— Блин, жалко. — Мэнни почесал в затылке. — Как бы нам придумать, чтобы он не заметил. Хм. Ладно, подумаем, варианты точно есть. Да не смотри на меня так злобно. Я тебя не ради этого пригласил. Реально соскучился.
Я немного ещё позлилась, но вроде бы бывший сокурсник действительно не замышлял ничего такого. Он продолжал есть, не жуя, громко смеяться и вспоминать какие-то общие истории из прошлого, о которых я давно забыла.
Остаток блюд попросил завернуть с собой и отдал мне.
— У тебя же в спальне есть холодильник? — уточнил, вручая объемный пакет с контейнерами.
— Есть.
— Во, туда и положишь, — обрадовался Мэнни. — Тебя проводить? — уточнил парень, расплачиваясь по счету.
— Нет, сама дойду. Спасибо тебе большое. За всё.
— Да ладно, всегда рад поболтать с адекватным человеком. Давай как-нибудь повторим? Или в город выберемся? — он отмахнулся и вдруг притянул меня к себе, сжимая в неизменно крепких объятиях.
Разумеется, именно в этот момент входная дверь отворилась, и на пороге появился профессор Картер. Клянусь, в зале резко потемнело, будто кто-то затянул непроницаемыми шторами стены.
Дэррэл Картер уперся взглядом в нас, стоящих посреди зала и обнимающихся, медленно перевел его на пакет с недельным запасом продуктов. Он не сказал ни слова, прошествовав мимо нас, но мне почудилось — только что я стала неприятна профессору ещё сильнее.
Если это вообще возможно.
Неужели он так отреагировал на Мэнни? Или на что? На прилюдные обнимания? На то, что я дружу с сыном министерской шишки? Или что меня снабжают бесплатной едой?
Да пошел ты лесом, профессор.
Я крепко спала, когда на руке завибрировал браслет, загораясь красным, становясь цвета раскаленной лавы. Срочный призыв. В три часа после полуночи.
Что за бред…
Я потерла глаза и нащупала на тумбочке очки. Ещё раз посмотрела на часы, выглянула в окно, за которым плыла темная, беззвездная ночь.
Ничего не понимаю. В мои обязанности вроде бы не входило круглосуточное подчинение Дэррэлу Картеру.
А вдруг произошло что-то неотложное или на него опять напали? В голову полезли нехорошие мысли.
Мне потребовалось две минуты, чтобы спросонья отыскать чистую одежду и ещё четыре, чтобы привести себя в минимальный порядок.
Профессор ожидал возле своего кабинета.
— Я вас не потревожил? — язвительно уточнил он.
Смеется, что ли? Не потревожил. Всего лишь разбудил и заставил панически собираться, что для любой девушки равносильно кошмару наяву. Появиться где-то не накрашенной, еле причесанной, да ещё и помятой как прошлогодняя слива.
Я чуть не пришла в одном носке, потому что никак не могла откопать второй.
— Нет, всё в порядке. Что-то случилось, господин Картер? — подавила зевок. — Если что, работы я вчера оставила в приемной.
— Неужели вы думаете, что я позвал бы вас ночью из-за каких-то курсовиков?
Э-э-э, вообще-то так и думаю. С вас, глубоко неуважаемый профессор, станется.
— Когда вы устраивались моей ассистенткой, то должны были ознакомиться с контрактом о найме, не так ли? — он двинулся по пустому вглубь коридора, а я спешила за ним, пытаясь вспомнить, что вообще в том контракте было написано.
Ничего особенного, стандартные условия. Я бегло пролистала их и подписала, почти не вчитываясь, ибо договор заключался не с Картером лично, а с академией. От неё подставы как-то не ждешь.
Или я что-то проглядела? Не увидела приписку мелким почерком, по которой меня сейчас принесут в жертву какому-нибудь темному божеству? Зачем ещё нужно тащить куда-то свою помощницу в ночи? Почему это не может подождать до утра?
— Так, — сглотнула.
— Значит, вас не должен смущать ненормированный график работы, который был оговорен в пункте четыре? — вновь язвительно, почти желчно.
Блин…
— Нисколько.
— Почему вы тогда так удивлены, будто я совершил что-то противоправное?
— Я не удивлена. Я спала и не привыкла просыпаться вот так, внезапно. Поэтому немного… прихожу в себя.
— Сожалею, что лишил вас здорового юношеского сна, госпожа Виккори. — Голос его похолодел градусов этак на десять, сейчас он был такой твердый и острый, что им можно было резать сыр (или мягкотелых студентов). — Но, знаете ли, в некоторых ситуациях необходимо действовать быстро. Потому не кисните и не жалуйтесь. Поспешим.
Мы спустились в подвалы, запечатанные магическим контуром. от вездесущих студентов. Сюда нельзя было пробраться, если ты не знал специальную формулу. Но взмах руки профессора, и защита пропустила нас без каких-либо колебаний.
Ну, точно. Меня положат в ритуальный круг. Поговаривают, в древних катакомбах академии сохранились жертвенные алтари.
Всё, конец.
Я представила, как лежу, вся такая красивая в этом самом кругу. Желательно одетая, потому что на мне сегодня дико непривлекательное нижнее белье.
Картинка получилась почему-то жалкая. Да на меня ни один приличный демон не клюнет, ибо на кой ему сдалась уставшая девица не первой свежести?
— Куда вы меня ведете? — поинтересовалась, разминая пальцы.
Мало ли придется колдовать против собственного преподавателя.
Тот еще как специально развернулся ко мне всем корпусом. Взгляд его скользнул по моей шее и ниже. Надменный, ледяной взгляд.
— А вы не догадываетесь? — уточнил мужчина с опасной ухмылкой.
Кажется, никакие заклинания мне не помогут. Дэррэл Картер лучший из магов, и сейчас он в недопустимой близости ко мне.
Вот только зачем?!
Сглотнув, я попятилась подальше от Картера. Да ну его, с такого станется любую пакость сотворить.
— Не догадываюсь.
Мужчина закатил глаза и отвернулся.
— Мы должны подготовиться к завтрашнему практикуму третьего курса. Забыли? Они будут оттачивать навыки по нахождению и обезвреживанию ловушек. Когда ещё их расставить, чтобы не попасться на глаза любопытным студентам, которые умудряются прорваться даже через защитную магию? Только ночью.
— А-а-а. Понятно.
— А вы о чем подумали, госпожа Виккори?
— О том, что вы совершите жертвоприношение, — честно брякнула я. — Мною.
Он вновь медленно обернулся в мою сторону, смерил взглядом, заинтересованным и насмешливым. Мол, да кому ты нужна, такая худосочная? Да на твою девственность самый затрапезный демон бездны не покусится, ибо у тех есть самоуважение.
Вот сейчас обидно стало, если честно.
Мне захотелось, чтобы нашелся кто-то, кто бы принес меня в жертву. Назло мерзкому господину Картеру.
Хотя стоит признаться: сейчас он вел себя нормально. Ну, в понимании Дэррэла Картера язвить, хамить и измываться — норма поведения. Он не унижал меня и не пытался всеми силами доказать полную мою несостоятельность, как весь последний год.
Мы были почти на равных. В узеньких, изогнутых точно кишка коридорах шли на расстоянии вытянутой руки друг от друга — до неприличия близко.
— У вас богатая фантазия, — отметил профессор. — Но, к вашему сожалению, сегодня я не в настроении чертить ритуальный круг. Кстати. Я могу вас поздравить? Неделя в академии, и вы уже нашли себе ухажера?
— Что?..
— Не лукавьте. Я видел, каким жадным взором вас пожирал господин Ирби. Казалось, он собирается отведать вас в качестве десерта, обмазав предварительно взбитыми сливками.
Я поморщилась. Это у кого ещё богатая фантазия. Мне даже в голову не пришло, что у Мэнни на меня какие-то кровожадные планы. Он бы не смог утаивать свою симпатию больше десяти минут.
Так, стоять. Вас, господин Картер, не должен волновать пожирающий взор Мэнни.
Хм, а почему профессор вообще заинтересовался этим самым взором? Не замечала раньше за ним желания посплетничать на тему чьих-то отношений.
Впрочем, мы раньше и не общались особо.
— Вам показалось. Мэнни — мой приятель, мы давно не виделись. Не более того. Или, постойте, — осенило меня внезапно, — мне запрещено вступать в какие-либо отношения, пока я работаю на вас?
— Не запрещено, но нежелательно, — отбрил профессор. — Уделите время тому, за что вам платят деньги, а не любовным игрищам. Тем более, если оплачивают их продуктами.
Понятно, от него и количество коробок с едой не укрылось. Всё-то он видит. Всё-то он знает.
Ой, всё.
Я губами передразнила речь господина Картера. Что за человек такой? Даже обняться с другом нельзя. Вдруг это нарушит хрупкое душевное равновесие профессора.
Почему-то исключительно из вредности мне захотелось найти кого-нибудь и зацеловать его на глазах у преподавателя. Чисто чтоб доказать: я не ваша собственность и не вам решать, чем мне заниматься.
До самого утра мы ставили ловушки. Занятие простейшее, но утомительное до невозможности, потому что требовало полнейшей концентрации по несколько минут, пока выстраивалось плетение. Причем делать это зачастую приходилось на карачках — такие заклинания любили близость к земле и хуже выстраивались, если их устанавливали даже в метре от пола.
Мы почти не разговаривали. Профессор не лез ко мне с вопросами, а я не спешила напомнить о себе. Изредка в тишине раздавались его короткие указания:
— Зачаруйте канделябр.
— Подправьте плетение.
— Усложните чары.
Я реагировала молча, делая то, за что, как выразился господин Картер, платят деньги. Да мне и не нравилось разговаривать за работой. Магия требует полной отдачи. Я ещё со студенческих лет ненавижу, когда под руку бубнят, поэтому на тренировках всегда брала в пару кого-нибудь неразговорчивого. Регина обижалась — мы же подружки! — но она слишком любила обсудить посреди совместных заклятий чей-нибудь внешний вид, цвет волос или неровности фигуры.
— Думаю, мы закончили, — в какой-то момент сообщил преподаватель (последние полчаса я безбожно клевала носом, упершись лбом в стену). — Пойдемте.
А потом мы долго-долго возвращались обратно. Профессор Картер выглядел уставшим, но его спина оставалась прямой, и подбородок был надменно вздернут. Как всегда. Ничего нового.
— Приведите себя в порядок. Через час жду вас в лектории, — донесся до меня, окончательно засыпающей, голос профессора, когда мы вышли из подвалов, и Картер запечатал двери магией.
Я осоловело захлопала глазами.
Чего-чего?!
Какой час? А мы спать вообще не будем?
— Вас что-то не устраивает? — полюбопытствовал он, замедлив шаг. — Рабочий день только начинается, и мне не обойтись без вашей помощи. Или ещё раз напомнить о пункте четыре контракта?
— Нет, всё в порядке.
Как можно быть таким душным, невероятно омерзительным типом с вечно равнодушной мордой?
Короче говоря, мне хватило времени только на холодный душ — такой же холодный как сердце моего руководителя — и на бодрящий отвар, который, по заверению травника, обещал до девяти часов бодрствования (правда, потом в качестве отката рубил напрочь). Ну-с, посмотрим, во сколько я отключусь.
…Шла третья по счету лекция. Профессор Картер рассказывал о применении разрывных бомб во времена войны — и, признаться, это было даже интересно. Он умел подать материал так, что народ сидел с открытыми ртами. Когда говорил о чем-то настоящем, что пережил сам — его хотелось слушать.
— А как можно начинить бомбу магией? — с испугом поднял ладонь второкурсник, опасаясь гневной реакции преподавателя. — Это ж железка, из неё испарится любое заклинание или взорвется внутри.
— Не начинить, а запечатать, — поправил Дэррэл Картер и изобразил на доске принцип работы такой бомбы. — Главное — правильно замкнуть контур, тогда вы сможете в железяке, как вы выразились, хранить любые чары ровно столько времени, сколько требуется.
— Даже год?
— Даже тысячелетие. Но хватит болтовни. Госпожа Виккори, выдайте материал для проверочной работы.
Среди студентов пронесся стон отчаяния. Они-то надеялись поболтать со строгим преподавателем за жизнь, бомбы там обсудить, а не писать контрольную по пройденному материалу.
Что ж, плохо знаете профессора Картера.
Он не умеет болтать за жизнь.
Разве что обсуждать моих ухажеров.
…Третья лекция сменилась четвертой. Удивляюсь, как у господина Картера не отсох язык от постоянной болтовни. Да ещё и материал всегда разный, это ж сколько информации нужно хранить в черепной коробке и порционно выдавать её.
Казалось, он вообще не хочет спать. Бодр как огурчик, собран и подтянут, будь неладен его цветущий внешний вид. А вот меня начало клонить в сон. Обманул травник, девятью часами тут и не пахнет.
Может, нужно было хотя бы позавтракать? А то зелье на голодный желудок — опасная смесь.
Я перекусила в перерыве, но полстакана кефира с яблоком не считаются за полноценный прием пищи.
Первое время я еще боролась с усталостью, разве что зевала чаще обычного. Но в какой-то момент меня словно шибануло по затылку. Я сидела за столом, когда перед глазами поплыло, и мир стал распадаться на частицы. Меня склонило вбок, затем повело назад.
Тело перестало слушаться, и веки налились свинцовой тяжестью.
Я рухнула на пол, понимая, что не принадлежу самой себе. Бухнулась лицом вниз — надеюсь, не расшибла нос, — да так и лежала, пытаясь прийти в чувство.
Никак.
Вообще.
Мне даже не было страшно — я не понимала, что происходит… какая странная реакция на зелье…
Подскочили неугомонные студенты, началась возня, меня кто-то окружил и стал тормошить.
— Разойдитесь! — донесся где-то вдалеке властный, сильный голос профессора Картера. — Дайте пройти.
А дальше… дальше я ничего не помню, кроме теплых ладоней, что схватили меня за плечи и сжали их так сильно, что я пискнула… и отключилась.
Я открыла глаза и обнаружила себя лежащей на преподавательском столе. Точнее — сначала я уставилась в потолок, а потом уже перевела взгляд левее и увидела настенную доску.
Лекторий был пуст, не считая, конечно, господина Картера. Тот стоял надо мной, скрестив руки на груди, и взгляд его не выражал ничего хорошего.
Так, кажется, я начала терять сознание от недосыпа. Что было потом, помню смутно, но вроде бы упала и…
— Вы кому-то перешли дорогу, госпожа Виккори? — желчным тоном полюбопытствовал Дэррэл Картер, перебивая мои воспоминания.
— Я?! — выпучилась удивленно, привстала на локтях — Перешла дорогу? Я в академии неделю. Скорее уж вы кому-то насолили.
— И поэтому он отравил вашу пищу? Не смешите меня. Вас пытались убить, и это никак не связано со мной. Я начинаю подозревать, что недавний магический шар был выпущен не в меня, а в вас.
Пытались убить…
Глупости. Мне, может, и плохо, но соображаю трезво. Я не выспалась, выпила бодрящего зелья, толком не позавтракав, потому меня и понесло. Надо головой думать перед тем, как упиваться восстанавливающими травами.
— Это не зелье, госпожа Виккори, — покачал головой профессор, услышав мою версию событий. — Неужели вы сами не чувствуете? Мне пришлось достать из своих запасов редчайшее противоядие, чтобы вы не отправились к праотцам. Я непременно вычту его стоимость из вашей зарплаты.
Он не помог мне подняться, но сделал шаг в сторону, когда я начала заваливаться набок, вознамерившись встать со стола (а то начало казаться, что меня собираются препарировать). Ноги еле держали, и тошнота разливалась от живота до горла, жгучая, желчная, кислющая. Зато лицо цело, и нос не сломан. Уже неплохо.
— Послушайте, меня некому травить. Наверное, зелье оказалось просроченным или травник нахимичил с составом. Такое бывает, если…
— Что вы сегодня ели? — он даже не дослушал до конца.
— Кефир, яблоко.
Я немного ещё позлилась, но вроде бы бывший сокурсник действительно не замышлял ничего такого. Он продолжал есть, не жуя, громко смеяться и вспоминать какие-то общие истории из прошлого, о которых я давно забыла.
Остаток блюд попросил завернуть с собой и отдал мне.
— У тебя же в спальне есть холодильник? — уточнил, вручая объемный пакет с контейнерами.
— Есть.
— Во, туда и положишь, — обрадовался Мэнни. — Тебя проводить? — уточнил парень, расплачиваясь по счету.
— Нет, сама дойду. Спасибо тебе большое. За всё.
— Да ладно, всегда рад поболтать с адекватным человеком. Давай как-нибудь повторим? Или в город выберемся? — он отмахнулся и вдруг притянул меня к себе, сжимая в неизменно крепких объятиях.
Разумеется, именно в этот момент входная дверь отворилась, и на пороге появился профессор Картер. Клянусь, в зале резко потемнело, будто кто-то затянул непроницаемыми шторами стены.
Дэррэл Картер уперся взглядом в нас, стоящих посреди зала и обнимающихся, медленно перевел его на пакет с недельным запасом продуктов. Он не сказал ни слова, прошествовав мимо нас, но мне почудилось — только что я стала неприятна профессору ещё сильнее.
Если это вообще возможно.
Неужели он так отреагировал на Мэнни? Или на что? На прилюдные обнимания? На то, что я дружу с сыном министерской шишки? Или что меня снабжают бесплатной едой?
Да пошел ты лесом, профессор.
Глава 3
Я крепко спала, когда на руке завибрировал браслет, загораясь красным, становясь цвета раскаленной лавы. Срочный призыв. В три часа после полуночи.
Что за бред…
Я потерла глаза и нащупала на тумбочке очки. Ещё раз посмотрела на часы, выглянула в окно, за которым плыла темная, беззвездная ночь.
Ничего не понимаю. В мои обязанности вроде бы не входило круглосуточное подчинение Дэррэлу Картеру.
А вдруг произошло что-то неотложное или на него опять напали? В голову полезли нехорошие мысли.
Мне потребовалось две минуты, чтобы спросонья отыскать чистую одежду и ещё четыре, чтобы привести себя в минимальный порядок.
Профессор ожидал возле своего кабинета.
— Я вас не потревожил? — язвительно уточнил он.
Смеется, что ли? Не потревожил. Всего лишь разбудил и заставил панически собираться, что для любой девушки равносильно кошмару наяву. Появиться где-то не накрашенной, еле причесанной, да ещё и помятой как прошлогодняя слива.
Я чуть не пришла в одном носке, потому что никак не могла откопать второй.
— Нет, всё в порядке. Что-то случилось, господин Картер? — подавила зевок. — Если что, работы я вчера оставила в приемной.
— Неужели вы думаете, что я позвал бы вас ночью из-за каких-то курсовиков?
Э-э-э, вообще-то так и думаю. С вас, глубоко неуважаемый профессор, станется.
— Когда вы устраивались моей ассистенткой, то должны были ознакомиться с контрактом о найме, не так ли? — он двинулся по пустому вглубь коридора, а я спешила за ним, пытаясь вспомнить, что вообще в том контракте было написано.
Ничего особенного, стандартные условия. Я бегло пролистала их и подписала, почти не вчитываясь, ибо договор заключался не с Картером лично, а с академией. От неё подставы как-то не ждешь.
Или я что-то проглядела? Не увидела приписку мелким почерком, по которой меня сейчас принесут в жертву какому-нибудь темному божеству? Зачем ещё нужно тащить куда-то свою помощницу в ночи? Почему это не может подождать до утра?
— Так, — сглотнула.
— Значит, вас не должен смущать ненормированный график работы, который был оговорен в пункте четыре? — вновь язвительно, почти желчно.
Блин…
— Нисколько.
— Почему вы тогда так удивлены, будто я совершил что-то противоправное?
— Я не удивлена. Я спала и не привыкла просыпаться вот так, внезапно. Поэтому немного… прихожу в себя.
— Сожалею, что лишил вас здорового юношеского сна, госпожа Виккори. — Голос его похолодел градусов этак на десять, сейчас он был такой твердый и острый, что им можно было резать сыр (или мягкотелых студентов). — Но, знаете ли, в некоторых ситуациях необходимо действовать быстро. Потому не кисните и не жалуйтесь. Поспешим.
Мы спустились в подвалы, запечатанные магическим контуром. от вездесущих студентов. Сюда нельзя было пробраться, если ты не знал специальную формулу. Но взмах руки профессора, и защита пропустила нас без каких-либо колебаний.
Ну, точно. Меня положат в ритуальный круг. Поговаривают, в древних катакомбах академии сохранились жертвенные алтари.
Всё, конец.
Я представила, как лежу, вся такая красивая в этом самом кругу. Желательно одетая, потому что на мне сегодня дико непривлекательное нижнее белье.
Картинка получилась почему-то жалкая. Да на меня ни один приличный демон не клюнет, ибо на кой ему сдалась уставшая девица не первой свежести?
— Куда вы меня ведете? — поинтересовалась, разминая пальцы.
Мало ли придется колдовать против собственного преподавателя.
Тот еще как специально развернулся ко мне всем корпусом. Взгляд его скользнул по моей шее и ниже. Надменный, ледяной взгляд.
— А вы не догадываетесь? — уточнил мужчина с опасной ухмылкой.
Кажется, никакие заклинания мне не помогут. Дэррэл Картер лучший из магов, и сейчас он в недопустимой близости ко мне.
Вот только зачем?!
Сглотнув, я попятилась подальше от Картера. Да ну его, с такого станется любую пакость сотворить.
— Не догадываюсь.
Мужчина закатил глаза и отвернулся.
— Мы должны подготовиться к завтрашнему практикуму третьего курса. Забыли? Они будут оттачивать навыки по нахождению и обезвреживанию ловушек. Когда ещё их расставить, чтобы не попасться на глаза любопытным студентам, которые умудряются прорваться даже через защитную магию? Только ночью.
— А-а-а. Понятно.
— А вы о чем подумали, госпожа Виккори?
— О том, что вы совершите жертвоприношение, — честно брякнула я. — Мною.
Он вновь медленно обернулся в мою сторону, смерил взглядом, заинтересованным и насмешливым. Мол, да кому ты нужна, такая худосочная? Да на твою девственность самый затрапезный демон бездны не покусится, ибо у тех есть самоуважение.
Вот сейчас обидно стало, если честно.
Мне захотелось, чтобы нашелся кто-то, кто бы принес меня в жертву. Назло мерзкому господину Картеру.
Хотя стоит признаться: сейчас он вел себя нормально. Ну, в понимании Дэррэла Картера язвить, хамить и измываться — норма поведения. Он не унижал меня и не пытался всеми силами доказать полную мою несостоятельность, как весь последний год.
Мы были почти на равных. В узеньких, изогнутых точно кишка коридорах шли на расстоянии вытянутой руки друг от друга — до неприличия близко.
— У вас богатая фантазия, — отметил профессор. — Но, к вашему сожалению, сегодня я не в настроении чертить ритуальный круг. Кстати. Я могу вас поздравить? Неделя в академии, и вы уже нашли себе ухажера?
— Что?..
— Не лукавьте. Я видел, каким жадным взором вас пожирал господин Ирби. Казалось, он собирается отведать вас в качестве десерта, обмазав предварительно взбитыми сливками.
Я поморщилась. Это у кого ещё богатая фантазия. Мне даже в голову не пришло, что у Мэнни на меня какие-то кровожадные планы. Он бы не смог утаивать свою симпатию больше десяти минут.
Так, стоять. Вас, господин Картер, не должен волновать пожирающий взор Мэнни.
Хм, а почему профессор вообще заинтересовался этим самым взором? Не замечала раньше за ним желания посплетничать на тему чьих-то отношений.
Впрочем, мы раньше и не общались особо.
— Вам показалось. Мэнни — мой приятель, мы давно не виделись. Не более того. Или, постойте, — осенило меня внезапно, — мне запрещено вступать в какие-либо отношения, пока я работаю на вас?
— Не запрещено, но нежелательно, — отбрил профессор. — Уделите время тому, за что вам платят деньги, а не любовным игрищам. Тем более, если оплачивают их продуктами.
Понятно, от него и количество коробок с едой не укрылось. Всё-то он видит. Всё-то он знает.
Ой, всё.
Я губами передразнила речь господина Картера. Что за человек такой? Даже обняться с другом нельзя. Вдруг это нарушит хрупкое душевное равновесие профессора.
Почему-то исключительно из вредности мне захотелось найти кого-нибудь и зацеловать его на глазах у преподавателя. Чисто чтоб доказать: я не ваша собственность и не вам решать, чем мне заниматься.
***
До самого утра мы ставили ловушки. Занятие простейшее, но утомительное до невозможности, потому что требовало полнейшей концентрации по несколько минут, пока выстраивалось плетение. Причем делать это зачастую приходилось на карачках — такие заклинания любили близость к земле и хуже выстраивались, если их устанавливали даже в метре от пола.
Мы почти не разговаривали. Профессор не лез ко мне с вопросами, а я не спешила напомнить о себе. Изредка в тишине раздавались его короткие указания:
— Зачаруйте канделябр.
— Подправьте плетение.
— Усложните чары.
Я реагировала молча, делая то, за что, как выразился господин Картер, платят деньги. Да мне и не нравилось разговаривать за работой. Магия требует полной отдачи. Я ещё со студенческих лет ненавижу, когда под руку бубнят, поэтому на тренировках всегда брала в пару кого-нибудь неразговорчивого. Регина обижалась — мы же подружки! — но она слишком любила обсудить посреди совместных заклятий чей-нибудь внешний вид, цвет волос или неровности фигуры.
— Думаю, мы закончили, — в какой-то момент сообщил преподаватель (последние полчаса я безбожно клевала носом, упершись лбом в стену). — Пойдемте.
А потом мы долго-долго возвращались обратно. Профессор Картер выглядел уставшим, но его спина оставалась прямой, и подбородок был надменно вздернут. Как всегда. Ничего нового.
— Приведите себя в порядок. Через час жду вас в лектории, — донесся до меня, окончательно засыпающей, голос профессора, когда мы вышли из подвалов, и Картер запечатал двери магией.
Я осоловело захлопала глазами.
Чего-чего?!
Какой час? А мы спать вообще не будем?
— Вас что-то не устраивает? — полюбопытствовал он, замедлив шаг. — Рабочий день только начинается, и мне не обойтись без вашей помощи. Или ещё раз напомнить о пункте четыре контракта?
— Нет, всё в порядке.
Как можно быть таким душным, невероятно омерзительным типом с вечно равнодушной мордой?
Короче говоря, мне хватило времени только на холодный душ — такой же холодный как сердце моего руководителя — и на бодрящий отвар, который, по заверению травника, обещал до девяти часов бодрствования (правда, потом в качестве отката рубил напрочь). Ну-с, посмотрим, во сколько я отключусь.
…Шла третья по счету лекция. Профессор Картер рассказывал о применении разрывных бомб во времена войны — и, признаться, это было даже интересно. Он умел подать материал так, что народ сидел с открытыми ртами. Когда говорил о чем-то настоящем, что пережил сам — его хотелось слушать.
— А как можно начинить бомбу магией? — с испугом поднял ладонь второкурсник, опасаясь гневной реакции преподавателя. — Это ж железка, из неё испарится любое заклинание или взорвется внутри.
— Не начинить, а запечатать, — поправил Дэррэл Картер и изобразил на доске принцип работы такой бомбы. — Главное — правильно замкнуть контур, тогда вы сможете в железяке, как вы выразились, хранить любые чары ровно столько времени, сколько требуется.
— Даже год?
— Даже тысячелетие. Но хватит болтовни. Госпожа Виккори, выдайте материал для проверочной работы.
Среди студентов пронесся стон отчаяния. Они-то надеялись поболтать со строгим преподавателем за жизнь, бомбы там обсудить, а не писать контрольную по пройденному материалу.
Что ж, плохо знаете профессора Картера.
Он не умеет болтать за жизнь.
Разве что обсуждать моих ухажеров.
…Третья лекция сменилась четвертой. Удивляюсь, как у господина Картера не отсох язык от постоянной болтовни. Да ещё и материал всегда разный, это ж сколько информации нужно хранить в черепной коробке и порционно выдавать её.
Казалось, он вообще не хочет спать. Бодр как огурчик, собран и подтянут, будь неладен его цветущий внешний вид. А вот меня начало клонить в сон. Обманул травник, девятью часами тут и не пахнет.
Может, нужно было хотя бы позавтракать? А то зелье на голодный желудок — опасная смесь.
Я перекусила в перерыве, но полстакана кефира с яблоком не считаются за полноценный прием пищи.
Первое время я еще боролась с усталостью, разве что зевала чаще обычного. Но в какой-то момент меня словно шибануло по затылку. Я сидела за столом, когда перед глазами поплыло, и мир стал распадаться на частицы. Меня склонило вбок, затем повело назад.
Тело перестало слушаться, и веки налились свинцовой тяжестью.
Я рухнула на пол, понимая, что не принадлежу самой себе. Бухнулась лицом вниз — надеюсь, не расшибла нос, — да так и лежала, пытаясь прийти в чувство.
Никак.
Вообще.
Мне даже не было страшно — я не понимала, что происходит… какая странная реакция на зелье…
Подскочили неугомонные студенты, началась возня, меня кто-то окружил и стал тормошить.
— Разойдитесь! — донесся где-то вдалеке властный, сильный голос профессора Картера. — Дайте пройти.
А дальше… дальше я ничего не помню, кроме теплых ладоней, что схватили меня за плечи и сжали их так сильно, что я пискнула… и отключилась.
Глава 4
Я открыла глаза и обнаружила себя лежащей на преподавательском столе. Точнее — сначала я уставилась в потолок, а потом уже перевела взгляд левее и увидела настенную доску.
Лекторий был пуст, не считая, конечно, господина Картера. Тот стоял надо мной, скрестив руки на груди, и взгляд его не выражал ничего хорошего.
Так, кажется, я начала терять сознание от недосыпа. Что было потом, помню смутно, но вроде бы упала и…
— Вы кому-то перешли дорогу, госпожа Виккори? — желчным тоном полюбопытствовал Дэррэл Картер, перебивая мои воспоминания.
— Я?! — выпучилась удивленно, привстала на локтях — Перешла дорогу? Я в академии неделю. Скорее уж вы кому-то насолили.
— И поэтому он отравил вашу пищу? Не смешите меня. Вас пытались убить, и это никак не связано со мной. Я начинаю подозревать, что недавний магический шар был выпущен не в меня, а в вас.
Пытались убить…
Глупости. Мне, может, и плохо, но соображаю трезво. Я не выспалась, выпила бодрящего зелья, толком не позавтракав, потому меня и понесло. Надо головой думать перед тем, как упиваться восстанавливающими травами.
— Это не зелье, госпожа Виккори, — покачал головой профессор, услышав мою версию событий. — Неужели вы сами не чувствуете? Мне пришлось достать из своих запасов редчайшее противоядие, чтобы вы не отправились к праотцам. Я непременно вычту его стоимость из вашей зарплаты.
Он не помог мне подняться, но сделал шаг в сторону, когда я начала заваливаться набок, вознамерившись встать со стола (а то начало казаться, что меня собираются препарировать). Ноги еле держали, и тошнота разливалась от живота до горла, жгучая, желчная, кислющая. Зато лицо цело, и нос не сломан. Уже неплохо.
— Послушайте, меня некому травить. Наверное, зелье оказалось просроченным или травник нахимичил с составом. Такое бывает, если…
— Что вы сегодня ели? — он даже не дослушал до конца.
— Кефир, яблоко.
