Змей смотрел уже более осмысленно - глаза лучились презрением, но было там ещё что-то... - Ты совсем не знаешь меня, Ташасскар... Не суди меня никогда!!! - схватила его острый подбородок и впилась в его губы злым поцелуем. Растерянный даархит так и остался там, в столовой, а я сбежала на палубу.
Я не видела, как змея окружили жаждущие крови мужчины, как Оворн отбросил их всех вспышкой драконьего огня и сказал, что он нам пока нужен. А вот после пусть делают с ним, что хотят. Под конвоем мага змея заперли в его же каюте. Корабль дёрнулся, отчего я стукнулась о перила, в которые вцепилась и старалась успокоиться. Эмиасс стоял немного дальше, с тревогой всматриваясь в меня. Он звал меня, утешал, клялся во многом, но я молчала. Этот день опустошил меня, вынул всё, что я ощущала, вывернул мою душу.
- Что там? - спросила я Эми. Тот прислушался к мыслям всех на корабле.
- Кажется... мы врезались в айсберг...
На палубу выбежали тамонцы и тут же стали чаровать. Они развели руки, в них тут же родились сильные, огромные морозные вихри, которые нырнули за борт. Корабль качнулся раз, другой и стал медленно отходить от огромной глыбы льда. Мы немного свернули и вошли в открывшийся проход меж торосов. Тамонцы выглядели неимоверно колоритно: волосы развевались, глаза стали белыми и сверкали как фонари, лица приобрели потустороннюю бледность, губы шептали древние слова драконьего языка. Я ахнула, рассмеялась и закружилась на месте от догадки! Они молили Дракона Снегов о помощи! Называли его прародителем, обещали дань какую-то. Я понимала каждое слово. Эмиасс слушал их в моём сознании. Но, открыв ему мысли, я снова показала много больше - он горестно окинул меня взглядом и отвернулся.
Щит над нами лопнул, и мы тут же все вымокли и замёрзли. Тьма старалась на пределе согреть меня и защитить, но здесь, вблизи Антары, невозможно согреться! Не страшно. Я впитывала стихию с радостью и удовольствием - её мощь сейчас остужала мою злость и обиду на даархита. Князь покинул своих воинов и подошёл к нам.
- Вы совсем замёрзли! Идите в комнату! Мы настроим защиту через пару часов, - он не решался взять меня за руку, помня мой гнев на принца-змея. Я сама взяла его ладонь, необычно тёплую для снежного лорда, - Мы проведём корабль...
- Вы - потомки снежных драконов, верно? - князь помялся, но кивнул, на миг сверкнув узкими зрачками, - Это лишь ваша тайна, но зачем это теперь скрывать? Мы на пороге гибели, мы все здесь уже фактически мертвы! - кричала я, и слёзы смешивались с холодной водой, что стекала с волос, - Никто не должен судить меня!!
- Тише, девочка, тише, - обнял меня князь. Он стал осторожно поглаживать мою спину, волосы. Я вцепилась в его плащ, оцарапала руки о доспех из нутаги, - Никто больше не обидит тебя, обещаю! Ты так похожа на мою Маисию...
- Я... - возмущённо стала я вырываться, - Какая дочь, Мораван? Разве дочь сделает так? - и я впилась в его губы, захватила их в плен, ласки не было, лишь отчаяние и злость. Князь понял это и не стал продолжать - отстранил меня и пристально всмотрелся в мои глаза.
- Если вы ещё раз сделаете так, Мора... - сказал он так проникновенно, так серьёзно. Я замерла, нервно дёрнула губами, то ли желая сказать что-то против, то ли сказать, что больше не стану его целовать, - Если...
- Мора! - бежал ко мне Мунон. Я со всхлипом повисла на его шее, всем телом наслаждаясь его горячими объятиями, его любовью, - Милая, не стоило так злить его... Прости, прости, что оставил тебя! Я бросил корабль, бросил всё и поспешил к тебе... Спасибо! - поблагодарил он Тамону, всё ещё стоящего рядом. Я подняла лицо и увидела отчётливое сожаление в глазах князя. Он с такой тоской наблюдал за нами, что я не выдержала и отвела взгляд.
Мой маэйни пробыл со мной весь остаток дня, его ласка примирила меня со всем произошедшим. Мы тесно сплелись в объятиях, он поглаживал мои плечи, грудь, волосы, целовал то в кончик носа, вызывая счастливый смех, то в лоб. Я ловила его губы, но он ускользал, как упрямый мотылёк. Наконец, я не выдержала и притянула его за волосы к себе. Сладкий, кружащий голову, полный стона и наслаждения, поцелуй. Разумеется, он уйдёт тут же, как я усну, разумеется, утром я снова увижу моего ворона, а то и двух, но этот миг лишь для нас.
- Он болен, Мора, - сказал Мунон, имея в виду своего друга, - Я видел такое лишь однажды... Мы прибыли к Городу Подземной реки для обмена товарами. После ужина, разговора о ценах, о традициях наших народов, в Зал Торжеств вбежал стражник и стал с тревогой звать на помощь. Нас не хотели пускать в пещеру того, кто обезумел от приближения Туимасса, но я прорвался сквозь даархитов. Мора, - Мунон закрыл глаза, покачал головой, - Это так страшно... Он бился и бился, калечил всех. Он убил первую попавшуюся девушку, задушил в кольцах. Никто из даархитов вот уже сто лет не может создать пару! Без Священной змеи они убивают всех, кто рядом. Его... тоже пришлось убить!
Я представила, как Ташасскар становится огромным двуцветным змеем и крушит свой же город. Там, в его видении он убил даархитку... и подумал, что она не первая. И не последняя.
- Я могу пообещать не говорить с ним, Муни, но мы должны будем идти к скалам, ты ведь знаешь! - мой муж смотрел с такой тревогой, - Если он обезумеет... я убью его, я не буду сдерживать тьму.
- Я надеюсь, что до этого не дойдёт, - прижал мою голову к своему плечу Мунон, - Но если иного выхода не будет...
Тревожная ночь замерла и остудила горячие головы. Некоторые же сегодня вспыхнули, впервые за много лет своего существования. А главная виновница спала, убаюканная лаской мужа, тревожно вздрагивая во сне. Нет, сорхит и не думал сейчас уходить. Когда ещё он ощутить то, что ощущает сейчас? Его счастье такое полное, оно захлёстывает с головой, лишает воли и мыслей. В неверном свете магического купола он с любовью рассматривает совершенное лицо демоницы, нежное, тонкое, длинные тени от ресниц на щеках, полную грудь, которой она прижалась к нему. Сказочное счастье, неожиданное, желанное.
Турмалин осушал одну бутылку за другой. Рядом сидел, закинув ноги на стол Рубин. Он молчаливо поддерживал страдания собрата по несчастью. Ведь и он надеялся на взаимность, а вон оно как обернулось. Мора внезапно порвала все старые связи и выбрала слабого, совсем ещё юного, порывистого элементаля. Они думали, что она даст согласие на брак с Асунатом, на худой конец с Тамоной, который явно увлечён ею. О чём, кстати, и сам ещё не знает - забыл совсем, каково это, любить.
Не спали и вороны. Даоран схватился за голову, осмысливая то, что рассказал сородич. Нангаран сказал, что впервые за сотни лет ворон выбрал свою пару. Никто не знает этого, но у их расы Бог-покровитель был родом из Бездны. Они уже давно не слышали его. И слышать могут лишь при выборе пар. Враны и вороны сходились для рождения детей, и только. Чувств там не было никаких. Редко когда случались романы с другими расами - никто ещё не выдержал их страсть, их тьму, строптиво вырывающуюся из повиновения и норовящую выпить любовника на ночь. Сегодня для Нангарана открылась правда, которую осознали считанные вороны: они выбирают пару только тьмой, смерть должна поставить метку на супруга! Он оставил метку...
Даоран спросил, что будет с ним. Родич усмехнулся и сказал, что, если того не смущает звание младшего супруга, тогда он приведёт его к своей Паре во Тьме. Даоран и опасался, и завидовал Нангарану. Тьма друга была сильна и послушна, крылья стали подвижными, так и рвались в полёт. Сам он уже слил в артефакты всё, что мог, и терпел до сведённых челюстей, загоняя внутрь своих демонов. Когда он летал в последний раз? Несколько лет назад он завёл роман с человечкой-целительницей. Та улыбалась, покорно принимала его страсть. Но крылья так и висели за спиной, не имели сил ни на что. В бою помогали, выстреливая острыми перьями, но полёт? Мечта всех воронов. Она сбылась только у тех, кто срезонировал с женой. Ваоран раскрыл крылья однажды... после любви тамонской княжны. Малыш Фаоран и принц Заоран тоже показали свой полёт. А потом им рассказали о той, что подарила им тьму. Они с Нангараном увидели её впервые в Долине. Гордая, ослепительная, злая, сильная. Некра колыхнулась, обжигая изнутри, хлестнула кнутом по нервам. Они злились на себя, на демоницу... но это ничего не меняло. Или одиночество и мёртвые, бессильные крылья, или...
Оворн сидел на кровати и сжимал руками голову. Сильно, до боли. Дракон приказывал ему повиноваться, забыть о чувствах, что приносило магу неимоверные страдания. Он не понимал, как можно причинить боль тому, кто верит тебе, той, что так ласкова, так нежна...
- Что ты будешь делать, дядя? - спросил Адаван князя Тамону. Тот стоял у окна, до боли вглядываясь в холодное море, в бесчисленные горы льда, проплывающие мимо.
- Жить... - коротко ответил тот. Одно простое слово, непритязательное и, в общем-то не говорящее ничего такого любому другому, сказало племяннику так много. Мораван Тамона имел в виду, что лёд, сковавший его сердце после смерти неверной, но такой любимой жены, треснул. Коварная демоница словно знала, куда бить, да побольнее! Он и старался её воспринимать как дочь, и не мог. Его Маисия ещё дитя, несмотря на три столетия - сказалось закрытое, уединённое проживание в холодном горном краю. Но Мора другая... " Не такая" - сказала она. Прокричала. Это так странно, снова чувствовать, волноваться, ждать встречи. И этот поцелуй... Отчаянный, злой и холодный, он обжёг его суть, всколыхнул такое в душе, о чём Тамона забыл навсегда. Невест ему предлагали регулярно, с ним списывались лучшие рода демонов, донну и саашту. Только вороны не слали карточек с именами - у них свои заморочки в плане брака. Вначале Мораван тосковал по жене, потом просто замкнулся в себе, окружив себя таким холодом и льдом, что о него разбивались самые горячие дамские взгляды. Магия, оружие, дочь - вот три вещи, интересовавшие его в последние три столетия. Холод, одиночество... в снежной круговерти у окна, перед глазами, невидяще глядящими вдаль, родился образ демоницы. Такой, какой она была в его руках: отчаянной, обиженной и плачущей. Губы дрожат, мокрые волосы облепили лицо.
Адаван невесело хмыкнул и лёг на кровать, закинув руки за голову. Он тоже стал чуточку менее "снежным", как сказала наглая повелительница демонов.
Ташасскар бил и бил кулаком в ледяную стену, раз за разом выпрямляющуюся в исходную форму. Кулак был давно в крови, но даархит упорно не переставал бить стену. Снова и снова всплывало перед глазами лицо той, что стала врагом, воплощением зла. Той, что своим поцелуем свела с ума его змея, оттеснив все мысли и чувства вглубь него. Вторая суть, предчувствуя свободу, безумие Туимасса, отвоёвывала всё больше из его личности. Ташасскар с отчаянием зарычал-закричал и разразился неистовыми ругательствами на даархите, но губы всё ещё помнили другие, мягкие, сладкие, злые... желанные. Доита - вот, кого я люблю! А змей хлестал хвостом внутри и ревел, что это не так.
Утром я проснулась от топота ног за дверью - купол, поставленный на ночь, спал. В дверь постучали, и Ланон позвал меня на палубу. Взволнованный голос молодого помощника объявил, что мы прибыли... уже виден Ледяной Чертог!
Я сразу вскочила с постели, заметалась. Что надеть? Ай, да не всё ли равно! Что-то тёплое, ведь Мунон предупреждал о зверском холоде. Нет, он уже о нас позаботился и раздал всем амулеты, помогающие удержать тепло, но всё же. Из сумки вываливались тонны вещей, но шубки, которую мне подарили у саашту, всё не было. Наконец, вытряхнув тонну сорочек, костюмов, сапог, артефактов, белья и доннийской косметики, я нашла белоснежный комок меха. Я делаю это для Муни! Вдохнула-выдохнула и надела изумрудное платье. Мелкий, но удивительно живой растительный орнамент чётко прослеживался на ткани. Вырез скромный по моим меркам, всего лишь до середины груди, спина закрыта. Подумаешь, от бедёр вся ткань прозрачная! Пустячок, кому это интересно? Тьма собирала волосы в высокую причёску, чтобы открыть шею и венец. Цепочка с артефактом, подаренным мужем, опустилась через голову и легла в вырез. Наверх меховое чудо - готово!
Под моей дверью с хмурым видом стояли Эмиасс и оба ворона. Ревнивые, злобные переглядывания, скрещенные на груди руки.
- Мори... ты прекрасна! - плавно переместился от стены ко мне Турмалин.
- Вы сама Смерть, лэя! - прекрасный комплимент! Я довольно рассмеялась и подала руку Нангарану. Эмиасс получил примирительную улыбку и озверел ещё больше. Он прошёл вперёд и толкнул плечом Даорана. После чего оба сцепились на полу. Я отчаянно пыталась удержать Нангарана, но тот только поцеловал мою руку и тут же присоединился к драке! Услышав подозрительные звуки, в трюм спустились и остальные.
- Вы не остановите их? - спросил Марак. Сам он уже кивнул тамонцам, чтобы те готовились остудить горячих парней.
- Если не сейчас, то они сцепятся в Сорхите, - сказала я, - И тогда нас будут считать варварами.
Ланнар увидел, что Эмиасса уже бьют оба ворона и решил сравнять счёт: не пользуясь своей магией и не раскрывая крыльев, он вытащил Даорана за крыло и сразу врезал по лицу.
- Мора, я прошу вас! Давайте же остудим их, и вы сможете полюбоваться на Ледяной Чертог! - напомнил мне о цели нашего путешествия Мораван Тамона.
- Ладно. А где Муни? - сказала я и перешагнула через мокрых воронов и Эми с Ланнаром - на них обрушился неслабый снежный вихрь от князя и его племянника.
- Он сейчас говорит с родными, но обещал прийти на палубу и быть с вами, когда корабль войдёт в гавань, - сказал князь и подал мне руку. Я охотно протянула свою, и мы вышли на палубу.
В лицо тут же дохнуло таким холодом, такой чистой стихией, что я на миг забыла, как дышать. Князь внимательно следил за мною и теперь довольно сверкал глазами. Мы подошли к борту. Купол был снят, так что адски морозный ветер стал трепать мои волосы, с лёгкостью забирался под одежду. Тьма яро ему сопротивлялась, да и амулет грел, не переставая. Тамоне была комфортна такая температура, он только довольно улыбался и вдыхал своим аристократичным, совершенным носом ледяной воздух.
Я не видела, как змея окружили жаждущие крови мужчины, как Оворн отбросил их всех вспышкой драконьего огня и сказал, что он нам пока нужен. А вот после пусть делают с ним, что хотят. Под конвоем мага змея заперли в его же каюте. Корабль дёрнулся, отчего я стукнулась о перила, в которые вцепилась и старалась успокоиться. Эмиасс стоял немного дальше, с тревогой всматриваясь в меня. Он звал меня, утешал, клялся во многом, но я молчала. Этот день опустошил меня, вынул всё, что я ощущала, вывернул мою душу.
- Что там? - спросила я Эми. Тот прислушался к мыслям всех на корабле.
- Кажется... мы врезались в айсберг...
На палубу выбежали тамонцы и тут же стали чаровать. Они развели руки, в них тут же родились сильные, огромные морозные вихри, которые нырнули за борт. Корабль качнулся раз, другой и стал медленно отходить от огромной глыбы льда. Мы немного свернули и вошли в открывшийся проход меж торосов. Тамонцы выглядели неимоверно колоритно: волосы развевались, глаза стали белыми и сверкали как фонари, лица приобрели потустороннюю бледность, губы шептали древние слова драконьего языка. Я ахнула, рассмеялась и закружилась на месте от догадки! Они молили Дракона Снегов о помощи! Называли его прародителем, обещали дань какую-то. Я понимала каждое слово. Эмиасс слушал их в моём сознании. Но, открыв ему мысли, я снова показала много больше - он горестно окинул меня взглядом и отвернулся.
Щит над нами лопнул, и мы тут же все вымокли и замёрзли. Тьма старалась на пределе согреть меня и защитить, но здесь, вблизи Антары, невозможно согреться! Не страшно. Я впитывала стихию с радостью и удовольствием - её мощь сейчас остужала мою злость и обиду на даархита. Князь покинул своих воинов и подошёл к нам.
- Вы совсем замёрзли! Идите в комнату! Мы настроим защиту через пару часов, - он не решался взять меня за руку, помня мой гнев на принца-змея. Я сама взяла его ладонь, необычно тёплую для снежного лорда, - Мы проведём корабль...
- Вы - потомки снежных драконов, верно? - князь помялся, но кивнул, на миг сверкнув узкими зрачками, - Это лишь ваша тайна, но зачем это теперь скрывать? Мы на пороге гибели, мы все здесь уже фактически мертвы! - кричала я, и слёзы смешивались с холодной водой, что стекала с волос, - Никто не должен судить меня!!
- Тише, девочка, тише, - обнял меня князь. Он стал осторожно поглаживать мою спину, волосы. Я вцепилась в его плащ, оцарапала руки о доспех из нутаги, - Никто больше не обидит тебя, обещаю! Ты так похожа на мою Маисию...
- Я... - возмущённо стала я вырываться, - Какая дочь, Мораван? Разве дочь сделает так? - и я впилась в его губы, захватила их в плен, ласки не было, лишь отчаяние и злость. Князь понял это и не стал продолжать - отстранил меня и пристально всмотрелся в мои глаза.
- Если вы ещё раз сделаете так, Мора... - сказал он так проникновенно, так серьёзно. Я замерла, нервно дёрнула губами, то ли желая сказать что-то против, то ли сказать, что больше не стану его целовать, - Если...
- Мора! - бежал ко мне Мунон. Я со всхлипом повисла на его шее, всем телом наслаждаясь его горячими объятиями, его любовью, - Милая, не стоило так злить его... Прости, прости, что оставил тебя! Я бросил корабль, бросил всё и поспешил к тебе... Спасибо! - поблагодарил он Тамону, всё ещё стоящего рядом. Я подняла лицо и увидела отчётливое сожаление в глазах князя. Он с такой тоской наблюдал за нами, что я не выдержала и отвела взгляд.
Мой маэйни пробыл со мной весь остаток дня, его ласка примирила меня со всем произошедшим. Мы тесно сплелись в объятиях, он поглаживал мои плечи, грудь, волосы, целовал то в кончик носа, вызывая счастливый смех, то в лоб. Я ловила его губы, но он ускользал, как упрямый мотылёк. Наконец, я не выдержала и притянула его за волосы к себе. Сладкий, кружащий голову, полный стона и наслаждения, поцелуй. Разумеется, он уйдёт тут же, как я усну, разумеется, утром я снова увижу моего ворона, а то и двух, но этот миг лишь для нас.
- Он болен, Мора, - сказал Мунон, имея в виду своего друга, - Я видел такое лишь однажды... Мы прибыли к Городу Подземной реки для обмена товарами. После ужина, разговора о ценах, о традициях наших народов, в Зал Торжеств вбежал стражник и стал с тревогой звать на помощь. Нас не хотели пускать в пещеру того, кто обезумел от приближения Туимасса, но я прорвался сквозь даархитов. Мора, - Мунон закрыл глаза, покачал головой, - Это так страшно... Он бился и бился, калечил всех. Он убил первую попавшуюся девушку, задушил в кольцах. Никто из даархитов вот уже сто лет не может создать пару! Без Священной змеи они убивают всех, кто рядом. Его... тоже пришлось убить!
Я представила, как Ташасскар становится огромным двуцветным змеем и крушит свой же город. Там, в его видении он убил даархитку... и подумал, что она не первая. И не последняя.
- Я могу пообещать не говорить с ним, Муни, но мы должны будем идти к скалам, ты ведь знаешь! - мой муж смотрел с такой тревогой, - Если он обезумеет... я убью его, я не буду сдерживать тьму.
- Я надеюсь, что до этого не дойдёт, - прижал мою голову к своему плечу Мунон, - Но если иного выхода не будет...
Тревожная ночь замерла и остудила горячие головы. Некоторые же сегодня вспыхнули, впервые за много лет своего существования. А главная виновница спала, убаюканная лаской мужа, тревожно вздрагивая во сне. Нет, сорхит и не думал сейчас уходить. Когда ещё он ощутить то, что ощущает сейчас? Его счастье такое полное, оно захлёстывает с головой, лишает воли и мыслей. В неверном свете магического купола он с любовью рассматривает совершенное лицо демоницы, нежное, тонкое, длинные тени от ресниц на щеках, полную грудь, которой она прижалась к нему. Сказочное счастье, неожиданное, желанное.
Турмалин осушал одну бутылку за другой. Рядом сидел, закинув ноги на стол Рубин. Он молчаливо поддерживал страдания собрата по несчастью. Ведь и он надеялся на взаимность, а вон оно как обернулось. Мора внезапно порвала все старые связи и выбрала слабого, совсем ещё юного, порывистого элементаля. Они думали, что она даст согласие на брак с Асунатом, на худой конец с Тамоной, который явно увлечён ею. О чём, кстати, и сам ещё не знает - забыл совсем, каково это, любить.
Не спали и вороны. Даоран схватился за голову, осмысливая то, что рассказал сородич. Нангаран сказал, что впервые за сотни лет ворон выбрал свою пару. Никто не знает этого, но у их расы Бог-покровитель был родом из Бездны. Они уже давно не слышали его. И слышать могут лишь при выборе пар. Враны и вороны сходились для рождения детей, и только. Чувств там не было никаких. Редко когда случались романы с другими расами - никто ещё не выдержал их страсть, их тьму, строптиво вырывающуюся из повиновения и норовящую выпить любовника на ночь. Сегодня для Нангарана открылась правда, которую осознали считанные вороны: они выбирают пару только тьмой, смерть должна поставить метку на супруга! Он оставил метку...
Даоран спросил, что будет с ним. Родич усмехнулся и сказал, что, если того не смущает звание младшего супруга, тогда он приведёт его к своей Паре во Тьме. Даоран и опасался, и завидовал Нангарану. Тьма друга была сильна и послушна, крылья стали подвижными, так и рвались в полёт. Сам он уже слил в артефакты всё, что мог, и терпел до сведённых челюстей, загоняя внутрь своих демонов. Когда он летал в последний раз? Несколько лет назад он завёл роман с человечкой-целительницей. Та улыбалась, покорно принимала его страсть. Но крылья так и висели за спиной, не имели сил ни на что. В бою помогали, выстреливая острыми перьями, но полёт? Мечта всех воронов. Она сбылась только у тех, кто срезонировал с женой. Ваоран раскрыл крылья однажды... после любви тамонской княжны. Малыш Фаоран и принц Заоран тоже показали свой полёт. А потом им рассказали о той, что подарила им тьму. Они с Нангараном увидели её впервые в Долине. Гордая, ослепительная, злая, сильная. Некра колыхнулась, обжигая изнутри, хлестнула кнутом по нервам. Они злились на себя, на демоницу... но это ничего не меняло. Или одиночество и мёртвые, бессильные крылья, или...
Оворн сидел на кровати и сжимал руками голову. Сильно, до боли. Дракон приказывал ему повиноваться, забыть о чувствах, что приносило магу неимоверные страдания. Он не понимал, как можно причинить боль тому, кто верит тебе, той, что так ласкова, так нежна...
- Что ты будешь делать, дядя? - спросил Адаван князя Тамону. Тот стоял у окна, до боли вглядываясь в холодное море, в бесчисленные горы льда, проплывающие мимо.
- Жить... - коротко ответил тот. Одно простое слово, непритязательное и, в общем-то не говорящее ничего такого любому другому, сказало племяннику так много. Мораван Тамона имел в виду, что лёд, сковавший его сердце после смерти неверной, но такой любимой жены, треснул. Коварная демоница словно знала, куда бить, да побольнее! Он и старался её воспринимать как дочь, и не мог. Его Маисия ещё дитя, несмотря на три столетия - сказалось закрытое, уединённое проживание в холодном горном краю. Но Мора другая... " Не такая" - сказала она. Прокричала. Это так странно, снова чувствовать, волноваться, ждать встречи. И этот поцелуй... Отчаянный, злой и холодный, он обжёг его суть, всколыхнул такое в душе, о чём Тамона забыл навсегда. Невест ему предлагали регулярно, с ним списывались лучшие рода демонов, донну и саашту. Только вороны не слали карточек с именами - у них свои заморочки в плане брака. Вначале Мораван тосковал по жене, потом просто замкнулся в себе, окружив себя таким холодом и льдом, что о него разбивались самые горячие дамские взгляды. Магия, оружие, дочь - вот три вещи, интересовавшие его в последние три столетия. Холод, одиночество... в снежной круговерти у окна, перед глазами, невидяще глядящими вдаль, родился образ демоницы. Такой, какой она была в его руках: отчаянной, обиженной и плачущей. Губы дрожат, мокрые волосы облепили лицо.
Адаван невесело хмыкнул и лёг на кровать, закинув руки за голову. Он тоже стал чуточку менее "снежным", как сказала наглая повелительница демонов.
Ташасскар бил и бил кулаком в ледяную стену, раз за разом выпрямляющуюся в исходную форму. Кулак был давно в крови, но даархит упорно не переставал бить стену. Снова и снова всплывало перед глазами лицо той, что стала врагом, воплощением зла. Той, что своим поцелуем свела с ума его змея, оттеснив все мысли и чувства вглубь него. Вторая суть, предчувствуя свободу, безумие Туимасса, отвоёвывала всё больше из его личности. Ташасскар с отчаянием зарычал-закричал и разразился неистовыми ругательствами на даархите, но губы всё ещё помнили другие, мягкие, сладкие, злые... желанные. Доита - вот, кого я люблю! А змей хлестал хвостом внутри и ревел, что это не так.
ГЛАВА 22. Даархит. Рождение Дракона
Утром я проснулась от топота ног за дверью - купол, поставленный на ночь, спал. В дверь постучали, и Ланон позвал меня на палубу. Взволнованный голос молодого помощника объявил, что мы прибыли... уже виден Ледяной Чертог!
Я сразу вскочила с постели, заметалась. Что надеть? Ай, да не всё ли равно! Что-то тёплое, ведь Мунон предупреждал о зверском холоде. Нет, он уже о нас позаботился и раздал всем амулеты, помогающие удержать тепло, но всё же. Из сумки вываливались тонны вещей, но шубки, которую мне подарили у саашту, всё не было. Наконец, вытряхнув тонну сорочек, костюмов, сапог, артефактов, белья и доннийской косметики, я нашла белоснежный комок меха. Я делаю это для Муни! Вдохнула-выдохнула и надела изумрудное платье. Мелкий, но удивительно живой растительный орнамент чётко прослеживался на ткани. Вырез скромный по моим меркам, всего лишь до середины груди, спина закрыта. Подумаешь, от бедёр вся ткань прозрачная! Пустячок, кому это интересно? Тьма собирала волосы в высокую причёску, чтобы открыть шею и венец. Цепочка с артефактом, подаренным мужем, опустилась через голову и легла в вырез. Наверх меховое чудо - готово!
Под моей дверью с хмурым видом стояли Эмиасс и оба ворона. Ревнивые, злобные переглядывания, скрещенные на груди руки.
- Мори... ты прекрасна! - плавно переместился от стены ко мне Турмалин.
- Вы сама Смерть, лэя! - прекрасный комплимент! Я довольно рассмеялась и подала руку Нангарану. Эмиасс получил примирительную улыбку и озверел ещё больше. Он прошёл вперёд и толкнул плечом Даорана. После чего оба сцепились на полу. Я отчаянно пыталась удержать Нангарана, но тот только поцеловал мою руку и тут же присоединился к драке! Услышав подозрительные звуки, в трюм спустились и остальные.
- Вы не остановите их? - спросил Марак. Сам он уже кивнул тамонцам, чтобы те готовились остудить горячих парней.
- Если не сейчас, то они сцепятся в Сорхите, - сказала я, - И тогда нас будут считать варварами.
Ланнар увидел, что Эмиасса уже бьют оба ворона и решил сравнять счёт: не пользуясь своей магией и не раскрывая крыльев, он вытащил Даорана за крыло и сразу врезал по лицу.
- Мора, я прошу вас! Давайте же остудим их, и вы сможете полюбоваться на Ледяной Чертог! - напомнил мне о цели нашего путешествия Мораван Тамона.
- Ладно. А где Муни? - сказала я и перешагнула через мокрых воронов и Эми с Ланнаром - на них обрушился неслабый снежный вихрь от князя и его племянника.
- Он сейчас говорит с родными, но обещал прийти на палубу и быть с вами, когда корабль войдёт в гавань, - сказал князь и подал мне руку. Я охотно протянула свою, и мы вышли на палубу.
В лицо тут же дохнуло таким холодом, такой чистой стихией, что я на миг забыла, как дышать. Князь внимательно следил за мною и теперь довольно сверкал глазами. Мы подошли к борту. Купол был снят, так что адски морозный ветер стал трепать мои волосы, с лёгкостью забирался под одежду. Тьма яро ему сопротивлялась, да и амулет грел, не переставая. Тамоне была комфортна такая температура, он только довольно улыбался и вдыхал своим аристократичным, совершенным носом ледяной воздух.
