Весна пришла в мегаполис, и даже в пыльном московском воздухе сквозь всепроникающие бензиновые миазмы мне чудился тонкий аромат распустившейся сирени и молодой листвы. Непривычно жаркий май плавил асфальт, погружая всё вокруг в дрожащее, напоминавшее мираж марево, а ставший уже привычным смог только усиливал ощущение нереальности происходящего.
К вечеру в центре города становилось совсем нечем дышать. Я возвращался после работы, уставший от бесконечных споров на учёном совете, мечтая поскорее прийти домой и залезть под душ. Остановившись перед ведущими на «свободу» дверями офиса, ослабил узел галстука, уже представляя, как сброшу на улице осточертевший, прилипший к мокрой рубашке пиджак, и в этот момент впервые увидел незнакомца. Каждый из нас пытался повернуть вращающуюся стеклянную дверь в свою сторону, не желая уступать.
-- В чём дело? -- я был раздражён и вытирал уже промокшим платком стекавший на шею пот, -- неужели трудно подождать минутку?
-- А что, если я тоже очень тороплюсь? -- подозрительно знакомым голосом парировал нахал.
Поправив очки, внимательно посмотрел на своего оппонента -- молодой, вихрастый, с сияющими озорством наглыми голубыми глазами, он был просто моей копией! Я нахмурился и, чтобы не терять время, отпустил дверь, давая «торопыге» пройти в здание. Но, прежде чем уйти, внимательным взглядом проводил довольно ухмылявшегося паренька: что-то меня настораживало в этом совсем ещё юном, так похожем на меня человеке.
В груди кольнуло: «Разве возможно такое сходство?» Но раздумывать было некогда -- мой автобус как-раз разворачивался, и я опрометью бросился к остановке. Народу в очереди набралось с лихвой, и, понимая, что в этот жаркий вечер мне предстоит ещё сорок минут задыхаться в переполненном транспорте, где даже современные кондиционеры не справлялись со своей задачей, поднялся в салон. Лиза права, дальше так продолжаться не могло: пора было влезть в кабалу и купить, наконец, собственный автомобиль.
На этот раз мне повезло: автобус хорошенько тряхнуло, и я сел на свободное место, что было просто удивительно. Осмотрелся по сторонам, боясь, что сразу же придётся его уступить, но, к счастью, салон был переполнен такими же усталыми, спешащими домой работягами. И вот тут я снова увидел его, молодого ухмыляющегося нахала, так рвавшегося пройти в НИИ, в котором ваш покорный слуга совсем недавно начал работать после окончания аспирантуры. Парень пристроился недалеко от меня и дружески подмигнул…
Это уже было подозрительно. А когда на конечной остановке шустрый незнакомец выпрыгнул из автобуса и направился к моему дому, больше того, зашёл в него вместе с соседями и даже встал рядом в лифте, приветливо улыбаясь, как старому знакомому -- мне стало не по себе.
Мы вышли на одном этаже и одновременно остановились перед дверью моей квартиры. Тут нервы не выдержали.
-- Эй, ты, что тебе от меня нужно? -- я постарался, чтобы голос прозвучал достаточно агрессивно, хоть с моим мягким характером это было и не просто, -- куда собрался?
-- Домой, -- обезоруживающе улыбнулся незнакомец.
Я слегка растерялся.
-- Но это моя квартира…
В ответ он бессовестно хмыкнул.
-- Конечно, а я к тебе!
Это уже, согласитесь, было чересчур:
«А вот я тебя не знаю и знать не хочу. И, между прочим, в гости не приглашал!»
Парень нахально рассмеялся мне в лицо:
«Даже не пустишь внука переночевать?»
Теперь уже я расхохотался:
«Ну ты и наглец, похоже, мы с тобой ровесники. У меня и девушки-то нет, о каких внуках речь?»
Я, конечно, немного схитрил -- любимая девушка у меня была, но с какой стати рассказывать об этом чужаку? Не переставая ухмыляться, он вынул из кармана фотографию и протянул её мне. Поколебавшись, взял фото в руки и от удивления чуть не сел на пол. Всё ещё не веря своим глазам, снял и протёр о рубашку вмиг запотевшие очки: там, несомненно, был я, только повзрослевший и какой-то слишком уж солидный. Рядом, обнимая меня, стояла изменившаяся, но всё также прекрасная Лиза. А вот между нами…затёрся хорошо одетый юноша с неприятной насмешливой улыбкой на тонких губах.
-- Кто это на фотографии? -- растерялся я.
-- Это ты, дедушка, и бабушка Лиза, а рядом молодой и такой самоуверенный -- ваш сын и мой папаша. Он «далеко пойдёт», уедет со своей невестой в Штаты, где сделает отличную карьеру. Вы будете им гордиться, но отец быстро про вас забудет. Впрочем, как и про меня. Посмотри внимательней, как мы с тобой похожи, я -- твой внук Дэни, хоть ещё и не родился. Звучит необычно, но это правда.
Он смотрел на меня такими знакомыми, лукаво прищуренными глазами и грустно улыбался, а я не знал, что ему ответить. Пепельная взъерошенная чёлка спадала на голубые глаза, а уголки губ слегка вздрагивали, со мной при волнении обычно происходило то же самое. Мы с ним были даже одного роста, не хватало только привычных очков в золотистой оправе…
Мальчишка не спускал с меня пристального, изучающего взгляда, от которого становилось не по себе.
-- Неужели не любишь фантастику, дедуль? А бабушка Лиза рассказывала, что ты фанат этого дела. Так что тебе придётся мне поверить. Скажу коротко: я принимал участие в научном эксперименте и попал сюда. Сам выбрал дату и место перемещения и, хоть не был полностью уверен в успехе, надеялся встретиться с тобой. Через сутки меня снова выбросит в будущее, и это наш единственный шанс познакомиться… Давай хоть несколько часов проведём вместе -- мне интересно посмотреть на деда, которого никогда не знал.
От этих слов я опешил и, не понимая, что происходит, достав ключи, впустил Дэни в дом. Тот вошёл и начал с интересом рассматривать мою небогатую, явно разочаровавшую его квартиру.
-- Надо же, а я думал, что будущий знаменитый учёный жил совсем иначе. Это же просто конура! -- бесцеремонно заявил Дэни и, увидев накрытый к ужину стол -- видимо, заезжала мама, -- схватил с тарелки бутерброды, с жадностью начав их есть.
Мне вдруг стало его жалко.
«Может, он и сбежавший из больницы сумасшедший, но у него мои глаза, и они несчастны. Хоть «внучок» и хорохорится, этому парню явно плохо. Надо поговорить с ним спокойно, ничем не раздражая. Надеюсь, он сам уйдёт».
Молча достал продукты из старенького холодильника и, подогрев ужин, пригласил своего нежданного гостя к столу. Дэни торопливо ел, и летящие на пол крошки навели меня на мысль, что парень и в самом деле откуда-то сбежал. Я не стал его ни о чём расспрашивать, а он, наевшись и посмеявшись над убогостью обстановки, рассказал, что «в будущем» всё это барахло выкинут на помойку и переработают. Мир неузнаваемо изменится: переложив тяжёлую работу на искусственный интеллект, люди станут свободны для занятия творчеством и развития науки.
Я послушно кивал, заметив, что банальные, словно взятые из фантастической книги фразы произносилось моим «гостем» как-то уныло и без всякого энтузиазма.
Печально посмотрел на Дэни.
-- Это всё здорово, «внучок», но почему тогда ты так несчастен? Что-то случилось, могу я чем-то помочь «родственнику»?
Улыбка мгновенно сползла с побледневшего лица мальчишки. Видно, эти слова задели его за живое, и он поднял на меня огромные, сумасшедшие глаза:
-- А ты точно такой, как о тебе рассказывала бабушка: слишком мягкий и доверчивый. Пустил незнакомца в квартиру, а вдруг я -- преступник?
-- Но если и так? Ты мой «внук», не могу же я тебя выгнать, — улыбнулся, принимая игру.
Щёки Дэни вспыхнули совсем как у Лизы, и, неожиданно вскочив, он сжал кулаки, так что я невольно отшатнулся. Парнишка с горечью почти прокричал мне в лицо:
«Тебе не следовало оставаться здесь и отпускать бабушку с отцом. Там ей без тебя было очень плохо, она всю жизнь помнила и страдала…»
Я не понимал, о чём он говорил, но заволновался, увидев, как мой «гость» расстроился. «Внучок» подошёл к старому дивану и, видимо, сильно разозлившись, с размаху плюхнулся на него. Его голос сразу стал холодным и жёстким.
-- А теперь я буду спать, не хочу больше с тобой разговаривать, но сначала возьми на память этот перстень. Когда мы расстанемся, будешь вспоминать о своём ни на что негодном внуке.
Он поманил меня к себе, и на его губах снова заиграла странная насмешливая улыбка. Дэни почти насильно натянул на мой палец небольшой простенький перстень, улёгся на диван и отвернулся, совсем как я, поджав ноги к животу. Осторожно накрыл пледом его торчащие из-под слишком коротких брюк голые лождыжки и, сев в кресло напротив, задумался.
Не помню, сколько я так просидел, даже не заметив, как задремал и провалился в кошмар: вокруг среди пугающей темноты во вспышках яркого света мелькали лица незнакомых людей. Они суетились, втыкая в моё тело иглы, но я совсем не чувствовал боли, только странную слабость и головокружение. Инстинктивно пытался выбраться из жуткого видения, но непослушные глаза не желали открываться. А когда мне, наконец, удалось справиться с собой, ужас сменился растерянностью: «Что со мной происходит? Где я -- всё ещё барахтаюсь в этом отвратительном сне или уже умер?»
Прозрачная капсула, в которой лежало моё обессиленное тело, открылась с лёгким шипением. Вокруг неё столпились люди в белых халатах и голубых полупрозрачных комбинезонах. Оживлённо переговариваясь и смеясь, они поздравляли высокого худого мужчину, пожимая ему руки.
-- Получилось, профессор! Это невероятный прогресс: подопытный вернулся без видимых повреждений. Все медицинские показатели в пределах нормы: парень немного волнуется, но это и понятно. Он, кажется, не понимает, что с ним произошло, объясните ему сами. Не будем Вам мешать…
Они вышли, галдя, как стая ворон, не переставая бросать завистливые взгляды на профессора, пока тот не спускал с меня внимательных настороженных глаз.
Я понял, что нахожусь в больнице, но сколько ни старался, не мог вспомнить, как туда попал. Первым моим вопросом был:
«Где я?»
Профессор вздрогнул, его глаза испуганно округлились, но он быстро взял себя в руки, похлопав меня по плечу. Этот незнакомый человек изо всех сил старался казаться довольным, однако его голос для этого звучал слишком уж озабоченно.
-- Вы молодец, Дэни. Не побоялись принять участие в таком опасном эксперименте. Лучше один раз рискнуть, чем провести остаток дней в камере, верно?
Я особенно не прислушивался к его словам, продолжая непонимающе вертеть головой и задавая вопрос за вопросом.
-- Вы ошибаетесь, меня зовут Дмитрий, а не Дэни. Где человек, утверждавший, что он мой внук? Как я оказался в больнице, мне, наверное, стало плохо? Что с вами, доктор, отчего Вы так побледнели?
Профессор схватился за голову и начал ругаться по-русски. Только теперь я понял, почему вначале произносимые им слова показались мне странными, как и речь тех, других людей: все они говорили на чужом, хоть и хорошо мне известном английском языке.
Профессор застонал.
-- Чертов Дэни всех провёл, подсунул вместо себя своего родственника. Вот почему он выбрал для перемещения именно эту дату. Какой же я осёл, безнадёжный тупица! Что же теперь делать? Это провал…
Я сел в капсуле, с ужасом глядя на доктора, не в силах поверить в происходящее. Осторожно тронул его за рукав, пытаясь привлечь к себе внимание.
-- Что теперь со мной будет, профессор?
Он посмотрел на меня полными отчаяния глазами и тяжело вздохнул.
-- Сочувствую, Дмитрий. Вам здорово не повезло: Дэни -- известный мошенник. Он отдал перстень, на самом деле являющийся элементом экспериментального аппарата, созданного для перемещения во времени. Поэтому Вы здесь, -- учёный начал быстро ходить вдоль капсулы, нервно «похрустывая» пальцами, чем ужасно меня раздражал, -- запомните: его ни в коем случае нельзя снимать самостоятельно -- это смертельно опасно. Завтра я сам всё сделаю в специальной камере.
Дрожащей ладонью он поглаживал большую вспотевшую лысину.
-- Пока отдохните в палате, а потом Вам, к сожалению, придётся вернуться в тюрьму. Постараюсь, чтобы срок заключения был уменьшен -- это единственное, что я могу для Вас сделать. Прошу, не пытайтесь рассказывать всем эту историю: никто не поверит, а Вы попадете в лечебницу другого плана, где гораздо хуже, чем в современной комфортабельной тюрьме.
Он вышел, на прощание прижав палец к губам, поручив каким-то людям перевезли меня на каталке в отдельную палату. Они спорили по-английски, совершенно не обращая на меня внимания и делая ставки: «Выживет ли участник эксперимента или загнётся, как другие до него?»
От этого бреда, обрушившегося на мою голову, хотелось не просто кричать, а выть по-звериному, но и это оказалось невозможно -- горло перехватило спазмом, и голос пропал. Накачанный успокоительными препаратами, я лежал на койке в светлой комнате, растерянный и подавленный, вынужденный пялиться в потолок, не в состоянии даже заплакать…
Мне оставалось только ждать приближающегося забытья, чувствуя, как тяжелеют и набухают огнём веки. И в этот момент дверь в палату тихо открылась, впуская врача в голубом комбинезоне, одного из многих, что приходили сегодня на меня посмотреть. Я возненавидел их счастливые, цокающие языками рожи, повторявшие раз за разом одно и тоже: «Надо же, какой прогресс…» Сволочи, бездушные твари, а ваш профессор -- хуже всех, лицемер…»
Очередной доктор повел себя странно. Он осторожно прикрыл за собой дверь палаты, сел на кровать и снял маску. Это был…Дэни. Я смотрел на него, пытаясь удержать глаза открытыми и ничему не удивляться. Голос «внучка» звучал хрипло и виновато:
-- Дедушка, ты меня помнишь? Сейчас сделаю тебе укол, и сразу станет легче, вот так… Прости меня, дурака, если сможешь: мне так хотелось вырваться из тюрьмы, потому и решился на этот постыдный обман… Хотя он ничего для меня не изменил: если ты не вернешься домой, у вас с бабушкой не родится сын, а значит, не будет и меня. Наверное, это было бы к лучшему: твой бестолковый внук заслужил наказание, а вот ты -- нет. Не спрашивай, как и почему я сейчас оказался здесь, у меня свои секреты. Отправлю тебя домой, только умоляю, пообещай мне, что не женишься на бабуле. Не ломай ей жизнь...
Это было сказано настолько искренне и с таким отчаянием, что я заплакал, несмотря на ту гадость, что тогда текла в моих венах. И, с трудом цепляясь за поручни кровати, сел, обнимая внука.
-- Но как ты это сделаешь, Дэни?
-- Не волнуйся, «дедуля», я ведь доктор наук, а вовсе не мошенник. Просто у меня украли изобретение и упрятали за решётку -- твоему внуку «повезло» родиться талантливым, в дедушку. Отдай мне перстень, и сразу вернёшься «домой», правда, не знаю, в какое время ты попадёшь. Не беспокойся, я здесь тоже не задержусь, у меня есть запасной план.
-- Но профессор мне сказал, чтобы я не трогал…
Дэни невесело засмеялся:
«Вот ведь сволочь -- мало того, что обокрал меня, боится, что ты сбежишь, догадавшись избавиться от этой дряни, которую, кстати, я сам придумал. Между прочим, усовершенствовал твою задумку. Никакой опасности нет, снимай перстень и давай его сюда. Да не смотри так жалобно, ничего со мной не случится».
-- Клянёшься, Дэни? -- я прижал его к себе, погладив по волосам, словно ребёнка.
-- Да, клянусь. А ты пообещай исполнить мою просьбу. Бабушка заслуживает счастья: отец испортит жизнь вам обоим, да и мне тоже. Прошу тебя -- пусть он никогда не родится…
К вечеру в центре города становилось совсем нечем дышать. Я возвращался после работы, уставший от бесконечных споров на учёном совете, мечтая поскорее прийти домой и залезть под душ. Остановившись перед ведущими на «свободу» дверями офиса, ослабил узел галстука, уже представляя, как сброшу на улице осточертевший, прилипший к мокрой рубашке пиджак, и в этот момент впервые увидел незнакомца. Каждый из нас пытался повернуть вращающуюся стеклянную дверь в свою сторону, не желая уступать.
-- В чём дело? -- я был раздражён и вытирал уже промокшим платком стекавший на шею пот, -- неужели трудно подождать минутку?
-- А что, если я тоже очень тороплюсь? -- подозрительно знакомым голосом парировал нахал.
Поправив очки, внимательно посмотрел на своего оппонента -- молодой, вихрастый, с сияющими озорством наглыми голубыми глазами, он был просто моей копией! Я нахмурился и, чтобы не терять время, отпустил дверь, давая «торопыге» пройти в здание. Но, прежде чем уйти, внимательным взглядом проводил довольно ухмылявшегося паренька: что-то меня настораживало в этом совсем ещё юном, так похожем на меня человеке.
В груди кольнуло: «Разве возможно такое сходство?» Но раздумывать было некогда -- мой автобус как-раз разворачивался, и я опрометью бросился к остановке. Народу в очереди набралось с лихвой, и, понимая, что в этот жаркий вечер мне предстоит ещё сорок минут задыхаться в переполненном транспорте, где даже современные кондиционеры не справлялись со своей задачей, поднялся в салон. Лиза права, дальше так продолжаться не могло: пора было влезть в кабалу и купить, наконец, собственный автомобиль.
На этот раз мне повезло: автобус хорошенько тряхнуло, и я сел на свободное место, что было просто удивительно. Осмотрелся по сторонам, боясь, что сразу же придётся его уступить, но, к счастью, салон был переполнен такими же усталыми, спешащими домой работягами. И вот тут я снова увидел его, молодого ухмыляющегося нахала, так рвавшегося пройти в НИИ, в котором ваш покорный слуга совсем недавно начал работать после окончания аспирантуры. Парень пристроился недалеко от меня и дружески подмигнул…
Это уже было подозрительно. А когда на конечной остановке шустрый незнакомец выпрыгнул из автобуса и направился к моему дому, больше того, зашёл в него вместе с соседями и даже встал рядом в лифте, приветливо улыбаясь, как старому знакомому -- мне стало не по себе.
Мы вышли на одном этаже и одновременно остановились перед дверью моей квартиры. Тут нервы не выдержали.
-- Эй, ты, что тебе от меня нужно? -- я постарался, чтобы голос прозвучал достаточно агрессивно, хоть с моим мягким характером это было и не просто, -- куда собрался?
-- Домой, -- обезоруживающе улыбнулся незнакомец.
Я слегка растерялся.
-- Но это моя квартира…
В ответ он бессовестно хмыкнул.
-- Конечно, а я к тебе!
Это уже, согласитесь, было чересчур:
«А вот я тебя не знаю и знать не хочу. И, между прочим, в гости не приглашал!»
Парень нахально рассмеялся мне в лицо:
«Даже не пустишь внука переночевать?»
Теперь уже я расхохотался:
«Ну ты и наглец, похоже, мы с тобой ровесники. У меня и девушки-то нет, о каких внуках речь?»
Я, конечно, немного схитрил -- любимая девушка у меня была, но с какой стати рассказывать об этом чужаку? Не переставая ухмыляться, он вынул из кармана фотографию и протянул её мне. Поколебавшись, взял фото в руки и от удивления чуть не сел на пол. Всё ещё не веря своим глазам, снял и протёр о рубашку вмиг запотевшие очки: там, несомненно, был я, только повзрослевший и какой-то слишком уж солидный. Рядом, обнимая меня, стояла изменившаяся, но всё также прекрасная Лиза. А вот между нами…затёрся хорошо одетый юноша с неприятной насмешливой улыбкой на тонких губах.
-- Кто это на фотографии? -- растерялся я.
-- Это ты, дедушка, и бабушка Лиза, а рядом молодой и такой самоуверенный -- ваш сын и мой папаша. Он «далеко пойдёт», уедет со своей невестой в Штаты, где сделает отличную карьеру. Вы будете им гордиться, но отец быстро про вас забудет. Впрочем, как и про меня. Посмотри внимательней, как мы с тобой похожи, я -- твой внук Дэни, хоть ещё и не родился. Звучит необычно, но это правда.
Он смотрел на меня такими знакомыми, лукаво прищуренными глазами и грустно улыбался, а я не знал, что ему ответить. Пепельная взъерошенная чёлка спадала на голубые глаза, а уголки губ слегка вздрагивали, со мной при волнении обычно происходило то же самое. Мы с ним были даже одного роста, не хватало только привычных очков в золотистой оправе…
Мальчишка не спускал с меня пристального, изучающего взгляда, от которого становилось не по себе.
-- Неужели не любишь фантастику, дедуль? А бабушка Лиза рассказывала, что ты фанат этого дела. Так что тебе придётся мне поверить. Скажу коротко: я принимал участие в научном эксперименте и попал сюда. Сам выбрал дату и место перемещения и, хоть не был полностью уверен в успехе, надеялся встретиться с тобой. Через сутки меня снова выбросит в будущее, и это наш единственный шанс познакомиться… Давай хоть несколько часов проведём вместе -- мне интересно посмотреть на деда, которого никогда не знал.
От этих слов я опешил и, не понимая, что происходит, достав ключи, впустил Дэни в дом. Тот вошёл и начал с интересом рассматривать мою небогатую, явно разочаровавшую его квартиру.
-- Надо же, а я думал, что будущий знаменитый учёный жил совсем иначе. Это же просто конура! -- бесцеремонно заявил Дэни и, увидев накрытый к ужину стол -- видимо, заезжала мама, -- схватил с тарелки бутерброды, с жадностью начав их есть.
Мне вдруг стало его жалко.
«Может, он и сбежавший из больницы сумасшедший, но у него мои глаза, и они несчастны. Хоть «внучок» и хорохорится, этому парню явно плохо. Надо поговорить с ним спокойно, ничем не раздражая. Надеюсь, он сам уйдёт».
Молча достал продукты из старенького холодильника и, подогрев ужин, пригласил своего нежданного гостя к столу. Дэни торопливо ел, и летящие на пол крошки навели меня на мысль, что парень и в самом деле откуда-то сбежал. Я не стал его ни о чём расспрашивать, а он, наевшись и посмеявшись над убогостью обстановки, рассказал, что «в будущем» всё это барахло выкинут на помойку и переработают. Мир неузнаваемо изменится: переложив тяжёлую работу на искусственный интеллект, люди станут свободны для занятия творчеством и развития науки.
Я послушно кивал, заметив, что банальные, словно взятые из фантастической книги фразы произносилось моим «гостем» как-то уныло и без всякого энтузиазма.
Печально посмотрел на Дэни.
-- Это всё здорово, «внучок», но почему тогда ты так несчастен? Что-то случилось, могу я чем-то помочь «родственнику»?
Улыбка мгновенно сползла с побледневшего лица мальчишки. Видно, эти слова задели его за живое, и он поднял на меня огромные, сумасшедшие глаза:
-- А ты точно такой, как о тебе рассказывала бабушка: слишком мягкий и доверчивый. Пустил незнакомца в квартиру, а вдруг я -- преступник?
-- Но если и так? Ты мой «внук», не могу же я тебя выгнать, — улыбнулся, принимая игру.
Щёки Дэни вспыхнули совсем как у Лизы, и, неожиданно вскочив, он сжал кулаки, так что я невольно отшатнулся. Парнишка с горечью почти прокричал мне в лицо:
«Тебе не следовало оставаться здесь и отпускать бабушку с отцом. Там ей без тебя было очень плохо, она всю жизнь помнила и страдала…»
Я не понимал, о чём он говорил, но заволновался, увидев, как мой «гость» расстроился. «Внучок» подошёл к старому дивану и, видимо, сильно разозлившись, с размаху плюхнулся на него. Его голос сразу стал холодным и жёстким.
-- А теперь я буду спать, не хочу больше с тобой разговаривать, но сначала возьми на память этот перстень. Когда мы расстанемся, будешь вспоминать о своём ни на что негодном внуке.
Он поманил меня к себе, и на его губах снова заиграла странная насмешливая улыбка. Дэни почти насильно натянул на мой палец небольшой простенький перстень, улёгся на диван и отвернулся, совсем как я, поджав ноги к животу. Осторожно накрыл пледом его торчащие из-под слишком коротких брюк голые лождыжки и, сев в кресло напротив, задумался.
Не помню, сколько я так просидел, даже не заметив, как задремал и провалился в кошмар: вокруг среди пугающей темноты во вспышках яркого света мелькали лица незнакомых людей. Они суетились, втыкая в моё тело иглы, но я совсем не чувствовал боли, только странную слабость и головокружение. Инстинктивно пытался выбраться из жуткого видения, но непослушные глаза не желали открываться. А когда мне, наконец, удалось справиться с собой, ужас сменился растерянностью: «Что со мной происходит? Где я -- всё ещё барахтаюсь в этом отвратительном сне или уже умер?»
Прозрачная капсула, в которой лежало моё обессиленное тело, открылась с лёгким шипением. Вокруг неё столпились люди в белых халатах и голубых полупрозрачных комбинезонах. Оживлённо переговариваясь и смеясь, они поздравляли высокого худого мужчину, пожимая ему руки.
-- Получилось, профессор! Это невероятный прогресс: подопытный вернулся без видимых повреждений. Все медицинские показатели в пределах нормы: парень немного волнуется, но это и понятно. Он, кажется, не понимает, что с ним произошло, объясните ему сами. Не будем Вам мешать…
Они вышли, галдя, как стая ворон, не переставая бросать завистливые взгляды на профессора, пока тот не спускал с меня внимательных настороженных глаз.
Я понял, что нахожусь в больнице, но сколько ни старался, не мог вспомнить, как туда попал. Первым моим вопросом был:
«Где я?»
Профессор вздрогнул, его глаза испуганно округлились, но он быстро взял себя в руки, похлопав меня по плечу. Этот незнакомый человек изо всех сил старался казаться довольным, однако его голос для этого звучал слишком уж озабоченно.
-- Вы молодец, Дэни. Не побоялись принять участие в таком опасном эксперименте. Лучше один раз рискнуть, чем провести остаток дней в камере, верно?
Я особенно не прислушивался к его словам, продолжая непонимающе вертеть головой и задавая вопрос за вопросом.
-- Вы ошибаетесь, меня зовут Дмитрий, а не Дэни. Где человек, утверждавший, что он мой внук? Как я оказался в больнице, мне, наверное, стало плохо? Что с вами, доктор, отчего Вы так побледнели?
Профессор схватился за голову и начал ругаться по-русски. Только теперь я понял, почему вначале произносимые им слова показались мне странными, как и речь тех, других людей: все они говорили на чужом, хоть и хорошо мне известном английском языке.
Профессор застонал.
-- Чертов Дэни всех провёл, подсунул вместо себя своего родственника. Вот почему он выбрал для перемещения именно эту дату. Какой же я осёл, безнадёжный тупица! Что же теперь делать? Это провал…
Я сел в капсуле, с ужасом глядя на доктора, не в силах поверить в происходящее. Осторожно тронул его за рукав, пытаясь привлечь к себе внимание.
-- Что теперь со мной будет, профессор?
Он посмотрел на меня полными отчаяния глазами и тяжело вздохнул.
-- Сочувствую, Дмитрий. Вам здорово не повезло: Дэни -- известный мошенник. Он отдал перстень, на самом деле являющийся элементом экспериментального аппарата, созданного для перемещения во времени. Поэтому Вы здесь, -- учёный начал быстро ходить вдоль капсулы, нервно «похрустывая» пальцами, чем ужасно меня раздражал, -- запомните: его ни в коем случае нельзя снимать самостоятельно -- это смертельно опасно. Завтра я сам всё сделаю в специальной камере.
Дрожащей ладонью он поглаживал большую вспотевшую лысину.
-- Пока отдохните в палате, а потом Вам, к сожалению, придётся вернуться в тюрьму. Постараюсь, чтобы срок заключения был уменьшен -- это единственное, что я могу для Вас сделать. Прошу, не пытайтесь рассказывать всем эту историю: никто не поверит, а Вы попадете в лечебницу другого плана, где гораздо хуже, чем в современной комфортабельной тюрьме.
Он вышел, на прощание прижав палец к губам, поручив каким-то людям перевезли меня на каталке в отдельную палату. Они спорили по-английски, совершенно не обращая на меня внимания и делая ставки: «Выживет ли участник эксперимента или загнётся, как другие до него?»
От этого бреда, обрушившегося на мою голову, хотелось не просто кричать, а выть по-звериному, но и это оказалось невозможно -- горло перехватило спазмом, и голос пропал. Накачанный успокоительными препаратами, я лежал на койке в светлой комнате, растерянный и подавленный, вынужденный пялиться в потолок, не в состоянии даже заплакать…
Мне оставалось только ждать приближающегося забытья, чувствуя, как тяжелеют и набухают огнём веки. И в этот момент дверь в палату тихо открылась, впуская врача в голубом комбинезоне, одного из многих, что приходили сегодня на меня посмотреть. Я возненавидел их счастливые, цокающие языками рожи, повторявшие раз за разом одно и тоже: «Надо же, какой прогресс…» Сволочи, бездушные твари, а ваш профессор -- хуже всех, лицемер…»
Очередной доктор повел себя странно. Он осторожно прикрыл за собой дверь палаты, сел на кровать и снял маску. Это был…Дэни. Я смотрел на него, пытаясь удержать глаза открытыми и ничему не удивляться. Голос «внучка» звучал хрипло и виновато:
-- Дедушка, ты меня помнишь? Сейчас сделаю тебе укол, и сразу станет легче, вот так… Прости меня, дурака, если сможешь: мне так хотелось вырваться из тюрьмы, потому и решился на этот постыдный обман… Хотя он ничего для меня не изменил: если ты не вернешься домой, у вас с бабушкой не родится сын, а значит, не будет и меня. Наверное, это было бы к лучшему: твой бестолковый внук заслужил наказание, а вот ты -- нет. Не спрашивай, как и почему я сейчас оказался здесь, у меня свои секреты. Отправлю тебя домой, только умоляю, пообещай мне, что не женишься на бабуле. Не ломай ей жизнь...
Это было сказано настолько искренне и с таким отчаянием, что я заплакал, несмотря на ту гадость, что тогда текла в моих венах. И, с трудом цепляясь за поручни кровати, сел, обнимая внука.
-- Но как ты это сделаешь, Дэни?
-- Не волнуйся, «дедуля», я ведь доктор наук, а вовсе не мошенник. Просто у меня украли изобретение и упрятали за решётку -- твоему внуку «повезло» родиться талантливым, в дедушку. Отдай мне перстень, и сразу вернёшься «домой», правда, не знаю, в какое время ты попадёшь. Не беспокойся, я здесь тоже не задержусь, у меня есть запасной план.
-- Но профессор мне сказал, чтобы я не трогал…
Дэни невесело засмеялся:
«Вот ведь сволочь -- мало того, что обокрал меня, боится, что ты сбежишь, догадавшись избавиться от этой дряни, которую, кстати, я сам придумал. Между прочим, усовершенствовал твою задумку. Никакой опасности нет, снимай перстень и давай его сюда. Да не смотри так жалобно, ничего со мной не случится».
-- Клянёшься, Дэни? -- я прижал его к себе, погладив по волосам, словно ребёнка.
-- Да, клянусь. А ты пообещай исполнить мою просьбу. Бабушка заслуживает счастья: отец испортит жизнь вам обоим, да и мне тоже. Прошу тебя -- пусть он никогда не родится…
