-Ждите нас.. какой сегодня день?
-Пятница..
-Робинзон отплывает в Пятницу.. Смешно.,- грустно сказала я,- ждите нас..
Я задумалась, а потом пробормотала.
-Просто, ждите нас..
Петька отвязал верёвку и лодка рванулась в поток. Вёсла у меня были. Но грести не требовалось. Только направлять маленькую лодочку в стремнине и глазеть на каждое пятно на берегу или в воде. Хорошо ещё что дожди продолжались уже достаточно долго, чтоб унести основной мусор. На воде была пена и грязь, но веток, которые могли бы проткнуть маленькую лодочку, или крупных вещей не было. Их уже давно снесло вниз по течению.
Время шло. Лодка всё дальше уплывала от города. По берегам было много завалов. И никаких следов Торина.
-Мне повезло, что Петька пришёл утром. Что я собралась очень быстро. Но рано или поздно начнёт темнеть и мне придётся пристать к берегу,-размышляла я, не переставая вглядываться,- ещё хуже, что вода достаточно холодная. Он мог умереть от переохлаждения. Конечно, я начала паниковать рано. Прошло всего около сорока минут. Но мне казалось, что год.
Обратно добираться будет гораздо трудней. Против течения мне не выгрести. Моё отчаянье росло с каждой секундой. Но вдруг Синдж пронзительно взвизгнул.
Остров. Точнее небольшой холм, который теперь стал островком. На крутом склоне приплясывал Сталкер. Рядом лежал Торин. Он не шевелился. Но выбрался он, очевидно, сам. Потому что иначе он не оказался бы так высоко на берегу. Видно было как судорожно его пальцы вцепились в ветви кустов. Как свернулся он клубочком, чтоб задержать последние крохи тепла, перед тем, как лишился чувств.
Я всеми силами старалась направить лодку к пригорку, чтоб не проскочить мимо. Как только появилась возможность Синдж, которому я сунула в зубы верёвку прыгнул на берег и Сталкер тут же вцепился в неё тоже, чтоб ему помочь. Два сильных крыса упирались когтистыми лапками в скользкую землю. Лодку развернуло боком к острову, кормой вперёд, и прибило к берегу. Я подхватила вещи и выпрыгнула на берег. Поскользнулась и свалилась в грязь. Поползла наверх, цепляясь за ветви, как Торин. Крыски сноровисто затащили лодку вверх на добрых три метра.
А я уже держала в руках голову Торина. Перевернув его, он лежал уткнувшись лицом в напряжённые руки и едва дышал, я увидела широко открытые глаза. Они как будто были залиты льдом, такими неподвижными выглядели. Но он не был в обмороке. Это мне только показалось. Скорее оцепенел от холода. Даже не дрожал, что было уже само по себе плохо.
Я осторожно положила его голову и развила бурную деятельность. Сначала немного сдула лодку, чтоб перекатить его на резиновое днище. Приподнять или подтащить его не по моим силёнкам. Приходилось катить, как тюк. В этот момент я выбросила из головы все чувства и эмоции. Оставила только сосредоточенность. Как я была благодарна в эти секунды Ольге! За то, что заставила научиться управлению собой.
Когда дно лодки отделило тело Торина от мокрой ледяной земли, я стала раздевать его. Донага. Растёрла всё тело сухим полотенцем. Завернула в спальный мешок. Найти веток для костра не проблема, среди густой растительности острова их были целые завалы. Только вот всё было мокрым. Но на этот случай у меня была целая бутылка крепчайшего самогона. Почти спирт. Мне всунул её Гера. Я намочила кусочек выстиранной старой простыни, из которой Катерина накатала бинтов. Дома у нас их не оказалось. А Торин мог быть ранен. Так она сказала протягивая мне плотно уложенный мешочек с лечебными средствами.
Ткань загорелась синим язычком пламени. Я стала поджигать выкопанные из самых пристволий листья. Сложила их пушистой кучкой. Потом подожгла и стала осторожно добавлять мелкие веточки. Через некоторое время костёр, чадя нещадно, всё таки начал выдавливать из себя порции тепла. Я быстро вскипятила воды, бросила горсть травок и большой кусок сахара, чтоб сладкий напиток добавил энергии, высосанной из тела ледяной водой.
Торин чуть пришёл в себя и следил за тем, что я делаю одними глазами. Они уже немного ожили. Я искоса поглядывала на него, но посмотреть на него прямо не решалась.
Чашка горячего напитка в руки. Я уселась в лодку в головах у лежащего парня и начала потихоньку поить его. После нескольких глотков, он запрокинул голову и уставился мне в глаза. Казалось искал в них ответ на не заданный вопрос.
-Ты пришла,- хриплым голосом прошептал он.
-Приплыла,- и, припомнив сказанное Петьке, повторила с горьким смешком,- Робинзон приплывает по пятницам.
-Ты пришла,- повторил он.
-Конечно пришла, ты же не удосужился. Вот, унесло тебя, чёрт знает куда. А мне без тебя никак.
Глаза парня вспыхнули, загорелись изнутри тёплым светом.
-Допивай, давай, нам ещё из всего этого как-то выбираться. Мне твои силы нужны все, без остатка.
Он послушно пил и не отрывал от меня взгляда. Я потрогала его нос, как когда-то делала мама, чтоб узнать не перемёрзла ли я, болтаясь зимой по улицам. Нос всё ещё был холодным. Я стянула комбинезон и нырнула к нему под спальник. Прижалась всем телом. И только теперь заплакала.
Я гладила его кожу, как будто изучая каждый сантиметр тела, самыми кончиками пальцев.
-Щекотно,- одними уголками губ улыбнулся он. Осторожно пошевелился. Мышцы понемногу оставляла судорожная скованность. Положил мне под голову руку и обнял, как будто хотел впитать в себя, всю, без остатка. Окружить коконом, чтоб из них обоих, вместе, вылупилась одна чудесная крылатая сущность. Ему уже и так казалось, что они поднимаются к небу. Осталось только расправить сложенные крылья.
-Как ты смел не приходить так долго,-шептала я и по щекам безостановочными ручейками текли горячие слёзы,- как ты смел заставить меня подумать, что мне придётся прожить всю жизнь без тебя..
Сейчас в нём не было ни капли той жадной горячей страсти, что смела их в прошлый момент близости, только ровное тёплое желание - сохранить, уберечь.. Но только это она пришла к нему. Сохранила и оберегла. И продолжает это делать сейчас. Несмотря на страх, который он чувствует в её душе.
Всё правильно. Ведь ещё ничего не закончилось. Им надо вернуться в город. И то, что он ещё жив и, кажется, пока здоров, может измениться в любую минуту.
Вернуться в город - это значит выбраться на берег. На лодке против течения не подняться. Речная акватория, её животные и растения, не были заражены вирусом. Но, дойти до города, это уже что-то другое. Лес не позволит идти по берегу. Это не спокойная речка с песчанными пляжами. Это бурлящий поток, который с каждым дождём расширяет своё русло. Нет там никаких берегов. Деревья стоят залитые водой. Придётся углубляться в лес. Искать тропинки или прорубать ходы в кустарниках. Кто знает в каком растении или животном может ожидать его вирус. Ещё ведь неясно, есть ли в нём предрасположенность к заражению или, по чудесному совпадению, они оба нечувствительны к нему.
Ведь до сих пор таких людей было немного. Хотя, наверное больше, чем считали раньше. Вот же, собрал целую секту Рогатый, у самой городской черты. А вдруг он тоже окажется свободным от возможности заражения и тогда они смогут себе позволить отправиться в любую сторону этого мира вместе. Любить друг друга и, когда-нибудь, иметь детей, не спрашивая позволения у, раздающих чипы, чиновников. Впрочем, они оба и так прекрасно справляются с жизнью вне системы. И если, в любом из случаев, она побоится родить в городе, всегда есть посёлок диггерского клана.
-Но какой он маленький и зависимый, по сравнению со всем миром!
Он лежал, чувствуя кожей даже кровь текущую в её жилах. Над головой качались кроны деревьев. Одно из них примостилось на верхушке островка, бывшего до потопа лесным холмом. Вокруг древесных крон клубились рваные чёрные тучи.
-Надо перебраться под дерево и устроить какой-то навес. Опять собирается дождь.
Он приподнялся на локте. Тело совсем согрелось, но, когда под откинувшийся край спальника скользнул холодный влажный ветер, его передёрнуло.
Я подорвалась, как подброшенная пружиной. И вправду, тучи клубились, собираясь, как будто вокруг большого магнита. Я влезла в комбинезон, набросила тёплую куртку и достала сухие вещи для Торина. Петька сунул мне и свои, когда я собиралась, резонно предполагая, что друг будет до нитки мокрым. У меня был не рюкзак, а рюкзачище. Я не стесняясь набивала его всем нужным, зная, что до лодки мне поможет Петька. А в лодке вещи, слава богу, не станут ехать на моей спине. Более далёких планов я не строила. В конце концов всегда можно что-то придумать.
Торин размял мышцы, сделав несколько энергичных поворотов и наклонов. И пошёл вверх по холму, таща за собой лодку и мешок. Он не стал класть его вовнутрь. Мы очень боялись распороть дно о сучья. Поэтому Торин набросил лодку на одно плечо, как тряпку. Я несла вёсла и толстый сук с, тлеющим жаром, концом. Для нового кострища. Старое мы затушили.
Пока Торин вырубал колья из молодых деревьев, растягивал брезент, который я прихватила, за неимением палатки, мы собирали хворост.
Я говорю мы, не случайно. Сталкер и Синдж принимали в этом активное участие, весело таская из кустов нанесённые потоком ветки. Казалось они не меньше нашего радовались встрече. Тому, что живы они и их любимые хозяева.
С падением первых капель, мы уже устроились под тентом, а заодно и под кроной дерева. Уютно горел костерок. Торин развёл водой по капельке самогона из бутылки и мы выпили, хохоча и чокаясь, за Рогатого бога, который должен был, по задумке, охранить нас от так любимой им Природы, о которой мы знали всего ничего. Крыски поужинали с нами. Дождь опять зарядил, похоже, на всю ночь. Отправляться в обратный путь на ночь глядя и в такую погоду, да ещё после перенесённой Торином встряски, было бы глупо. Я надеялась, что переохлаждение не перейдёт в простуду или не случится ещё чего похуже. Может вирус таится в ветвях деревьев на острове. Но нет, это бы уже проявилось. Утро вечера мудренее, так, кажется, говорят в сказках. Мы устроились на дне лодки.
Я полезла рукой ему под свитер и потянулась к его губам.
-Нюшенька, я тоже страшно соскучился, но не надо, я не смогу сдержаться. Когда ты прикасаешься ко мне я просто схожу с ума,- мягко заговорил он,- не могу остановиться. Не понимаю почему. Здесь не чем предохраниться. А ты ещё слишком маленькая, чтоб забеременеть.
-Я поставила генблокатор. Мне Стефа посоветовала,- радуясь, что он не видит моего вспыхнувшего лица в темноте, сказала я, стараясь чтоб мой голос звучал как можно спокойнее.
-А зачем это моя девушка по борделям шляется?- полушутливо-полугрозно спросил Торин.
-А может мне там самое место, видишь какая, молодая да ранняя,- пошутила я в ответ.
-Дурочка,- прижал он мой лоб к губам,- это я во всём виноват, не смог себя сдержать. Ты тут совсем не при чём.
Самое время было поговорить о том, что тревожило меня всё это время нашей разлуки.
-Не так уж ты и виноват,- тихо, но твёрдо, сказала я,- есть кое-что, о чём я должна была тебе сказать уже давно, но, по разным причинам..
-Что? Я чувствовал, всё время чувствовал, что тебя что-то мучает. Что-то мешает тебе.. нам..
-Погоди.. Ты помнишь, конечно, то дело в Зоне.
Когда я рассказывала о нём всем домашним, вопрос сканера я обходила всеми возможными способами. Гера чувствовал, что я что-то не договариваю, да и Тимур, наверняка, это понял. Они всё таки профи. Но, зная меня, никто ничего выяснять не пытался. Знали - захочу, сама скажу, не захочу, клещами не вырвешь. Не пытать же им меня, на самом деле. Теперь я рассказала Торину всё. И о причинах моего молчания, и о том, что ему же спокойнее, что у меня есть ещё одно оружие, которое может меня уберечь от опасности.
Конечно, это была попытка дать Торину лишние резоны для оправдания моего самоуправного риска. Всё же прибор сумасшедшего профессора засадить себе в голову могла только я. С помощью Ольги, такой же чокнутой на своих изобретениях, как все учёные. Это уже были слова Торина.
Он осторожно ощупал тоненькую ниточку шрама у края волос за ухом и небольшое уплотнение под волосами.
-Надо же, а раньше я ничего не почувствовал. И..что.. ты можешь мысли читать?- с некоторым испугом в голосе сказал он.
Этого испуга я и боялась. У каждого человека есть что-то, о чём он не хотел бы говорить другим. Даже у самого идеального. Своё личное пространство. Поэтому я торопливо помотала головой.
-Нет, я не читаю мысли, хотя, при очень сильных ощущениях, вижу что-то вроде картинки. Это не точно то, о чём думает человек, а моё представление об этом чувстве. Я не смогу увидеть того, чего никогда не видела и не ощущала. А кроме этого, я и сама ловлю состояние других и транслирую собственное. Но, Ольга научила меня практикам йоги, для управления эмоциями. И я очень много работала в этом направлении. Теперь, я постаралась бы не допустить такого.. как было.. там.. у Стефы.
-Ты жалеешь, что это произошло?- с едва заметной горечью в голосе, сказал Торин.
-Нет, нет,- с горячностью воскликнула я,- просто я не хотела, чтоб это было под моим давлением на тебя. Это, как-будто я тебя изнасиловала.
-А я думал я тебя,- тихо хихикнул он,- ух и дурочка! Это с этой чепухой в голове ты пол-года меня мучала? Да я без всякого сканера влюбился в тебя с первого дня, как увидел в подземке. Спящей. Я был ещё совсем мальчишкой, но сразу знал, что ты будешь единственной с кем я смогу разделить дом и постель. Как мама для отца. И не сканер виноват, что я не смог сдержать желание быть с тобой. Нас тоже учат техникам владения собой. Я разведчик клана. Просто я боялся, что ты влюбишься в кого-то другого, что он станет первым для тебя. Это чистой воды эгоизм..
-А может хватит уже расшаркиваться друг перед дружкой,- закрыла я ему рот ладошкой,- пол-года я тосковала за тобой, за той ночью. Сделай уже что-нибудь, если в состоянии, а то я сама..
Торин быстро перевернулся на бок и его губы прижались к моим.
-К чёрту йогу,- подумала я. Голова кружилась. По брезенту стучали капли, лопотали что-невнятное,- Эй, Рогатый, ты кажется любишь такое..
Разбудил нас треск молнии, совсем рядом с нами. Огромный сук пропорол край брезента. Завизжали крыски. И тут же грохнул гром. Над самой головой. Так громко, что вскочивший нагишом из под спальника, Торин даже присел. Ещё какой-то посторонний звук напугал меня. Я тоже встала. И тоже нагая.
-Адам и Ева, изгнанные из рая,- пробормотала я.
-Что?- не расслышал Торин.
-А это гнев божий,- рявкнула я, выглядывая из-под, повисшего одним краем навеса.
Дерево над нами полыхало.
-О, чёрт!- заорал Торин, стягивая брезент.
-Рогатый!- поправила я, с нервным смехом, хватая вещи и оттаскивая всё подальше от летящих сверху искр.
Утро наступило давно. Если бы не чёрные тучи, солнце было бы уже довольно высоко. Просто мы заспались, выдохшиеся от той жадности, с которой истязали наши тела любовью. Долгожданной и взаиможеланной.
Мы укладывались в страшной спешке. Бедные крыски плохо справлялись со стрессом. Они очень боялись огня. Но взвизгивая от страха, как маленькие девочки, которых дёргают за косички, продолжали стаскивать к лодке оставшиеся вещички. Надувая лодку, мы прикрывали её и вещи от огненных мушек, старающихся больно укусить каждый открытый кусочек кожи.
-Пятница..
-Робинзон отплывает в Пятницу.. Смешно.,- грустно сказала я,- ждите нас..
Я задумалась, а потом пробормотала.
-Просто, ждите нас..
Петька отвязал верёвку и лодка рванулась в поток. Вёсла у меня были. Но грести не требовалось. Только направлять маленькую лодочку в стремнине и глазеть на каждое пятно на берегу или в воде. Хорошо ещё что дожди продолжались уже достаточно долго, чтоб унести основной мусор. На воде была пена и грязь, но веток, которые могли бы проткнуть маленькую лодочку, или крупных вещей не было. Их уже давно снесло вниз по течению.
Время шло. Лодка всё дальше уплывала от города. По берегам было много завалов. И никаких следов Торина.
-Мне повезло, что Петька пришёл утром. Что я собралась очень быстро. Но рано или поздно начнёт темнеть и мне придётся пристать к берегу,-размышляла я, не переставая вглядываться,- ещё хуже, что вода достаточно холодная. Он мог умереть от переохлаждения. Конечно, я начала паниковать рано. Прошло всего около сорока минут. Но мне казалось, что год.
Обратно добираться будет гораздо трудней. Против течения мне не выгрести. Моё отчаянье росло с каждой секундой. Но вдруг Синдж пронзительно взвизгнул.
Остров. Точнее небольшой холм, который теперь стал островком. На крутом склоне приплясывал Сталкер. Рядом лежал Торин. Он не шевелился. Но выбрался он, очевидно, сам. Потому что иначе он не оказался бы так высоко на берегу. Видно было как судорожно его пальцы вцепились в ветви кустов. Как свернулся он клубочком, чтоб задержать последние крохи тепла, перед тем, как лишился чувств.
Я всеми силами старалась направить лодку к пригорку, чтоб не проскочить мимо. Как только появилась возможность Синдж, которому я сунула в зубы верёвку прыгнул на берег и Сталкер тут же вцепился в неё тоже, чтоб ему помочь. Два сильных крыса упирались когтистыми лапками в скользкую землю. Лодку развернуло боком к острову, кормой вперёд, и прибило к берегу. Я подхватила вещи и выпрыгнула на берег. Поскользнулась и свалилась в грязь. Поползла наверх, цепляясь за ветви, как Торин. Крыски сноровисто затащили лодку вверх на добрых три метра.
А я уже держала в руках голову Торина. Перевернув его, он лежал уткнувшись лицом в напряжённые руки и едва дышал, я увидела широко открытые глаза. Они как будто были залиты льдом, такими неподвижными выглядели. Но он не был в обмороке. Это мне только показалось. Скорее оцепенел от холода. Даже не дрожал, что было уже само по себе плохо.
Я осторожно положила его голову и развила бурную деятельность. Сначала немного сдула лодку, чтоб перекатить его на резиновое днище. Приподнять или подтащить его не по моим силёнкам. Приходилось катить, как тюк. В этот момент я выбросила из головы все чувства и эмоции. Оставила только сосредоточенность. Как я была благодарна в эти секунды Ольге! За то, что заставила научиться управлению собой.
Когда дно лодки отделило тело Торина от мокрой ледяной земли, я стала раздевать его. Донага. Растёрла всё тело сухим полотенцем. Завернула в спальный мешок. Найти веток для костра не проблема, среди густой растительности острова их были целые завалы. Только вот всё было мокрым. Но на этот случай у меня была целая бутылка крепчайшего самогона. Почти спирт. Мне всунул её Гера. Я намочила кусочек выстиранной старой простыни, из которой Катерина накатала бинтов. Дома у нас их не оказалось. А Торин мог быть ранен. Так она сказала протягивая мне плотно уложенный мешочек с лечебными средствами.
Ткань загорелась синим язычком пламени. Я стала поджигать выкопанные из самых пристволий листья. Сложила их пушистой кучкой. Потом подожгла и стала осторожно добавлять мелкие веточки. Через некоторое время костёр, чадя нещадно, всё таки начал выдавливать из себя порции тепла. Я быстро вскипятила воды, бросила горсть травок и большой кусок сахара, чтоб сладкий напиток добавил энергии, высосанной из тела ледяной водой.
Торин чуть пришёл в себя и следил за тем, что я делаю одними глазами. Они уже немного ожили. Я искоса поглядывала на него, но посмотреть на него прямо не решалась.
Чашка горячего напитка в руки. Я уселась в лодку в головах у лежащего парня и начала потихоньку поить его. После нескольких глотков, он запрокинул голову и уставился мне в глаза. Казалось искал в них ответ на не заданный вопрос.
-Ты пришла,- хриплым голосом прошептал он.
-Приплыла,- и, припомнив сказанное Петьке, повторила с горьким смешком,- Робинзон приплывает по пятницам.
-Ты пришла,- повторил он.
-Конечно пришла, ты же не удосужился. Вот, унесло тебя, чёрт знает куда. А мне без тебя никак.
Глаза парня вспыхнули, загорелись изнутри тёплым светом.
-Допивай, давай, нам ещё из всего этого как-то выбираться. Мне твои силы нужны все, без остатка.
Он послушно пил и не отрывал от меня взгляда. Я потрогала его нос, как когда-то делала мама, чтоб узнать не перемёрзла ли я, болтаясь зимой по улицам. Нос всё ещё был холодным. Я стянула комбинезон и нырнула к нему под спальник. Прижалась всем телом. И только теперь заплакала.
Я гладила его кожу, как будто изучая каждый сантиметр тела, самыми кончиками пальцев.
-Щекотно,- одними уголками губ улыбнулся он. Осторожно пошевелился. Мышцы понемногу оставляла судорожная скованность. Положил мне под голову руку и обнял, как будто хотел впитать в себя, всю, без остатка. Окружить коконом, чтоб из них обоих, вместе, вылупилась одна чудесная крылатая сущность. Ему уже и так казалось, что они поднимаются к небу. Осталось только расправить сложенные крылья.
-Как ты смел не приходить так долго,-шептала я и по щекам безостановочными ручейками текли горячие слёзы,- как ты смел заставить меня подумать, что мне придётся прожить всю жизнь без тебя..
Сейчас в нём не было ни капли той жадной горячей страсти, что смела их в прошлый момент близости, только ровное тёплое желание - сохранить, уберечь.. Но только это она пришла к нему. Сохранила и оберегла. И продолжает это делать сейчас. Несмотря на страх, который он чувствует в её душе.
Всё правильно. Ведь ещё ничего не закончилось. Им надо вернуться в город. И то, что он ещё жив и, кажется, пока здоров, может измениться в любую минуту.
Вернуться в город - это значит выбраться на берег. На лодке против течения не подняться. Речная акватория, её животные и растения, не были заражены вирусом. Но, дойти до города, это уже что-то другое. Лес не позволит идти по берегу. Это не спокойная речка с песчанными пляжами. Это бурлящий поток, который с каждым дождём расширяет своё русло. Нет там никаких берегов. Деревья стоят залитые водой. Придётся углубляться в лес. Искать тропинки или прорубать ходы в кустарниках. Кто знает в каком растении или животном может ожидать его вирус. Ещё ведь неясно, есть ли в нём предрасположенность к заражению или, по чудесному совпадению, они оба нечувствительны к нему.
Ведь до сих пор таких людей было немного. Хотя, наверное больше, чем считали раньше. Вот же, собрал целую секту Рогатый, у самой городской черты. А вдруг он тоже окажется свободным от возможности заражения и тогда они смогут себе позволить отправиться в любую сторону этого мира вместе. Любить друг друга и, когда-нибудь, иметь детей, не спрашивая позволения у, раздающих чипы, чиновников. Впрочем, они оба и так прекрасно справляются с жизнью вне системы. И если, в любом из случаев, она побоится родить в городе, всегда есть посёлок диггерского клана.
-Но какой он маленький и зависимый, по сравнению со всем миром!
Он лежал, чувствуя кожей даже кровь текущую в её жилах. Над головой качались кроны деревьев. Одно из них примостилось на верхушке островка, бывшего до потопа лесным холмом. Вокруг древесных крон клубились рваные чёрные тучи.
-Надо перебраться под дерево и устроить какой-то навес. Опять собирается дождь.
Он приподнялся на локте. Тело совсем согрелось, но, когда под откинувшийся край спальника скользнул холодный влажный ветер, его передёрнуло.
Я подорвалась, как подброшенная пружиной. И вправду, тучи клубились, собираясь, как будто вокруг большого магнита. Я влезла в комбинезон, набросила тёплую куртку и достала сухие вещи для Торина. Петька сунул мне и свои, когда я собиралась, резонно предполагая, что друг будет до нитки мокрым. У меня был не рюкзак, а рюкзачище. Я не стесняясь набивала его всем нужным, зная, что до лодки мне поможет Петька. А в лодке вещи, слава богу, не станут ехать на моей спине. Более далёких планов я не строила. В конце концов всегда можно что-то придумать.
Торин размял мышцы, сделав несколько энергичных поворотов и наклонов. И пошёл вверх по холму, таща за собой лодку и мешок. Он не стал класть его вовнутрь. Мы очень боялись распороть дно о сучья. Поэтому Торин набросил лодку на одно плечо, как тряпку. Я несла вёсла и толстый сук с, тлеющим жаром, концом. Для нового кострища. Старое мы затушили.
Пока Торин вырубал колья из молодых деревьев, растягивал брезент, который я прихватила, за неимением палатки, мы собирали хворост.
Я говорю мы, не случайно. Сталкер и Синдж принимали в этом активное участие, весело таская из кустов нанесённые потоком ветки. Казалось они не меньше нашего радовались встрече. Тому, что живы они и их любимые хозяева.
С падением первых капель, мы уже устроились под тентом, а заодно и под кроной дерева. Уютно горел костерок. Торин развёл водой по капельке самогона из бутылки и мы выпили, хохоча и чокаясь, за Рогатого бога, который должен был, по задумке, охранить нас от так любимой им Природы, о которой мы знали всего ничего. Крыски поужинали с нами. Дождь опять зарядил, похоже, на всю ночь. Отправляться в обратный путь на ночь глядя и в такую погоду, да ещё после перенесённой Торином встряски, было бы глупо. Я надеялась, что переохлаждение не перейдёт в простуду или не случится ещё чего похуже. Может вирус таится в ветвях деревьев на острове. Но нет, это бы уже проявилось. Утро вечера мудренее, так, кажется, говорят в сказках. Мы устроились на дне лодки.
Я полезла рукой ему под свитер и потянулась к его губам.
-Нюшенька, я тоже страшно соскучился, но не надо, я не смогу сдержаться. Когда ты прикасаешься ко мне я просто схожу с ума,- мягко заговорил он,- не могу остановиться. Не понимаю почему. Здесь не чем предохраниться. А ты ещё слишком маленькая, чтоб забеременеть.
-Я поставила генблокатор. Мне Стефа посоветовала,- радуясь, что он не видит моего вспыхнувшего лица в темноте, сказала я, стараясь чтоб мой голос звучал как можно спокойнее.
-А зачем это моя девушка по борделям шляется?- полушутливо-полугрозно спросил Торин.
-А может мне там самое место, видишь какая, молодая да ранняя,- пошутила я в ответ.
-Дурочка,- прижал он мой лоб к губам,- это я во всём виноват, не смог себя сдержать. Ты тут совсем не при чём.
Самое время было поговорить о том, что тревожило меня всё это время нашей разлуки.
-Не так уж ты и виноват,- тихо, но твёрдо, сказала я,- есть кое-что, о чём я должна была тебе сказать уже давно, но, по разным причинам..
-Что? Я чувствовал, всё время чувствовал, что тебя что-то мучает. Что-то мешает тебе.. нам..
-Погоди.. Ты помнишь, конечно, то дело в Зоне.
Когда я рассказывала о нём всем домашним, вопрос сканера я обходила всеми возможными способами. Гера чувствовал, что я что-то не договариваю, да и Тимур, наверняка, это понял. Они всё таки профи. Но, зная меня, никто ничего выяснять не пытался. Знали - захочу, сама скажу, не захочу, клещами не вырвешь. Не пытать же им меня, на самом деле. Теперь я рассказала Торину всё. И о причинах моего молчания, и о том, что ему же спокойнее, что у меня есть ещё одно оружие, которое может меня уберечь от опасности.
Конечно, это была попытка дать Торину лишние резоны для оправдания моего самоуправного риска. Всё же прибор сумасшедшего профессора засадить себе в голову могла только я. С помощью Ольги, такой же чокнутой на своих изобретениях, как все учёные. Это уже были слова Торина.
Он осторожно ощупал тоненькую ниточку шрама у края волос за ухом и небольшое уплотнение под волосами.
-Надо же, а раньше я ничего не почувствовал. И..что.. ты можешь мысли читать?- с некоторым испугом в голосе сказал он.
Этого испуга я и боялась. У каждого человека есть что-то, о чём он не хотел бы говорить другим. Даже у самого идеального. Своё личное пространство. Поэтому я торопливо помотала головой.
-Нет, я не читаю мысли, хотя, при очень сильных ощущениях, вижу что-то вроде картинки. Это не точно то, о чём думает человек, а моё представление об этом чувстве. Я не смогу увидеть того, чего никогда не видела и не ощущала. А кроме этого, я и сама ловлю состояние других и транслирую собственное. Но, Ольга научила меня практикам йоги, для управления эмоциями. И я очень много работала в этом направлении. Теперь, я постаралась бы не допустить такого.. как было.. там.. у Стефы.
-Ты жалеешь, что это произошло?- с едва заметной горечью в голосе, сказал Торин.
-Нет, нет,- с горячностью воскликнула я,- просто я не хотела, чтоб это было под моим давлением на тебя. Это, как-будто я тебя изнасиловала.
-А я думал я тебя,- тихо хихикнул он,- ух и дурочка! Это с этой чепухой в голове ты пол-года меня мучала? Да я без всякого сканера влюбился в тебя с первого дня, как увидел в подземке. Спящей. Я был ещё совсем мальчишкой, но сразу знал, что ты будешь единственной с кем я смогу разделить дом и постель. Как мама для отца. И не сканер виноват, что я не смог сдержать желание быть с тобой. Нас тоже учат техникам владения собой. Я разведчик клана. Просто я боялся, что ты влюбишься в кого-то другого, что он станет первым для тебя. Это чистой воды эгоизм..
-А может хватит уже расшаркиваться друг перед дружкой,- закрыла я ему рот ладошкой,- пол-года я тосковала за тобой, за той ночью. Сделай уже что-нибудь, если в состоянии, а то я сама..
Торин быстро перевернулся на бок и его губы прижались к моим.
-К чёрту йогу,- подумала я. Голова кружилась. По брезенту стучали капли, лопотали что-невнятное,- Эй, Рогатый, ты кажется любишь такое..
Разбудил нас треск молнии, совсем рядом с нами. Огромный сук пропорол край брезента. Завизжали крыски. И тут же грохнул гром. Над самой головой. Так громко, что вскочивший нагишом из под спальника, Торин даже присел. Ещё какой-то посторонний звук напугал меня. Я тоже встала. И тоже нагая.
-Адам и Ева, изгнанные из рая,- пробормотала я.
-Что?- не расслышал Торин.
-А это гнев божий,- рявкнула я, выглядывая из-под, повисшего одним краем навеса.
Дерево над нами полыхало.
-О, чёрт!- заорал Торин, стягивая брезент.
-Рогатый!- поправила я, с нервным смехом, хватая вещи и оттаскивая всё подальше от летящих сверху искр.
Утро наступило давно. Если бы не чёрные тучи, солнце было бы уже довольно высоко. Просто мы заспались, выдохшиеся от той жадности, с которой истязали наши тела любовью. Долгожданной и взаиможеланной.
Мы укладывались в страшной спешке. Бедные крыски плохо справлялись со стрессом. Они очень боялись огня. Но взвизгивая от страха, как маленькие девочки, которых дёргают за косички, продолжали стаскивать к лодке оставшиеся вещички. Надувая лодку, мы прикрывали её и вещи от огненных мушек, старающихся больно укусить каждый открытый кусочек кожи.
