Под зоной и под старой пригородной группой объектов отдыха - детскими лагерями, приозёрными домами отдыха, грибной фермой и мототреком, всё было заброшено с появлением вируса. Но, загородные участки, для выхода наверх, и морлоками вряд ли использовались. Они не жили наверху. Если я воспользуюсь костюмом химзащиты, который остался у меня после похода на оборотня, то можно войти в земли, или точнее, подземли морлоков там, где меня совсем не ждут.
Выходы там может и не охраняют, но прекрасно оборудованные помещения метро наверняка используют. Так что, продвигаться там нужно будет сверхаккуратно. Они могли подключиться к основной электропроводке и использовать эти места для своей элиты, загоняя чернь и рабов с производством наркоты подальше вглубь. Там продолжается прокладка новых штреков, на случай, если вдруг город решит вернуть себе заброшенные участки.
Меня такая мысль устраивала ещё и с точки зрения того, что именно там, где находится верхушка морлоков и разрабатываются все основные планы, о котрых я должна узнать, хранятся какие-то документы, например, карты тех же выработок. Всё это я обязана получить, чтоб диггеры могли выковырять врагов из всех их отнорков.
Пробираться пешком через, наверняка одичавшие, загородные леса было самым страшным для меня. Есть возможность где-то в зарослях порвать костюм. Встретиться с дикими животными, наверняка, теперь гораздо ближе подходящими к городу. Ходили так же легенды о призраках, якобы, не поддающихся влиянию вируса. А, страшнее человека, сами знаете, зверя нет. Со мной шли только оба крыса. Сталкер Торина, для связи, и мой Синджик.
Торин рвался со мной со всей страстью влюблённого. Но я была решительно против. Не нужно объяснять почему. Руководство кланов встало полностью на сторону моего плана и, сходящий с ума от беспокойства, парень уходил от нас сумасшедшим блеском в глазах.
Я постаралась его никак не поощрять, а то ещё решится на какое-нибудь безумство. У меня даже получилось первое мягкое воздействие на мозг. Совершенно случайно. Я просто постаралась воспользоваться уроками йоги и всё твердила про себя "спокойно", "расслабься" и прочую чепуху, имея в виду конечно себя, но, когда на меня наваливалось отчаянье Торина, видимо обращала всё это и на него, абсолютно неосмысленно. Когда поняла, что получается, парень уже пошёл к воротам.
К окраине меня привёз Тимур. Где-то на километр в сторону от зоны. Он был очень расстроен, что я всё таки ввязалась в этот одиночный рейд. Действительно расстроен. Теперь мне не нужно было предполагать, я всё видела сама. А ещё он досадовал, что вынужден отвлечься от Нины и дочки. Он знал о сканере, но не об имплантации. Он счёл совершенно естественной просьбу Ольги о том, чтоб скрытно доставить ей саквояж с вещами. Она попросила добавить туда кое-что из белья и одежды. Поэтому никак не понимал моих ощущений. И моего неестественного спокойствия, без обычных подколок и лёгкого флирта.
Есть свои плюсы и минусы в моём теперешнем состоянии. Я никогда уже не буду изводить себя сомнениями любит ли меня мой парень. Меня не обманет мошенник. Я стану непревзойдённым детективом, видящим подозреваемых насквозь. Сама себе детектор лжи. Но страдания близких будут бить по сердцу прежде всего меня и никакая ложь во спасение не сделает мою жизнь легче. Всё неприятное, что чувствуют люди по отношению ко мне, но не говорят из скромности или благородства, я увижу в собственой голове.
И сейчас я видела себя глазами Тимки. Точнее, его чувства, преломляясь в моём мозгу, создавали портрет, подкрашеный моими комплексами. Черезчур сложно? Ну, простите..
Поэтому я просто помахала ему рукой в прорезиненой перчатке и побрела по дороге, шаркая сапогами костюма химзащиты, которые были мне велики даже с двумя парами шерстяных носок. Костюм был тоже здоровущий, зато я смогла всунуть вовнутрь рюкзак и обоих крысов. До того момента, как я не спущусь в подземку, снаружи находится только обеззараживающий спрей в балончике на ремне. Снимать костюм без обработки запрещено. А я не хотела оставаться в нём во владениях морлоков. Там мне нужна была вся моя подвижность. А сейчас я просто падала с ног от тяжести всего, что было на мне. Крыски, конечно, не заразились бы. Но на их шкурках мог остаться вирус. Пусть и недолго он живёт вне тела. А обрабатывать их химией я, естественно, не могла.
Дойдя до первых деревьев, я подобрала две ровные крепкие палки и использовала их как лыжник. Идти сразу стало легче. Мне нужно было отойти от городской черты как минимум на три-четыре километра. Для полной уверенности, что не встречу морлоков сразу, как попаду под землю. Я не собиралась спускаться в метро. Там точно ими всё кишит. Я надеялась на то, что за городской чертой они не станут тратить усилий на блокировку мелких туннелей.
Расстояние вроде бы и невелико, если бы не груз. Я часто садилась передохнуть. Хорошо, что с воздушным фильтром проблем не было. А то, или задыхайся, или раздевайся.
На четыре километра меня не хватило. Сильвер сказал, что я прошла два восемьсот девяносто, когда увидела пригородную остановку автобуса, маленькое разграбленное кафе с выбитыми стёклами и дождевым коллектором на стоянке автомобилей.
Решётка просто вросла в землю. Это говорило о том, что проходом не пользовались. Но вывернуть её мне оказалось не по силам. Зато неподалёку я нашла канализационный люк. Времена чугунных крышек прошли. Лёгкий крепкий пластик и утопленная кнопка открывания под защитной пробкой. Для дошкольнят.
Прошло много лет с тех пор, как эти стоки использовались по назначению. Так что они должны быть сухими и даже не слишком вонючими. Для моего носа это критично. Я наклонилась над люком и начала сковыривать пробку. Я бы не услышала этот лёгкий шорох из-за костюма, но почувствовала чьё-то присутствие в голове. Я отпрыгнула в сторону, но кто-то подцепил меня за щиколотку.
-Морлоки!- пронеслась пугающая мысль и я послала свою панику и страх в сторону нападающих.
Я услышала визг и топот ног. Перевернувшись на спину, я посмотрела вслед разбегающимся в разные стороны низкорослым, худющим, совершенно голым людям. Я поняла одно -это не морлоки и нажала кнопку люка, не пытаясь разглядывать нападавших дальше.
Нырнув в канализацию, и захлопнув крышку, пока они не опомнились, я пробежала несколько горизонтальных коридоров, меняя направление. Линзы сработали потрясающе. Когда закрылся люк, они моментально приспособились к полной темноте. Найдя маленький глухой отнорок, я осмотрела комбинезон. Цел ли? Сняла спрей и обработала всю себя. Расстегнула и сняла химзащиту. Сложила в мешок и замаскировала мусором.
Крыски, которых я первыми высадила из-за пазухи, стояли возле входа, как шпрехшталмейстеры в цирке и бдили, вертя головешками во все стороны очень сосредоточенно и старательно. Я измазала лицо заранее заготовленной смесью крема и сажи. И защита, и маскировка. Руки постепенно испачкаются сами. Они не должны быть жирными. Могут соскользнуть, когда потребуется держаться и свалишься мешком.
Продвигались мы очень медленно и осторожно. Сталкер, как более опытный разведывал коридор до ближайшей развилки, а Синдж обследовал развилки и наблюдал за тылом. Когда крыски сообщали писком, что можно двигаться дальше, я проходила обследованный кусок.
Уже приблизительно через километр мои разведчики стали находить старые следы морлоков. Ещё позже, даже я начала чувствовать более свежие признаки их присутствия. Было ощущение, что тут существуют регулярные патрули. Значит обжитая область уже совсем близко. Хорошо, что у них нет крыс. Нас могли бы почуять.
Диггеры предупредили меня, что все глубинники генмодифицированы по зрению.Это было ключевой религиозной адаптацией для новой подземной рассы. Я бы, будучи у власти, разведчиков модифицировала и на нюх. А вдруг у них есть такие? Хоть шпионка об этом не упоминала, но откуда ей знать всё? Это расходный материал, низшее звено, и посылая её в стан врага, глубинники должны были понимать, что она может попасть в руки к диггерам.
Тоненький детский крик разорвал относительную тишину подземных коридоров. Если вы думаете, что там стоит глубокая тишь, вы ошибаетесь. Шорохи и потрескивания, звуки падающих капель, иногда трели сверчков или шелест проползающего насекомого. Но оценить звуки этого мира, можно только окунувшись в него. Только человеческие голоса кажутся там чужеродными. По крайней мере, для меня.
Ещё не добежав до места, а мы кинулись туда инстинктивно, я уже увидела картинку. Видимо страх настолько захватил мальчишку, что я уловила мыслеобраз на расстоянии метров тридцати. Малыш лет семи пытался защищаться от небольшой, но агрессивной сколопендры.
Сталкер, привычным движением, придавил гадину к земле и я отсекла ей башку ножом, вогнав его между щитками хитинового панциря. Крыс в одиночку не может справиться с мутированной многоногой тварью. Зубы соскальзывают с твёрдого панциря и перекусить большую особь очень непросто. Обычно они охотятся на сколопендр парой. Один прижимает к земле, другой тянет, пока не разорвёт в сочленении. И то она ещё долго продолжает двигаться и лучше не попадаться под её челюсти или даже лапы. Яд вызывает некроз тканей и можно потерять конечность или даже умереть, особенно ребёнку или старику. Крысы к яду менее чувствительны. У них он вызывает только лёгкое жжение.
Мальчик всё ещё дрожал, прижавшись к стене, но не плакал, не истерил, только часто дышал.
-Старайся дышать ровнее и глубже,- посоветовала я ему, посылая ментальный сигнал,- вдоох,.. выыдох,.. вдоох,..выыдох.. Ну, вот, молодец.
Мальчишка успокоился и уже начал стрелять глазами на крысов, мой чёрный ниндзевский прикид, на ручной работы диггерский секач- оружие, как раз для сегодняшнего случая.
-Ты шпионка диггеров?- вдруг спросил он подрагивающим голоском,- ты меня убьёшь?
-Ага, а ещё зажарю и съем, для этого и спасала,- съязвила я по привычке и осеклась, понимая, что говорю с ребёнком.
Но мальчишка юмор оценил и хихикнул.
-У меня проблема,- констатировала я очевидную ситуацию.
Но смотреть как погибнет ребёнок и ничего не сделать я бы не смогла.
-Ты не скажешь папе, что я охотился на сколопендру, когда тебя поймают?
-А ты уверен, что меня поймают?
-Конечно! У нас самые лучшие охотники в подземке. Мы её настоящие жители и в будущем подземный мир будет только нашим,- заученно вещал маленький глубинник.
-Эк, тебя занесло! Лучший охотник..
-Ну, я ещё маленький, а вот, когда выросту..- потупившись оправдался мальчик.
-Тебя как зовут, маленький зазнайка? Сегодня ты мог потерять возможность вырасти. И папины наказания для тебя были бы ерундой по сравнению..
-Не скажи,- перебил меня малыш,- во, гляди..
Он поднял рубашонку и я увидела поджившие и свежие следы ремня на спине и рёбрах. Синяки.. чёрные, зеленоватые и жёлтые. Круглые ожоги..
-Это отец?- я выпучила глаза и сглотнула в ужасе.
-Ага,- гордо заявил он, как будто хвастался медалями и протянул ладошку,- кстати, Витёк.
-Нестандартное воспитание,- не зная что сказать, чтоб не обидеть пацана, который видимо считал такое нормой,- выдавила я.
-Мой папа брат главы клана.. и сам тоже главный,- добавил он, почему-то оглянувшись,- он великий охотник и громадная сколопендра отравила его ногу, но он спасся и..
-Стал таким же хвастуном как его сынок,- не сдержалась я,- и теперь воюет с собственными детьми.
-Но,.. нас же надо воспитывать,- неуверенно возразил парнишка,- иначе дети вырастут слабаками и наглецами.
-Каким мусором набита твоя головёшка,- вздохнула я,- так что, побежишь меня закладывать?
-Не-а,- весело замотал головой Витёк,- но и ты тоже молчи, если что. А то достанется не только мне, но и маме. Маме ещё больше..
Он опустил голову и смахнул неожиданно выкатившуюся слезинку. Если принять во внимание его расписанное тельце, мать, хорошо, что ещё жива.
Я прекрасно помнила глаза садиста на старомодном протезе. Мне удалось заглянуть в них в парикмахерской Ольги.
-Неужели тебе нравится такая жизнь.. Когда обижают тебя и маму..
-Когда я вырасту, я не дам её обижать..
-У диггеров всё иначе.
-Диггеры слабаки, мы лучшие..- затараторил он.
-Заткнись, Витёк,- перебила я его беззлобно,- болтаешь, сам не знаешь что. Диггеров учат сражаться в специальных школах боевых исскуств. Они храбрые и благородные. Там никого не лупят, тем более старшие. Люди уважают друг друга и помогают другим. Даже таким маленьким хвастливым дурачкам, как ты. А ещё у них есть верные друзья и помощники. Хочешь познакомиться?
Я подтолкнула Синджика к малышу, которого Сталкер, видимо, ни в грош не ставил и ухмылялся в сторонке, не сильно желая близкого знакомства. Мой крыс, более молодой и несерьёзный вертелся вокруг ещё шевелящейся многоножки, играя с опасно дёргающимися конечностями.
Синдж послушно подошёл и тыкнулся в, боязливо подставленую, ладошку, гладким лоснящимся мехом на загривке. Малыш замер, потом осторожно повёл рукой по спинке и глазёнки восторженно вспыхнули и сразу погасли снова.
-Крысы опасные,- с сомнением в голосе сказал он,- нам говорят их надо..
Он замолчал, не произнеся последнего слова. А Синджик фыркнул и улыбнулся во всю обаятельную ширь своей милой мордахи.
-А, если бы мы жили у диггеров,.. никто не бил бы маму и сестричек? И я бы мог дружить с.. крыской?..
-Я думаю, мог бы. И не ты один.
-Знаешь, я не очень люблю папу,- неожиданно признался мальчик,- особенно, когда он напивается и зовёт к себе маму и сестёр. Они потом приходят и долго плачут. А маленькая даже говорить перестала,.. когда он взял её в первый раз.
-Что значит взял?!- c ужасом, и, уже догадываясь, что услышу в ответ, воскликнула я.
-Не знаю точно, он хотел, чтоб я пошёл с ним, потому, что мужик должен знать, что бабам надо, но сёстры так плакали, что я укусил его и он меня в челюсть стукнул. Я потерял сознание.
-Козёл,- сжав зубы прошипела я,- у вас все такие дебилы или твой папа особенный?
-Не, дядя у меня добрый. Он только раз папе и врезал, когда сестра замолчала. Обычно он не дерётся. Убить боится. Он очень сильный. Только, если бой. А тут так рассердился, что даже тащил отца за шиворот по коридору и орал "рабынь трахай, придурок!". А он их и так трахает, и по лицу, и по животу, даже беременных.
-Бедный ребёнок,- чуть не ревела я,- папочка его быстро обучит. Очень скоро он узнает, что значит "трахать".
-Я не люблю драться, только всё равно приходится. У нас мальчишки всегда друг к другу цепляются. Чтоб узнать кто сильнее.
-А ты далеко отсюда живёшь?- я уже начинала волноваться, что сюда может наведаться кто-то из охранников.
-Далеко. В ночном депо. Там куча старых вагонов. Их бросили в ремонтном цеху, когда был прорыв воды и заброшеный туннель возле города просто залили бетонной пробкой. Рабы переделали их под жильё. Это на запад отсюда. Под мототреком.
-Ого! Это же в самом конце ветки. Как ты один так далеко забрался?
-А я все туннели тут как свои пять пальцев знаю. Учиться я не люблю, хотя мама заставляет. А работать должны только рабы. Вот и сбегаю,.. от скуки. И вообще, я хочу быть разведчиком.. или охотником.. Вот и изучаю нашу территорию. Охочусь,- он гордо потряс маленьким топориком.
-Охотничек,- покачала головой я,- лежал бы здесь кучкой и жрала бы тебя стая сколопендр. Нельзя одному в подземке.
Выходы там может и не охраняют, но прекрасно оборудованные помещения метро наверняка используют. Так что, продвигаться там нужно будет сверхаккуратно. Они могли подключиться к основной электропроводке и использовать эти места для своей элиты, загоняя чернь и рабов с производством наркоты подальше вглубь. Там продолжается прокладка новых штреков, на случай, если вдруг город решит вернуть себе заброшенные участки.
Меня такая мысль устраивала ещё и с точки зрения того, что именно там, где находится верхушка морлоков и разрабатываются все основные планы, о котрых я должна узнать, хранятся какие-то документы, например, карты тех же выработок. Всё это я обязана получить, чтоб диггеры могли выковырять врагов из всех их отнорков.
Пробираться пешком через, наверняка одичавшие, загородные леса было самым страшным для меня. Есть возможность где-то в зарослях порвать костюм. Встретиться с дикими животными, наверняка, теперь гораздо ближе подходящими к городу. Ходили так же легенды о призраках, якобы, не поддающихся влиянию вируса. А, страшнее человека, сами знаете, зверя нет. Со мной шли только оба крыса. Сталкер Торина, для связи, и мой Синджик.
Торин рвался со мной со всей страстью влюблённого. Но я была решительно против. Не нужно объяснять почему. Руководство кланов встало полностью на сторону моего плана и, сходящий с ума от беспокойства, парень уходил от нас сумасшедшим блеском в глазах.
Я постаралась его никак не поощрять, а то ещё решится на какое-нибудь безумство. У меня даже получилось первое мягкое воздействие на мозг. Совершенно случайно. Я просто постаралась воспользоваться уроками йоги и всё твердила про себя "спокойно", "расслабься" и прочую чепуху, имея в виду конечно себя, но, когда на меня наваливалось отчаянье Торина, видимо обращала всё это и на него, абсолютно неосмысленно. Когда поняла, что получается, парень уже пошёл к воротам.
К окраине меня привёз Тимур. Где-то на километр в сторону от зоны. Он был очень расстроен, что я всё таки ввязалась в этот одиночный рейд. Действительно расстроен. Теперь мне не нужно было предполагать, я всё видела сама. А ещё он досадовал, что вынужден отвлечься от Нины и дочки. Он знал о сканере, но не об имплантации. Он счёл совершенно естественной просьбу Ольги о том, чтоб скрытно доставить ей саквояж с вещами. Она попросила добавить туда кое-что из белья и одежды. Поэтому никак не понимал моих ощущений. И моего неестественного спокойствия, без обычных подколок и лёгкого флирта.
Есть свои плюсы и минусы в моём теперешнем состоянии. Я никогда уже не буду изводить себя сомнениями любит ли меня мой парень. Меня не обманет мошенник. Я стану непревзойдённым детективом, видящим подозреваемых насквозь. Сама себе детектор лжи. Но страдания близких будут бить по сердцу прежде всего меня и никакая ложь во спасение не сделает мою жизнь легче. Всё неприятное, что чувствуют люди по отношению ко мне, но не говорят из скромности или благородства, я увижу в собственой голове.
И сейчас я видела себя глазами Тимки. Точнее, его чувства, преломляясь в моём мозгу, создавали портрет, подкрашеный моими комплексами. Черезчур сложно? Ну, простите..
Поэтому я просто помахала ему рукой в прорезиненой перчатке и побрела по дороге, шаркая сапогами костюма химзащиты, которые были мне велики даже с двумя парами шерстяных носок. Костюм был тоже здоровущий, зато я смогла всунуть вовнутрь рюкзак и обоих крысов. До того момента, как я не спущусь в подземку, снаружи находится только обеззараживающий спрей в балончике на ремне. Снимать костюм без обработки запрещено. А я не хотела оставаться в нём во владениях морлоков. Там мне нужна была вся моя подвижность. А сейчас я просто падала с ног от тяжести всего, что было на мне. Крыски, конечно, не заразились бы. Но на их шкурках мог остаться вирус. Пусть и недолго он живёт вне тела. А обрабатывать их химией я, естественно, не могла.
Дойдя до первых деревьев, я подобрала две ровные крепкие палки и использовала их как лыжник. Идти сразу стало легче. Мне нужно было отойти от городской черты как минимум на три-четыре километра. Для полной уверенности, что не встречу морлоков сразу, как попаду под землю. Я не собиралась спускаться в метро. Там точно ими всё кишит. Я надеялась на то, что за городской чертой они не станут тратить усилий на блокировку мелких туннелей.
Расстояние вроде бы и невелико, если бы не груз. Я часто садилась передохнуть. Хорошо, что с воздушным фильтром проблем не было. А то, или задыхайся, или раздевайся.
На четыре километра меня не хватило. Сильвер сказал, что я прошла два восемьсот девяносто, когда увидела пригородную остановку автобуса, маленькое разграбленное кафе с выбитыми стёклами и дождевым коллектором на стоянке автомобилей.
Решётка просто вросла в землю. Это говорило о том, что проходом не пользовались. Но вывернуть её мне оказалось не по силам. Зато неподалёку я нашла канализационный люк. Времена чугунных крышек прошли. Лёгкий крепкий пластик и утопленная кнопка открывания под защитной пробкой. Для дошкольнят.
Прошло много лет с тех пор, как эти стоки использовались по назначению. Так что они должны быть сухими и даже не слишком вонючими. Для моего носа это критично. Я наклонилась над люком и начала сковыривать пробку. Я бы не услышала этот лёгкий шорох из-за костюма, но почувствовала чьё-то присутствие в голове. Я отпрыгнула в сторону, но кто-то подцепил меня за щиколотку.
-Морлоки!- пронеслась пугающая мысль и я послала свою панику и страх в сторону нападающих.
Я услышала визг и топот ног. Перевернувшись на спину, я посмотрела вслед разбегающимся в разные стороны низкорослым, худющим, совершенно голым людям. Я поняла одно -это не морлоки и нажала кнопку люка, не пытаясь разглядывать нападавших дальше.
Нырнув в канализацию, и захлопнув крышку, пока они не опомнились, я пробежала несколько горизонтальных коридоров, меняя направление. Линзы сработали потрясающе. Когда закрылся люк, они моментально приспособились к полной темноте. Найдя маленький глухой отнорок, я осмотрела комбинезон. Цел ли? Сняла спрей и обработала всю себя. Расстегнула и сняла химзащиту. Сложила в мешок и замаскировала мусором.
Крыски, которых я первыми высадила из-за пазухи, стояли возле входа, как шпрехшталмейстеры в цирке и бдили, вертя головешками во все стороны очень сосредоточенно и старательно. Я измазала лицо заранее заготовленной смесью крема и сажи. И защита, и маскировка. Руки постепенно испачкаются сами. Они не должны быть жирными. Могут соскользнуть, когда потребуется держаться и свалишься мешком.
Продвигались мы очень медленно и осторожно. Сталкер, как более опытный разведывал коридор до ближайшей развилки, а Синдж обследовал развилки и наблюдал за тылом. Когда крыски сообщали писком, что можно двигаться дальше, я проходила обследованный кусок.
Уже приблизительно через километр мои разведчики стали находить старые следы морлоков. Ещё позже, даже я начала чувствовать более свежие признаки их присутствия. Было ощущение, что тут существуют регулярные патрули. Значит обжитая область уже совсем близко. Хорошо, что у них нет крыс. Нас могли бы почуять.
Диггеры предупредили меня, что все глубинники генмодифицированы по зрению.Это было ключевой религиозной адаптацией для новой подземной рассы. Я бы, будучи у власти, разведчиков модифицировала и на нюх. А вдруг у них есть такие? Хоть шпионка об этом не упоминала, но откуда ей знать всё? Это расходный материал, низшее звено, и посылая её в стан врага, глубинники должны были понимать, что она может попасть в руки к диггерам.
Тоненький детский крик разорвал относительную тишину подземных коридоров. Если вы думаете, что там стоит глубокая тишь, вы ошибаетесь. Шорохи и потрескивания, звуки падающих капель, иногда трели сверчков или шелест проползающего насекомого. Но оценить звуки этого мира, можно только окунувшись в него. Только человеческие голоса кажутся там чужеродными. По крайней мере, для меня.
Ещё не добежав до места, а мы кинулись туда инстинктивно, я уже увидела картинку. Видимо страх настолько захватил мальчишку, что я уловила мыслеобраз на расстоянии метров тридцати. Малыш лет семи пытался защищаться от небольшой, но агрессивной сколопендры.
Сталкер, привычным движением, придавил гадину к земле и я отсекла ей башку ножом, вогнав его между щитками хитинового панциря. Крыс в одиночку не может справиться с мутированной многоногой тварью. Зубы соскальзывают с твёрдого панциря и перекусить большую особь очень непросто. Обычно они охотятся на сколопендр парой. Один прижимает к земле, другой тянет, пока не разорвёт в сочленении. И то она ещё долго продолжает двигаться и лучше не попадаться под её челюсти или даже лапы. Яд вызывает некроз тканей и можно потерять конечность или даже умереть, особенно ребёнку или старику. Крысы к яду менее чувствительны. У них он вызывает только лёгкое жжение.
Мальчик всё ещё дрожал, прижавшись к стене, но не плакал, не истерил, только часто дышал.
-Старайся дышать ровнее и глубже,- посоветовала я ему, посылая ментальный сигнал,- вдоох,.. выыдох,.. вдоох,..выыдох.. Ну, вот, молодец.
Мальчишка успокоился и уже начал стрелять глазами на крысов, мой чёрный ниндзевский прикид, на ручной работы диггерский секач- оружие, как раз для сегодняшнего случая.
-Ты шпионка диггеров?- вдруг спросил он подрагивающим голоском,- ты меня убьёшь?
-Ага, а ещё зажарю и съем, для этого и спасала,- съязвила я по привычке и осеклась, понимая, что говорю с ребёнком.
Но мальчишка юмор оценил и хихикнул.
-У меня проблема,- констатировала я очевидную ситуацию.
Но смотреть как погибнет ребёнок и ничего не сделать я бы не смогла.
-Ты не скажешь папе, что я охотился на сколопендру, когда тебя поймают?
-А ты уверен, что меня поймают?
-Конечно! У нас самые лучшие охотники в подземке. Мы её настоящие жители и в будущем подземный мир будет только нашим,- заученно вещал маленький глубинник.
-Эк, тебя занесло! Лучший охотник..
-Ну, я ещё маленький, а вот, когда выросту..- потупившись оправдался мальчик.
-Тебя как зовут, маленький зазнайка? Сегодня ты мог потерять возможность вырасти. И папины наказания для тебя были бы ерундой по сравнению..
-Не скажи,- перебил меня малыш,- во, гляди..
Он поднял рубашонку и я увидела поджившие и свежие следы ремня на спине и рёбрах. Синяки.. чёрные, зеленоватые и жёлтые. Круглые ожоги..
-Это отец?- я выпучила глаза и сглотнула в ужасе.
-Ага,- гордо заявил он, как будто хвастался медалями и протянул ладошку,- кстати, Витёк.
-Нестандартное воспитание,- не зная что сказать, чтоб не обидеть пацана, который видимо считал такое нормой,- выдавила я.
-Мой папа брат главы клана.. и сам тоже главный,- добавил он, почему-то оглянувшись,- он великий охотник и громадная сколопендра отравила его ногу, но он спасся и..
-Стал таким же хвастуном как его сынок,- не сдержалась я,- и теперь воюет с собственными детьми.
-Но,.. нас же надо воспитывать,- неуверенно возразил парнишка,- иначе дети вырастут слабаками и наглецами.
-Каким мусором набита твоя головёшка,- вздохнула я,- так что, побежишь меня закладывать?
-Не-а,- весело замотал головой Витёк,- но и ты тоже молчи, если что. А то достанется не только мне, но и маме. Маме ещё больше..
Он опустил голову и смахнул неожиданно выкатившуюся слезинку. Если принять во внимание его расписанное тельце, мать, хорошо, что ещё жива.
Я прекрасно помнила глаза садиста на старомодном протезе. Мне удалось заглянуть в них в парикмахерской Ольги.
-Неужели тебе нравится такая жизнь.. Когда обижают тебя и маму..
-Когда я вырасту, я не дам её обижать..
-У диггеров всё иначе.
-Диггеры слабаки, мы лучшие..- затараторил он.
-Заткнись, Витёк,- перебила я его беззлобно,- болтаешь, сам не знаешь что. Диггеров учат сражаться в специальных школах боевых исскуств. Они храбрые и благородные. Там никого не лупят, тем более старшие. Люди уважают друг друга и помогают другим. Даже таким маленьким хвастливым дурачкам, как ты. А ещё у них есть верные друзья и помощники. Хочешь познакомиться?
Я подтолкнула Синджика к малышу, которого Сталкер, видимо, ни в грош не ставил и ухмылялся в сторонке, не сильно желая близкого знакомства. Мой крыс, более молодой и несерьёзный вертелся вокруг ещё шевелящейся многоножки, играя с опасно дёргающимися конечностями.
Синдж послушно подошёл и тыкнулся в, боязливо подставленую, ладошку, гладким лоснящимся мехом на загривке. Малыш замер, потом осторожно повёл рукой по спинке и глазёнки восторженно вспыхнули и сразу погасли снова.
-Крысы опасные,- с сомнением в голосе сказал он,- нам говорят их надо..
Он замолчал, не произнеся последнего слова. А Синджик фыркнул и улыбнулся во всю обаятельную ширь своей милой мордахи.
-А, если бы мы жили у диггеров,.. никто не бил бы маму и сестричек? И я бы мог дружить с.. крыской?..
-Я думаю, мог бы. И не ты один.
-Знаешь, я не очень люблю папу,- неожиданно признался мальчик,- особенно, когда он напивается и зовёт к себе маму и сестёр. Они потом приходят и долго плачут. А маленькая даже говорить перестала,.. когда он взял её в первый раз.
-Что значит взял?!- c ужасом, и, уже догадываясь, что услышу в ответ, воскликнула я.
-Не знаю точно, он хотел, чтоб я пошёл с ним, потому, что мужик должен знать, что бабам надо, но сёстры так плакали, что я укусил его и он меня в челюсть стукнул. Я потерял сознание.
-Козёл,- сжав зубы прошипела я,- у вас все такие дебилы или твой папа особенный?
-Не, дядя у меня добрый. Он только раз папе и врезал, когда сестра замолчала. Обычно он не дерётся. Убить боится. Он очень сильный. Только, если бой. А тут так рассердился, что даже тащил отца за шиворот по коридору и орал "рабынь трахай, придурок!". А он их и так трахает, и по лицу, и по животу, даже беременных.
-Бедный ребёнок,- чуть не ревела я,- папочка его быстро обучит. Очень скоро он узнает, что значит "трахать".
-Я не люблю драться, только всё равно приходится. У нас мальчишки всегда друг к другу цепляются. Чтоб узнать кто сильнее.
-А ты далеко отсюда живёшь?- я уже начинала волноваться, что сюда может наведаться кто-то из охранников.
-Далеко. В ночном депо. Там куча старых вагонов. Их бросили в ремонтном цеху, когда был прорыв воды и заброшеный туннель возле города просто залили бетонной пробкой. Рабы переделали их под жильё. Это на запад отсюда. Под мототреком.
-Ого! Это же в самом конце ветки. Как ты один так далеко забрался?
-А я все туннели тут как свои пять пальцев знаю. Учиться я не люблю, хотя мама заставляет. А работать должны только рабы. Вот и сбегаю,.. от скуки. И вообще, я хочу быть разведчиком.. или охотником.. Вот и изучаю нашу территорию. Охочусь,- он гордо потряс маленьким топориком.
-Охотничек,- покачала головой я,- лежал бы здесь кучкой и жрала бы тебя стая сколопендр. Нельзя одному в подземке.
