Я подкормил свой огонь в кухтыле и подумал, что возвращаться к пляжу уже поздновато. Здесь тепло, сухо и мягкий песочек. Выспаться здесь куда как приятнее, чем в моём гнезде. Только как воспримет это непонятная божественная сущность.
-Пусть думает, что я хочу проверить его слова. Не поймёшь, это обещание доказательство силы или угроза. Вот и пересплю с этой мыслью.. у ног неизвестного бога. И улёгся на песок прямо у алтаря. Заснул быстро и с таким удовольствием, как в своей собственной постели.
Разбудила естественная нужда.
-Чёрт, не в святилище же это делать,- спросонок ужаснула мысль,- надо бежать наружу. И мой огонь! Он точно потух. По времени чувствую инстинктивно. Но бросаюсь в тёмный коридор и, касаясь стеночки, шевелю булками, сосредоточившись на основном желании дотерпеть.
Но зато когда показался свет и пришло долгожданное время облегчиться...
-Блин!-было единственное печатное слово из моих уст. Остальные даже повторять не стоит. Почему? Да самая малость.. Я проснулся, вернее я проснулась.. женщиной.
-Вот ни хрена себе местный бог юморист!- злилась я, но злилась как-то не серьёзно. Я как будто чувствовала себя правильнее в этом обличье. Захотелось увидеть себя в зеркале. До этого у меня такого желания не возникало. Интересно, это потребность гендерная или просто только теперь захотелось таким образом проверить свою память. Узнаю ли я себя в лицо?
На самом краешке озерца, куда не добиралось волнение от падающих струй воды, встала на колени и уставилась на хорошенькое девичье личико. Немножко черезчур сдержанное и серьёзное, но вполне узнаваемое.
-Да, это я!
Я себя узнала. Промелькнуло даже несколько картинок как это лицо менялось с детства до теперешнего состояния. Так с чего вдруг я появилась на острове в мужской личине? И что это за реальность такая, где есть возможность пол поменять.
-Надо вернуться в пещеру и поговорить с этим шутником начистоту. Только мне почему-то кажется, что именно на эту тему ему говорить не захочется.
Только идти всё равно надо. Алтарь возможно всё ещё горит, значит огонь восстановлю. Спать тут хорошо конечно. Только от берега далеко находится плохо. Работа на острове тяжелая. На одних фруктах не прожить. Нужен белок. Рыба. Моллюски. Ракообразные. Раз уж мясо мне пока не удалось добыть. А теперь будет ещё тяжелее. Я же девочка. И свой организм ощущаю соответственно.
Вздыхая, поползла по горе вниз к пляжу. По дороге набрала фруктов. Сегодня их было гораздо меньше. В ветвях орали обезьяны. Видимо, это была их работа. Ну, что же, им ведь тоже кушать хочется. Шла и думала о странном боге, о своём изменившемся положении, о неизвестном будущем и позабытом прошлом. Одиночество и бесперспективность сменялись хоть какой-то надеждой. Человеку свойственно верить в лучшее. И я должна. Иначе жить незачем. Я вернулась в свой лагерь возбуждённой и сразу принялась за дела.
Распутала окончательно все верёвки. В самую жару ловить рыбу бессмысленно. Чуть позднее попробую поохотиться на лобстеров. А покуда начну вязать гамак. Ночёвка на мягком песке пещеры меня вдохновила к обустройству более удобного сна. И всё это время я думала о том, что начать новый виток своей жизни правильнее будет, приложив все усилия к тому, чтоб вспомнить всё, что привело меня к нынешнему плачевному состоянию. И даже насмешливый бог недвусмысленно намекал на это.
Я не стала связывать кусочки верёвки, просто разложила их кучками, придавила камешком, чтоб ветер не разнёс и побежала нырять. Огонь я подкормила как следует, но слишком долго отсутствовать не собиралась. Мне достаточно одного крупного рака. Я боялась долго нырять одна без подстраховки. А вдруг станет дурно от долгой задержки воздуха. Утону ведь. Нагромождение камней у которого держались лобстеры я уже знала. Потому нырнула сразу, целенаправленно, а не наудачу. Проверила несколько щелей между камнями. Не нашла. Хорошо продышалась и нырнула снова. Заглянула под большой камень и увидела усы. Мгновенно сунула руку и выдернула маленького лобстера. Жадничать не стала.
-У меня там на горе бог есть. Сколько дал, столько и спасибо,- смиренно и лениво заявила я себе.
И поплыла к берегу. Уже выходя, обернулась и увидела серую тень в воде. Метнулась к спасительному песку. Мышцы скрутило от страха. Метрах в двадцати, на глубине едва метр, скользнуло крупное тело и воду разрезал острый плавник.
-Боже, ненавижу акул.. И боюсь до дрожи. Ближайшие пару дней не знаю смогу ли зайти в воду. Наверное, для этого внутреннего подвига надо как следует проголодаться. Я лучше пару ям вырою. А вдруг свинка поймается. Надо только место найти, где они ходят.
Можно ещё утром порыбачить. Моллюсков на прибрежных камнях множество. И, хоть самих их я не любила, но на наживку они вполне годятся. Да и на еду тоже, если уж совсем припрёт.
Пообедав, я продолжила заниматься гамаком. Верёвки закончились быстро. Пришлось начать расплетать, найденный раньше, кусок каната. Сетку делала крупной, но верёвок не хватило. Ничего. Завтра пройдусь по берегу подальше. Теперь, имея возможность переносить огонь, я смогу себе это позволить.
Ночью, в своём гнёздышке, я всё время поглядывала в сторону горы. Свечение не повторялось. Разочарованная, я укладывалась снова и долго вертелась пока сон не возвращался.
Утро наступило для меня с первыми птичьими криками. Они оказались неожиданно близкими и резкими. Потрескивали кусты. Я осторожно свесила голову между ветвей. Вчера поленилась убрать остатки еды. Кожуру от фруктов и панцирь от лангуста сложила на листья, чтоб после закопать. Но вокруг возились два маленьких серых поросёнка, отталкивая друг друга от лучших кусочков.
-Надо же! Прямо в лагерь пришли. Ничего не боятся. Значит их тут не тревожат. Или тревожат, но не часто. Может успею приспособиться к охоте за свинками, до того, как кто-нибудь захочет открыть охоту на меня.
Став девочкой, я стала трусить ещё интенсивнее. Хотя не сильно расстроилась. Женщиной я ощущала себя естественней. У меня стало больше опасений, но меньше психологического дискомфорта. Как будто механизм щёлкнул и встал на место. Пока не рассвело, решила порыбачить. Первой поймалась рыба собака, она же иглобрюх или знаменитая фугу. Пожалела, что я не японец с лицензией и сей деликатес не для меня.
Выбросила рыбёшку назад в море. И стала снова ждать клёва. Думала приэтом, что мне кажется, что когда-то слышала, что туземцы на Гавайях использовали стрелы для охоты, макая их в жёлчь иглобрюха. Такой способ использования яда казался мне малореальным. Тетродотоксин вроде как яд, относящийся к желудочным, а не к кровяным. Даже, если высушить внутренности рыбки и растереть в порошок, можно конечно смазать наконечник чем-то липким и ядовитым порошочком присыпать. Только можно ли будет эту добычу есть? Чем больше я думала, тем больше сомневалась. Если бы яд действовал через кровь, было бы опасно и обрабатывать рыбу. На кухне ведь порезы постоянная вещь. Да и любая трещинка на коже тоже была бы опасна. А этого нет. Паралич наступает только при приёме в пищу.
В следующий момент сильно дёрнуло. Я подсекла и вытащила на берег здоровенного луциана. Вот это праздник.! Мясо у него вкусное, прямо деликатесное. Я пристукнула рыбу камнем и побежала вприпрыжку, радуясь новому, не голодному дню. С первыми запахами рыбы желудок заскулил, как соседский Пират. Трусливый псишка, писающийся от громкого гава терьера, наглого и кудлатого, как чёрная папаха, размером чуть мельче своего хозяина грузина. Тот тоже был мелким и таким же наглым. Стоило попасться на глаза и он прилипал к тебе, как медицинская банка. А взглядом, казалось, оставлял такие же, как этот незабвенный предмет советского домашнего лечения, синяки-засосы на всех стратегических местах.
-Чёрт! Откуда вдруг возникают эти картинки воспоминания? Каждый предмет вставлялся в пазл и оживлял новое воспоминание. Какой-то "морской бой". А3 ранил, А4 убил и точечки, заполняющие поля вокруг обнаруженного, ранее скрытого объекта.
Я уже вспомнила рынок, где грузин работал директором и пыльную булыжную дорогу по которой я бегала от рынка домой. В руках то корзинка с румяными яблоками, то эмалированный зелёный в мелкую точечку бидончик с ещё тёплым молоком от Савельевны. А как же мой дом? Почему я его не вижу? Отчего в памяти чужие лица и нет лица матери, например.. Или любимого. Который должен же где-то быть..
Расстроилась. Но рыбка на костре стрельнула в камень жирным соком и я полезла снимать её, захлёбываясь слюной от аппетитного аромата свежепойманной рыбы. Свежую рыбу легко чистить. Я делала это прямо на берегу, створкой раковины. Её же и потрошила. Потом надевала на колышек, распяливала животик палочками и ставила под небольшим углом с краю костра. Поливала соком какого-то дикого цитруса. Пока возилась и ела солнце взошло уже высоко. Взяла свою переноску для огня. Костёр на земле не тушила, пусть тлеет. Не погаснет окончательно, легче разводить будет. И пошла по берегу, осматривая пляж на предмет новых находок. Что лёгкое, клала в сумку. Тяжёлое вытаскивала на открытое место. Соберу по обратному ходу. Буду стаскивать в более крупные кучи на обратном пути, забирая самое ценное. А остальное можно и в другой день собрать.
Возле стоянки ничего нового не появилось. И не удивительно. Море было спокойно. А, когда зашла за пределы ранее осмотренной зоны, сразу наткнулась на гору отличного плавника. Сухого и с комьями высохших же водорослей или скорее даже тины на ветках. Из них можно навертеть шарики для розжига огня и спрятать в дупло, от дождя. Там они всегда будут сухие. Вытащила дровину на дорогу и тут же увидела ещё кусок лески в тине. Замечательная находка! Только всё выпутывать буду потом. Сегодня главное верёвки. Хочу закончить гамак.
