СУНАР И СОЗДАТЕЛЬ АМУЛЕТОВ
Произошедшее ниже случилось задолго до знакомства мага Сунара как с Тамиром, так и с Лимой.
Это был удивительно теплый, пусть и хмурый осенний день, хотя зима подступала к северным границам Савиты неустанно и не собиралась давать ее жителям возможности избежать скорых снежных бурь и сильных морозов. Сунар явно чувствовал это, а иголки его посоха, еще более сильно связанного с окружающими стихиями, чем хозяин, изредка покрывались белоснежным инеем. Именно потому старик решил отправиться в путь даже чуть раньше, чем собирался, уверенный, что через несколько дней, а может даже и раньше небольшой северный городок Трарн заметет толстым слоем снега и выбраться из него будет намного сложнее.
Дела Сунара в Трарне уже закончились, но все же ему было жаль оставлять этот милый городок, на всю страну славившийся своим хмельным пивом и мастерами игры в сати, к которой у старика был давний интерес. Но дарины здешних мест были большими любителями поиграть с редкими путниками, потому Сунар решил, что лишний бокал пива и партия в сати не стоит того, чтобы заблудится на десяток дней в их снежных лабиринтах или попасть в парочку опасных ловушек, от которых не всегда могла защитить даже магия.
____________________
Дарины - создания (дети) богинь-стихий.
____________________
— Что ж, господин Сунар, вы все же решили покинуть нас раньше срока? — в третий раз с расстройством повторил хозяин постоялого двора «Северный приют», в трактире которого подавали самое лучшее пиво в Трарне, должно быть, не столь полюбивший мага, сколь недовольный, что в его руки не попадет несколько лишних монет. — Сегодня вечером ожидается много гостей, даже купцы с Лирницы обещали заглянуть, будет большая игра, а вы уезжаете. Вы посмотрите за окно, ну какая буря? Тепло и сухо будет еще минимум месяц, помяните мое слово!
— Возможно, вы и правы, — пожал плечами Сунар, предпочтя не доказывать усатому мужику в расшитом кафтане свою правду. — Но я вернусь еще не раз, уж очень понравилось мне тут у вас. Кухня отменная, — добавил, передав хозяину постоялого двора три медка и два сребра.
Последний невесело вздохнул, но все же не мог больше найти весомых аргументов, которые бы удержали одного из последних гостей города. Пусть он и был уверен, что холода еще долго не пожалуют к ним, скорая зима все же изгоняла последних гостей и отбирала лишний заработок.
— До встречи тогда, — буркнул он, забирая ключи от комнаты и вешая на один из крючков на большой доске, пустовало которых с каждым новым днем все меньше и меньше.
— До встречи, — ответил Сунар и, подняв свою небольшую походную сумку, вышел во двор «Северного приюта». Зажмурившись, он вгляделся в белое небо, где-то в глубине которого скрывались рисунки Солнца, затянутые едва заметными, но плотными перьями тумана.
Дальше путь его лежал на конюшню, где пребывал конь мага, прозванный последним Лодырем, за то, что был большим лентяем и не любил быстрого бега. Но все же умел Лодырь при случае показать себя и с лучшей стороны, за что Сунар и проникся к нему привязанностью.
Завидев Лодыря в приоткрытые ворота конюшни, Сунар вспомнил, что собирался купить ему новые поводья, потому что старые очень поистерлись и ни сегодня-завтра могли и вовсе порваться. Так что, маг подозвал мальчишку, который помогал конюху, и передал ему свою сумку со словами:
— Я хочу заглянуть на рынок, посторожишь сумку, дам медок? А если еще покормишь моего коня, того серого в яблоках, то еще, возможно, даже сребр.
Светловолосый мальчик даже покраснел от радости и часто закивал, тут же ухватившись за сумку и потянув на себя.
— Я вернусь через час-два.
Мальчик еще раз кивнул и поспешил с сумкой наперевес к Лодырю, даже не заметив, что конюх окликает его. Улыбнувшись ему вслед, Сунар уже налегке направился к приоткрытой калитке, выводившей на чуть избитую, но довольно еще крепкую мостовую, по другую сторону которой высилось бежевое продолговатое здание с полукруглыми окнами и рядом почерневших от времени дверей.
Рынок располагался довольно далеко, но Сунар предпочел прогуляться пешком, тем более что погода только способствовала подобному решению. Потому, перейдя мостовую, он неспешно зашагал вдоль бежевого здания с любопытством рассматривая уже знакомую улицу и встречных прохожих. Большинство жителей города были заняты своими делами, спешили куда-то, о чем-то напряженно думали, тихо переговаривались и только редкие люди радовались теплому дню и озарялись улыбками. Чуть вдалеке звучала спокойная музыка, но расслышать, что именно наигрывал кто-то на пианино, старику не удавалось из-за криков зазывал, которых на улице Поперечной, пересекающей улицу с постоялым двором, было очень много. Зазывалы отваживались даже хватать прохожих за рукава, пытаясь затащить в свои лавки, но, замечая вышитый знак вольного мага на мантии Сунара, в опасении обходили его по большому кругу.
В одну из лавок старик заглянул и сам, уж очень приглянулся ему пушистый шарф, который был аккуратно разложен в тускловатой витрине. Несколько выцветший зеленый цвет не отпугнул такого необычного покупателя, и юная продавщица с благоговением рассчитала мага, отважившись даже спросить о том, бывал ли он на юге страны, куда так мечтала попасть девушка, не любившая холодов и затяжных зим Трарна.
Когда Сунар покидал лавку, то девушка позади мечтательно жмурилась, теперь уж наверняка решившая, что должна отважиться и осуществить давнюю мечту, а хозяйка лавки: маленькая, поморщенная женщина, которая все это время просидела в темном углу, вывязывая новый шарф, отправила магу вслед несколько проклятий, ведь таких ответственных продавцов, согласных работать за несколько монет еще поискать.
Перейдя через дорогу, старик заметил нескольких девочек, которые кружились вокруг лавки со сладостями. По их бедным одеждам он легко догадался, что дети не способны купить себе даже по леденцу и уже решился было истрать несколько медков, которых в кошельке и так было слишком мало, когда почувствовал, как дрогнул в руках посох. Сунар привык доверять своему посоху и потому приостановился, прислушиваясь к его беззвучному шепоту. Сосновые иголки качнулись и маг обратил внимание на высокие двойные двери из дорогого дерева, украшенные позолоченным колокольчиком и литой ручкой. Красивая надпись над дверьми гласила: «Амулеты и другие защитные обереги мастера Ланесски». В высоких узких окнах проглядывалось дорогое убранство лавки и широкий прилавок, за которым что-то усердно натирал пушистым отрезом ткани полноватый мужчина с редкими желтоватыми волосами.
Все в лавке было будто бы, как и должно, разве что она выделялась нарочитой роскошью, но теперь уж и сам Сунар чувствовал, что за всем этим скрывалось иное, заставляющее испытывать вовсе не восхищение, а странную тревогу.
Невольно маг обернулся на прохожих, но больше никто не оглядывался на лавку мастера Ланесски. Разве что, рыжий мальчишка в коротковатых синих штанах не отводил глаз от одного из окон, но внимание его привлекала вовсе не та странность, что теперь уже сильнее источалась и стенами, и даже дверьми, а дорогой аметистовый амулет, выставленный на витрине.
— Что ж, проверим, — шепнул Сунар посоху и направился к небольшой, в три ступени, лестнице с красивыми витыми перилами и, чуть натужно взобравшись по ним, толкнул двери, которые удивительно легко открылись.
Колокольчик звякнул и продавец, а может даже сам хозяин обернулся на посетителя, тут же в недовольстве сузив глаза, при виде его не самых дорогих и новых одежд. На миг, старику показалось, что его даже могут попросить покинуть лавку, но продавец все же промолчал и вернулся к своему прежнему занятию. Правда, теперь делал он это с мрачным видом, возможно, в надежде, что нежелательный посетитель и сам догадается о том, что ему не рады. Но Сунар все же уверено прошел вглубь, вызвав у полноватого мужчины тяжелый вздох:
— Недорогие амулеты по левую сторону, в самом дальнем углу, — сквозь зубы процедил он, кивнув на высокий светлый стеллаж позади себя.
— Благодарю, но мне интересно нечто более уникальное и сильное. Дороги зимой бывают очень опасны из-за голодного зверья.
— Да, но подобное стоит значительно дороже, чем вы… — только сейчас мужчина рассмотрел посох Сунара, который тот заведомо прежде держал чуть отведя назад, и подавился словами, принявшись громко кашлять.
— Что ж вы, осторожнее, — без жалости в голосе, произнес старый маг, приблизившись к прилавку. — Так ведь можно и задохнуться.
Мужчина поспешно налил себе стакан воды и выпил залпом, после чего утер выступившие на висках капли пота клетчатым платком.
— Таким уважаемым людям у нас всегда рады, — переведя дух, сказал, должно быть, сын мастера Ланесски, небольшой портрет которого висел над прилавком рядом с несколькими грамотами, обрамленными золотыми рамками, извещающими, что вышеупомянутый был одним из самых опытных специалистов в создании амулетов во всей Савите. — Мое имя Варлей. Спрашивайте все, что вас интересует. Я покажу все, что привлечет ваше внимание. Будьте уверен, наш товар самый лучший в городе, нигде такого не найдете.
— Спасибо за такой радушный прием, хотя поначалу мне показалось, что вы вовсе и не рады моему приходу, — протянул маг, умышленно тряхнув посохом, отчего с иголок посыпались искры магии.
Варлей не нашелся что ответить, щеки его покраснели и, поспешно отведя взгляд, он вновь подхватил отрез ткани и принялся протирать большой круглый медальон:
— Что ж, не буду вас отвлекать, — пробормотал едва слышно. — Зовите, когда потребуюсь.
— Всенепременно, — кивнул Сунар и еще раз внимательно осмотрел лавку, пытаясь отыскать то, что потревожило и его чувства и магическое чутье посоха.
Роскошный небесно-голубой диван и несколько пуфиков располагались у одного из окон, в середине их кольца продолговатый стол, на котором стояли хрустальная вазочка с шоколадным печеньем и графин с мятной водой, а также несколько красивых стаканов. Чуть поодаль начинался ряд одинаковых высоких стеллажей, на полках которых располагались всевозможные обереги и амулеты. Ряд стеллажей прерывался прилавком со стопкой бумаг, несколькими свитками, пишущими предметами, желтоватой шевелюрой сына мастера Ланесски, который, склонившись, что-то высматривал в сплетениях бирюзового амулета, темной дверью, чуть прикрытой вельветовой гардиной и вновь продолжался такими же стеллажами.
Сунар обратил на каждый предмет даже больше своего внимания, чем заслуживала целая лавка, но так и не смог выискать что-то необычное. Тогда он прошел к первому стеллажу и принялся рассматривать продукцию мастера Ланесски и его сына, иногда касался золотых и серебряных плетений, драгоценных камней, но ни его чутье, ни даже посох ни разу не отреагировали ни на один из них.
— Что вам показать? — поспешил на помощь Варлей, заметив, что маг уже довольно долго стоит на одном месте. — Уверен, что ваше внимание привлек этот золотой амулет! Это один из наших лучших и самых дорогих. Он способен защитить даже от некоторых заклинаний.
— Неужели? — почти сумел изобразить Сунар настоящее изумление, переведя взгляд на большой амулет, густо усыпанный алиновым камнем. Некоторая сила, и правда, ощущалась, но маг не доверил бы жизнь подобной безделушке, которая больше походила на украшение, чем на защиту. Встречались в лавке и хорошие экземпляры, но их довольно сложно было разыскать в массе пустых, но красивых вещиц.
— Вы только посмотрите на эту тонкую работу! — продолжил расхваливать товар мужчина, вертя амулетом, чтобы камни заиграли в свете свечей. — Его создал мой отец, почти что прямо перед самой смертью. Вложил всего себя, сидел день и ночь, день и ночь!
Сунар кивнул, одновременно внимательно вглядываясь в сына мастера Ланесски, но мужчина казался не меньшей пустышкой, чем восхваляемый им амулет.
В этот момент тихо скрипнула дверь. Старый маг и владелец лавки вместе обернулись и увидели мальчика лет тринадцати, который сжимал в руках уже изрядно обкусанный пирог с капустой:
— Папа, мама к столу зовет, — проглотив очередной кусок, сообщил внук мастера Ланесски, безынтересно проскользнув взглядом по Сунару и его посоху.
— Позвольте вам представить моего сына, — подозвал к себе мальчика мужчина и тот с недовольным вздохом направился к отцу. — Зоран Второй! Назван так, в честь моего отца. Еще один будущий мастер. Он уже сейчас день и ночь, день и ночь зачитывается книгами о создании амулетов и записями моего отца.
— Какой прилежный мальчик, — ответил старик, потрепав мальчика по желтоватым волосам, пытаясь показать заинтересованность. Хотя, на самом деле, в этот миг он был сосредоточен совершенно на другом. Источник странной силы стал чувствоваться значительно сильнее, когда Зоран Второй открыл ту дверь за вельветовой гардиной. То, что привело Сунара в лавку, скрывалось именно за этой, казалось прежде, такой неприметной дверью.
— Ваш отец, случаем, не бывал в столице? — не зная, как удержать внимание Варлея, протянул Сунар, вновь с показным интересом обернувшись к портрету мастера Ланесски. — Мне кажется, будто я встречал его прежде. У вашего отца было очень запоминающееся лицо, полное истинного ума и мудрости.
Хозяин лавки расплылся в довольной улыбке, так что старый маг понадеялся, что ему все же удастся пробраться за ту дверь, возможно, как почетному гостю семьи Ланесски.
— Много раз, господин?..
— Господин Бэр, — назвал Сунар первую пришедшую в голову фамилию. — Линерт Бэр, в прошлом один из королевских магов, а теперь почетный заседатель Палаты Королевской Воли.
Варлей присвистнул и многозначительно покивал головой:
— Это великий день! Великий день для нас! Такой уважаемый человек посетил нашу лавку!
— Не стоит, не стоит, — притворно отмахнулся Сунар и будто задумчиво стукнул несколько раз посохом, отчего по сосновым иголкам пробежали потрескивающие синие молнии.
— Ох, — отпрыгнул в сторону мужчина и притянул к себе сына. — В этих краях не часто представляется случай увидеть настоящую магию.
Из глубины дома послышался нетерпеливый голос супруги Варлея:
— Где же вы? Все остынет сейчас?
— Что ж, не буду вас отвлекать, — пожал плечами Сунар, изобразив сожаление, — я и сам проголодался. Нужно найти хорошее место и отобедать. Да, я еще не решил насчет того прекрасного амулета, — и старик указал на амулет с алиновым камнем. — Если надумаю, то загляну к вам завтра с утра перед отъездом из города. Возможно, вспомню и где встречался с вашим отцом.
Зоран Второй устало промычал что-то и, высвободившись из отцовских рук, поспешил на повторившийся крик матери.
— Не знаю, согласитесь ли вы, — заискивающе протянул хозяин лавки и Сунар даже раньше его слов догадался, что добился желаемого, — но, возможно, окажете нам честь и пообедаете с нами?
Произошедшее ниже случилось задолго до знакомства мага Сунара как с Тамиром, так и с Лимой.
Это был удивительно теплый, пусть и хмурый осенний день, хотя зима подступала к северным границам Савиты неустанно и не собиралась давать ее жителям возможности избежать скорых снежных бурь и сильных морозов. Сунар явно чувствовал это, а иголки его посоха, еще более сильно связанного с окружающими стихиями, чем хозяин, изредка покрывались белоснежным инеем. Именно потому старик решил отправиться в путь даже чуть раньше, чем собирался, уверенный, что через несколько дней, а может даже и раньше небольшой северный городок Трарн заметет толстым слоем снега и выбраться из него будет намного сложнее.
Дела Сунара в Трарне уже закончились, но все же ему было жаль оставлять этот милый городок, на всю страну славившийся своим хмельным пивом и мастерами игры в сати, к которой у старика был давний интерес. Но дарины здешних мест были большими любителями поиграть с редкими путниками, потому Сунар решил, что лишний бокал пива и партия в сати не стоит того, чтобы заблудится на десяток дней в их снежных лабиринтах или попасть в парочку опасных ловушек, от которых не всегда могла защитить даже магия.
____________________
Дарины - создания (дети) богинь-стихий.
____________________
— Что ж, господин Сунар, вы все же решили покинуть нас раньше срока? — в третий раз с расстройством повторил хозяин постоялого двора «Северный приют», в трактире которого подавали самое лучшее пиво в Трарне, должно быть, не столь полюбивший мага, сколь недовольный, что в его руки не попадет несколько лишних монет. — Сегодня вечером ожидается много гостей, даже купцы с Лирницы обещали заглянуть, будет большая игра, а вы уезжаете. Вы посмотрите за окно, ну какая буря? Тепло и сухо будет еще минимум месяц, помяните мое слово!
— Возможно, вы и правы, — пожал плечами Сунар, предпочтя не доказывать усатому мужику в расшитом кафтане свою правду. — Но я вернусь еще не раз, уж очень понравилось мне тут у вас. Кухня отменная, — добавил, передав хозяину постоялого двора три медка и два сребра.
Последний невесело вздохнул, но все же не мог больше найти весомых аргументов, которые бы удержали одного из последних гостей города. Пусть он и был уверен, что холода еще долго не пожалуют к ним, скорая зима все же изгоняла последних гостей и отбирала лишний заработок.
— До встречи тогда, — буркнул он, забирая ключи от комнаты и вешая на один из крючков на большой доске, пустовало которых с каждым новым днем все меньше и меньше.
— До встречи, — ответил Сунар и, подняв свою небольшую походную сумку, вышел во двор «Северного приюта». Зажмурившись, он вгляделся в белое небо, где-то в глубине которого скрывались рисунки Солнца, затянутые едва заметными, но плотными перьями тумана.
Дальше путь его лежал на конюшню, где пребывал конь мага, прозванный последним Лодырем, за то, что был большим лентяем и не любил быстрого бега. Но все же умел Лодырь при случае показать себя и с лучшей стороны, за что Сунар и проникся к нему привязанностью.
Завидев Лодыря в приоткрытые ворота конюшни, Сунар вспомнил, что собирался купить ему новые поводья, потому что старые очень поистерлись и ни сегодня-завтра могли и вовсе порваться. Так что, маг подозвал мальчишку, который помогал конюху, и передал ему свою сумку со словами:
— Я хочу заглянуть на рынок, посторожишь сумку, дам медок? А если еще покормишь моего коня, того серого в яблоках, то еще, возможно, даже сребр.
Светловолосый мальчик даже покраснел от радости и часто закивал, тут же ухватившись за сумку и потянув на себя.
— Я вернусь через час-два.
Мальчик еще раз кивнул и поспешил с сумкой наперевес к Лодырю, даже не заметив, что конюх окликает его. Улыбнувшись ему вслед, Сунар уже налегке направился к приоткрытой калитке, выводившей на чуть избитую, но довольно еще крепкую мостовую, по другую сторону которой высилось бежевое продолговатое здание с полукруглыми окнами и рядом почерневших от времени дверей.
Рынок располагался довольно далеко, но Сунар предпочел прогуляться пешком, тем более что погода только способствовала подобному решению. Потому, перейдя мостовую, он неспешно зашагал вдоль бежевого здания с любопытством рассматривая уже знакомую улицу и встречных прохожих. Большинство жителей города были заняты своими делами, спешили куда-то, о чем-то напряженно думали, тихо переговаривались и только редкие люди радовались теплому дню и озарялись улыбками. Чуть вдалеке звучала спокойная музыка, но расслышать, что именно наигрывал кто-то на пианино, старику не удавалось из-за криков зазывал, которых на улице Поперечной, пересекающей улицу с постоялым двором, было очень много. Зазывалы отваживались даже хватать прохожих за рукава, пытаясь затащить в свои лавки, но, замечая вышитый знак вольного мага на мантии Сунара, в опасении обходили его по большому кругу.
В одну из лавок старик заглянул и сам, уж очень приглянулся ему пушистый шарф, который был аккуратно разложен в тускловатой витрине. Несколько выцветший зеленый цвет не отпугнул такого необычного покупателя, и юная продавщица с благоговением рассчитала мага, отважившись даже спросить о том, бывал ли он на юге страны, куда так мечтала попасть девушка, не любившая холодов и затяжных зим Трарна.
Когда Сунар покидал лавку, то девушка позади мечтательно жмурилась, теперь уж наверняка решившая, что должна отважиться и осуществить давнюю мечту, а хозяйка лавки: маленькая, поморщенная женщина, которая все это время просидела в темном углу, вывязывая новый шарф, отправила магу вслед несколько проклятий, ведь таких ответственных продавцов, согласных работать за несколько монет еще поискать.
Перейдя через дорогу, старик заметил нескольких девочек, которые кружились вокруг лавки со сладостями. По их бедным одеждам он легко догадался, что дети не способны купить себе даже по леденцу и уже решился было истрать несколько медков, которых в кошельке и так было слишком мало, когда почувствовал, как дрогнул в руках посох. Сунар привык доверять своему посоху и потому приостановился, прислушиваясь к его беззвучному шепоту. Сосновые иголки качнулись и маг обратил внимание на высокие двойные двери из дорогого дерева, украшенные позолоченным колокольчиком и литой ручкой. Красивая надпись над дверьми гласила: «Амулеты и другие защитные обереги мастера Ланесски». В высоких узких окнах проглядывалось дорогое убранство лавки и широкий прилавок, за которым что-то усердно натирал пушистым отрезом ткани полноватый мужчина с редкими желтоватыми волосами.
Все в лавке было будто бы, как и должно, разве что она выделялась нарочитой роскошью, но теперь уж и сам Сунар чувствовал, что за всем этим скрывалось иное, заставляющее испытывать вовсе не восхищение, а странную тревогу.
Невольно маг обернулся на прохожих, но больше никто не оглядывался на лавку мастера Ланесски. Разве что, рыжий мальчишка в коротковатых синих штанах не отводил глаз от одного из окон, но внимание его привлекала вовсе не та странность, что теперь уже сильнее источалась и стенами, и даже дверьми, а дорогой аметистовый амулет, выставленный на витрине.
— Что ж, проверим, — шепнул Сунар посоху и направился к небольшой, в три ступени, лестнице с красивыми витыми перилами и, чуть натужно взобравшись по ним, толкнул двери, которые удивительно легко открылись.
Колокольчик звякнул и продавец, а может даже сам хозяин обернулся на посетителя, тут же в недовольстве сузив глаза, при виде его не самых дорогих и новых одежд. На миг, старику показалось, что его даже могут попросить покинуть лавку, но продавец все же промолчал и вернулся к своему прежнему занятию. Правда, теперь делал он это с мрачным видом, возможно, в надежде, что нежелательный посетитель и сам догадается о том, что ему не рады. Но Сунар все же уверено прошел вглубь, вызвав у полноватого мужчины тяжелый вздох:
— Недорогие амулеты по левую сторону, в самом дальнем углу, — сквозь зубы процедил он, кивнув на высокий светлый стеллаж позади себя.
— Благодарю, но мне интересно нечто более уникальное и сильное. Дороги зимой бывают очень опасны из-за голодного зверья.
— Да, но подобное стоит значительно дороже, чем вы… — только сейчас мужчина рассмотрел посох Сунара, который тот заведомо прежде держал чуть отведя назад, и подавился словами, принявшись громко кашлять.
— Что ж вы, осторожнее, — без жалости в голосе, произнес старый маг, приблизившись к прилавку. — Так ведь можно и задохнуться.
Мужчина поспешно налил себе стакан воды и выпил залпом, после чего утер выступившие на висках капли пота клетчатым платком.
— Таким уважаемым людям у нас всегда рады, — переведя дух, сказал, должно быть, сын мастера Ланесски, небольшой портрет которого висел над прилавком рядом с несколькими грамотами, обрамленными золотыми рамками, извещающими, что вышеупомянутый был одним из самых опытных специалистов в создании амулетов во всей Савите. — Мое имя Варлей. Спрашивайте все, что вас интересует. Я покажу все, что привлечет ваше внимание. Будьте уверен, наш товар самый лучший в городе, нигде такого не найдете.
— Спасибо за такой радушный прием, хотя поначалу мне показалось, что вы вовсе и не рады моему приходу, — протянул маг, умышленно тряхнув посохом, отчего с иголок посыпались искры магии.
Варлей не нашелся что ответить, щеки его покраснели и, поспешно отведя взгляд, он вновь подхватил отрез ткани и принялся протирать большой круглый медальон:
— Что ж, не буду вас отвлекать, — пробормотал едва слышно. — Зовите, когда потребуюсь.
— Всенепременно, — кивнул Сунар и еще раз внимательно осмотрел лавку, пытаясь отыскать то, что потревожило и его чувства и магическое чутье посоха.
Роскошный небесно-голубой диван и несколько пуфиков располагались у одного из окон, в середине их кольца продолговатый стол, на котором стояли хрустальная вазочка с шоколадным печеньем и графин с мятной водой, а также несколько красивых стаканов. Чуть поодаль начинался ряд одинаковых высоких стеллажей, на полках которых располагались всевозможные обереги и амулеты. Ряд стеллажей прерывался прилавком со стопкой бумаг, несколькими свитками, пишущими предметами, желтоватой шевелюрой сына мастера Ланесски, который, склонившись, что-то высматривал в сплетениях бирюзового амулета, темной дверью, чуть прикрытой вельветовой гардиной и вновь продолжался такими же стеллажами.
Сунар обратил на каждый предмет даже больше своего внимания, чем заслуживала целая лавка, но так и не смог выискать что-то необычное. Тогда он прошел к первому стеллажу и принялся рассматривать продукцию мастера Ланесски и его сына, иногда касался золотых и серебряных плетений, драгоценных камней, но ни его чутье, ни даже посох ни разу не отреагировали ни на один из них.
— Что вам показать? — поспешил на помощь Варлей, заметив, что маг уже довольно долго стоит на одном месте. — Уверен, что ваше внимание привлек этот золотой амулет! Это один из наших лучших и самых дорогих. Он способен защитить даже от некоторых заклинаний.
— Неужели? — почти сумел изобразить Сунар настоящее изумление, переведя взгляд на большой амулет, густо усыпанный алиновым камнем. Некоторая сила, и правда, ощущалась, но маг не доверил бы жизнь подобной безделушке, которая больше походила на украшение, чем на защиту. Встречались в лавке и хорошие экземпляры, но их довольно сложно было разыскать в массе пустых, но красивых вещиц.
— Вы только посмотрите на эту тонкую работу! — продолжил расхваливать товар мужчина, вертя амулетом, чтобы камни заиграли в свете свечей. — Его создал мой отец, почти что прямо перед самой смертью. Вложил всего себя, сидел день и ночь, день и ночь!
Сунар кивнул, одновременно внимательно вглядываясь в сына мастера Ланесски, но мужчина казался не меньшей пустышкой, чем восхваляемый им амулет.
В этот момент тихо скрипнула дверь. Старый маг и владелец лавки вместе обернулись и увидели мальчика лет тринадцати, который сжимал в руках уже изрядно обкусанный пирог с капустой:
— Папа, мама к столу зовет, — проглотив очередной кусок, сообщил внук мастера Ланесски, безынтересно проскользнув взглядом по Сунару и его посоху.
— Позвольте вам представить моего сына, — подозвал к себе мальчика мужчина и тот с недовольным вздохом направился к отцу. — Зоран Второй! Назван так, в честь моего отца. Еще один будущий мастер. Он уже сейчас день и ночь, день и ночь зачитывается книгами о создании амулетов и записями моего отца.
— Какой прилежный мальчик, — ответил старик, потрепав мальчика по желтоватым волосам, пытаясь показать заинтересованность. Хотя, на самом деле, в этот миг он был сосредоточен совершенно на другом. Источник странной силы стал чувствоваться значительно сильнее, когда Зоран Второй открыл ту дверь за вельветовой гардиной. То, что привело Сунара в лавку, скрывалось именно за этой, казалось прежде, такой неприметной дверью.
— Ваш отец, случаем, не бывал в столице? — не зная, как удержать внимание Варлея, протянул Сунар, вновь с показным интересом обернувшись к портрету мастера Ланесски. — Мне кажется, будто я встречал его прежде. У вашего отца было очень запоминающееся лицо, полное истинного ума и мудрости.
Хозяин лавки расплылся в довольной улыбке, так что старый маг понадеялся, что ему все же удастся пробраться за ту дверь, возможно, как почетному гостю семьи Ланесски.
— Много раз, господин?..
— Господин Бэр, — назвал Сунар первую пришедшую в голову фамилию. — Линерт Бэр, в прошлом один из королевских магов, а теперь почетный заседатель Палаты Королевской Воли.
Варлей присвистнул и многозначительно покивал головой:
— Это великий день! Великий день для нас! Такой уважаемый человек посетил нашу лавку!
— Не стоит, не стоит, — притворно отмахнулся Сунар и будто задумчиво стукнул несколько раз посохом, отчего по сосновым иголкам пробежали потрескивающие синие молнии.
— Ох, — отпрыгнул в сторону мужчина и притянул к себе сына. — В этих краях не часто представляется случай увидеть настоящую магию.
Из глубины дома послышался нетерпеливый голос супруги Варлея:
— Где же вы? Все остынет сейчас?
— Что ж, не буду вас отвлекать, — пожал плечами Сунар, изобразив сожаление, — я и сам проголодался. Нужно найти хорошее место и отобедать. Да, я еще не решил насчет того прекрасного амулета, — и старик указал на амулет с алиновым камнем. — Если надумаю, то загляну к вам завтра с утра перед отъездом из города. Возможно, вспомню и где встречался с вашим отцом.
Зоран Второй устало промычал что-то и, высвободившись из отцовских рук, поспешил на повторившийся крик матери.
— Не знаю, согласитесь ли вы, — заискивающе протянул хозяин лавки и Сунар даже раньше его слов догадался, что добился желаемого, — но, возможно, окажете нам честь и пообедаете с нами?
