- Ну уж как получится, - на полных губах управительницы появилась тонкая улыбка, - но в любом случае, убежать отсюда невозможно, королевские портальные линии сюда еще не заведены, пока только в проекте. Так что не торопись, осмотрись. Твоими, хм, услугами лорд будет пользоваться не так уж и часто. Всплески хаоса не так уж и часты. Однако, на глаза ему постарайся лишний раз не попадаться, Фейдерлин будет зол, а нам не с руки с ним ссориться.
Я поморщилась. Фейдерлин то, Фейдерлин се. Похоже, у него здесь свой интерес? А если его так боятся здешние, почему не скажут об этом дракону? Или дракон и сам на коротком поводке?
Я сделала мысленную отметку, что нужно будет разобраться, что здесь происходит. А вслух наивно поинтересовалась:
- А что, если я потеряю невинность? Вы же понимаете, что она сегодня есть, завтра – нет.
Улыбка на губах Левии стала еще шире.
- Если ты станешь бесполезной для восстановления лорда дракона, тогда тебе не останется ничего иного, как обслуживать его клан. Двадцать молодых и резвых драконов. Так что подумай хорошенько, что для тебя выгоднее. И ты так и не ответила на мой вопрос: что умеешь делать?
- Вышивать, - процедила я сквозь зубы.
- Значит, будешь белье штопать, - с энтузиазмом заключила Левия.
День прошел в полудреме. И еще день. А потом еще. Со мной постоянно сидела Айта, приносила мне жиденький и постный суп, кормила меня с ложечки. Тело по-прежнему было ватным и безвольным, сил не хватало даже на то, чтобы самостоятельно есть, и вся пища казалась на вкус что жеваная бумага. Однако, я уже уверилась в том, что не умру, и поэтому старательно съедала все до крошки, пила какие-то горькие отвары, которые приносила Левия. Я должна была подняться на ноги, как можно быстрее, а там – еще посмотрим, кто кого.
И вот однажды утром я открыла глаза и поняла, что сил добавилось. В окно светило солнце, я подняла руку, которая внезапно перестала казаться куском желе, поймала ладонью солнечный зайчик. Там, за тусклыми стеклами, росло большое дерево, и поэтому, когда дул ветер, по комнате плясали узоры из теней и света. Я впервые осмотрелась и, к собственному удивлению, почувствовала радость. Вот так, в бедно обставленной каморке, купленная пленница, лишенная всего – и радость.
«Я выздоровею», - мелькнула мысль.
А я поймала себя на том, что улыбаюсь.
Айты не было в комнате, и этому я тоже обрадовалась. Мне не хотелось, чтобы она видела мою слабость, сейчас, когда я попытаюсь самостоятельно подняться. Хотя Айта не стала бы злорадствовать: она была доброй девочкой, носящей в себе недуг, и оттого была еще и несчастной. Для себя я решила, что как только силы вернутся, займусь ей: незачем умирать, еще не пожив толком.
И вот я повернулась набок, уперлась локтем в постель – изо всех сил, так, что мгновенно прошиб холодный пот – но все-таки села. Комната закружилась перед глазами, все поплыло в бок, но я задышала глубоко, потерла глаза, и все снова обрело устойчивость. Слабость, болезнь медленно отступали, а я в мыслях уже ходила, разведывая обстановку на острове.
Я немного посидела-посидела и легла обратно. Оказалось, очень вовремя: пришла Левия, как всегда, улыбчивая, приветливая. Хоть она и была здесь, по сути, моей надсмотрщицей, злиться на нее я почему-то не могла. Возможно, потому что Левия всегда находила, как меня поддержать – шуткой или этаким грубоватым сочувствием.
Сегодня Левия принарядилась. На ней было дорогое платье, из тафты, светло-серое. И в ушах объемные серьги из серебряной филиграни. Волосы уложены в косу, и коса закручена на затылке, закреплена шпильками. Словно событие какое в замке…
- Как дела? – осведомилась она.
- Лучше, - обманывать не было смысла. Не буду же я вечно валяться в кровати?
Левия расправила подол, аккуратно уселась в кресло и, подперев подбородок ладонью, о чем-то задумалась. Она слегка хмурила брови, отчего я решила, что, невзирая на нарядную одежду, происходящее в замке не слишком-то ее радует.
Наконец она снова посмотрела на меня и сказала:
- Сегодня опять прибыла санна Фейдерлин. Весь день замок стоит на ушах. То ей не так, се ей не так. Голову мне заморочила. Еще и наряжаться надо, ей, видите ли, нужна компаньонка…
- Это супруга саннора Фейдерлина? – наивно поинтересовалась я. А потом вспомнила, что мне рассказывала Айта в самом начале. Сестра, конечно же, которую Фейдерлин хочет выдать замуж за лорда-дракона.
- Да прямо, супруга, - Левия фыркнула, - сестрица, Катрина Фейдерлин. Все никак, бедняга, не охмурит нашего лорда. Уж старается-старается, только что из платья не выпрыгивает. А он на нее смотрит, ну, примерно, как на стену. Н-да.
Она помолчала минутку, а затем добавила:
- Но в этот раз, похоже, все будет серьезно. Фейдерлин уломал лорда жениться. Через неделю помолвка у них. Так что, Кора, если хочешь поглядеть одним глазком, в твоих интересах побыстрее приходить в чувство.
Я пожала плечами.
- Да я бы и рада. Лежать здесь тоже удовольствия мало, санна Левия. И мне бы хотелось посмотреть на невесту лорда-дракона, очень.
Левия чуть подалась вперед, чтобы быть ближе ко мне, и негромко сказала:
- Не понимаю я, что за игру ведет Фейдерлин. Приказал, чтобы тебя Арктуру не показывали. Боится, что уведешь дракона у Катрины? Но лорд-дракон не знает и так отказа у нашей сестры. Хорош, зараза, ой хорош…
- А почему вы делаете то, что приказывает саннор Фейдерлин? – спросила я тем голосом, которым могла бы говорить невинная овечка, - разве он здесь хозяин?
Она улыбнулась, но как-то грустно.
- Так ведь понятное дело, Кора. Мы здесь живем у самого края Чаши, где влияние сил Хаоса весьма велики. Ты что-нибудь слышала о кристаллах дифлиума? Вижу, что нет. Так вот, Кора, глубоко под замком – дифлиум, всего несколько штук. Они спасают нас от безумия, которое со временем поглощает всех рядом с Хаосом. А маг, Фейдерлин то есть, занимается тем, что их питает, а заодно и настраивает спектр дифлиума на каждого из здесь живущих. Как ты понимаешь, при такой тонкой настройке Фейдерлин может запросто ошибиться. А никому не хочется сойти с ума и броситься с края острова.
- Но лорд-дракон мог бы нанять другого мага, - возразила я, - почему вы терпите Фейдерлина, если он вам не нравится?
- Лорд-дракон не наймет другого мага и уж тем более не будет никого из нас слушать, - в голосе Левии скользнули стальные нотки, - потому что Фейдерлин – его молочный брат и неоднократно спасал ему жизнь.
- Доставляя вовремя невинных девушек, - вставила я, понимая, что, возможно, сейчас разозлю Левию.
- И это тоже, - она хмыкнула. – Но, Кора, с другой стороны, Фейдерлин не требует от нас ничего сверх наших способностей. Он хорошо выполняет свои обязанности. Благодаря ему мы все живы и здоровы, и драконы хранят края Чаши, сражаясь с варгами.
- А лорд-дракон… знает обо всем этом? – я все не унималась. Мне казалось странным и неправильным, что на драконьем острове всем заправляет противный маг, в то время как хозяином, по идее, должен был быть дракон.
- Конечно же, не знает, - со вздохом ответила Левия, - вернее, про девушек он знает. Фейдерлин говорит, что это единственно возможный способ восстановить дракона, в котором едва теплится жизнь. А вот о том, что Фейдерлин здесь как бы второй хозяин – нет, не знает. Да и зачем ему об этом знать? Мы тут в тепле и сытости, никто перемен не хочет. Кто знает, что будет, если лорд Арктур узнает о маленьких самоуправствах своего молочного брата?
- У меня вопрос, - я даже приподнялась на кровати, - коль Фейдерлин приказал меня дракону не показывать, то что лорду-дракону сказали обо мне? Что я тоже умерла?
Левия пожала плечами. Солнечный луч заиграл в филиграни ее серьги.
- Отчего же. Фейдерлин сказал, что ты совершенно лишилась рассудка и лежишь овощем. Я слышала, что Арктур хотел на тебя посмотреть, но Фейдерлин его отговорил, сказал, мол, смотреть там уже не на что. Но убеждал, что тобой можно будет попользоваться еще раз, что ты – крепкая, выживешь, хоть и лишилась рассудка. Лорд-дракон остался этим доволен. Ну, в смысле, доволен тем, что не нужно больше убивать других девушек, когда есть ты.
«Сукин сын, - подумала я, - доволен он остался!».
И мне стало действительно интересно посмотреть на того, кто меня чуть не убил. Ну как, интересно было в основном оттого, что хотелось понять: он дурак? Или слепой? Или что? Почему так легко ведется на ложь? Настолько доверяет Фейдерлину? Или лорду-дракону попросту ничего неинтересно за пределами познания о варгах и Хаосе?
- А драконы тоже подвержены безумию от близости хаоса? – только и спросила я.
- Еще как, - ответила Левия, - по крайней мере, с этой стороны. Поговаривают, если дракона затащить в Хаос, плохо будет тем, кто по ту сторону. Но я ничего толком не знаю.
Я приуныла. Похоже, что хозяином острова и в самом деле был маг Фейдерлин. Потому что даже лорд-дракон прекрасно понимал, что, если Фейдерлин «случайно» допустит ошибку, то безумие поглотит и его самого.
Мало кто может смело смотреть в глаза собственному подкрадывающемуся сумасшествию.
На следующее утро, воспользовавшись тем, что моя маленькая бессменная сиделка отлучилась, я кое-как встала на ноги. Все снова плыло и кружилось, но я успела опереться о высокое изголовье – и потому осталась стоять. Все правильно, я была дочерью своего отца, а человек, дослужившийся до чина адмирала, лично водивший в бой корабли, умел бороться, буквально выгрызать свое у судьбы. И у меня получится. Еще не знаю, как – но этот остров не станет моей тюрьмой, а мачеха – о-о-о, она окажется в тюрьме до конца дней своих. Все так получилось только потому, что она действовала быстро и, что уж там, неожиданно.
Я обливалась холодным потом, но все еще стояла на ногах. Потом и держаться перестала, выпрямилась, осматриваясь. Конечно, я уже успела разглядеть все в этой комнатке, но одно дело – делать это, лежа пластом, и совсем другое – с высоты своего роста. Возможность посмотреть на мир чуточку свысока придавала уверенности в собственных силах, а заодно и в будущем.
Вот кресло, обитое серым мохнатым мехом. За спиной – кровать и небольшое окно с мутноватыми стеклами, за которым колышутся ветви большого дерева. Сбоку – маленький столик, на котором Айта всегда оставляет воду, кувшин и кривобокую глиняную кружку. На полу – истертый до дыр тканый коврик.
Я сглотнула и посмотрела на дверь. Весьма обшарпанная, из плохо оструганных досок, она казалась мне олицетворением свободы. Добраться до нее, распахнуть – и все, иди на все четыре стороны. Конечно, это было глупостью, так думать, но я решила: если сейчас доберусь до двери – скоро освобожусь. Мысли о том, что я могу свалиться мешком посреди комнаты, я не допускала.
Вдохнув поглубже, я сделала первый шаг. Стены тут же предательски дрогнули, пошатнулись, но я растопырила руки в стороны – и удержалась. Прикусив губу и стараясь дышать как можно глубже, сделала еще один шажок, так, мелочь, передвинула другую ногу чуть вперед. Снова получилось. И, воодушевленная столь легким успехом, я так и поковыляла вперед, к заветной двери, балансируя руками, вытягивая их то в стороны, то вперед, совершенно не думая о том, как пойду обратно, о том, что если кто войдет, а я в одной коротенькой рубашонке, застиранной до состояния сеточки.
И я дошла. Это была великая победа. Выдохнув с облегчением, смаргивая назойливых мошек, что роились перед глазами, я вытянула вперед руки, чтобы дотронуться до деревянной поверхности… Но не успела. В тот самый миг, когда мои пальцы должны были вот-вот коснуться двери, кто-то резко дернул ее на себя. Я едва не взвыла от досады, как же так, мою удачу уводили у меня из-под носа! И почему Айту угораздило вернуться именно в этот момент?
Дверь открылась. А я, сообразив, кто стоит у порога моей комнаты, неловко попятилась и наверняка бы упала, но… он успел меня схватить за руку.
- Да ты делаешь отменные успехи, пташка, - на меня в упор смотрели ледяные глаза.
- Не пойму, когда это мы стали на «ты», - я выдернула пальцы из его хватки, комната угрожающе накренилась… В следующий миг он подхватил меня под талию, придерживая, с интересом рассматривая мое бессильно запрокинутое лицо. Варгов маг, Лиар Фейдерлин. Негласный хозяин этого острова и человек, который втолкнул меня в комнату, где уже поджидала верная смерть.
- Наверное, в тот самый момент, когда ты голая стояла на помосте, а на тебя пялились все присутствующие, - обманчиво-мягко ответил он, - как считаешь, это повод перейти на «ты»?
Я промолчала. Кажется очень странным препираться с мужчиной, который держит тебя, почти что голую, на весу.
- Вот и правильно, санна, - издевательски заключил он, - иногда надо вовремя закрыть рот.
- И не рассчитывайте, - все же буркнула я, - вы бесчестный, циничный негодяй. Как жаль, что магическое сообщество этих островов не знает, что вы покупаете девушек, чтобы скормить их дракону.
А сама его рассматривала. Тогда, в потемках, потрясенная всем происшедшим, я запомнила лишь бледное лицо, колючий взгляд и светлые волосы. Не портрет – набросок. Теперь же, в свете дня, я могла видеть и то, что высокий лоб с небольшими залысинами тронут тонкой морщиной меж бровей, как будто Лиар привык хмуриться. И то, что волосы у корней темнее, и то, что щетина на его квадратном подбородке тоже темная. Щеки впалые, выступающие скулы. Прямые брови. Скульптурное, но хищное лицо. Такой, если вцепится, уже не отпустит.
- Нравлюсь? – ехидно шепнул он, чуть улыбнувшись.
Таких вопросов мне, дочери адмирала, еще не задавали. И я уже открыла рот, готовясь сказать что-нибудь этакое, язвительное, как Фейдерлин меня опередил:
- Спешу тебя огорчить, пташка, пока ты мне нужна невинной овечкой. Хотя – господь свидетель! – такие прелести пропадают, никому не нужные!
И выразительно заглянул в ворот моей рубашки.
Я задохнулась от возмущения. Кровь ударила в голову, я неловко дернулась, собираясь залепить нахалу пощечину, но он меня опередил, ловко перехватив руку.
- Идем, пташка, на кровать. Ты рано прыгаешь.
- Да что вам нужно? – наконец выдавила я, сгорая от стыда.
Так со мной себя еще не вел никто. Но тогда… меня оберегал отец, а теперь я стала никому не нужна, да и вообще стала никем.
- Поговорим? – совершенно спокойно предложил Фейдерлин и потащил волоком в сторону кровати.
Выходит, я так и не добралась до двери. Думать о том, что точно так же не доберусь до свободы, было неприятно. А тем временем Фейдерлин ловко уложил меня в постель и даже заботливо укрыл тяжелым одеялом. Сам же уселся напротив, в кресло, смахнул с рукава сюртука несуществующую пылинку, поправил запонки и уже без улыбки уставился на меня своими страшными холодными глазами.
- Тебя уже поставили в известность, кто я такой?
- Разумеется, - я отчаянно краснела, но все еще пыталась держать лицо и вести вполне светскую беседу. В конце концов, он должен понимать, что не шлюху безграмотную купил на том аукционе. Возможно, именно в этом мое спасение. - Вы следите за состоянием дифлиума на этом острове.
- И что это значит, пташка? Как полагаешь?
- То, что вас следует слушаться, - я невольно скривилась, так неприятно было это говорить.
- Вот именно,
Я поморщилась. Фейдерлин то, Фейдерлин се. Похоже, у него здесь свой интерес? А если его так боятся здешние, почему не скажут об этом дракону? Или дракон и сам на коротком поводке?
Я сделала мысленную отметку, что нужно будет разобраться, что здесь происходит. А вслух наивно поинтересовалась:
- А что, если я потеряю невинность? Вы же понимаете, что она сегодня есть, завтра – нет.
Улыбка на губах Левии стала еще шире.
- Если ты станешь бесполезной для восстановления лорда дракона, тогда тебе не останется ничего иного, как обслуживать его клан. Двадцать молодых и резвых драконов. Так что подумай хорошенько, что для тебя выгоднее. И ты так и не ответила на мой вопрос: что умеешь делать?
- Вышивать, - процедила я сквозь зубы.
- Значит, будешь белье штопать, - с энтузиазмом заключила Левия.
***
День прошел в полудреме. И еще день. А потом еще. Со мной постоянно сидела Айта, приносила мне жиденький и постный суп, кормила меня с ложечки. Тело по-прежнему было ватным и безвольным, сил не хватало даже на то, чтобы самостоятельно есть, и вся пища казалась на вкус что жеваная бумага. Однако, я уже уверилась в том, что не умру, и поэтому старательно съедала все до крошки, пила какие-то горькие отвары, которые приносила Левия. Я должна была подняться на ноги, как можно быстрее, а там – еще посмотрим, кто кого.
И вот однажды утром я открыла глаза и поняла, что сил добавилось. В окно светило солнце, я подняла руку, которая внезапно перестала казаться куском желе, поймала ладонью солнечный зайчик. Там, за тусклыми стеклами, росло большое дерево, и поэтому, когда дул ветер, по комнате плясали узоры из теней и света. Я впервые осмотрелась и, к собственному удивлению, почувствовала радость. Вот так, в бедно обставленной каморке, купленная пленница, лишенная всего – и радость.
«Я выздоровею», - мелькнула мысль.
А я поймала себя на том, что улыбаюсь.
Айты не было в комнате, и этому я тоже обрадовалась. Мне не хотелось, чтобы она видела мою слабость, сейчас, когда я попытаюсь самостоятельно подняться. Хотя Айта не стала бы злорадствовать: она была доброй девочкой, носящей в себе недуг, и оттого была еще и несчастной. Для себя я решила, что как только силы вернутся, займусь ей: незачем умирать, еще не пожив толком.
И вот я повернулась набок, уперлась локтем в постель – изо всех сил, так, что мгновенно прошиб холодный пот – но все-таки села. Комната закружилась перед глазами, все поплыло в бок, но я задышала глубоко, потерла глаза, и все снова обрело устойчивость. Слабость, болезнь медленно отступали, а я в мыслях уже ходила, разведывая обстановку на острове.
Я немного посидела-посидела и легла обратно. Оказалось, очень вовремя: пришла Левия, как всегда, улыбчивая, приветливая. Хоть она и была здесь, по сути, моей надсмотрщицей, злиться на нее я почему-то не могла. Возможно, потому что Левия всегда находила, как меня поддержать – шуткой или этаким грубоватым сочувствием.
Сегодня Левия принарядилась. На ней было дорогое платье, из тафты, светло-серое. И в ушах объемные серьги из серебряной филиграни. Волосы уложены в косу, и коса закручена на затылке, закреплена шпильками. Словно событие какое в замке…
- Как дела? – осведомилась она.
- Лучше, - обманывать не было смысла. Не буду же я вечно валяться в кровати?
Левия расправила подол, аккуратно уселась в кресло и, подперев подбородок ладонью, о чем-то задумалась. Она слегка хмурила брови, отчего я решила, что, невзирая на нарядную одежду, происходящее в замке не слишком-то ее радует.
Наконец она снова посмотрела на меня и сказала:
- Сегодня опять прибыла санна Фейдерлин. Весь день замок стоит на ушах. То ей не так, се ей не так. Голову мне заморочила. Еще и наряжаться надо, ей, видите ли, нужна компаньонка…
- Это супруга саннора Фейдерлина? – наивно поинтересовалась я. А потом вспомнила, что мне рассказывала Айта в самом начале. Сестра, конечно же, которую Фейдерлин хочет выдать замуж за лорда-дракона.
- Да прямо, супруга, - Левия фыркнула, - сестрица, Катрина Фейдерлин. Все никак, бедняга, не охмурит нашего лорда. Уж старается-старается, только что из платья не выпрыгивает. А он на нее смотрит, ну, примерно, как на стену. Н-да.
Она помолчала минутку, а затем добавила:
- Но в этот раз, похоже, все будет серьезно. Фейдерлин уломал лорда жениться. Через неделю помолвка у них. Так что, Кора, если хочешь поглядеть одним глазком, в твоих интересах побыстрее приходить в чувство.
Я пожала плечами.
- Да я бы и рада. Лежать здесь тоже удовольствия мало, санна Левия. И мне бы хотелось посмотреть на невесту лорда-дракона, очень.
Левия чуть подалась вперед, чтобы быть ближе ко мне, и негромко сказала:
- Не понимаю я, что за игру ведет Фейдерлин. Приказал, чтобы тебя Арктуру не показывали. Боится, что уведешь дракона у Катрины? Но лорд-дракон не знает и так отказа у нашей сестры. Хорош, зараза, ой хорош…
- А почему вы делаете то, что приказывает саннор Фейдерлин? – спросила я тем голосом, которым могла бы говорить невинная овечка, - разве он здесь хозяин?
Она улыбнулась, но как-то грустно.
- Так ведь понятное дело, Кора. Мы здесь живем у самого края Чаши, где влияние сил Хаоса весьма велики. Ты что-нибудь слышала о кристаллах дифлиума? Вижу, что нет. Так вот, Кора, глубоко под замком – дифлиум, всего несколько штук. Они спасают нас от безумия, которое со временем поглощает всех рядом с Хаосом. А маг, Фейдерлин то есть, занимается тем, что их питает, а заодно и настраивает спектр дифлиума на каждого из здесь живущих. Как ты понимаешь, при такой тонкой настройке Фейдерлин может запросто ошибиться. А никому не хочется сойти с ума и броситься с края острова.
- Но лорд-дракон мог бы нанять другого мага, - возразила я, - почему вы терпите Фейдерлина, если он вам не нравится?
- Лорд-дракон не наймет другого мага и уж тем более не будет никого из нас слушать, - в голосе Левии скользнули стальные нотки, - потому что Фейдерлин – его молочный брат и неоднократно спасал ему жизнь.
- Доставляя вовремя невинных девушек, - вставила я, понимая, что, возможно, сейчас разозлю Левию.
- И это тоже, - она хмыкнула. – Но, Кора, с другой стороны, Фейдерлин не требует от нас ничего сверх наших способностей. Он хорошо выполняет свои обязанности. Благодаря ему мы все живы и здоровы, и драконы хранят края Чаши, сражаясь с варгами.
- А лорд-дракон… знает обо всем этом? – я все не унималась. Мне казалось странным и неправильным, что на драконьем острове всем заправляет противный маг, в то время как хозяином, по идее, должен был быть дракон.
- Конечно же, не знает, - со вздохом ответила Левия, - вернее, про девушек он знает. Фейдерлин говорит, что это единственно возможный способ восстановить дракона, в котором едва теплится жизнь. А вот о том, что Фейдерлин здесь как бы второй хозяин – нет, не знает. Да и зачем ему об этом знать? Мы тут в тепле и сытости, никто перемен не хочет. Кто знает, что будет, если лорд Арктур узнает о маленьких самоуправствах своего молочного брата?
- У меня вопрос, - я даже приподнялась на кровати, - коль Фейдерлин приказал меня дракону не показывать, то что лорду-дракону сказали обо мне? Что я тоже умерла?
Левия пожала плечами. Солнечный луч заиграл в филиграни ее серьги.
- Отчего же. Фейдерлин сказал, что ты совершенно лишилась рассудка и лежишь овощем. Я слышала, что Арктур хотел на тебя посмотреть, но Фейдерлин его отговорил, сказал, мол, смотреть там уже не на что. Но убеждал, что тобой можно будет попользоваться еще раз, что ты – крепкая, выживешь, хоть и лишилась рассудка. Лорд-дракон остался этим доволен. Ну, в смысле, доволен тем, что не нужно больше убивать других девушек, когда есть ты.
«Сукин сын, - подумала я, - доволен он остался!».
И мне стало действительно интересно посмотреть на того, кто меня чуть не убил. Ну как, интересно было в основном оттого, что хотелось понять: он дурак? Или слепой? Или что? Почему так легко ведется на ложь? Настолько доверяет Фейдерлину? Или лорду-дракону попросту ничего неинтересно за пределами познания о варгах и Хаосе?
- А драконы тоже подвержены безумию от близости хаоса? – только и спросила я.
- Еще как, - ответила Левия, - по крайней мере, с этой стороны. Поговаривают, если дракона затащить в Хаос, плохо будет тем, кто по ту сторону. Но я ничего толком не знаю.
Я приуныла. Похоже, что хозяином острова и в самом деле был маг Фейдерлин. Потому что даже лорд-дракон прекрасно понимал, что, если Фейдерлин «случайно» допустит ошибку, то безумие поглотит и его самого.
Мало кто может смело смотреть в глаза собственному подкрадывающемуся сумасшествию.
***
На следующее утро, воспользовавшись тем, что моя маленькая бессменная сиделка отлучилась, я кое-как встала на ноги. Все снова плыло и кружилось, но я успела опереться о высокое изголовье – и потому осталась стоять. Все правильно, я была дочерью своего отца, а человек, дослужившийся до чина адмирала, лично водивший в бой корабли, умел бороться, буквально выгрызать свое у судьбы. И у меня получится. Еще не знаю, как – но этот остров не станет моей тюрьмой, а мачеха – о-о-о, она окажется в тюрьме до конца дней своих. Все так получилось только потому, что она действовала быстро и, что уж там, неожиданно.
Я обливалась холодным потом, но все еще стояла на ногах. Потом и держаться перестала, выпрямилась, осматриваясь. Конечно, я уже успела разглядеть все в этой комнатке, но одно дело – делать это, лежа пластом, и совсем другое – с высоты своего роста. Возможность посмотреть на мир чуточку свысока придавала уверенности в собственных силах, а заодно и в будущем.
Вот кресло, обитое серым мохнатым мехом. За спиной – кровать и небольшое окно с мутноватыми стеклами, за которым колышутся ветви большого дерева. Сбоку – маленький столик, на котором Айта всегда оставляет воду, кувшин и кривобокую глиняную кружку. На полу – истертый до дыр тканый коврик.
Я сглотнула и посмотрела на дверь. Весьма обшарпанная, из плохо оструганных досок, она казалась мне олицетворением свободы. Добраться до нее, распахнуть – и все, иди на все четыре стороны. Конечно, это было глупостью, так думать, но я решила: если сейчас доберусь до двери – скоро освобожусь. Мысли о том, что я могу свалиться мешком посреди комнаты, я не допускала.
Вдохнув поглубже, я сделала первый шаг. Стены тут же предательски дрогнули, пошатнулись, но я растопырила руки в стороны – и удержалась. Прикусив губу и стараясь дышать как можно глубже, сделала еще один шажок, так, мелочь, передвинула другую ногу чуть вперед. Снова получилось. И, воодушевленная столь легким успехом, я так и поковыляла вперед, к заветной двери, балансируя руками, вытягивая их то в стороны, то вперед, совершенно не думая о том, как пойду обратно, о том, что если кто войдет, а я в одной коротенькой рубашонке, застиранной до состояния сеточки.
И я дошла. Это была великая победа. Выдохнув с облегчением, смаргивая назойливых мошек, что роились перед глазами, я вытянула вперед руки, чтобы дотронуться до деревянной поверхности… Но не успела. В тот самый миг, когда мои пальцы должны были вот-вот коснуться двери, кто-то резко дернул ее на себя. Я едва не взвыла от досады, как же так, мою удачу уводили у меня из-под носа! И почему Айту угораздило вернуться именно в этот момент?
Дверь открылась. А я, сообразив, кто стоит у порога моей комнаты, неловко попятилась и наверняка бы упала, но… он успел меня схватить за руку.
- Да ты делаешь отменные успехи, пташка, - на меня в упор смотрели ледяные глаза.
- Не пойму, когда это мы стали на «ты», - я выдернула пальцы из его хватки, комната угрожающе накренилась… В следующий миг он подхватил меня под талию, придерживая, с интересом рассматривая мое бессильно запрокинутое лицо. Варгов маг, Лиар Фейдерлин. Негласный хозяин этого острова и человек, который втолкнул меня в комнату, где уже поджидала верная смерть.
- Наверное, в тот самый момент, когда ты голая стояла на помосте, а на тебя пялились все присутствующие, - обманчиво-мягко ответил он, - как считаешь, это повод перейти на «ты»?
Я промолчала. Кажется очень странным препираться с мужчиной, который держит тебя, почти что голую, на весу.
- Вот и правильно, санна, - издевательски заключил он, - иногда надо вовремя закрыть рот.
- И не рассчитывайте, - все же буркнула я, - вы бесчестный, циничный негодяй. Как жаль, что магическое сообщество этих островов не знает, что вы покупаете девушек, чтобы скормить их дракону.
А сама его рассматривала. Тогда, в потемках, потрясенная всем происшедшим, я запомнила лишь бледное лицо, колючий взгляд и светлые волосы. Не портрет – набросок. Теперь же, в свете дня, я могла видеть и то, что высокий лоб с небольшими залысинами тронут тонкой морщиной меж бровей, как будто Лиар привык хмуриться. И то, что волосы у корней темнее, и то, что щетина на его квадратном подбородке тоже темная. Щеки впалые, выступающие скулы. Прямые брови. Скульптурное, но хищное лицо. Такой, если вцепится, уже не отпустит.
- Нравлюсь? – ехидно шепнул он, чуть улыбнувшись.
Таких вопросов мне, дочери адмирала, еще не задавали. И я уже открыла рот, готовясь сказать что-нибудь этакое, язвительное, как Фейдерлин меня опередил:
- Спешу тебя огорчить, пташка, пока ты мне нужна невинной овечкой. Хотя – господь свидетель! – такие прелести пропадают, никому не нужные!
И выразительно заглянул в ворот моей рубашки.
Я задохнулась от возмущения. Кровь ударила в голову, я неловко дернулась, собираясь залепить нахалу пощечину, но он меня опередил, ловко перехватив руку.
- Идем, пташка, на кровать. Ты рано прыгаешь.
- Да что вам нужно? – наконец выдавила я, сгорая от стыда.
Так со мной себя еще не вел никто. Но тогда… меня оберегал отец, а теперь я стала никому не нужна, да и вообще стала никем.
- Поговорим? – совершенно спокойно предложил Фейдерлин и потащил волоком в сторону кровати.
Выходит, я так и не добралась до двери. Думать о том, что точно так же не доберусь до свободы, было неприятно. А тем временем Фейдерлин ловко уложил меня в постель и даже заботливо укрыл тяжелым одеялом. Сам же уселся напротив, в кресло, смахнул с рукава сюртука несуществующую пылинку, поправил запонки и уже без улыбки уставился на меня своими страшными холодными глазами.
- Тебя уже поставили в известность, кто я такой?
- Разумеется, - я отчаянно краснела, но все еще пыталась держать лицо и вести вполне светскую беседу. В конце концов, он должен понимать, что не шлюху безграмотную купил на том аукционе. Возможно, именно в этом мое спасение. - Вы следите за состоянием дифлиума на этом острове.
- И что это значит, пташка? Как полагаешь?
- То, что вас следует слушаться, - я невольно скривилась, так неприятно было это говорить.
- Вот именно,
