СКЛЕП В НАСЛЕДСТВО
Империя Сериделия две тысячи четыреста двадцатый год.
— Норвен, где тебя трахры носят? — раздался громогласный бас монарха Сериделии, пытающегося отыскать своего младшего брата, некроманта, которому досталась вся сила рода Антариер. — Хватит прятаться, скоро гости съедутся.
— Почему бы тебе не устроить смотрины этих трахровых невест для себя любимого? — спокойно отозвался пропажа, появляясь перед королем. Как всегда собранный, подтянутый и практически без единой эмоции на лице. Тот, привыкший к выходкам брата, даже не вздрогнул. Но посмотрел с долей осуждения.
— Потому что это не мне грозит расстройство личности в случае вхождения в полную силу, — произнес монарх.
— Хорнер, мне до тридцатилетия еще целых три года, дай насладиться свободой. К тому же нет гарантии, что среди тех невест есть хоть одна, способная сдержать мою силу. Не забывай, она должна быть одаренной магически, сильна духом, непримирима в мелочах и чуждая слишком сильным эмоциям, так сказано в родовой книге, — пояснил Норвен.
— Именно таких тринадцать девушек мы и собрали, — кивнул Хорнер, не обратив внимания на предыдущую фразу брата. — И ты сам должен их увидеть. Через два часа они соберутся в тронном зале.
— От того, что я на них посмотрю, ничего не изменится, — досадливо скривился некромант, эта затея ему с каждой минутой все больше не нравилась.
— Кто знает, что может произойти, — заметил монарх с кажущимся равнодушием. — Иди, не задерживай достойных леди.
— В чем они достойны? В своем желании войти в нашу семью? — не сдержал сарказма младший принц. Подобные разговоры у них с братом стали проводиться все чаще, и они начинали надоедать. Связывать себя непонятно с кем некроманту совершенно не хотелось. До сих пор его сердце молчало, ни разу не дрогнуло ни на одну красавицу, которые с постоянной периодичностью лезли в его покои, попадались на глаза, падали прямо в руки, сделав вид, что споткнулись. Это начинало не только надоедать, но и раздражать. Оригинальностью никто из девушек не отличался.
Отчеканив завуалированный приказ появиться там же в назначенное время, Хорнер величаво удалился, а Норвен остался смотреть ему вслед и с досадой сжимать кулаки. С каким бы удовольствием он послал всех этих невест по домам, а сам спокойно жил в свое удовольствие. Еще с пяти лет, когда в нем проснулась сила рода, увеличиваясь с каждым годом, он предпочитал общение с мертвыми, они никогда не лгут, да, увиливают, недоговаривают временами, но никогда не скажут заведомую ложь себе во благо. А главное, мертвые не станут напрашиваться на дружбу, потому что ты брат короля.
Хотя для обоих братьев стало потрясением, когда сила проснулась в младшем. Ведь по законам Сериделии вот уже больше тысячи лет сила доставалась старшему сыну, а корона младшему. В детстве обоих братьев волновал вопрос: почему обладатель силы не может надеть корону, наставники на это объяснили:
— Когда рождается двое детей — это заведомо натянутые отношения при делении власти. Около двух тысяч лет назад несколько поколений братьев вели войну за корону, тогда и правда трон занимал сильнейший, а слабый чувствовал себя обделенным, поднимал восстания, пытаясь захватить хотя бы трон, раз ему не досталось силы. Но чуть больше тысячи лет назад появились близнецы, они слишком любили друг друга, чтобы воевать. Стараясь избежать взаимных обид, именно они решили наложить на регалии заклятие, по которому они могут достаться только тому брату, который лишен родовой силы.
— А если бы вдруг родился один ребенок? — спросил тогда у наставников любопытный Норвен.
— Нет, это исключено. В семье Антариер всегда рождаются двое детей. Я не знаю, кто из богов так постарался, но за несколько тысяч лет еще ни разу не было такого, чтобы родился один ребенок, — с улыбкой пояснил наставник тогда еще детям, слушавшим его с открытым ртом.
Больше к этой теме никто не возвращался. Но дворцовый оракул стал вести себя странно, все больше поглядывая на Норвена с грустью и сожалением. Сам некромант ничего подобного не замечал, в отличие от его брата. Тот понаблюдал несколько дней за оракулом, а потом отправился к нему задать несколько волнующих вопросов. Это как раз было за месяц до приглашения невест. Некромант ничего не заметил, в тот момент его мысли занимал один из недавно поднятых покойников, попросивший об услуге, которую принц никак не мог выполнить за неимением наследников убиенного. Но говорить об этом мертвым нельзя, неизвестно, как они себя поведут. Вот и ломал бедолага голову, ничего вокруг не замечая. Зато правитель сразу насторожился. Он ощутил угрозу, но пока не мог понять, над кем она нависла.
— Брох? Что-то случилось? — с порога спросил Хорнер, застав мужчину в задумчивом состоянии.
— Присядь, твое величество, я ждал тебя. Разговор предстоит долгий, — вздохнул хозяин покоев.
— Мне уже начинать волноваться? За что или за кого? — стараясь говорить ровно, спросил венценосный гость.
— Тебя не удивил тот факт, что впервые за всю историю существования рода сила досталась младшему брату? Такого еще никогда не было. Более того, его дар уникален, он не просто поднимает мертвых, он их самым настоящим образом оживляет, — начал оракул. — При этом не тратя ни грана своего резерва. Такого история еще не знала.
— И что в этом такого? Разве не в этом и состоит суть некромантии? — не совсем понял монарх суть претензии. — И почему твой вид совсем не радостный? Если мой брат уникум, то надо за него порадоваться, а не ходить с таким лицом, словно на поминках.
— Сразу видно, ты слишком далек от некромантии, — вздохнул мужчина. — Восставшие лишены разума, воспоминаний, они не знают своей личности. Как правило, это кости или часть скелета, все зависит от времени захоронения. Те же, кого поднимает Норвен прекрасно все помнят, могут рассказать о себе и своем роде вплоть до пятого поколения. Более того, они преображаются, становясь похожими на людей. Это ненормально, понимаешь, твое величество? Так не бывает, это противоречит не только законам некромантии, но и самой сути бытия.
В голосе хозяина покоев прорезался страх. Но венценосный гость все еще не мог осознать, почему это все так страшно и ужасно. Подумаешь, покойники сами себя помнят и осознают, как личностей. Все равно причинить вред никому не могут, брат не позволит этому случиться. Да и по мнению правителя намного лучше выуживать сведения у тех, кто не пытается сожрать.
— Эк ты загнул, прямо-таки и противоречит? — не поверил монарх.
— Самым натуральным образом. Подобное под силу только высшим, кого мы именуем демиургами. А твой брат человек, — тихо прошептал оракул.
— Я все равно не понимаю степени угрозы, — мотнул головой король.
— Не все поднимаемые умерли естественной смертью, многих убили, и они жаждут мщения. Если ты сейчас думаешь, что их сдержит подчиняющая нить, то глубоко заблуждаешься, всегда есть способы обойти «петлю хозяина», — пояснил оракул, его глаза загорелись. — Проблема Его высочества в том, что он поднимает разумных тварей, хищных, хитрых и изворотливых. Но не это главное.
— А что? — окончательно запутался король. — Разве не только в умных покойниках проблема?
— Нет, не только в них, — устало покачал головой Брох. Встав, он дошел до комода, стукнул по нему, произнес несколько незнакомых слов, после чего из боковой стены выскочил потайной шкафчик. Достав оттуда древний свиток, бережно взял его в руки и поднес королю, разложив перед ним на столе.
— Что это? Тут какие-то странные символы, — поинтересовался гость, склоняясь над пергаментом и пытаясь рассмотреть то, что постепенно начинало светиться. Брох, заметив это, шарахнулся в сторону, едва не упав с кресла, в которое только что опустился.
— Время пришло, пророчество скоро исполнится, — схватился за голову оракул. — Я как чувствовал, недаром все на это указывало.
— Какое пророчество? Ты о чем? — не понял монарх, но его тоже охватило беспокойство. — Что-то мне не по себе от твоих речей. Почему нельзя нормально все объяснить? К чему все эти намеки и иносказания? От них только голова болеть начинает, да загадок еще больше становится.
— В нем сказано, что как только корону наденет не тот брат, а сила всех поколений некромантов достанется тому, кто должен править, наступит конец династии Антариеров. Не будет войны или вражды, чужая любовь погубит все, но и спасет тоже любовь через века, — замогильным голосом поведал оракул. Короля передернуло от слов мужчины.
— Ерунда какая-то, — выдохнул гость, но по его телу прошла дрожь, которую он не смог скрыть. — Любовь погубит и она же все вернет обратно — это я понял. Но причем тут века? Мы, конечно, живем дольше обычных людей, но счет все же на лишние десятилетия, чем на века. Может, ты что-то не так прочел?
— Сие мне не ведомо, — развел руки в стороны оракул. — Я всего лишь переношу сказания богов, их волю и их пожелания. Зачастую пророчества сбываются иносказательно, но чаще всего именно так, как описано. И я ничего не путаю. Все именно так.
— И что нам делать? Ведь скоро предстоит выбор супруги для Норвена, иначе… — нахмурился Хорнер.
— Да, знаю, ему нужна вторая половина, способная удержать расстройство личности. Но в нашем случае все намного сложнее. Девушка должна быть очень сильной, потому что у Норвена необычный для рода дар. И, думаю, начать поиск стоит прямо сейчас, — категорично заявил Брох.
— Но Норвену всего двадцать семь, ему еще три года…
— Твое величество, ты правда считаешь, что с первого раза найдешь ту, особенную? — не сдержал ехидства оракул. — Лично я сомневаюсь, это слишком сложный процесс, может статься, что нужная нам девушка еще не вошла в брачный возраст, а значит, на этих смотринах ее не будет. Или она вообще еще не родилась, — слишком тихо добавил он себе под нос, косясь на свиток с пророчеством.
— Умеешь ты успокоить, — буркнул совсем не по-королевски Хорнер. — И как нам проводить эти смотрины? Устраивать какие-то конкурсы, чтобы увидеть девушек в деле?
— Нет. Достаточно будет месяца пребывания во дворце всех приглашенных. Если среди гостий окажется та, единственная, сила Норвена ее распознает, именно она должна выбрать вторую половину для некроманта, — заявил хозяин покоев.
— Боюсь, мой братец после пары дней домогательств просто сбежит на кладбище и во дворце не появится, ему и так уже девушки поперек горла, а выбор невесты он приравнивает к казни, — поделился наболевшим монарх.
— И его можно понять. Он знает, что надо, девушки донимают, вызывают отторжение, а время идет. Вот и получается, что мучаются от этой ситуации все.
— А что сказать самим девушкам? Ведь никакой гарантии, что среди именно этого потока окажется нужная нам, если верить твоим словам, — ухмыльнулся король.
— Зачем им вообще что-то сообщать? — удивился оракул. — Ты же не собираешься отчитываться о своих действиях?
— Все равно повод должен быть. Всем известно, насколько мы предвзято относимся ко всякого рода развлечениям, — сдвинул брови обеспокоенный мужчина.
— А мы просто пригласим их для празднования дня рождения Норвена, ведь ему как раз через два месяца исполняется двадцать семь лет, думаю, это веский повод. Как раз съедутся заранее, поживут здесь, у вашего брата будет возможность присмотреться к каждой.
На том и решили. Вечером Хорнер поставил Норвена перед фактом, рассказав ему о разговоре с оракулом. Некромант несколько мгновений переваривал слова короля, хотел было отказаться, но страх от пророчества заставил-таки согласиться. Не ради себя, ради брата, они слишком сильно любили друг друга. Хотя некромант все же оставил для себя лазейку, пообещав присмотреться к девушкам, а не обязательно выбрать. Правитель и на такое согласился, зная неприязнь младшего к девушкам, особенно желающим поскорее получить статус принцессы.
***
Ровно в назначенное время оба брата вошли в тронный зал, где уже собрались приглашенные гости. Девушки смотрели на них, затаив дыхание, и было от чего: оба высокие, подтянутые, широкоплечие, темные волосы едва достигали плеч, у короля они чуть короче, у некроманта длиннее. Синева глаз тоже немного отличалась, у монарха они излучали свет, выделялись на лице, в них хотелось утонуть, а у некроманта уходили в черноту, стоило удостоиться пристального взгляда младшего принца, как возникало желание поскорее отвести глаза. Четко очерченные губы привлекали не один женский взгляд. Но если лицо старшего брата просто поражало красотой, то у младшего оно еще и привлекало к себе взгляд необычной татуировкой на виске. Руна жреца смерти. Мало у кого из некромантов была подобная, ведь она означала одно: сама госпожа Смерть признала его равным себе, вот только об этом никто не знал, даже сам Норвен. Хозяйка Чертогов никогда не появлялась, предпочитая держаться в стороне до поры до времени. Сам Норвен считал, что так отметила его сила рода. А рассказать о подобном ему никто не мог, потому что такой силой и отметиной не обладал никто. Архивы естественно ничего не дали, даже упоминания об оживающих на время мертвецах ни в одной хронике не было. Первые пять лет Норвен еще занимался поисками, собрав самую огромную библиотеку, а потом бросил, осознав, что результатов нет и вряд ли появятся. Он предпочел сам развивать свой дар, учиться на своих ошибках и достижениях.
Хорнер устроился на троне, Норвен встал позади него возле левого плеча. Обведя одинаково цепким взглядом приглашенных, монарх произнес свою речь о том, как он рад, что все откликнулись на приглашение. Гостям предстояло провести во дворце ровно месяц, достойно поздравить именинника и если получится, может кому-то удастся завоевать сердце некроманта. Девушки дружно вздохнули, тут же кокетливо стрельнули глазами в сторону названного. Но нашлись и такие, кто нацелился на самого короля. Ведь для многих корона королевы намного лучше, чем диадема принцессы.
Бал начался. Первые три часа Норвен исправно танцевал с девушками, присматривался к ним, пытался понять, что они собой представляют. После седьмой у него разболелась голова. А ведь еще шесть на очереди. Прежде чем приглашать следующую, он схватил бокал вина и присоединился к брату, в этот вечер занявшего роль наблюдателя.
— Ух! Как же это все… — мотнул головой некромант, не став договаривать. На лице бесстрастная маска, чтобы никто ничего не понял. А в душе ураган неприятия. Если бы не данное брату обещание, он бы уже давно сбежал в лабораторию, с трупами ему было спокойнее и интереснее. Они не доставали, не вешались, четко отвечали на вопросы. А девицы все, как одна, пытались много говорить, но вместе с тем ничего толком не сказать.
— Что с тобой? Ты словно пробежал много верст, сражаясь с нечистью, — усмехнулся Хорвер.
— Лучше бы я с нечистью сражался, чем слушал болтовню этих девиц. У них у всех одна тема разговоров, расхваливание себя, своих достоинств, каждая сочла своим долгом сообщить мне о размере приданого, о собственных запросах, некоторые спросили, будут ли их посвящать в государственные дела, потому что у них уже готовы некие реформы. Вер, это ужасно, давай их всех отправим по домам? — взмолился неприступный некромант, гроза умертвий.
ПРОЛОГ
Империя Сериделия две тысячи четыреста двадцатый год.
— Норвен, где тебя трахры носят? — раздался громогласный бас монарха Сериделии, пытающегося отыскать своего младшего брата, некроманта, которому досталась вся сила рода Антариер. — Хватит прятаться, скоро гости съедутся.
— Почему бы тебе не устроить смотрины этих трахровых невест для себя любимого? — спокойно отозвался пропажа, появляясь перед королем. Как всегда собранный, подтянутый и практически без единой эмоции на лице. Тот, привыкший к выходкам брата, даже не вздрогнул. Но посмотрел с долей осуждения.
— Потому что это не мне грозит расстройство личности в случае вхождения в полную силу, — произнес монарх.
— Хорнер, мне до тридцатилетия еще целых три года, дай насладиться свободой. К тому же нет гарантии, что среди тех невест есть хоть одна, способная сдержать мою силу. Не забывай, она должна быть одаренной магически, сильна духом, непримирима в мелочах и чуждая слишком сильным эмоциям, так сказано в родовой книге, — пояснил Норвен.
— Именно таких тринадцать девушек мы и собрали, — кивнул Хорнер, не обратив внимания на предыдущую фразу брата. — И ты сам должен их увидеть. Через два часа они соберутся в тронном зале.
— От того, что я на них посмотрю, ничего не изменится, — досадливо скривился некромант, эта затея ему с каждой минутой все больше не нравилась.
— Кто знает, что может произойти, — заметил монарх с кажущимся равнодушием. — Иди, не задерживай достойных леди.
— В чем они достойны? В своем желании войти в нашу семью? — не сдержал сарказма младший принц. Подобные разговоры у них с братом стали проводиться все чаще, и они начинали надоедать. Связывать себя непонятно с кем некроманту совершенно не хотелось. До сих пор его сердце молчало, ни разу не дрогнуло ни на одну красавицу, которые с постоянной периодичностью лезли в его покои, попадались на глаза, падали прямо в руки, сделав вид, что споткнулись. Это начинало не только надоедать, но и раздражать. Оригинальностью никто из девушек не отличался.
Отчеканив завуалированный приказ появиться там же в назначенное время, Хорнер величаво удалился, а Норвен остался смотреть ему вслед и с досадой сжимать кулаки. С каким бы удовольствием он послал всех этих невест по домам, а сам спокойно жил в свое удовольствие. Еще с пяти лет, когда в нем проснулась сила рода, увеличиваясь с каждым годом, он предпочитал общение с мертвыми, они никогда не лгут, да, увиливают, недоговаривают временами, но никогда не скажут заведомую ложь себе во благо. А главное, мертвые не станут напрашиваться на дружбу, потому что ты брат короля.
Хотя для обоих братьев стало потрясением, когда сила проснулась в младшем. Ведь по законам Сериделии вот уже больше тысячи лет сила доставалась старшему сыну, а корона младшему. В детстве обоих братьев волновал вопрос: почему обладатель силы не может надеть корону, наставники на это объяснили:
— Когда рождается двое детей — это заведомо натянутые отношения при делении власти. Около двух тысяч лет назад несколько поколений братьев вели войну за корону, тогда и правда трон занимал сильнейший, а слабый чувствовал себя обделенным, поднимал восстания, пытаясь захватить хотя бы трон, раз ему не досталось силы. Но чуть больше тысячи лет назад появились близнецы, они слишком любили друг друга, чтобы воевать. Стараясь избежать взаимных обид, именно они решили наложить на регалии заклятие, по которому они могут достаться только тому брату, который лишен родовой силы.
— А если бы вдруг родился один ребенок? — спросил тогда у наставников любопытный Норвен.
— Нет, это исключено. В семье Антариер всегда рождаются двое детей. Я не знаю, кто из богов так постарался, но за несколько тысяч лет еще ни разу не было такого, чтобы родился один ребенок, — с улыбкой пояснил наставник тогда еще детям, слушавшим его с открытым ртом.
Больше к этой теме никто не возвращался. Но дворцовый оракул стал вести себя странно, все больше поглядывая на Норвена с грустью и сожалением. Сам некромант ничего подобного не замечал, в отличие от его брата. Тот понаблюдал несколько дней за оракулом, а потом отправился к нему задать несколько волнующих вопросов. Это как раз было за месяц до приглашения невест. Некромант ничего не заметил, в тот момент его мысли занимал один из недавно поднятых покойников, попросивший об услуге, которую принц никак не мог выполнить за неимением наследников убиенного. Но говорить об этом мертвым нельзя, неизвестно, как они себя поведут. Вот и ломал бедолага голову, ничего вокруг не замечая. Зато правитель сразу насторожился. Он ощутил угрозу, но пока не мог понять, над кем она нависла.
— Брох? Что-то случилось? — с порога спросил Хорнер, застав мужчину в задумчивом состоянии.
— Присядь, твое величество, я ждал тебя. Разговор предстоит долгий, — вздохнул хозяин покоев.
— Мне уже начинать волноваться? За что или за кого? — стараясь говорить ровно, спросил венценосный гость.
— Тебя не удивил тот факт, что впервые за всю историю существования рода сила досталась младшему брату? Такого еще никогда не было. Более того, его дар уникален, он не просто поднимает мертвых, он их самым настоящим образом оживляет, — начал оракул. — При этом не тратя ни грана своего резерва. Такого история еще не знала.
— И что в этом такого? Разве не в этом и состоит суть некромантии? — не совсем понял монарх суть претензии. — И почему твой вид совсем не радостный? Если мой брат уникум, то надо за него порадоваться, а не ходить с таким лицом, словно на поминках.
— Сразу видно, ты слишком далек от некромантии, — вздохнул мужчина. — Восставшие лишены разума, воспоминаний, они не знают своей личности. Как правило, это кости или часть скелета, все зависит от времени захоронения. Те же, кого поднимает Норвен прекрасно все помнят, могут рассказать о себе и своем роде вплоть до пятого поколения. Более того, они преображаются, становясь похожими на людей. Это ненормально, понимаешь, твое величество? Так не бывает, это противоречит не только законам некромантии, но и самой сути бытия.
В голосе хозяина покоев прорезался страх. Но венценосный гость все еще не мог осознать, почему это все так страшно и ужасно. Подумаешь, покойники сами себя помнят и осознают, как личностей. Все равно причинить вред никому не могут, брат не позволит этому случиться. Да и по мнению правителя намного лучше выуживать сведения у тех, кто не пытается сожрать.
— Эк ты загнул, прямо-таки и противоречит? — не поверил монарх.
— Самым натуральным образом. Подобное под силу только высшим, кого мы именуем демиургами. А твой брат человек, — тихо прошептал оракул.
— Я все равно не понимаю степени угрозы, — мотнул головой король.
— Не все поднимаемые умерли естественной смертью, многих убили, и они жаждут мщения. Если ты сейчас думаешь, что их сдержит подчиняющая нить, то глубоко заблуждаешься, всегда есть способы обойти «петлю хозяина», — пояснил оракул, его глаза загорелись. — Проблема Его высочества в том, что он поднимает разумных тварей, хищных, хитрых и изворотливых. Но не это главное.
— А что? — окончательно запутался король. — Разве не только в умных покойниках проблема?
— Нет, не только в них, — устало покачал головой Брох. Встав, он дошел до комода, стукнул по нему, произнес несколько незнакомых слов, после чего из боковой стены выскочил потайной шкафчик. Достав оттуда древний свиток, бережно взял его в руки и поднес королю, разложив перед ним на столе.
— Что это? Тут какие-то странные символы, — поинтересовался гость, склоняясь над пергаментом и пытаясь рассмотреть то, что постепенно начинало светиться. Брох, заметив это, шарахнулся в сторону, едва не упав с кресла, в которое только что опустился.
— Время пришло, пророчество скоро исполнится, — схватился за голову оракул. — Я как чувствовал, недаром все на это указывало.
— Какое пророчество? Ты о чем? — не понял монарх, но его тоже охватило беспокойство. — Что-то мне не по себе от твоих речей. Почему нельзя нормально все объяснить? К чему все эти намеки и иносказания? От них только голова болеть начинает, да загадок еще больше становится.
— В нем сказано, что как только корону наденет не тот брат, а сила всех поколений некромантов достанется тому, кто должен править, наступит конец династии Антариеров. Не будет войны или вражды, чужая любовь погубит все, но и спасет тоже любовь через века, — замогильным голосом поведал оракул. Короля передернуло от слов мужчины.
— Ерунда какая-то, — выдохнул гость, но по его телу прошла дрожь, которую он не смог скрыть. — Любовь погубит и она же все вернет обратно — это я понял. Но причем тут века? Мы, конечно, живем дольше обычных людей, но счет все же на лишние десятилетия, чем на века. Может, ты что-то не так прочел?
— Сие мне не ведомо, — развел руки в стороны оракул. — Я всего лишь переношу сказания богов, их волю и их пожелания. Зачастую пророчества сбываются иносказательно, но чаще всего именно так, как описано. И я ничего не путаю. Все именно так.
— И что нам делать? Ведь скоро предстоит выбор супруги для Норвена, иначе… — нахмурился Хорнер.
— Да, знаю, ему нужна вторая половина, способная удержать расстройство личности. Но в нашем случае все намного сложнее. Девушка должна быть очень сильной, потому что у Норвена необычный для рода дар. И, думаю, начать поиск стоит прямо сейчас, — категорично заявил Брох.
— Но Норвену всего двадцать семь, ему еще три года…
— Твое величество, ты правда считаешь, что с первого раза найдешь ту, особенную? — не сдержал ехидства оракул. — Лично я сомневаюсь, это слишком сложный процесс, может статься, что нужная нам девушка еще не вошла в брачный возраст, а значит, на этих смотринах ее не будет. Или она вообще еще не родилась, — слишком тихо добавил он себе под нос, косясь на свиток с пророчеством.
— Умеешь ты успокоить, — буркнул совсем не по-королевски Хорнер. — И как нам проводить эти смотрины? Устраивать какие-то конкурсы, чтобы увидеть девушек в деле?
— Нет. Достаточно будет месяца пребывания во дворце всех приглашенных. Если среди гостий окажется та, единственная, сила Норвена ее распознает, именно она должна выбрать вторую половину для некроманта, — заявил хозяин покоев.
— Боюсь, мой братец после пары дней домогательств просто сбежит на кладбище и во дворце не появится, ему и так уже девушки поперек горла, а выбор невесты он приравнивает к казни, — поделился наболевшим монарх.
— И его можно понять. Он знает, что надо, девушки донимают, вызывают отторжение, а время идет. Вот и получается, что мучаются от этой ситуации все.
— А что сказать самим девушкам? Ведь никакой гарантии, что среди именно этого потока окажется нужная нам, если верить твоим словам, — ухмыльнулся король.
— Зачем им вообще что-то сообщать? — удивился оракул. — Ты же не собираешься отчитываться о своих действиях?
— Все равно повод должен быть. Всем известно, насколько мы предвзято относимся ко всякого рода развлечениям, — сдвинул брови обеспокоенный мужчина.
— А мы просто пригласим их для празднования дня рождения Норвена, ведь ему как раз через два месяца исполняется двадцать семь лет, думаю, это веский повод. Как раз съедутся заранее, поживут здесь, у вашего брата будет возможность присмотреться к каждой.
На том и решили. Вечером Хорнер поставил Норвена перед фактом, рассказав ему о разговоре с оракулом. Некромант несколько мгновений переваривал слова короля, хотел было отказаться, но страх от пророчества заставил-таки согласиться. Не ради себя, ради брата, они слишком сильно любили друг друга. Хотя некромант все же оставил для себя лазейку, пообещав присмотреться к девушкам, а не обязательно выбрать. Правитель и на такое согласился, зная неприязнь младшего к девушкам, особенно желающим поскорее получить статус принцессы.
***
Ровно в назначенное время оба брата вошли в тронный зал, где уже собрались приглашенные гости. Девушки смотрели на них, затаив дыхание, и было от чего: оба высокие, подтянутые, широкоплечие, темные волосы едва достигали плеч, у короля они чуть короче, у некроманта длиннее. Синева глаз тоже немного отличалась, у монарха они излучали свет, выделялись на лице, в них хотелось утонуть, а у некроманта уходили в черноту, стоило удостоиться пристального взгляда младшего принца, как возникало желание поскорее отвести глаза. Четко очерченные губы привлекали не один женский взгляд. Но если лицо старшего брата просто поражало красотой, то у младшего оно еще и привлекало к себе взгляд необычной татуировкой на виске. Руна жреца смерти. Мало у кого из некромантов была подобная, ведь она означала одно: сама госпожа Смерть признала его равным себе, вот только об этом никто не знал, даже сам Норвен. Хозяйка Чертогов никогда не появлялась, предпочитая держаться в стороне до поры до времени. Сам Норвен считал, что так отметила его сила рода. А рассказать о подобном ему никто не мог, потому что такой силой и отметиной не обладал никто. Архивы естественно ничего не дали, даже упоминания об оживающих на время мертвецах ни в одной хронике не было. Первые пять лет Норвен еще занимался поисками, собрав самую огромную библиотеку, а потом бросил, осознав, что результатов нет и вряд ли появятся. Он предпочел сам развивать свой дар, учиться на своих ошибках и достижениях.
Хорнер устроился на троне, Норвен встал позади него возле левого плеча. Обведя одинаково цепким взглядом приглашенных, монарх произнес свою речь о том, как он рад, что все откликнулись на приглашение. Гостям предстояло провести во дворце ровно месяц, достойно поздравить именинника и если получится, может кому-то удастся завоевать сердце некроманта. Девушки дружно вздохнули, тут же кокетливо стрельнули глазами в сторону названного. Но нашлись и такие, кто нацелился на самого короля. Ведь для многих корона королевы намного лучше, чем диадема принцессы.
Бал начался. Первые три часа Норвен исправно танцевал с девушками, присматривался к ним, пытался понять, что они собой представляют. После седьмой у него разболелась голова. А ведь еще шесть на очереди. Прежде чем приглашать следующую, он схватил бокал вина и присоединился к брату, в этот вечер занявшего роль наблюдателя.
— Ух! Как же это все… — мотнул головой некромант, не став договаривать. На лице бесстрастная маска, чтобы никто ничего не понял. А в душе ураган неприятия. Если бы не данное брату обещание, он бы уже давно сбежал в лабораторию, с трупами ему было спокойнее и интереснее. Они не доставали, не вешались, четко отвечали на вопросы. А девицы все, как одна, пытались много говорить, но вместе с тем ничего толком не сказать.
— Что с тобой? Ты словно пробежал много верст, сражаясь с нечистью, — усмехнулся Хорвер.
— Лучше бы я с нечистью сражался, чем слушал болтовню этих девиц. У них у всех одна тема разговоров, расхваливание себя, своих достоинств, каждая сочла своим долгом сообщить мне о размере приданого, о собственных запросах, некоторые спросили, будут ли их посвящать в государственные дела, потому что у них уже готовы некие реформы. Вер, это ужасно, давай их всех отправим по домам? — взмолился неприступный некромант, гроза умертвий.
