Так-так-так. Допустим, начало будет такое. Герой стоял и смотрел вдаль. Нет. Не просто смотрел. Задумчиво смотрел. Да. Герой весь из себя задумчивый и загадочный. Он стоял и смотрел. Смотрел и стоял.
Воодушевляет.
Нда. Кому я вру. Туфта.
Или так. Это был обычный пасмурный день, когда город утопал в сумраке лжи и порока. Герой шел навстречу своей судьбе. И каждый шаг приближал его... приближал его...
Черт!
Хорошооо. Попробуем по-другому. Дым сигареты укрывал его лицо от редких прохожих. Да и те вздрагивали, когда луна бросала на него свой тусклый свет. О, уже лучше. Он сделал последний затяг, метким движением отправил окурок в полет и выдохнул белое облако.
– Ааакха-кха-кха, – закашлялся герой.
Да, а как его звать-то? Надо нечто таинственное и нечто мужественное. Чтобы по одному имени прям всю его мужественность брутально-волосатую было видно. Хм... Ладно. Пока хотя бы черновой вариант пусть будет. Дункан МакЧлен. Во! Главное, потом не забыть везде поменять. А то будет, как в прошлый раз.
– Ну, ты гад, – сказал Дункан.
Что?
– Гад, говорю, – повторил МакЧлен.
Тихо ты. Тебе еще слово не давали. Герой вообще молчаливый должен быть. Потому что жизнь героя тяжела, а взор еще тяжелее.
– Вот откуда вы это берете? Почему это у меня должна быть тяжелая жизнь? – возмутился Дункан.
Ты ничего не понимаешь в литературе. Ты пять минут назад появился, сопляк. Кому интересно читать про того, у кого всё легко и просто?
– Ты, что ли, много понимаешь? Великий пейсатель нашелся.
Цыц, а то станешь кем похуже.
Сбил меня, паразит. Итак. Нужна трагедия, боль утраты. Слезы, сопли. Кого-то необходимо отобрать. Мать, маленькую сестренку, щенка, на худой конец. Ты кого выбираешь, Дункан?
– Я выбираю одного придурка за столом. Его можно?
Остряк. Ты смотри, а.
– И вообще от сигаретного дыма у меня кашель!
Придется терпеть. Мужик без сигареты не мужик.
– Ты ж сам не куришь!
Так я ж не дурак курить.
– А я?!
А ты кури на здоровье.
Ладно, значит, маленькая сестренка.
– Кэти, – произнес Дункан и пустил скупую слезу.
Ну, Кэти так Кэти. Герою виднее, конечно. Он вознес руки к небу и закричал.
– Я отомщу за тебя!
Дункан ударил кулаком по земле. Его морщинистое лицо отразило скорбь...
– Морщинистое?
Да.
– Я старый?
Нет, но ты уже и не молод. Среднего возраста.
– Нда... быстро года пролетели. Слушай, слушай, а как я живу? Кем работаю? Хорошо ли учился?
Это не имеет значения. Про тебя известно очень мало. Ты должен оставаться загадкой.
– Нет, ну, как так? А что побудило меня сделать тот или иной поступок? Это же важно!
Хватит пререкаться! Ты не в психологическом романчике.
Итак. Морщинистое лицо отразило скорбь...
– Похоже, это надолго. Я посижу, пока ты там рожаешь.
Довыделываешься! Сделаю из тебя героя литрпг. И будешь нулевого уровня, что даже кошка дворовая тебе накостыляет.
– Ой, да и ладно. Напугал. Я за несколько минут жизни уже успел постареть и потерять близкого человека. И вообще. Главное, что не второстепенным героем любовного романа, чтобы охаживать какую-нибудь самовлюбленную дурочку, которую автор почему-то поставил в центре повествования, видимо, транслируя на нее свои нереализованные желания.
А ты знаток.
– Ты как будто лучше. Все вы, авторы, одинаковые.
Какой-то ты разговорчивый получился. Что там дальше?
Дункан МакЧлен решил отомстить тем, кто разорвал его жизнь в лохмотья. Ниточка вела к местным шестеркам, которые за плату могли сделать всё, что угодно.
– Ты меня точно потом переименуешь?
Точно-точно.
– А я могу сам выбрать имя?
Я подумаю. Не мешай.
Дункан отправился в одно из самых мрачных и зловещих мест в городе. Место, где пуля встречалась с сердцем, нож с брюхом, а пойло с пустым желудком.
– Боже, какая хрень, – Дункан закрыл лицо рукой, – и в этой хрени я участвую...
Твои реплики никак не помогают делу.
Весь сброд с округи стекался сюда, в таверну...
– Подбитый глаз.
Что?
– Название такое. “Подбитый глаз”. Вон же вывеска, – Дункан указал на неоновые буквы.
Да? Ну, хорошо.
МакЧлен пинком открыл дверь в таверну.
– На себя.
А?
– Там написано “На себя”.
Тогда так. МакЧлен рывком дернул дверь на себя.
– Тут кричат “занято”.
В смыс...
Ааа. Ясно. Шутишь. Шутник, значит. Сейчас тебе неразделенную любовь придумаю. Тоже пошучу.
– Нет-нет! Уже захожу!
Дункан зашел в таверну, наполненную дымом, запахом алкоголя и предчувствием опасности. Не сказать, что на него уставились все, но половина присутствующих точно.
– Сколько здесь одухотворенных, интеллигентных лиц, – с сарказмом подумал Дункан ВСЛУХ.
– Что?! Ты что, смерти моей хочешь? – зашептал МакЧлен. – Зачем я такое сказал этим, – тут он стал говорить ГРОМЧЕ, – му... му... му...жественным людям?
Теперь понял? Будь со мной повежливей.
Дункан прошел по заполненному помещению и плюхнулся за свободный столик в углу.
– Что желаете? – ловко очутилась рядом молодая официантка.
– Ого, а она прям красотка, – сказал Дункан.
– Ой, спасибо, – улыбнулась девушка, – может, виски?
Дункан покраснел и кивнул. Официантка упорхнула.
– Вот зачем ты так? Я думал, она не слышит.
А я-то что? Сказал ты, услышала она, а виноват я?
– Ну-ну... – он опустил голову.
Дункан в задумчивости изучал пыльный стол с отметинами от кружек и стопок. Теперь его главным оружием была внимательность. Толпа в таверне гудела, как рой пчел, но и из этого, казалось бы, шума всплывали нужные фразы.
Среди пьяных слов Дункан услышал, как за одним столиком обсуждалось утреннее ограбление, в котором пострадала некая “мелкая шавка”.
– Прям так и услышал в этом шуме? – засомневался МакЧлен. – О! Погоди-погоди! Правда слышу!
– Ваш виски, – материализовалась официантка с подносом.
– Ага, – Дункан старательно пытался вникнуть в разговор.
– А я сегодня в шесть заканчиваю, – почему-то не уходила она.
Дункан недовольно повернулся.
– Не волнуйтесь, счет я оплачу раньше.
– Ммм... нет, я не про счет, – заволновалась девушка. – Если честно, он меня мало волнует, – она перешла почти на шепот, – я скоро всё равно увольняюсь.
– То есть бесплатно? Замечательно. Спасибо, – Дункан вновь отвернулся.
Официантка пожала плечами и ушла.
Балбес.
– Что? Ты хоть не мешай. Они говорят о моей сестре! О Кэти!
МакЧлен вскочил и, покачиваясь, медленно и даже вальяжно подошел к столику, облепленному развеселой компанией.
– Это ты убил мою сестру? – он показал пальцем на сидевшего по центру бугая.
– Ты кто такой? – бугай встал, чуть не опрокинув столик.
– МакЧлен!
– Как кто?
– Член!
– Что?! – бугай схватил Дункана за грудки. – Ты нарываешься? Я тебе сейчас оторву то, на что заканчивается твоя фамилия! – он в легком сомнении посмотрел на своих. – Это фамилия же?
Дункан кивнул.
– Фамилия, фамилия! – поддержали сидевшие за столом дружки бугая.
Бугай замахнулся, и, описав дугу, кулак остановился у самого носа МакЧлена.
Всё.
– Всё?!! – возмутился Дункан. – Что-то я не понял авторского замысла.
Да я не о том. Спать хочу. На сегодня всё.
– Ааа... ну, иди тогда... Я, конечно, никуда не тороплюсь...
– Эй. Не спишь?
Нет.
– Что делаешь?
Смотрю на появляющиеся буковки.
– Ну, да... это полезно. Слушай, а я вообще существую?
В каком смысле?
– Ну, я ведь мыслю (как мне кажется). Значит, существую?
Похоже на то.
– А с другой стороны, я ведь лишь плод больной фантазии одного ублюдка.
Всё сказал?
– Да ладно. Я же шучу. Но вопрос остался открытым...
Для меня тоже.
– Слушай, харэ спать! Шея уже затекла!
Дать бы тебе по ней. Выспаться не даешь.
Так-с. На чем мы там остановились?
– Быстрее давай! Я еще в туалет захотел!
Да, обсиканный герой какой-то фиговый герой получится.
Значит,... кулак бугая описал дугу и замер у самого носа МакЧлена. Потому что в тот же момент Дункан перехватил руку нападающего, вывернул ее, и вот уже бугай молил о пощаде под обалдевшие взгляды собутыльников и состаканников.
– Ого! А я так могу?
Почему нет-то? Захочу, и не так сможешь.
– Круто! А я кунг-фу знаю?
Нет.
– А джиу-джитсу?
Нет.
– А каратэ?
Соберись.
– Ну, что-нибудь?
Соберись, говорю.
– Хорошо, – он выдохнул. – Дальше?
Дальше Дункан схватил стоявшую тут же бутылку и вмазал ей по затылку бугая. Тот упал без чувств. Без чувств, но уже по другой причине, стояли окружающие столик дружки.
– Сейчас вы мне все ответите! – оскалился Дункан.
– Чувак, чувак! – один из дружков закрывался руками от ярости МакЧлена. – Ты что к нам пристал-то?
– Вы убили мою сестру!
– Ты что? С ума сошел? Мы на мокруху не подписываемся!
– Что ты мне тут втираешь? – злился Дункан. – Я слышал, как вы говорили о “мелкой шавке”!
– Да ты что, чувак! Собака там была! Маленькая такая, противная, за ногу меня тяпнула.
Дункан отпрянул.
– Как собака?
– Вот так! Ну, я ее камнем шандарахнул, она бряк. И всё. Отвечаю!
МакЧлен ударил кулаком по столу так, что все стоящие на нем кружки зазвенели, и вышел из таверны.
– Психованный я какой-то... – размышлял Дункан.
– Псс. Псс, парень, – кто-то пытался привлечь его внимание.
Дункан обернулся. Позади в нескольких шагах стоял сутулый, суховатый мужичонка. Почти старик.
– Парень, подь сюды.
– Что надо?
– Да ты не боись, – сказал сухонький мужичонка, которого и сопля перешибет.
– Ахаха, – засмеялся Дункан, – это да, точно перешибет.
– Шо? – не понял почти старичок.
– Хотел-то что? – МакЧлен подошел поближе.
– Ты только не выдавай меня, лады?
– Да ты и не сказал ничего.
Мужичонка посмотрел по сторонам.
– Ты про сеструху говорил. А я тут кой-чаво слыхал.
– Чаво ты слыхал?
– Ну, я слыхал, как один тип говорил другому про нее.
– И? Кто они?
– Да бох их знает.
– Выглядели как?
– Да как и все. Один высокий, другой поменьшо, один потолще, другой поуже.
– Где они?
– Уехали.
– На чем?
– На машине, знамо дело.
– Какой? Марка? Цвет?
– Темная, кажись. А в марках я не разбираюсь.
– Куда?!
– Тудай, – мужичонка махнул в направлении единственной дороги.
– Точнее!
– Ну, тудай, тудай, – старательно махал руками мужичонка.
– Ты издеваешься?! – зарычал Дункан. – Придурок!
Он решил не продолжать бессмысленный разговор и оставить своего собеседника одного.
– Слушай, парень...
– Что тебе еще? – повернулся МакЧлен.
– Ну, за информахцию заплатить бы надо.
– Заплатить? Заплатить?! Скажи спасибо, что я не пошел и не настучал на тебя за то, что ты рассказал.
Мужичонка выпучил глазенки, поджал губы и, постоянно оборачиваясь, побежал от таверны.
Наступило долгожданное затишье, помогающее думать.
– И зачем ты мне этого придурка послал?
В смысле?
– Зачем он для сюжета?
Слушай, ты в курсе, что мне нужно объем нарабатывать?
– Какой, к черту, объем?
Вот сразу видно, ты дилетант. Не возьмет издательство рассказик, каким бы крутым он ни был. Так что чем больше ты болтаешь, хмыкаешь, ходишь туда-сюда, тем лучше. Мне надо натянуть тебя на роман. Так что давай, не стесняйся.
– Себя натяни. И всё? Только для количества буковок? Так давай я тебе их подкину. Вщыадплоыадподлапо. Пойдет? Потом еще могу.
Ну, почему. Еще для смехуечков. Люди примитивны и нравятся им примитивные вещи: страх, возбуждение и ржаки.
– Серьезно? Люди тратят время, читают эту муть, чтобы тупо поржать?
Тсс! Только ты никому. Кто читает книги априори лучше тех, кто не читает. Причем не важно какие.
– Что это за бред?
Это не бред, а всеобщее заблуждение. Но оно мне выгодно. Так что молчи и работай давай. Экшон!
Дункан вновь погрузился в раздумья и стоял так какое-то время.
Эй! Не спи!
– А что в той стороне?
А?
– Там же доки, да?
Какие доки?
– Вот ты хитрый жук. “Для объема, для объема”. В доках у нас кто?
Кто? Портовые ш... грузчики?
– В доках мафия!
И?
– А точно ты писатель, а не я? Короче, пиши: “Дункан отправился в порт”.
Обнаглел в конец!
– Пиши!
Если бы я уже столько не написал, стер бы тебя.
Ну, хорошо... Черт с тобой. Дункан отправился в порт... на одноколесном велосипеде, жонглируя тухлыми селедками.
– Думаеф, это смефно? – шепелявил Дункан, гнусавя в клоунский нос. – Дурасёк.
Ладно-ладно. Забыли.
Дункан стоял возле сетчатой ограды, поверх которой вилась колючая проволока.
– Помнишь, я тебе сказал, что все авторы одинаковые?
Ага.
– Забудь. Ты, вне всякого сомнения, особенный придурок.
Надеюсь, акцент на слове “особенный”?
– Акцент на слове “придурок”.
За оградой вдали виднелись ряды морских контейнеров, огромные краны и пришвартованные грузовые суда. Дункан огляделся, посмотрел вверх.
– То есть предлагаешь лезть по колючке?
Еще варианты?
– Ну, я не знаю. Как тебе такой: получить пропуск, поздороваться с охранником, пройти через КПП? Что вечно за обходные маневры?
Не забудь сказать, чтобы в пропуске написали “тип, который хочет отомстить за сестру”. И мафия будет ждать тебя с распростертыми объятьями.
– Ой, да кому я нужен, – Дункан снял куртку и закинул на колючую проволоку.
Думаешь? Тогда та сладкая парочка охранников, видимо, просто решила пробежаться.
– Черт! – МакЧлен вскочил на забор, забрался на самый верх и приготовился прыгнуть.
– Слушай, ты бы полегче с сочетаниями моей фамилии и словом “вскочил”, ладно?
Ладно. МакЧлен вяло упал.
– Эй, ты! – охранники заметили Дункана. – Стой! – кричали они упавшему МакЧлену.
– Да хватит уже!
Хватит так хватит. Охранники с радостью погоняли бы МакЧлена подольше, но ожирение и злоупотребление алкоголем свело все их попытки на нет. Потому Дункан с легкостью скрылся от их взгляда среди контейнеров.
Смеркалось.
– Тургенев, дальше-то что? Придумал уже?
Мимо прошли охранники, не заметившие спрятавшегося в тени Дункана. Они стали переговариваться с кем-то по рации. Один из контейнеров оказался открытым, и Дункан забрался в него.
– О! А тут еще и рояль, прикинь?
Какой рояль?
– Который обычно в кустах.
Ааа... юморист.
Контейнер здорово тряхнуло. Дункан понял, что работает кран.
– Да я сейчас концерт дам на этом рояле!
МакЧлен выглянул в приоткрытую дверь и посмотрел вниз. Там бегали охранники и явно искали его. Но было уже поздно.
Он отошел вглубь и схватился за стенку, потому что его стало кидать из стороны в сторону. Грузовые контейнеры всё-таки не очень предназначены для перевозки людей. Даже таких дубов, как Дункан.
– Эй!
Вдруг его резко придавило к полу, и он упал.
– Эй! Не дрова везешь!
Рядом послышались голоса. Дункан смотрел сквозь щель, как люди в спортивных костюмах явно не спортивного телосложения что-то обсуждали.
– Хм... Я знаю, зачем они так одеваются.
Зачем?
– Ну, им либо одежда для беременных нужна, либо спортивные костюмы. Для комфорта пузеньев.
Уменьшить?
– Нее... Их много, я один.
Увеличить?
– Да куда уж больше, ты что. Пусть остаются такими, какими их создал бо... ну, то есть ты.
Договорились.
Дункан пару раз присел, потряс руками.
Ты что делаешь?
– Разминаюсь. Ты тоже не сиди просто так. Прокачай мне вертухан.
Что?
– Что что? Вертухан, вертушку, вертолет, улетные сандали. Не тупи.
Ну, ладно. Щас прокачаю. Закачаешься.
МакЧлен с ноги распахнул дверь контейнера, обратив на себя внимание пузанов.
– Обратите внимание на мои вертушки! – прокричал Дункан и, словно балерина на пуантах, совершая постоянные вращения ногами в воздухе, стал распинывать мужичков в спортивных костюмах.
Воодушевляет.
Нда. Кому я вру. Туфта.
Или так. Это был обычный пасмурный день, когда город утопал в сумраке лжи и порока. Герой шел навстречу своей судьбе. И каждый шаг приближал его... приближал его...
Черт!
Хорошооо. Попробуем по-другому. Дым сигареты укрывал его лицо от редких прохожих. Да и те вздрагивали, когда луна бросала на него свой тусклый свет. О, уже лучше. Он сделал последний затяг, метким движением отправил окурок в полет и выдохнул белое облако.
– Ааакха-кха-кха, – закашлялся герой.
Да, а как его звать-то? Надо нечто таинственное и нечто мужественное. Чтобы по одному имени прям всю его мужественность брутально-волосатую было видно. Хм... Ладно. Пока хотя бы черновой вариант пусть будет. Дункан МакЧлен. Во! Главное, потом не забыть везде поменять. А то будет, как в прошлый раз.
– Ну, ты гад, – сказал Дункан.
Что?
– Гад, говорю, – повторил МакЧлен.
Тихо ты. Тебе еще слово не давали. Герой вообще молчаливый должен быть. Потому что жизнь героя тяжела, а взор еще тяжелее.
– Вот откуда вы это берете? Почему это у меня должна быть тяжелая жизнь? – возмутился Дункан.
Ты ничего не понимаешь в литературе. Ты пять минут назад появился, сопляк. Кому интересно читать про того, у кого всё легко и просто?
– Ты, что ли, много понимаешь? Великий пейсатель нашелся.
Цыц, а то станешь кем похуже.
Сбил меня, паразит. Итак. Нужна трагедия, боль утраты. Слезы, сопли. Кого-то необходимо отобрать. Мать, маленькую сестренку, щенка, на худой конец. Ты кого выбираешь, Дункан?
– Я выбираю одного придурка за столом. Его можно?
Остряк. Ты смотри, а.
– И вообще от сигаретного дыма у меня кашель!
Придется терпеть. Мужик без сигареты не мужик.
– Ты ж сам не куришь!
Так я ж не дурак курить.
– А я?!
А ты кури на здоровье.
Ладно, значит, маленькая сестренка.
– Кэти, – произнес Дункан и пустил скупую слезу.
Ну, Кэти так Кэти. Герою виднее, конечно. Он вознес руки к небу и закричал.
– Я отомщу за тебя!
Дункан ударил кулаком по земле. Его морщинистое лицо отразило скорбь...
– Морщинистое?
Да.
– Я старый?
Нет, но ты уже и не молод. Среднего возраста.
– Нда... быстро года пролетели. Слушай, слушай, а как я живу? Кем работаю? Хорошо ли учился?
Это не имеет значения. Про тебя известно очень мало. Ты должен оставаться загадкой.
– Нет, ну, как так? А что побудило меня сделать тот или иной поступок? Это же важно!
Хватит пререкаться! Ты не в психологическом романчике.
Итак. Морщинистое лицо отразило скорбь...
– Похоже, это надолго. Я посижу, пока ты там рожаешь.
Довыделываешься! Сделаю из тебя героя литрпг. И будешь нулевого уровня, что даже кошка дворовая тебе накостыляет.
– Ой, да и ладно. Напугал. Я за несколько минут жизни уже успел постареть и потерять близкого человека. И вообще. Главное, что не второстепенным героем любовного романа, чтобы охаживать какую-нибудь самовлюбленную дурочку, которую автор почему-то поставил в центре повествования, видимо, транслируя на нее свои нереализованные желания.
А ты знаток.
– Ты как будто лучше. Все вы, авторы, одинаковые.
Какой-то ты разговорчивый получился. Что там дальше?
Дункан МакЧлен решил отомстить тем, кто разорвал его жизнь в лохмотья. Ниточка вела к местным шестеркам, которые за плату могли сделать всё, что угодно.
– Ты меня точно потом переименуешь?
Точно-точно.
– А я могу сам выбрать имя?
Я подумаю. Не мешай.
Дункан отправился в одно из самых мрачных и зловещих мест в городе. Место, где пуля встречалась с сердцем, нож с брюхом, а пойло с пустым желудком.
– Боже, какая хрень, – Дункан закрыл лицо рукой, – и в этой хрени я участвую...
Твои реплики никак не помогают делу.
Весь сброд с округи стекался сюда, в таверну...
– Подбитый глаз.
Что?
– Название такое. “Подбитый глаз”. Вон же вывеска, – Дункан указал на неоновые буквы.
Да? Ну, хорошо.
МакЧлен пинком открыл дверь в таверну.
– На себя.
А?
– Там написано “На себя”.
Тогда так. МакЧлен рывком дернул дверь на себя.
– Тут кричат “занято”.
В смыс...
Ааа. Ясно. Шутишь. Шутник, значит. Сейчас тебе неразделенную любовь придумаю. Тоже пошучу.
– Нет-нет! Уже захожу!
Дункан зашел в таверну, наполненную дымом, запахом алкоголя и предчувствием опасности. Не сказать, что на него уставились все, но половина присутствующих точно.
– Сколько здесь одухотворенных, интеллигентных лиц, – с сарказмом подумал Дункан ВСЛУХ.
– Что?! Ты что, смерти моей хочешь? – зашептал МакЧлен. – Зачем я такое сказал этим, – тут он стал говорить ГРОМЧЕ, – му... му... му...жественным людям?
Теперь понял? Будь со мной повежливей.
Дункан прошел по заполненному помещению и плюхнулся за свободный столик в углу.
– Что желаете? – ловко очутилась рядом молодая официантка.
– Ого, а она прям красотка, – сказал Дункан.
– Ой, спасибо, – улыбнулась девушка, – может, виски?
Дункан покраснел и кивнул. Официантка упорхнула.
– Вот зачем ты так? Я думал, она не слышит.
А я-то что? Сказал ты, услышала она, а виноват я?
– Ну-ну... – он опустил голову.
Дункан в задумчивости изучал пыльный стол с отметинами от кружек и стопок. Теперь его главным оружием была внимательность. Толпа в таверне гудела, как рой пчел, но и из этого, казалось бы, шума всплывали нужные фразы.
Среди пьяных слов Дункан услышал, как за одним столиком обсуждалось утреннее ограбление, в котором пострадала некая “мелкая шавка”.
– Прям так и услышал в этом шуме? – засомневался МакЧлен. – О! Погоди-погоди! Правда слышу!
– Ваш виски, – материализовалась официантка с подносом.
– Ага, – Дункан старательно пытался вникнуть в разговор.
– А я сегодня в шесть заканчиваю, – почему-то не уходила она.
Дункан недовольно повернулся.
– Не волнуйтесь, счет я оплачу раньше.
– Ммм... нет, я не про счет, – заволновалась девушка. – Если честно, он меня мало волнует, – она перешла почти на шепот, – я скоро всё равно увольняюсь.
– То есть бесплатно? Замечательно. Спасибо, – Дункан вновь отвернулся.
Официантка пожала плечами и ушла.
Балбес.
– Что? Ты хоть не мешай. Они говорят о моей сестре! О Кэти!
МакЧлен вскочил и, покачиваясь, медленно и даже вальяжно подошел к столику, облепленному развеселой компанией.
– Это ты убил мою сестру? – он показал пальцем на сидевшего по центру бугая.
– Ты кто такой? – бугай встал, чуть не опрокинув столик.
– МакЧлен!
– Как кто?
– Член!
– Что?! – бугай схватил Дункана за грудки. – Ты нарываешься? Я тебе сейчас оторву то, на что заканчивается твоя фамилия! – он в легком сомнении посмотрел на своих. – Это фамилия же?
Дункан кивнул.
– Фамилия, фамилия! – поддержали сидевшие за столом дружки бугая.
Бугай замахнулся, и, описав дугу, кулак остановился у самого носа МакЧлена.
Всё.
– Всё?!! – возмутился Дункан. – Что-то я не понял авторского замысла.
Да я не о том. Спать хочу. На сегодня всё.
– Ааа... ну, иди тогда... Я, конечно, никуда не тороплюсь...
***
– Эй. Не спишь?
Нет.
– Что делаешь?
Смотрю на появляющиеся буковки.
– Ну, да... это полезно. Слушай, а я вообще существую?
В каком смысле?
– Ну, я ведь мыслю (как мне кажется). Значит, существую?
Похоже на то.
– А с другой стороны, я ведь лишь плод больной фантазии одного ублюдка.
Всё сказал?
– Да ладно. Я же шучу. Но вопрос остался открытым...
Для меня тоже.
***
– Слушай, харэ спать! Шея уже затекла!
Дать бы тебе по ней. Выспаться не даешь.
Так-с. На чем мы там остановились?
– Быстрее давай! Я еще в туалет захотел!
Да, обсиканный герой какой-то фиговый герой получится.
Значит,... кулак бугая описал дугу и замер у самого носа МакЧлена. Потому что в тот же момент Дункан перехватил руку нападающего, вывернул ее, и вот уже бугай молил о пощаде под обалдевшие взгляды собутыльников и состаканников.
– Ого! А я так могу?
Почему нет-то? Захочу, и не так сможешь.
– Круто! А я кунг-фу знаю?
Нет.
– А джиу-джитсу?
Нет.
– А каратэ?
Соберись.
– Ну, что-нибудь?
Соберись, говорю.
– Хорошо, – он выдохнул. – Дальше?
Дальше Дункан схватил стоявшую тут же бутылку и вмазал ей по затылку бугая. Тот упал без чувств. Без чувств, но уже по другой причине, стояли окружающие столик дружки.
– Сейчас вы мне все ответите! – оскалился Дункан.
– Чувак, чувак! – один из дружков закрывался руками от ярости МакЧлена. – Ты что к нам пристал-то?
– Вы убили мою сестру!
– Ты что? С ума сошел? Мы на мокруху не подписываемся!
– Что ты мне тут втираешь? – злился Дункан. – Я слышал, как вы говорили о “мелкой шавке”!
– Да ты что, чувак! Собака там была! Маленькая такая, противная, за ногу меня тяпнула.
Дункан отпрянул.
– Как собака?
– Вот так! Ну, я ее камнем шандарахнул, она бряк. И всё. Отвечаю!
МакЧлен ударил кулаком по столу так, что все стоящие на нем кружки зазвенели, и вышел из таверны.
– Психованный я какой-то... – размышлял Дункан.
– Псс. Псс, парень, – кто-то пытался привлечь его внимание.
Дункан обернулся. Позади в нескольких шагах стоял сутулый, суховатый мужичонка. Почти старик.
– Парень, подь сюды.
– Что надо?
– Да ты не боись, – сказал сухонький мужичонка, которого и сопля перешибет.
– Ахаха, – засмеялся Дункан, – это да, точно перешибет.
– Шо? – не понял почти старичок.
– Хотел-то что? – МакЧлен подошел поближе.
– Ты только не выдавай меня, лады?
– Да ты и не сказал ничего.
Мужичонка посмотрел по сторонам.
– Ты про сеструху говорил. А я тут кой-чаво слыхал.
– Чаво ты слыхал?
– Ну, я слыхал, как один тип говорил другому про нее.
– И? Кто они?
– Да бох их знает.
– Выглядели как?
– Да как и все. Один высокий, другой поменьшо, один потолще, другой поуже.
– Где они?
– Уехали.
– На чем?
– На машине, знамо дело.
– Какой? Марка? Цвет?
– Темная, кажись. А в марках я не разбираюсь.
– Куда?!
– Тудай, – мужичонка махнул в направлении единственной дороги.
– Точнее!
– Ну, тудай, тудай, – старательно махал руками мужичонка.
– Ты издеваешься?! – зарычал Дункан. – Придурок!
Он решил не продолжать бессмысленный разговор и оставить своего собеседника одного.
– Слушай, парень...
– Что тебе еще? – повернулся МакЧлен.
– Ну, за информахцию заплатить бы надо.
– Заплатить? Заплатить?! Скажи спасибо, что я не пошел и не настучал на тебя за то, что ты рассказал.
Мужичонка выпучил глазенки, поджал губы и, постоянно оборачиваясь, побежал от таверны.
Наступило долгожданное затишье, помогающее думать.
– И зачем ты мне этого придурка послал?
В смысле?
– Зачем он для сюжета?
Слушай, ты в курсе, что мне нужно объем нарабатывать?
– Какой, к черту, объем?
Вот сразу видно, ты дилетант. Не возьмет издательство рассказик, каким бы крутым он ни был. Так что чем больше ты болтаешь, хмыкаешь, ходишь туда-сюда, тем лучше. Мне надо натянуть тебя на роман. Так что давай, не стесняйся.
– Себя натяни. И всё? Только для количества буковок? Так давай я тебе их подкину. Вщыадплоыадподлапо. Пойдет? Потом еще могу.
Ну, почему. Еще для смехуечков. Люди примитивны и нравятся им примитивные вещи: страх, возбуждение и ржаки.
– Серьезно? Люди тратят время, читают эту муть, чтобы тупо поржать?
Тсс! Только ты никому. Кто читает книги априори лучше тех, кто не читает. Причем не важно какие.
– Что это за бред?
Это не бред, а всеобщее заблуждение. Но оно мне выгодно. Так что молчи и работай давай. Экшон!
Дункан вновь погрузился в раздумья и стоял так какое-то время.
Эй! Не спи!
– А что в той стороне?
А?
– Там же доки, да?
Какие доки?
– Вот ты хитрый жук. “Для объема, для объема”. В доках у нас кто?
Кто? Портовые ш... грузчики?
– В доках мафия!
И?
– А точно ты писатель, а не я? Короче, пиши: “Дункан отправился в порт”.
Обнаглел в конец!
– Пиши!
Если бы я уже столько не написал, стер бы тебя.
Ну, хорошо... Черт с тобой. Дункан отправился в порт... на одноколесном велосипеде, жонглируя тухлыми селедками.
– Думаеф, это смефно? – шепелявил Дункан, гнусавя в клоунский нос. – Дурасёк.
Ладно-ладно. Забыли.
Дункан стоял возле сетчатой ограды, поверх которой вилась колючая проволока.
– Помнишь, я тебе сказал, что все авторы одинаковые?
Ага.
– Забудь. Ты, вне всякого сомнения, особенный придурок.
Надеюсь, акцент на слове “особенный”?
– Акцент на слове “придурок”.
За оградой вдали виднелись ряды морских контейнеров, огромные краны и пришвартованные грузовые суда. Дункан огляделся, посмотрел вверх.
– То есть предлагаешь лезть по колючке?
Еще варианты?
– Ну, я не знаю. Как тебе такой: получить пропуск, поздороваться с охранником, пройти через КПП? Что вечно за обходные маневры?
Не забудь сказать, чтобы в пропуске написали “тип, который хочет отомстить за сестру”. И мафия будет ждать тебя с распростертыми объятьями.
– Ой, да кому я нужен, – Дункан снял куртку и закинул на колючую проволоку.
Думаешь? Тогда та сладкая парочка охранников, видимо, просто решила пробежаться.
– Черт! – МакЧлен вскочил на забор, забрался на самый верх и приготовился прыгнуть.
– Слушай, ты бы полегче с сочетаниями моей фамилии и словом “вскочил”, ладно?
Ладно. МакЧлен вяло упал.
– Эй, ты! – охранники заметили Дункана. – Стой! – кричали они упавшему МакЧлену.
– Да хватит уже!
Хватит так хватит. Охранники с радостью погоняли бы МакЧлена подольше, но ожирение и злоупотребление алкоголем свело все их попытки на нет. Потому Дункан с легкостью скрылся от их взгляда среди контейнеров.
Смеркалось.
– Тургенев, дальше-то что? Придумал уже?
Мимо прошли охранники, не заметившие спрятавшегося в тени Дункана. Они стали переговариваться с кем-то по рации. Один из контейнеров оказался открытым, и Дункан забрался в него.
– О! А тут еще и рояль, прикинь?
Какой рояль?
– Который обычно в кустах.
Ааа... юморист.
Контейнер здорово тряхнуло. Дункан понял, что работает кран.
– Да я сейчас концерт дам на этом рояле!
МакЧлен выглянул в приоткрытую дверь и посмотрел вниз. Там бегали охранники и явно искали его. Но было уже поздно.
Он отошел вглубь и схватился за стенку, потому что его стало кидать из стороны в сторону. Грузовые контейнеры всё-таки не очень предназначены для перевозки людей. Даже таких дубов, как Дункан.
– Эй!
Вдруг его резко придавило к полу, и он упал.
– Эй! Не дрова везешь!
Рядом послышались голоса. Дункан смотрел сквозь щель, как люди в спортивных костюмах явно не спортивного телосложения что-то обсуждали.
– Хм... Я знаю, зачем они так одеваются.
Зачем?
– Ну, им либо одежда для беременных нужна, либо спортивные костюмы. Для комфорта пузеньев.
Уменьшить?
– Нее... Их много, я один.
Увеличить?
– Да куда уж больше, ты что. Пусть остаются такими, какими их создал бо... ну, то есть ты.
Договорились.
Дункан пару раз присел, потряс руками.
Ты что делаешь?
– Разминаюсь. Ты тоже не сиди просто так. Прокачай мне вертухан.
Что?
– Что что? Вертухан, вертушку, вертолет, улетные сандали. Не тупи.
Ну, ладно. Щас прокачаю. Закачаешься.
МакЧлен с ноги распахнул дверь контейнера, обратив на себя внимание пузанов.
– Обратите внимание на мои вертушки! – прокричал Дункан и, словно балерина на пуантах, совершая постоянные вращения ногами в воздухе, стал распинывать мужичков в спортивных костюмах.
