали, потому амулет сокрытия ангельской сущности я получил незамедлительно. К тому же Архангел пообещал лично присутствовать на этой же вечеринке, зная мою склонность ко всякого рода каверзам и извращениям.
— Я могу потом забрать демона на перевоспитание? — сложив руки в молитвенном жесте, попросил у наставника.
— Ты же знаешь, это запрещено. К тому же тебе вряд ли его отдадут, — осторожно заметил собеседник.
— А если я пообещаю, что он останется жив-здоров и даже в твердой памяти? — зашел я с другой стороны. Архангел сначала подозрительно посмотрел на меня, потом расхохотался, запрокинув голову назад.
— И ты хочешь, чтобы я тебе поверил? Про «жив-здоров» еще с натяжкой и поверю, но вот с твердой памятью могут возникнуть проблемы. После твоего «воспитания» ни одно существо не останется в здравом уме, — беззлобно произнес крылатый.
— Вы из меня прямо монстра сделали, — почти обиделся я. — Хорошо. Я могу идти?
— Иди, потом обсудим, когда завершим это дело, — похлопал меня по плечу собеседник.
Вечером в клуб я входил роковой красоткой. Третий или четвертый размер груди, — и как девушки такую тяжесть на себе таскают, это ж пытка, вечно норовит согнуть пополам; яркая помада, — думал, сам искусаю собственные губы, пытаясь избавиться от этой гадости; длинные распущенные волосы, которые так и норовили залезть в глаза, в рот, постоянно мешая и путаясь. Про шпильку в пятнадцать сантиметров я промолчу, только применение магии помогло идти, как говорят девушки, от бедра, без нее точно б давно растянулся на полу, переломав себе все конечности. Неудивительно, что в клуб я вошел злой, с кровожадным взглядом кого-нибудь растерзать. Знаю-знаю, такие мысли не присущи ангелам, будем считать, что я неправильный светлый.
— Хм, а вот и первая жертва, — усмехнулся я, глядя на стоящего у барной стойки демона, хвост которого ходил ходуном, подметая пол. Волнуется. Маньяка-то рядом не наблюдается. Что же, начнем с этого рогатого.
Подойдя к стойке, я как бы ненароком наступил шпилькой на хвост, да так на нем и застыл. Ну, а что? Я изображаю человека, а им не дано видеть демонические части тела. Демон, сначала разглядев меня, мило и призывно улыбался, а потом вдруг побледнел, посинел, позеленел. Я смерил его высокомерным взглядом и низким, грудным голосом, призванным соблазнить, поинтересовался:
— Это моя красота так на вас повлияла, что вы сменили все оттенки радуги? Не стоит так волноваться, вы все равно не в моем вкусе, — произнеся это, я еще сильнее вдавил шпильку в хвост рогатого. Тот сжал губы и зубы, чтобы не заорать. Увидев такую реакцию, я деланно изумился, похлопав его по щеке. — Не стоит так волноваться, право. Вдруг кому-то и вы приглянетесь. Не переживайте так.
Демон уже посинел весь. Он пытался что-то сказать, но только скрипел зубами. Правильно. Не станет же он сообщать человечке, что она стоит на его хвосте, которого в принципе видеть не может. Если свои темные делишки он и может проворачивать за счет других, а именно тех, кто уже продал ему свою душу, то раскрывать теневую сторону остальным людям запрещено, вплоть до развоплощения. Хоть это темный понимал. Потому синел, зеленел, скрипел зубами, но молчал.
От дальнейшей экзекуции хвостатого меня отвлек подошедший парень, который тут же включил обаяние, приобнимая меня за талию и отодвигая от демона.
— Какая очаровательная девушка! — пафосно воскликнул тот. — Королева, не иначе, — продолжал тот, но я скривился, брезгливо убирая его руки со своей талии двумя пальцами, будто жабу с себя снимал.
Я сейчас хоть и был в образе девушки, но как-то брезговал такими объятиями. Коробили они меня.
— Какие избитые фразы, как это утомительно, — скривился я, снова поглядывая на демона и решая, какую еще пакость ему устроить. Ему мой взгляд не понравился, он отодвинулся подальше. Куда же ты, радость моя рогато-хвостатая? Возникло желание протянуть к нему руки и вцепиться в рога. Едва сдержался.
