Лето, солнце, тепло и полный рот чудесного лакомства – что может быть прекраснее? Га?лия зажмурилась от удовольствия, беззастенчиво наслаждаясь любимым десертом.
Впрочем, у девушки и без того было немало поводов восторгаться жизнью. Вот, например, кто поверит, что она некогда вытянула счастливый билет и ее любимейшая музыкальная группа наполовину состоит из друзей ее детства, а с другой половиной она немедленно подружилась, когда узнала? А тем временем так и было! Музыканты “Сливочной сливы Вероники”, благо, хоть и были вполне известны, но не задавались и не зазнавались. Правда, все же, Галия была одной из немногих фанаток и фанатов, кого они были рады видеть всегда и пускали почти всюду, не держа от давней подруги особых секретов.
Вот и сейчас они сидели перед ней в импровизированном “кафе для своих” на заднем дворике у Джейсона – одного из двух басистов группы (многие дивились этому решению, и еще больше дивились потом результату их совместной игры), так же, как и она, наслаждаясь погожим деньком, угощением, и обсуждая планы на ближайшее будущее. Правда, кажется, они-то и были наименее “безоблачными” в этот замечательный день.
– ...я, правда, так и не поняла, чего вы такие хмурые, – уточнила Галия, проглотив содержимое первой ложки поднесённого ей угощения и продолжая прерванный этим разговор.
– Нас пригласили выступить на “Иолитовом лете”, – со вздохом пояснил Константин – один из тех самых друзей детства. – Мол, “Вы окажете нам большую честь – мы тоже ваши горячие поклонники и вместе со всеми скучаем по вам”. Просят хотя бы одну песню и обещают, что гонораром не обидят.
– Но этот фестиваль уже через неделю, Гали, – печально прошептала Айва. – А мое горло еще и близко не восстановится к этому времени.
– Оу… – Гали немедленно сникла. Она очень переживала за подругу, сложная операция у которой хоть и прошла успешно, но восстановление ей действительно предстояло долгое. А Айва, как назло, была в группе вокалисткой. – Хотя в одном они правы – мы, фанаты, по вам очень соскучились.
– Я знаю, – грустно шепнула вокалистка. – Мы по вам тоже. Но увы, я не могу петь – одна песня, или не одна.
– Я помню, солнце, – Галия накрыла ее ладонь своей. – Поправляйся скорее, это самое главное сейчас!
Подруга прикрыла глаза и благодарно склонила голову.
– А я вот хотел все же предложить вам выступить, – это Джейсон вернулся к друзьям, ставя перед каждым стакан сока и лукаво на всех поглядывая.
– Выступить? – Айва от удивления произнесла это почти обычным голосом и тут же сморщилась, рефлекторно касаясь шеи и вновь возвращаясь к шепоту: – Ты что, Джей, панацею открыл, пока коктейли мешал?
– Увы, я бы тоже хотел, чтобы ты скорее поправилась, – пригорюнился парень, машинально помешивая сок соломинкой. – Но это не в моих силах.
– И как же тогда?
– Хм-м-м, – лицо парня вновь стало вкрадчивым-превкрадчивым. – Ты же играть все равно можешь?
Айва даже отвечать не стала, ограничившись ироничным взглядом – не прошло и пятнадцати минут, как она выпустила гитару из рук, так что ответ был очевиден.
– Во-от. А одна песня – это не много, и перенапрячься у нас не получится. Зна-ачит...
– Петь-то кто будет, умник? – перебила его Гали. – Ты?
– Спеть могу я, – негромко откликнулась Тиллия, как всегда в тех случаях, когда она стеснялась, умильно напухлив щечки. – Простите, я опять постеснялась предложить это сама, но я просила Джея не ломать комедию…
Айва только вздохнула, покачав головой.
– Ты?! – изумилась Галия. – То есть, в смысле, да, я знаю, что ты умеешь, но ты обычно максимум на бэк-вокале была…
– Ну да, – застенчиво улыбнулась ей подруга. – Я пару раз пробовала петь основную партию, но мне не очень удобно – я же на ударных. Но надо ведь когда-то учиться, правда?
– Неплохая идея, – согласилась Гали. – Ух ты, а я ведь, кажется, и не слышала, как ты поешь соло!
Глаза ее загорелись.
Айва задумчиво молчала, потягивая сок и глядя на неторопливо плывущие по небу облака.
– Мне тоже нравится ваша затея, – прошептала она наконец. – И фанатов порадуем, и деньги нам не помешают, и…
Договорить ей не удалось – едва сообразив, что скоро вновь увидит любимую группу на сцене, преданная фанатка разразилась победоносным воплем.
– Га-али-и, ну зачем так вопить?.. – печально вопросила вокалистка, прикладывая ухо ладонью. – У меня даже в ухе зазвенело…
– Прости, – усовестилась Галия. – Я просто очень рада!
– И я тебя понимаю, но все же… Однако еще два момента. Во-первых, раз уж мы снова беремся экспериментировать – будем экспериментировать до конца. Все согласны?
Остальные музыканты переглянулись, поочередно пожав плечами.
– Смотря в чем, – заметил Джейсон.
– Не в эпатажности, не надейся. А второе – Костя, вечером, как свяжешься с нашим продюсером и будете разговаривать с оргами феста – потребуйте, пожалуйста, чтобы не анонсировали наше участие.
– Не анонсировали? – переспросил басист.
– Угу. Пусть это будет сюрприз. Опять же, чем меньше нас будут ждать именно там – тем меньше будут досадовать, что мы всего на одну песню. К тому же на "Лете" явно будет Коррина с ее ребятами – они всегда участвуют, – а у нас много общих фанов, без внимания мы так и так не останемся.
– Ну, с одной стороны тоже верно, – согласился парень. – Хорошо, я скажу Алессандро.
Айва улыбнулась, приподнимая стакан в молчаливо-торжественном тосте и в один глоток допила его, вновь морщась.
– "Сливочная слива Вероники" будет на "Иолитовом лете"! – Гали сложила ладони перед собой, мечтательно закатывая глаза. – Я обязательно там буду!
"Погодка сегодня просто отличная! Кажется, даже природа соскучилась по моим няшикам!" – восторженно думала Галия, деловито прокладывая себе путь к сцене.
На фестиваль она заявилась уже после полудня, прекрасно зная, что друзьям будет абсолютно не до нее, а утренние выступления ей интересны не будут совершенно точно. Фестивальный лагерь – несколько перемежаемых редким лесом просторных полян, уставленных всевозможными палатками, навесами, огромными зонтами и, конечно же, сценой, раскинувшиеся на окраине ее родного города, – гостеприимно принял девушку в свои объятия.
Донельзя восторженная и жизнерадостная, Гали напялила на себя сегодня свой любимейший наряд и теперь беззастенчиво купалась в чужом внимании. И даром, что "внимание" порой было просто косыми взглядами непонимания, а само одеяние многие охарактеризовали бы "вырвиглазным": на девушке красовались рубашка и бриджи, ярко-сиреневая основа которых была уляпана ассиметричными пятнами ярчайших тонов красного, желтого, бирюзового, зеленого и серебряного цветов. Многие сравнивали ее в этом наряде с попугаем, но увы для них – попугаев девушка тоже обожала и воспринимала это как комплимент.
Но вот наконец сцена и неподалеку! Вопреки обычаям многих "истинных фанатов", Гали не стала лезть вперед к самым ограждениям, а примостилась сбоку – и друзей лишний раз не отвлекать, и что помнут меньше шансов, да и обзор, опять же, неплохой – все равно лучше, чем на профессиональной записи (вон-вон их камеры виднеются!) она со своим зрением не разглядит.
Пристроилась – и принялась пока подъедать орешки из прихваченного с собою пакетика. Отыгрывающая как раз на сцене очередную песню группа дружественной их фан-клубу Коррины не слишком ее привлекала, и можно было пока безо всякого зазрения совести подкрепиться – ведь грядущие восторги своими кумирами отнимут так много душевных сил…
Но вот звучащая мелодия игриво скакнула на свои завершающие аккорды, и Гали поспешила припрятать лакомство, заранее предупрежденная, что после этой песни ее друзья и появятся. Ну, если никаких накладок не возникнет.
Последний перебор струн – и мелодия смолкает, а зрители взрываются восторженными воплями.
– Ува-у-у, друзья!!! Большое вам всем спасиба-а-а!!! – экспрессивно возопила со сцены Коррина – высокая смуглокожая девушка с трудновообразимой конструкцией на месте прически, простирая свой голос над толпой. – Я так рада вас всех видеть, вы не представляете! Да, я уже это говорила, но!..
"Бла-бла-бла", как всегда, – не слишком тактично вздохнула про себя Галия, изнывая от нетерпения. – Я, конечно, понимаю, что ей толпу надо заводить, но блин…"
Однако даже ворча, девушка не преминула подметить, как работники сцены, не привлекая к себе лишнего внимания, прилаживают к ударной установке стойку с микрофоном.
"Это для нашей Тилли! Наконец-то я услышу ее чудный голос!" – обрадовалась Гали, тщетно пытаясь изобразить мимикой смайлик "довольная кошачья мордочка".
– ...увы, радовать вас с этой сцены непрерывно мы не можем! – деланно сокрушалась тем временем Коррина, узурпировав роль ведущего. – Однако мы рады уступить сцену ребятам не менее клевым, чем мы! Они наши друзья, и мы, как и вы все, давно их не видели, но в этот чудесный праздник они наконец-то дарят нам встречу с ними! "Сливочная слива Вероники", мы так скучали и так рады вас видеть!!!
На сей раз Гали вопила от восторга вместе со всеми.
"Наконец-то!!!"
– Э-хей, народ! – вырвавшийся первым на сцену Джейсон, как и Коррина, не был ни вокалистом, ни, в отличие от нее, даже лидером, но со зрителями всегда общался куда охотнее остальных. – Мы тут услышали, как громко вы по нам скучаете! Мы тоже ужасно по вам соскучились!
Остальные члены группы поднимались на сцену неторопливо, почти степенно. Традиционно стесняющаяся Тиллия, в скромной рубашечке и темных джинсах – Галия обожала рассматривать наряды кумиров, – и не менее просто, но куда ярче наряженный Константин, несущий обе бас-гитары (подзуживаемый шилом Джей опять выскочил без своей).
Айва, приобнимая свою гитару, шла последней и Гали мгновенно умилилась и возжелала затискать подругу: черная водолазка, чей удлиненный ворот символически был натянут почти до губ, и черные же бархатные брюки делали девушку не только еще милее, но и ужасно уютной на вид.
– Наша милая Айва уверенно идет на поправку, – бодро распинался тем временем Джей, подключая к усилителю почти впихнутую ему в руки Костей бас-гитару, – но увы, пока все не так замечательно, как нам бы всем хотелось!..
Он вздохнул и провел пальцами по струнам, извлекая низкий уверенный звук. Переждал, пока зрители отвопятся, расплылся в довольной ухмылке и подмигнул кому-то в толпе (увы, совсем не ей).
– Но что мы без вас, наши любимые?! – патетично вопросил он, демонстративно выхватывая из покинутой Корриной микрофонной стойки медиатор и перебрасывая его напарнику. – И в этот чудный день лета наша песня –для вас!!!
Новый, уже сдвоенный гул бас-гитар потонул в зрительской овации. Однако, как подметила чуткая Гали, на сей раз к восторгам явно примешивалось недоумение: как же "песня", если такая знакомая и любимая вокалистка еще не восстановилась и вообще стоит в сторонке от микрофона?!
"Ничего, счас все узнаете!" – самодовольно подумала она.
Однако начало выступления вдруг стало откровением и для нее самой. Тилли дважды пристукнула палочками друг о друга, срываясь затем вместе с парнями в мелодию, с небольшим запозданием подхваченную и гитарой - и ужасающие пятнадцать секунд Галия панически пыталась сообразить, что они вообще играют, не узнавая мелодии. Ударившиеся вновь в эксперименты со звучанием, ее друзья сделали уже знакомую, как оказалось, мелодию тяжелее и динамичнее, попутно передав несколько узнаваемых музыкальных штрихов от гитары Айвы костиному басу.
"По земле ступаю прямо,
Наслаждаюсь я луной.
В небесах она мерцает
Обагряя образ мой.
Ведь затянут едким дымом
Ее милый скромный лик,
А внизу бушует пламя –
Там в лесу пожар велик…"
Непривычным оказался и голос Тилли: довольно спокойный и застенчивый во время разговора, сейчас он буквально разбрызгивал вокруг энергию, подхватываемую микрофоном и разливаемую над фестивальной поляной огромными динамиками. И, будто одного этого было мало, сама вошедшая во вкус девушка то и дело порывалась сорваться на рык при пении (что, впрочем, звучало не брутально, как задумывалось, а скорее умилительно).
Позабыв напрочь свою идею позабавиться потрясенным видом остальных фанов, Гали во все восторженные глаза глядела на сцену. И в первую очередь, конечно, на Айву – гитаристка играла вдохновенно полуприкрыв глаза, всей душой отдаваясь мелодии, а ее губы мягко шевелились, беззвучно повторяя слова, которые девушка обычно пропевала сама.
"Она такая очаровашка! Определенно надо предложить ребятам играть так почаще! Но все равно – скорее бы Айва поправилась…"
"Струи водные ударят,
Прояснится лунный лик,
И лазурно заиграет
На металле ее блик!"
Несколько ритмичных всплесков, и мелодия стихла, а зрители вновь разразились недружным, но восторженным криком. Хотя, оторвавшись наконец от сцены, Галия видела, что некоторые (видимо, наиболее "консервативные") фаны пребывают в явном ауте, выбитые из колеи аранжировкой давно знакомой песни.
"Так вам и надо! – с затаенным злорадством подумала девушка. – Домогались возможности узреть моих няшиков раньше времени – теперь клейте свои шаблоны заново! Не скажу, конечно, что сама совсем не удивлена, но… эксперименты моих друзей – всегда повод узнать и погрузиться во что-нибудь новенькое! К тому же они стараются для нас, а я за это их всегда поддержу, и это главное! Воть!"
И, удовлетворенная собственным умозаключением, Гали бочком двинулась в ту часть фестивального лагеря, куда посторонних пускали редко, намеренная выразить свое восхищение непосредственно кумирам.
Впрочем, у девушки и без того было немало поводов восторгаться жизнью. Вот, например, кто поверит, что она некогда вытянула счастливый билет и ее любимейшая музыкальная группа наполовину состоит из друзей ее детства, а с другой половиной она немедленно подружилась, когда узнала? А тем временем так и было! Музыканты “Сливочной сливы Вероники”, благо, хоть и были вполне известны, но не задавались и не зазнавались. Правда, все же, Галия была одной из немногих фанаток и фанатов, кого они были рады видеть всегда и пускали почти всюду, не держа от давней подруги особых секретов.
Вот и сейчас они сидели перед ней в импровизированном “кафе для своих” на заднем дворике у Джейсона – одного из двух басистов группы (многие дивились этому решению, и еще больше дивились потом результату их совместной игры), так же, как и она, наслаждаясь погожим деньком, угощением, и обсуждая планы на ближайшее будущее. Правда, кажется, они-то и были наименее “безоблачными” в этот замечательный день.
– ...я, правда, так и не поняла, чего вы такие хмурые, – уточнила Галия, проглотив содержимое первой ложки поднесённого ей угощения и продолжая прерванный этим разговор.
– Нас пригласили выступить на “Иолитовом лете”, – со вздохом пояснил Константин – один из тех самых друзей детства. – Мол, “Вы окажете нам большую честь – мы тоже ваши горячие поклонники и вместе со всеми скучаем по вам”. Просят хотя бы одну песню и обещают, что гонораром не обидят.
– Но этот фестиваль уже через неделю, Гали, – печально прошептала Айва. – А мое горло еще и близко не восстановится к этому времени.
– Оу… – Гали немедленно сникла. Она очень переживала за подругу, сложная операция у которой хоть и прошла успешно, но восстановление ей действительно предстояло долгое. А Айва, как назло, была в группе вокалисткой. – Хотя в одном они правы – мы, фанаты, по вам очень соскучились.
– Я знаю, – грустно шепнула вокалистка. – Мы по вам тоже. Но увы, я не могу петь – одна песня, или не одна.
– Я помню, солнце, – Галия накрыла ее ладонь своей. – Поправляйся скорее, это самое главное сейчас!
Подруга прикрыла глаза и благодарно склонила голову.
– А я вот хотел все же предложить вам выступить, – это Джейсон вернулся к друзьям, ставя перед каждым стакан сока и лукаво на всех поглядывая.
– Выступить? – Айва от удивления произнесла это почти обычным голосом и тут же сморщилась, рефлекторно касаясь шеи и вновь возвращаясь к шепоту: – Ты что, Джей, панацею открыл, пока коктейли мешал?
– Увы, я бы тоже хотел, чтобы ты скорее поправилась, – пригорюнился парень, машинально помешивая сок соломинкой. – Но это не в моих силах.
– И как же тогда?
– Хм-м-м, – лицо парня вновь стало вкрадчивым-превкрадчивым. – Ты же играть все равно можешь?
Айва даже отвечать не стала, ограничившись ироничным взглядом – не прошло и пятнадцати минут, как она выпустила гитару из рук, так что ответ был очевиден.
– Во-от. А одна песня – это не много, и перенапрячься у нас не получится. Зна-ачит...
– Петь-то кто будет, умник? – перебила его Гали. – Ты?
– Спеть могу я, – негромко откликнулась Тиллия, как всегда в тех случаях, когда она стеснялась, умильно напухлив щечки. – Простите, я опять постеснялась предложить это сама, но я просила Джея не ломать комедию…
Айва только вздохнула, покачав головой.
– Ты?! – изумилась Галия. – То есть, в смысле, да, я знаю, что ты умеешь, но ты обычно максимум на бэк-вокале была…
– Ну да, – застенчиво улыбнулась ей подруга. – Я пару раз пробовала петь основную партию, но мне не очень удобно – я же на ударных. Но надо ведь когда-то учиться, правда?
– Неплохая идея, – согласилась Гали. – Ух ты, а я ведь, кажется, и не слышала, как ты поешь соло!
Глаза ее загорелись.
Айва задумчиво молчала, потягивая сок и глядя на неторопливо плывущие по небу облака.
– Мне тоже нравится ваша затея, – прошептала она наконец. – И фанатов порадуем, и деньги нам не помешают, и…
Договорить ей не удалось – едва сообразив, что скоро вновь увидит любимую группу на сцене, преданная фанатка разразилась победоносным воплем.
– Га-али-и, ну зачем так вопить?.. – печально вопросила вокалистка, прикладывая ухо ладонью. – У меня даже в ухе зазвенело…
– Прости, – усовестилась Галия. – Я просто очень рада!
– И я тебя понимаю, но все же… Однако еще два момента. Во-первых, раз уж мы снова беремся экспериментировать – будем экспериментировать до конца. Все согласны?
Остальные музыканты переглянулись, поочередно пожав плечами.
– Смотря в чем, – заметил Джейсон.
– Не в эпатажности, не надейся. А второе – Костя, вечером, как свяжешься с нашим продюсером и будете разговаривать с оргами феста – потребуйте, пожалуйста, чтобы не анонсировали наше участие.
– Не анонсировали? – переспросил басист.
– Угу. Пусть это будет сюрприз. Опять же, чем меньше нас будут ждать именно там – тем меньше будут досадовать, что мы всего на одну песню. К тому же на "Лете" явно будет Коррина с ее ребятами – они всегда участвуют, – а у нас много общих фанов, без внимания мы так и так не останемся.
– Ну, с одной стороны тоже верно, – согласился парень. – Хорошо, я скажу Алессандро.
Айва улыбнулась, приподнимая стакан в молчаливо-торжественном тосте и в один глоток допила его, вновь морщась.
– "Сливочная слива Вероники" будет на "Иолитовом лете"! – Гали сложила ладони перед собой, мечтательно закатывая глаза. – Я обязательно там буду!
***
"Погодка сегодня просто отличная! Кажется, даже природа соскучилась по моим няшикам!" – восторженно думала Галия, деловито прокладывая себе путь к сцене.
На фестиваль она заявилась уже после полудня, прекрасно зная, что друзьям будет абсолютно не до нее, а утренние выступления ей интересны не будут совершенно точно. Фестивальный лагерь – несколько перемежаемых редким лесом просторных полян, уставленных всевозможными палатками, навесами, огромными зонтами и, конечно же, сценой, раскинувшиеся на окраине ее родного города, – гостеприимно принял девушку в свои объятия.
Донельзя восторженная и жизнерадостная, Гали напялила на себя сегодня свой любимейший наряд и теперь беззастенчиво купалась в чужом внимании. И даром, что "внимание" порой было просто косыми взглядами непонимания, а само одеяние многие охарактеризовали бы "вырвиглазным": на девушке красовались рубашка и бриджи, ярко-сиреневая основа которых была уляпана ассиметричными пятнами ярчайших тонов красного, желтого, бирюзового, зеленого и серебряного цветов. Многие сравнивали ее в этом наряде с попугаем, но увы для них – попугаев девушка тоже обожала и воспринимала это как комплимент.
Но вот наконец сцена и неподалеку! Вопреки обычаям многих "истинных фанатов", Гали не стала лезть вперед к самым ограждениям, а примостилась сбоку – и друзей лишний раз не отвлекать, и что помнут меньше шансов, да и обзор, опять же, неплохой – все равно лучше, чем на профессиональной записи (вон-вон их камеры виднеются!) она со своим зрением не разглядит.
Пристроилась – и принялась пока подъедать орешки из прихваченного с собою пакетика. Отыгрывающая как раз на сцене очередную песню группа дружественной их фан-клубу Коррины не слишком ее привлекала, и можно было пока безо всякого зазрения совести подкрепиться – ведь грядущие восторги своими кумирами отнимут так много душевных сил…
Но вот звучащая мелодия игриво скакнула на свои завершающие аккорды, и Гали поспешила припрятать лакомство, заранее предупрежденная, что после этой песни ее друзья и появятся. Ну, если никаких накладок не возникнет.
Последний перебор струн – и мелодия смолкает, а зрители взрываются восторженными воплями.
– Ува-у-у, друзья!!! Большое вам всем спасиба-а-а!!! – экспрессивно возопила со сцены Коррина – высокая смуглокожая девушка с трудновообразимой конструкцией на месте прически, простирая свой голос над толпой. – Я так рада вас всех видеть, вы не представляете! Да, я уже это говорила, но!..
"Бла-бла-бла", как всегда, – не слишком тактично вздохнула про себя Галия, изнывая от нетерпения. – Я, конечно, понимаю, что ей толпу надо заводить, но блин…"
Однако даже ворча, девушка не преминула подметить, как работники сцены, не привлекая к себе лишнего внимания, прилаживают к ударной установке стойку с микрофоном.
"Это для нашей Тилли! Наконец-то я услышу ее чудный голос!" – обрадовалась Гали, тщетно пытаясь изобразить мимикой смайлик "довольная кошачья мордочка".
– ...увы, радовать вас с этой сцены непрерывно мы не можем! – деланно сокрушалась тем временем Коррина, узурпировав роль ведущего. – Однако мы рады уступить сцену ребятам не менее клевым, чем мы! Они наши друзья, и мы, как и вы все, давно их не видели, но в этот чудесный праздник они наконец-то дарят нам встречу с ними! "Сливочная слива Вероники", мы так скучали и так рады вас видеть!!!
На сей раз Гали вопила от восторга вместе со всеми.
"Наконец-то!!!"
– Э-хей, народ! – вырвавшийся первым на сцену Джейсон, как и Коррина, не был ни вокалистом, ни, в отличие от нее, даже лидером, но со зрителями всегда общался куда охотнее остальных. – Мы тут услышали, как громко вы по нам скучаете! Мы тоже ужасно по вам соскучились!
Остальные члены группы поднимались на сцену неторопливо, почти степенно. Традиционно стесняющаяся Тиллия, в скромной рубашечке и темных джинсах – Галия обожала рассматривать наряды кумиров, – и не менее просто, но куда ярче наряженный Константин, несущий обе бас-гитары (подзуживаемый шилом Джей опять выскочил без своей).
Айва, приобнимая свою гитару, шла последней и Гали мгновенно умилилась и возжелала затискать подругу: черная водолазка, чей удлиненный ворот символически был натянут почти до губ, и черные же бархатные брюки делали девушку не только еще милее, но и ужасно уютной на вид.
– Наша милая Айва уверенно идет на поправку, – бодро распинался тем временем Джей, подключая к усилителю почти впихнутую ему в руки Костей бас-гитару, – но увы, пока все не так замечательно, как нам бы всем хотелось!..
Он вздохнул и провел пальцами по струнам, извлекая низкий уверенный звук. Переждал, пока зрители отвопятся, расплылся в довольной ухмылке и подмигнул кому-то в толпе (увы, совсем не ей).
– Но что мы без вас, наши любимые?! – патетично вопросил он, демонстративно выхватывая из покинутой Корриной микрофонной стойки медиатор и перебрасывая его напарнику. – И в этот чудный день лета наша песня –для вас!!!
Новый, уже сдвоенный гул бас-гитар потонул в зрительской овации. Однако, как подметила чуткая Гали, на сей раз к восторгам явно примешивалось недоумение: как же "песня", если такая знакомая и любимая вокалистка еще не восстановилась и вообще стоит в сторонке от микрофона?!
"Ничего, счас все узнаете!" – самодовольно подумала она.
Однако начало выступления вдруг стало откровением и для нее самой. Тилли дважды пристукнула палочками друг о друга, срываясь затем вместе с парнями в мелодию, с небольшим запозданием подхваченную и гитарой - и ужасающие пятнадцать секунд Галия панически пыталась сообразить, что они вообще играют, не узнавая мелодии. Ударившиеся вновь в эксперименты со звучанием, ее друзья сделали уже знакомую, как оказалось, мелодию тяжелее и динамичнее, попутно передав несколько узнаваемых музыкальных штрихов от гитары Айвы костиному басу.
"По земле ступаю прямо,
Наслаждаюсь я луной.
В небесах она мерцает
Обагряя образ мой.
Ведь затянут едким дымом
Ее милый скромный лик,
А внизу бушует пламя –
Там в лесу пожар велик…"
Непривычным оказался и голос Тилли: довольно спокойный и застенчивый во время разговора, сейчас он буквально разбрызгивал вокруг энергию, подхватываемую микрофоном и разливаемую над фестивальной поляной огромными динамиками. И, будто одного этого было мало, сама вошедшая во вкус девушка то и дело порывалась сорваться на рык при пении (что, впрочем, звучало не брутально, как задумывалось, а скорее умилительно).
Позабыв напрочь свою идею позабавиться потрясенным видом остальных фанов, Гали во все восторженные глаза глядела на сцену. И в первую очередь, конечно, на Айву – гитаристка играла вдохновенно полуприкрыв глаза, всей душой отдаваясь мелодии, а ее губы мягко шевелились, беззвучно повторяя слова, которые девушка обычно пропевала сама.
"Она такая очаровашка! Определенно надо предложить ребятам играть так почаще! Но все равно – скорее бы Айва поправилась…"
"Струи водные ударят,
Прояснится лунный лик,
И лазурно заиграет
На металле ее блик!"
Несколько ритмичных всплесков, и мелодия стихла, а зрители вновь разразились недружным, но восторженным криком. Хотя, оторвавшись наконец от сцены, Галия видела, что некоторые (видимо, наиболее "консервативные") фаны пребывают в явном ауте, выбитые из колеи аранжировкой давно знакомой песни.
"Так вам и надо! – с затаенным злорадством подумала девушка. – Домогались возможности узреть моих няшиков раньше времени – теперь клейте свои шаблоны заново! Не скажу, конечно, что сама совсем не удивлена, но… эксперименты моих друзей – всегда повод узнать и погрузиться во что-нибудь новенькое! К тому же они стараются для нас, а я за это их всегда поддержу, и это главное! Воть!"
И, удовлетворенная собственным умозаключением, Гали бочком двинулась в ту часть фестивального лагеря, куда посторонних пускали редко, намеренная выразить свое восхищение непосредственно кумирам.
