Природа и мир идеальны, каждая деталь в них совершенна, за исключением одного — человека. Человек редкостно-глупое животное, не умеющее созидать, правильно мыслить, любить. Оно лишь разрушает, играет в опасные игры, ради своего эгоизма, ломает и уничтожает все прекрасное вокруг себя, созданное кем-то другим и потому не ценимое. Человек будто ошибка природы и она платит за эту ошибку: горько и больно. Что ж, значит природа тоже заслуживает подобного, раз не имеет решимости уничтожить ошибку, раз жалеет свое глупое дитя. А дитя все множит свои желания, все очерняет их, и с новым днем рушит мир только сильнее, еще радостнее улыбаясь, еще громче смеясь.
Я тоже человек: слабый, потерянный. Я ненавижу мир за то, что случилось, ненавижу людей, ненавижу себя за то, что я одна из них.
Человек — вечный маленький ребенок, который взрослея, только еще больше глупеет. Слепой ребенок, глухой, себялюбивый.
Что стоит этому ребенку уничтожить жизнь, ради того, чтобы доказать кому-то свою силу? Ничего. Это ведь так легко, просто и весело. Люди рассыпаются словно игрушечные солдатики, окрашиваясь красной краской, как в занятных детских играх, бомбы взрываются, разрушая города, взметая землю, сияя веселыми и яркими огнями.
И они играли в веселую игру, беззаботно и жадно. Два самых могущественных ребенка. Два маленьких мальчика, которые никак не могли повзрослеть, слишком заигрались в своей гордыне, не сумели поделить мир.
Я не знала того безумия, не видела той великой игры, но страх и ужас жили во мне столь красочно, словно и вправду пережила все сама. Я очень сильно тосковала по утраченному миру и презирала тот, в котором родилась. Новый мир. Так его теперь называли выжившие. Те, что пытались на руинах выстроить новую жизнь.
Но печаль и грусть продолжали звенеть в каждом клочке земли, природа словно навечно изменилась, померкла. Она не могла простить. И я вместе с ней. Только если природа молчала, то я проклинала. И мне не стыдно за это. Я проклинала людей, ведь они позволили миру умереть, они не противились той войне, позволили двум сумасшедшим детям погубить саму жизнь.
Дети… Иначе я не могла назвать двух обезумевших от власти и жадности правителей, которые развернули кровавую игру между собой. Только дети могут не думать о последствиях. Беспечные, глупые дети.
За что они боролись? Каждый за справедливость. Так они говорили. По правде за власть и территорию. Но кого интересовала правда? Люди шли за своими правителями, слушали их торжественные речи и беспечно убивали себе подобных. Солдатики падали, игрушечные танки палили огнями, самолеты, словно соколы носились по небу, сбрасывая новогодние игрушки, что опадая на землю разлетались мириадами сияющих осколков. И лилась красная краска, орошая мир благодатной жидкостью.
Но детям было этого мало. Ведь ни одна из сторон не сдавалась, солдатики сменяли один другого, на место павшему тут же становился новый, на смену сбитому самолету, взлетал другой. Дети грустили, ведь не могли получить желаемое, солдатики были слабыми, танки ломались, даже ракеты не могли уничтожить врага безвозвратно.
И тогда пришло время для главной игрушки. Лучше уж мир погибнет, чем кто-то из них проиграет.
Дети уничтожили мир, выпустив страшную волну, что будто зверь вгрызалась в землю, сметая все на своем пути. Люди, резные деревянные фигурки, падали бездыханные, исчезали в ярком фейерверке, дома и здания рассыпались пылью, горы сдвигались, земля истекала кровью: черной нефтью и красной лавой, моря и океаны выходили из берегов и спешили заглушить агонию огня своими холодными водами, унося с болью и новые жизни… Страх, ужас, горечь… и смерть… вот и все, что можно сказать о той войне. А также разочарование на лицах правителей, что даже так не получили желаемого.
Но дети не видели своей вины, только несправедливу судьбу, которая не хотела отдать им мир, не соглашалась потакать их идеям.
Смертельная волна пришла и за ними, нашла безумцев, хотя они пытались прятаться, схватила в свои огненные объятья и безжалостно раздавила, будто огромный питон любимую жертву.
Мне этого было мало. Они заслуживали более мучительной смерти. А может даже и смерти не были достойны, слишком велика честь. Я ненавидела их. Ненавидела так сильно, как только можно ненавидеть. За то, что отобрали у меня мой мир, за то, что я его не знала, за то, что навсегда в моем сердце поселились печаль и горе.
Я не верю в Новый мир. Он сам в себя не верит. Это видно даже по бледному небу, что очень редко окрашивается в лазурь. И солнце больше не сияет в полную силу. Да мне и не было с чем сравнить. Я не знала всего того, что посчастливилось узнать моим предкам. Им выдалось такое счастье, а они упустили его, позволили двум безумцам уничтожить жизнь, мир и надежду.
Бродячая черная кошка мяукнула рядом и я опомнилась от своих невеселых мыслей.
— Ты как здесь оказалась, маленькая?
Взяв ее на руки, взобралась немного выше по старой железной вышке, откуда город был как на ладони…
Новый мир. Как смешно и как грустно. Он совсем не походил на свое название. Скорее на старого больного зверя, раненного, покрытого глубокими шрамами, что никак не хотели заживать. Зверь карабкался, боролся, но прошлое не отпускало, держало клещами, страхом, обидой. Я была похожа на этого зверя, иногда мне казалось, что сама этот зверь.
На миг передо мной промелькнули отблески прошлого. Пусть я его и не знала, но воображение разрисовало мир так ярко, будто и вправду на миг перенеслась в былые времена. Красивые дома, мосты, башни. В этих казалось бы мертвых созданиях билась жизнь: прекрасная, почти вечная. Но теперь уже такая горькая… Мне хотелось войти в этот мир, почувствовать его касание, вкусить воздух, услышать веселые голоса детей… Но пелена спала с моих глаз и я вздрогнула.
Кошка, видимо почувствовав мое настроение, теснее прижалась и ласково замурчала.
— Ты понимаешь меня, малышка, я знаю. А людям не понять. Лишь они убивают ради удовольствия, ради своих игр. Лишь они могут разрушить самих себя и не жалеть об этом.
Тяжело было видеть изломанный мир, его раны причиняли боль и мне. Я не знала, как могу помочь этому зверю вылечиться, как помочь набраться храбрости, чтобы жить. Опасение быть вновь преданными жило в нас с моим новым миром. Мы оба знали, что люди не остановятся, возможно страх недолгое время будет сковывать их желания, но после они выльются лишь еще большей и неистовой силой. И тогда у нас не останется даже раненного зверя. Только пустота. Возможно люди и заслуживали того. Они сами определяли себе такую судьбу…
Только как быть нам с кошкой, да нашему изломанному, но прекрасному миру?..
Я тоже человек: слабый, потерянный. Я ненавижу мир за то, что случилось, ненавижу людей, ненавижу себя за то, что я одна из них.
Человек — вечный маленький ребенок, который взрослея, только еще больше глупеет. Слепой ребенок, глухой, себялюбивый.
Что стоит этому ребенку уничтожить жизнь, ради того, чтобы доказать кому-то свою силу? Ничего. Это ведь так легко, просто и весело. Люди рассыпаются словно игрушечные солдатики, окрашиваясь красной краской, как в занятных детских играх, бомбы взрываются, разрушая города, взметая землю, сияя веселыми и яркими огнями.
И они играли в веселую игру, беззаботно и жадно. Два самых могущественных ребенка. Два маленьких мальчика, которые никак не могли повзрослеть, слишком заигрались в своей гордыне, не сумели поделить мир.
Я не знала того безумия, не видела той великой игры, но страх и ужас жили во мне столь красочно, словно и вправду пережила все сама. Я очень сильно тосковала по утраченному миру и презирала тот, в котором родилась. Новый мир. Так его теперь называли выжившие. Те, что пытались на руинах выстроить новую жизнь.
Но печаль и грусть продолжали звенеть в каждом клочке земли, природа словно навечно изменилась, померкла. Она не могла простить. И я вместе с ней. Только если природа молчала, то я проклинала. И мне не стыдно за это. Я проклинала людей, ведь они позволили миру умереть, они не противились той войне, позволили двум сумасшедшим детям погубить саму жизнь.
Дети… Иначе я не могла назвать двух обезумевших от власти и жадности правителей, которые развернули кровавую игру между собой. Только дети могут не думать о последствиях. Беспечные, глупые дети.
За что они боролись? Каждый за справедливость. Так они говорили. По правде за власть и территорию. Но кого интересовала правда? Люди шли за своими правителями, слушали их торжественные речи и беспечно убивали себе подобных. Солдатики падали, игрушечные танки палили огнями, самолеты, словно соколы носились по небу, сбрасывая новогодние игрушки, что опадая на землю разлетались мириадами сияющих осколков. И лилась красная краска, орошая мир благодатной жидкостью.
Но детям было этого мало. Ведь ни одна из сторон не сдавалась, солдатики сменяли один другого, на место павшему тут же становился новый, на смену сбитому самолету, взлетал другой. Дети грустили, ведь не могли получить желаемое, солдатики были слабыми, танки ломались, даже ракеты не могли уничтожить врага безвозвратно.
И тогда пришло время для главной игрушки. Лучше уж мир погибнет, чем кто-то из них проиграет.
Дети уничтожили мир, выпустив страшную волну, что будто зверь вгрызалась в землю, сметая все на своем пути. Люди, резные деревянные фигурки, падали бездыханные, исчезали в ярком фейерверке, дома и здания рассыпались пылью, горы сдвигались, земля истекала кровью: черной нефтью и красной лавой, моря и океаны выходили из берегов и спешили заглушить агонию огня своими холодными водами, унося с болью и новые жизни… Страх, ужас, горечь… и смерть… вот и все, что можно сказать о той войне. А также разочарование на лицах правителей, что даже так не получили желаемого.
Но дети не видели своей вины, только несправедливу судьбу, которая не хотела отдать им мир, не соглашалась потакать их идеям.
Смертельная волна пришла и за ними, нашла безумцев, хотя они пытались прятаться, схватила в свои огненные объятья и безжалостно раздавила, будто огромный питон любимую жертву.
Мне этого было мало. Они заслуживали более мучительной смерти. А может даже и смерти не были достойны, слишком велика честь. Я ненавидела их. Ненавидела так сильно, как только можно ненавидеть. За то, что отобрали у меня мой мир, за то, что я его не знала, за то, что навсегда в моем сердце поселились печаль и горе.
Я не верю в Новый мир. Он сам в себя не верит. Это видно даже по бледному небу, что очень редко окрашивается в лазурь. И солнце больше не сияет в полную силу. Да мне и не было с чем сравнить. Я не знала всего того, что посчастливилось узнать моим предкам. Им выдалось такое счастье, а они упустили его, позволили двум безумцам уничтожить жизнь, мир и надежду.
Бродячая черная кошка мяукнула рядом и я опомнилась от своих невеселых мыслей.
— Ты как здесь оказалась, маленькая?
Взяв ее на руки, взобралась немного выше по старой железной вышке, откуда город был как на ладони…
Новый мир. Как смешно и как грустно. Он совсем не походил на свое название. Скорее на старого больного зверя, раненного, покрытого глубокими шрамами, что никак не хотели заживать. Зверь карабкался, боролся, но прошлое не отпускало, держало клещами, страхом, обидой. Я была похожа на этого зверя, иногда мне казалось, что сама этот зверь.
На миг передо мной промелькнули отблески прошлого. Пусть я его и не знала, но воображение разрисовало мир так ярко, будто и вправду на миг перенеслась в былые времена. Красивые дома, мосты, башни. В этих казалось бы мертвых созданиях билась жизнь: прекрасная, почти вечная. Но теперь уже такая горькая… Мне хотелось войти в этот мир, почувствовать его касание, вкусить воздух, услышать веселые голоса детей… Но пелена спала с моих глаз и я вздрогнула.
Кошка, видимо почувствовав мое настроение, теснее прижалась и ласково замурчала.
— Ты понимаешь меня, малышка, я знаю. А людям не понять. Лишь они убивают ради удовольствия, ради своих игр. Лишь они могут разрушить самих себя и не жалеть об этом.
Тяжело было видеть изломанный мир, его раны причиняли боль и мне. Я не знала, как могу помочь этому зверю вылечиться, как помочь набраться храбрости, чтобы жить. Опасение быть вновь преданными жило в нас с моим новым миром. Мы оба знали, что люди не остановятся, возможно страх недолгое время будет сковывать их желания, но после они выльются лишь еще большей и неистовой силой. И тогда у нас не останется даже раненного зверя. Только пустота. Возможно люди и заслуживали того. Они сами определяли себе такую судьбу…
Только как быть нам с кошкой, да нашему изломанному, но прекрасному миру?..
