Он не спешил ответить или пояснить. Выдохнул тяжко, затем налил нам ещё по одной. Только тогда рассказал, что иногда, когда людям, да и не только людям, тяжело на сердце, но вырвать эту боль они не могут, тогда друг или же другой доброжелатель покупает это вино у ведьмаков. Оно снимает печать с уст, с сердец, позволяя высказать все обиды, выплеснуть боль.
- Вы... - замялась я, стесняясь сказать очевидное, - Хотите, чтобы я...
- Моя ками, - ласка в голосе Шинджи, океан любви и сочувствия в его глазах, - Очень скоро нам нужно будет идти в бой против тысячи ёкаев. Ваша боль... Нам нужен ваш свет. И всем ками этого мира.
- Не думай, что наш пушистый друг сделал это только с такой целью! - видя мои сомнения, поспешил оправдать лиса тенгу, - Мы хотели бы всё исправить, но упрямство Хикэру известно всем слишком хорошо.
- Да я и не думаю...
- Думаешь! Ты же ками! Ну-ка, посмотри на нас и скажи: что мы чувствуем? - Джиничи качнулся ко мне и взял мою руку в свои ладони, медленно, многозначительно улыбаясь, поднёс её к своей щеке.
Ты... Ворон этот ещё со своими откровениями. Да, я могу ощутить ваши эмоции. Просто... зачем мне знать, что твоя страсть стала только больше? Что ты сейчас хотел бы вытолкать лиса и утешить меня горячим телом? Короткий поцелуй в ладонь, и мою руку отпускают как ни в чём не бывало. Шинджи не стал поступать так же, как мой случайный любовник. Вместо этого он налил по третьей и, выпив свою порцию, лёг на спину. Он такой красивый... Я с сожалением провела все его движения взглядом, отчётливо понимая: к нему у меня нет и тени любви. Только уважение, доверие и благодарность за всё.
- Я верю вам... - сказала потому, что тенгу всё ещё смотрит и ждёт ответа, - Так когда...
- Завтра на рассвете... - глубокий голос Шинджи ответил на мой невысказанный вопрос. Алые глаза встретились с моими, и я поняла, что лис тревожится за меня так сильно. Они не хотят меня оставлять одну? - Мы будем спать под твоей дверью...
Как ни возражала, но оба стояли на своём. Четвёртая чаша развязала язык получше сыворотки правды. Я рассказывала спутникам о своей семье, улыбалась сквозь слёзы, перечисляя малышей, немного смущённо сказала, что надежда найти здесь своих якшаси, похоже, не сбылась. На это ворон нагло заявил, что лиса всегда может сменить некто крылатый и перепорхнул за мою спину. Я не стала гнать его, просто облокотилась о горячего ворона, наслаждаясь волнующим запахом сильного мужчины, смелостью и словами, сказанными жарким шёпотом. Вряд ли я решусь на это, Джи. Посмотрим, сказал он и поцеловал в шею.
- Моя ками... - Шинджи встал и тоже пополз ко мне, - Вы правда могли бы снять метку?
- Ну-у... Я могу попробовать, Шинджи. Теоретически она моя, так что... Ты хочешь?
- Да, - лис опустил глаза, а затем и вовсе склонился в поклоне, - Я прошу вас! Я всё равно буду вашим мечом, моя ками!
Ворон нехотя выпустил меня из своих рук. Я накрыла голову Шинджи ладонью, провела по гладким прядям волос, шаловливо почесала за ушком. Тенгу за мной давился смехом. Обернулась, призывая быть серьёзнее. Сейчас решается судьба лиса! А он!
- Молчу, молчу!
- Ты не обязан будешь служить мне, Ши. Этот знак и так причинил тебе столько страданий! Прости меня, прости за то, что моя глупость не позволила полюбить достойного, - в последний раз коснуться губами его мягких губ, провести рукой по гладкой щеке, - Отпуска...
Не успела я сказать это, как между нами полыхнула алая искра! Шинджи застонал, болезненно дёрнулся и откинул полу кимоно. На его груди бледнел и исчезал алый трилистник. Он поражённо смотрел на это, потом провёл рукой по месту, где раньше было его персональное проклятие. Я не понимала ничего! Разве он не должен радоваться?
- Ши? Что с тобой? - я не решалась подойти. От лиса веяло болью. Голова его склонилась к груди, а руки скомкали ткань штанов на коленях.
- Погоди... - ворон отодвинул меня за свою спину и внезапно врезал лису по челюсти! Да так, что его голова мотнулась влево! - Да не дерись ты! - бросил мне через плечо Джиничи, когда я со злости стукнула его по широкой спине. Вздумал тоже такое творить с другом! - Ты же видишь, что это было необходимо!
Да, теперь вижу. Шинджи уже пришёл в себя. Он поправил свою одежду, откинул волосы за спину, выпрямился и поднял на нас глаза с непонятным выражением в них. Злость? Ну нет! Только не ты, Шинджи! Я улыбнулась лису, стараясь показать, что мы ведь друзья, ты ведь не злишься на нас?
- Благодарю, - коротко выдохнул лис и на лице его расцвела широченная улыбка, - Я отныне ваш меч, моя ками!
- О-о! - закатил глаза ворон, - Будь проще! Скажи, что отрубишь руки или голову любому убл... - тенгу словил угрожающий взгляд лиса и умолк, - Давайте ещё по одной!
Невероятная лёгкость накрыла меня с головой. Шинджи тоже словно сбросил непосильную ношу с плеч, он улыбался, да даже хохотал! Его весёлый смех гулял по коридорам замка, когда они с вороном открыли фусума и зычно проорали, что желают добавки да побыстрее! Счастье лиса было таким неподдельным, что я поминутно висла на его груди и уверяла, что он самый лучший лис на свете. Мой меч довольно щурил алые глаза и кланялся. После энной чарки мы уже кланялись друг другу, и кланялись бы до тех пор, пока не запоют петухи на рассвете, но тут Шинджи с вороном повстречались лбами!
- Ох-хо-хо! Шинджи! Ты теперь с вот таким рогом на лбу будешь! - рассмеялась я и показала величину шишки. Потом меня немного половили по комнате, отшлёпали по заду. Ворон сверкал такой жаждой в глазах, что я не выдержала и спросила, что же он хочет от меня?
- Ты знаешь... - вытолкнул из глотки тенгу и прижал к себе. Он не целовал меня, нет. Он просто... смотрел. Но смотрел так, что глупое воронье сердце замерло от предвкушения и ожидания.
- А я хотел на одной жениться! - внезапное откровение лиса разбило волшебство ворона, я вывернулась из его рук и поползла к лису.
- Да ты что? - не веря в такой поворот, спросила я и с жаром закивала, чтоб он продолжил.
- Ну я сказал ей, что проклят, и мы не сможем жить как супруги. Но эта селянка была готова на всё.
- Тебе она даже не нравилась! - уверенно заявил ворон и уже сам налил себе очередную порцию. Потом глянул на меня, подумал немного и налил и мне тоже, - Пей, ками! Сегодня мы избавляемся от всего, что гнетёт!
Хитрый ворон так просто вино не отдал: подождал, пока протяну руку и схватил за неё. Тянет к себе, я сопротивляюсь. Но мы оба знаем, что я хочу быть близко... ещё ближе... Вкус вина на его губах делает их ещё слаще, а властная рука, лёгшая на затылок и прижавшая меня к ворону, пробуждает древние инстинкты. Невыпитое питьё растеклось по татами алым пятном, но мы не заметили этого, увлечённые друг другом.
- Скажи... - настойчиво шепчет мне на ухо ворон, попутно лаская губами мою шею, - скажи, что я нужен тебе!
- Не... - мой отказ злит ворона. Он тянет мои волосы, заставляя выгнуть шею, проводит по ней горячим языком до самых ключиц вниз, оголяет плечо, его рука уже у меня на груди. Его пальцы нежно кружат на ней, играют с соском. Мой тихий всхлип, я с жадностью прижимаю к себе его голову и шепчу так тихо, как только можно, чтобы лис не услышал. Глупо... У него ведь две пары ушей! - Да... Да, чёртов тенгу, я хочу тебя!
- Ты забудешь его, клянусь...
- Но Шинджи... - я хотела сказать, что лис смотрит, но ворон повернул мою голову влево, дав полюбоваться чёрным лисом, который сладко спал, подложив ладошки под голову. И он так удачно лёг спиной к нам...
Горький, как лекарство, но такой же необходимый, страстный поцелуй Джиничи захватил меня целиком. Я тоже прижимаю его к себе, зарываюсь в его волосы, блаженно выдыхаю, когда белый комок юкаты опадает к моим ногам, а тело тут же обжигают руки любовника. Быстрые ласки, жадные поцелуи, моему удовлетворённому стону вторит довольный смешок ворона. На этот раз его не нужно подгонять: едва войдя в меня, он сделал два плавных движения, а затем ухватил за ноги и буквально нанизал на себя! Теряясь в ощущениях, не успевая даже вдохнуть, я кричу и рвусь навстречу его сильному телу, руки судорожно комкают его волосы, оставляют глубокие полосы на могучей спине, глаза в глаза, а потом я выгибаюсь и кричу, громко и победно!
- Так-то лучше, ками... - сверкнув глазами, ворон скатился с меня, привлёк к себе на грудь и стал мерно гладить по спине, пропускать пряди волос сквозь пальцы, - Ты должна сиять... А этот... Ну? - поднял он моё лицо за подбородок, - Что скажешь?
- А что... м-м, ах! - пришлось прерваться на глубокий поцелуй ворона. А он ещё и руками творит такое там, внизу, что все мысли путаются, - Тебе не ясно-оу!
- Хочу услышать точно, - с дьявольской усмешкой сказал Джиничи и с короткими, нежными поцелуями спустился к моему животу, - И кричи потише... В доме Цукиёми уши везде...
Горячий язык коснулся лона, по позвоночнику пронеслась молния безумного кайфа. Хочу ещё, не останавливайся, чёртов тенгу! Руки закопались в длинные пряди его волос, мои стоны и крики понукали его ускорять ласки, когти ворона резали кожу на ногах, но это лишь добавляло к острому удовольствию долю безумства. Я выгибалась дугой, дышала через раз, молила, просила, жадно и властно вжимала его в себя. Голова кружилась, росло с каждым мигом большое, необъятное счастье и блаженство. Предсказуемый взрыв и вспышка света.
Поднимаю голову и встречаю глубокие, чёрные колодцы его глаз. Конечно, он понял всё. И теперь я от него не избавлюсь. Никогда.
- Ты ведь ещё не хочешь спать? - с намёком поднял он левую бровь и накрыл меня собою, руки его уже уверенно оглаживали бока и ноги.
- А что? Ты предложишь что-то интересное? - когда я успела научиться так мурлыкать? Сколько греха и соблазна в голосе! Похоже, мой ворон тоже оценил интонацию, поскольку его крылья раскрылись на всю комнату и укрыли нас будто шатёр.
- Любовь... Тебя устроит? Какой же наш Белый задира идиот!
Мой возмущённый окрик заглушили властные губы тенгу, смявшие мои, подчинившие моё тело, они порхали над ним, оставляя следы то на груди, то на шее и плечах, его страсть была так нужна мне, я отвечала с не меньшим пылом.
- Стой... - остановила его, уже готового войти в меня, - Я хочу по-другому...
Поднялась, стала на колени, ворон следил за мной с таким выражением, будто сейчас набросится и съест. Это льстило, волновало и вызывало невероятный подъём в душе, я повернулась к нему спиной, откинула волосы на грудь. Склонила голову набок и недвусмысленно прогнулась. Тотчас же жадные руки заскользили по спине, попе, нырнули в меня, обласкали внутри, вызвав мои всхлипы и стоны. Джиничи прикусил кожу на моём плече, его дыхание было рваным, прерывистым.
- Желание ками... для меня закон! - прохрипел ворон и вслед за его пальцами я ощутила его огромную, горячую плоть.
В какой-то момент Джиничи закрыл мне рот рукой, потому что сдержать свои крики было невозможно: движения любовника сводили с ума, каждый его рывок приносил почти боль - до того удовольствие было острым, невыносимым и сумасшедшим! Прогнуться ещё больше, словить губами его губы, его рука на моём горле, пальцы и когти, царапают, властно сжимают, рычание ворона бьёт по нервам, рву его волосы, безжалостно, жестоко, мой крик хриплый, ведь голос я уже сорвала. Щека ворона около моей, наши волосы сплелись в один сплошной комок, мы оба дышим будто две лошади в упряжке после сумасшедшей скачки.
- Скажи это, ками...
- Ты не станешь...
- Ты же не знаешь меня...
- О, уже ближе некуда, Джи...
- И всё же...
- Ты пойдёшь со мной?
- Да!
- И всё?
- А что ещё? Ах, ты хочешь признания?
- Было бы неплохо...
- Хорошо. Я влюбился в тебя ещё тогда, когда ты врезала мне, чтобы снять метку!
- Правда?!
- Угу! А потом смотрел, как ты обнимаешь моего друга...
- Это в прошлом.
- Уверена?
- Да. Я умею отпускать тех, кто хочет уйти.
- Шинджи?
- И не только. Ещё Энки, Сеня...
- Кто такие? Я должен о них знать?!
- Нет, ах-ха-ха! Я боюсь щекотки!
- А здесь? Тоже боишься?
- О-у-у! Жутко страшно...
- И мне...
- Тебе-то чего?
- Потому что может всё быть не так...
- Может...
- Спи, моя ками! А то я снова возьму тебя... И мы заставим Цукиёми-доно скрежетать зубами от зависти...
- У него целый гарем здесь!
- Откуда ты знаешь?
- М-м-м! Я слушать умею! Слуги говорили, пока мы с госпожой Инари сидели в беседке.
- Слуги на кухне? И ты слышала?
- Я и не такое могу...
- Как интересно! Потом покажешь, что ещё ты можешь?
- Да, о-о, Джи... Покажу, но потом...
- Ты думаешь та бутылочка с ои здесь просто так?
- А что нет?
- Нет!
- Ты что-то знаешь!
- Знаю! Ну не царапайся! Или... царапайся, моя кошечка зеленоглазая! Ладно-ладно, скажу! Наш вечно - юный хозяин с самого первого мига не сводит с тебя глаз!
- Бред! Чем я такая вся...
- Ум-м, какие губки! Сделай их снова таким вот...
- Джи!
- Ты не похожа на наших женщин!
- Они лучше, да?
- Хочешь услышать? Какая же ты хитрая! Как маленькая, юркая лисичка! И твой язычок... такой быстрый, продолжай, сладкая! Я могу говорить за двоих... О-о-о! Я тоже дурак, как и Хикэру. Но я самый удачливый дурак на свете!
- Не буду спорить... Так что там насчёт Цукиёми?
- Ну-у... Ладно-ладно! Не останавливайся, любовь моя! Он ведь ками Луны, ночи, тайны. И ему так охота разгадать тебя, милая!
- Откуда ты всё это знаешь?!
- Сладкая! Ему одиноко! - кивок на гордо стоящий жезл, зажатый в моей руке, - Бессердечная. Я продолжаю... Вот так, ох, как же хорошо! С того нашего раза я ощущаю тебя. Где бы ты не была, я знаю, что с тобой. Но это ещё не всё. Нет!!! Не останавливайя-а-а-о-оу! И я знаю... Где и кто думает о тебе. И что именно...
За откровенность ворон получил самую сокровенную мою ласку, был в полном восторге, долго обнимал и обещал не отлетать от меня на полшага даже. Ведь кто-то может увести такое сокровище. Я хмыкнула скептически, но его эмоции были как на ладони. В бурном котле из страсти, увлечённости встречались небольшие островки надежды, решимости и упрямства. К чему сие относилось, я не знаю.
А утром мы покинули поместье Луны. Нас провожали все обитатели и гости поместья. Цукиёми - доно снова скрылся за туманным облаком, госпожа Инари скорбно молчала. Мы сделали круг над двором, полюбовались на водопад и огромную Луну. Я спросила Шинджи, что это за шар.
- Сосредоточие сил ками Цукиёми. Мать дала мне вот это! - и лис помахал в воздухе свитком с алой лентой, - Это твоё обращение к Сусаноо.
- Ой! А ведь я совсем забыла о том, что нам предстоит! Я так боюсь, Ши.
Оками летели мягко, в лицо дул ласковый весенний ветер. Под нами были суровые в своей красоте горы, вершины самых больших из них были укрыты снегом. Под ёлками и пихтами я видела пятнистые шкуры рысей, серые - волков, у речек паслись на полянках стада диких оленей.
Даже не верилось, что этот мир сейчас на краю пропасти. Бросила косой взгляд на Джиничи. Ворон летел головой вперёд на спине! Как он умудрялся такое провернуть - просто не представляю! Подмигнул и улыбнулся мне как заговорщик, с этаким намёком на общую тайну. Отчего-то мне кажется, что Шинджи всё прекрасно понял, ведь когда мы в спешке стали собираться, обнажённый торс тенгу красноречиво алел продольными полосами от моих ногтей.
- Вы... - замялась я, стесняясь сказать очевидное, - Хотите, чтобы я...
- Моя ками, - ласка в голосе Шинджи, океан любви и сочувствия в его глазах, - Очень скоро нам нужно будет идти в бой против тысячи ёкаев. Ваша боль... Нам нужен ваш свет. И всем ками этого мира.
- Не думай, что наш пушистый друг сделал это только с такой целью! - видя мои сомнения, поспешил оправдать лиса тенгу, - Мы хотели бы всё исправить, но упрямство Хикэру известно всем слишком хорошо.
- Да я и не думаю...
- Думаешь! Ты же ками! Ну-ка, посмотри на нас и скажи: что мы чувствуем? - Джиничи качнулся ко мне и взял мою руку в свои ладони, медленно, многозначительно улыбаясь, поднёс её к своей щеке.
Ты... Ворон этот ещё со своими откровениями. Да, я могу ощутить ваши эмоции. Просто... зачем мне знать, что твоя страсть стала только больше? Что ты сейчас хотел бы вытолкать лиса и утешить меня горячим телом? Короткий поцелуй в ладонь, и мою руку отпускают как ни в чём не бывало. Шинджи не стал поступать так же, как мой случайный любовник. Вместо этого он налил по третьей и, выпив свою порцию, лёг на спину. Он такой красивый... Я с сожалением провела все его движения взглядом, отчётливо понимая: к нему у меня нет и тени любви. Только уважение, доверие и благодарность за всё.
- Я верю вам... - сказала потому, что тенгу всё ещё смотрит и ждёт ответа, - Так когда...
- Завтра на рассвете... - глубокий голос Шинджи ответил на мой невысказанный вопрос. Алые глаза встретились с моими, и я поняла, что лис тревожится за меня так сильно. Они не хотят меня оставлять одну? - Мы будем спать под твоей дверью...
Как ни возражала, но оба стояли на своём. Четвёртая чаша развязала язык получше сыворотки правды. Я рассказывала спутникам о своей семье, улыбалась сквозь слёзы, перечисляя малышей, немного смущённо сказала, что надежда найти здесь своих якшаси, похоже, не сбылась. На это ворон нагло заявил, что лиса всегда может сменить некто крылатый и перепорхнул за мою спину. Я не стала гнать его, просто облокотилась о горячего ворона, наслаждаясь волнующим запахом сильного мужчины, смелостью и словами, сказанными жарким шёпотом. Вряд ли я решусь на это, Джи. Посмотрим, сказал он и поцеловал в шею.
- Моя ками... - Шинджи встал и тоже пополз ко мне, - Вы правда могли бы снять метку?
- Ну-у... Я могу попробовать, Шинджи. Теоретически она моя, так что... Ты хочешь?
- Да, - лис опустил глаза, а затем и вовсе склонился в поклоне, - Я прошу вас! Я всё равно буду вашим мечом, моя ками!
Ворон нехотя выпустил меня из своих рук. Я накрыла голову Шинджи ладонью, провела по гладким прядям волос, шаловливо почесала за ушком. Тенгу за мной давился смехом. Обернулась, призывая быть серьёзнее. Сейчас решается судьба лиса! А он!
- Молчу, молчу!
- Ты не обязан будешь служить мне, Ши. Этот знак и так причинил тебе столько страданий! Прости меня, прости за то, что моя глупость не позволила полюбить достойного, - в последний раз коснуться губами его мягких губ, провести рукой по гладкой щеке, - Отпуска...
Не успела я сказать это, как между нами полыхнула алая искра! Шинджи застонал, болезненно дёрнулся и откинул полу кимоно. На его груди бледнел и исчезал алый трилистник. Он поражённо смотрел на это, потом провёл рукой по месту, где раньше было его персональное проклятие. Я не понимала ничего! Разве он не должен радоваться?
- Ши? Что с тобой? - я не решалась подойти. От лиса веяло болью. Голова его склонилась к груди, а руки скомкали ткань штанов на коленях.
- Погоди... - ворон отодвинул меня за свою спину и внезапно врезал лису по челюсти! Да так, что его голова мотнулась влево! - Да не дерись ты! - бросил мне через плечо Джиничи, когда я со злости стукнула его по широкой спине. Вздумал тоже такое творить с другом! - Ты же видишь, что это было необходимо!
Да, теперь вижу. Шинджи уже пришёл в себя. Он поправил свою одежду, откинул волосы за спину, выпрямился и поднял на нас глаза с непонятным выражением в них. Злость? Ну нет! Только не ты, Шинджи! Я улыбнулась лису, стараясь показать, что мы ведь друзья, ты ведь не злишься на нас?
- Благодарю, - коротко выдохнул лис и на лице его расцвела широченная улыбка, - Я отныне ваш меч, моя ками!
- О-о! - закатил глаза ворон, - Будь проще! Скажи, что отрубишь руки или голову любому убл... - тенгу словил угрожающий взгляд лиса и умолк, - Давайте ещё по одной!
Невероятная лёгкость накрыла меня с головой. Шинджи тоже словно сбросил непосильную ношу с плеч, он улыбался, да даже хохотал! Его весёлый смех гулял по коридорам замка, когда они с вороном открыли фусума и зычно проорали, что желают добавки да побыстрее! Счастье лиса было таким неподдельным, что я поминутно висла на его груди и уверяла, что он самый лучший лис на свете. Мой меч довольно щурил алые глаза и кланялся. После энной чарки мы уже кланялись друг другу, и кланялись бы до тех пор, пока не запоют петухи на рассвете, но тут Шинджи с вороном повстречались лбами!
- Ох-хо-хо! Шинджи! Ты теперь с вот таким рогом на лбу будешь! - рассмеялась я и показала величину шишки. Потом меня немного половили по комнате, отшлёпали по заду. Ворон сверкал такой жаждой в глазах, что я не выдержала и спросила, что же он хочет от меня?
- Ты знаешь... - вытолкнул из глотки тенгу и прижал к себе. Он не целовал меня, нет. Он просто... смотрел. Но смотрел так, что глупое воронье сердце замерло от предвкушения и ожидания.
- А я хотел на одной жениться! - внезапное откровение лиса разбило волшебство ворона, я вывернулась из его рук и поползла к лису.
- Да ты что? - не веря в такой поворот, спросила я и с жаром закивала, чтоб он продолжил.
- Ну я сказал ей, что проклят, и мы не сможем жить как супруги. Но эта селянка была готова на всё.
- Тебе она даже не нравилась! - уверенно заявил ворон и уже сам налил себе очередную порцию. Потом глянул на меня, подумал немного и налил и мне тоже, - Пей, ками! Сегодня мы избавляемся от всего, что гнетёт!
Хитрый ворон так просто вино не отдал: подождал, пока протяну руку и схватил за неё. Тянет к себе, я сопротивляюсь. Но мы оба знаем, что я хочу быть близко... ещё ближе... Вкус вина на его губах делает их ещё слаще, а властная рука, лёгшая на затылок и прижавшая меня к ворону, пробуждает древние инстинкты. Невыпитое питьё растеклось по татами алым пятном, но мы не заметили этого, увлечённые друг другом.
- Скажи... - настойчиво шепчет мне на ухо ворон, попутно лаская губами мою шею, - скажи, что я нужен тебе!
- Не... - мой отказ злит ворона. Он тянет мои волосы, заставляя выгнуть шею, проводит по ней горячим языком до самых ключиц вниз, оголяет плечо, его рука уже у меня на груди. Его пальцы нежно кружат на ней, играют с соском. Мой тихий всхлип, я с жадностью прижимаю к себе его голову и шепчу так тихо, как только можно, чтобы лис не услышал. Глупо... У него ведь две пары ушей! - Да... Да, чёртов тенгу, я хочу тебя!
- Ты забудешь его, клянусь...
- Но Шинджи... - я хотела сказать, что лис смотрит, но ворон повернул мою голову влево, дав полюбоваться чёрным лисом, который сладко спал, подложив ладошки под голову. И он так удачно лёг спиной к нам...
Горький, как лекарство, но такой же необходимый, страстный поцелуй Джиничи захватил меня целиком. Я тоже прижимаю его к себе, зарываюсь в его волосы, блаженно выдыхаю, когда белый комок юкаты опадает к моим ногам, а тело тут же обжигают руки любовника. Быстрые ласки, жадные поцелуи, моему удовлетворённому стону вторит довольный смешок ворона. На этот раз его не нужно подгонять: едва войдя в меня, он сделал два плавных движения, а затем ухватил за ноги и буквально нанизал на себя! Теряясь в ощущениях, не успевая даже вдохнуть, я кричу и рвусь навстречу его сильному телу, руки судорожно комкают его волосы, оставляют глубокие полосы на могучей спине, глаза в глаза, а потом я выгибаюсь и кричу, громко и победно!
- Так-то лучше, ками... - сверкнув глазами, ворон скатился с меня, привлёк к себе на грудь и стал мерно гладить по спине, пропускать пряди волос сквозь пальцы, - Ты должна сиять... А этот... Ну? - поднял он моё лицо за подбородок, - Что скажешь?
- А что... м-м, ах! - пришлось прерваться на глубокий поцелуй ворона. А он ещё и руками творит такое там, внизу, что все мысли путаются, - Тебе не ясно-оу!
- Хочу услышать точно, - с дьявольской усмешкой сказал Джиничи и с короткими, нежными поцелуями спустился к моему животу, - И кричи потише... В доме Цукиёми уши везде...
Горячий язык коснулся лона, по позвоночнику пронеслась молния безумного кайфа. Хочу ещё, не останавливайся, чёртов тенгу! Руки закопались в длинные пряди его волос, мои стоны и крики понукали его ускорять ласки, когти ворона резали кожу на ногах, но это лишь добавляло к острому удовольствию долю безумства. Я выгибалась дугой, дышала через раз, молила, просила, жадно и властно вжимала его в себя. Голова кружилась, росло с каждым мигом большое, необъятное счастье и блаженство. Предсказуемый взрыв и вспышка света.
Поднимаю голову и встречаю глубокие, чёрные колодцы его глаз. Конечно, он понял всё. И теперь я от него не избавлюсь. Никогда.
- Ты ведь ещё не хочешь спать? - с намёком поднял он левую бровь и накрыл меня собою, руки его уже уверенно оглаживали бока и ноги.
- А что? Ты предложишь что-то интересное? - когда я успела научиться так мурлыкать? Сколько греха и соблазна в голосе! Похоже, мой ворон тоже оценил интонацию, поскольку его крылья раскрылись на всю комнату и укрыли нас будто шатёр.
- Любовь... Тебя устроит? Какой же наш Белый задира идиот!
Мой возмущённый окрик заглушили властные губы тенгу, смявшие мои, подчинившие моё тело, они порхали над ним, оставляя следы то на груди, то на шее и плечах, его страсть была так нужна мне, я отвечала с не меньшим пылом.
- Стой... - остановила его, уже готового войти в меня, - Я хочу по-другому...
Поднялась, стала на колени, ворон следил за мной с таким выражением, будто сейчас набросится и съест. Это льстило, волновало и вызывало невероятный подъём в душе, я повернулась к нему спиной, откинула волосы на грудь. Склонила голову набок и недвусмысленно прогнулась. Тотчас же жадные руки заскользили по спине, попе, нырнули в меня, обласкали внутри, вызвав мои всхлипы и стоны. Джиничи прикусил кожу на моём плече, его дыхание было рваным, прерывистым.
- Желание ками... для меня закон! - прохрипел ворон и вслед за его пальцами я ощутила его огромную, горячую плоть.
В какой-то момент Джиничи закрыл мне рот рукой, потому что сдержать свои крики было невозможно: движения любовника сводили с ума, каждый его рывок приносил почти боль - до того удовольствие было острым, невыносимым и сумасшедшим! Прогнуться ещё больше, словить губами его губы, его рука на моём горле, пальцы и когти, царапают, властно сжимают, рычание ворона бьёт по нервам, рву его волосы, безжалостно, жестоко, мой крик хриплый, ведь голос я уже сорвала. Щека ворона около моей, наши волосы сплелись в один сплошной комок, мы оба дышим будто две лошади в упряжке после сумасшедшей скачки.
- Скажи это, ками...
- Ты не станешь...
- Ты же не знаешь меня...
- О, уже ближе некуда, Джи...
- И всё же...
- Ты пойдёшь со мной?
- Да!
- И всё?
- А что ещё? Ах, ты хочешь признания?
- Было бы неплохо...
- Хорошо. Я влюбился в тебя ещё тогда, когда ты врезала мне, чтобы снять метку!
- Правда?!
- Угу! А потом смотрел, как ты обнимаешь моего друга...
- Это в прошлом.
- Уверена?
- Да. Я умею отпускать тех, кто хочет уйти.
- Шинджи?
- И не только. Ещё Энки, Сеня...
- Кто такие? Я должен о них знать?!
- Нет, ах-ха-ха! Я боюсь щекотки!
- А здесь? Тоже боишься?
- О-у-у! Жутко страшно...
- И мне...
- Тебе-то чего?
- Потому что может всё быть не так...
- Может...
- Спи, моя ками! А то я снова возьму тебя... И мы заставим Цукиёми-доно скрежетать зубами от зависти...
- У него целый гарем здесь!
- Откуда ты знаешь?
- М-м-м! Я слушать умею! Слуги говорили, пока мы с госпожой Инари сидели в беседке.
- Слуги на кухне? И ты слышала?
- Я и не такое могу...
- Как интересно! Потом покажешь, что ещё ты можешь?
- Да, о-о, Джи... Покажу, но потом...
- Ты думаешь та бутылочка с ои здесь просто так?
- А что нет?
- Нет!
- Ты что-то знаешь!
- Знаю! Ну не царапайся! Или... царапайся, моя кошечка зеленоглазая! Ладно-ладно, скажу! Наш вечно - юный хозяин с самого первого мига не сводит с тебя глаз!
- Бред! Чем я такая вся...
- Ум-м, какие губки! Сделай их снова таким вот...
- Джи!
- Ты не похожа на наших женщин!
- Они лучше, да?
- Хочешь услышать? Какая же ты хитрая! Как маленькая, юркая лисичка! И твой язычок... такой быстрый, продолжай, сладкая! Я могу говорить за двоих... О-о-о! Я тоже дурак, как и Хикэру. Но я самый удачливый дурак на свете!
- Не буду спорить... Так что там насчёт Цукиёми?
- Ну-у... Ладно-ладно! Не останавливайся, любовь моя! Он ведь ками Луны, ночи, тайны. И ему так охота разгадать тебя, милая!
- Откуда ты всё это знаешь?!
- Сладкая! Ему одиноко! - кивок на гордо стоящий жезл, зажатый в моей руке, - Бессердечная. Я продолжаю... Вот так, ох, как же хорошо! С того нашего раза я ощущаю тебя. Где бы ты не была, я знаю, что с тобой. Но это ещё не всё. Нет!!! Не останавливайя-а-а-о-оу! И я знаю... Где и кто думает о тебе. И что именно...
За откровенность ворон получил самую сокровенную мою ласку, был в полном восторге, долго обнимал и обещал не отлетать от меня на полшага даже. Ведь кто-то может увести такое сокровище. Я хмыкнула скептически, но его эмоции были как на ладони. В бурном котле из страсти, увлечённости встречались небольшие островки надежды, решимости и упрямства. К чему сие относилось, я не знаю.
А утром мы покинули поместье Луны. Нас провожали все обитатели и гости поместья. Цукиёми - доно снова скрылся за туманным облаком, госпожа Инари скорбно молчала. Мы сделали круг над двором, полюбовались на водопад и огромную Луну. Я спросила Шинджи, что это за шар.
- Сосредоточие сил ками Цукиёми. Мать дала мне вот это! - и лис помахал в воздухе свитком с алой лентой, - Это твоё обращение к Сусаноо.
- Ой! А ведь я совсем забыла о том, что нам предстоит! Я так боюсь, Ши.
Оками летели мягко, в лицо дул ласковый весенний ветер. Под нами были суровые в своей красоте горы, вершины самых больших из них были укрыты снегом. Под ёлками и пихтами я видела пятнистые шкуры рысей, серые - волков, у речек паслись на полянках стада диких оленей.
Даже не верилось, что этот мир сейчас на краю пропасти. Бросила косой взгляд на Джиничи. Ворон летел головой вперёд на спине! Как он умудрялся такое провернуть - просто не представляю! Подмигнул и улыбнулся мне как заговорщик, с этаким намёком на общую тайну. Отчего-то мне кажется, что Шинджи всё прекрасно понял, ведь когда мы в спешке стали собираться, обнажённый торс тенгу красноречиво алел продольными полосами от моих ногтей.
