— Я не сдамся. Бессердечный мистер, пожалеет, что с нами связался! — занялась приготовлением ужина.
Но под вечер резко похолодало. Придётся искать дрова, вспомнила про засохшие пни. И пока грузила их в тележку, восстала знакомая тень вонючего Адама.
— Бедняжка, она опять горбатится.
— Скажите, вам больше нечем заняться? Чтобы задирать меня?
— Слепа, деточка. Тружусь ведь день. Избавляюсь от тараканов. Ничего скоро весь хлам снесу, а то устроили застройку, насекомые! — сказал так, даже не дрогнула мышца на высокомерном лице.
— Как обозвали? А вы благодарный и обходительный!
— Нет, я хищник! И на роль хорошего не дотягиваю! Помочь, хиленькая девица? — поглядел свысока.
— Силач нашёлся. Всё равно больше телеги дров не осилите!
— Вредная Афина! Я и целое дерево могу дотащить. Только не лопни от удивления, — лихо разместил его на плече, честно замерла. — Показывай, где живёшь, неудовлетворенная паршивка! Этот скворечник первый разрушу! Смеялся в спину, тогда резко развернулось.
— Тогда насыплю вам в глаза перца.
— Серьёзная угроза от малышки с отсутствием секса!
— Скажите, вам так нравится злить меня?
— Да. Иначе давно бы прекратил твой писк, игрушка! — бросил странную фразу, и с таким превосходством устремился вперёд.
Все оборачивались, при виде мускулистого гада. Еле успевала за ним, и когда мы остановились, испугалась реакции отца.
— Сарай разрушенный. Беднота, и вечное одиночество, — осудил наш дом.
— А мне нравится. И ваше мнение не волнует! Папа! Осторожно, — увидела, как бедный подошёл к ступенькам.
— У нас гости, доченька?
— Здравствуйте! Я - Адам. Как ваше самочувствие? — словно изгалялся.
— Дряхлый стал. Нагружаю свою девочку, совершенно не спит по ночам, — раскрыл душу перед вредителем.
А ненавистный богач, поспешил к отцу. Сначала не придала значение, а после напряглась. Адам коснулся его ноги, и тот оживленно выдал.
— Теплеет. И тупая боль проходит.
— Обещаю ночью выспитесь. Поужинайте с нами? — озадачил всех визитом, зайдя на порог.
Осталась слегка пораженной. И чтобы не задавать лишних вопросов, начала чистить картошку. И стоило противному Адаму заглянуть на кухню, полюбопытствовала.
— Благодарю. Папе стало легче, как только вы дотронулись.
— У меня руки волшебные, дикарка, — искушено смотрел, рождая в душе шквал эмоций.
— Врёте!
— Покорми меня, Афина. Или придётся съесть тебя! — облизнул губы, от чего испытала дрожь.
Уселись за столом, кусок в горло явно не лез. А наш гость уплетал всё с удовольствием.
— Бодрость проснулась. Вы лекарь? — уточнил отец, и мне становилось до жути интересно.
— Мечтал стать врачом. Но не успел.
— Конечно. Ведь превратились в бандита и вора! — приблизила вилку ко рту, и наши глаза с Адамом готовы были разорвать друг друга. — Афина! Прояви уважение, — сделал папа мне замечание.
— Скажите, а почему ваша дочь постоянно грубит? — начал вредничать хам. — Переживает за болезнь. Но так она девушка добродушная! — нахваливал отец, и хищный тип всё скалился.
— А я уж подумал замуж никто не берет.
— Дорогой Адам! У меня есть кавалер! — чуть не поперхнулась картошкой.
— Правда? И кто он?
— Пап, тебе налить чая? — перевела я разговор, и отправилась на кухню. Но там в тёмном уголке зажали словно пойманную мышку.
— Врешь, скандальная девица. Вижу о любовниках мечтаешь под рваным одеялом!
— Вы похабный и лицемерный тип. Убирайтесь из моего дома! — осмелилась с ним поскандалить.
— Это захолустье, пропахшее плесенью находится на моей земле. Поэтому разговаривай со мной любезно. Я могу например, вложить агрессию в руки, и тогда старик не дотянет до утра! — наглел, создавая нервозную обстановку.
— Только посмейте! Он мучается, лекарства не помогают!
— А сейчас поел и улыбается. Не разрушай его счастье, милая Афина! Ужин был вкусным, но главный десерт сбежал! Возвращайся, и радуй меня. Если наскучишь веселье быстро закончится, — отстранился, спеша в комнату.
Буду молиться, чтобы варвар освободил наш дом. К полуночи исчез. Зато папа не прекращал хвалить.
— Этот Адам удивительный. Где вы познакомились?
— Случайно столкнулись, — скрыла, кем являлся наш обидчик... Ночью ворочалась от завывающего ветра. Создавалось впечатление будто кто-то следил. Подорвалась сонная, спеша развозить почту, но не рассчитывала, и снова столкнусь с гнилым вредителем.
— Опять горбатится! Жадная Афина, денег на трусы не хватает?
— Уберите машину! Разговаривать с вами не имею и малейшего желания!
— Вспыльчивая киса! Письма подождут! — бесцеремонно выбросил их Адам в мусорный бак.
— Вы издеваетесь? Что наделали?
— Смотрю судьба деревни с насекомыми не волнует? Снести её? — шантажировал действиями, очень быстро оказалась на капоте.
— Мерзавец! Горите в аду!
— Молчи. Сначала говорю я. Значит так, соглашаешься стать моей рабыней. И тогда сжалюсь и разрешу ей просуществовать два месяца! Отличная сделка? — совершенно оборзел.
— Спятили? Рабыней?— выпучила глаза.
— Да, покорной пленницей в наручниках. Соглашайся, Афина, а то папочке не поздоровится. Он же несчастный инвалид. Без дозы лекарств подохнет! — объявил то, от чего заныл живот.
Афина
Скоро закончатся все обидные слова его обзывать. Грозится выгнать людей. Да, он дьявол во плоти. Уставшая шла по шоссе, а проезжавшие иномарки сигналили. Пока свернула в лес, натерла мозоли. Великолепно и молния сломалась на сапогах. Совершенно раздавленная прислонилась к дереву, пока не увидела соседку.
— Где пропадаешь? Вон как стемнело.
— Не кричи! Итак, голова раскалывается. У меня был жуткий день. Гнилой Адам преследуют повсюду.
— Ого! Наш своенравный хозяин!
— Этот похабный миллионер не является моим господином! Говорит стать его рабыней, или оставит пепел от посёлка. Понимаешь, насколько он жуткий тип с манерой скалиться! — поделилась с ней, невероятно злилась. — Сати! Что смешного?
— И ты отказалась?
—Наплевать на гордость?Да, я желаю снова напоить ублюдка солёным кофе! — Афина, но если вы поссоритесь, он сдержит слово! Признайся Адам обаятельный и безумно горячий, — настаивала она.
— Меня воротит от его высокомерия. И больше всего возненавидела, когда поцеловал!
— Ого! Колись, понравилось?
— Спустись с небес! Безжалостный миллионер считает нас насекомыми. С радостью бы затоптал! — с трудом я доковыляла до поляны, а подруга устремилась следом.
— Афин, пожалуйста, сходи с ним на свидание. Нам не хочется спать на улице.
— Нет, и не проси! А вдруг полезет снова распускать руки. Свалился злодей на мою голову! — пыхтела я от несправедливости.
— Ладно, обязана посплетничать с девчонками, — торопилась взять телефон. — Представляешь нашу Афину поцеловал тот опасный Адам.
— Прекрати! Они же разболтают! — нервничала ужасно.
— Дуреха, все завидуют, — сообщила мне подробности, благо подошли к нашим домам.
Папа скорее всего не спит, волнуется. Распрощалась с любопытной соседкой и вошла в холл, прикрывая испорченную обувь.
— Доченька! Опасно гулять в столь поздний час.
— Извини, задержали на работе. Как себя чувствуешь?
— Сам удивлён, но после появления Адама, стал лучше передвигаться, — заворожено ответил.
— Обрадовал! Выпьем чая с печеньем! — озарилась улыбкой, а он случайно поднял сапог.
— Экономишь на себе? Уже три года в одних, вот и порвались!
— Пап! Я кроссовки возьму!
— Скоро ляжет снег, Афин. Куда ноги морозить? Нравится в нищете с отцом жить? Тут копался в старой записной книжке, нашёл телефон товарища, — вручил листок, пришлось его огорчить.
— Звонила уже. Бросает трубку.
— Крыса продажная! Оставил в беде!
— Я честно не хочу уезжать. Что делать в большом городе? — доказывала отцу свою правоту.
— А здесь?! Остаться гнить с дряхлым стариком? — указывал на свои недостатки.
— Пап, это чушь. Мы справимся, — ласково произнесла, сумев увидеть его улыбку. — Береги себя! Спать пойду, сил нет!
— А чай? — погрустнела я от его раздраженности.
Благо задремал очень быстро, тогда выйдя на крыльцо, положила рваную обувь.
— Придется покупать новые! — устремилась спать.
Но поутру, когда кормила кота чуть не поперхнулась молоком. На ступеньках стояли белые кожаные сапожки. Позвала Сати, а та от удивления разинула рот.
— Мама родная! Последняя коллекция дизайнера! Где ты их нашла?
— Дома! Чья злая шутка? — насторожилась я.
— Афин, с ума сошла. Тут плясать от счастья нужно. Кстати пойдём на танцы? — предложила рискованную идею.
— Отменяется, в воскресенье в кофейню.
— Ну, пожалуйста. Хоть на час! — уговорила подруга.
— А нарядимся в мешки от картошки? Сати, у нас нет нормальных вещей! — напомнила ей.
— Возьмем на прокат, — не отставала со своими гениальными идеями.
— Сдурела? А если порвем?
— Афин, мы вообще не веселимся. Только трудимся. Да, расслабься хоть один вечер. Смотри в каталоге эти два платья нам обойдутся за смешные деньги, — уговаривала подруга.
Поддалась её влиянию и согласилась прийти на вечеринку. В белом платье, с оголенной спиной я смотрелась безумно развратной. Но реплика в спину невероятно смутила.
— Ну, здравствуй, Афина. Готова стать рабыней?
— А вы здесь высматриваете жертв?
— Угадала, обожаю свеженькое мясо. Скажи, детка, зачем напялила это платье? Проще было прийти обнаженной! — нашептывал Адам гадости, даже в темноте его глаза гадко сверкали.
— Оставьте ваши развращенные фантазии при себе! Лучше выпью! — Боишься?
— Кого? — обернулась я, и тогда сердце еще больше заколотилось.
— Влечения ко мне. Вдруг согласишься покорно раздвигать ножки. Осторожно, малышка, я беспощадный! Трахаюсь очень жёстко! — говорил гнусные вещи.
— Какой вы извращенный подонок! — пробовала вырваться наружу, но внезапно дьявольские ладони оказались на талии. Меня настолько жадно прижали к себе, сложно было пошевелиться.
— Но ты по уши влюблена в него. Потанцуем?!
— Я не стану плясать с вами! — вырывалась, а бесстыжий вывел в центр танц-пола. А дальше началась пытка. Его пальцы с таким азартом задирали платье, что кислород улетучивался.
— Вспыльчивая киса! Накажу поцелуем, — накрыл губы, забирая весь воздух и за этим безумием наблюдали остальные. Ведь дальше хам бесстыдно проник пальцами в трусики. Успела отдалиться, и влепить пощёчину.
— Я вам не игрушка...
— На коленях приползешь, Афина... — ухмылялся. С ужасом огляделась, подруга испарилась. Пора выбираться отсюда.
— Сати! Сати! — расталкивала танцующую молодёжь. И вскоре оказалась на винтовой лестнице. Шум, гам, но на свой страх и риск поднялась наверх. И тогда ноги вмиг превратились в ватные, на меня смотрел волк, с целью разорвать...
Но под вечер резко похолодало. Придётся искать дрова, вспомнила про засохшие пни. И пока грузила их в тележку, восстала знакомая тень вонючего Адама.
— Бедняжка, она опять горбатится.
— Скажите, вам больше нечем заняться? Чтобы задирать меня?
— Слепа, деточка. Тружусь ведь день. Избавляюсь от тараканов. Ничего скоро весь хлам снесу, а то устроили застройку, насекомые! — сказал так, даже не дрогнула мышца на высокомерном лице.
— Как обозвали? А вы благодарный и обходительный!
— Нет, я хищник! И на роль хорошего не дотягиваю! Помочь, хиленькая девица? — поглядел свысока.
— Силач нашёлся. Всё равно больше телеги дров не осилите!
— Вредная Афина! Я и целое дерево могу дотащить. Только не лопни от удивления, — лихо разместил его на плече, честно замерла. — Показывай, где живёшь, неудовлетворенная паршивка! Этот скворечник первый разрушу! Смеялся в спину, тогда резко развернулось.
— Тогда насыплю вам в глаза перца.
— Серьёзная угроза от малышки с отсутствием секса!
— Скажите, вам так нравится злить меня?
— Да. Иначе давно бы прекратил твой писк, игрушка! — бросил странную фразу, и с таким превосходством устремился вперёд.
Все оборачивались, при виде мускулистого гада. Еле успевала за ним, и когда мы остановились, испугалась реакции отца.
— Сарай разрушенный. Беднота, и вечное одиночество, — осудил наш дом.
— А мне нравится. И ваше мнение не волнует! Папа! Осторожно, — увидела, как бедный подошёл к ступенькам.
— У нас гости, доченька?
— Здравствуйте! Я - Адам. Как ваше самочувствие? — словно изгалялся.
— Дряхлый стал. Нагружаю свою девочку, совершенно не спит по ночам, — раскрыл душу перед вредителем.
А ненавистный богач, поспешил к отцу. Сначала не придала значение, а после напряглась. Адам коснулся его ноги, и тот оживленно выдал.
— Теплеет. И тупая боль проходит.
— Обещаю ночью выспитесь. Поужинайте с нами? — озадачил всех визитом, зайдя на порог.
Осталась слегка пораженной. И чтобы не задавать лишних вопросов, начала чистить картошку. И стоило противному Адаму заглянуть на кухню, полюбопытствовала.
— Благодарю. Папе стало легче, как только вы дотронулись.
— У меня руки волшебные, дикарка, — искушено смотрел, рождая в душе шквал эмоций.
— Врёте!
— Покорми меня, Афина. Или придётся съесть тебя! — облизнул губы, от чего испытала дрожь.
Уселись за столом, кусок в горло явно не лез. А наш гость уплетал всё с удовольствием.
— Бодрость проснулась. Вы лекарь? — уточнил отец, и мне становилось до жути интересно.
— Мечтал стать врачом. Но не успел.
— Конечно. Ведь превратились в бандита и вора! — приблизила вилку ко рту, и наши глаза с Адамом готовы были разорвать друг друга. — Афина! Прояви уважение, — сделал папа мне замечание.
— Скажите, а почему ваша дочь постоянно грубит? — начал вредничать хам. — Переживает за болезнь. Но так она девушка добродушная! — нахваливал отец, и хищный тип всё скалился.
— А я уж подумал замуж никто не берет.
— Дорогой Адам! У меня есть кавалер! — чуть не поперхнулась картошкой.
— Правда? И кто он?
— Пап, тебе налить чая? — перевела я разговор, и отправилась на кухню. Но там в тёмном уголке зажали словно пойманную мышку.
— Врешь, скандальная девица. Вижу о любовниках мечтаешь под рваным одеялом!
— Вы похабный и лицемерный тип. Убирайтесь из моего дома! — осмелилась с ним поскандалить.
— Это захолустье, пропахшее плесенью находится на моей земле. Поэтому разговаривай со мной любезно. Я могу например, вложить агрессию в руки, и тогда старик не дотянет до утра! — наглел, создавая нервозную обстановку.
— Только посмейте! Он мучается, лекарства не помогают!
— А сейчас поел и улыбается. Не разрушай его счастье, милая Афина! Ужин был вкусным, но главный десерт сбежал! Возвращайся, и радуй меня. Если наскучишь веселье быстро закончится, — отстранился, спеша в комнату.
Буду молиться, чтобы варвар освободил наш дом. К полуночи исчез. Зато папа не прекращал хвалить.
— Этот Адам удивительный. Где вы познакомились?
— Случайно столкнулись, — скрыла, кем являлся наш обидчик... Ночью ворочалась от завывающего ветра. Создавалось впечатление будто кто-то следил. Подорвалась сонная, спеша развозить почту, но не рассчитывала, и снова столкнусь с гнилым вредителем.
— Опять горбатится! Жадная Афина, денег на трусы не хватает?
— Уберите машину! Разговаривать с вами не имею и малейшего желания!
— Вспыльчивая киса! Письма подождут! — бесцеремонно выбросил их Адам в мусорный бак.
— Вы издеваетесь? Что наделали?
— Смотрю судьба деревни с насекомыми не волнует? Снести её? — шантажировал действиями, очень быстро оказалась на капоте.
— Мерзавец! Горите в аду!
— Молчи. Сначала говорю я. Значит так, соглашаешься стать моей рабыней. И тогда сжалюсь и разрешу ей просуществовать два месяца! Отличная сделка? — совершенно оборзел.
— Спятили? Рабыней?— выпучила глаза.
— Да, покорной пленницей в наручниках. Соглашайся, Афина, а то папочке не поздоровится. Он же несчастный инвалид. Без дозы лекарств подохнет! — объявил то, от чего заныл живот.
ГЛАВА 3
Афина
Скоро закончатся все обидные слова его обзывать. Грозится выгнать людей. Да, он дьявол во плоти. Уставшая шла по шоссе, а проезжавшие иномарки сигналили. Пока свернула в лес, натерла мозоли. Великолепно и молния сломалась на сапогах. Совершенно раздавленная прислонилась к дереву, пока не увидела соседку.
— Где пропадаешь? Вон как стемнело.
— Не кричи! Итак, голова раскалывается. У меня был жуткий день. Гнилой Адам преследуют повсюду.
— Ого! Наш своенравный хозяин!
— Этот похабный миллионер не является моим господином! Говорит стать его рабыней, или оставит пепел от посёлка. Понимаешь, насколько он жуткий тип с манерой скалиться! — поделилась с ней, невероятно злилась. — Сати! Что смешного?
— И ты отказалась?
—Наплевать на гордость?Да, я желаю снова напоить ублюдка солёным кофе! — Афина, но если вы поссоритесь, он сдержит слово! Признайся Адам обаятельный и безумно горячий, — настаивала она.
— Меня воротит от его высокомерия. И больше всего возненавидела, когда поцеловал!
— Ого! Колись, понравилось?
— Спустись с небес! Безжалостный миллионер считает нас насекомыми. С радостью бы затоптал! — с трудом я доковыляла до поляны, а подруга устремилась следом.
— Афин, пожалуйста, сходи с ним на свидание. Нам не хочется спать на улице.
— Нет, и не проси! А вдруг полезет снова распускать руки. Свалился злодей на мою голову! — пыхтела я от несправедливости.
— Ладно, обязана посплетничать с девчонками, — торопилась взять телефон. — Представляешь нашу Афину поцеловал тот опасный Адам.
— Прекрати! Они же разболтают! — нервничала ужасно.
— Дуреха, все завидуют, — сообщила мне подробности, благо подошли к нашим домам.
Папа скорее всего не спит, волнуется. Распрощалась с любопытной соседкой и вошла в холл, прикрывая испорченную обувь.
— Доченька! Опасно гулять в столь поздний час.
— Извини, задержали на работе. Как себя чувствуешь?
— Сам удивлён, но после появления Адама, стал лучше передвигаться, — заворожено ответил.
— Обрадовал! Выпьем чая с печеньем! — озарилась улыбкой, а он случайно поднял сапог.
— Экономишь на себе? Уже три года в одних, вот и порвались!
— Пап! Я кроссовки возьму!
— Скоро ляжет снег, Афин. Куда ноги морозить? Нравится в нищете с отцом жить? Тут копался в старой записной книжке, нашёл телефон товарища, — вручил листок, пришлось его огорчить.
— Звонила уже. Бросает трубку.
— Крыса продажная! Оставил в беде!
— Я честно не хочу уезжать. Что делать в большом городе? — доказывала отцу свою правоту.
— А здесь?! Остаться гнить с дряхлым стариком? — указывал на свои недостатки.
— Пап, это чушь. Мы справимся, — ласково произнесла, сумев увидеть его улыбку. — Береги себя! Спать пойду, сил нет!
— А чай? — погрустнела я от его раздраженности.
Благо задремал очень быстро, тогда выйдя на крыльцо, положила рваную обувь.
— Придется покупать новые! — устремилась спать.
Но поутру, когда кормила кота чуть не поперхнулась молоком. На ступеньках стояли белые кожаные сапожки. Позвала Сати, а та от удивления разинула рот.
— Мама родная! Последняя коллекция дизайнера! Где ты их нашла?
— Дома! Чья злая шутка? — насторожилась я.
— Афин, с ума сошла. Тут плясать от счастья нужно. Кстати пойдём на танцы? — предложила рискованную идею.
— Отменяется, в воскресенье в кофейню.
— Ну, пожалуйста. Хоть на час! — уговорила подруга.
— А нарядимся в мешки от картошки? Сати, у нас нет нормальных вещей! — напомнила ей.
— Возьмем на прокат, — не отставала со своими гениальными идеями.
— Сдурела? А если порвем?
— Афин, мы вообще не веселимся. Только трудимся. Да, расслабься хоть один вечер. Смотри в каталоге эти два платья нам обойдутся за смешные деньги, — уговаривала подруга.
Поддалась её влиянию и согласилась прийти на вечеринку. В белом платье, с оголенной спиной я смотрелась безумно развратной. Но реплика в спину невероятно смутила.
— Ну, здравствуй, Афина. Готова стать рабыней?
— А вы здесь высматриваете жертв?
— Угадала, обожаю свеженькое мясо. Скажи, детка, зачем напялила это платье? Проще было прийти обнаженной! — нашептывал Адам гадости, даже в темноте его глаза гадко сверкали.
— Оставьте ваши развращенные фантазии при себе! Лучше выпью! — Боишься?
— Кого? — обернулась я, и тогда сердце еще больше заколотилось.
— Влечения ко мне. Вдруг согласишься покорно раздвигать ножки. Осторожно, малышка, я беспощадный! Трахаюсь очень жёстко! — говорил гнусные вещи.
— Какой вы извращенный подонок! — пробовала вырваться наружу, но внезапно дьявольские ладони оказались на талии. Меня настолько жадно прижали к себе, сложно было пошевелиться.
— Но ты по уши влюблена в него. Потанцуем?!
— Я не стану плясать с вами! — вырывалась, а бесстыжий вывел в центр танц-пола. А дальше началась пытка. Его пальцы с таким азартом задирали платье, что кислород улетучивался.
— Вспыльчивая киса! Накажу поцелуем, — накрыл губы, забирая весь воздух и за этим безумием наблюдали остальные. Ведь дальше хам бесстыдно проник пальцами в трусики. Успела отдалиться, и влепить пощёчину.
— Я вам не игрушка...
— На коленях приползешь, Афина... — ухмылялся. С ужасом огляделась, подруга испарилась. Пора выбираться отсюда.
— Сати! Сати! — расталкивала танцующую молодёжь. И вскоре оказалась на винтовой лестнице. Шум, гам, но на свой страх и риск поднялась наверх. И тогда ноги вмиг превратились в ватные, на меня смотрел волк, с целью разорвать...
