ПРОЛОГ
Свинцовые веки не желали подниматься, удушливый запах забивался в легкие, мешая нормально дышать. От голода кружилась голова. Тело… Оно и вовсе напоминало один сплошной синяк. Даже двигаться было больно. Во рту самая настоящая пустыня и кислый привкус, от которого нещадно тошнило. Но больше всего мне не понравился запах миндаля. Сомневаюсь, что кто-то решил накормить меня орешками. Кожа чесалась, наверняка от грязи. А от чего еще, учитывая тот факт, что я наверняка оказалась в каком-то бомжатнике.
Осталось понять, как я тут вообще оказалась. Накануне ведь ничего, как говорится, не предвещало. Я отлично помню, что мы с подругами отмечали мой юбилей попутно с разводом. Полтинник, как-никак стукнуло. А еще я стала свободной женщиной, что не могло не радовать. Хотя в душе все те же восемнадцать. Но последнее воспоминание — как мы пьем не то седьмой, не то десятый раз и все за мои долгие годы жизни. А вот дальше провал.
Причем самое ужасное, я совершенно не могла вспомнить ни своего имени, ни чем занималась в прошлой жизни. Только праздник и все. Как такое возможно? Куда делись мои воспоминания? Да я даже саму себя не помнила. И сколько времени я нахожусь в этом бомжатнике? Неужели подруги меня не ищут?
Я так глубоко погрузилась в себя, что не сразу расслышала тяжелые шаги где-то за пределами того места, где я сейчас лежала. Прислушалась. Разговаривали двое, но слов разобрать не получалось. Да и язык странный, гортанное «Р» похожее на французское, но вместе с тем такое жесткое, как любят немцы. Да и некоторые фразы… Этот язык не получалось идентифицировать. Но каким-то образом часть слов разобрать получилось. Упоминалось наследство, поместье, деньги, тварь, которая не желала подыхать или подписывать документ.
А потом двери открылись. По моим ощущениям вошли двое. В нос тут же ударил весьма приятный запах женских и мужских духов. И тут же женский голос с брезгливыми нотками проныл:
— Фу, ну и вонь. Люпер, почему она еще не сдохла? Ты же мне обещал? Завтра нагрянет королевская проверка. Если они ее тут такую увидят, сразу вызовут лекаря и поймут, что происходит. Ты понимаешь, что до утра она должна сдохнуть.
— Форина, я не понимаю. Мои зелья еще никогда не давали осечку, — а голос-то глубокий, бархатистый. Таким только женщин соблазнять. Не удивлюсь, если еще и внешность у него окажется под стать. такая же привлекательная. — К тому же ты сама понимаешь, сейчас нам нельзя ей что-то давать. Ищейки, что прибудут с комиссией, сразу ощутят постороннее вмешательство. И затеют разбор. Оно тебе надо? Ты посмотри на нее. Да ей два раза вздохнуть осталось. Думаю, к утру она и сама окочурится.
— Очень надеюсь, что ты прав, иначе… — в голосе женщины угроза.
Я слушала этих двоих и пыталась сообразить: какая королевская проверка? Какие ищейки. Где я вообще? И так задумалась, что до меня не сразу дошло, что я слышу характерные звуки поцелуев. Меня едва не вывернуло наизнанку. Они что, извращенцы? Тут такая вонь, а они целоваться вздумали. Но дальнейшие слова мужчины и вовсе ввели меня в ступор.
— Уверен, Форина, уже завтра именно ты станешь графиней Орен. Жаль, что придется пожертвовать поместьем «Грань души», но тут ни один законник не сможет тебе помочь, это наследство матери Аны, к тебе оно, увы, не имеет отношения.
— Хм… У меня есть идея. Ты сможешь своей магией заставить ее подчиниться? — в голосе столько предвкушения, что мне стало страшно. Тут еще и магия есть?
Где тут — я пока никак не могла понять. Но мой мозг, обработав информацию, сразу выдал тот факт, что та самая Ана и есть я. Как это возможно, решила потом подумать. Пока мне оставалось только прислушиваться.
— Могу. А зачем тебе? — теперь мужчина насторожился. Женщина с радостью выдала:
— Ты должен заставить ее подписать документы, пока она в таком состоянии. А то если к утру и правда сдохнет, то я потеряю «Грань души». А там, говорят, где-то зарыты сокровища лорда Орена третьего. И вот уже три столетия их никто не смог отыскать. Даже, как я слышала, полностью перестраивали поместье, разбирая его едва ли не по камушку. Но я чувствую, что они там.
— Интересная идея, но есть проблема. Любое вмешательство сразу будет отмечено всплеском, я ведь тебе неоднократно об этом говорил. Ты давно хотела так сделать. Забыла?
— Забыла, — раздраженно бросила Форина. — И что нам делать? Вот так запросто отказаться от него?
— Я тут долго думал, искал ответы в магических книгах. И нашел, как нам затереть следы. Даже нужные ингредиенты успел собрать. Надо только сварить зелье и после применения магии принуждения разбрызгать его вокруг, тогда ни следа не останется.
— Так чего ты ждешь? Иди, вари свое зелье. У нас совсем мало времени осталось, — скомандовала женщина. Они уже собирались покинуть мою комнату, но тут послышался топот ног. А какая-то девица визгливо заголосила:
— Леди Форина! Леди Форина! Вам послание из королевской канцелярии.
— Чего орешь, дура? — рявкнула леди. — Давай сюда.
Несколько минут раздавался шелест бумаги, а за ним последовал радостный возглас женщины.
— Люпер! Это определенно наша удача. Никакой комиссии не будет. Нам надлежит пригласить мэра Сольска, чтобы он увидел Ану Орен. Ну и констатировал ее неизлечимую болезнь.
— А уж с этим продажным жуком мы вполне сможем договориться, — радостно подхватил Люпер.
— Сама удача на нашей стороне. Все, иди, готовь свое зелье, утром мы заставим эту тварь все подписать, а потом пусть сдыхает, — мстительно выдала женщина, после чего пара покинула комнату.
Мне стало совсем худо. Вот так не успеешь возродиться, как снова подохнешь. В том, что я в другом мире — мозг отметил сразу. А где еще могут быть графини, королевства, магия? И ведь свою первую смерть я не помню. Что же такого произошло на моем юбилее? И кем я была раньше?
Ответ на мой вопрос не находился, он скрывался где-то в том плотном тумане, который сейчас был в голове. И как ни силилась, ничего не выходило. Но самое обидное, что я и эту жизнь совершенно не помнила. Кто же забрал у меня память сразу о двух жизнях? Как же мне быть дальше, если я совершенно ничего не знаю?
А потом что-то пушистое защекотало нос. Я чихнула. Еще раз. И вроде как от чиха должно быть больно, учитывая состояние тела, но мне напротив становилось легче. А с последним чихом я даже смогла открыть глаза, чтобы уставиться на пушистого светлого кота, глаза которого светились, разглядывая меня.
— Очнулась? Долго разлеживаться будешь? Или решила на радость мачехи сдохнуть в этой помойке? — ядовито поинтересовался… Кот?
Прода от 17.09.2024, 13:50
Так, надо отрешиться от всех странностей. Подумаешь, животное разговаривает. Эка невидаль. Но принять данный факт получалось с трудом. Видимо, я не привыкла к такому. Потому принятие давалось с трудом.
— Сейчас встану, — не то предупредила, не то пригрозила в ответ. Сходить с ума от говорящих животных буду потом, желательно в безопасной обстановке.
Пушистый красавец спрыгнул на пол, брезгливо дернул лапой, словно наступил в кучу мусора. Признаться, я и сама брезговала вставать голыми ногами на грязный пол. Но жить захочешь — и в фекалиях искупаешься, лишь бы только поскорее оказаться в безопасности.
Сперва села на кровати. Переждала головокружение. Осторожно встала, держась за спинку кровати. Мать честная. Я стала анорексичкой? Такие ручки-ниточки, что, кажется, на них дунь, они порвутся. А ноги… Нет, лучше не смотреть, а то взорвусь.
— Что теперь? — уточнила у кота. Он уже стоял около стены и взглядом поторапливал меня. Ну я и подошла.
— Жми сюда, да быстрее, что ты возишься как та клуша.
Стиснула зубы, набираясь терпения, записывая в свой персональный список. Чтобы потом не забыть отомстить. Да, я сделаю скидку на спасение, но за хамство придется отвечать. Нажала на два неприметных камешка. Стена отъехала в сторону, передо мной возникла лестница. Меня и помыкать не надо было, сразу ступила на нее. Позади стена встала на место, но я даже не оглянулась, двигаясь вниз. Кот бежал впереди, показывая дорогу.
И все бы ничего, но темнота была, хоть глаз выколи. Только не этот факт меня насторожил, а то, что я в этой темноте прекрасно видела. Магия? Наверняка. Она у меня есть?
— У Аны никогда не было магии, это ты с ней пришла. И благодаря ей, смогла восстановиться и восстать из мертвых, — словно отвечая на мои мысли, поведал пушистик.
— А не насторожит этот факт ту злыдню? — поинтересовалась и получила пренебрежительный фырк.
— Даже если и насторожит, то сделать она уже ничего не сможет, когда ты предъявишь ей обвинение в попытке покушения. Любой некромант подтвердит, что ты умирала, а дальше дело за малым. Те, кто бывали за Гранью, возвращались другими. Но объединяло всех одно: магия. Словно сама Грань компенсировала смерть таким способом, — уже вполне нормально начал вводить меня в курс дела мой помощник.
— И много таких? Есть шанс, что я не одна попаданка? — поинтересовалась, удивившись про себя, насколько быстро я приняла данный факт.
Впрочем, истерить у меня все равно бы не вышло, потому что в силу своего характера никогда не опускалась до подобного. Я даже не знаю, как это делается. А раз не знаю, то и нечего учиться. Тем более дурак бы сопоставил наличие чужого имени, совершенно не своего тела и магии. В моем мире ее точно не было. Это знание пришло изнутри. А тут я на себе испытала, что это такое.
— Шанс есть всегда, но не советую интересоваться в лоб или кому-то говорить о своем попаданстве. Иначе примут за тварь, что периодически вырывается из разрывов и занимает чужое тело, чтобы потом напиться крови.
От подобной перспективы меня аж передернуло. А кот продолжил, как ни в чем ни бывало:
— Из твоего мира разрывы пространства определенно были, но я точно не скажу, где и в какое время. Так же как и не назову тебе носителей чужих душ из немагического мира. Но ты с ними обязательно встретишься. Сам Ахлау притянет вас.
— Кто притянет? — не сразу поняла, о ком он говорит.
— Ахлау. Так называется этот мир, где тебе теперь предстоит жить очень долго. Потому что маги начинают стареть только на пятой сотне, а то и дольше. Все зависит от резерва, — и не успела я задать ни одного вопроса, как мне припечатали: — Все, хватит пока разговоров, мы пришли.
Встав на задние лапы, передними кот толкнул дверь, которую я сразу и не заметила. И вбежал первым. Я осторожно вошла следом и ахнула. Это оказался огромный зал, забитый сундуками. На манекенах, выстроившихся вдоль стен, развешаны элегантные и прекрасные платья. Рядом с ними сразу стояли туфли, шляпки, сумочки и висели драгоценности.
— Переоденешься, когда отмокнешь в ванной. А то от тебя воняет жуть как, я едва сдерживаюсь, — непримиримо приказал кот, указав мне еще на одну дверь, незамеченную мной. Спорить не возникло никакого желания. Я едва ли не бегом кинулась мыться. Даже его слова нисколько не обидели, потому что он сказал чистую правду. Воняло от меня так, что у самой глаза слезились.
Мне казалось запах пота и грязи намертво въелся в кожу, потому скребла себя едва ли не с ожесточением. А волосы. Я думала они темного русого оттенка, оказалось — белоснежные. Это сколько же бедная девочка валялась в той комнате? Я сомневаюсь, что она изначально была такой худой. А кот. Кто он такой? Почему мне решил помочь? На преданность хозяйке я никак не могла это списать, так как он сразу понял, кто я такая. Тогда почему? Были у меня подозрения, что настоящую Ану он не знал. Иначе вряд ли бы позволил сотворить с ней, что делала та ужасная женщина. Вот, кстати, необходимо узнать, кем она приходится Ане, а теперь уже мне. И по какому праву находится тут. И да, что за это самое пресловутое «тут» тоже необходимо было бы уточнить.
Не откладывая в долгий ящик, решила прояснить некоторые вопросы. Тем более, что мне необходимо было во многом разобраться, понять, что делать дальше. Еще и есть хотелось безумно. И только подумала о последнем, как нос защекотал дразнящий запах жареного мяса. Ум… Из ванной я выходила похожей на зомби, что идет на запах человечины. Только полотенце на себя накинула и выплыла в зал. Там на столе кот как раз сервировал… Ну пусть будет ужин.
Все вопросы оставила на потом, заодно и тот, откуда он все это взял. Сейчас меня больше всего занимала еда. Умом понимала, что сразу много есть нельзя, иначе потом будет плохо, но ничего не могла с собой поделать. Ела как не в себе. Никак не могла насытиться. Кот молча наблюдал и молчал. И только ощутив, что в меня больше ничего не влезет, откинулась на спинку стула и дала отмашку:
— Рассказывай. Все. Кто ты? Почему мне помогаешь? Как тебя зовут? Кто я такая? Где нахожусь? Кто та неприятная дамочка, что вознамерилась меня убить? Я хочу знать все.
— Ты Ана Орен, графиня. Тебе восемнадцать лет исполнилось три дня назад. Именно поэтому и должна была нагрянуть комиссия, так как по правилам Шалаты — это наше королевство — все совершеннолетние наследницы обязаны присутствовать на балу для представления Его величеству. Так как о тебе ни слуху ни духу, то монарх озаботился проверкой. Твое графство весьма лакомый кусочек, так как только здесь работают фабрики по производству кения — полудрагоценного камня, входящего в состав артефактов. У твоей семьи пожизненный договор на монополию. Полгода назад твоего отца не стало. Матушка погибла при странных обстоятельствах три года назад. Лорд Орен после двухлетнего траура привел в дом молодую супругу. Вы с ней сразу не нашли общего языка. А потом граф погиб так же скоропалительно, как и его первая супруга. Форина уже предвкушала богатое наследство, но ее ожидал неприятный сюрприз. По завещанию, заверенному в королевской канцелярии, все имущество отходило тебе. Ей выделялось весьма скромное пособие, а за состоянием теперь следил не управляющий Люпер, а присланный из столицы уполномоченный стряпчий. Доступа к твоим счетам у мачехи не было. Проворачивать свои нелегальные сделки Люпер тоже уже не мог, так как за каждую медяшку теперь отчитывался перед стряпчим. Полгода эти двое строили планы, пока не нашли выход: избавиться от наследницы, что сразу же и начали претворять в жизнь. Стряпчему сообщили, что юная графиня отправилась на море в Хаосану, чтобы поправить здоровье. А пару месяцев назад с глубокой скорбью сообщили, что ты сильно заболела, к тебе были вызваны лучшие лекари, но стало только хуже. Причем они даже не удосужились сообщить о том, что ты находишься в родовом замке. Им пришлось в этом признаться три дня назад, как раз, когда тебе исполнилось восемнадцать. Стряпчий, явно что-то заподозривший, стал требовать с тобой встречи.
Кот замолчал, а я задумалась. Но тут же встряхнулась. Глянула на пушистика вопросительно, тем самый заставляя продолжить, так как не на все вопросы он ответил. Со вздохом кошак продолжил:
— Меня зовут Филариорт Аматарус, но можешь звать Фил. Меня притянуло сюда три месяца назад, что несказанно удивило, так как Ана меня не слышала, не понимала и моя сила ее отторгала.
