В определённый момент возникла проблема угонов и перехватов транспорта по ночам, но таланты решили её с предельной простотой. Часть (особенно повязанные на криминале) маркировали серией специальных меток. Более злобные, и Пятерня относился к их числу, вместо противоугонных приблуд ставили растяжки. После серии жёстких инцидентов угонщики поняли, что брошенный в ночи скутер — это не средство передвижения, а повод нарваться на проблемы, и вопрос был исчерпан. С дневным же угоном скутеров приходилось мириться. Кто мириться не хотел — ставил трекеры или нанимал нейтралов, которые приглядывали за техникой.
Серая скутеретта Пятерни была слегка переделанной. Усиленные рессоры для большей грузоподъемности, специальные высокопрочные мотошины, два кофра, плюс расширенный багажник, потайное отделение для растяжки в рулевой оси. Добравшись до транспорта, первым делом Пятерня перезарядился, ссыпав гильзы в карман. Не то чтобы это имело значение, он уже и так оставил кучу в магазине, но не следовало лишний раз давать комитету зацепки. Где он стоял, сколько он стоял, на чём ехал — кому какая разница? Зарядив ракетницу, он открыл кофр над задним колесом и достал оттуда микрокоптер, дрон на дистанционном управлении. Дрон был размером с крупную красноухую черепаху, со множеством навороченных функций. Он мог стрелять, летать, распылять дымы и обладал отличной оптикой. Но и стоил он дороже, чем весь мопед в полтора раза. Хлопнув по верху, Степан выпустил и активировал надувной шар, потащивший дрона в небо.
— Вижу тебя, Пятерня. Сигнал устойчивый, — открыв передний кофр, парень присоединил шланг от трёхлитрового термоса к пазу гидратора и оседлал мопед, сняв растяжку.
— Мне нужен маршрут по съебам, и желательно втихую, — дав по газам, он развернулся на заднем колесе и поехал в сторону Чёрной речки. Дериватив, взяв управление квадрокоптером на себя, поднялся до двух километров и огляделся.
— Пятерня, вертолёт патрульный. Двигайся в выбранном направлении. Что произошло?
В нескольких предложениях и паре нецензурных фраз Пятерня вкратце обрисовал произошедшее. Дериватив задумался и вывел маршрут в виде линии на ретинальном мониторе шлема. Срезав несколько углов и укрывшись в жилой застройке от возможного обнаружения с вертолёта, Пятерня опустошил флягу и, остановившись, накинул куртку, выехав на обычную дорогу, уже больше похожий на обычного человека. Молчание Дериватива затягивалось.
— Что там?
— У магазина? Патруль и таланты.
— Оповести их что ли, там двадцать с хером гранат в бассейне.
— Уже. А ты уверен, что истуканы были вместе с Дюгонем и Пои?
— Нет. Я тебе флешку со шлема закину, разбирайся. Могли их пасти. Могли с ними тусить. Могли по своим делам подойти. Да вот ещё что, — подумав Пятерня решил докинуть свои соображения. — Пробей, что эти двое делают вместе, и как давно. Пробей по Пои, что как. Если грабят, то видимо, дошли до ручки. Но сработали слаженно. Имеет смысл, если пойдут на контакт предложить им нашу сторону. Держать их в поле зрения точно стоит.
Проложенный Деривативом маршрут привел Пятерню к гаражному кооперативу. Спешившись, он снял шлем, отсоединил шланг гидратора; огляделся, прислушиваясь к своим чувствам. Сняв оба кофра, кустами прошёл к задней стенке одного из гаражей. Отодвинул замаскированную фальшпанель, снял с себя кирасу, кобуру, перевязи, подсумки и бандольеру. Гараж был экранирован и оснащен скрэмблером, так что, даже если Пои маркировала свои вещи, ей предстояло искать иголку в стоге сена. Приняв таким образом максимально нормальный вид и избавившись от большинства подозрительных вещей, он сел на скутеретту и выехал в сторону набережной. На сегодня его патрулирование заканчивалось. На востоке уже появились робкие признаки осеннего питерского утра.
Сверх того, что в нынешние времена не худо иметь хороший чин, что меня называть будут: ваше высокородие, а кто поглупее – ваше превосходительство;
Радищев. «Путешествие из Петербурга в Москву»
Балтийский вокзал. Санкт-Петербург.
Средних лет человек в дешёвом пальто, со спортивной сумкой, небрежно закинутой за спину, попался на глаза Спичкину почти случайно. ППСник только что вывернул из подворотни, где организовал себе быстрый перекур, и его внимание привлекла сгорбленная фигура и скрытое за воротником и кепкой лицо. Обычная манера: защищаться от промозглого ветра и бьющей в лицо мороси дождя. Но что-то в этом прохожем было не так. Патрульный незаметно увязался следом, поглядывая на мужчину.
Двадцать пять-тридцать лет, небритый, физически развитый. Сумка тяжёлая, несёт не напрягаясь, одет в армейские берцы. Приняв решение, Спичкин поднял руку к лицу, делая вид, что дышит на ладонь.
— Тридцатый – восьмому. Серое пальто, синяя спортивная сумка. Идёт к Обводному каналу.
— Принято, страхуй.
Положив руку на ствол, Спичкин передвинул АКСУ слегка вперёд, к бедру, и облокотился на газетный киоск. По набережной проехал автомобиль – новый внедорожник, мягко притормозивший в полуметре от пешеходного перехода. Двое патрульных, выйдя из машины, придержали подозрительного пешехода. Тот, послушно остановившись, о чём-то кратко с ними переговорил. Что-то показал им, а затем открыл сумку.
Один из «пепсов» козырнул ему и махнул рукой Спичкину, подзывая его подойти ближе. Тот, не убирая руки с автомата, подошёл. Краем глаза он зацепился за мелькнувшие очертания оружейного приклада в сумке.
— Что у нас тут? – сержант, руководящий патрулем, демонстративно закатил глаза в ответ и едва заметно кивнул в сторону мужика.
— Да вот, товарищ из «пэшки» решил узнать, кто его срисовал.
«Пэшка»… Спичкин мысленно выругался. Отдел по борьбе с незаконным использованием особых сил и способностей. Вот же принесла нелёгкая.
— Разрешите доложить, – он решил разыграть козырь с лихим и придурковатым видом. – Постовой Игорь Спичкин, ориентировку отрабатываю.
— Да расслабьтесь вы, – голос у мужика был слегка хриплым, а глаза острыми, колючими. – Свои, свои. Чем зацепил?
— Интуиция, товарищ…
— Сергеем звать. Расслабьтесь уже. Говорю же, свои.
Сержант глухо усмехнулся. Ага, да, свои. Свои все известны.
— Невский Сергей. Из оперов. Перекинули к вам в город. Прибыл после переподготовки, даже недели отпуска не дали.
Спичкин убрал руку с автомата.
— Извините, служба.
— Всё понимаю, – Сергей небрежно подобрал сумку. Из машины вылез сидевший на рации Глушко.
— Подтвердили. Вас подбросить?
Бывший опер кивнул.
— Почему и нет. Город хоть посмотрю.
Загрузившись обратно во внедорожник, патруль поехал по набережной.
— Откуда сами-то будете? – Игорь решил попробовать поддержать беседу.
— С Подмосковья. Люберцы.
— Те самые?
— Они родные, они. И давай на ты, не люблю все эти выканья. Сам откуда?
— Лады. А как поняли?
— Выговор у тебя не похож на петербургский. Да и у коллег твоих тоже.
— С Пскова.
— И как тут работается?
Сергей откинулся на сидение, разглядывая пролетающие в окне улицы. Петербург был не таким, как он ожидал.
— Апо разному, – отозвался патрульный, растягивая слова едва ли не на прибалтийский манер. – Бывает такое, что хоть святых выноси. Иванчук, проедь до Масляного моста.
Водитель недоумённо глянул сначала на Спичкина, потом на сержанта.
— Так его ж на днях того ж…
— Вот и покажем товарищу наши местные условия.
Сергей посмотрел на Спичкина. Тот в ответ пожал плечами, мол, сначала зрелище посмотришь.
Зрелище внушало. Обводный канал представляет собой не слишком широкую по питерским меркам речушку, и не самую глубокую. Берега канала – это облицованные каменными блоками гладкие и высокие стены, с каменными же опорами для стальных или чугунных перил. Во многих местах через подобные реки перекидывают пешеходные мосты, стальные балки-арки с перилами, чтобы пешеходам было удобнее.
Масляный мост был таким же путепроводом. Ключевое слово – «был». Метров на сорок вокруг него, на набережной теперь кипели строительные работы, всё было перегорожено лентами и решёткой, но ключевые детали было можно рассмотреть.
Казалось, жестокая, не рассуждающая сила начала бесноваться в канале, упав с небес и сломав мост на две половины, которые были отброшены в разные стороны, и теперь острыми обломками торчали вверх, в пустое серое небо. Стены канала представляли закопченную массу расколотого гранита со следами расплавленных потёков камня и глубоких выбоин, в нескольких местах зияли глубокие кратеры, больше похожие на обстрел из артиллерии. На все сорок метров в обе стороны не осталось почти ни одной целой ограды перил; в некоторых домах были выбиты стекла и повреждены фасады.
— Фью, — Сергей присвистнул, осматривая масштаб разрушений. – Это что такое, теракт был?
Патруль дружно и не сговариваясь, заржал. Отсмеявшись, Спичкин снова повернулся к Невскому.
— Нет, это у нас вполне рядовое происшествие, товарищ. Не настолько из ряда вон, чтобы сообщать о нём в Москву; так, пятиминутка в новостях. Какие-то гоблины что-то перевозили, а другие гремлины их решили взять. А потом подлетел кто-то из государственных талантов. Говорят, мост – это его работа. Сначала упал неудачно, а потом фарватер пытался заблокировать.
Сергей потёр переносицу, собираясь с мыслями.
— Какого хрена?
Патрульный пожал плечами и развёл руками, словно символизируя собой всю непознанность бытия.
— Вам виднее, товарищ оперативник. Дело было вчера вечером. Наши перекрыли район, да толку то. Там одни точно были на катере, одно тикнули в залив, другие вроде были пешими, но кого искать, что искать, нам не доложили.
— Бардак.
— Как есть, бардак… — Спичкин нагнулся к Невскому. – Только кому сейчас легко? Где?
На секунду перед глазами Сергея всплыла кафельная стена, заляпанная кровью так густо, что спёкшаяся красно-коричневая масса формировала причудливый узор, похожий на корку застывшей лавы.
На риторический вопрос патрульного он предпочел промолчать.
Координационный центр Комитета по противостоянию угрозам неопознанной природы при правительстве Российской Федерации, он же оперативный штаб отдела по борьбе с незаконным использованием особых сил и способностей, располагался за Витебским вокзалом на Загородном проспекте, заняв под себя бывшее здание какого-то отеля, спешно переделанное под нужды новой, динамично растущей правительственной структуры. Распрощавшись с патрулем, Сергей прошёл к парадному входу, и наперерез ему вышло сразу четыре охранника – ражие ребята, смотревшиеся в своих чёрных костюмах, как слоны в балетных пачках.
— Спокойно, спокойно! – Сергей осторожно поднял руки. – Мне назначено.
Секьюрити выглядели ровно так, как выглядит боец в горячей точке, который готов стрелять на любое движение из чего-то сверхмощного. В качестве последнего выступали РШ-12 – штурмовые револьверы, которые технически можно было использовать в качестве зенитного оружия, потому что снаряжались они хоть и укороченными, но патронами калибром в двенадцать миллиметров; вроде тех, что использовались в крупнокалиберных пулемётах.
— Фамилия! – самый ражий из бугаев, который вполне мог бы выступить дублёром Гиганта Андре, в Конане, гаркнул на Сергея, явно пытаясь напомнить тому о субординации.
— Невский, Сергей.
Здоровяк прижал руку к уху, получая какие-то новые команды, и махнул своим, отпуская их обратно. Затем он повернулся к опере.
— Пойдёшь за мной, в сумке что?
— Вещи личные, оружие табельное и гражданское.
— Сдашь под расписку, потом заберёшь, уяснил?
Сергей решил сыграть по его правилам.
— Так точно, товарищ…
— Бату Данилов. Я сейчас старший смены охраны.
Холл выглядел нетипично пустынным; будка с двумя турникетами, выглядевшая так, словно она способна противостоять штурму Будапешта. В остальном, приёмное помещение казалось отлитым из отполированного железобетона – в нём не было ничего. Ни стульев, ни цветов, ни скамеек. Пять двойных металлических дверей, отлитых, судя по виду, из переплавленной танковой стали, щели для пропусков.
— Скромненько тут у вас, — больше для поддержания беседы заметил Сергей, оглядываясь по сторонам.
Бату посмотрел на него очень пристально, словно решая сразу его бить или всё-таки потерпеть.
— У нас тут когда-то стояла пара скамеек. А потом сюда притащили одного урода, которому было нечего терять. Больше мы таких ошибок не делали.
Пройдя к одной из дверей, охранник скормил в щель свой пропуск. Дверь, как и ожидалось, оказалась почти сейфовой; монолит едва ли не в дециметр толщиной с запорами по всем четырем сторонам.
— А вы что сюда, задержанных талантов привозите?
— Не мы, а вы. Ты же новичок в оперативный состав? Вот это ваша работа. Сейчас уже реже, и только наиболее вменяемых. Остальных либо на объект Пятый километр – это в районе Ржевки, либо в центр содержания Веймарн, либо в центр на Муромском озере, но это для совсем конченных.
Сергей обернулся на охранника, чувствуя, что чего-то не понял.
— Так, а зачем их в Московскую область тащить? Да и у нас там центр в…
— Какую Московскую?! К нам, тут рядом. В Карелию, около Онежского озера. Откуда вас таких к нам заносит-то?
— Из центра переподготовки…
Бату лишь издал какой-то звук, символизирующий вероятно высокую степень разочарования в знаниях Сергея, и открыл дверь в конференц-зал.
— Здесь жди.
Ждать пришлось почти два часа, большую часть времени Сергей провёл в дрёме, изредка вставая, чтобы размять ноги, поглядеть на людей, заполняющих зал, да разведать столик с закусками.
Столик не радовал многообразием, он был заполнен безвкусными армейскими крекерами и минералкой из Ессентуков, с газом и без. Следуя старому правилу, что халявы много не бывает, Невский всё равно набил карманы бутылками и пачками печенья, повесив куртку на стул.
Зал понемногу заполнялся людьми, мелькнуло даже несколько знакомых по центру переподготовки лиц. На глаз в зале было почти под полсотни стульев, только для слушателей. Ещё семь стояли на возвышении для лекторов, перед экраном. Какие-то парни в гражданском суетились около проекторной доски.
Оживление в зале вызвало появление сразу нескольких фигур в костюмах и униформе. Возглавлял процессию сухощавый и высокий мужчина в чёрной форме с погонами полковника. За ним шли сразу два таланта. Первый был закован в тяжелую, увешанную оружием, броню. Множество сегментов, выполненных из похожего на керамику материала, плотно сходились между собой, оставляя едва заметные щели. К сегментам крепились оружейные и технические модули: от каких-то стволов достаточно крупного калибра на предплечьях до явных реактивных сопел на икрах и лопатках. При передвижении броня издавала равномерный, низкий гул, похожий на сдержанное рычание крупного хищника.
Внимание Сергея привлекло несколько элементов, выбивавшихся из общей композиции. Среди множества элементов на правой руке к предплечью брони была прикреплена длинная цепь из тёмного металла, очень похожая на чётки с крестом, размером с сигаретную пачку. Помимо высокотехнологичной упряжи на корпусе доспеха была закреплена самая обычная тактическая разгрузка, на которой висел эклектичный набор из американского М1911, английского револьвера Вебли, видавшего виды, револьвера Наган и длинного ножа из жёлто-коричневого тусклого метала.
Серая скутеретта Пятерни была слегка переделанной. Усиленные рессоры для большей грузоподъемности, специальные высокопрочные мотошины, два кофра, плюс расширенный багажник, потайное отделение для растяжки в рулевой оси. Добравшись до транспорта, первым делом Пятерня перезарядился, ссыпав гильзы в карман. Не то чтобы это имело значение, он уже и так оставил кучу в магазине, но не следовало лишний раз давать комитету зацепки. Где он стоял, сколько он стоял, на чём ехал — кому какая разница? Зарядив ракетницу, он открыл кофр над задним колесом и достал оттуда микрокоптер, дрон на дистанционном управлении. Дрон был размером с крупную красноухую черепаху, со множеством навороченных функций. Он мог стрелять, летать, распылять дымы и обладал отличной оптикой. Но и стоил он дороже, чем весь мопед в полтора раза. Хлопнув по верху, Степан выпустил и активировал надувной шар, потащивший дрона в небо.
— Вижу тебя, Пятерня. Сигнал устойчивый, — открыв передний кофр, парень присоединил шланг от трёхлитрового термоса к пазу гидратора и оседлал мопед, сняв растяжку.
— Мне нужен маршрут по съебам, и желательно втихую, — дав по газам, он развернулся на заднем колесе и поехал в сторону Чёрной речки. Дериватив, взяв управление квадрокоптером на себя, поднялся до двух километров и огляделся.
— Пятерня, вертолёт патрульный. Двигайся в выбранном направлении. Что произошло?
В нескольких предложениях и паре нецензурных фраз Пятерня вкратце обрисовал произошедшее. Дериватив задумался и вывел маршрут в виде линии на ретинальном мониторе шлема. Срезав несколько углов и укрывшись в жилой застройке от возможного обнаружения с вертолёта, Пятерня опустошил флягу и, остановившись, накинул куртку, выехав на обычную дорогу, уже больше похожий на обычного человека. Молчание Дериватива затягивалось.
— Что там?
— У магазина? Патруль и таланты.
— Оповести их что ли, там двадцать с хером гранат в бассейне.
— Уже. А ты уверен, что истуканы были вместе с Дюгонем и Пои?
— Нет. Я тебе флешку со шлема закину, разбирайся. Могли их пасти. Могли с ними тусить. Могли по своим делам подойти. Да вот ещё что, — подумав Пятерня решил докинуть свои соображения. — Пробей, что эти двое делают вместе, и как давно. Пробей по Пои, что как. Если грабят, то видимо, дошли до ручки. Но сработали слаженно. Имеет смысл, если пойдут на контакт предложить им нашу сторону. Держать их в поле зрения точно стоит.
Проложенный Деривативом маршрут привел Пятерню к гаражному кооперативу. Спешившись, он снял шлем, отсоединил шланг гидратора; огляделся, прислушиваясь к своим чувствам. Сняв оба кофра, кустами прошёл к задней стенке одного из гаражей. Отодвинул замаскированную фальшпанель, снял с себя кирасу, кобуру, перевязи, подсумки и бандольеру. Гараж был экранирован и оснащен скрэмблером, так что, даже если Пои маркировала свои вещи, ей предстояло искать иголку в стоге сена. Приняв таким образом максимально нормальный вид и избавившись от большинства подозрительных вещей, он сел на скутеретту и выехал в сторону набережной. На сегодня его патрулирование заканчивалось. На востоке уже появились робкие признаки осеннего питерского утра.
Глава 3. 20-17 РМ. Районы-кварталы.
Сверх того, что в нынешние времена не худо иметь хороший чин, что меня называть будут: ваше высокородие, а кто поглупее – ваше превосходительство;
Радищев. «Путешествие из Петербурга в Москву»
Балтийский вокзал. Санкт-Петербург.
Средних лет человек в дешёвом пальто, со спортивной сумкой, небрежно закинутой за спину, попался на глаза Спичкину почти случайно. ППСник только что вывернул из подворотни, где организовал себе быстрый перекур, и его внимание привлекла сгорбленная фигура и скрытое за воротником и кепкой лицо. Обычная манера: защищаться от промозглого ветра и бьющей в лицо мороси дождя. Но что-то в этом прохожем было не так. Патрульный незаметно увязался следом, поглядывая на мужчину.
Двадцать пять-тридцать лет, небритый, физически развитый. Сумка тяжёлая, несёт не напрягаясь, одет в армейские берцы. Приняв решение, Спичкин поднял руку к лицу, делая вид, что дышит на ладонь.
— Тридцатый – восьмому. Серое пальто, синяя спортивная сумка. Идёт к Обводному каналу.
— Принято, страхуй.
Положив руку на ствол, Спичкин передвинул АКСУ слегка вперёд, к бедру, и облокотился на газетный киоск. По набережной проехал автомобиль – новый внедорожник, мягко притормозивший в полуметре от пешеходного перехода. Двое патрульных, выйдя из машины, придержали подозрительного пешехода. Тот, послушно остановившись, о чём-то кратко с ними переговорил. Что-то показал им, а затем открыл сумку.
Один из «пепсов» козырнул ему и махнул рукой Спичкину, подзывая его подойти ближе. Тот, не убирая руки с автомата, подошёл. Краем глаза он зацепился за мелькнувшие очертания оружейного приклада в сумке.
— Что у нас тут? – сержант, руководящий патрулем, демонстративно закатил глаза в ответ и едва заметно кивнул в сторону мужика.
— Да вот, товарищ из «пэшки» решил узнать, кто его срисовал.
«Пэшка»… Спичкин мысленно выругался. Отдел по борьбе с незаконным использованием особых сил и способностей. Вот же принесла нелёгкая.
— Разрешите доложить, – он решил разыграть козырь с лихим и придурковатым видом. – Постовой Игорь Спичкин, ориентировку отрабатываю.
— Да расслабьтесь вы, – голос у мужика был слегка хриплым, а глаза острыми, колючими. – Свои, свои. Чем зацепил?
— Интуиция, товарищ…
— Сергеем звать. Расслабьтесь уже. Говорю же, свои.
Сержант глухо усмехнулся. Ага, да, свои. Свои все известны.
— Невский Сергей. Из оперов. Перекинули к вам в город. Прибыл после переподготовки, даже недели отпуска не дали.
Спичкин убрал руку с автомата.
— Извините, служба.
— Всё понимаю, – Сергей небрежно подобрал сумку. Из машины вылез сидевший на рации Глушко.
— Подтвердили. Вас подбросить?
Бывший опер кивнул.
— Почему и нет. Город хоть посмотрю.
Загрузившись обратно во внедорожник, патруль поехал по набережной.
— Откуда сами-то будете? – Игорь решил попробовать поддержать беседу.
— С Подмосковья. Люберцы.
— Те самые?
— Они родные, они. И давай на ты, не люблю все эти выканья. Сам откуда?
— Лады. А как поняли?
— Выговор у тебя не похож на петербургский. Да и у коллег твоих тоже.
— С Пскова.
— И как тут работается?
Сергей откинулся на сидение, разглядывая пролетающие в окне улицы. Петербург был не таким, как он ожидал.
— Апо разному, – отозвался патрульный, растягивая слова едва ли не на прибалтийский манер. – Бывает такое, что хоть святых выноси. Иванчук, проедь до Масляного моста.
Водитель недоумённо глянул сначала на Спичкина, потом на сержанта.
— Так его ж на днях того ж…
— Вот и покажем товарищу наши местные условия.
Сергей посмотрел на Спичкина. Тот в ответ пожал плечами, мол, сначала зрелище посмотришь.
Зрелище внушало. Обводный канал представляет собой не слишком широкую по питерским меркам речушку, и не самую глубокую. Берега канала – это облицованные каменными блоками гладкие и высокие стены, с каменными же опорами для стальных или чугунных перил. Во многих местах через подобные реки перекидывают пешеходные мосты, стальные балки-арки с перилами, чтобы пешеходам было удобнее.
Масляный мост был таким же путепроводом. Ключевое слово – «был». Метров на сорок вокруг него, на набережной теперь кипели строительные работы, всё было перегорожено лентами и решёткой, но ключевые детали было можно рассмотреть.
Казалось, жестокая, не рассуждающая сила начала бесноваться в канале, упав с небес и сломав мост на две половины, которые были отброшены в разные стороны, и теперь острыми обломками торчали вверх, в пустое серое небо. Стены канала представляли закопченную массу расколотого гранита со следами расплавленных потёков камня и глубоких выбоин, в нескольких местах зияли глубокие кратеры, больше похожие на обстрел из артиллерии. На все сорок метров в обе стороны не осталось почти ни одной целой ограды перил; в некоторых домах были выбиты стекла и повреждены фасады.
— Фью, — Сергей присвистнул, осматривая масштаб разрушений. – Это что такое, теракт был?
Патруль дружно и не сговариваясь, заржал. Отсмеявшись, Спичкин снова повернулся к Невскому.
— Нет, это у нас вполне рядовое происшествие, товарищ. Не настолько из ряда вон, чтобы сообщать о нём в Москву; так, пятиминутка в новостях. Какие-то гоблины что-то перевозили, а другие гремлины их решили взять. А потом подлетел кто-то из государственных талантов. Говорят, мост – это его работа. Сначала упал неудачно, а потом фарватер пытался заблокировать.
Сергей потёр переносицу, собираясь с мыслями.
— Какого хрена?
Патрульный пожал плечами и развёл руками, словно символизируя собой всю непознанность бытия.
— Вам виднее, товарищ оперативник. Дело было вчера вечером. Наши перекрыли район, да толку то. Там одни точно были на катере, одно тикнули в залив, другие вроде были пешими, но кого искать, что искать, нам не доложили.
— Бардак.
— Как есть, бардак… — Спичкин нагнулся к Невскому. – Только кому сейчас легко? Где?
На секунду перед глазами Сергея всплыла кафельная стена, заляпанная кровью так густо, что спёкшаяся красно-коричневая масса формировала причудливый узор, похожий на корку застывшей лавы.
На риторический вопрос патрульного он предпочел промолчать.
Координационный центр Комитета по противостоянию угрозам неопознанной природы при правительстве Российской Федерации, он же оперативный штаб отдела по борьбе с незаконным использованием особых сил и способностей, располагался за Витебским вокзалом на Загородном проспекте, заняв под себя бывшее здание какого-то отеля, спешно переделанное под нужды новой, динамично растущей правительственной структуры. Распрощавшись с патрулем, Сергей прошёл к парадному входу, и наперерез ему вышло сразу четыре охранника – ражие ребята, смотревшиеся в своих чёрных костюмах, как слоны в балетных пачках.
— Спокойно, спокойно! – Сергей осторожно поднял руки. – Мне назначено.
Секьюрити выглядели ровно так, как выглядит боец в горячей точке, который готов стрелять на любое движение из чего-то сверхмощного. В качестве последнего выступали РШ-12 – штурмовые револьверы, которые технически можно было использовать в качестве зенитного оружия, потому что снаряжались они хоть и укороченными, но патронами калибром в двенадцать миллиметров; вроде тех, что использовались в крупнокалиберных пулемётах.
— Фамилия! – самый ражий из бугаев, который вполне мог бы выступить дублёром Гиганта Андре, в Конане, гаркнул на Сергея, явно пытаясь напомнить тому о субординации.
— Невский, Сергей.
Здоровяк прижал руку к уху, получая какие-то новые команды, и махнул своим, отпуская их обратно. Затем он повернулся к опере.
— Пойдёшь за мной, в сумке что?
— Вещи личные, оружие табельное и гражданское.
— Сдашь под расписку, потом заберёшь, уяснил?
Сергей решил сыграть по его правилам.
— Так точно, товарищ…
— Бату Данилов. Я сейчас старший смены охраны.
Холл выглядел нетипично пустынным; будка с двумя турникетами, выглядевшая так, словно она способна противостоять штурму Будапешта. В остальном, приёмное помещение казалось отлитым из отполированного железобетона – в нём не было ничего. Ни стульев, ни цветов, ни скамеек. Пять двойных металлических дверей, отлитых, судя по виду, из переплавленной танковой стали, щели для пропусков.
— Скромненько тут у вас, — больше для поддержания беседы заметил Сергей, оглядываясь по сторонам.
Бату посмотрел на него очень пристально, словно решая сразу его бить или всё-таки потерпеть.
— У нас тут когда-то стояла пара скамеек. А потом сюда притащили одного урода, которому было нечего терять. Больше мы таких ошибок не делали.
Пройдя к одной из дверей, охранник скормил в щель свой пропуск. Дверь, как и ожидалось, оказалась почти сейфовой; монолит едва ли не в дециметр толщиной с запорами по всем четырем сторонам.
— А вы что сюда, задержанных талантов привозите?
— Не мы, а вы. Ты же новичок в оперативный состав? Вот это ваша работа. Сейчас уже реже, и только наиболее вменяемых. Остальных либо на объект Пятый километр – это в районе Ржевки, либо в центр содержания Веймарн, либо в центр на Муромском озере, но это для совсем конченных.
Сергей обернулся на охранника, чувствуя, что чего-то не понял.
— Так, а зачем их в Московскую область тащить? Да и у нас там центр в…
— Какую Московскую?! К нам, тут рядом. В Карелию, около Онежского озера. Откуда вас таких к нам заносит-то?
— Из центра переподготовки…
Бату лишь издал какой-то звук, символизирующий вероятно высокую степень разочарования в знаниях Сергея, и открыл дверь в конференц-зал.
— Здесь жди.
Ждать пришлось почти два часа, большую часть времени Сергей провёл в дрёме, изредка вставая, чтобы размять ноги, поглядеть на людей, заполняющих зал, да разведать столик с закусками.
Столик не радовал многообразием, он был заполнен безвкусными армейскими крекерами и минералкой из Ессентуков, с газом и без. Следуя старому правилу, что халявы много не бывает, Невский всё равно набил карманы бутылками и пачками печенья, повесив куртку на стул.
Зал понемногу заполнялся людьми, мелькнуло даже несколько знакомых по центру переподготовки лиц. На глаз в зале было почти под полсотни стульев, только для слушателей. Ещё семь стояли на возвышении для лекторов, перед экраном. Какие-то парни в гражданском суетились около проекторной доски.
Оживление в зале вызвало появление сразу нескольких фигур в костюмах и униформе. Возглавлял процессию сухощавый и высокий мужчина в чёрной форме с погонами полковника. За ним шли сразу два таланта. Первый был закован в тяжелую, увешанную оружием, броню. Множество сегментов, выполненных из похожего на керамику материала, плотно сходились между собой, оставляя едва заметные щели. К сегментам крепились оружейные и технические модули: от каких-то стволов достаточно крупного калибра на предплечьях до явных реактивных сопел на икрах и лопатках. При передвижении броня издавала равномерный, низкий гул, похожий на сдержанное рычание крупного хищника.
Внимание Сергея привлекло несколько элементов, выбивавшихся из общей композиции. Среди множества элементов на правой руке к предплечью брони была прикреплена длинная цепь из тёмного металла, очень похожая на чётки с крестом, размером с сигаретную пачку. Помимо высокотехнологичной упряжи на корпусе доспеха была закреплена самая обычная тактическая разгрузка, на которой висел эклектичный набор из американского М1911, английского револьвера Вебли, видавшего виды, револьвера Наган и длинного ножа из жёлто-коричневого тусклого метала.
