Тем вечером Макс сидел дома и никого не трогал. За окошком сгущались сумерки, неторопливо падал снежок, а на плите мерно закипал и уже начинал посвистывать чайник, когда в дверь кто-то постучал.
Озадаченно приподняв бровь – он никого не ждал, – парень двинулся к двери, отпирая ее.
На пороге стоял высокий широкоплечий старик. Лицо благородное и задумчивое, словно подпоясанное редкой седой бородкой, глаза спокойные и бесцветные, на плечах – скромный коричневый пиджачок с цепочкой возле кармана, на голове – лихо выгнутая назад старомодная шапка.
– Добрый вечер, – вежливо поздоровался Макс. – Вам кого?
– Здравствуй, Максим! – густым голосом поприветствовал его незнакомец. – Не ждал?
Парень несколько замялся.
– Не только не ждал, но и, простите, как-то не узнаю Вас.
– И никого я тебе не напоминаю? – с лукавой улыбкой уточнил старик.
– Из моих знакомых – никого, – ответил Макс, поразмыслив. – Хотя Вы мне, почему-то, Святого Николая с некоторых изображений отдаленно напоминаете. Хотя вот уж кто не стал бы на меня времени тратить.
Мужчина задумчиво потер ладонью бороду, которая от этого стала как будто бы гуще.
– Ну, напоминаю я его, пожалуй, весьма отдаленно, – ухмыльнулся он. – Меня зовут Крампус, но пришел я и правда к тебе.
Рот парня недоуменно приоткрылся, но тут же захлопнулся обратно. Некоторое время он с сомнением разглядывал вкрадчиво ухмыляющегося гостя, раздумывая над его словами, а затем полюбопытствовал:
– И почему же я Вам, уважаемый, должен верить?
Старик в ответ поманил его пальцем, и, когда парень приблизился, склонился к его уху, от чего цепь на кармане пиджака заговорщически звякнула, а затем что-то негромко прошептал. Парень сделал шаг назад и посмотрел на гостя уже с откровенным недоверием.
– Д-да, Вы, кажется, куда осведомленнее чем я думал, – протянул он. – То, что Вы сказали, не могло быть кому-то известно, и я не понимаю, откуда это известно Вам…
Старик лукаво ему подмигнул.
– Что ж, господин Крампус, тогда входите, – вздохнул Макс. – Чаю не желаете? Как раз чайник вскипел.
– Не откажусь! – прогудел гость, входя в квартиру.
Макс закрыл за ним дверь и сделал приглашающий жест в сторону кухни. Мужчина степенно кивнул и проследовал за хозяином – ни разуваться, ни снимать шапку он не стал.
Они прошли на кухню и старик подсел к столу, сложив руки на столешнице и по-прежнему лукаво поглядывая на хозяина.
– Это я так плохо себя вел в этом году, или это Вы прознали, что я не люблю Рождество и Новый Год? – осторожно поинтересовался Макс, расставляя на столе чашки, сахар, два чайника и блюдце с пряниками. – Угощайтесь.
Старик хмыкнул, неторопливо налив себе заварки и кипятку, и не менее неторопливо сделав первый глоток.
– Вел ты себя, Максим, конечно, так себе, – произнес он наконец, задумчиво крутя пряник в пальцах, – однако многие люди вели себя куда хуже, так что за это можешь не беспокоиться. Уголь тебе дарить, кстати, или обойдешься?
– Если это не обязательно – то не стоит, – застенчиво улыбнулся Макс, в свою очередь прихлебывая согревающего напитка. – Значит, все-таки второе.
Крампус вновь степенно кивнул.
На кухне стало тихо – собеседники потягивали чай, жевали пряники и беседу продолжать никто из них не торопился.
– Березовых розог мне всыплете или будете надрываться тащить меня до ближайшего обрыва над морем? – полюбопытствовал наконец Макс, решив, что молчание слишком затягивается.
– Ты сомневаешься в моей силе? – скромно уточнил гость.
– Нет, представляю, где ближайшее море и боюсь надоесть Вам в дороге.
Старик улыбнулся и кивнул, оценивая шутку.
– Розог я тебе, конечно, завсегда могу всыпать, – протянул он. – Но прежде лучше спрошу: почему таково твое мнение об этих праздниках?
– А каким ему еще быть? – переспросил парень – Я вообще не особо люблю праздники.
– Отчего же?
– Не вижу смысла. Повеселиться можно в любой другой день, как и устроить застолье, как и дарить подарки… разве что праздничные дни обычно – выходные. Немного удобнее, но и только. А что до этих двух… – парень задумчиво потер щеку. – Когда-то я, как и все, их любил, но теперь они мне как-то безразличны. Праздничного настроения нет, какого-то особенного духа праздника тоже, про подарки я Вам уже сказал. Что до религиозной стороны праздника… м-м-м… я не верующий. Понимаю, Вы меня, должно быть, осудите, но тем не менее.
И вновь Крампус лишь усмехнулся, задумчиво поглаживая бороду.
– Хочешь сказать, ты уже слишком взрослый для всего этого, а?
– Может быть, – пожал плечами парень. – Но я все-таки склоняюсь к отсутствию видимого смысла. Для меня, во всяком случае.
– А как насчет смысла в дарении людям радости? Эмоций?
– А зачем?
– Это приятно. Попробуй.
– Люди неблагодарны.
– А какой благодарности ты хочешь?
– Э-э-э… - Макс откровенно задумался.
Честнее всего было бы ответить “денег” – ибо кому они не нужны, – но старик ведь явно знает это, и он явно не о том. Не банальности же он явился слушать. А самая очевидная выгода – положительные эмоции в ответ. Хотя подождите-ка… не в этом ли суть пресловутого “Настроения”?
Парень обалдело глянул на своего собеседника.
– Догадался, а? – проницательно заметил тот.
– Ну-у… ну предположим, – осторожно согласился Макс. - Но я все равно не совсем понимаю, куда Вы, уважаемый Крампус, клоните.
Новая усмешка в седую бороду, новый глоток чая.
– Что ты сделал, чтобы праздничное настроение у тебя было? И чтобы тебе подарили его другие? Ты мне можешь сказать, что не обязан, и будешь по-своему прав, но ведь не обязаны и другие. Кто-то должен начать первым.
– Почему я?
– А почему бы и нет? Святой Николай тоже совсем не обязан ходить каждый год по дворам и домам, уверяю тебя, однако ж ходит. Один-два дня, от силы неделя – а положительных эмоций на целый год.
И опять задумчивая пауза, заполненная глубокомысленным жеванием пряников.
– Вы… я не хочу наряжаться Святым Николаем, или дедом Морозом или кем-либо еще! Это уж точно не по мне!
– Не наряжайся. Но это что, все, на что хватает твоего творческого подхода?
– Творческого?
– Почему бы и нет? Что творческого умеешь ты? Забудь о других – что приносит удовольствие именно тебе?
“Кажется, старикан решил помочь мне поставить годовой рекорд по задумчивости над словами и смыслами...”
– Литература, – выдохнул наконец Максим. – Когда-то давно, еще в школе, учительница говорила, что у меня неплохо выходят сочинения, и я пробовал писать рассказы, но ничего хорошего не вышло.
– Кто тебе это сказал?
– Я сам так считаю. Если я вижу, что написал, простите, “фигню” – зачем тратить на нее чужое время?
Последнее замечание заставило гостя рассмеяться. Чай весело плеснул в его кружке.
– Ты поразишься, какую, как ты выразился, “фигню” пишут и читают некоторые. Ты можешь лучше.
– Вы считаете?
– Не будешь делать – нечего будет менять к лучшему. В твоих руках – доступ к огромному количеству информации, – старик указал за стену, где в другой комнате сиротливо мерцал экран компьютера и заряжался телефон, – просто воспользуйся ей.
– Вы так уверены во мне…
– Попробуй. Не всем понравится, не обольщайся, но будут и те, кто улыбнётся, и поможет улыбнуться тебе. Те, с кем ты и обменяешься эмоциями. И да, ты совершенно прав – это можно делать в любой день, праздник – лишь еще один повод. Повод постараться немного... по-особенному?
“Черт, а ведь старикан-то прав…”
– Не поминай потусторонние сущности почем зря, и все будет хорошо, – гость улыбнулся и, поставив опустевшую чашку на стол, поднялся на ноги. – Благодарю за чай, вкусный. И за беседу. Но увы – мне пора.
Макс только задумчиво кивнул ему в ответ.
Ухмыльнувшись и звякнув цепочкой, мужчина степенно двинулся к двери.
– Но почему Вы, Крампус?
– А почему бы и нет?
“И ведь не поспоришь.”
Парень долго сидел, глядя в стену и думая, думая… Мысли поворачивались неторопливо, словно перетекая одна в другую, и так, кажется, до бесконечности, и когда он очнулся – часы уже показывали за полночь. Вздрогнув, Макс обеспокоенно закрутил головой. Потом встал и быстро прошелся по квартире.
Никого нет, ничего не изменилось. Все на своих местах и даже входная дверь надежно заперта, точно ее и не открывали. И лишь две чашки на столе напоминали о необычном, совершенно не праздничном госте. Или… или Макс сам их выпил, взяв вторую кружку лишь по забывчивости?
“Вот только не все ли равно, чья в итоге это была мысль, если она хороша?”
Приободренный последним заключением, Макс направился в комнату, движением мышки разжигая экран позабытого было компьютера и устраиваясь перед ним. Несколько минут он размышлял, пытаясь ухватить самую последнюю мысль, которую он обдумывал прежде, чем спохватился, а затем, припомнив, открыл браузер и вбил в строку поиска строчку, которая теперь казалась ему сакральной (и не важно – сам ли он так решил, или ему подсказал загадочный гость): “как написать рассказ и не написать фигни”.
Надо ведь с чего-то начинать, правда?
Озадаченно приподняв бровь – он никого не ждал, – парень двинулся к двери, отпирая ее.
На пороге стоял высокий широкоплечий старик. Лицо благородное и задумчивое, словно подпоясанное редкой седой бородкой, глаза спокойные и бесцветные, на плечах – скромный коричневый пиджачок с цепочкой возле кармана, на голове – лихо выгнутая назад старомодная шапка.
– Добрый вечер, – вежливо поздоровался Макс. – Вам кого?
– Здравствуй, Максим! – густым голосом поприветствовал его незнакомец. – Не ждал?
Парень несколько замялся.
– Не только не ждал, но и, простите, как-то не узнаю Вас.
– И никого я тебе не напоминаю? – с лукавой улыбкой уточнил старик.
– Из моих знакомых – никого, – ответил Макс, поразмыслив. – Хотя Вы мне, почему-то, Святого Николая с некоторых изображений отдаленно напоминаете. Хотя вот уж кто не стал бы на меня времени тратить.
Мужчина задумчиво потер ладонью бороду, которая от этого стала как будто бы гуще.
– Ну, напоминаю я его, пожалуй, весьма отдаленно, – ухмыльнулся он. – Меня зовут Крампус, но пришел я и правда к тебе.
Рот парня недоуменно приоткрылся, но тут же захлопнулся обратно. Некоторое время он с сомнением разглядывал вкрадчиво ухмыляющегося гостя, раздумывая над его словами, а затем полюбопытствовал:
– И почему же я Вам, уважаемый, должен верить?
Старик в ответ поманил его пальцем, и, когда парень приблизился, склонился к его уху, от чего цепь на кармане пиджака заговорщически звякнула, а затем что-то негромко прошептал. Парень сделал шаг назад и посмотрел на гостя уже с откровенным недоверием.
– Д-да, Вы, кажется, куда осведомленнее чем я думал, – протянул он. – То, что Вы сказали, не могло быть кому-то известно, и я не понимаю, откуда это известно Вам…
Старик лукаво ему подмигнул.
– Что ж, господин Крампус, тогда входите, – вздохнул Макс. – Чаю не желаете? Как раз чайник вскипел.
– Не откажусь! – прогудел гость, входя в квартиру.
Макс закрыл за ним дверь и сделал приглашающий жест в сторону кухни. Мужчина степенно кивнул и проследовал за хозяином – ни разуваться, ни снимать шапку он не стал.
Они прошли на кухню и старик подсел к столу, сложив руки на столешнице и по-прежнему лукаво поглядывая на хозяина.
– Это я так плохо себя вел в этом году, или это Вы прознали, что я не люблю Рождество и Новый Год? – осторожно поинтересовался Макс, расставляя на столе чашки, сахар, два чайника и блюдце с пряниками. – Угощайтесь.
Старик хмыкнул, неторопливо налив себе заварки и кипятку, и не менее неторопливо сделав первый глоток.
– Вел ты себя, Максим, конечно, так себе, – произнес он наконец, задумчиво крутя пряник в пальцах, – однако многие люди вели себя куда хуже, так что за это можешь не беспокоиться. Уголь тебе дарить, кстати, или обойдешься?
– Если это не обязательно – то не стоит, – застенчиво улыбнулся Макс, в свою очередь прихлебывая согревающего напитка. – Значит, все-таки второе.
Крампус вновь степенно кивнул.
На кухне стало тихо – собеседники потягивали чай, жевали пряники и беседу продолжать никто из них не торопился.
– Березовых розог мне всыплете или будете надрываться тащить меня до ближайшего обрыва над морем? – полюбопытствовал наконец Макс, решив, что молчание слишком затягивается.
– Ты сомневаешься в моей силе? – скромно уточнил гость.
– Нет, представляю, где ближайшее море и боюсь надоесть Вам в дороге.
Старик улыбнулся и кивнул, оценивая шутку.
– Розог я тебе, конечно, завсегда могу всыпать, – протянул он. – Но прежде лучше спрошу: почему таково твое мнение об этих праздниках?
– А каким ему еще быть? – переспросил парень – Я вообще не особо люблю праздники.
– Отчего же?
– Не вижу смысла. Повеселиться можно в любой другой день, как и устроить застолье, как и дарить подарки… разве что праздничные дни обычно – выходные. Немного удобнее, но и только. А что до этих двух… – парень задумчиво потер щеку. – Когда-то я, как и все, их любил, но теперь они мне как-то безразличны. Праздничного настроения нет, какого-то особенного духа праздника тоже, про подарки я Вам уже сказал. Что до религиозной стороны праздника… м-м-м… я не верующий. Понимаю, Вы меня, должно быть, осудите, но тем не менее.
И вновь Крампус лишь усмехнулся, задумчиво поглаживая бороду.
– Хочешь сказать, ты уже слишком взрослый для всего этого, а?
– Может быть, – пожал плечами парень. – Но я все-таки склоняюсь к отсутствию видимого смысла. Для меня, во всяком случае.
– А как насчет смысла в дарении людям радости? Эмоций?
– А зачем?
– Это приятно. Попробуй.
– Люди неблагодарны.
– А какой благодарности ты хочешь?
– Э-э-э… - Макс откровенно задумался.
Честнее всего было бы ответить “денег” – ибо кому они не нужны, – но старик ведь явно знает это, и он явно не о том. Не банальности же он явился слушать. А самая очевидная выгода – положительные эмоции в ответ. Хотя подождите-ка… не в этом ли суть пресловутого “Настроения”?
Парень обалдело глянул на своего собеседника.
– Догадался, а? – проницательно заметил тот.
– Ну-у… ну предположим, – осторожно согласился Макс. - Но я все равно не совсем понимаю, куда Вы, уважаемый Крампус, клоните.
Новая усмешка в седую бороду, новый глоток чая.
– Что ты сделал, чтобы праздничное настроение у тебя было? И чтобы тебе подарили его другие? Ты мне можешь сказать, что не обязан, и будешь по-своему прав, но ведь не обязаны и другие. Кто-то должен начать первым.
– Почему я?
– А почему бы и нет? Святой Николай тоже совсем не обязан ходить каждый год по дворам и домам, уверяю тебя, однако ж ходит. Один-два дня, от силы неделя – а положительных эмоций на целый год.
И опять задумчивая пауза, заполненная глубокомысленным жеванием пряников.
– Вы… я не хочу наряжаться Святым Николаем, или дедом Морозом или кем-либо еще! Это уж точно не по мне!
– Не наряжайся. Но это что, все, на что хватает твоего творческого подхода?
– Творческого?
– Почему бы и нет? Что творческого умеешь ты? Забудь о других – что приносит удовольствие именно тебе?
“Кажется, старикан решил помочь мне поставить годовой рекорд по задумчивости над словами и смыслами...”
– Литература, – выдохнул наконец Максим. – Когда-то давно, еще в школе, учительница говорила, что у меня неплохо выходят сочинения, и я пробовал писать рассказы, но ничего хорошего не вышло.
– Кто тебе это сказал?
– Я сам так считаю. Если я вижу, что написал, простите, “фигню” – зачем тратить на нее чужое время?
Последнее замечание заставило гостя рассмеяться. Чай весело плеснул в его кружке.
– Ты поразишься, какую, как ты выразился, “фигню” пишут и читают некоторые. Ты можешь лучше.
– Вы считаете?
– Не будешь делать – нечего будет менять к лучшему. В твоих руках – доступ к огромному количеству информации, – старик указал за стену, где в другой комнате сиротливо мерцал экран компьютера и заряжался телефон, – просто воспользуйся ей.
– Вы так уверены во мне…
– Попробуй. Не всем понравится, не обольщайся, но будут и те, кто улыбнётся, и поможет улыбнуться тебе. Те, с кем ты и обменяешься эмоциями. И да, ты совершенно прав – это можно делать в любой день, праздник – лишь еще один повод. Повод постараться немного... по-особенному?
“Черт, а ведь старикан-то прав…”
– Не поминай потусторонние сущности почем зря, и все будет хорошо, – гость улыбнулся и, поставив опустевшую чашку на стол, поднялся на ноги. – Благодарю за чай, вкусный. И за беседу. Но увы – мне пора.
Макс только задумчиво кивнул ему в ответ.
Ухмыльнувшись и звякнув цепочкой, мужчина степенно двинулся к двери.
– Но почему Вы, Крампус?
– А почему бы и нет?
“И ведь не поспоришь.”
Парень долго сидел, глядя в стену и думая, думая… Мысли поворачивались неторопливо, словно перетекая одна в другую, и так, кажется, до бесконечности, и когда он очнулся – часы уже показывали за полночь. Вздрогнув, Макс обеспокоенно закрутил головой. Потом встал и быстро прошелся по квартире.
Никого нет, ничего не изменилось. Все на своих местах и даже входная дверь надежно заперта, точно ее и не открывали. И лишь две чашки на столе напоминали о необычном, совершенно не праздничном госте. Или… или Макс сам их выпил, взяв вторую кружку лишь по забывчивости?
“Вот только не все ли равно, чья в итоге это была мысль, если она хороша?”
Приободренный последним заключением, Макс направился в комнату, движением мышки разжигая экран позабытого было компьютера и устраиваясь перед ним. Несколько минут он размышлял, пытаясь ухватить самую последнюю мысль, которую он обдумывал прежде, чем спохватился, а затем, припомнив, открыл браузер и вбил в строку поиска строчку, которая теперь казалась ему сакральной (и не важно – сам ли он так решил, или ему подсказал загадочный гость): “как написать рассказ и не написать фигни”.
Надо ведь с чего-то начинать, правда?
