Над полем беззаботно порхали мотыльки,
И нес игривый ветер прохладу от реки.
Сияло ярко солнце в лазурной вышине,
И с девушкою парень там шли наедине.
Из города сбежали подальше от всех глаз,
Друг другом насладиться, не слушая злых фраз.
Сплетя ладони нежно, сминая чуть траву,
И словно бы не веря, что это наяву.
Нашли в тени деревьев укромный уголок,
И на хвою уселись, прижавшись бок о бок.
Ее приобнял крепко, поцеловав в ладонь,
Прижал к себе покрепче, пылая как огонь.
К нему прильнула нежно, но тут же замерла,
И словно дрожь все тело деви?чье пробрала.
Слились они, целуясь, но мысли не о том...
Она вздохнула тихо, сморгнув слезу тайком.
Взялась в попытках тщетных терзаний избежать
Изгиб любимой шеи тихонько целовать,
Но лишь внутри сильнее разверзлась пустота.
И вот ласкают ухо уж шепотом уста:
"Я так боюсь, любимый, домой идти одна,
Но я, к моей печали, ужасно голодна."
И заострились грозно тут девичьи клыки...
Все так же беззаботно порхали мотыльки.
И нес игривый ветер прохладу от реки.
Сияло ярко солнце в лазурной вышине,
И с девушкою парень там шли наедине.
Из города сбежали подальше от всех глаз,
Друг другом насладиться, не слушая злых фраз.
Сплетя ладони нежно, сминая чуть траву,
И словно бы не веря, что это наяву.
Нашли в тени деревьев укромный уголок,
И на хвою уселись, прижавшись бок о бок.
Ее приобнял крепко, поцеловав в ладонь,
Прижал к себе покрепче, пылая как огонь.
К нему прильнула нежно, но тут же замерла,
И словно дрожь все тело деви?чье пробрала.
Слились они, целуясь, но мысли не о том...
Она вздохнула тихо, сморгнув слезу тайком.
Взялась в попытках тщетных терзаний избежать
Изгиб любимой шеи тихонько целовать,
Но лишь внутри сильнее разверзлась пустота.
И вот ласкают ухо уж шепотом уста:
"Я так боюсь, любимый, домой идти одна,
Но я, к моей печали, ужасно голодна."
И заострились грозно тут девичьи клыки...
Все так же беззаботно порхали мотыльки.
