Я подумала, что Нелли-то любые деньги дала бы дочечке, чтобы та выглядела красиво. Так что у моего теперь уже точно парня – мания величия.
Вслух он сказал:
– Можно было подобрать тебе другой стиль. Стоило поговорить с мастерами.
– Ох! – Камилла не забыла похлопать ресничками. – У меня сейчас тоже неплохо, а?
– М-м... – Макс задумался. – Вообще-то, я бы не стал сочетать холодные сиреневые тени с тёплыми розовыми и коричневыми тонами на девушке с твоим цветом глаз. Лучше бы персиковый.
Камилла метнула злобный взгляд почему-то на меня, и перевела разговор:
– А как ты с Зоей-то познакомился? Уж не может быть, чтобы она пришла в салон красоты. Разве что чинить проводку.
И весело улыбнулась, словно милой шутке. Дура! Я электронщик, а не электрик. И не подрабатываю починкой проводки. Для этого вообще допуски нужны.
– Я работал на свадьбе у её подруги.
– И, так сказать, заметил в толпе таких же девушек?
– М-м... Интерес возник, да, – хитро улыбнулся Макс в мою сторону.
Ну когда всё это кончится? Мы так не договаривались.
Я пнула его под столом и попросила:
– Давайте всё-таки будем отмечать папин день рождения, а не устраивать молодёжную тусовку!
– Ладно-ладно, – сказал папа серьёзно. – Общайтесь. По-моему, это здорово, что Камилла знакома с Максимом.
– Полгорода знакомы с Максимом, можешь мне верить, я ходила с ним по гламурным магазинам, – получилось мрачновато, но я хотела вложить в это хоть какую-то долю юмора.
– Ты? По гламурным магазинам? – моя уже не сестра сказала это с удивлённо-радостной улыбкой и прижав ладошки к щекам. Никто бы не увидел в этом издёвки.
Но я знала.
Эта манера поведения называется «не хочу огорчать маму и дядю Серёжу». Она позволяла Камилле втаптывать меня в грязь, оставаясь при этом милой девочкой, которая желает добра своей любимой старшей сестрёнке.
Нельзя сказать, что она меня ненавидела. Я её просто бесила с самого начала. Своим неформальным стилем, иной системой ценностей, независимым поведением. Ей не нравилось даже не то, что я нисколько не похожа на модных девочек из молодёжных сериалов, а то, что меня это устраивает. Более того, мне это нравится! Если бы я хоть раз купила футболку потому, что такую одевала Ким Кардашьян... А не потому, что на ней неплохой логотип «Iron Maiden» – мы бы стали хоть чуточку ближе.
А так – каждый раз, когда я говорила, что накачивать губы силиконом есть признак глубокого идиотизма – мы становились ещё немного дальше.
Каждая попытка сближения оканчивалась какой-нибудь лажей.
Когда я согласилась сходить с ней на премьеру «Сумерек» – какая жертва! Мы поругались, когда я сказала, что героиня лучше бы выбрала оборотня, он симпатичный.
Когда папа с Нелли нам купили простенький музыкальный центр в подарок обеим, Камилла всеми правдами и неправдами меня не пускала к нему. И в один прекрасный момент центр принялся жёстко царапать её любимые диски. В сервисе ничего не нашли, но она, конечно, догадалась. Впрочем, я не такая дура, чтобы признаваться.
В редкие наши совместные походы в кафе «ловить парней» она добывала себе очередного красавчика, а мне доставался в лучшем случае хамоватый неопрятный школьник. И то, бывало он тоже обращал внимание исключительно на Камиллу.
Нелли со временем поняла, что мы не станем сёстрами, и прекратила мне её навязывать, а папа...
Папа у меня неисправимый оптимист.
44.
Следующие несколько дней Макс усиленно работал. Он отменил и перенёс множество клиенток ради этих двух дней и должен был наверстать.
Это оказалось к лучшему. Мне надо было подумать. Слишком всё быстро происходит. Меньше месяца назад он окрестил меня «гадким утёнком», и вот – называет своей девушкой.
Очень неприятно думать, что просто-напросто он увидел, что из меня может получиться чисто внешне... и ему понравилось. А может быть – понравилась идея сделать меня такой, как вздумается. Любую девушку на свой вкус. Может быть, остальные – уже сложившиеся красавицы с оригинальным собственным стилем?
Мнит себя Пигмалионом.
А ещё папа. Мне так и не удалось вытрясти из него – о чём они говорили, пока я переодевалась.
Я поймала его в кухне во время завтрака. Папа никогда не встанет из-за стола, пока не поест.
Неважно, сказал он. Просто познакомились.
Вот без этого «неважно» мне и не было бы интересно... наверное.
– Доча, у нас был мужской разговор, – отмахнулся отец. – Но и с тобой поговорить тоже надо.
Ну разумеется. Разговоры у нас бывали всякий раз, когда у меня что-то наклёвывалось на горизонте... и папа об этом узнавал.
– Во-первых... Зой, у тебя с этим Максимом точно есть общие интересы? Он тебя учит модно одеваться и краситься, а помимо этого? Просто, – с сожалением пожал он плечами, – вы уж слишком разные. До этого у тебя были компании твоих неформалов, вопросов не возникало...
– Да не знаю я! – наши общие интересы – наименьшая из проблем, над которыми я раздумывала. – Тут всё вообще... случайно получилось.
И продолжает получаться очень, очень случайно. Случайность за случайностью, я бы сказала.
– Пап, я не думала ничего об этом ещё! Ну есть что-то – и есть. Планов на будущее я не строю. О каких-нибудь отношениях не задумываюсь. Не планирую и не фантазирую.
Но так просто от моего отца не отмахнуться.
– А он что планирует? Зой, пойми, ты – молоденькая девушка, он – уже практически взрослый мужчина, наверняка вы по-разному воспринимаете ваши отношения. Что ты ждёшь от него и что – он от тебя – может не совпадать.
– В смысле – взрослый мужчина? Он разве сильно старше меня?
– Ну, вообще-то, да, ему двадцать четыре года, а ты не знала?
– Сколько?!
Макс выглядит, как парень из параллельной группы. Это самое большее!
– Это он тебе сказал?
Папа улыбнулся:
– Ты до сих пор не выяснила его возраст? И называешь своим парнем?
– Случайно получилось, – буркнула я.
– Из-за Камиллы, – тяжело вздохнул. – А по факту? Ты ведь не привела Максима, чтобы показать, что у тебя тоже есть парень?
– Нет! – возмутилась я.
– У вас с ним что-нибудь было?
Вспомнила его поцелуи и покраснела. Всё-таки, наверное, у меня были основания так его представить семье?
– Ну, как бы... кое-что...
– Надеюсь,... – папа слегка запнулся, – тебе не надо напоминать о средствах предохранения?
– Что?! Нет! Не в этом смысле было! Папа!
Отец кашлянул
– Знаешь, доча, ты совершенно права, мы вряд ли можем разговаривать на эту тему совершенно свободно. Здесь девочке нужна...
Он осёкся.
То, что я избегала когда-либо упоминать маму, даже произносить это слово, папа не понимал, и даже назвал подростковым эскапизмом. Но уважал мои чувства, и старался не давить.
– Я могу что-то посоветовать, так как сам был молодым мужчиной когда-то. Но ты так избегаешь размышлений тогда, когда видишь неразрешимую проблему. Я бы на твоём месте попробовал поговорить с Нелли. Ты же знаешь, что можешь доверять ей. И знаешь, как она к тебе относится.
Мгновенная ярость ударилась о сердце. Я вскочила:
– Ты издеваешься? Сначала говоришь, что мне нужна мама, и тут же предлагаешь вместо неё – Нелли? Мы же договаривались!..
В сердцах я выскочила из кухни. И для надёжности – схватила куртку, влезла в ботинки и хлопнула дверью.
Мне надо остыть. Успокоиться. И продолжать разговор я не в состоянии.
А скандалить не хочу. Не с папой.
45.
Макс не звонил. Снова начали закрадываться мысли о том, что он потерял интерес. Ну в самом деле, зачем такому, как он – такая, как я?
Звонить ему сама я, конечно, не собираюсь. И не из-за дурацких предубежений о том, что девушка не должна звонить первая. Просто если я ему не нужна – навязываться не буду. У меня тоже гордость есть.
В любом случае, моим друзьям он не понравился. Очевидно же.
Вот и когда мы в очередной раз решили собраться вместе, Гульшат меня строго предупредила: только свои. «Без Макса» прозвучало настолько явно, что не понять невозможно.
Это понятно – в нашу компанию он не вписывался. Я его и в первый раз не звала. А сегодня собирались не у меня – папа дома, – а на лавочке в соседнем дворе. У всех из нас семья, родители дома.
Впрочем, не всем казалась очевидным неуместность гламурных молодых людей на вечеринках металлистов. Фидан сразу поинтересовался:
– Зойка, а где твой?
– Работает, – недовольно ответила я. Формулировка мне не понравилась. Какой ещё «мой»?
– Жаль.
Феде-то что?
– Договорились же – только свои, – недовольно напомнила я.
– Ну Макс же вроде... уже как бы свой, – ехидно подмигнул он.
Стоп.
– Ахмет, ты?..
– Я ничего не говорил, – невозмутимо отозвался тот. – А вот ты сейчас спалилась.
– Та-ак! – Лиля подобралась. – А теперь рассказывайте! Что такое случилось?
– Ничего, – недовольно нахмурилась я. Теперь не отвяжутся. – Вообще ничего такого. Я уж не знаю, какие выводы вы сделали и на основании чего...
– Просто этот Макс Зойку зажимал в коридоре, – лениво пояснил Ахмет.
Ну правильно, трудно ожидать от него, что он будет выкручиваться, выдумывать всякое и прикрывать меня. Слишком ленив.
– Так, мы либо закрываем тему, либо я ухожу домой.
– Зой, да чего ты? – удивилась Гульшат. – Мы же просто спросили. Что за тайны?
– Это моя личная жизнь!
– И что здесь секретного, что нельзя рассказать друзьям? Всё-всё, хочешь – молчим. Где Ник, кто-нибудь знает?
– Они подходят, – сказал Ванёк, раздавая пиво в пакетах.
– Кто они? Он с кем? – насторожилась Гульшат. – С Машей? Вань, он с ней? Да? Мы же договаривались!
– Ладно вам! – пожал плечами тот. – Она и Зойкин Макс – две большие разницы. Маша-то хоть из наших.
– Да что такого-то? – не понял Федя. – Чем тебе Маша помешала? А если я девушку заведу, мне тоже нельзя будет её на посиделки привести? Или на Ника особенные планы? И на Зою, – он лукаво подмигнул и нагло захохотал.
Получил кулак в солнечное сплетение, но не замолчал.
– Глупости говоришь! – хором возмутились Лиля и Гульшат. И осеклись – подошёл Ник.
С Машей.
Он жестом подвинул Вову, посадил девушку на скамейку и устроился рядом на низеньком ограждении.
Но та встала, что-то сказала ему тихо и подошла ко мне.
– Зоя, – прошептала она на ухо. – Можно я к тебе в туалет схожу?
Нормальная практика – мы ж не парни, отвернулись к кустикам и давай!
– Пошли.
Я повела её через двор домой.
46.
Мы отошли подальше – и Маша сказала:
– Знаешь, я ведь обманула тебя, можно так сказать.
– М-м? – мы не общались вообще, как она меня обманула?
– Мне не в туалет нужно. Я просто хотела... С тобой поговорить.
Я пожала плечами, но не остановилась. До подъезда надо было дойти, чтобы не палиться.
– Зой, сведи меня со своим парнем, – неожиданно попросила, и тут же уточнила:
– На профессиональном поприще. Я понимаю, что прошу тебя об огромной услуге – практически незнакомого человека, и ты имеешь право просить что хочешь взамен. Я уверена, что могу что-то сделать для тебя.
– Э... а почему бы тебе просто не записаться к нему в салон? – в чём вообще проблема, я не поняла.
Мы зашли в подъезд и поднялись на площадку между этажами. Маша брезгливо осмотрела подоконник и облокотилась.
– Регулярно принимает он только постоянных клиенток. Девушке с улицы удаётся попасть к нему хорошо, если раз в две недели! А мне нужно гораздо чаще.
– Эм... так что мешает тебе стать постоянной?
– Время, Зой! Мне надо – сейчас! И ты сейчас скажешь, что Резницкий – не единственный визажист Уфы, и не самый лучший... Но он мужчина! Только мужчина эффективно подберёт образ, который понравится другим мужчинам. А кого-то уровня Сердара Камбарова я просто не потяну. По деньгам. Да даже Резницкий мне не очень-то по карману, я раньше и не планировала...
– А что изменилось?
И кто этот Сердар Камбаров? Сердар – так звали героя романа Луи Жаколио. И всё, больше никаких ассоциаций это имя не вызывает.
Наверное, какой-то визажист. И, видимо, покруче Макса.
Кольнула мгновенная ревность от осознания того, что какой-то хрен может быть круче Макса... Отругала себя мысленно. Мне-то что?
– Ник! Мгновенное очарование начинает проходить, и он... немного меняется. Немного, и это ничего страшного, парень и не должен оставаться принцем на арабском скакуне из романтической первой встречи... Но я боюсь! Ведь я и сама для него перестаю быть той принцессой!
Вот это да! Эта стервозная Маша тоже втюрилась в нашего Ника? Поэтому везде таскает его с собой... И сама таскается с ним.
Вот это оборот! А ведь казалась капризной избалованной девочкой...
Такой, возможно, и осталась. Но к Нику неравнодушна – и это ей в огромный плюс.
– И ты хочешь поправить дело тупо макияжем?! Может быть, тебе лучше прекратить капризничать и дёргать его по ерунде? Извини, конечно, я не хочу тебя обидеть...
Она рассмеялась:
– Не-е... Ты ничего не понимаешь! Выполнять капризы – это же парень чувствует себя рыцарем, который добывает дракона для своей принцессы! Он должен непрерывно подтверждать свою мужественность, завоёвывая девушку! Лёгкая добыча годится на пару раз переспать и разок друзьям похвастать. Тебе, кстати, тоже советую – не давай своему парню расслабляться.
– В любом случае, Ник не клюёт на внешность. Его интересует в первую очередь внутреннее содержание, – твёрдо заявила я, сама при этом не веря.
А Маша рассмеялась:
– Ты совсем ничего не понимаешь! Прости и ты меня, но если бы Ника интересовала душа, а не внешность, он бы был с тобой, а не со мной. Все уши прожужжал, какая ты замечательная, добрая и хорошая, бесит уже! Ничего личного, просто кому понравится, что её парень говорит о другой девушке.
«Зой, она такая красивая! Я таких ещё не встречал!»
Очень похоже, что она права.
– Маш, я тебя, конечно, понимаю. Но не могу же дружить с тобой против Ника! – Она попыталась что-то сказать, но я не дала:
– Подожди! Я обещаю, что если Нику с тобой будет лучше, я помогу. Но не обмануть, не сделать того, чего нет, а показать то, что есть. Если через, к примеру, месяц, вы всё ещё не разбежитесь, я поговорю с Максом. Если мы тоже не разбежимся. Большего не обещаю.
Она вздохнула.
– Ладно. Что я тебе буду должна?
– В смысле?
– За услугу – услугу. Я не пытаюсь съехать.
– Ай, потом договоримся! – отмахнулась я. – Ты в туалет пойдёшь на самом деле?
– Да, если можно.
Я весь вечер просидела мрачная. В конце концов Ванёк сделал неверный вывод и разрешил звать Макса на следующие посиделки.
Пиво вечером на скамейке во дворе? Вряд ли он придёт в восторг, подумала я, но промолчала.
Подрезанные прядки теперь обрамляли лицо. Они никак не хотели убираться в причёску и ужасно мешали – особенно первое время. Спасает только то, что мне так и правда идёт.
Волосы теперь почему-то легче расчёсывались и лучше лежали. Но в остальном – ничего не изменилось. Максим ворчал насчёт чёрных точек и жирной Т-зоны. Раньше я просто пропускала всё это мимо ушей.
Украдкой я поглядывала на Машу, которая льнула к Нику, на Лилю с тонокой золотистой полоской на безымянном пальце. И сравнивала с Гульшат. С её короткими лохматыми волосами, писингом в губе, некрашеным лицом, чернёными обрезанными ногтями. А ведь она имела проблем в личной области всё равно меньше, чем я.
Утром в универе оказалось – вдруг! – что практически все девушки имеют хотя бы цветной маникюр и выщипанные брови.
Пока у меня это тоже было – благодаря Максу.
Вслух он сказал:
– Можно было подобрать тебе другой стиль. Стоило поговорить с мастерами.
– Ох! – Камилла не забыла похлопать ресничками. – У меня сейчас тоже неплохо, а?
– М-м... – Макс задумался. – Вообще-то, я бы не стал сочетать холодные сиреневые тени с тёплыми розовыми и коричневыми тонами на девушке с твоим цветом глаз. Лучше бы персиковый.
Камилла метнула злобный взгляд почему-то на меня, и перевела разговор:
– А как ты с Зоей-то познакомился? Уж не может быть, чтобы она пришла в салон красоты. Разве что чинить проводку.
И весело улыбнулась, словно милой шутке. Дура! Я электронщик, а не электрик. И не подрабатываю починкой проводки. Для этого вообще допуски нужны.
– Я работал на свадьбе у её подруги.
– И, так сказать, заметил в толпе таких же девушек?
– М-м... Интерес возник, да, – хитро улыбнулся Макс в мою сторону.
Ну когда всё это кончится? Мы так не договаривались.
Я пнула его под столом и попросила:
– Давайте всё-таки будем отмечать папин день рождения, а не устраивать молодёжную тусовку!
– Ладно-ладно, – сказал папа серьёзно. – Общайтесь. По-моему, это здорово, что Камилла знакома с Максимом.
– Полгорода знакомы с Максимом, можешь мне верить, я ходила с ним по гламурным магазинам, – получилось мрачновато, но я хотела вложить в это хоть какую-то долю юмора.
– Ты? По гламурным магазинам? – моя уже не сестра сказала это с удивлённо-радостной улыбкой и прижав ладошки к щекам. Никто бы не увидел в этом издёвки.
Но я знала.
Эта манера поведения называется «не хочу огорчать маму и дядю Серёжу». Она позволяла Камилле втаптывать меня в грязь, оставаясь при этом милой девочкой, которая желает добра своей любимой старшей сестрёнке.
Нельзя сказать, что она меня ненавидела. Я её просто бесила с самого начала. Своим неформальным стилем, иной системой ценностей, независимым поведением. Ей не нравилось даже не то, что я нисколько не похожа на модных девочек из молодёжных сериалов, а то, что меня это устраивает. Более того, мне это нравится! Если бы я хоть раз купила футболку потому, что такую одевала Ким Кардашьян... А не потому, что на ней неплохой логотип «Iron Maiden» – мы бы стали хоть чуточку ближе.
А так – каждый раз, когда я говорила, что накачивать губы силиконом есть признак глубокого идиотизма – мы становились ещё немного дальше.
Каждая попытка сближения оканчивалась какой-нибудь лажей.
Когда я согласилась сходить с ней на премьеру «Сумерек» – какая жертва! Мы поругались, когда я сказала, что героиня лучше бы выбрала оборотня, он симпатичный.
Когда папа с Нелли нам купили простенький музыкальный центр в подарок обеим, Камилла всеми правдами и неправдами меня не пускала к нему. И в один прекрасный момент центр принялся жёстко царапать её любимые диски. В сервисе ничего не нашли, но она, конечно, догадалась. Впрочем, я не такая дура, чтобы признаваться.
В редкие наши совместные походы в кафе «ловить парней» она добывала себе очередного красавчика, а мне доставался в лучшем случае хамоватый неопрятный школьник. И то, бывало он тоже обращал внимание исключительно на Камиллу.
Нелли со временем поняла, что мы не станем сёстрами, и прекратила мне её навязывать, а папа...
Папа у меня неисправимый оптимист.
44.
Следующие несколько дней Макс усиленно работал. Он отменил и перенёс множество клиенток ради этих двух дней и должен был наверстать.
Это оказалось к лучшему. Мне надо было подумать. Слишком всё быстро происходит. Меньше месяца назад он окрестил меня «гадким утёнком», и вот – называет своей девушкой.
Очень неприятно думать, что просто-напросто он увидел, что из меня может получиться чисто внешне... и ему понравилось. А может быть – понравилась идея сделать меня такой, как вздумается. Любую девушку на свой вкус. Может быть, остальные – уже сложившиеся красавицы с оригинальным собственным стилем?
Мнит себя Пигмалионом.
А ещё папа. Мне так и не удалось вытрясти из него – о чём они говорили, пока я переодевалась.
Я поймала его в кухне во время завтрака. Папа никогда не встанет из-за стола, пока не поест.
Неважно, сказал он. Просто познакомились.
Вот без этого «неважно» мне и не было бы интересно... наверное.
– Доча, у нас был мужской разговор, – отмахнулся отец. – Но и с тобой поговорить тоже надо.
Ну разумеется. Разговоры у нас бывали всякий раз, когда у меня что-то наклёвывалось на горизонте... и папа об этом узнавал.
– Во-первых... Зой, у тебя с этим Максимом точно есть общие интересы? Он тебя учит модно одеваться и краситься, а помимо этого? Просто, – с сожалением пожал он плечами, – вы уж слишком разные. До этого у тебя были компании твоих неформалов, вопросов не возникало...
– Да не знаю я! – наши общие интересы – наименьшая из проблем, над которыми я раздумывала. – Тут всё вообще... случайно получилось.
И продолжает получаться очень, очень случайно. Случайность за случайностью, я бы сказала.
– Пап, я не думала ничего об этом ещё! Ну есть что-то – и есть. Планов на будущее я не строю. О каких-нибудь отношениях не задумываюсь. Не планирую и не фантазирую.
Но так просто от моего отца не отмахнуться.
– А он что планирует? Зой, пойми, ты – молоденькая девушка, он – уже практически взрослый мужчина, наверняка вы по-разному воспринимаете ваши отношения. Что ты ждёшь от него и что – он от тебя – может не совпадать.
– В смысле – взрослый мужчина? Он разве сильно старше меня?
– Ну, вообще-то, да, ему двадцать четыре года, а ты не знала?
– Сколько?!
Макс выглядит, как парень из параллельной группы. Это самое большее!
– Это он тебе сказал?
Папа улыбнулся:
– Ты до сих пор не выяснила его возраст? И называешь своим парнем?
– Случайно получилось, – буркнула я.
– Из-за Камиллы, – тяжело вздохнул. – А по факту? Ты ведь не привела Максима, чтобы показать, что у тебя тоже есть парень?
– Нет! – возмутилась я.
– У вас с ним что-нибудь было?
Вспомнила его поцелуи и покраснела. Всё-таки, наверное, у меня были основания так его представить семье?
– Ну, как бы... кое-что...
– Надеюсь,... – папа слегка запнулся, – тебе не надо напоминать о средствах предохранения?
– Что?! Нет! Не в этом смысле было! Папа!
Отец кашлянул
– Знаешь, доча, ты совершенно права, мы вряд ли можем разговаривать на эту тему совершенно свободно. Здесь девочке нужна...
Он осёкся.
То, что я избегала когда-либо упоминать маму, даже произносить это слово, папа не понимал, и даже назвал подростковым эскапизмом. Но уважал мои чувства, и старался не давить.
– Я могу что-то посоветовать, так как сам был молодым мужчиной когда-то. Но ты так избегаешь размышлений тогда, когда видишь неразрешимую проблему. Я бы на твоём месте попробовал поговорить с Нелли. Ты же знаешь, что можешь доверять ей. И знаешь, как она к тебе относится.
Мгновенная ярость ударилась о сердце. Я вскочила:
– Ты издеваешься? Сначала говоришь, что мне нужна мама, и тут же предлагаешь вместо неё – Нелли? Мы же договаривались!..
В сердцах я выскочила из кухни. И для надёжности – схватила куртку, влезла в ботинки и хлопнула дверью.
Мне надо остыть. Успокоиться. И продолжать разговор я не в состоянии.
А скандалить не хочу. Не с папой.
45.
Макс не звонил. Снова начали закрадываться мысли о том, что он потерял интерес. Ну в самом деле, зачем такому, как он – такая, как я?
Звонить ему сама я, конечно, не собираюсь. И не из-за дурацких предубежений о том, что девушка не должна звонить первая. Просто если я ему не нужна – навязываться не буду. У меня тоже гордость есть.
В любом случае, моим друзьям он не понравился. Очевидно же.
Вот и когда мы в очередной раз решили собраться вместе, Гульшат меня строго предупредила: только свои. «Без Макса» прозвучало настолько явно, что не понять невозможно.
Это понятно – в нашу компанию он не вписывался. Я его и в первый раз не звала. А сегодня собирались не у меня – папа дома, – а на лавочке в соседнем дворе. У всех из нас семья, родители дома.
Впрочем, не всем казалась очевидным неуместность гламурных молодых людей на вечеринках металлистов. Фидан сразу поинтересовался:
– Зойка, а где твой?
– Работает, – недовольно ответила я. Формулировка мне не понравилась. Какой ещё «мой»?
– Жаль.
Феде-то что?
– Договорились же – только свои, – недовольно напомнила я.
– Ну Макс же вроде... уже как бы свой, – ехидно подмигнул он.
Стоп.
– Ахмет, ты?..
– Я ничего не говорил, – невозмутимо отозвался тот. – А вот ты сейчас спалилась.
– Та-ак! – Лиля подобралась. – А теперь рассказывайте! Что такое случилось?
– Ничего, – недовольно нахмурилась я. Теперь не отвяжутся. – Вообще ничего такого. Я уж не знаю, какие выводы вы сделали и на основании чего...
– Просто этот Макс Зойку зажимал в коридоре, – лениво пояснил Ахмет.
Ну правильно, трудно ожидать от него, что он будет выкручиваться, выдумывать всякое и прикрывать меня. Слишком ленив.
– Так, мы либо закрываем тему, либо я ухожу домой.
– Зой, да чего ты? – удивилась Гульшат. – Мы же просто спросили. Что за тайны?
– Это моя личная жизнь!
– И что здесь секретного, что нельзя рассказать друзьям? Всё-всё, хочешь – молчим. Где Ник, кто-нибудь знает?
– Они подходят, – сказал Ванёк, раздавая пиво в пакетах.
– Кто они? Он с кем? – насторожилась Гульшат. – С Машей? Вань, он с ней? Да? Мы же договаривались!
– Ладно вам! – пожал плечами тот. – Она и Зойкин Макс – две большие разницы. Маша-то хоть из наших.
– Да что такого-то? – не понял Федя. – Чем тебе Маша помешала? А если я девушку заведу, мне тоже нельзя будет её на посиделки привести? Или на Ника особенные планы? И на Зою, – он лукаво подмигнул и нагло захохотал.
Получил кулак в солнечное сплетение, но не замолчал.
– Глупости говоришь! – хором возмутились Лиля и Гульшат. И осеклись – подошёл Ник.
С Машей.
Он жестом подвинул Вову, посадил девушку на скамейку и устроился рядом на низеньком ограждении.
Но та встала, что-то сказала ему тихо и подошла ко мне.
– Зоя, – прошептала она на ухо. – Можно я к тебе в туалет схожу?
Нормальная практика – мы ж не парни, отвернулись к кустикам и давай!
– Пошли.
Я повела её через двор домой.
46.
Мы отошли подальше – и Маша сказала:
– Знаешь, я ведь обманула тебя, можно так сказать.
– М-м? – мы не общались вообще, как она меня обманула?
– Мне не в туалет нужно. Я просто хотела... С тобой поговорить.
Я пожала плечами, но не остановилась. До подъезда надо было дойти, чтобы не палиться.
– Зой, сведи меня со своим парнем, – неожиданно попросила, и тут же уточнила:
– На профессиональном поприще. Я понимаю, что прошу тебя об огромной услуге – практически незнакомого человека, и ты имеешь право просить что хочешь взамен. Я уверена, что могу что-то сделать для тебя.
– Э... а почему бы тебе просто не записаться к нему в салон? – в чём вообще проблема, я не поняла.
Мы зашли в подъезд и поднялись на площадку между этажами. Маша брезгливо осмотрела подоконник и облокотилась.
– Регулярно принимает он только постоянных клиенток. Девушке с улицы удаётся попасть к нему хорошо, если раз в две недели! А мне нужно гораздо чаще.
– Эм... так что мешает тебе стать постоянной?
– Время, Зой! Мне надо – сейчас! И ты сейчас скажешь, что Резницкий – не единственный визажист Уфы, и не самый лучший... Но он мужчина! Только мужчина эффективно подберёт образ, который понравится другим мужчинам. А кого-то уровня Сердара Камбарова я просто не потяну. По деньгам. Да даже Резницкий мне не очень-то по карману, я раньше и не планировала...
– А что изменилось?
И кто этот Сердар Камбаров? Сердар – так звали героя романа Луи Жаколио. И всё, больше никаких ассоциаций это имя не вызывает.
Наверное, какой-то визажист. И, видимо, покруче Макса.
Кольнула мгновенная ревность от осознания того, что какой-то хрен может быть круче Макса... Отругала себя мысленно. Мне-то что?
– Ник! Мгновенное очарование начинает проходить, и он... немного меняется. Немного, и это ничего страшного, парень и не должен оставаться принцем на арабском скакуне из романтической первой встречи... Но я боюсь! Ведь я и сама для него перестаю быть той принцессой!
Вот это да! Эта стервозная Маша тоже втюрилась в нашего Ника? Поэтому везде таскает его с собой... И сама таскается с ним.
Вот это оборот! А ведь казалась капризной избалованной девочкой...
Такой, возможно, и осталась. Но к Нику неравнодушна – и это ей в огромный плюс.
– И ты хочешь поправить дело тупо макияжем?! Может быть, тебе лучше прекратить капризничать и дёргать его по ерунде? Извини, конечно, я не хочу тебя обидеть...
Она рассмеялась:
– Не-е... Ты ничего не понимаешь! Выполнять капризы – это же парень чувствует себя рыцарем, который добывает дракона для своей принцессы! Он должен непрерывно подтверждать свою мужественность, завоёвывая девушку! Лёгкая добыча годится на пару раз переспать и разок друзьям похвастать. Тебе, кстати, тоже советую – не давай своему парню расслабляться.
– В любом случае, Ник не клюёт на внешность. Его интересует в первую очередь внутреннее содержание, – твёрдо заявила я, сама при этом не веря.
А Маша рассмеялась:
– Ты совсем ничего не понимаешь! Прости и ты меня, но если бы Ника интересовала душа, а не внешность, он бы был с тобой, а не со мной. Все уши прожужжал, какая ты замечательная, добрая и хорошая, бесит уже! Ничего личного, просто кому понравится, что её парень говорит о другой девушке.
«Зой, она такая красивая! Я таких ещё не встречал!»
Очень похоже, что она права.
– Маш, я тебя, конечно, понимаю. Но не могу же дружить с тобой против Ника! – Она попыталась что-то сказать, но я не дала:
– Подожди! Я обещаю, что если Нику с тобой будет лучше, я помогу. Но не обмануть, не сделать того, чего нет, а показать то, что есть. Если через, к примеру, месяц, вы всё ещё не разбежитесь, я поговорю с Максом. Если мы тоже не разбежимся. Большего не обещаю.
Она вздохнула.
– Ладно. Что я тебе буду должна?
– В смысле?
– За услугу – услугу. Я не пытаюсь съехать.
– Ай, потом договоримся! – отмахнулась я. – Ты в туалет пойдёшь на самом деле?
– Да, если можно.
Глава 47-54.
Я весь вечер просидела мрачная. В конце концов Ванёк сделал неверный вывод и разрешил звать Макса на следующие посиделки.
Пиво вечером на скамейке во дворе? Вряд ли он придёт в восторг, подумала я, но промолчала.
Подрезанные прядки теперь обрамляли лицо. Они никак не хотели убираться в причёску и ужасно мешали – особенно первое время. Спасает только то, что мне так и правда идёт.
Волосы теперь почему-то легче расчёсывались и лучше лежали. Но в остальном – ничего не изменилось. Максим ворчал насчёт чёрных точек и жирной Т-зоны. Раньше я просто пропускала всё это мимо ушей.
Украдкой я поглядывала на Машу, которая льнула к Нику, на Лилю с тонокой золотистой полоской на безымянном пальце. И сравнивала с Гульшат. С её короткими лохматыми волосами, писингом в губе, некрашеным лицом, чернёными обрезанными ногтями. А ведь она имела проблем в личной области всё равно меньше, чем я.
Утром в универе оказалось – вдруг! – что практически все девушки имеют хотя бы цветной маникюр и выщипанные брови.
Пока у меня это тоже было – благодаря Максу.
