Даже если власть меняется сравнительно мирно и относительно законно, этот процесс редко обходится без кровавой подпитки. В любом переделе благ и регалий находятся обиженные и обойдённые. Кто-то рвётся обрести, а кто-то вернуть. И ладно бы под кнут судьбы попадали сами амбициозные лидеры, для которых доминирование над толпой сродни сексу. Но, катящийся с горы, камень легко подминает и случайные жертвы.
Выстрелов я не услышала. Только резкий визг тормозов. Мой чёрный канарский мастиф корсо, которого я, на огромной скорости, спешила довезти до ветеринара, коротко заскулил перед самой аварией. Как будто почувствовал опасность. До этого он стойко сражался с ядом. Уверена, что его отравил кто-то из любовников мачехи. И конечно по её наущению. С тех пор, как отца сместили с поста она совсем озверела. Моего пса, как и меня, она ненавидела и до этого. Но теперь отец проводил всё время дома и её вольная жизнь накрылась медным тазом. Я не смогла скрыть от неё злорадного удовлетворения. Наконец-то отцу хватит времени обратить внимание на эту гадину. И оценить её правильно. Она никогда не умела сдерживать свою натуру долго. Непременно должна сорваться.
Отравить меня ей было слабо, но отыграться на Данте подлости ей хватило. Если бы я задержалась, как и планировала, ещё час на конюшне, где выезжала недавно купленого жеребца Блейка, везти пса к врачу было бы поздно. Но прошёл сильный ливень и я вернулась, так и не выехав на прогулку. Данте плакал от боли, совсем по-человечески, и скрёб задней лапой по животу. У его морды на полу растекалась мутная лужа рвоты. Отец собирался в город и машина стояла прямо у открытых ворот. Я заставила вползти на сиденье скулящего собакина и газанула так, что задымились колёса. Последний взгляд, который я бросила на окно комнаты мачехи, должен бы воспламенить занавески на её окне.
Только, видимо, отцовский автомобиль ждали. Тонированное стекло треснуло кривоватой звездой. Колёса повело на влажной от дождя дороге. И я инстинктивно нажала на тормоза. Их натужный надрывный скрип первым ворвался в уши. Ударилась грудью о баранку. Закричала от острой боли. Задние колёса сорвались с трассы и начали съезжать с насыпи в кювет. Машина накренилась и перевернулась. В салоне что-то вспыхнуло. Данте вцепился в мою кожаную куртку и потащил меня наружу через выбитое заднее стекло. Выстрелы прозвучали ещё несколько раз. А потом в Мазератти полетела граната. Моя преданная псина уже справилась с моими сорока восемью несчастными килограммами, и я увидела, как в замедленном кадре, маленькую вращающуюся смерть. А потом полыхнуло.
Воспоминания приходили снами. Я видела счастливые дни моего детства, когда мама ещё была жива, а отец работал хирургом в крупной столичной больнице. У него были золотые руки. Его уважали и ценили, но боялись его жёсткого характера и, свойственного хирургам цинизма. Он никогда не был трусом. Ни в жизни, ни в профессии. Он вернул жизнь многим. И среди них встречались очень непростые люди. Когда мама заболела, и, всеми его стараниями, не удалось вырвать её жизнь "из клешней агрессивного рака", отец поплатился за месяц борьбы и беспрерывной бессонницы инсультом. Прямо на её похоронах.
Ему было всего сорок пять. Выхаживали отца в его родной больнице. С ним работала целая бригада. Врач-реабилитолог, физиотерапевт, логопед, медсестры, психолог, эрготерапевт. Для восстановления функций пригласили очень талантливую массажистку, которая пользовала чуть ли не всю верхушку власти и шоубизнеса. Девица, надо сказать, была хороша. Кроме техники массажа, в ней была какая-то внутренняя исключительная одарённость. И она влияла на мужчин похлеще приворотного. Со вторым этапом восстановления она перебралась к нам в дом. Отца она подняла. А я была ещё слишком убита горем от потери матери и переполнена благодарностью за спасение отца, и не сразу заметила как эта ослепительно красивая хищница сожрала его любовь и память.
Если бы я верила в ведьм, то назвала бы эту женщину именно так. Она могла лечить тело своими умелыми руками, но если что-то ненавидела или считала помехой, кажется, была в состоянии уничтожить одним взглядом. Он действовал как сильнейшее проклятье. На всех, кроме меня. А она пробовала. Я это ощущала всей кожей. Но её ядовитый шарм приклеивался к любому и обтекал меня, как будто меня окружала непроницаемая оболочка. Читая всякую фантастическую дребедень, которую обожала, я предпочитала придумывать, что от злой ведьмы меня защищает материнская благодать. Хотя я всегда была папиной девочкой, мама меня любила безмерно. И сейчас я кляла себя за то, что не давала ей достаточно тепла. А теперь уже некому.
Отца не оставили без внимания. Оперировать он больше не мог. Но у него остались должники, те, которые свою жизнь получили из его рук. И, конечно, добавились связи новой жены. Да они сыграли свадьбу, она пришлась ровно на моё тринадцатилетие, о дате которого все благополучно запамятовали. Через неделю отец, как просьбу о прощении, вручил мне чёрное толстолапое чудо. Моего кане-корсо.. Данте. Кличку ему придумала заводчица. А я не стала менять. Она ему шла. Мачеха невзлюбила его сразу. Проходя мимо, втихаря пинала туфлей. А щенок не забыл обиду. И, со всей щенячьей искренностью, отыгрался на её модельной обуви. Папа только посмеялся. Пообещал злобной фурии, в которую обратилась жёнушка, купить всё самое новое и модное вместо испорченного. Он уже мог себе это позволить. Старые связи привели его во власть. Оказывается, благодарность ещё существует и в тех высоких кругах, которые вообще кажутся бесчувственными. И, надо сказать, дальше он продвинулся своими талантами.
Пять лет всё в его карьере было отлично. Мачеху его положение устраивало, вот только в постели ей всегда было голодно. Она жадно вкушала одно мужское тело за другим. Меня она особо не стеснялась. Знала, что я промолчу. Побоюсь спровоцировать у отца новый инсульт. В тринадцать для меня уже не было загадкой что происходит между мужчиной и женщиной. Я дитя своего времени, и интернет даёт ответы на все вопросы. Даже в этом нежном возрасте, некоторые мои сверстницы уже лишились как девственности, так и любовных иллюзий.
Моя мама была красавицей. Похожей на сказочную эльфийку. Отец тоже был хорош собой. Брутален, высок, с умными властными глазами. Может быть для него тоже не было тайной поведение новой жены. Её ведьмачьи похотливые глазища как будто оставляли следы на самодовольных лицах отцовских качков-охранников. Она не обходила своим вниманием ни одного мужчину, работающего в доме. Или подчинённых по его работе.
До своих восемнадцати я закончила школу, сдав экстерном экзамены за два класса и поступила в медицинский. И даже успела перейти на второй курс. В выпускном меня игнорили однокласники, хотя я пошла в родителей и была очень хорошенькой. Только совсем крохой. И характером обладала спокойным и общительным. Не сомневаюсь, что некоторых из соучеников это не остановило бы от желания попробовать сладенького, но отца боялись как огня. Кошмарить меня тоже было не за что. Вот и предпочитали просто обходить стороной.
Талантом к медицине я пошла в него. Любовью к животным и растениям в мать. Будь в нашем мире магия, меня бы может тоже обвинили в ведьмовстве. То, что мне давалось в этих областях, кое-кому казалось чудом. Животные меня слушались беспрекословно. Что лошади, ездить на которых я обожала, что моя собачища. Данте вымахал в огромную псину. Он оказался больше, чем обычные представители его породы. Семьдесят два в холке и весом за шестьдесят. Это при том, что я в свои восемнадцать весила всего сорок восемь и ростом была всего сто шестьдесят. И, пожелай Данте повозить меня носом на прогулке, ему бы ничего это не стоило.
В медицинском на меня молились. Я не только знала много больше обычной второкурсницы в традиционной медицине, но и обладала навыками диагностики, при чём пользовалась не только беседой, осмотром и анализами, как любой обычный врач, но чувствовала проблемы и руками. За что в институте меня дразнили, кто экстрасенсом, а кто в шутку просто рентгеном. А растения легко применяла вместо лекарственной химии. Там, где это было уместно и возможно.
Отец стоял высоко во власти, и не всё в его карьере давалось ему без проблем, но на этот раз перемены случились на самом верху. Я не лезла в политику. Не любила её и боялась. И жалела, что сломалась хирургическая карьера отца. Может быть он бы не стал лезть в новую команду нахрапом. Всё же папа был достаточно умён, чтоб оценить риски. Но, видимо, ему не желали даже давать шансов отступить без борьбы. Всё же его жёсткий характер и репутация бойца сулили проблемы от которых проще избавиться радикально. А я попала под тот самый камень, что покатился с вершины.
Сон вышел на пик, когда я вспомнила момент нападения. Я подумала, что воспоминания свидетельство того, что я ещё жива. А вот что случилось с собакой? Даже если мы оба выжили после взрыва, то пёс всё равно умирал, поскольку был отравлен. А я так и не довезла Данте к врачу. Мне захотелось проснуться немедленно. Что бы узнать всё..
К сожалению, сколько я не пыталась, глаз открыть мне не удалось. И тело не слушалось вовсе. Я снова приложила усилие и на руке чуть дёрнулся мизинчик. В тот же миг послышалось сопение и мягкая гладкая шерсть коснулась моей руки. Толчок был осторожный, но требовательный. Так бодался со сна только Данте. Сердце трепыхнулось от надежды. Я разозлилась на неподконтрольное бессилие и ещё больше собрала свои силы для того, чтоб взять под управление собственное тело.
Злость помогла. Ресницы, слипшиеся и укрывающие глаза от режущей боли, поддались. В образовавшуюся щёлочку я смогла увидеть только огромный чёрный силуэт. И тут же по лицу и глазам прошёлся шершавый язык. Он помог разлепить ресницы, но изображение оставалось мутным.
-Наверное взрыв обжёг роговицу,- поставила я себе первый диагноз и попыталась прочувствовать остальное тело на предмет полученных повреждений.
-Уйди, чудовище,- неожиданно раздался незнакомый голос.
Тёмный силуэт коротко, но беззлобно рыкнул. Я увидела другую фигуру. На этот раз вполне человеческую. Только всё ещё не чёткую. Только по голосу ясно, что женскую. Она осторожно двинулась ко мне. Рокочущее сопровождение предупреждало об осторожности в действиях. Женщина вздохнула. Послышался стук посуды, поставленной на деревянную поверхность. Потом слабый плеск жидкости. Моего лица коснулась прохладная влажная ткань. Прошлась по глазам, потом по всему лицу. Жжение уменьшилось, и я удовлетворённо застонала. Услышала вопросительный тявк.
-Всё хорошо, солнышко. Это даже приятно. Хотя лечение редко бывает таким.
То, что меня лечат, сомнению не подлежало. А вот то, что рядом был Данте я с уверенностью сказать не могла. Хотя,.. кто бы ещё берёг меня от всего на свете. Ещё несколько прикосновений к лицу, и видеть я стала намного чётче. Ресницы тоже стали мягкими, не то что раньше, как будто их макнули в клей. Собака, что сидела рядом была похожа на моего пса, только раза в полтора больше. Но в глазах то же преданное выражение и щенячья привязанность. Когда пёс поворачивался к женщине, начиналась игра в строгое предупреждение - только обидь и съем. Женщина игру поддерживала, хотя видно было, что всерьёз не воспринимала.
-Что со мной?- задала я резонный вопрос.
-Нечто не понимаешь,- с каким-то удивлением, ответила строгая подтянутая старуха,- проклятье схватила..
-Проклятье?..- хихикнула я глуповато.
Граната, рванувшая в машине, на проклятье походила мало. А что сталось с Данте и от какого проклятья он так вырос и справился с ядом, это волновало меня сейчас намного больше. А ещё пятнышки на горле и у когтей стали больше и не белыми, а красными. Это вообще ни в какие ворота. Если это кровь и собаку никто не решился вымыть, то почему она именно там, где были пятна на шкуре Данте и больше нигде?
-Детка,- женщина, с исказившимся лицом, наклонилась ко мне,- что последнее ты помнишь, перед тем, как тебя достал королевский маг?
-Королевский маг..,- снова повторила я, пытаясь соединить со своими воспоминаниями это дурацкое фэнтезийное словосочетание.
-Вседержатель земной!- всплеснула руками старуха,- всё хуже, чем я предполагала. Биче, малышка, ты правда ничего не помнишь?
-А что я должна помнить?- рассердилась я, не обращая внимание на странное имя, которым ко мне обращалась старуха,- сама же сказала, что меня прокляли. Проклятие штука непредсказуемая. Во что выльется и Вседержатель не скажет.
Мне показалось уместным повторить это помпезное имечко с таким близким прилагательным "земной". Успокаивало.. Одно только словосочетание "королевский маг" погрузило меня в недоверчивое отчаянье. Я всю жизнь хохотала над фентезийными попаданками, хотя жанр любила и читала все новинки. Как только и в каких качественно-количественных вариациях, в этих сочинениях, не отправляли в другой мир их тела и души. Хотя чаще души, чем тела. Но такие двойные попадания, как я и мой пёс, встречались не часто. Мой собакин стал громадиной. Он и прежде крохой был только на момент дарения. Но я понимала, что он теперь не тот. Правда, этот Вседержатель вышеупомянутый озаботился, что его любовь ко мне осталась при нём. Я её чувствовала.
-А какова сейчас я?- даже мысленно хотелось поистерить. И узнать подробности моего положения в данный момент тоже.
-Ты так права, девочка,- вздохнула старуха,- эти бездари, с неконтролируемой силой, даже проклясть с предсказуемыми последствиями не умеют. Вот что значит бездумно лезть в чужую магию. Ты выпихнула в портал параллельного мира всю эту шайку, во главе с их предводителем, этим разбойником королевской милостью. Но он напоследок успел швырнуть в тебя ведьминским проклятием. Он думал оно смертельное. Хотя знал, скотина, что ведьмы, законами Вседержателя, не могут убивать своих врагов.
-Та-ак..,- протянула я,- и чего хотел от меня этот королевский маг, что всё кончилось крупной потасовкой?
-Как чего?- запыхтела возмущённая бабка,- наши земли, конечно. Бедное дитя, моя несчастная герцогиня, неужели ты забыла совсем всё?
-Знаешь, не могу сказать, может всё, может нет.. Время покажет.. Только в данный момент я даже тебя не знаю как назвать.
-Я.. твоя тётушка Лаппа. Сестра твоего батюшки герцога Порта. Тоже ведьма, как и ты. Только не такая сильная.
-А мои родители.. где они?
-Так казнил же их, величество поганое. Матушку за ведьмовство, а отца за то, что спасать полез. От королевской дочки в качестве новой жены отказался. А эта жадная жаба король хотел без войны, таким способом, герцогство захапать. Только наследница всё равно осталась. Он и послал своего мага земли добывать. Это же его гадское магичество науськал своего сюзерена завладеть вашими шахтами с магическим серебром. Заодно и от ещё одного ведьминского клана избавиться.
-А я значит их в портал,- задумчиво постучала пальчиками по тумбе,- вот, видимо, они теперь с бандотой на месте аварии разбираются. Или полегли там от взрыва.. А я выходит сюда, в тело местной ведьмы. Только, видимо, ведьминское не смертельное проклятие, в ручонках его магичества, стало таки смертельным. Потому как хозяйки этого тела я рядом не ощущаю. Как максимум, мы с ней ситуёвинами поменялись. Тогда я ей бедняжке не завидую. А в кого же вселился мой Данте?
Выстрелов я не услышала. Только резкий визг тормозов. Мой чёрный канарский мастиф корсо, которого я, на огромной скорости, спешила довезти до ветеринара, коротко заскулил перед самой аварией. Как будто почувствовал опасность. До этого он стойко сражался с ядом. Уверена, что его отравил кто-то из любовников мачехи. И конечно по её наущению. С тех пор, как отца сместили с поста она совсем озверела. Моего пса, как и меня, она ненавидела и до этого. Но теперь отец проводил всё время дома и её вольная жизнь накрылась медным тазом. Я не смогла скрыть от неё злорадного удовлетворения. Наконец-то отцу хватит времени обратить внимание на эту гадину. И оценить её правильно. Она никогда не умела сдерживать свою натуру долго. Непременно должна сорваться.
Отравить меня ей было слабо, но отыграться на Данте подлости ей хватило. Если бы я задержалась, как и планировала, ещё час на конюшне, где выезжала недавно купленого жеребца Блейка, везти пса к врачу было бы поздно. Но прошёл сильный ливень и я вернулась, так и не выехав на прогулку. Данте плакал от боли, совсем по-человечески, и скрёб задней лапой по животу. У его морды на полу растекалась мутная лужа рвоты. Отец собирался в город и машина стояла прямо у открытых ворот. Я заставила вползти на сиденье скулящего собакина и газанула так, что задымились колёса. Последний взгляд, который я бросила на окно комнаты мачехи, должен бы воспламенить занавески на её окне.
Только, видимо, отцовский автомобиль ждали. Тонированное стекло треснуло кривоватой звездой. Колёса повело на влажной от дождя дороге. И я инстинктивно нажала на тормоза. Их натужный надрывный скрип первым ворвался в уши. Ударилась грудью о баранку. Закричала от острой боли. Задние колёса сорвались с трассы и начали съезжать с насыпи в кювет. Машина накренилась и перевернулась. В салоне что-то вспыхнуло. Данте вцепился в мою кожаную куртку и потащил меня наружу через выбитое заднее стекло. Выстрелы прозвучали ещё несколько раз. А потом в Мазератти полетела граната. Моя преданная псина уже справилась с моими сорока восемью несчастными килограммами, и я увидела, как в замедленном кадре, маленькую вращающуюся смерть. А потом полыхнуло.
Воспоминания приходили снами. Я видела счастливые дни моего детства, когда мама ещё была жива, а отец работал хирургом в крупной столичной больнице. У него были золотые руки. Его уважали и ценили, но боялись его жёсткого характера и, свойственного хирургам цинизма. Он никогда не был трусом. Ни в жизни, ни в профессии. Он вернул жизнь многим. И среди них встречались очень непростые люди. Когда мама заболела, и, всеми его стараниями, не удалось вырвать её жизнь "из клешней агрессивного рака", отец поплатился за месяц борьбы и беспрерывной бессонницы инсультом. Прямо на её похоронах.
Ему было всего сорок пять. Выхаживали отца в его родной больнице. С ним работала целая бригада. Врач-реабилитолог, физиотерапевт, логопед, медсестры, психолог, эрготерапевт. Для восстановления функций пригласили очень талантливую массажистку, которая пользовала чуть ли не всю верхушку власти и шоубизнеса. Девица, надо сказать, была хороша. Кроме техники массажа, в ней была какая-то внутренняя исключительная одарённость. И она влияла на мужчин похлеще приворотного. Со вторым этапом восстановления она перебралась к нам в дом. Отца она подняла. А я была ещё слишком убита горем от потери матери и переполнена благодарностью за спасение отца, и не сразу заметила как эта ослепительно красивая хищница сожрала его любовь и память.
Если бы я верила в ведьм, то назвала бы эту женщину именно так. Она могла лечить тело своими умелыми руками, но если что-то ненавидела или считала помехой, кажется, была в состоянии уничтожить одним взглядом. Он действовал как сильнейшее проклятье. На всех, кроме меня. А она пробовала. Я это ощущала всей кожей. Но её ядовитый шарм приклеивался к любому и обтекал меня, как будто меня окружала непроницаемая оболочка. Читая всякую фантастическую дребедень, которую обожала, я предпочитала придумывать, что от злой ведьмы меня защищает материнская благодать. Хотя я всегда была папиной девочкой, мама меня любила безмерно. И сейчас я кляла себя за то, что не давала ей достаточно тепла. А теперь уже некому.
Отца не оставили без внимания. Оперировать он больше не мог. Но у него остались должники, те, которые свою жизнь получили из его рук. И, конечно, добавились связи новой жены. Да они сыграли свадьбу, она пришлась ровно на моё тринадцатилетие, о дате которого все благополучно запамятовали. Через неделю отец, как просьбу о прощении, вручил мне чёрное толстолапое чудо. Моего кане-корсо.. Данте. Кличку ему придумала заводчица. А я не стала менять. Она ему шла. Мачеха невзлюбила его сразу. Проходя мимо, втихаря пинала туфлей. А щенок не забыл обиду. И, со всей щенячьей искренностью, отыгрался на её модельной обуви. Папа только посмеялся. Пообещал злобной фурии, в которую обратилась жёнушка, купить всё самое новое и модное вместо испорченного. Он уже мог себе это позволить. Старые связи привели его во власть. Оказывается, благодарность ещё существует и в тех высоких кругах, которые вообще кажутся бесчувственными. И, надо сказать, дальше он продвинулся своими талантами.
Пять лет всё в его карьере было отлично. Мачеху его положение устраивало, вот только в постели ей всегда было голодно. Она жадно вкушала одно мужское тело за другим. Меня она особо не стеснялась. Знала, что я промолчу. Побоюсь спровоцировать у отца новый инсульт. В тринадцать для меня уже не было загадкой что происходит между мужчиной и женщиной. Я дитя своего времени, и интернет даёт ответы на все вопросы. Даже в этом нежном возрасте, некоторые мои сверстницы уже лишились как девственности, так и любовных иллюзий.
Моя мама была красавицей. Похожей на сказочную эльфийку. Отец тоже был хорош собой. Брутален, высок, с умными властными глазами. Может быть для него тоже не было тайной поведение новой жены. Её ведьмачьи похотливые глазища как будто оставляли следы на самодовольных лицах отцовских качков-охранников. Она не обходила своим вниманием ни одного мужчину, работающего в доме. Или подчинённых по его работе.
До своих восемнадцати я закончила школу, сдав экстерном экзамены за два класса и поступила в медицинский. И даже успела перейти на второй курс. В выпускном меня игнорили однокласники, хотя я пошла в родителей и была очень хорошенькой. Только совсем крохой. И характером обладала спокойным и общительным. Не сомневаюсь, что некоторых из соучеников это не остановило бы от желания попробовать сладенького, но отца боялись как огня. Кошмарить меня тоже было не за что. Вот и предпочитали просто обходить стороной.
Талантом к медицине я пошла в него. Любовью к животным и растениям в мать. Будь в нашем мире магия, меня бы может тоже обвинили в ведьмовстве. То, что мне давалось в этих областях, кое-кому казалось чудом. Животные меня слушались беспрекословно. Что лошади, ездить на которых я обожала, что моя собачища. Данте вымахал в огромную псину. Он оказался больше, чем обычные представители его породы. Семьдесят два в холке и весом за шестьдесят. Это при том, что я в свои восемнадцать весила всего сорок восемь и ростом была всего сто шестьдесят. И, пожелай Данте повозить меня носом на прогулке, ему бы ничего это не стоило.
В медицинском на меня молились. Я не только знала много больше обычной второкурсницы в традиционной медицине, но и обладала навыками диагностики, при чём пользовалась не только беседой, осмотром и анализами, как любой обычный врач, но чувствовала проблемы и руками. За что в институте меня дразнили, кто экстрасенсом, а кто в шутку просто рентгеном. А растения легко применяла вместо лекарственной химии. Там, где это было уместно и возможно.
Отец стоял высоко во власти, и не всё в его карьере давалось ему без проблем, но на этот раз перемены случились на самом верху. Я не лезла в политику. Не любила её и боялась. И жалела, что сломалась хирургическая карьера отца. Может быть он бы не стал лезть в новую команду нахрапом. Всё же папа был достаточно умён, чтоб оценить риски. Но, видимо, ему не желали даже давать шансов отступить без борьбы. Всё же его жёсткий характер и репутация бойца сулили проблемы от которых проще избавиться радикально. А я попала под тот самый камень, что покатился с вершины.
Сон вышел на пик, когда я вспомнила момент нападения. Я подумала, что воспоминания свидетельство того, что я ещё жива. А вот что случилось с собакой? Даже если мы оба выжили после взрыва, то пёс всё равно умирал, поскольку был отравлен. А я так и не довезла Данте к врачу. Мне захотелось проснуться немедленно. Что бы узнать всё..
К сожалению, сколько я не пыталась, глаз открыть мне не удалось. И тело не слушалось вовсе. Я снова приложила усилие и на руке чуть дёрнулся мизинчик. В тот же миг послышалось сопение и мягкая гладкая шерсть коснулась моей руки. Толчок был осторожный, но требовательный. Так бодался со сна только Данте. Сердце трепыхнулось от надежды. Я разозлилась на неподконтрольное бессилие и ещё больше собрала свои силы для того, чтоб взять под управление собственное тело.
Злость помогла. Ресницы, слипшиеся и укрывающие глаза от режущей боли, поддались. В образовавшуюся щёлочку я смогла увидеть только огромный чёрный силуэт. И тут же по лицу и глазам прошёлся шершавый язык. Он помог разлепить ресницы, но изображение оставалось мутным.
-Наверное взрыв обжёг роговицу,- поставила я себе первый диагноз и попыталась прочувствовать остальное тело на предмет полученных повреждений.
-Уйди, чудовище,- неожиданно раздался незнакомый голос.
Тёмный силуэт коротко, но беззлобно рыкнул. Я увидела другую фигуру. На этот раз вполне человеческую. Только всё ещё не чёткую. Только по голосу ясно, что женскую. Она осторожно двинулась ко мне. Рокочущее сопровождение предупреждало об осторожности в действиях. Женщина вздохнула. Послышался стук посуды, поставленной на деревянную поверхность. Потом слабый плеск жидкости. Моего лица коснулась прохладная влажная ткань. Прошлась по глазам, потом по всему лицу. Жжение уменьшилось, и я удовлетворённо застонала. Услышала вопросительный тявк.
-Всё хорошо, солнышко. Это даже приятно. Хотя лечение редко бывает таким.
То, что меня лечат, сомнению не подлежало. А вот то, что рядом был Данте я с уверенностью сказать не могла. Хотя,.. кто бы ещё берёг меня от всего на свете. Ещё несколько прикосновений к лицу, и видеть я стала намного чётче. Ресницы тоже стали мягкими, не то что раньше, как будто их макнули в клей. Собака, что сидела рядом была похожа на моего пса, только раза в полтора больше. Но в глазах то же преданное выражение и щенячья привязанность. Когда пёс поворачивался к женщине, начиналась игра в строгое предупреждение - только обидь и съем. Женщина игру поддерживала, хотя видно было, что всерьёз не воспринимала.
-Что со мной?- задала я резонный вопрос.
-Нечто не понимаешь,- с каким-то удивлением, ответила строгая подтянутая старуха,- проклятье схватила..
-Проклятье?..- хихикнула я глуповато.
Граната, рванувшая в машине, на проклятье походила мало. А что сталось с Данте и от какого проклятья он так вырос и справился с ядом, это волновало меня сейчас намного больше. А ещё пятнышки на горле и у когтей стали больше и не белыми, а красными. Это вообще ни в какие ворота. Если это кровь и собаку никто не решился вымыть, то почему она именно там, где были пятна на шкуре Данте и больше нигде?
-Детка,- женщина, с исказившимся лицом, наклонилась ко мне,- что последнее ты помнишь, перед тем, как тебя достал королевский маг?
-Королевский маг..,- снова повторила я, пытаясь соединить со своими воспоминаниями это дурацкое фэнтезийное словосочетание.
-Вседержатель земной!- всплеснула руками старуха,- всё хуже, чем я предполагала. Биче, малышка, ты правда ничего не помнишь?
-А что я должна помнить?- рассердилась я, не обращая внимание на странное имя, которым ко мне обращалась старуха,- сама же сказала, что меня прокляли. Проклятие штука непредсказуемая. Во что выльется и Вседержатель не скажет.
Мне показалось уместным повторить это помпезное имечко с таким близким прилагательным "земной". Успокаивало.. Одно только словосочетание "королевский маг" погрузило меня в недоверчивое отчаянье. Я всю жизнь хохотала над фентезийными попаданками, хотя жанр любила и читала все новинки. Как только и в каких качественно-количественных вариациях, в этих сочинениях, не отправляли в другой мир их тела и души. Хотя чаще души, чем тела. Но такие двойные попадания, как я и мой пёс, встречались не часто. Мой собакин стал громадиной. Он и прежде крохой был только на момент дарения. Но я понимала, что он теперь не тот. Правда, этот Вседержатель вышеупомянутый озаботился, что его любовь ко мне осталась при нём. Я её чувствовала.
-А какова сейчас я?- даже мысленно хотелось поистерить. И узнать подробности моего положения в данный момент тоже.
-Ты так права, девочка,- вздохнула старуха,- эти бездари, с неконтролируемой силой, даже проклясть с предсказуемыми последствиями не умеют. Вот что значит бездумно лезть в чужую магию. Ты выпихнула в портал параллельного мира всю эту шайку, во главе с их предводителем, этим разбойником королевской милостью. Но он напоследок успел швырнуть в тебя ведьминским проклятием. Он думал оно смертельное. Хотя знал, скотина, что ведьмы, законами Вседержателя, не могут убивать своих врагов.
-Та-ак..,- протянула я,- и чего хотел от меня этот королевский маг, что всё кончилось крупной потасовкой?
-Как чего?- запыхтела возмущённая бабка,- наши земли, конечно. Бедное дитя, моя несчастная герцогиня, неужели ты забыла совсем всё?
-Знаешь, не могу сказать, может всё, может нет.. Время покажет.. Только в данный момент я даже тебя не знаю как назвать.
-Я.. твоя тётушка Лаппа. Сестра твоего батюшки герцога Порта. Тоже ведьма, как и ты. Только не такая сильная.
-А мои родители.. где они?
-Так казнил же их, величество поганое. Матушку за ведьмовство, а отца за то, что спасать полез. От королевской дочки в качестве новой жены отказался. А эта жадная жаба король хотел без войны, таким способом, герцогство захапать. Только наследница всё равно осталась. Он и послал своего мага земли добывать. Это же его гадское магичество науськал своего сюзерена завладеть вашими шахтами с магическим серебром. Заодно и от ещё одного ведьминского клана избавиться.
-А я значит их в портал,- задумчиво постучала пальчиками по тумбе,- вот, видимо, они теперь с бандотой на месте аварии разбираются. Или полегли там от взрыва.. А я выходит сюда, в тело местной ведьмы. Только, видимо, ведьминское не смертельное проклятие, в ручонках его магичества, стало таки смертельным. Потому как хозяйки этого тела я рядом не ощущаю. Как максимум, мы с ней ситуёвинами поменялись. Тогда я ей бедняжке не завидую. А в кого же вселился мой Данте?
