И тот факт, что тело не мое, да еще и с наличием лишних частей тела, не отменяет принадлежности меня к женскому полу. Кем бы я ни была, а правила приличия никто не отменял.
— Я у себя в замке, — прервал мои размышления этот гад, — поэтому могу входить, куда захочу и к кому захочу, не стучась.
— Вот это культура, — поразилась я, — а если бы я тут сексом занималась, что бы ты стал делать? Посмотрел и ушел? Или присоединился бы?
— Ты не можешь заниматься сексом ни с кем, — ехидно ухмыляясь, произнес он, а я просто впала в ступор и зависла.
— Ни фига себе, это еще почему? — у меня тут же возникли неприятные ассоциации несостоятельности обитателей замка, как мужчин, проще говоря, импотенции, о чем я и поспешила поинтересоваться: — А вы что, все импотенты?
— Почему импотенты? — в свою очередь удивился ледышка моим выводам. — Никакие мы не импотенты, но заниматься сексом с кем попало ты не сможешь, только с тем единственным, которого полюбишь, так как выносить ребенка ты сможешь только от любимого, больше ни от кого.
— А-а-а-а, ну тогда ладно, успокоил, — и тут до меня дошло, что он только что сказал, и я сиреной взвыла от такой несправедливости, мало того, что за меня все решили, так еще и ребенка мне рожать, а это в мои планы не входило. Нет, я еще мир не узнала, на народ не посмотрела, себя не показала. Да ни в жисть, о чем я и поведала этой замороженной рыбе: — Значит так, рожать в мои планы пока не входит, так же, как и влюбляться. Пусть другие занимаются такими благими делами. А я как-нибудь обойдусь. К тому же, я не вижу достойных кандидатов для отношений.
Похабная усмешка хозяина замка взбесила, он-то наверняка уже рассчитывал на жаркие объятия. Сразу видно, самоуверенный франт, никогда не знавший отказа. Терпеть таких не могу. Бесят они меня. Все красавчики — сволочи. Мне Рустама вполне хватило. Больше я на красоту не поведусь.
Выговаривая свою тираду, я схватила со стола вазу, в которой еще остались остатки роскоши, так называемые цветы или уже гербарий от цветов? Не суть важно, главное, что была ваза, и я двинулась на него. А он, не замечая моих манипуляций, только скалился и, стараясь уколоть побольнее, продолжал бить по-больному месту:
— Ты в зеркало на себя смотрела? Твое тело создано для удовлетворения мужчин. Жаль, конечно, что появились ограничения, но, поверь, любой запрет можно обойти. Во-первых, влюбить такую как ты, раз плюнуть, во-вторых, предчувствую, особого труда завоевать тебя не предоставится, я видел твой взгляд в нашу первую встречу, а в-третьих…
Но что должно было произойти в-третьих, он договорить не успел. Размахнувшись, я запустила вазой прямо в эту нагло ухмыляющуюся морду.
А реакция у него что надо. Увидев мой замах и предмет, находящийся в руке, он моментом оказался около двери и, успев приоткрыть ее, тем самым закрылся от летящего предмета, но если ваза и ударилась о дверь, то брызги и остатки икебаны, расплескались и разлетелись в разные стороны, попав, естественно, и на этого красавчика. Картинка вышла на удивление впечатляющая. Стоит этакий весь из себя ледышка, без единого изъяна в прическе и одежде, а на его голове и плечах красуются остатки гербария, а с волос и с лица еще и вода стекает. Картина Репина: «приплыли», меня разобрал смех, и я не стала сдерживаться.
Под аккомпанемент моего хохота, этот гад вышел за дверь с гордо поднятой головой, стараясь не обращать внимания на мою согнутую тушку. И только отсмеявшись и сообразив, что так и не узнала, что же означает эта татуировка, я приуныла. Идти и спрашивать бесполезно, все равно не скажет, ради принципа не скажет. Вот же сволочной характер. И что мне, бедной, несчастной делать? У кого поинтересоваться? О, придумала. Пойду мага поищу. Он должен знать. Он-то мне и расскажет. Может быть.
Сказано-сделано. Одевшись, чтобы не смущать находящихся во дворце озабоченных мужиков, я вышла за дверь, где стоял мой сопровождающий с глазами по рублю. А что, узрел своего начальника в неприглядном виде? То ли еще будет. А нечего мне гадости делать и обзывать. За что боролся — на то и напоролся. Получи фашист гранату. Еще никто не уходил от возмездия, когда решил связаться со мной любимой.
Кое-как объяснив на пальцах слуге, что и куда мне надо, дождалась утвердительного кивка и пошла следом за парнем. Он, подойдя к какой-то двери, постучал. После, видимо, приглашения войти, он открыл дверь, пропуская меня внутрь. Сам не пошел, остался снаружи дожидаться меня.
Войдя, как оказалось, в лабораторию, я стала осматриваться. Везде стояли колбочки, баночки. На столе возвышался аппарат, похожий на наш аппарат самогонщиков. Похихикав над таким сравнением, я подошла ближе, пытаясь рассмотреть, что там бурлит. По мере приближения, жидкость внутри стала неадекватно реагировать. Поэтому, во избежание, подходить еще ближе я не стала, остановилась и стала глазами искать хозяина лаборатории. Не нашла. Решила применить более действенный способ. Набрав полную грудь воздуха, завопила:
— Ау, лю-у-уди, есть тут кто-нибудь?
Из-под стола выскочил и тут же подскочил на месте давешний маг. Глаза большие, испуганные, голова крутиться в разные стороны, пытаясь понять, где орут и где землетрясение. Сфокусировав, наконец, на мне свой взгляд, он сплюнул и проворчал:
— Ты чего орешь как полоумная? Чуть сердце не остановилось.
— Так вас же не видно было, — как можно невиннее смотря на него, попыталась задобрить дядечку. — Вот я и решила позвать. Вдруг вы куда вышли. Приношу свои извинения, если напугала.
Ну да, я решила побыть вежливой. Иначе есть шанс вообще ничего не узнать, а так хоть немного задобрю ворчливого старика. Он сейчас моя надежда на информационную беседу. Все равно с другими я не могу общаться по причине языкового несоответствия.
— А подойти ближе и самой посмотреть нельзя было? Чего в дверях застряла? — проворчал маг.
— А оно волнуется, — некультурно тыкая пальцем в аппарат, призналась я. — И мне страшно стало подходить. Вдруг на меня так реагирует. Не хватало мне еще дел тут натворить. Сами же потом меня и прикопали бы здесь.
Марвел перевел взгляд с моего пальца на этот жужжащий и бурлящий агрегат, потом на меня, потом снова на агрегат и опять на меня. И так несколько раз. Потом, что-то прикинув в голове, скомандовал:
— Подойди на шаг ближе.
Я подошла. Жидкость заволновалась, забурлила, маг, глядя на это действо, опять скомандовал:
— Еще на полшага.
Подошла. Пришлось в спешном порядке отпрыгивать обратно. Колбы в агрегате чуть не взорвались. Рисковать не стала. Только пожаловалась:
— Ну вот, что за жизнь. Даже колбы меня не любят. У-у-у, бедная я несчастная, никто меня не любит, никто меня не ценит.
От моего воя маг даже уши зажал, а потом не выдержал и рявкнул:
— Заткнись сейчас же.
Действенно. Умолкла. А он, уже строго глядя на меня, продолжил:
— Ты что за балаган устроила? Чего ноешь? Сейчас разберемся, из-за чего мантрпиола взбунтовалась.
— Манр… манп… что взбунтовалось? — да об эти названия только язык ломать.
Вот бы нам такие названия во время хорошей пьянки. Тогда можно точно определить, кому наливать, а кому больше ни-ни. Кто выговорит — тот пьет. Ну, а кто не выговорит — все, не наливать.
«Ты и на трезвую голову не выговоришь, а уже Наполеоновские планы строишь, что делать с пьяными», — о, любимая шиза проснулась, давненько тебя не было.
— Мантрпиола, — не дал мне пообщаться с хорошим человеком, то бишь с самой собой, маг, — это специальное зелье, укрепляющее организм нашей армии и добавляющее им выносливости.
— А, анаболики, так бы сразу и сказали, — маг на меня глянул, покрутил головой, стряхивая наваждение и поинтересовался:
— Ана… что? Это что за зверь такой? — я усмехнулась. Кажется, наши слова для них такой же темный лес, как для меня их названия.
— Допинг, — учтиво пояснила я, но, кажется, только еще больше запутала.
— Странные у тебя слова, я таких никогда не слышал, — подозрительно глядя на меня, резюмировал Марвел. — Откуда ты их взяла?
— Не помню, — попыталась отмазаться, не получилось, на меня продолжали смотреть ну о-о-очень подозрительно. — Но я правда-правда, не помню. Просто иногда сами всплывают в памяти.
Маг только головой покачал, а потом, опомнившись, все же задал вопрос, о котором я уже и забыла:
— А ты чего пришла-то? Хотела что-то? Или так, от нечего делать по дворцу шатаешься?
— Хотела, конечно хотела, иначе не стала бы вас беспокоить, — хлопнув себя по лбу, вот же раззява, забыла зачем пришла. — Дело у меня к вам есть.
— Какое дело? — заинтересовался тот.
Вместо ответа, я стала расстегивать пуговицы на рубашке. По мере освобождения очередной пуговицы из петли, глаза у Марвела становились все больше и круглее. Когда оставалось всего две пуговицы, он отмер и завопил, махая руками так, что чуть было не снес все свои колбочки, баночки и эту самую марг… мапр… в общем этот допинг для армии.
— Ты с ума сошла? Ты что творишь, развратница? Прекрати сейчас же. Я… Да я… — слов у него больше не нашлось, он покраснел, надулся, взъерошился весь и попытался вытолкать меня за дверь.
Да кто ж ему даст-то. Пока я не получу ответы на свои вопросы, хрен ты меня с места сдвинешь. Упершись руками и ногами, аки осел, завопила уже я:
— Ты чего? С ума сошел? Сам ты извращуга. Я за ответами пришла, чтоб ты на мою татуху глянул и сказал, что это значит. А ты… ты…
Успокоились оба одновременно. Маг, все еще подозрительно глядя на меня, уже спокойнее произнес:
— Предупреждать надо, а то, понимаешь, пришла, стала раздеваться, что я еще мог подумать?
— Хрен тебя знает, что ты там подумал, извращенская душа, — надулась я, даже не заметив, что перешла со старцем на ты.
— Ну, и чего застряла? — уже с хитринкой смотря мне в глаза, спросил тот.
— А что? — не поняла, что еще он из-под меня хочет?
— Вот же молодежь пошла, — покачал он головой. — Ты хотела татуировку показать? — я кивнула в знак согласия. — Так за чем дело стало? Показывай.
— А-а-а, торможу, — призналась я, расстегивая оставшиеся две пуговицы и спуская рубашку с плеч, поворачиваясь к магу спиной.
— Аргныват приткарист авандер (непечатное ругательство), — в сердцах выругался маг.
— Чего-чего? — мне стало интересно. — А теперь то же самое, только помедленнее, я запишу, такого в моем лексиконе еще нет.
— Не стоит, мала еще такое запоминать, — на автомате ответил маг, сосредоточенно рассматривая мою татушку.
Я честно прождала пять минут… десять минут… пятнадцать минут… на двадцатой уже не выдержала. Повернувшись лицом к старцу, застала удивленно-пораженно-восторженное выражение лица и поинтересовалась:
— Чего молчим? Кого ждем? Я же сейчас умру от любопытства, и мой труп будет на твоей совести.
— А? — отмер Марвел, но не до конца, взгляд как у наркомана, был все еще расфокусированным.
— Алле, Земля вызывает Юпитер, — помахала я у него перед носом рукой. Результата ноль. Повторила попытку. О, уже прогресс, взгляд начал проясняться.
— Кто кого вызывает? — на автомате переспросил он.
— Неважно, проехали, — не стала вдаваться в подробности я, все равно не поймет, а распинаться длинной лекцией мне лень.
— А, ага, — покачал головой тот, а потом, видимо, отошел маленько и посмотрел на тату, на меня, и так несколько раз, а потом, закрыв глаза, прошептал себе под нос: — Неужели дождались? Этого не может быть.
— Так может и меня просветишь? — уже вконец изведясь от неопределенности, я стала злиться и раздражаться.
— Рано еще, — сказал как отрезал, — со временем узнаешь.
— А когда оно, это время, придет? — вот же гад, раздраконил любопытство, а потом в кусты.
— Скоро, — больше ничего не сказав, маг помог мне застегнуться и просто вытолкал за дверь.
Вот же сволочь. Так со мной поступить. Да я же умру от любопытства. Сходила, называется, за ответами. Лучше бы не ходила, только еще больше запуталась. Как же поступить? Что еще можно придумать? Ведь если еще к кому обращаться, все равно не скажут. Здесь все гады и сволочи. Постояв, подумав, от чего сопровождающий только подозрительно косился на мою персону, я, по привычке хлопнув себя по лбу, сообразила, что я сейчас сделаю и куда пойду. Конечно же, в библиотеку. Где еще можно и ответы на вопросы найти, и с этим миром познакомиться поближе. Сказано-сделано. Объяснив уставшему меня ждать слуге, я опять жестами показала, куда мне надо. Он только головой кивнул и повел, куда просят.
Зайдя внутрь, я была поражена. Столько стеллажей с книгами. Да мне за всю жизнь их все не перечитать. И что же мне делать? Но тут передо мной возник светлячок и вполне нормальным языком поинтересовался:
— Чтобы вы хотели?
— Эм… ну… я даже и не знаю… мне бы чего-нибудь о расах и о мире в целом, — попыталась сформулировать свой запрос.
Светлячок только головой кивнул, показал, куда мне присаживаться, а сам испарился. Передо мной на столе стала появляться стопочка книг, штук так пять. Размеры и толщина впечатляли. Первая книга сама оказалась передо мной, раскрываясь. Я только удивилась от такого сервиса и принялась за чтение. И только поразилась тому, что прекрасно понимаю написанное в книге. Но по этому поводу меня и просветил тот самый светлячок, прежде чем оставить меня наедине с чтивом:
— Это магические книги. Их может прочесть любой, независимо от расы и языка. Они сами подстраиваются под язык читающего, чтобы их можно было понять. Вот и весь секрет. Приятного чтения.
Объяснив ситуацию, этот занимательный библиотекарь исчез, а я углубилась в чтение.
Читая книгу, я просто поразилась тому миру, в который попала. Из всего пока прочитанного я узнала, что населяют его несколько рас: вампиры, эльфы как темные, так и светлые, оборотни, гномы и люди. Разделения на территории не было. Только у эльфов. Светлые жили в лесах, впрочем, это я и так предполагала, исходя из наших книг, хоть в этом они не обманули, а темные селились в горах или предгорьях. А вот вампиры, оборотни и гномы жили вместе в городах и селениях, имея свои кварталы. Вот с вампирами вышла накладка. Не такое пишут книжки. У нас написано, что все клыкастые поголовно пьют кровь, без которой просто не могут обходиться, а здесь я прочла, что кровь вампиры пьют, но редко. Для этого у них есть доноры-люди, которые добровольно соглашаются на эту должность. За такими людьми ухаживают, кормят, одевают. То есть, получается, они как сыр в масле катаются. Заманчиво конечно. Но ведь должна же быть и обратная сторона медали. Я в жизни не поверю, что все так гладко и красиво у этих доноров. А занимаются вампиры разведением лошадей, которым нет равных, потому что каждый вампирский скакун имеет примесь крови демона, которая помогает чувствовать своего хозяина, где бы он не находился, а соответственно и вовремя прийти на помощь, если того потребуют обстоятельства. Помимо разведения лошадей, вампиры торговали оружием, драгметаллами, добывающимися в шахтах, принадлежащим кровососам.
— Я у себя в замке, — прервал мои размышления этот гад, — поэтому могу входить, куда захочу и к кому захочу, не стучась.
— Вот это культура, — поразилась я, — а если бы я тут сексом занималась, что бы ты стал делать? Посмотрел и ушел? Или присоединился бы?
— Ты не можешь заниматься сексом ни с кем, — ехидно ухмыляясь, произнес он, а я просто впала в ступор и зависла.
— Ни фига себе, это еще почему? — у меня тут же возникли неприятные ассоциации несостоятельности обитателей замка, как мужчин, проще говоря, импотенции, о чем я и поспешила поинтересоваться: — А вы что, все импотенты?
— Почему импотенты? — в свою очередь удивился ледышка моим выводам. — Никакие мы не импотенты, но заниматься сексом с кем попало ты не сможешь, только с тем единственным, которого полюбишь, так как выносить ребенка ты сможешь только от любимого, больше ни от кого.
— А-а-а-а, ну тогда ладно, успокоил, — и тут до меня дошло, что он только что сказал, и я сиреной взвыла от такой несправедливости, мало того, что за меня все решили, так еще и ребенка мне рожать, а это в мои планы не входило. Нет, я еще мир не узнала, на народ не посмотрела, себя не показала. Да ни в жисть, о чем я и поведала этой замороженной рыбе: — Значит так, рожать в мои планы пока не входит, так же, как и влюбляться. Пусть другие занимаются такими благими делами. А я как-нибудь обойдусь. К тому же, я не вижу достойных кандидатов для отношений.
Похабная усмешка хозяина замка взбесила, он-то наверняка уже рассчитывал на жаркие объятия. Сразу видно, самоуверенный франт, никогда не знавший отказа. Терпеть таких не могу. Бесят они меня. Все красавчики — сволочи. Мне Рустама вполне хватило. Больше я на красоту не поведусь.
Выговаривая свою тираду, я схватила со стола вазу, в которой еще остались остатки роскоши, так называемые цветы или уже гербарий от цветов? Не суть важно, главное, что была ваза, и я двинулась на него. А он, не замечая моих манипуляций, только скалился и, стараясь уколоть побольнее, продолжал бить по-больному месту:
— Ты в зеркало на себя смотрела? Твое тело создано для удовлетворения мужчин. Жаль, конечно, что появились ограничения, но, поверь, любой запрет можно обойти. Во-первых, влюбить такую как ты, раз плюнуть, во-вторых, предчувствую, особого труда завоевать тебя не предоставится, я видел твой взгляд в нашу первую встречу, а в-третьих…
Но что должно было произойти в-третьих, он договорить не успел. Размахнувшись, я запустила вазой прямо в эту нагло ухмыляющуюся морду.
А реакция у него что надо. Увидев мой замах и предмет, находящийся в руке, он моментом оказался около двери и, успев приоткрыть ее, тем самым закрылся от летящего предмета, но если ваза и ударилась о дверь, то брызги и остатки икебаны, расплескались и разлетелись в разные стороны, попав, естественно, и на этого красавчика. Картинка вышла на удивление впечатляющая. Стоит этакий весь из себя ледышка, без единого изъяна в прическе и одежде, а на его голове и плечах красуются остатки гербария, а с волос и с лица еще и вода стекает. Картина Репина: «приплыли», меня разобрал смех, и я не стала сдерживаться.
Под аккомпанемент моего хохота, этот гад вышел за дверь с гордо поднятой головой, стараясь не обращать внимания на мою согнутую тушку. И только отсмеявшись и сообразив, что так и не узнала, что же означает эта татуировка, я приуныла. Идти и спрашивать бесполезно, все равно не скажет, ради принципа не скажет. Вот же сволочной характер. И что мне, бедной, несчастной делать? У кого поинтересоваться? О, придумала. Пойду мага поищу. Он должен знать. Он-то мне и расскажет. Может быть.
Сказано-сделано. Одевшись, чтобы не смущать находящихся во дворце озабоченных мужиков, я вышла за дверь, где стоял мой сопровождающий с глазами по рублю. А что, узрел своего начальника в неприглядном виде? То ли еще будет. А нечего мне гадости делать и обзывать. За что боролся — на то и напоролся. Получи фашист гранату. Еще никто не уходил от возмездия, когда решил связаться со мной любимой.
Кое-как объяснив на пальцах слуге, что и куда мне надо, дождалась утвердительного кивка и пошла следом за парнем. Он, подойдя к какой-то двери, постучал. После, видимо, приглашения войти, он открыл дверь, пропуская меня внутрь. Сам не пошел, остался снаружи дожидаться меня.
Войдя, как оказалось, в лабораторию, я стала осматриваться. Везде стояли колбочки, баночки. На столе возвышался аппарат, похожий на наш аппарат самогонщиков. Похихикав над таким сравнением, я подошла ближе, пытаясь рассмотреть, что там бурлит. По мере приближения, жидкость внутри стала неадекватно реагировать. Поэтому, во избежание, подходить еще ближе я не стала, остановилась и стала глазами искать хозяина лаборатории. Не нашла. Решила применить более действенный способ. Набрав полную грудь воздуха, завопила:
— Ау, лю-у-уди, есть тут кто-нибудь?
Из-под стола выскочил и тут же подскочил на месте давешний маг. Глаза большие, испуганные, голова крутиться в разные стороны, пытаясь понять, где орут и где землетрясение. Сфокусировав, наконец, на мне свой взгляд, он сплюнул и проворчал:
— Ты чего орешь как полоумная? Чуть сердце не остановилось.
— Так вас же не видно было, — как можно невиннее смотря на него, попыталась задобрить дядечку. — Вот я и решила позвать. Вдруг вы куда вышли. Приношу свои извинения, если напугала.
Ну да, я решила побыть вежливой. Иначе есть шанс вообще ничего не узнать, а так хоть немного задобрю ворчливого старика. Он сейчас моя надежда на информационную беседу. Все равно с другими я не могу общаться по причине языкового несоответствия.
— А подойти ближе и самой посмотреть нельзя было? Чего в дверях застряла? — проворчал маг.
— А оно волнуется, — некультурно тыкая пальцем в аппарат, призналась я. — И мне страшно стало подходить. Вдруг на меня так реагирует. Не хватало мне еще дел тут натворить. Сами же потом меня и прикопали бы здесь.
Марвел перевел взгляд с моего пальца на этот жужжащий и бурлящий агрегат, потом на меня, потом снова на агрегат и опять на меня. И так несколько раз. Потом, что-то прикинув в голове, скомандовал:
— Подойди на шаг ближе.
Я подошла. Жидкость заволновалась, забурлила, маг, глядя на это действо, опять скомандовал:
— Еще на полшага.
Подошла. Пришлось в спешном порядке отпрыгивать обратно. Колбы в агрегате чуть не взорвались. Рисковать не стала. Только пожаловалась:
— Ну вот, что за жизнь. Даже колбы меня не любят. У-у-у, бедная я несчастная, никто меня не любит, никто меня не ценит.
От моего воя маг даже уши зажал, а потом не выдержал и рявкнул:
— Заткнись сейчас же.
Действенно. Умолкла. А он, уже строго глядя на меня, продолжил:
— Ты что за балаган устроила? Чего ноешь? Сейчас разберемся, из-за чего мантрпиола взбунтовалась.
— Манр… манп… что взбунтовалось? — да об эти названия только язык ломать.
Вот бы нам такие названия во время хорошей пьянки. Тогда можно точно определить, кому наливать, а кому больше ни-ни. Кто выговорит — тот пьет. Ну, а кто не выговорит — все, не наливать.
«Ты и на трезвую голову не выговоришь, а уже Наполеоновские планы строишь, что делать с пьяными», — о, любимая шиза проснулась, давненько тебя не было.
— Мантрпиола, — не дал мне пообщаться с хорошим человеком, то бишь с самой собой, маг, — это специальное зелье, укрепляющее организм нашей армии и добавляющее им выносливости.
— А, анаболики, так бы сразу и сказали, — маг на меня глянул, покрутил головой, стряхивая наваждение и поинтересовался:
— Ана… что? Это что за зверь такой? — я усмехнулась. Кажется, наши слова для них такой же темный лес, как для меня их названия.
— Допинг, — учтиво пояснила я, но, кажется, только еще больше запутала.
— Странные у тебя слова, я таких никогда не слышал, — подозрительно глядя на меня, резюмировал Марвел. — Откуда ты их взяла?
— Не помню, — попыталась отмазаться, не получилось, на меня продолжали смотреть ну о-о-очень подозрительно. — Но я правда-правда, не помню. Просто иногда сами всплывают в памяти.
Маг только головой покачал, а потом, опомнившись, все же задал вопрос, о котором я уже и забыла:
— А ты чего пришла-то? Хотела что-то? Или так, от нечего делать по дворцу шатаешься?
— Хотела, конечно хотела, иначе не стала бы вас беспокоить, — хлопнув себя по лбу, вот же раззява, забыла зачем пришла. — Дело у меня к вам есть.
— Какое дело? — заинтересовался тот.
Вместо ответа, я стала расстегивать пуговицы на рубашке. По мере освобождения очередной пуговицы из петли, глаза у Марвела становились все больше и круглее. Когда оставалось всего две пуговицы, он отмер и завопил, махая руками так, что чуть было не снес все свои колбочки, баночки и эту самую марг… мапр… в общем этот допинг для армии.
— Ты с ума сошла? Ты что творишь, развратница? Прекрати сейчас же. Я… Да я… — слов у него больше не нашлось, он покраснел, надулся, взъерошился весь и попытался вытолкать меня за дверь.
Да кто ж ему даст-то. Пока я не получу ответы на свои вопросы, хрен ты меня с места сдвинешь. Упершись руками и ногами, аки осел, завопила уже я:
— Ты чего? С ума сошел? Сам ты извращуга. Я за ответами пришла, чтоб ты на мою татуху глянул и сказал, что это значит. А ты… ты…
Успокоились оба одновременно. Маг, все еще подозрительно глядя на меня, уже спокойнее произнес:
— Предупреждать надо, а то, понимаешь, пришла, стала раздеваться, что я еще мог подумать?
— Хрен тебя знает, что ты там подумал, извращенская душа, — надулась я, даже не заметив, что перешла со старцем на ты.
— Ну, и чего застряла? — уже с хитринкой смотря мне в глаза, спросил тот.
— А что? — не поняла, что еще он из-под меня хочет?
— Вот же молодежь пошла, — покачал он головой. — Ты хотела татуировку показать? — я кивнула в знак согласия. — Так за чем дело стало? Показывай.
— А-а-а, торможу, — призналась я, расстегивая оставшиеся две пуговицы и спуская рубашку с плеч, поворачиваясь к магу спиной.
— Аргныват приткарист авандер (непечатное ругательство), — в сердцах выругался маг.
— Чего-чего? — мне стало интересно. — А теперь то же самое, только помедленнее, я запишу, такого в моем лексиконе еще нет.
— Не стоит, мала еще такое запоминать, — на автомате ответил маг, сосредоточенно рассматривая мою татушку.
Я честно прождала пять минут… десять минут… пятнадцать минут… на двадцатой уже не выдержала. Повернувшись лицом к старцу, застала удивленно-пораженно-восторженное выражение лица и поинтересовалась:
— Чего молчим? Кого ждем? Я же сейчас умру от любопытства, и мой труп будет на твоей совести.
— А? — отмер Марвел, но не до конца, взгляд как у наркомана, был все еще расфокусированным.
— Алле, Земля вызывает Юпитер, — помахала я у него перед носом рукой. Результата ноль. Повторила попытку. О, уже прогресс, взгляд начал проясняться.
— Кто кого вызывает? — на автомате переспросил он.
— Неважно, проехали, — не стала вдаваться в подробности я, все равно не поймет, а распинаться длинной лекцией мне лень.
— А, ага, — покачал головой тот, а потом, видимо, отошел маленько и посмотрел на тату, на меня, и так несколько раз, а потом, закрыв глаза, прошептал себе под нос: — Неужели дождались? Этого не может быть.
— Так может и меня просветишь? — уже вконец изведясь от неопределенности, я стала злиться и раздражаться.
— Рано еще, — сказал как отрезал, — со временем узнаешь.
— А когда оно, это время, придет? — вот же гад, раздраконил любопытство, а потом в кусты.
— Скоро, — больше ничего не сказав, маг помог мне застегнуться и просто вытолкал за дверь.
Вот же сволочь. Так со мной поступить. Да я же умру от любопытства. Сходила, называется, за ответами. Лучше бы не ходила, только еще больше запуталась. Как же поступить? Что еще можно придумать? Ведь если еще к кому обращаться, все равно не скажут. Здесь все гады и сволочи. Постояв, подумав, от чего сопровождающий только подозрительно косился на мою персону, я, по привычке хлопнув себя по лбу, сообразила, что я сейчас сделаю и куда пойду. Конечно же, в библиотеку. Где еще можно и ответы на вопросы найти, и с этим миром познакомиться поближе. Сказано-сделано. Объяснив уставшему меня ждать слуге, я опять жестами показала, куда мне надо. Он только головой кивнул и повел, куда просят.
Зайдя внутрь, я была поражена. Столько стеллажей с книгами. Да мне за всю жизнь их все не перечитать. И что же мне делать? Но тут передо мной возник светлячок и вполне нормальным языком поинтересовался:
— Чтобы вы хотели?
— Эм… ну… я даже и не знаю… мне бы чего-нибудь о расах и о мире в целом, — попыталась сформулировать свой запрос.
Светлячок только головой кивнул, показал, куда мне присаживаться, а сам испарился. Передо мной на столе стала появляться стопочка книг, штук так пять. Размеры и толщина впечатляли. Первая книга сама оказалась передо мной, раскрываясь. Я только удивилась от такого сервиса и принялась за чтение. И только поразилась тому, что прекрасно понимаю написанное в книге. Но по этому поводу меня и просветил тот самый светлячок, прежде чем оставить меня наедине с чтивом:
— Это магические книги. Их может прочесть любой, независимо от расы и языка. Они сами подстраиваются под язык читающего, чтобы их можно было понять. Вот и весь секрет. Приятного чтения.
Объяснив ситуацию, этот занимательный библиотекарь исчез, а я углубилась в чтение.
Глава 3
Читая книгу, я просто поразилась тому миру, в который попала. Из всего пока прочитанного я узнала, что населяют его несколько рас: вампиры, эльфы как темные, так и светлые, оборотни, гномы и люди. Разделения на территории не было. Только у эльфов. Светлые жили в лесах, впрочем, это я и так предполагала, исходя из наших книг, хоть в этом они не обманули, а темные селились в горах или предгорьях. А вот вампиры, оборотни и гномы жили вместе в городах и селениях, имея свои кварталы. Вот с вампирами вышла накладка. Не такое пишут книжки. У нас написано, что все клыкастые поголовно пьют кровь, без которой просто не могут обходиться, а здесь я прочла, что кровь вампиры пьют, но редко. Для этого у них есть доноры-люди, которые добровольно соглашаются на эту должность. За такими людьми ухаживают, кормят, одевают. То есть, получается, они как сыр в масле катаются. Заманчиво конечно. Но ведь должна же быть и обратная сторона медали. Я в жизни не поверю, что все так гладко и красиво у этих доноров. А занимаются вампиры разведением лошадей, которым нет равных, потому что каждый вампирский скакун имеет примесь крови демона, которая помогает чувствовать своего хозяина, где бы он не находился, а соответственно и вовремя прийти на помощь, если того потребуют обстоятельства. Помимо разведения лошадей, вампиры торговали оружием, драгметаллами, добывающимися в шахтах, принадлежащим кровососам.
