статный, с длинными до плеч белыми волосами и внимательными глазами на строгом, почти аристократическом лице, облаченный в деловой черный костюм (точно и не на дружеский вечер пришел) и богато украшенной тростью в руках. Другой – молодой на вид парень, тоже высокий, широкоплечий, с неприметным лицом славянского вида, украшенным какой-то хулигански небрежной небритостью, в черной водолазке и простых синих джинсах.
Когда троица проходила мимо них, длинноволосый окинул ребят внимательным взглядом и кивнул, делая какой-то малопонятный девушке жест рукой. Найси озадаченно покосилась на товарищей, и вдруг не без удивления подметила, как похожи на него (пусть и каждый по-своему) Юля и Марк.
"Кажется, это и есть их отец".
И одновременно до ушей девушки донесся обрывок разговора, который, конечно, не разрешил ее сомнений, но странно развеселил:
– Шон, ты – тролль, ты знаешь об этом? – негромко заметил широкоплечий, склоняясь к своему собеседнику. – Устраивать презентацию в такое время…
– В этом и суть, Егор, – с легкой усмешкой отвечал Харт. – Главное – как это подать, и ты мне в этом поможешь.
Окинув взглядом ближайший к камину столик, Шон взял один из стаканов, сделал глоток и вопросительно глянул на своих спутников. Светловолосый в ответ флегматично пожал плечами и отступил на шаг в сторону, а названный Егором парень ободряюще кивнул. Харт тоже кивнул и, не выпуская стакана из пальцев, направился к камину. Остановился, собирая первые взгляды, оглядел гостиную, встречаясь глазами с Воронцовой и вновь чуть заметно кивая, затем сделал еще глоток и заговорил. Говорил он громко и четко, а голос его, незримо подхваченный чарами, волной заполнил все вокруг.
– Добрый вечер, уважаемые гости! Рад приветствовать вас в этом доме и премного признателен, что вы согласились почтить меня своим вниманием. Сожалею, что собрал вас в это тревожное время совсем не по праздничному поводу, но, надеюсь, вы меня простите.
Найси едва слышно вздохнула, совершенно не вдохновленная началом его речи, но тут же вновь обратилась в слух.
– Как почти всем вам известно, я много лет проработал в Инквизиции: сперва во французской, – Шон чуть поклонился мсье Гарднеру, – а затем в польской…
Некоторые из коллег Харта чуть приподняли бокалы с напитками.
– Думаю, мне нет необходимости пояснять, чем мы занимаемся и чему нам нередко приходится противостоять. Однако за все эти годы я пришел к, в чем-то, парадоксальному, но главное – весьма непопулярному мнению, – мужчина словно бы размышлял вслух, глядя то на гостей, то на край перекатываемого в пальцах полупустого стакана. – Суть его в том, что мы непозволительно мало знаем о тех аспектах нашего магического бытия, которые большинство из нас порицают, вполне заслуженно считая темными.
Найси непроизвольно сглотнула, понимая, что ей вновь становится неуютно.
– Темные заклинания, темные обряды, сомнительные артефакты, запретные зелья и книги, существа, слишком дикие и непредсказуемые, чтобы жить рядом с ними – думаю, каждый из вас хоть раз думал об этом с неодобрением, как и я в юности. Но чем дольше ты работаешь инквизитором, тем чаще сталкиваешься с ситуациями, когда подобные… вещи оказываются эффективнее. Когда той или иной весьма неприятной ситуации можно было бы избежать, даже не применяя что-либо из упомянутого, а просто обладая достаточными знаниями в той или иной запретной области… но этих знаний нет. Причем иногда не у тебя, а в принципе.
Собравшиеся молчали, слушая незамысловатое изложение мыслей инквизитора.
– Не буду еще больше омрачать ваши мысли пересказом своих рассуждений – я могу говорить еще долго, – перейду к сути. Я хочу представить магической общественности в, для начала, лице собравшихся, группу, которую организовал несколько лет назад с целью изучения темных и запретных аспектов магии. Зовемся мы "Темная Глубина" и, хочу акцентировать ваше внимание, мы занимаемся и продолжим заниматься впредь преимущественно научной деятельностью – власть, мировое господство и тому подобные вещи, смею вас заверить, не интересуют никого из моих дорогих товарищей. Хотя, разумеется, верить мне безоговорочно не обязательно.
Шон отпил своего напитка и вновь перевел взгляд на слушателей.
– Так же я предполагаю представить вам своих товарищей по группе, однако прежде мне, полагаю, стоит ответить на ваши вопросы.
В гостиной возникла пауза.
– Скажите, Шон, – первой нарушила молчание представительница "Лесной глубины", – я правильно надеюсь, что последние нападения в школах, которые и сделали нынешнее время тревожным, никак не относятся к Вашей презентации?
– Разумеется, – мужчина развел руки в стороны. – Я все так же остаюсь инквизитором, зачем мне лишние проблемы? Тем более там, где я их не могу контролировать. Тем более с угрозой жизням детей. Но да, на провокацию с выбором времени я пошел сознательно.
– А меня, признаться, больше интересует, почему Вы, Шон, вообще на нее пошли, – вступил в разговор Габриэль Гарднер. – Я думаю, не открою секрета, если скажу при всех, что некоторое превью сегодняшнего выступления Вы разослали в отделы Инквизиции нескольких стран? Вы говорите, что осознаете неодобрение магического сообщества, и пишете, что у так называемой "Темной Глубины" пока нет ничего, что могло бы это мнение радикально поменять. Но при этом все равно заявляете о себе, возможно нарываясь на международный скандал?
– Именно так. Но ровно такой же скандал был бы, всплыви информация о нас внезапно и без предисловий, Вы не находите? Сейчас здесь есть дружественный нам журналист, – Харт уважительный кивнул в сторону Егора, – пачка превью лежит по Инквизициям, и еще одна, чуть более развернутая и "научная", отправится в первые пять уважаемых мной лично научных сообществ. Вы не находите это более презентабельным, чем внезапный взрыв в газетах, желающих только сенсации, которые просто поставят меня в один ряд с Кровавым Премьером?
– Вы считаете, после этого не напишут и не поставят?
– Некоторые обязательно поставят, и уж точно все напишут, но первый шаг уже сделан не ими.
– Хм, ну допустим, – француз задумчиво сцепил пальцы. – Но мне интересно, каково официальное мнение Польской Инквизиции?
– Габриэль, ты правда думаешь, что я не был в курсе его затеи с самого начала? – негромко и с улыбкой уточнил седовласый мужчина, выступивший из компании инквизиторов.
– Казимир Фролайтис, глава местной Инквизиции, – шепнул Найси Ариман.
– Я полностью поддерживаю и одобряю его затею, – продолжал Фролайтис, – и именно я посоветовал ему разослать превью. Больше скажу: наши Арх и Совет тоже не против.
Гарднер с минуту молчал, осмысливая сказанное.
– Я… не могу сказать, что мне нравится эта затея, – произнес он наконец. – Я буду внимательно наблюдать за вашей группой, однако не стану делать поспешных выводов.
– Наблюдайте сколько угодно, – кратко поклонился Шон. – Еще вопросы?
Беренайси огляделась, стараясь сделать это как можно более незаметно, однако все взгляды были направлены на выжидательно приподнявшего бровь виновника собрания.
– От лица "Ассоциации расколотых сфер" я выражаю Вам поддержку, господин Харт, – казавшаяся безучастной, Рока Ли сделала шаг вперед. – Ваши идеи совпадают с нашими целями, и будет прекрасно, если Вам удастся вывести изучение ряда вопросов на более высокий и публичный уровни.
– Благодарю Вас, Рока-сан, – вновь склонил голову Шон. – Попробуем.
Сделав еще один неспешный глоток, мужчина обвел взглядом собравшихся, ожидая новых вопросов, однако их не последовало.
– Что ж, в таком случае, уважаемые гости, я перейду к представлению моих товарищей и коллег, – вновь заговорил он. – Надеюсь, вы простите меня за многословность… Амиала Харт, моя милая кузина. Наследница нашего семейного ремесла алхимиков, изучает сейчас свойства нескольких ограниченно разрешенных веществ в приготовлении зелий.
Найси не без удивления глянула на молодую женщину, успевшую стать для нее старшей подругой. Ами смущенно улыбнулась и дважды слегка склонила голову, встречая обратившиеся на нее взгляды.
“Амиала тоже в этой группе?! Ну и ну, вот уж не ожидала! Хотя… – юную волшебницу вдруг осенило: – Может все не так уж и плохо? Если уж нас на занятиях по зельям пару раз допускали к таким субстанциям, то для потомственного алхимика это, наверно, привычное занятие. Да и в состав лекарств видоизмененные яды иногда включают. Благое ведь дело!”
Такая мысль несколько приободрила ее, и дальнейшее представление она слушала почти без содрогания.
– Дмитрий Рыжофф, мой давний друг, – продолжил Шон. – Он просил меня не заостряться на его интересах, но не представить я его не могу.
– Я не изучаю ничего предосудительного, – расположившийся неподалеку от камина худощавый мужчина с кудрявыми русыми волосами до плеч чуть приподнял бокал. – Мне просто, увы, пока нечем впечатлить вас, господа.
Черные брюки, простая бледно-синяя рубашка, словно пришедшая из восьмидесятых годов прошлого века прическа, открытое лицо – Найси ничего не знала об этом госте кроме имени, и только плечами пожала.
– Александра Воронцова, моя давняя и верная соратница, – Харт только улыбался, хотя Беренайси с каким-то невольным облегчением подметила, что лица некоторых гостей напряженно застыли. Лицо же самой Воронцовой осталось бесстрастной маской. – Именно она изрядно расширила наши познания в области боевой магии, однако изучает она возможности применения темной магии и артефактов в медицине.
“В медицине?! ОНА?!! – поразилась девушка. – Вот уж никогда бы не подумала!”
И, кажется не она одна – по гостиной пронеслись легкие перешептывания. Однако Шона, казалось, смутить сегодня было просто невозможно.
– Александра не одинока в своих интересах, – вновь заговорил он, дождавшись, пока перешептывания стихнут. – Мой дорогой товарищ Аркадий Вулкан известен большинству из вас, однако я не могу не упомянуть о нем. Его ум также занимают перспективы темных знаний в вопросе сохранения жизней.
Отец Марка и Юли тоже был лаконичен в своем полупоклоне. Однако не успела Найси окончательно сложить для себя образ немолодого видного ученого, осознавшего превратности исследовательской судьбы, как мсье Гарднер кашлянул, сызнова привлекая к себе внимание.
– То есть, я правильно понимаю, мсье Харт, что двое бывших членов “Кровавой Дюжины” нашли свое призвание исследователей под Вашим началом?
“Что?!”
– Именно так, – согласился “мсье Харт”. – Думаю, мне не стоит напоминать, что, несмотря на негативные статусы во Франции, вы и ваши коллеги сами же вынесли им вердикты о помиловании шестнадцать лет назад? Причем, в случае господина Вулкана – еще и без моего поручительства (и вообще участия).
– Спасибо, я помню, – мягко откликнулся Гарднер. – Я лишь уточнил.
И вновь Шон лишь иронично поклонился в ответ, однако его вновь прервали вопросом.
– Ваш отец... тоже был в “Кровавой Дюжине”?! – звенящим шепотом уточнила у, как она уже считала, новых школьных друзей, Беренайси.
– Увы, – хмыкнул чуть слышно Марк. – Мы разочаровали тебя еще сильнее?
– Я… не знаю, – окончательно растерялась рыжеволосая. – На меня сегодня уже свалилось столько ошарашивающих фактов, что я просто не знаю, что и думать.
– Подумай о том, что и наш отец, и Воронцова разочаровались в тех идеях, которым служили, – негромко отозвался юноша. – Не стоит оправдывать их прежние "заслуги", но сейчас они именно потому и присоединились к дяде Аримана, что он указал им путь более достойный.
– А еще они сделали немало хорошего за минувшие с тех пор полтора десятилетия, а мы с братом не сделали ничего плохого, – столь же тихо добавила Юля. – Но давайте потом, а? На нас уже коситься стали…
Найси, чуть втянув голову в плечи, кивнула, возвращая свое внимание к преспокойно продолжающему представление Шону.
– ... Физалис и Айомар Онион, мои давние друзья! Не думаю, что владельцы почти легендарной кондитерской "Бездны вкуса" кому-нибудь неизвестны, но вряд ли вы ожидали увидеть их среди нас. Ну и, разумеется, не спешите их осуждать так же, как и всех нас: их интересы в алхимии сугубо практичны, а их поиски новых вкусов не имеют конца!
– Шон, тебе за рекламу не заплачено, – негромко заметил Егор, вызывая смешки у собравшихся.
– Не заплачено! – охотно согласился Шон. – Но учитывая, как они мне некогда помогли – сказать пару добрых слов я могу и бесплатно.
– И ты сам помог нам не сильно меньше, – добавил Айомар Онион. Говорил он негромко, улыбаясь и сжимая в обеих ладонях стакан с чем-то золотистым. – Для нас честь поддержать тебя в твоем начинании.
Глаза у юной волшебницы тем временем стали совсем большими и очень удивленными. Вот уж кого она совсем не ждала увидеть в подобном сообществе – и одновременно была увидеть очень рада. Как и многие девушки, Найси была немалой сладкоежкой и нечастые посещения упомянутой Хартом самой известной в магической Франции (и не только) кондитерской всегда были для нее сродни празднику, однако ее основателей она никогда не видела. Но вот ее наивная детская мечта сбылась – они перед ней (пусть и в рамках весьма противоречивого мероприятия), и девушка разглядывала обоих с пребольшим интересом.
Айомар Онион был мужчиной высоким, рыжеволосым, крепким, широкоплечим и почти классически красивым, а непринужденно сидящий на нем сине-серый костюм только подчеркивал его образ. Расположившийся – нога на ногу – в кресле неподалеку Иридий Физалис напротив показался девушке почти женственным: невысокий, с узким точеным лицом и проницательным прищуром карих глаз, с темно-коричневыми волосами до плеч, с изящными и ловкими на вид пальцами, сцепленными в замок, и облаченный в темно-сиреневую водолазку и черные брюки – Беренайси нашла его одним из немногих людей, в ком она признала бы мага, кажется, в любой ситуации.
“Нет, ну раз уж настолько великие люди поддерживают Харта – мне и сомневаться в его затее грешно,” – невольно подумалось ей.
А представление тем временем шло своим чередом, и заглядевшаяся девушка смущенно попросила Аримана повторить для нее представление очередной участницы “Темной глубины”.
– Мика Дунстаневич, – скороговоркой прошептал ей на ухо молодой маг, воспользовавшись тем, что у мсье Гарднера вновь возникли вопросы. – Дочь Михаэля Дунстаневича – почти легендарного в Восточной Европе мастера-артефактора. Многие только поступающие в школу маги приходят именно к ней и ее брату. Они классные ребята, потом расскажу.
– Еще раз большое спасибо господину Гарднеру за столь ценные замечания! – поблагодарил тем временем Шон. – Продолжу, с вашего, господа, позволения… Еще одна участница нашей группы – Алла Даймондай, уроженка славной Норвегии, так же известная под псевдонимом “Вайпурика”. Некоторым из вас она известна как талантливый ликвидатор темных чар на службе норвежского ветингвета, кто-то знаком с ее художественными работами, ну а кто-то узнал о ней только теперь.
Представляемая Хартом молодая женщина, кажется, была из тех, кто не любит лишнего внимания – юная ведьма едва углядела ее дальнем конце комнаты. Алла оказалась примерно одного с нею роста, миловидной, с короткими черными волосами, среди которых задумчиво золотилась одинокая прядка, в прямоугольных очках,
Когда троица проходила мимо них, длинноволосый окинул ребят внимательным взглядом и кивнул, делая какой-то малопонятный девушке жест рукой. Найси озадаченно покосилась на товарищей, и вдруг не без удивления подметила, как похожи на него (пусть и каждый по-своему) Юля и Марк.
"Кажется, это и есть их отец".
И одновременно до ушей девушки донесся обрывок разговора, который, конечно, не разрешил ее сомнений, но странно развеселил:
– Шон, ты – тролль, ты знаешь об этом? – негромко заметил широкоплечий, склоняясь к своему собеседнику. – Устраивать презентацию в такое время…
– В этом и суть, Егор, – с легкой усмешкой отвечал Харт. – Главное – как это подать, и ты мне в этом поможешь.
Окинув взглядом ближайший к камину столик, Шон взял один из стаканов, сделал глоток и вопросительно глянул на своих спутников. Светловолосый в ответ флегматично пожал плечами и отступил на шаг в сторону, а названный Егором парень ободряюще кивнул. Харт тоже кивнул и, не выпуская стакана из пальцев, направился к камину. Остановился, собирая первые взгляды, оглядел гостиную, встречаясь глазами с Воронцовой и вновь чуть заметно кивая, затем сделал еще глоток и заговорил. Говорил он громко и четко, а голос его, незримо подхваченный чарами, волной заполнил все вокруг.
– Добрый вечер, уважаемые гости! Рад приветствовать вас в этом доме и премного признателен, что вы согласились почтить меня своим вниманием. Сожалею, что собрал вас в это тревожное время совсем не по праздничному поводу, но, надеюсь, вы меня простите.
Найси едва слышно вздохнула, совершенно не вдохновленная началом его речи, но тут же вновь обратилась в слух.
– Как почти всем вам известно, я много лет проработал в Инквизиции: сперва во французской, – Шон чуть поклонился мсье Гарднеру, – а затем в польской…
Некоторые из коллег Харта чуть приподняли бокалы с напитками.
– Думаю, мне нет необходимости пояснять, чем мы занимаемся и чему нам нередко приходится противостоять. Однако за все эти годы я пришел к, в чем-то, парадоксальному, но главное – весьма непопулярному мнению, – мужчина словно бы размышлял вслух, глядя то на гостей, то на край перекатываемого в пальцах полупустого стакана. – Суть его в том, что мы непозволительно мало знаем о тех аспектах нашего магического бытия, которые большинство из нас порицают, вполне заслуженно считая темными.
Найси непроизвольно сглотнула, понимая, что ей вновь становится неуютно.
– Темные заклинания, темные обряды, сомнительные артефакты, запретные зелья и книги, существа, слишком дикие и непредсказуемые, чтобы жить рядом с ними – думаю, каждый из вас хоть раз думал об этом с неодобрением, как и я в юности. Но чем дольше ты работаешь инквизитором, тем чаще сталкиваешься с ситуациями, когда подобные… вещи оказываются эффективнее. Когда той или иной весьма неприятной ситуации можно было бы избежать, даже не применяя что-либо из упомянутого, а просто обладая достаточными знаниями в той или иной запретной области… но этих знаний нет. Причем иногда не у тебя, а в принципе.
Собравшиеся молчали, слушая незамысловатое изложение мыслей инквизитора.
– Не буду еще больше омрачать ваши мысли пересказом своих рассуждений – я могу говорить еще долго, – перейду к сути. Я хочу представить магической общественности в, для начала, лице собравшихся, группу, которую организовал несколько лет назад с целью изучения темных и запретных аспектов магии. Зовемся мы "Темная Глубина" и, хочу акцентировать ваше внимание, мы занимаемся и продолжим заниматься впредь преимущественно научной деятельностью – власть, мировое господство и тому подобные вещи, смею вас заверить, не интересуют никого из моих дорогих товарищей. Хотя, разумеется, верить мне безоговорочно не обязательно.
Шон отпил своего напитка и вновь перевел взгляд на слушателей.
– Так же я предполагаю представить вам своих товарищей по группе, однако прежде мне, полагаю, стоит ответить на ваши вопросы.
В гостиной возникла пауза.
– Скажите, Шон, – первой нарушила молчание представительница "Лесной глубины", – я правильно надеюсь, что последние нападения в школах, которые и сделали нынешнее время тревожным, никак не относятся к Вашей презентации?
– Разумеется, – мужчина развел руки в стороны. – Я все так же остаюсь инквизитором, зачем мне лишние проблемы? Тем более там, где я их не могу контролировать. Тем более с угрозой жизням детей. Но да, на провокацию с выбором времени я пошел сознательно.
– А меня, признаться, больше интересует, почему Вы, Шон, вообще на нее пошли, – вступил в разговор Габриэль Гарднер. – Я думаю, не открою секрета, если скажу при всех, что некоторое превью сегодняшнего выступления Вы разослали в отделы Инквизиции нескольких стран? Вы говорите, что осознаете неодобрение магического сообщества, и пишете, что у так называемой "Темной Глубины" пока нет ничего, что могло бы это мнение радикально поменять. Но при этом все равно заявляете о себе, возможно нарываясь на международный скандал?
– Именно так. Но ровно такой же скандал был бы, всплыви информация о нас внезапно и без предисловий, Вы не находите? Сейчас здесь есть дружественный нам журналист, – Харт уважительный кивнул в сторону Егора, – пачка превью лежит по Инквизициям, и еще одна, чуть более развернутая и "научная", отправится в первые пять уважаемых мной лично научных сообществ. Вы не находите это более презентабельным, чем внезапный взрыв в газетах, желающих только сенсации, которые просто поставят меня в один ряд с Кровавым Премьером?
– Вы считаете, после этого не напишут и не поставят?
– Некоторые обязательно поставят, и уж точно все напишут, но первый шаг уже сделан не ими.
– Хм, ну допустим, – француз задумчиво сцепил пальцы. – Но мне интересно, каково официальное мнение Польской Инквизиции?
– Габриэль, ты правда думаешь, что я не был в курсе его затеи с самого начала? – негромко и с улыбкой уточнил седовласый мужчина, выступивший из компании инквизиторов.
– Казимир Фролайтис, глава местной Инквизиции, – шепнул Найси Ариман.
– Я полностью поддерживаю и одобряю его затею, – продолжал Фролайтис, – и именно я посоветовал ему разослать превью. Больше скажу: наши Арх и Совет тоже не против.
Гарднер с минуту молчал, осмысливая сказанное.
– Я… не могу сказать, что мне нравится эта затея, – произнес он наконец. – Я буду внимательно наблюдать за вашей группой, однако не стану делать поспешных выводов.
– Наблюдайте сколько угодно, – кратко поклонился Шон. – Еще вопросы?
Беренайси огляделась, стараясь сделать это как можно более незаметно, однако все взгляды были направлены на выжидательно приподнявшего бровь виновника собрания.
– От лица "Ассоциации расколотых сфер" я выражаю Вам поддержку, господин Харт, – казавшаяся безучастной, Рока Ли сделала шаг вперед. – Ваши идеи совпадают с нашими целями, и будет прекрасно, если Вам удастся вывести изучение ряда вопросов на более высокий и публичный уровни.
– Благодарю Вас, Рока-сан, – вновь склонил голову Шон. – Попробуем.
Сделав еще один неспешный глоток, мужчина обвел взглядом собравшихся, ожидая новых вопросов, однако их не последовало.
– Что ж, в таком случае, уважаемые гости, я перейду к представлению моих товарищей и коллег, – вновь заговорил он. – Надеюсь, вы простите меня за многословность… Амиала Харт, моя милая кузина. Наследница нашего семейного ремесла алхимиков, изучает сейчас свойства нескольких ограниченно разрешенных веществ в приготовлении зелий.
Найси не без удивления глянула на молодую женщину, успевшую стать для нее старшей подругой. Ами смущенно улыбнулась и дважды слегка склонила голову, встречая обратившиеся на нее взгляды.
“Амиала тоже в этой группе?! Ну и ну, вот уж не ожидала! Хотя… – юную волшебницу вдруг осенило: – Может все не так уж и плохо? Если уж нас на занятиях по зельям пару раз допускали к таким субстанциям, то для потомственного алхимика это, наверно, привычное занятие. Да и в состав лекарств видоизмененные яды иногда включают. Благое ведь дело!”
Такая мысль несколько приободрила ее, и дальнейшее представление она слушала почти без содрогания.
– Дмитрий Рыжофф, мой давний друг, – продолжил Шон. – Он просил меня не заостряться на его интересах, но не представить я его не могу.
– Я не изучаю ничего предосудительного, – расположившийся неподалеку от камина худощавый мужчина с кудрявыми русыми волосами до плеч чуть приподнял бокал. – Мне просто, увы, пока нечем впечатлить вас, господа.
Черные брюки, простая бледно-синяя рубашка, словно пришедшая из восьмидесятых годов прошлого века прическа, открытое лицо – Найси ничего не знала об этом госте кроме имени, и только плечами пожала.
– Александра Воронцова, моя давняя и верная соратница, – Харт только улыбался, хотя Беренайси с каким-то невольным облегчением подметила, что лица некоторых гостей напряженно застыли. Лицо же самой Воронцовой осталось бесстрастной маской. – Именно она изрядно расширила наши познания в области боевой магии, однако изучает она возможности применения темной магии и артефактов в медицине.
“В медицине?! ОНА?!! – поразилась девушка. – Вот уж никогда бы не подумала!”
И, кажется не она одна – по гостиной пронеслись легкие перешептывания. Однако Шона, казалось, смутить сегодня было просто невозможно.
– Александра не одинока в своих интересах, – вновь заговорил он, дождавшись, пока перешептывания стихнут. – Мой дорогой товарищ Аркадий Вулкан известен большинству из вас, однако я не могу не упомянуть о нем. Его ум также занимают перспективы темных знаний в вопросе сохранения жизней.
Отец Марка и Юли тоже был лаконичен в своем полупоклоне. Однако не успела Найси окончательно сложить для себя образ немолодого видного ученого, осознавшего превратности исследовательской судьбы, как мсье Гарднер кашлянул, сызнова привлекая к себе внимание.
– То есть, я правильно понимаю, мсье Харт, что двое бывших членов “Кровавой Дюжины” нашли свое призвание исследователей под Вашим началом?
“Что?!”
– Именно так, – согласился “мсье Харт”. – Думаю, мне не стоит напоминать, что, несмотря на негативные статусы во Франции, вы и ваши коллеги сами же вынесли им вердикты о помиловании шестнадцать лет назад? Причем, в случае господина Вулкана – еще и без моего поручительства (и вообще участия).
– Спасибо, я помню, – мягко откликнулся Гарднер. – Я лишь уточнил.
И вновь Шон лишь иронично поклонился в ответ, однако его вновь прервали вопросом.
– Ваш отец... тоже был в “Кровавой Дюжине”?! – звенящим шепотом уточнила у, как она уже считала, новых школьных друзей, Беренайси.
– Увы, – хмыкнул чуть слышно Марк. – Мы разочаровали тебя еще сильнее?
– Я… не знаю, – окончательно растерялась рыжеволосая. – На меня сегодня уже свалилось столько ошарашивающих фактов, что я просто не знаю, что и думать.
– Подумай о том, что и наш отец, и Воронцова разочаровались в тех идеях, которым служили, – негромко отозвался юноша. – Не стоит оправдывать их прежние "заслуги", но сейчас они именно потому и присоединились к дяде Аримана, что он указал им путь более достойный.
– А еще они сделали немало хорошего за минувшие с тех пор полтора десятилетия, а мы с братом не сделали ничего плохого, – столь же тихо добавила Юля. – Но давайте потом, а? На нас уже коситься стали…
Найси, чуть втянув голову в плечи, кивнула, возвращая свое внимание к преспокойно продолжающему представление Шону.
– ... Физалис и Айомар Онион, мои давние друзья! Не думаю, что владельцы почти легендарной кондитерской "Бездны вкуса" кому-нибудь неизвестны, но вряд ли вы ожидали увидеть их среди нас. Ну и, разумеется, не спешите их осуждать так же, как и всех нас: их интересы в алхимии сугубо практичны, а их поиски новых вкусов не имеют конца!
– Шон, тебе за рекламу не заплачено, – негромко заметил Егор, вызывая смешки у собравшихся.
– Не заплачено! – охотно согласился Шон. – Но учитывая, как они мне некогда помогли – сказать пару добрых слов я могу и бесплатно.
– И ты сам помог нам не сильно меньше, – добавил Айомар Онион. Говорил он негромко, улыбаясь и сжимая в обеих ладонях стакан с чем-то золотистым. – Для нас честь поддержать тебя в твоем начинании.
Глаза у юной волшебницы тем временем стали совсем большими и очень удивленными. Вот уж кого она совсем не ждала увидеть в подобном сообществе – и одновременно была увидеть очень рада. Как и многие девушки, Найси была немалой сладкоежкой и нечастые посещения упомянутой Хартом самой известной в магической Франции (и не только) кондитерской всегда были для нее сродни празднику, однако ее основателей она никогда не видела. Но вот ее наивная детская мечта сбылась – они перед ней (пусть и в рамках весьма противоречивого мероприятия), и девушка разглядывала обоих с пребольшим интересом.
Айомар Онион был мужчиной высоким, рыжеволосым, крепким, широкоплечим и почти классически красивым, а непринужденно сидящий на нем сине-серый костюм только подчеркивал его образ. Расположившийся – нога на ногу – в кресле неподалеку Иридий Физалис напротив показался девушке почти женственным: невысокий, с узким точеным лицом и проницательным прищуром карих глаз, с темно-коричневыми волосами до плеч, с изящными и ловкими на вид пальцами, сцепленными в замок, и облаченный в темно-сиреневую водолазку и черные брюки – Беренайси нашла его одним из немногих людей, в ком она признала бы мага, кажется, в любой ситуации.
“Нет, ну раз уж настолько великие люди поддерживают Харта – мне и сомневаться в его затее грешно,” – невольно подумалось ей.
А представление тем временем шло своим чередом, и заглядевшаяся девушка смущенно попросила Аримана повторить для нее представление очередной участницы “Темной глубины”.
– Мика Дунстаневич, – скороговоркой прошептал ей на ухо молодой маг, воспользовавшись тем, что у мсье Гарднера вновь возникли вопросы. – Дочь Михаэля Дунстаневича – почти легендарного в Восточной Европе мастера-артефактора. Многие только поступающие в школу маги приходят именно к ней и ее брату. Они классные ребята, потом расскажу.
– Еще раз большое спасибо господину Гарднеру за столь ценные замечания! – поблагодарил тем временем Шон. – Продолжу, с вашего, господа, позволения… Еще одна участница нашей группы – Алла Даймондай, уроженка славной Норвегии, так же известная под псевдонимом “Вайпурика”. Некоторым из вас она известна как талантливый ликвидатор темных чар на службе норвежского ветингвета, кто-то знаком с ее художественными работами, ну а кто-то узнал о ней только теперь.
Представляемая Хартом молодая женщина, кажется, была из тех, кто не любит лишнего внимания – юная ведьма едва углядела ее дальнем конце комнаты. Алла оказалась примерно одного с нею роста, миловидной, с короткими черными волосами, среди которых задумчиво золотилась одинокая прядка, в прямоугольных очках,
