«Боже, да это же та самая соседка, что должна была присматривать за домом. Вот тебе и на… Эти люди могли знать о том, что дед Эвы был не просто больным забулдыгой, но и прекрасным алхимиком. Так что же, мягко говоря, неумные авантюристы искали в чужом доме? Может, золото? Суеверия -- штука неистребимая…»
В это время один из мертвецов пошевелился, так что у меня от страха взмокла спина:
«Неужели проделки колдуна Каллаи?»
Я схватился за кинжал, но «труп» парня с пугающе вытаращенными глазами застонал, тихо пробормотав:
-- Мам… ты нашла эликсир? Кажется, меня ударили ножом. Как же больно. Дай хоть капельку, пожалуйста -- этот тип с железной клешнёй ничего не заметит…
Его голова дёрнулась, и изо рта потекла красная струйка -- на этот раз несчастный был действительно мёртв. И от этого вдруг стало не по себе:
«Вот к чему приводит жадность -- и мать, и сын погибли. А те, другие -- тоже пришли за эликсиром? Стоп… человек с железной клешнёй, эликсир? Неужели это то что, наконец избавит «лучшего из лучших» от невыносимых мучений? Я столько лет работал на проклятого Мастера Гильдии, чтобы получать очередную порцию лекарства, состав которого от меня тщательно скрывали, и продолжать жить. Мечтая только об одном -- отомстить ему, став свободным. Выходит, встреча с Эвой не просто случайность, а судьба…»
Рядом заворочался Дью и, сладко зевнув, спросил:
-- Ты что там бормочешь? Как прошла ночь?
Я указал на сидящие рядком тела:
-- Как видишь… Рука болит?
Дью посмотрел непонимающим взглядом:
-- Почему не разбудил? Зануда… Рука горит огнём. Слушай, я что подумал -- может, у деда–алхимика в лаборатории осталось что-нибудь от ран? Мне бы не помешало.
Его удивил хриплый смех обычно молчаливого убийцы:
-- Посмотри на них, -- я указал на незваных «гостей», -- они здесь с той же целью. Не поверишь, но человек с железной клешнёй вместо руки, виновный в моих мучениях, объявился и, похоже, нанял этих бедолаг выкрасть тот самый эликсир. Видно, старый алхимик был с ним связан и хранил волшебное чудо-средство в своём доме. Вероятно, это другой флакон, или им как-то удалось выкрасть его у Мастера. Уже не важно… Интересно, знала ли Эва о том, какое сокровище прячет в своём доме её пьяница-дедушка?
И хоть в комнате ещё царил утренний сумрак, было заметно как заалели смуглые щёки напарника, а в глазах заплясали задорные огоньки:
-- Чёрт, Андраш! Это же наш шанс… Почему мы до сих пор сидим? Вперёд на поиски! Клянусь, если лекарство здесь, я найду его и отдам тебе. Увидишь, что не напрасно назвал меня своим другом. Ну-ка, зажигай фонари, соседи нам уже не помешают, -- и он кивнул в сторону молчаливых неудачников.
Так я и сделал: сначала «дружная команда» вверх дном перевернула жилую комнату, не оставив без внимания ни одну банку или тряпку, даже вспороли соломенные матрасы. Дью действовал умело и со знанием дела, а я послушно выполнял указания знатока, ни разу даже не возмутившись. И только когда он, довольно осмотрев учинённый нами погром, вздохнул:
-- Здесь точно нет, переходим в лабораторию. Андраш, будь очень осторожен -- уверен, что хитрый старик устроил ловушки. Он был совсем непрост, этот сообщник, а возможно, и соратник «Господина А» . И раз эликсир здесь -- разумеется, если только Эва не прихватила его с собой -- мы обязательно найдём лекарство и спасём тебя от многолетних мучений.
Дью был полон энтузиазма и, кажется, на время поисков даже забыл о раненой руке. Осмотр лаборатории занял довольно много времени, ведь опытный напарник заставлял меня принимать всевозможные меры безопасности при проверке многочисленных банок, сосудов и шкатулок, набитых непонятными веществами.
Вначале он подолгу принюхивался, ощупывал и даже зачем-то гладил очередной предмет, так что я с трудом сдерживал свои порывы послать его куда подальше и попросту всё перерыть. Но приходилось мужественно держать себя в руках, повторяя:
«Терпи, терпи -- главное -- найти эликсир…»
Казалось, не обращавший внимания на мои страдания Дью оторвался от пристального изучения содержимого какой-то банки, доверху наполненной желтоватой жидкостью, и внезапно произнёс:
-- Понимаю, как тебе непросто с таким-то бешеным темпераментом. Но поверь, я просто хочу, чтобы оба остались живы. Содержимое этой склянки, например, может растворить человеческую плоть в течении нескольких минут. А вон та с виду безобидная трава убьёт тебя за мгновения, если ненароком откроешь притёртую крышку. Поверь, напарник, здесь нет безопасных предметов. Именно поэтому я так осторожен…
Нахмурившись, убрал руки от ящика с красивым зелёным узором на крышке:
-- Откуда ты так много знаешь?
Лицо Дью стало по-настоящему печальным:
-- В своё время твой друг учился на факультете Алхимии крупнейшего Университета Империи. И, между прочим, подавал большие надежды. Когда-нибудь я расскажу эту увлекательную историю, но сейчас у нас нет времени. Давай продолжим поиски.
И, впечатлённый услышанным, я подчинился, беспрекословно выполняя всё, что он говорил. Солнце уже встало над горизонтом, а мы так ничего и не нашли. Дью сам решил сделать перерыв, чтобы отдохнуть и обдумать ситуацию. Согласился с ним, предложив хотя бы промочить пересохшее горло. У дома стояла бочка с дождевой водой, но нашими стараниями налить холодную освежающую влагу было просто не во что. Разве что использовать фляги, но в них ещё оставалось вино, бережно хранимое для других случаев. И мы не стали их трогать…
Я осмотрелся и, увидев на подставке пустой, расписанный красными драконами кувшин, спросил Дью:
-- Здесь ничего нет, можно в него хоть воды налить? Не взорвётся?
Уставший напарник не почувствовал иронии в моём голосе:
-- Не должен -- принеси водички, умираю, так хочу пить…
Я попытался снять кувшин с полки, но тот стоял, словно приклеенный. Дурачась, снова заглянул внутрь в надежде увидеть там заветный сосуд с эликсиром -- чем чёрт не шутит? Но в посудине по-прежнему было пусто, как в изголодавшемся желудке. Расстроенный, потянул за узкое горлышко фарфоровой штуки и… Невидимые дверцы на стене распахнулись, открыв нашим потрясённым глазам небольшое углубление. В нём стоял вытянутый синий флакончик, обвязанный тонкой золотой нитью. Тот самый шанс на избавление от столько лет не отпускавшей боли…
В первое мгновение оба замерли, боясь даже дышать. Опомнившийся первым Дью произнёс внезапно севшим голосом:
-- Только не отпускай кувшин, я попробую достать флакон. Наверняка тут какая-то ловушка, слишком уж всё просто.
Кивнул в ответ, и он протянул вперёд напряжённую руку… Звон разбитого стекла, а это могло быть только окно -- всё остальное мы уже «прикончили», заставил меня оставить кувшин в покое, схватившись за арбалет. Створки потайного сейфа захлопнулись у Дью перед носом. За дверью лаборатории раздались характерные звуки ударов арбалетных болтов и визг стрел, и сразу стало не до вопросов, успел ли напарник вытащить заветный сосуд или нет.
Нас без всякого сомнения нашли, и уже не важно кто -- Тайный Сыск или люди Гая Каллаи. Главное, что их было много, а Дью -- ранен и нуждался в моей защите. Крикнув:
-- Бери эликсир и беги, я их задержу! -- Андраш Петефи бросился в свой, возможно, последний бой.
То, что происходило тогда в маленькой комнатушке, можно сравнить разве что с адом. Но, отбросив ненужные эмоции, я почувствовал себя в родной стихии и потому, в отличие от нападавших, выжил, доказав, что не даром ношу звание «лучшего из лучших».
Я стоял посреди разгромленной комнаты, глядя на дело своих рук, и, как ни странно, ничего не чувствовал. Со мной такого давно не было, разве что в пору ученичества, когда душа ещё не привыкла к виду окровавленных тел и смотрящих в никуда глаз. В голове было пусто -- на время я словно забыл обо всём, даже о жизненно необходимом лекарстве.
Переступив через тела погибших, подошёл к двери лаборатории, не потому что вспомнил, зачем я здесь, а из-за просачивавшихся из-под неё тонких струек дыма. Негромкий гул начинавшегося пожара привёл меня в чувство, в голове застучало:
«Там же Дью…» -- и, не думая о последствиях, распахнул дверь.
Лицо обожгло огненным вихрем, и, отшатнувшись, прикрылся рукавом, захлопывая дверь, и мгновенно вспомнив всё, о чём говорил напарник. Сейчас в лаборатории было в разы опаснее -- ядовитые смеси взрывались, распространяя удушливые газы. Что означало мучительную смерть любому, попавшему в коварную ловушку.
Но хватило и доли мгновения, чтобы намётанным взглядом осмотреть помещение. Окно было выбито, а значит, Дью, с лекарством или без него, точно ушёл и, с его-то опытом, наверняка остался жив -- у меня всё получилось…
Только сейчас я почувствовал боль от ожога на щеке, но заниматься им не было времени. В любой момент огонь мог перекинуться на весь дом, заметая следы устроенной здесь бойни. Выбежав на воздух и забросив на плечо предусмотрительно спрятанный в кустах мешок, обогнул лачугу и побежал по ближайшему переулку.
В тот момент Андраш Петефи мог думать только об одном -- надо как можно быстрее покинуть Мишкольц, где появилось слишком много проблем. И потому, выбравшись на просторную торговую улицу, я забрался в первую попавшуюся повозку, направлявшуюся к городским воротам.
Возможно, судьбе надоело издеваться над беглецом, и она решила проявить милосердие. Или просто так сложились обстоятельства, но из города я выбрался без проблем. Хотя гостеприимную повозку пришлось покинуть, как только пробегавшие мимо дети закричали, что впереди пост солдат и всех проверяют.
Спрыгнув, незаметно растворился среди деревьев, благо дорога уже свернула в ещё не успевший сильно поредеть лес. Обходя посты, которых на пути оказалось немало, попутно узнал свежие новости: скучавшие солдаты громко ругали сумасшедших преступников, устроивших настоящее побоище в квартале городских отбросов. Которых, разумеется, уже и след простыл, но проклятому начальству на это плевать -- требуют хоть из-под земли достать двух парней: красавчика и седого убийцу, по слухам состоявшего в сговоре с самим дьяволом. А иначе почему его до сих пор не поймали? Наверняка в деле замешаны городские «шишки» -- стали бы поднимать на ноги столько людей из-за каких-то бедняков…
Дорога вела в Эгер -- почему-то казалось, что Дью пойдёт именно туда. Хотя, на самом деле, уверенности в этом не было -- мы с напарником не успели обговорить подобную ситуацию. Дью ни разу об этом не заикнулся, может, потому что и не собирался со мной больше встречаться?
Я грел руки у костра, собираясь переночевать в самодельном шалаше из елового лапника и веток, посматривая на безоблачное, усыпанное звёздами небо. Конечно, хорошо, что дождя сегодня не будет, но ясный небосвод обещал холода, а, возможно, и первые ночные заморозки. У «везунчика» же из тёплой одежды -- продырявленный пожаром тонкий плащ…
«Ах, Дью, связавшись с тобой, Андраш Петефи нажил себе столько неприятностей, кажется, забыв даже о том, что на улице давно уже не знойное лето. Лето, познакомившее нас и давшее одинокой неприкаянной душе надежду обрести друга. Но так ли это на самом деле? Почему мне так неспокойно, что я упускаю?»
Подбросил веток в жарко разгоравшийся костёр и, прикрыв веки, попробовал восстановить картину, увиденную в то короткое мгновение, когда я распахнул дверь в начинавшую гореть лабораторию. Открытое окно, пылающие занавески, стол с опрокинутыми колбами, медленно текущая по его поверхности разноцветная жидкость, наверное, и послужившая причиной пожара. Что там ещё было? Осколки стекла от разбитой чаши… Нет, не то.
Мысленно «развернулся», посмотрев на стену -- вот оно! В распахнутом «сейфе» было пусто, флакон с эликсиром исчез. Значит, Дью взял его. А потом сбежал, даже и не думая прийти мне на помощь. Впрочем, сам же ему сказал, чтобы уходил, к чему теперь корчить из себя оскорблённую невинность? К тому же, я и без него прекрасно справился. Он же знал, что так и будет…
Взбесившись и царапая до крови пальцы, разломав, швырнул в огонь очередную ветку:
«Пустые отговорки, Андраш! Тебе нравится верить в его благородство? Протри глаза, дурак! Какая, к чёрту, дружба? Дью был нужен эликсир. Мой эликсир… И хитрый сыщик решил держаться рядом, чтобы в нужный момент без проблем получить желаемое. Он же сам признался, что давно следил за слишком расслабившейся целью -- бесстыжая сволочь, хорошо умеющая втираться в доверие к людям. И я, как последний идиот, тоже попался на его уловки, поверив в «подарок судьбы…»
Вскочив, какое-то время кружил вокруг костра, не замечая, как что-то мокрое течёт по щекам -- наверняка, это был дождь. Иногда и при отсутствии облаков даже небо плачет от обиды:
«А что ты хотел, седой придурок? У злой судьбы и «подарки» такие же…»
Где-то рядом жалобно прокричала лесная птица, я сел у костра, закутавшись в дырявый плащ, решив подумать о чём-то более важном, чем предательство человека, которого считал своим единственным другом. Например, что надо разыскать Гая Каллаи и, наконец, выполнить «заказ». Репутация Андраша Петефи должна оставаться безупречной.
Холодный северный ветер внезапно стих, и боль дёрнула обожжённую щёку:
«Со всеми этими переживаниями совсем забыл об ожоге, надо обработать рану, чтобы не было заражения. Кажется, я положил мазь Эвы на самое дно. Где же она? А это ещё что такое?»
Я держал в руке небольшой тряпичный свёрток, почему-то боясь его развернуть. Но долго не выдержал: на ладонь легли продолговатый синий флакон с золотыми нитями и свёрнутый в несколько раз клочок бумаги. Замёрзшие руки дрожали от холода -- от чего же ещё? -- когда я его разворачивал, вчитываясь в неровные, торопливо написанные слова:
-- Привет, Андраш! Мне всё-таки удалось его достать! Выполняю своё обещание -- теперь эликсир твой по праву, принимай его и поскорее выздоравливай. Жаль, не увижу твою улыбку -- тут Эва права, она у тебя чудесная. Прости, что не смог помочь в славном сражении с негодяями, я заглянул на мгновение -- потрясающий Андраш Петефи прекрасно справлялся и без раненого напарника. Ну кто бы сомневался. Когда-нибудь напишу историю про то, как ты, словно грозный лев… ну и так далее. Не злись, ладно? Мне очень надо вернуться на службу, с разведкой не шутят. Но мы обязательно ещё встретимся, клянусь.
Не теряющий надежды переманить такого прекрасного бойца в своё отделение, твой друг и напарник Дью-балабол.
Я перечитал это письмо не меньше двадцати раз и, счастливо улыбаясь, бубнил себе под нос, совсем как он:
-- Вот ведь болтун, никогда, наверное, не изменится… Как он узнал, где я спрятал мешок? Значит, не спал, а присматривал -- паразит. Теперь даже не рассчитывай от меня спрятаться, Дью, слишком уж много накопилось к тебе вопросов. А пока береги себя, глупый балабол. Я уже скучаю, друг…
Конец
В это время один из мертвецов пошевелился, так что у меня от страха взмокла спина:
«Неужели проделки колдуна Каллаи?»
Я схватился за кинжал, но «труп» парня с пугающе вытаращенными глазами застонал, тихо пробормотав:
-- Мам… ты нашла эликсир? Кажется, меня ударили ножом. Как же больно. Дай хоть капельку, пожалуйста -- этот тип с железной клешнёй ничего не заметит…
Его голова дёрнулась, и изо рта потекла красная струйка -- на этот раз несчастный был действительно мёртв. И от этого вдруг стало не по себе:
«Вот к чему приводит жадность -- и мать, и сын погибли. А те, другие -- тоже пришли за эликсиром? Стоп… человек с железной клешнёй, эликсир? Неужели это то что, наконец избавит «лучшего из лучших» от невыносимых мучений? Я столько лет работал на проклятого Мастера Гильдии, чтобы получать очередную порцию лекарства, состав которого от меня тщательно скрывали, и продолжать жить. Мечтая только об одном -- отомстить ему, став свободным. Выходит, встреча с Эвой не просто случайность, а судьба…»
Рядом заворочался Дью и, сладко зевнув, спросил:
-- Ты что там бормочешь? Как прошла ночь?
Я указал на сидящие рядком тела:
-- Как видишь… Рука болит?
Дью посмотрел непонимающим взглядом:
-- Почему не разбудил? Зануда… Рука горит огнём. Слушай, я что подумал -- может, у деда–алхимика в лаборатории осталось что-нибудь от ран? Мне бы не помешало.
Его удивил хриплый смех обычно молчаливого убийцы:
-- Посмотри на них, -- я указал на незваных «гостей», -- они здесь с той же целью. Не поверишь, но человек с железной клешнёй вместо руки, виновный в моих мучениях, объявился и, похоже, нанял этих бедолаг выкрасть тот самый эликсир. Видно, старый алхимик был с ним связан и хранил волшебное чудо-средство в своём доме. Вероятно, это другой флакон, или им как-то удалось выкрасть его у Мастера. Уже не важно… Интересно, знала ли Эва о том, какое сокровище прячет в своём доме её пьяница-дедушка?
И хоть в комнате ещё царил утренний сумрак, было заметно как заалели смуглые щёки напарника, а в глазах заплясали задорные огоньки:
-- Чёрт, Андраш! Это же наш шанс… Почему мы до сих пор сидим? Вперёд на поиски! Клянусь, если лекарство здесь, я найду его и отдам тебе. Увидишь, что не напрасно назвал меня своим другом. Ну-ка, зажигай фонари, соседи нам уже не помешают, -- и он кивнул в сторону молчаливых неудачников.
Так я и сделал: сначала «дружная команда» вверх дном перевернула жилую комнату, не оставив без внимания ни одну банку или тряпку, даже вспороли соломенные матрасы. Дью действовал умело и со знанием дела, а я послушно выполнял указания знатока, ни разу даже не возмутившись. И только когда он, довольно осмотрев учинённый нами погром, вздохнул:
-- Здесь точно нет, переходим в лабораторию. Андраш, будь очень осторожен -- уверен, что хитрый старик устроил ловушки. Он был совсем непрост, этот сообщник, а возможно, и соратник «Господина А» . И раз эликсир здесь -- разумеется, если только Эва не прихватила его с собой -- мы обязательно найдём лекарство и спасём тебя от многолетних мучений.
Дью был полон энтузиазма и, кажется, на время поисков даже забыл о раненой руке. Осмотр лаборатории занял довольно много времени, ведь опытный напарник заставлял меня принимать всевозможные меры безопасности при проверке многочисленных банок, сосудов и шкатулок, набитых непонятными веществами.
Вначале он подолгу принюхивался, ощупывал и даже зачем-то гладил очередной предмет, так что я с трудом сдерживал свои порывы послать его куда подальше и попросту всё перерыть. Но приходилось мужественно держать себя в руках, повторяя:
«Терпи, терпи -- главное -- найти эликсир…»
Казалось, не обращавший внимания на мои страдания Дью оторвался от пристального изучения содержимого какой-то банки, доверху наполненной желтоватой жидкостью, и внезапно произнёс:
-- Понимаю, как тебе непросто с таким-то бешеным темпераментом. Но поверь, я просто хочу, чтобы оба остались живы. Содержимое этой склянки, например, может растворить человеческую плоть в течении нескольких минут. А вон та с виду безобидная трава убьёт тебя за мгновения, если ненароком откроешь притёртую крышку. Поверь, напарник, здесь нет безопасных предметов. Именно поэтому я так осторожен…
Нахмурившись, убрал руки от ящика с красивым зелёным узором на крышке:
-- Откуда ты так много знаешь?
Лицо Дью стало по-настоящему печальным:
-- В своё время твой друг учился на факультете Алхимии крупнейшего Университета Империи. И, между прочим, подавал большие надежды. Когда-нибудь я расскажу эту увлекательную историю, но сейчас у нас нет времени. Давай продолжим поиски.
И, впечатлённый услышанным, я подчинился, беспрекословно выполняя всё, что он говорил. Солнце уже встало над горизонтом, а мы так ничего и не нашли. Дью сам решил сделать перерыв, чтобы отдохнуть и обдумать ситуацию. Согласился с ним, предложив хотя бы промочить пересохшее горло. У дома стояла бочка с дождевой водой, но нашими стараниями налить холодную освежающую влагу было просто не во что. Разве что использовать фляги, но в них ещё оставалось вино, бережно хранимое для других случаев. И мы не стали их трогать…
Я осмотрелся и, увидев на подставке пустой, расписанный красными драконами кувшин, спросил Дью:
-- Здесь ничего нет, можно в него хоть воды налить? Не взорвётся?
Уставший напарник не почувствовал иронии в моём голосе:
-- Не должен -- принеси водички, умираю, так хочу пить…
Я попытался снять кувшин с полки, но тот стоял, словно приклеенный. Дурачась, снова заглянул внутрь в надежде увидеть там заветный сосуд с эликсиром -- чем чёрт не шутит? Но в посудине по-прежнему было пусто, как в изголодавшемся желудке. Расстроенный, потянул за узкое горлышко фарфоровой штуки и… Невидимые дверцы на стене распахнулись, открыв нашим потрясённым глазам небольшое углубление. В нём стоял вытянутый синий флакончик, обвязанный тонкой золотой нитью. Тот самый шанс на избавление от столько лет не отпускавшей боли…
В первое мгновение оба замерли, боясь даже дышать. Опомнившийся первым Дью произнёс внезапно севшим голосом:
-- Только не отпускай кувшин, я попробую достать флакон. Наверняка тут какая-то ловушка, слишком уж всё просто.
Кивнул в ответ, и он протянул вперёд напряжённую руку… Звон разбитого стекла, а это могло быть только окно -- всё остальное мы уже «прикончили», заставил меня оставить кувшин в покое, схватившись за арбалет. Створки потайного сейфа захлопнулись у Дью перед носом. За дверью лаборатории раздались характерные звуки ударов арбалетных болтов и визг стрел, и сразу стало не до вопросов, успел ли напарник вытащить заветный сосуд или нет.
Нас без всякого сомнения нашли, и уже не важно кто -- Тайный Сыск или люди Гая Каллаи. Главное, что их было много, а Дью -- ранен и нуждался в моей защите. Крикнув:
-- Бери эликсир и беги, я их задержу! -- Андраш Петефи бросился в свой, возможно, последний бой.
То, что происходило тогда в маленькой комнатушке, можно сравнить разве что с адом. Но, отбросив ненужные эмоции, я почувствовал себя в родной стихии и потому, в отличие от нападавших, выжил, доказав, что не даром ношу звание «лучшего из лучших».
Я стоял посреди разгромленной комнаты, глядя на дело своих рук, и, как ни странно, ничего не чувствовал. Со мной такого давно не было, разве что в пору ученичества, когда душа ещё не привыкла к виду окровавленных тел и смотрящих в никуда глаз. В голове было пусто -- на время я словно забыл обо всём, даже о жизненно необходимом лекарстве.
Переступив через тела погибших, подошёл к двери лаборатории, не потому что вспомнил, зачем я здесь, а из-за просачивавшихся из-под неё тонких струек дыма. Негромкий гул начинавшегося пожара привёл меня в чувство, в голове застучало:
«Там же Дью…» -- и, не думая о последствиях, распахнул дверь.
Лицо обожгло огненным вихрем, и, отшатнувшись, прикрылся рукавом, захлопывая дверь, и мгновенно вспомнив всё, о чём говорил напарник. Сейчас в лаборатории было в разы опаснее -- ядовитые смеси взрывались, распространяя удушливые газы. Что означало мучительную смерть любому, попавшему в коварную ловушку.
Но хватило и доли мгновения, чтобы намётанным взглядом осмотреть помещение. Окно было выбито, а значит, Дью, с лекарством или без него, точно ушёл и, с его-то опытом, наверняка остался жив -- у меня всё получилось…
Только сейчас я почувствовал боль от ожога на щеке, но заниматься им не было времени. В любой момент огонь мог перекинуться на весь дом, заметая следы устроенной здесь бойни. Выбежав на воздух и забросив на плечо предусмотрительно спрятанный в кустах мешок, обогнул лачугу и побежал по ближайшему переулку.
В тот момент Андраш Петефи мог думать только об одном -- надо как можно быстрее покинуть Мишкольц, где появилось слишком много проблем. И потому, выбравшись на просторную торговую улицу, я забрался в первую попавшуюся повозку, направлявшуюся к городским воротам.
Возможно, судьбе надоело издеваться над беглецом, и она решила проявить милосердие. Или просто так сложились обстоятельства, но из города я выбрался без проблем. Хотя гостеприимную повозку пришлось покинуть, как только пробегавшие мимо дети закричали, что впереди пост солдат и всех проверяют.
Спрыгнув, незаметно растворился среди деревьев, благо дорога уже свернула в ещё не успевший сильно поредеть лес. Обходя посты, которых на пути оказалось немало, попутно узнал свежие новости: скучавшие солдаты громко ругали сумасшедших преступников, устроивших настоящее побоище в квартале городских отбросов. Которых, разумеется, уже и след простыл, но проклятому начальству на это плевать -- требуют хоть из-под земли достать двух парней: красавчика и седого убийцу, по слухам состоявшего в сговоре с самим дьяволом. А иначе почему его до сих пор не поймали? Наверняка в деле замешаны городские «шишки» -- стали бы поднимать на ноги столько людей из-за каких-то бедняков…
Дорога вела в Эгер -- почему-то казалось, что Дью пойдёт именно туда. Хотя, на самом деле, уверенности в этом не было -- мы с напарником не успели обговорить подобную ситуацию. Дью ни разу об этом не заикнулся, может, потому что и не собирался со мной больше встречаться?
Я грел руки у костра, собираясь переночевать в самодельном шалаше из елового лапника и веток, посматривая на безоблачное, усыпанное звёздами небо. Конечно, хорошо, что дождя сегодня не будет, но ясный небосвод обещал холода, а, возможно, и первые ночные заморозки. У «везунчика» же из тёплой одежды -- продырявленный пожаром тонкий плащ…
«Ах, Дью, связавшись с тобой, Андраш Петефи нажил себе столько неприятностей, кажется, забыв даже о том, что на улице давно уже не знойное лето. Лето, познакомившее нас и давшее одинокой неприкаянной душе надежду обрести друга. Но так ли это на самом деле? Почему мне так неспокойно, что я упускаю?»
Подбросил веток в жарко разгоравшийся костёр и, прикрыв веки, попробовал восстановить картину, увиденную в то короткое мгновение, когда я распахнул дверь в начинавшую гореть лабораторию. Открытое окно, пылающие занавески, стол с опрокинутыми колбами, медленно текущая по его поверхности разноцветная жидкость, наверное, и послужившая причиной пожара. Что там ещё было? Осколки стекла от разбитой чаши… Нет, не то.
Мысленно «развернулся», посмотрев на стену -- вот оно! В распахнутом «сейфе» было пусто, флакон с эликсиром исчез. Значит, Дью взял его. А потом сбежал, даже и не думая прийти мне на помощь. Впрочем, сам же ему сказал, чтобы уходил, к чему теперь корчить из себя оскорблённую невинность? К тому же, я и без него прекрасно справился. Он же знал, что так и будет…
Взбесившись и царапая до крови пальцы, разломав, швырнул в огонь очередную ветку:
«Пустые отговорки, Андраш! Тебе нравится верить в его благородство? Протри глаза, дурак! Какая, к чёрту, дружба? Дью был нужен эликсир. Мой эликсир… И хитрый сыщик решил держаться рядом, чтобы в нужный момент без проблем получить желаемое. Он же сам признался, что давно следил за слишком расслабившейся целью -- бесстыжая сволочь, хорошо умеющая втираться в доверие к людям. И я, как последний идиот, тоже попался на его уловки, поверив в «подарок судьбы…»
Вскочив, какое-то время кружил вокруг костра, не замечая, как что-то мокрое течёт по щекам -- наверняка, это был дождь. Иногда и при отсутствии облаков даже небо плачет от обиды:
«А что ты хотел, седой придурок? У злой судьбы и «подарки» такие же…»
Где-то рядом жалобно прокричала лесная птица, я сел у костра, закутавшись в дырявый плащ, решив подумать о чём-то более важном, чем предательство человека, которого считал своим единственным другом. Например, что надо разыскать Гая Каллаи и, наконец, выполнить «заказ». Репутация Андраша Петефи должна оставаться безупречной.
Холодный северный ветер внезапно стих, и боль дёрнула обожжённую щёку:
«Со всеми этими переживаниями совсем забыл об ожоге, надо обработать рану, чтобы не было заражения. Кажется, я положил мазь Эвы на самое дно. Где же она? А это ещё что такое?»
Я держал в руке небольшой тряпичный свёрток, почему-то боясь его развернуть. Но долго не выдержал: на ладонь легли продолговатый синий флакон с золотыми нитями и свёрнутый в несколько раз клочок бумаги. Замёрзшие руки дрожали от холода -- от чего же ещё? -- когда я его разворачивал, вчитываясь в неровные, торопливо написанные слова:
-- Привет, Андраш! Мне всё-таки удалось его достать! Выполняю своё обещание -- теперь эликсир твой по праву, принимай его и поскорее выздоравливай. Жаль, не увижу твою улыбку -- тут Эва права, она у тебя чудесная. Прости, что не смог помочь в славном сражении с негодяями, я заглянул на мгновение -- потрясающий Андраш Петефи прекрасно справлялся и без раненого напарника. Ну кто бы сомневался. Когда-нибудь напишу историю про то, как ты, словно грозный лев… ну и так далее. Не злись, ладно? Мне очень надо вернуться на службу, с разведкой не шутят. Но мы обязательно ещё встретимся, клянусь.
Не теряющий надежды переманить такого прекрасного бойца в своё отделение, твой друг и напарник Дью-балабол.
Я перечитал это письмо не меньше двадцати раз и, счастливо улыбаясь, бубнил себе под нос, совсем как он:
-- Вот ведь болтун, никогда, наверное, не изменится… Как он узнал, где я спрятал мешок? Значит, не спал, а присматривал -- паразит. Теперь даже не рассчитывай от меня спрятаться, Дью, слишком уж много накопилось к тебе вопросов. А пока береги себя, глупый балабол. Я уже скучаю, друг…
Конец
