Много ли мы знаем о себе?
Все?
Вы уверены?
Опомнитесь, глупцы. Мы ничего не знаем. Даже меньше, чем об окружающих. Намного меньше. Чужие недостатки, грехи, секреты мы видим, помним о них, если не осуждаем обладателей, то прощаем. Свои же держим в тайне. И в первую очередь от себя.
Ответьте честно: вы когда-нибудь окунались глубоко в себя, в свой неизведанный океан? Нет, не в свои страхи. Бояться змей, высоты — это совершенно иное. Глубже! Туда, где живут ваши темные демоны: злые, жадные, извечно-голодные. Oni1 облизываются на чужое, завидую, презирают, ненавидят. Вы пытаетесь их подавить, сковать цепями, но иногда демоны срывают оковы и накрывают вас с головой, ввергая в ярость либо тихую тоску.
Я всегда была младшей в семье. Оnee-chan2 для своих братьев. Маленькой onee-chan. Мама даже изредка называла меня Akari3.
Но я уже давно другая.
И даже не я.
Нас двое.
Мэй и Куро.
Мэй — тихая, нежная, послушная.
Куро же совсем иная. Она яростная, жестокая. Сильная, безжалостная. Она мой внутренний демон.
Я боюсь ее. Но и без Куро не могу. Вернее, она уже не отпустит меня. Скорее Куро правит моей жизнью. Да и моя ли она до сих пор? Не призрак ли Мэй теперь, а Куро полноправная хозяйка?
Это случилось как будто недавно. Или все же давно? Моя слабость тому виной. И ее ненависть, зависть, а еще людей, именно они открыли мою душу для Куро.
Я всегда была одна. И тому виной прежде неосознаваемая, необъяснимая тоска. Тоска по кому-то столь важному для меня, что изредка становилось страшно. И потому я сторонилась людей, что-то в них отпугивало… Даже не меня… Кого-то во мне. Сильного и бесконечно потерянного.
Потому Мэй в школе не любили, сперва я сторонилась одноклассников, после они меня. Я была для них странная.
Kimyona4.
В тот день kimyona Мэй была рассеяна. Не слышала шепот за спиной, не оборачивалась вслед тихим словам.
Глупая Мэй.
Не знала, что ждало меня вечером. Вновь витала в мыслях, боролась со своими демонами.
Я шла по темной улице.
А затем на моем пути возникли они…
Трое парней.
Они смеялись, кружили вокруг Мэй. Что-то говорили, то ли ласковое, то ли пугающее. Мэй едва могла слышать их, столько громко от ужаса стучала кровь в висках.
Блеснул нож.
Он красиво блестел, я даже засмотрелась.
Kimyona?
Нет! Baka5!
Мэй опомнилась, дернулась, пытаясь вырваться из мужских рук. Но меня держали крепко и шутили в ответ на просьбы отпустить.
Холодная сталь коснулась и ласково заскользила, царапая кожу.
Демон!
Именно тогда проснулся мой oni.
Мэй засмеялась. Облизнула губы. И призывно улыбнулась. Нежно пальчики пробежались по руке парня, плечу, прошлись по губам. Его язык лизнул кончики моих пальцев и парень возбужденно рассмеялся…
Именно тогда я, до самой рукоятки, вонзила его же нож ему в грудь.
Двое остальных, наивные дураки, пытавшиеся играть со мной, на мгновение застыли, наблюдая, как расползается кровавая рана на груди бывшего друга и совершенно позабыв обо мне.
А Мэй уже бежала, не чувствуя ног под собой.
Опомнилась я, лишь в своей комнате.
И смеялась. До сипа, до рыданий.
Долго не могла уснуть. Боялась выключить свет. Казалось, тогда убиенный придет за мной. Теперь он не отпустит меня. Только свет может защитить.
Когда свет погас, я едва подавила крик и зажала губы ладонями, боясь не сдержаться.
Тело покрыл холодный пот и я сжалась в комок, так стало холодно.
Или может это все от ужаса?
Жуткое чувство сдавило мое сердце, мерещилось, что это когти мертвого вцепились в него.
Половица скрипнула, и я подтянула простыню до самых глаз.
— Мэ-э-э-э-эй, — протянул тихий голос и кто-то засмеялся.
Голос никак не мог принадлежать убитому… ведь был женским…
— Кто здесь? — мой вопрос прозвучал едва слышно и, собравшись с силами, я повторила: — Кто здесь?
В ответ мне только снова рассмеялись, а коготки заскрипели по окну.
Стиснув зубы от этого мерзкого звука, я пыталась разглядеть стоящего у окна, но видела только неясную тень.
— Я не вижу тебя, — И откуда во мне только взялась решимость вновь заговорить? Сердце-то билось, будто у загнанной мыши.
Тень хохотнула, ударила по стеклу и оно треснуло, брызнув осколками.
Я спряталась под простынью, по которой застучали осколки стекла.
А после вспыхнул свет и, откинув простынь, я в волнении осмотрела комнату.
Никого!
Даже окно целое, будто никто и ни касался его.
Это казалось бы должно было успокоить меня, но только вызвало еще больший ужас.
Мэй сошла с ума?
Неожиданно свет вновь погас и осколки стекла, что попали под простыню, впились в тело, будто были живыми.
Я накрылась ею, словно и правда надеясь спрятаться от неизвестного и почувствовала, как кто-то коснулся моего плеча.
— Мила-а-а-я-я-я, — протянул насмешливый голос, приобретая мужские нотки. — Милая-я-я-я.
Это он!
Тот, кого я убила!
А после ощутила как то, что коснулось моего плеча, острием уткнулось в кожу, а после медленно заскользило по руке, прорывая ткань и «лаская» кожу.
Вскрикнув, Мэй попыталась оттолкнуть нож и выбраться из-под простыни, но, ожидая сопротивление, осознала, что там никого нет. Взглянув на руки, не увидела и следа от ножа, хотя рука болела, доказывая, что все не было сном.
Ночь была долгой, тихой и пугающей. Я ждала, что каждое мгновение убитый может вернуться и пыталась понять, кому мог принадлежать тот женский голос. А в груди росло неожиданное понимание. Во мне просыпалась память.
День, спокойный и тихий, усмирил страх, даже заставил поверить в то, что это были только игры моей совести. Но ночь вновь вернула ужас, когда тень возникла в углу комнаты и уже не исчезала даже, когда горел свет.
Мэй дрожала, едва сдерживала крик ужаса на губах, но пыталась держаться. Я шептала себе, что это ложь. Глаза kimyona обманывают. Но все оставалось по прежнему, день сменял ночь, и тень вновь возвращалась. Иногда она бродила по комнате, что-то шептала и во мне крепла уверенность.
Наступил день, когда тень бросилась на меня, видимо почувствовав, что барьеры рухнули и я увидела ее лицо.
Это была Куро!
— Здравствуй, сестренка, — насмешливо прошептала она, прижав нож к моему горлу, он все также был в крови убитого мной и я содрогнулась в приступе ужаса.
— Ты… ты… — только и могла шептать я, задыхаясь от ужаса. — Но как?
— Мэй держит меня, — хохотнула моя близняшка, которая умерла еще в младенчестве. — Ненависть к тебе не отпускает меня, дорогая.
— Уходи, уходи, — попыталась оттолкнуть я нож, понимая, что могу не выдержать и закричать.
— Глупая, глупая Мэй, — острие заскользило по плечу, оставляя за собой кровавый след. — Оrokana6.
Мэй молчала, не зная что ответить, а нож уже уперся в кожу, там где бешенно билось ее сердце.
— Убивать так интересно, правда, kimyona? — облизала губы Куро. — Ты ушла, а я долго смотрела, как истекал он кровью, как леденела жизнь в его похотливых глазках.
— Я не хотела, — замотала головой Мэй.
Сестра хмыкнула весело, но с ноткой печали:
— Конечно, не хотела. Оrokana Мэй. Ты глупая, глупая девочка. Испуганая маленькая девочка. Зато я хотела, а ты не смогла бороться со мной, сестричка. Ты лишь моя бледная тень и мир ошибся, когда оставил тебя, привнеся мою жизнь в уплату древних суеверий.
— Я знаю, ты не дочь Akuma7, — я пыталась говорить спокойно, но видя тот ужасный огонь, что пылал в глазах утраченой сестры, голос срывался.
— Думаешь? — улыбка Куро была страшной и Мэй дернулась, отчего острие прорвало кожу и первая радостно засмеялась. Коснувшись ледяными пальцами проступившей из пореза крови, поднесла к губам:
— Amai8.
Я сглонула, чувствуя как подкатила тошнота к горлу, а после, вспомнив, что на ноже была кровь убитого, не сдержала вскрик отвращения. Показалось, будто через эту мертвую кровь, ее жертва проникла в тело, а разум спешил за страхом и Мэй услышала голос убитого:
— Маленькая, красивая Мэй. Ну что же ты? Не бойся. Мы теперь всегда будем вместе.
Лицо его было ужасным, опухшим, покрытым язвами и гнилью и, не закрой он мой рот, я бы закричала.
— Не я дочь Akuma, Мэй, — приблизил мертвый свое лицо к моему. — Ты…
Текст полностью.
Словарь японских слов в ромадзи (латинскими буквами):
kuro (куро) — черный, черная
may (мэй) — танец
1oni (они) — демон, демоны
2onee-chan (онэ-чан) — сестренка, младшая сестра
3akari (акари) — луч света
4kimyona (кимиона) — странный, странная
5baka (бака) — универсальное оскорбление, в зависимости от тона голоса и других факторов может принимать значения от "глупый" до "кретин".
6оrokana (орокана) — глупый, глупая
7akuma (акума) — дьявол
8аmai (амаи) — сладкий, сладкая
Объяснение по близнецам:
В Японии раньше было большое суеверие, что один из близнецов от дьявола и потому могли убить либо одного, либо обоих, а иногда и мать. И сейчас для некоторых семей близнецы считаются позором. Коренные жители Японии, айны, даже изгоняли матерей близнецов, опасаясь, что соплеменницы могут "заразиться" таким проклятьем.
