Близнец, конечно, хорошо знавший о событиях далёкой древности, в глубокой задумчивости, что-то чертил ножом на мягком крохком камне стены. С удивлением, остальные члены группы увидели как на ней возникает фигура летящего карга. Рисунок был не совсем точный, но очень характерный. Преувеличенно высокий и тонкий, с огромными распахнутыми крыльями, он, казалось, был создан парить.
Мерен одобрительно кивнул, а Ката счастливо улыбнулся.
-Я расскажу о тебе каргам,-сказал ямми.
-Отведи меня к ним,- попросил хргота,- я должен попросить у них прощения за мой род.
Анан толкнул брата в бок.
-Давай возьмём, Рит будет легче научить его общению с людьми, чем кому либо другому. Она более гибкая. Если уж химеру полюбила, то и с хрготой разберётся как себя вести. Да и с нашими ему легче будет, чем с монахами.
Колка пожал плечами.
-Да пусть идёт, если хочет.
У него была своя мечта, забрать с собой Далию. Как она ещё воспримет хрготу. Он решил сегодня же поговорить с Мереном. Ведь, если он воспротивится, то дочка вряд ли пойдёт против.
Ветер становился всё сильнее. В лесу слышался треск ломающихся сухих ветвей. С запада ползла туча - иссиня-чёрная. Ни о какой дороге уже и разговора не было. Надвигалась буря. В глубине клубящейся черноты вспыхивали зарницы. Первая молния разорвала небо и ещё издали покатился раскат грома. Все были рады убежищу в такую непогоду. Ещё удар грома, уже поближе, и открытый вход загородила крупная фигура. За ней показался ещё один силуэт, чуть меньше ростом, но такой же кряжистый и широкоплечий.
-Слава Создателю, нашли!- голос вошедшего оказался знакомым, и Мерен первым бросился вперёд.
-Стан! Привет, дружище! Как это вы тут оказались? И кто твой друг, я смотрю это рыцарь?- Мерен, конечно, слышал о Хариде от сына, Рит и Капитана, но встречаться им не довелось.
Только вновь-прибывшие устроились у костра, хлынул такой ливень, что все только охнули. Да, сейчас в лесу не сладко.
И тем, и другим было о чём порассказать. Хргота, которого эти рассказы не могли ни порадовать, ни ободрить, отошёл к могиле карга и начал процарапывать на камне надпись.
Ему было грустно. Он был очень одинок. Люди приняли его и были добры, не смотря на его прошлое. Но найти настоящего друга или, тем паче, близкого человека, будет очень непросто. Это было понятно, но легче от этого не становилось. Он закончил и посмотрел, что получилось. Буквы чуть приплясывали, но надпись чётко читалась: "...только крылатая душа уносит в небо..."
На его плечо легла рука Каты.
-Хорошо написал. И рисунок чудесный. Ты ведь сам научился?
-Я долго бывал один. Братишка бы удивился, увидь он нашу темницу. Там я себя запирал, потому что всё равно чувствовал себя запертым, рисовал, думал. И это было место, где он вряд ли стал бы меня искать.
Буря всё ещё бушевала, но дождь уже пошёл на убыль. Харид как раз рассказывал о королевском задании, и все кинулись разбирать, оставшиеся в дальнем углу, щитки. Они были великоваты для доспехов, и рыцарь был не уверен, что можно будет как-то их обработать и уменьшить до нужного размера. Но Стан успокоил его.
-Сок тангера размягчает покрытие за несколько дней и его, с трудом, но можно будет обрезать. Нас много, можно забрать всё. Продадим, семье Рит деньги понадобятся. Особенно, если уезжать куда-то далеко, чтоб можно было спокойно растить ребёнка.
Стан взялся паковать и увязывать. А Колка, отчаянно волнуясь, отозвал в сторону Мерена.
-Я хотел поговорить с тобой, как с отцом,- ямми всё никак не мог решить, как ему перейти к главному,- о твоей дочери. В нашем племени девушка беспрекословно слушает отца. И, хотя я думаю, что нравлюсь твоей дочери и сам чувствую, что встреча с ней стала самым важным, что случилось со мной с тех пор, как я покинул дом, но я должен спросить тебя, что ты думаешь об этом. Мне нестерпимо думать, что я могу потерять её, но пока я не сказал о своих чувствах ей, страдать от этого буду только я. Мне не хочется внести раскол в вашу семью, я уважаю тебя и мать Далии. Но я очень прошу тебя, позволь мне просить её стать моей женой.
-Я хочу только счастья для своего ребёнка, как любой другой родитель. Если таким будет её желание, мне останется только уговорить жену. Дети уходят, мы знаем это. Но, оба и так далеко, она будет очень страдать,- Мерен усмехнулся и неожиданно пошутил,- смотри, чтоб женщины в твоём доме не стало слишком много..
Ещё одна ночь в доме карга и ещё один сон хрготы. Синее море внизу, синее небо вверху. И несколько крылатых фигурок посредине. Он не видит их лиц. Только большие прозрачные крылья. Такие прозрачные, что солнце, которое садится над далёким берегом, просвечивает сквозь них... Разбудила его светло-салатовая шуша, которая села на нос, сложив свои радужные крылышки. Буря закончилась ночью. Над лесом поднималось солнце..
В доме Мерена шумно. Харид и Стан уехали в город, ямми остались. Во первых дожидались денег от продажи, чтоб передать Рит, во вторых Колка и Далия готовились к свадьбе. Собирались отпраздновать как только Харид вернётся. Стан не обещал. "Прогулка" сбила его тоску по прежней свободе, и, теперь, он больше волновался о заброшенных делах. А рыцарь хотел попросить отпуск. Посмотреть как живут ямми и, конечно, встретиться с Рит.
Далия, счастливая и весёлая, забыла о своих страхах. Пользуясь первым же уроком ямми, она почти вылечила руку. Колка занимался с ней, помогая овладеть магией. Собственно, он, подражая Весту, давал уроки всем желающим. Успехи были у всех. Но, больше остальных, у Далии, Каты и хрготы. Правда, теперь он не звался так. Ката сказал, что первое, что ему нужно, чтоб осознать себя как личность, это собственное имя. Он долго думал и назвался Тару - дерево, семена которого, на лёгких прозрачных крылышках, уносит ветер от родительского дерева.
-Кто бы мог подумать, что я встречу когда-то хрготу романтика,- думал про себя Мерен. Ему вообще было о чём подумать.
Возвращающихся охотников Далия увидела издали. Работать в полную силу она ещё не могла, но сидела у поля и посматривала по сторонам. Они всё ещё стереглись, ведь, что произошло со сбежавшим хрготой, им не было известно. По тому как встретились дочь и ямми и по взгляду жены, Мерен понял, что разговор, о чувствах маленького охотника, для неё новостью не станет. И вздохнул с облегчением. Честно говоря, он боялся его не меньше Колки.
Тем же вечером он всё же попытался заговорить с женой.
-Так ты не против отпустить дочь в лесную деревню?- Мерен присел на постель и взял руки жены в свои,- я боялся, что тебе будет тяжело отпустить дочку.
-Она выросла, и любовь гораздо лучше, чем её прежние страхи. Ей пора иметь семью. А у нас с тобой тоже будет чем заняться, дорогой. Я беременна.
Мерен вытаращил глаза. Нет, жена ещё не была стара для ребёнка, но он как-то не ожидал этого после стольких лет.
-Я решила, что хочу этого, ещё тогда, когда Рит уходила с Мелли. А теперь вот и Далия. Но, если нам не удалось понянчить внуков, то мы ещё в состоянии родить своего ребёнка. Страхи Далии дали мне понять, что, не давая тебе больше детей, я веду себя так же, как маленькая девочка со своими детскими боязнями.
В эту ночь он снова почувствовал себя молодым. И жена давно не горела такой юной страстью. Утром хозяин дома ходил именинником, а, увидев Далию и Колку, сидящих в саду рядышком, заявил им, что свадьбу собирается отпраздновать в родительском доме. Далия, засмущавшись, убежала к матери, а счастливый охотник тряс руку Мерена и обещал, что будет для Далии самым лучшим мужем. В общем, говорил все те счастливые глупости, которые обычно пытаются наговорить родителям дочерей, путающиеся в словах женихи.
Ката пробыл в гостях несколько дней. Он думал, хочет ли он оставаться в монастыре и не желал приходить к настоятелю с сомнениями в душе. Уроки ямми убедили его окончательно. Он хотел продолжать. Так что, чтоб не задерживать будущее семейство, он решил сходить в монастырь и наконец доложить обо всём, что произошло с камнем и с Тамахи.
Хргота, всё ещё не привыкший, что его называют настоящим именем, не обернулся, когда его позвал ловец.
-Тару,- упрямо повторил парень и тот, наконец, сообразил, что зовут его,- я иду в монастырь, хочешь со мной?
-Хочу.. мне трудно быть здесь. Слишком много народа, шума и чувств. Я теряюсь. И боюсь.. Колка так отличается от Далии, а совершенно не переживает. А я, сейчас, совсем как обычный человек, а подходить к незнакомым людям, особенно к девушкам, стесняюсь.
Они обещали вернуться дня через три и пошли по лесной дороге. Тару не привык много ходить. Если ему нужно было, он летал. И теперь, прошагав какое-то расстояние и уйдя в свои мысли, он механически попробовал взмахнуть крыльями. Ката вскрикнул. Призрачное крыло ударило его совершенно реально. Он обернулся и захлопал в ладоши. Тару, это магия! Ты вызвал свои крылья! Теперь ты снова сможешь летать. А ну ка, попробуй их убрать.
Какое-то время они играли, как дети. Оба были молоды и их серьёзность запросто переходила в весёлость. Ката, как будто заражал близнеца энергией и уверенностью в собственных силах.
-Ты говорил, крылья есть у каждого из нас. Только их не видно,- Тару, с тайной надеждой, глянул на Кату,- попробуй, может ты тоже сможешь.
Монах честно попытался. Но у него ничего не вышло.
-Может, моё тело просто не знает как это сделать,- он пожал плечами,- спросим шамана, когда придём к ямми. Мы совсем мало занимались магией, но у тебя-то навык побольше, чем у меня. Ты пользовался камнем много времени, а Колка помог тебе дотянуться до того, чем ты и так владел. Только без посредника.
Они снова зашагали по тропе. Здесь, вдоль всей западной части леса, тянулись озёрца и болотца. После прокатившейся по всему краю бури, они наполнились водой, а берега стали более топкими. Поэтому, они не слишком удивились, когда услышали крик с той стороны дороги.
-Наверное, кто-то застрял в грязи или, чего доброго, попал в бочажину,- Ката одним ударом большого ножа срубил молодое деревце и они побежали на голос.
Слышно было, что кричала женщина. Потом к её голосу присоединился громкий детский плач.
-Нет! Нет! Нуси, нет! Не лезь к маме, останься там!- парни выскочили на поляну, круто сходящую к озеру. Женщина барахталась по грудь в воде. Очевидно, она хотела вымыться и вошла в озеро. Берег, залитый свежей водой, был покрыт травой, но дойдя до прежнего края озера, который видимо, круто обрывался, она сразу попала на глубину да ещё и в топкий ил.
- Помогите!- завопила она, увидев нежданную помощь. И замахала рукой в сторону, когда они бросились к ней.
Тару был ближе к маленькой девочке, которая ползла к воде. Он схватил её на руки и малышка, сначала, скуксила мордашку, собираясь заплакать, но увидев его старый медальон, в который, вместо, рассыпавшегося в пыль, Зерна, Ката вставил ониксу, тут же вцепилась в новую игрушку и потянула её в рот. Близнец держал ребёнка так, как будто он был стеклянным и мог разбиться. Тёпленькое, пахнущее молоком тельце малышки, вызвало такую волну нежности, что бывший хргота не смог сдержать слёз. Его синие глаза наполнились влагой.
Женщина, вытащенная Катой на берег, как была, в мокрой рубахе с испачканным подолом, прилипшей ко всем соблазнительным выпуклостям, бросилась к ребёнку. Но увидев глаза мужчины, держащего его, как будто завязла в воздухе. Шаг её замедлился и они оба одновременно покрылись ярким румянцем. Она обняла себя руками, закрываясь от его взгляда, и он, тоже, быстро и смущённо, опустил ресницы.
Настоятель закрыл лицо руками.
-Это настоящее горе,- он чуть не плакал,- и моя вина. Я должен был предвидеть. Видел же, что Тамахи не готов к искушению Зерном, но верил, что он справится. Он не только потерял жизнь, но и утратил душу. Только я, только я виноват..
-Вы не должны брать на себя чужой выбор. Каждый делает его сам. И сам несёт за него ответственность,- Ката в этот момент казался старше, чем пожилой глава монастыря.
-Но тот, кто отвечает за своих людей, должен. Я выбрал его для этого поручения и выбрал не верно. Не пытайся успокоить меня, мальчик. Моя совесть не даст мне покоя. Кроме того, утратив камень, мы утратили цель. Какие же мы теперь ловцы.. А у меня столько людей на попечении. У них нет другого дома.
-А что случилось с вашим домом?- вдруг жёстко спросил бывший хргота.
-Кто это?- Ката ещё не успел познакомить их. Первое о чём он сообщил это судьба Тамахи и монастырского амулета.
-Сейчас меня зовут Тару. А раньше звали хргота.
Настоятель всплеснул руками и попятился.
-Да, у моих соплеменников не было имён. Хргота, для первого из них, был богом и убив его, он, по его мнению, стал богом сам. Но каждый из крылатых считал, что это его законное место. Они не желали видеть других. В их глазах, он единственный настоящий хргота. Это я утратил дом, вместе с разрушенным камнем. И потерял брата. Но сохранил в душе крылья. А ваш дом цел. И люди тоже. Если я в силах искать новый путь, то вы, тем более, в силах.
За этот один день, после встречи с Нилой, Тару совершенно изменился. Он много общался с малюткой Хани. Ребёнок был идеальным членом человеческого общества для бывшего хрготы. Он ничего не ожидал от него, кроме любви и заботы. И Тару от всей души дарил их девочке. Нила же, наблюдавшая эту идиллию, тоже тепло приняла его общество. И даже ребёнку было бы понятно, что между ними протянулась и ниточка более нежного чувства.
Женщина, безусловно, нуждалась в покровительстве. Её жизнь нельзя было назвать лёгкой. Одинокая сирота, она работала в городе в одном из базарных кабаков, мыла скребла и чистила, с самого раннего детства предоставленная только сама себе и считавшая своего хозяина благодетелем, давшим ей хлеб и кров. Больше ничего она за работу не получала. Как только она подросла и стала очень милой девушкой, хозяин нашёл, что она может уменьшить свой "долг", согревая его постель. Только ребёнок, мешающий бесплатной служанке работать, да ещё требующий средств, не входил в планы хозяина, и девушка, получившая небольшое выходное пособие, что мешало ей обратиться с жалобой в королевский суд, оказалась за дверями своего единственного дома.
Деньги подходили к концу, а найти работу, с малышкой на руках, было очень трудно. Она почти потеряла надежду. Конечно Тару, сам не определившийся в жизни, не был тихой гаванью, но для каждого из них, возникающее чувство было первым. Трепетным и единственным. Что могло удержать в жизни их обоих.
Нила уже была в обители. Её накормили, обогрели, как любого путника. Но в монастыре жили одни мужчины и женщину, дав ей немного денег, предоставили собственной судьбе. Она не успела отойти от монастыря далеко, как попала в беду.
Близнец не выпускал ребёнка из рук и Нила, покорно как овечка шла за ними. Она не привыкла ничего решать, живя в прислуге с малолетства. Ката не возражал, он видел результат этого общения и только радовался за обоих.
-Время всё расставит по местам,- думал он,- а опека мужчин этой милой паре совсем не помешает.
-Я хочу покинуть монастырь. На время,- успокоил старика Ката, увидев какая боль и разочарование появились в его глазах,- мне нужно поучиться кое-чему, что может дать новую цель и мне, и нашим братьям.
Мерен одобрительно кивнул, а Ката счастливо улыбнулся.
-Я расскажу о тебе каргам,-сказал ямми.
-Отведи меня к ним,- попросил хргота,- я должен попросить у них прощения за мой род.
Анан толкнул брата в бок.
-Давай возьмём, Рит будет легче научить его общению с людьми, чем кому либо другому. Она более гибкая. Если уж химеру полюбила, то и с хрготой разберётся как себя вести. Да и с нашими ему легче будет, чем с монахами.
Колка пожал плечами.
-Да пусть идёт, если хочет.
У него была своя мечта, забрать с собой Далию. Как она ещё воспримет хрготу. Он решил сегодня же поговорить с Мереном. Ведь, если он воспротивится, то дочка вряд ли пойдёт против.
Ветер становился всё сильнее. В лесу слышался треск ломающихся сухих ветвей. С запада ползла туча - иссиня-чёрная. Ни о какой дороге уже и разговора не было. Надвигалась буря. В глубине клубящейся черноты вспыхивали зарницы. Первая молния разорвала небо и ещё издали покатился раскат грома. Все были рады убежищу в такую непогоду. Ещё удар грома, уже поближе, и открытый вход загородила крупная фигура. За ней показался ещё один силуэт, чуть меньше ростом, но такой же кряжистый и широкоплечий.
-Слава Создателю, нашли!- голос вошедшего оказался знакомым, и Мерен первым бросился вперёд.
-Стан! Привет, дружище! Как это вы тут оказались? И кто твой друг, я смотрю это рыцарь?- Мерен, конечно, слышал о Хариде от сына, Рит и Капитана, но встречаться им не довелось.
Только вновь-прибывшие устроились у костра, хлынул такой ливень, что все только охнули. Да, сейчас в лесу не сладко.
И тем, и другим было о чём порассказать. Хргота, которого эти рассказы не могли ни порадовать, ни ободрить, отошёл к могиле карга и начал процарапывать на камне надпись.
Ему было грустно. Он был очень одинок. Люди приняли его и были добры, не смотря на его прошлое. Но найти настоящего друга или, тем паче, близкого человека, будет очень непросто. Это было понятно, но легче от этого не становилось. Он закончил и посмотрел, что получилось. Буквы чуть приплясывали, но надпись чётко читалась: "...только крылатая душа уносит в небо..."
На его плечо легла рука Каты.
-Хорошо написал. И рисунок чудесный. Ты ведь сам научился?
-Я долго бывал один. Братишка бы удивился, увидь он нашу темницу. Там я себя запирал, потому что всё равно чувствовал себя запертым, рисовал, думал. И это было место, где он вряд ли стал бы меня искать.
Буря всё ещё бушевала, но дождь уже пошёл на убыль. Харид как раз рассказывал о королевском задании, и все кинулись разбирать, оставшиеся в дальнем углу, щитки. Они были великоваты для доспехов, и рыцарь был не уверен, что можно будет как-то их обработать и уменьшить до нужного размера. Но Стан успокоил его.
-Сок тангера размягчает покрытие за несколько дней и его, с трудом, но можно будет обрезать. Нас много, можно забрать всё. Продадим, семье Рит деньги понадобятся. Особенно, если уезжать куда-то далеко, чтоб можно было спокойно растить ребёнка.
Стан взялся паковать и увязывать. А Колка, отчаянно волнуясь, отозвал в сторону Мерена.
-Я хотел поговорить с тобой, как с отцом,- ямми всё никак не мог решить, как ему перейти к главному,- о твоей дочери. В нашем племени девушка беспрекословно слушает отца. И, хотя я думаю, что нравлюсь твоей дочери и сам чувствую, что встреча с ней стала самым важным, что случилось со мной с тех пор, как я покинул дом, но я должен спросить тебя, что ты думаешь об этом. Мне нестерпимо думать, что я могу потерять её, но пока я не сказал о своих чувствах ей, страдать от этого буду только я. Мне не хочется внести раскол в вашу семью, я уважаю тебя и мать Далии. Но я очень прошу тебя, позволь мне просить её стать моей женой.
-Я хочу только счастья для своего ребёнка, как любой другой родитель. Если таким будет её желание, мне останется только уговорить жену. Дети уходят, мы знаем это. Но, оба и так далеко, она будет очень страдать,- Мерен усмехнулся и неожиданно пошутил,- смотри, чтоб женщины в твоём доме не стало слишком много..
Ещё одна ночь в доме карга и ещё один сон хрготы. Синее море внизу, синее небо вверху. И несколько крылатых фигурок посредине. Он не видит их лиц. Только большие прозрачные крылья. Такие прозрачные, что солнце, которое садится над далёким берегом, просвечивает сквозь них... Разбудила его светло-салатовая шуша, которая села на нос, сложив свои радужные крылышки. Буря закончилась ночью. Над лесом поднималось солнце..
Глава 34.
В доме Мерена шумно. Харид и Стан уехали в город, ямми остались. Во первых дожидались денег от продажи, чтоб передать Рит, во вторых Колка и Далия готовились к свадьбе. Собирались отпраздновать как только Харид вернётся. Стан не обещал. "Прогулка" сбила его тоску по прежней свободе, и, теперь, он больше волновался о заброшенных делах. А рыцарь хотел попросить отпуск. Посмотреть как живут ямми и, конечно, встретиться с Рит.
Далия, счастливая и весёлая, забыла о своих страхах. Пользуясь первым же уроком ямми, она почти вылечила руку. Колка занимался с ней, помогая овладеть магией. Собственно, он, подражая Весту, давал уроки всем желающим. Успехи были у всех. Но, больше остальных, у Далии, Каты и хрготы. Правда, теперь он не звался так. Ката сказал, что первое, что ему нужно, чтоб осознать себя как личность, это собственное имя. Он долго думал и назвался Тару - дерево, семена которого, на лёгких прозрачных крылышках, уносит ветер от родительского дерева.
-Кто бы мог подумать, что я встречу когда-то хрготу романтика,- думал про себя Мерен. Ему вообще было о чём подумать.
Возвращающихся охотников Далия увидела издали. Работать в полную силу она ещё не могла, но сидела у поля и посматривала по сторонам. Они всё ещё стереглись, ведь, что произошло со сбежавшим хрготой, им не было известно. По тому как встретились дочь и ямми и по взгляду жены, Мерен понял, что разговор, о чувствах маленького охотника, для неё новостью не станет. И вздохнул с облегчением. Честно говоря, он боялся его не меньше Колки.
Тем же вечером он всё же попытался заговорить с женой.
-Так ты не против отпустить дочь в лесную деревню?- Мерен присел на постель и взял руки жены в свои,- я боялся, что тебе будет тяжело отпустить дочку.
-Она выросла, и любовь гораздо лучше, чем её прежние страхи. Ей пора иметь семью. А у нас с тобой тоже будет чем заняться, дорогой. Я беременна.
Мерен вытаращил глаза. Нет, жена ещё не была стара для ребёнка, но он как-то не ожидал этого после стольких лет.
-Я решила, что хочу этого, ещё тогда, когда Рит уходила с Мелли. А теперь вот и Далия. Но, если нам не удалось понянчить внуков, то мы ещё в состоянии родить своего ребёнка. Страхи Далии дали мне понять, что, не давая тебе больше детей, я веду себя так же, как маленькая девочка со своими детскими боязнями.
В эту ночь он снова почувствовал себя молодым. И жена давно не горела такой юной страстью. Утром хозяин дома ходил именинником, а, увидев Далию и Колку, сидящих в саду рядышком, заявил им, что свадьбу собирается отпраздновать в родительском доме. Далия, засмущавшись, убежала к матери, а счастливый охотник тряс руку Мерена и обещал, что будет для Далии самым лучшим мужем. В общем, говорил все те счастливые глупости, которые обычно пытаются наговорить родителям дочерей, путающиеся в словах женихи.
Ката пробыл в гостях несколько дней. Он думал, хочет ли он оставаться в монастыре и не желал приходить к настоятелю с сомнениями в душе. Уроки ямми убедили его окончательно. Он хотел продолжать. Так что, чтоб не задерживать будущее семейство, он решил сходить в монастырь и наконец доложить обо всём, что произошло с камнем и с Тамахи.
Хргота, всё ещё не привыкший, что его называют настоящим именем, не обернулся, когда его позвал ловец.
-Тару,- упрямо повторил парень и тот, наконец, сообразил, что зовут его,- я иду в монастырь, хочешь со мной?
-Хочу.. мне трудно быть здесь. Слишком много народа, шума и чувств. Я теряюсь. И боюсь.. Колка так отличается от Далии, а совершенно не переживает. А я, сейчас, совсем как обычный человек, а подходить к незнакомым людям, особенно к девушкам, стесняюсь.
Они обещали вернуться дня через три и пошли по лесной дороге. Тару не привык много ходить. Если ему нужно было, он летал. И теперь, прошагав какое-то расстояние и уйдя в свои мысли, он механически попробовал взмахнуть крыльями. Ката вскрикнул. Призрачное крыло ударило его совершенно реально. Он обернулся и захлопал в ладоши. Тару, это магия! Ты вызвал свои крылья! Теперь ты снова сможешь летать. А ну ка, попробуй их убрать.
Какое-то время они играли, как дети. Оба были молоды и их серьёзность запросто переходила в весёлость. Ката, как будто заражал близнеца энергией и уверенностью в собственных силах.
-Ты говорил, крылья есть у каждого из нас. Только их не видно,- Тару, с тайной надеждой, глянул на Кату,- попробуй, может ты тоже сможешь.
Монах честно попытался. Но у него ничего не вышло.
-Может, моё тело просто не знает как это сделать,- он пожал плечами,- спросим шамана, когда придём к ямми. Мы совсем мало занимались магией, но у тебя-то навык побольше, чем у меня. Ты пользовался камнем много времени, а Колка помог тебе дотянуться до того, чем ты и так владел. Только без посредника.
Они снова зашагали по тропе. Здесь, вдоль всей западной части леса, тянулись озёрца и болотца. После прокатившейся по всему краю бури, они наполнились водой, а берега стали более топкими. Поэтому, они не слишком удивились, когда услышали крик с той стороны дороги.
-Наверное, кто-то застрял в грязи или, чего доброго, попал в бочажину,- Ката одним ударом большого ножа срубил молодое деревце и они побежали на голос.
Слышно было, что кричала женщина. Потом к её голосу присоединился громкий детский плач.
-Нет! Нет! Нуси, нет! Не лезь к маме, останься там!- парни выскочили на поляну, круто сходящую к озеру. Женщина барахталась по грудь в воде. Очевидно, она хотела вымыться и вошла в озеро. Берег, залитый свежей водой, был покрыт травой, но дойдя до прежнего края озера, который видимо, круто обрывался, она сразу попала на глубину да ещё и в топкий ил.
- Помогите!- завопила она, увидев нежданную помощь. И замахала рукой в сторону, когда они бросились к ней.
Тару был ближе к маленькой девочке, которая ползла к воде. Он схватил её на руки и малышка, сначала, скуксила мордашку, собираясь заплакать, но увидев его старый медальон, в который, вместо, рассыпавшегося в пыль, Зерна, Ката вставил ониксу, тут же вцепилась в новую игрушку и потянула её в рот. Близнец держал ребёнка так, как будто он был стеклянным и мог разбиться. Тёпленькое, пахнущее молоком тельце малышки, вызвало такую волну нежности, что бывший хргота не смог сдержать слёз. Его синие глаза наполнились влагой.
Женщина, вытащенная Катой на берег, как была, в мокрой рубахе с испачканным подолом, прилипшей ко всем соблазнительным выпуклостям, бросилась к ребёнку. Но увидев глаза мужчины, держащего его, как будто завязла в воздухе. Шаг её замедлился и они оба одновременно покрылись ярким румянцем. Она обняла себя руками, закрываясь от его взгляда, и он, тоже, быстро и смущённо, опустил ресницы.
Глава 35.
Настоятель закрыл лицо руками.
-Это настоящее горе,- он чуть не плакал,- и моя вина. Я должен был предвидеть. Видел же, что Тамахи не готов к искушению Зерном, но верил, что он справится. Он не только потерял жизнь, но и утратил душу. Только я, только я виноват..
-Вы не должны брать на себя чужой выбор. Каждый делает его сам. И сам несёт за него ответственность,- Ката в этот момент казался старше, чем пожилой глава монастыря.
-Но тот, кто отвечает за своих людей, должен. Я выбрал его для этого поручения и выбрал не верно. Не пытайся успокоить меня, мальчик. Моя совесть не даст мне покоя. Кроме того, утратив камень, мы утратили цель. Какие же мы теперь ловцы.. А у меня столько людей на попечении. У них нет другого дома.
-А что случилось с вашим домом?- вдруг жёстко спросил бывший хргота.
-Кто это?- Ката ещё не успел познакомить их. Первое о чём он сообщил это судьба Тамахи и монастырского амулета.
-Сейчас меня зовут Тару. А раньше звали хргота.
Настоятель всплеснул руками и попятился.
-Да, у моих соплеменников не было имён. Хргота, для первого из них, был богом и убив его, он, по его мнению, стал богом сам. Но каждый из крылатых считал, что это его законное место. Они не желали видеть других. В их глазах, он единственный настоящий хргота. Это я утратил дом, вместе с разрушенным камнем. И потерял брата. Но сохранил в душе крылья. А ваш дом цел. И люди тоже. Если я в силах искать новый путь, то вы, тем более, в силах.
За этот один день, после встречи с Нилой, Тару совершенно изменился. Он много общался с малюткой Хани. Ребёнок был идеальным членом человеческого общества для бывшего хрготы. Он ничего не ожидал от него, кроме любви и заботы. И Тару от всей души дарил их девочке. Нила же, наблюдавшая эту идиллию, тоже тепло приняла его общество. И даже ребёнку было бы понятно, что между ними протянулась и ниточка более нежного чувства.
Женщина, безусловно, нуждалась в покровительстве. Её жизнь нельзя было назвать лёгкой. Одинокая сирота, она работала в городе в одном из базарных кабаков, мыла скребла и чистила, с самого раннего детства предоставленная только сама себе и считавшая своего хозяина благодетелем, давшим ей хлеб и кров. Больше ничего она за работу не получала. Как только она подросла и стала очень милой девушкой, хозяин нашёл, что она может уменьшить свой "долг", согревая его постель. Только ребёнок, мешающий бесплатной служанке работать, да ещё требующий средств, не входил в планы хозяина, и девушка, получившая небольшое выходное пособие, что мешало ей обратиться с жалобой в королевский суд, оказалась за дверями своего единственного дома.
Деньги подходили к концу, а найти работу, с малышкой на руках, было очень трудно. Она почти потеряла надежду. Конечно Тару, сам не определившийся в жизни, не был тихой гаванью, но для каждого из них, возникающее чувство было первым. Трепетным и единственным. Что могло удержать в жизни их обоих.
Нила уже была в обители. Её накормили, обогрели, как любого путника. Но в монастыре жили одни мужчины и женщину, дав ей немного денег, предоставили собственной судьбе. Она не успела отойти от монастыря далеко, как попала в беду.
Близнец не выпускал ребёнка из рук и Нила, покорно как овечка шла за ними. Она не привыкла ничего решать, живя в прислуге с малолетства. Ката не возражал, он видел результат этого общения и только радовался за обоих.
-Время всё расставит по местам,- думал он,- а опека мужчин этой милой паре совсем не помешает.
-Я хочу покинуть монастырь. На время,- успокоил старика Ката, увидев какая боль и разочарование появились в его глазах,- мне нужно поучиться кое-чему, что может дать новую цель и мне, и нашим братьям.
