Пока мы завтракали на кухне, Уго рассказал мне историю появления Зиллы в доме. Оказалось, не только нашим горе-учёным мерещатся лавры Франкенштейна. И среди эльфов нашлись умники, решившие вывести сильного, когтистого, свирепого и практически неубиваемого хищника, из которого получился бы прекрасный воин.
Услышав это, я сразу понятливо закивал головой.
-- Как же, как же -- универсальный солдат, наши тоже о таком мечтают, только они делают умные машины, называются -- роботы…
-- Понятно, -- хмыкнул Уго, -- выходит, везде одно и то же. А вот наши маги-умельцы слепили этого беднягу из частей разных существ, добавив к ним мозг человека. Это же страшный грех! Вот только что-то у них не получилось с этим. Каждый раз «новый воин» нападал на своих создателей и убивал одного, а, если повезёт, и нескольких. Проект признали неудачным, всех уничтожили, осталась только эта бедняга, Зилла -- так назвала её Лин.
Зилла вообще получилась неагрессивной, старалась со всеми подружиться, и когда Винс со смехом рассказал об этом детям, Лин попросила отца отдать ей бедное существо, которое собирались убить. Это было накануне Дня рождения дочери, и Винс согласился. Видимо, в тайне рассчитывал сделать из неё охранника, но затея провалилась. Дочь забрала Зиллу к себе и не расставалась с ней, пока не пропала.
Мы все привязались к бедняжке, и тебе не следует её бояться, она, конечно, страшна и не очень умна, но мне её жалко. Зилла любит хлеб и фрукты и не очень -- мясо. Хочешь подружиться с ней -- возьми что-нибудь из корзинки и покорми её. Она, кстати, хорошо понимает нашу речь, а вот сама разговаривать не может, только плачет как ребёнок. Никогда не слышал, чтобы она смеялась, не умеет, наверное…
Было о чём задуматься, но Уго не дал мне на это много времени -- так загрузил работой, что к обеду я полностью вымотался и, сев на кухне за стол, там же и уснул. Гоблин осторожно потрогал меня за рукав. Приподняв голову, спросонья пробормотал:
«Не сплю, не сплю, уже почти встал…» и, повернувшись, столкнулся нос к носу с Зиллой. Она смотрела на меня своими большими карими глазами и хлопала длинными ресницами. Я сглотнул, меня словно придавило к скамье. Не мог оторваться от её удивительных, совершенно человеческих глаз и внушающих ужас клыков. Зилла наклонила голову набок и протянула мне большой красный фрукт, по виду похожий на апельсин.
Дрожащей рукой осторожно принял «подарок», постаравшись улыбнуться, сказал, вернее, выдавил из себя:
«Спасибо, Зилла. Это так мило с твоей стороны».
Она опять захлопала ресницами, и, мне показалось, смущённо опустила голову. Замурчав, совсем как котёнок, быстро убежала, спрятавшись за шкаф, посматривая на меня оттуда с любопытством. В этот момент мой страх испарился, хотя и не совсем, конечно. Ведь у Зиллы были огромные, сантиметров по пятнадцать острейшие загнутые когти, которые, как я успел заметить, она умела втягивать. Но, между тем, чувства опасности больше не было.
«Да она же со мной играет, как маленький ребёнок. Интересно, у кого эти мерзавцы взяли мозг, неужели…» Нет, я даже думать об этом не мог. В копилке моей ненависти к эльфам только что прибавилось, и очень много. Я внимательно посмотрел на Зиллу -- нечто среднее между прямоходящим очень лохматым медведем и крупной гориллой с человеческими глазами. Прибавьте сюда доверчивость трёхлетнего малыша. Убил бы сволочей, что сотворили это с ней…»
На кухню заглянул Уго, он улыбнулся Зилле, а мне дал два ведра с мясом. Я тяжело вздохнул и заранее нацепил прищепку на нос. Поход в подземелье снова испортил мне настроение, и чтобы «переключить» мысли, спросил Уго:
«А что за гости будут сегодня? Надеюсь, не папочка?»
-- Нет, это подружки и друзья Фаби. Шалопаи ужасные. После них остаётся столько грязи…
Я хмыкнул: это мне было понятно, стоило лишь вспомнить студенческие тусовки, которые часто устраивал дома, и что после этого говорила мне мама…
-- Кстати, Эжен, мы с Фаби договорились, что ты на этом ужине не появишься. Не обижайся, нравы у молодёжи очень горячие. А зная твой гордый характер, представляю, каким побоищем всё может закончится. Так что посиди сегодня в своей комнате. Отдохни.
Я промолчал, признавая его правоту. Да, там бы я себя точно не стал сдерживать, кулаки давно чесались на это эльфийское отродье. Вряд ли здешняя «золотая молодёжь» чем-то отличалась от нашей. Поэтому, как только стол был накрыт, сразу же отправился к себе и, открыв книгу, попытался читать. Но мне не дали. Я слышал, как один за другим подъезжали экипажи, раздавался весёлый женский смех, потом протарахтел автомобиль, и снова смех, приветственные вскрики. И ещё, и ещё...
«Да сколько же у него «друзей»? Полгорода, что ли, позвал к себе?» -- меня ужасно раздражал этот гвалт и шум, а когда приехали музыканты, и всё вокруг наполнилось музыкой, мне стало совсем тоскливо. Я лёг на кровать и надел подушку на голову. Но это плохо помогало. Не знаю почему, но эта шумиха меня бесила, так хотелось устроить им какую-нибудь пакость, но, как назло, в голову ничего не приходило.
Наконец, всё стихло, гости перебрались наверх. Я вздохнул свободно, но не прошло и часа, как весёлая компания вернулась в сад, прямо под мои окна. То, что я услышал, заставило меня покрыться капельками пота.
-- Слушай, Фаби, раз уж ты прячешь от нас красотку сестричку, покажи это ваше чудище. Хочу его видеть. Не будь букой, дай посмотреть на уродину, -- пьяный голос ныл, и я представил, как какой-то тип повис сейчас на «моём эльфе» и достаёт его. Наверняка, сынок местной «шишки», раз Фаби молчит и всё ему спускает.
В это время целая толпа голосов поддержала пьянчугу, все дружно заорали: «Зилла! Красотка, мы хотим с тобой познакомится!» и заулюлюкали. А потом вдруг наступила тишина. Я слышал моё бьющееся в горле сердце и с ужасом представил, как доверчивая Зилла приходит на их зов. «Глупышка, беги!» -- мне так захотелось крикнуть это, но что-то попало в горло, и я закашлялся.
Тот же пьяный голос вдруг заорал:
«Луки к бою! Кто первым завалит это чудище и достанет его сердце -- будет королём вечеринки!» В ответ раздался радостный гул, и заскрипели натягиваемые тетивы. Я упал на колени, задыхаясь, пытаясь прохрипеть: «Спасайся, Зилла!», но вместо этого закашлялся ещё сильнее. И тут раздался крик Фаби: «Не трогайте её, она принадлежит моей сестре!» -- но его голос утонул в визге спущенных стрел.
Я завыл от отчаяния и рванул на себя дверь. В тот момент мне было совершенно наплевать, что теперь случится со мной… Выбежал во двор, и взгляд упал на стоящий у стены мотоцикл Фаби.
«Ну, держитесь у меня, гады! Передавлю, сколько успею, -- я быстро сел на сиденье и помчался туда, где кричала и смеялась толпа. У парадного крыльца в свете праздничных фонарей лежала, словно гигантский ёж, утыканная стрелами Зилла. Над ней склонился Фаби. Вокруг стояли богато одетые эльфы, мужчины и женщины, прекрасные, как греческие боги, в шелках, сверкая дорогими брошами и диадемами, у каждого в руке был лук. Их глаза сияли восторгом, они только что получили свою добычу, расстреляв невинное создание.
«Сволочи, ну я попорчу вам ваши причёски, вы меня не скоро забудете!» -- стиснув зубы, ринулся в толпу, сбивая на землю и безжалостно переезжая ненавистные эльфийские тела, одного за другим, методично, наслаждаясь их воплями, не обращая внимания на свистящие вокруг стрелы, одна за другой впивавшиеся в моё тело.
Во мне проснулся не чувствовавший боли берсерк. Я давил и давил их, краем глаза видя, как они разбегаются в стороны, догонял и переезжал, повторяя:
«За Зиллу, за Уго, за меня и моих соплеменников, за тех, кто в клетках, что б вы все сдохли, эльфийские сволочи!»
Потом я оказался на земле, истекая кровью, а в воздухе грохотал голос Винса:
«Кто посмел устроить охоту на моего слугу в моём поместье? Обнажённое оружие в доме -- расцениваю как неприкрытое нападение на помощника министра. Всех вас ждёт тюрьма, вон отсюда. До встречи в суде!»
Я плохо слышал, как разъезжались экипажи, жизнь вытекала из меня по каплям. Мелькнуло перепуганное лицо Уго, потом -- Фаби, а последним надо мной склонился бледный папочка-эльф. Уже закрыв глаза, я услышал его негромкий голос:
«Держись, мальчик. Если бы мой рохля-сын хоть немного был на тебя похож…»
Я открыл глаза, потолок вращался всё медленнее и, наконец, совсем перестал. Кажется, я лежал на столе, ощущая спиной голые доски, до пояса прикрытый простынёй, а под ней ничего не было, и это привело меня в ужас. Рядом со мной стоял Винс, его длинная взмокшая чёлка закрывала лоб, на носу были надеты круглые очки, рукава белой сорочки с пятнами моей крови -- закатаны до локтя. Он осторожно вынимал из меня остатки стрел и складывал их в лоток, который держал белый, как мел, Фаби. Мне не было больно. Совсем. Значит, работала проклятая эльфийская магия.
Кажется, они не заметили, что я очнулся, и о чём-то тихо переговаривались. Закрыл глаза и прислушался. До этого момента я вообще не задумывался над тем, почему понимаю эльфийскую речь. Видно, Фаби постарался. Значит, магичит потихоньку, мой эльф.
-- Отец, ты уверен, что он выкарабкается?
-- Не вижу причин сомневаться. Он молод и крепок для человека. Крови потерял много, но магия всё исправила. Почему ты так за него переживаешь? Неужели он так для тебя важен, чем?
-- Ты не поймёшь, я нечаянно притащил его в наш мир и должен вернуть назад.
Отец ничего не сказал на это, но, спустя немного времени, добавил:
«Ты бы о сестре так беспокоился, как о малознакомом человеке. Я столько сил трачу на её поиски, уверен, что твои бесконечные отлучки из дома как-то связаны с ней. Но ты упираешься и не делаешь ничего, чтобы помочь мне разыскать Лин», -- это было сказано с таким отчаянием, сыграть которое, по-моему, было просто невозможно. Даже у меня дрогнуло сердце, и слова Уго о том, что отец плохо относился к дочери, показались мне совершенно беспочвенными.
Фаби не ответил на упрёк отца, а вместо этого сменил тему.
-- Интересно, как там Зилла? Хоть Уго и уверял меня, что она в полном порядке…
-- Прекрати, Фаби, я уже не могу это слушать. Ты игнорируешь мои слова и беспокоишься о монстре, которого практически невозможно убить -- у него под шкурой такая броня, никакие стрелы не в состоянии её пробить. И ты это прекрасно знаешь, -- последнее было сказано с таким нажимом, что я невольно навострил уши, -- разве не ты разрабатывал защиту от стрел? Или я ошибаюсь?
Вот это поворот! А у моего эльфа-то рыльце в пушку! Значит, участвовал в создании универсального солдата, но ни слова мне об этом не сказал. Интересно, как он это делал, если ему не позволено заниматься магией? Или он нас с Уго дурит, а сам тот ещё фрукт…
Неожиданная мысль меня так разволновала, что пульс зачастил, и это не осталось незамеченным.
-- Смотри-ка, наш маленький герой очнулся, -- улыбнулся Винс и так на меня посмотрел, что я почувствовал, как заливаюсь краской. И ещё, что я в его руках, беспомощный и беззащитный, а надеяться мне не на кого. А тот продолжал смеяться одними глазами, и я почему-то не мог оторвать от них взгляд. Чёртов маг, гипнотизировал он меня, что ли?
Тут в комнату зашёл Уго.
-- Господин Винс, за Вами прислали курьера, срочно требуют в Совет.
Старший эльф вытер руки о поданное ему Уго полотенце и усталым голосом сказал Фаби:
-- Быстро же они засуетились. Я тут почти всё сделал, закончишь сам. Пойду разгребать то, что вы оба натворили. А ты, малыш, поправляйся, у нас с тобой осталось одно дело, -- и с этими словами эльф погладил меня по щеке, развернулся и вышел вместе с Уго. Фаби сделал вид, что ничего не заметил, но нахмурился.
Я от стыда был готов провалиться на месте. И только беспомощно кусал губы, пока Фаби заканчивал моё лечение. Потом уснул, наверное, под действием заклинания и проснулся уже в своей кровати. В раззанавешенное окно светило летнее солнце, за окном пели птицы, в кресле рядом со мной сидел Уго и похрапывал. У его ног спала Зилла, растянувшись на полу меховым ковриком.
Попробовал пошевелиться, и мне это легко удалось -- ни боли, ни неприятных ощущений. Словно это не меня накануне утыкали стрелами. Хотя, возможно, всё произошло гораздо раньше, ведь неизвестно, сколько я так провалялся. Проснувшаяся Зилла тоже, судя по всему, чувствовала себя неплохо, и, как собака, облизала мою руку шершавым языком. Глаза домашней любимицы -- назвать её монстром язык не поворачивался -- весело блестели, я осторожно погладил её лохматую голову и улыбнулся нежному «кошачьему» мурчанию.
Гоблин с трудом открыл глаза и сразу же озабоченно потрогал мой лоб -- ну вот, ещё один заботливый дедушка, не хватало только Фаби. И он явился с подносом, полным всяких вкусностей, и поставил его прямо на кровать.
-- Как ты себя чувствуешь, Эжен? Отец вчера буквально вытащил тебя с того света, я бы так не смог. Интересно всё-таки, что ему от тебя надо?
Уго закашлялся, чуть не подавившись куском мяса, который взял с подноса, чтобы «попробовать», не слишком ли оно горячее. Я невольно хрюкнул от смеха, прекрасно понимая, что происходило с гоблином. И только Фаби смотрел удивлённо, недоумевая, почему нас вдруг развеселил его вопрос.
Потом до него «дошло», и он смутился.
-- Вы оба неправы. Всё совсем не так просто, как кажется на первый взгляд. Вы плохо знаете моего отца: если он обратил на кого-то внимание, значит, что-то задумал. А он не случайно заинтересовался тобой, не льсти себе, Эжен. Отец неспроста долго расспрашивал меня о тебе. Он сразу понял, что ты из другого мира, и хотел знать всё -- где живёшь, на кого учишься, кто твои родители. Поверь, это очень странно.
Фаби не на шутку разволновался и продолжил говорить, нервно шагая из угла в угол.
-- Да, Уго, наш с тобой секрет давно им раскрыт: мой отец догадался, где я пропадаю, и только делал вид, что ничего не знает. Ты, Эжен, конечно, симпатичный мальчишка, но этого мало, чтобы он настолько тобой заинтересовался. Этого мало и для того, чтобы мой отец, бросив дела в Министерстве, мчался сюда спасать человека. Что же такого особенного он в тебе разглядел? Всё это очень подозрительно…
От его слов моё хорошее настроение растаяло без следа. У меня из головы не выходил пристальный изучающий взгляд папочки-эльфа. Что Винс задумал, неужели выбрал меня жертвой для очередного эксперимента или хочет использовать для какой-нибудь коварной интриги? Час от часу не легче…
Фаби замолчал, и на его лице было написано неприкрытое отчаяние, что уж было говорить обо мне. После услышанного мне хотелось только одного -- превратиться в мелкое насекомое и спрятаться подальше от глаз вездесущего помощника министра. Но, как я уже догадывался, это было невозможно.
В наступившей тишине голос Уго прозвучал как-то особенно тревожно.
-- Вероятно, ты прав, Фаби. Твой отец -- умнейший эльф, и нам не дано знать, о чём он думает, но сейчас мы должны позаботиться об Эжене. После того, что он натворил, даже не знаю, кто сможет защитить его от разъярённых родителей этих ненормальных оболтусов. Поздравляю тебя, Эжен, ещё ни одному человеку не удавалось за один раз приобрести столько влиятельных и могущественных врагов.
Услышав это, я сразу понятливо закивал головой.
-- Как же, как же -- универсальный солдат, наши тоже о таком мечтают, только они делают умные машины, называются -- роботы…
-- Понятно, -- хмыкнул Уго, -- выходит, везде одно и то же. А вот наши маги-умельцы слепили этого беднягу из частей разных существ, добавив к ним мозг человека. Это же страшный грех! Вот только что-то у них не получилось с этим. Каждый раз «новый воин» нападал на своих создателей и убивал одного, а, если повезёт, и нескольких. Проект признали неудачным, всех уничтожили, осталась только эта бедняга, Зилла -- так назвала её Лин.
Зилла вообще получилась неагрессивной, старалась со всеми подружиться, и когда Винс со смехом рассказал об этом детям, Лин попросила отца отдать ей бедное существо, которое собирались убить. Это было накануне Дня рождения дочери, и Винс согласился. Видимо, в тайне рассчитывал сделать из неё охранника, но затея провалилась. Дочь забрала Зиллу к себе и не расставалась с ней, пока не пропала.
Мы все привязались к бедняжке, и тебе не следует её бояться, она, конечно, страшна и не очень умна, но мне её жалко. Зилла любит хлеб и фрукты и не очень -- мясо. Хочешь подружиться с ней -- возьми что-нибудь из корзинки и покорми её. Она, кстати, хорошо понимает нашу речь, а вот сама разговаривать не может, только плачет как ребёнок. Никогда не слышал, чтобы она смеялась, не умеет, наверное…
Было о чём задуматься, но Уго не дал мне на это много времени -- так загрузил работой, что к обеду я полностью вымотался и, сев на кухне за стол, там же и уснул. Гоблин осторожно потрогал меня за рукав. Приподняв голову, спросонья пробормотал:
«Не сплю, не сплю, уже почти встал…» и, повернувшись, столкнулся нос к носу с Зиллой. Она смотрела на меня своими большими карими глазами и хлопала длинными ресницами. Я сглотнул, меня словно придавило к скамье. Не мог оторваться от её удивительных, совершенно человеческих глаз и внушающих ужас клыков. Зилла наклонила голову набок и протянула мне большой красный фрукт, по виду похожий на апельсин.
Дрожащей рукой осторожно принял «подарок», постаравшись улыбнуться, сказал, вернее, выдавил из себя:
«Спасибо, Зилла. Это так мило с твоей стороны».
Она опять захлопала ресницами, и, мне показалось, смущённо опустила голову. Замурчав, совсем как котёнок, быстро убежала, спрятавшись за шкаф, посматривая на меня оттуда с любопытством. В этот момент мой страх испарился, хотя и не совсем, конечно. Ведь у Зиллы были огромные, сантиметров по пятнадцать острейшие загнутые когти, которые, как я успел заметить, она умела втягивать. Но, между тем, чувства опасности больше не было.
«Да она же со мной играет, как маленький ребёнок. Интересно, у кого эти мерзавцы взяли мозг, неужели…» Нет, я даже думать об этом не мог. В копилке моей ненависти к эльфам только что прибавилось, и очень много. Я внимательно посмотрел на Зиллу -- нечто среднее между прямоходящим очень лохматым медведем и крупной гориллой с человеческими глазами. Прибавьте сюда доверчивость трёхлетнего малыша. Убил бы сволочей, что сотворили это с ней…»
На кухню заглянул Уго, он улыбнулся Зилле, а мне дал два ведра с мясом. Я тяжело вздохнул и заранее нацепил прищепку на нос. Поход в подземелье снова испортил мне настроение, и чтобы «переключить» мысли, спросил Уго:
«А что за гости будут сегодня? Надеюсь, не папочка?»
-- Нет, это подружки и друзья Фаби. Шалопаи ужасные. После них остаётся столько грязи…
Я хмыкнул: это мне было понятно, стоило лишь вспомнить студенческие тусовки, которые часто устраивал дома, и что после этого говорила мне мама…
-- Кстати, Эжен, мы с Фаби договорились, что ты на этом ужине не появишься. Не обижайся, нравы у молодёжи очень горячие. А зная твой гордый характер, представляю, каким побоищем всё может закончится. Так что посиди сегодня в своей комнате. Отдохни.
Я промолчал, признавая его правоту. Да, там бы я себя точно не стал сдерживать, кулаки давно чесались на это эльфийское отродье. Вряд ли здешняя «золотая молодёжь» чем-то отличалась от нашей. Поэтому, как только стол был накрыт, сразу же отправился к себе и, открыв книгу, попытался читать. Но мне не дали. Я слышал, как один за другим подъезжали экипажи, раздавался весёлый женский смех, потом протарахтел автомобиль, и снова смех, приветственные вскрики. И ещё, и ещё...
«Да сколько же у него «друзей»? Полгорода, что ли, позвал к себе?» -- меня ужасно раздражал этот гвалт и шум, а когда приехали музыканты, и всё вокруг наполнилось музыкой, мне стало совсем тоскливо. Я лёг на кровать и надел подушку на голову. Но это плохо помогало. Не знаю почему, но эта шумиха меня бесила, так хотелось устроить им какую-нибудь пакость, но, как назло, в голову ничего не приходило.
Наконец, всё стихло, гости перебрались наверх. Я вздохнул свободно, но не прошло и часа, как весёлая компания вернулась в сад, прямо под мои окна. То, что я услышал, заставило меня покрыться капельками пота.
-- Слушай, Фаби, раз уж ты прячешь от нас красотку сестричку, покажи это ваше чудище. Хочу его видеть. Не будь букой, дай посмотреть на уродину, -- пьяный голос ныл, и я представил, как какой-то тип повис сейчас на «моём эльфе» и достаёт его. Наверняка, сынок местной «шишки», раз Фаби молчит и всё ему спускает.
В это время целая толпа голосов поддержала пьянчугу, все дружно заорали: «Зилла! Красотка, мы хотим с тобой познакомится!» и заулюлюкали. А потом вдруг наступила тишина. Я слышал моё бьющееся в горле сердце и с ужасом представил, как доверчивая Зилла приходит на их зов. «Глупышка, беги!» -- мне так захотелось крикнуть это, но что-то попало в горло, и я закашлялся.
Тот же пьяный голос вдруг заорал:
«Луки к бою! Кто первым завалит это чудище и достанет его сердце -- будет королём вечеринки!» В ответ раздался радостный гул, и заскрипели натягиваемые тетивы. Я упал на колени, задыхаясь, пытаясь прохрипеть: «Спасайся, Зилла!», но вместо этого закашлялся ещё сильнее. И тут раздался крик Фаби: «Не трогайте её, она принадлежит моей сестре!» -- но его голос утонул в визге спущенных стрел.
Я завыл от отчаяния и рванул на себя дверь. В тот момент мне было совершенно наплевать, что теперь случится со мной… Выбежал во двор, и взгляд упал на стоящий у стены мотоцикл Фаби.
«Ну, держитесь у меня, гады! Передавлю, сколько успею, -- я быстро сел на сиденье и помчался туда, где кричала и смеялась толпа. У парадного крыльца в свете праздничных фонарей лежала, словно гигантский ёж, утыканная стрелами Зилла. Над ней склонился Фаби. Вокруг стояли богато одетые эльфы, мужчины и женщины, прекрасные, как греческие боги, в шелках, сверкая дорогими брошами и диадемами, у каждого в руке был лук. Их глаза сияли восторгом, они только что получили свою добычу, расстреляв невинное создание.
«Сволочи, ну я попорчу вам ваши причёски, вы меня не скоро забудете!» -- стиснув зубы, ринулся в толпу, сбивая на землю и безжалостно переезжая ненавистные эльфийские тела, одного за другим, методично, наслаждаясь их воплями, не обращая внимания на свистящие вокруг стрелы, одна за другой впивавшиеся в моё тело.
Во мне проснулся не чувствовавший боли берсерк. Я давил и давил их, краем глаза видя, как они разбегаются в стороны, догонял и переезжал, повторяя:
«За Зиллу, за Уго, за меня и моих соплеменников, за тех, кто в клетках, что б вы все сдохли, эльфийские сволочи!»
Потом я оказался на земле, истекая кровью, а в воздухе грохотал голос Винса:
«Кто посмел устроить охоту на моего слугу в моём поместье? Обнажённое оружие в доме -- расцениваю как неприкрытое нападение на помощника министра. Всех вас ждёт тюрьма, вон отсюда. До встречи в суде!»
Я плохо слышал, как разъезжались экипажи, жизнь вытекала из меня по каплям. Мелькнуло перепуганное лицо Уго, потом -- Фаби, а последним надо мной склонился бледный папочка-эльф. Уже закрыв глаза, я услышал его негромкий голос:
«Держись, мальчик. Если бы мой рохля-сын хоть немного был на тебя похож…»
Я открыл глаза, потолок вращался всё медленнее и, наконец, совсем перестал. Кажется, я лежал на столе, ощущая спиной голые доски, до пояса прикрытый простынёй, а под ней ничего не было, и это привело меня в ужас. Рядом со мной стоял Винс, его длинная взмокшая чёлка закрывала лоб, на носу были надеты круглые очки, рукава белой сорочки с пятнами моей крови -- закатаны до локтя. Он осторожно вынимал из меня остатки стрел и складывал их в лоток, который держал белый, как мел, Фаби. Мне не было больно. Совсем. Значит, работала проклятая эльфийская магия.
Кажется, они не заметили, что я очнулся, и о чём-то тихо переговаривались. Закрыл глаза и прислушался. До этого момента я вообще не задумывался над тем, почему понимаю эльфийскую речь. Видно, Фаби постарался. Значит, магичит потихоньку, мой эльф.
-- Отец, ты уверен, что он выкарабкается?
-- Не вижу причин сомневаться. Он молод и крепок для человека. Крови потерял много, но магия всё исправила. Почему ты так за него переживаешь? Неужели он так для тебя важен, чем?
-- Ты не поймёшь, я нечаянно притащил его в наш мир и должен вернуть назад.
Отец ничего не сказал на это, но, спустя немного времени, добавил:
«Ты бы о сестре так беспокоился, как о малознакомом человеке. Я столько сил трачу на её поиски, уверен, что твои бесконечные отлучки из дома как-то связаны с ней. Но ты упираешься и не делаешь ничего, чтобы помочь мне разыскать Лин», -- это было сказано с таким отчаянием, сыграть которое, по-моему, было просто невозможно. Даже у меня дрогнуло сердце, и слова Уго о том, что отец плохо относился к дочери, показались мне совершенно беспочвенными.
Фаби не ответил на упрёк отца, а вместо этого сменил тему.
-- Интересно, как там Зилла? Хоть Уго и уверял меня, что она в полном порядке…
-- Прекрати, Фаби, я уже не могу это слушать. Ты игнорируешь мои слова и беспокоишься о монстре, которого практически невозможно убить -- у него под шкурой такая броня, никакие стрелы не в состоянии её пробить. И ты это прекрасно знаешь, -- последнее было сказано с таким нажимом, что я невольно навострил уши, -- разве не ты разрабатывал защиту от стрел? Или я ошибаюсь?
Вот это поворот! А у моего эльфа-то рыльце в пушку! Значит, участвовал в создании универсального солдата, но ни слова мне об этом не сказал. Интересно, как он это делал, если ему не позволено заниматься магией? Или он нас с Уго дурит, а сам тот ещё фрукт…
Неожиданная мысль меня так разволновала, что пульс зачастил, и это не осталось незамеченным.
-- Смотри-ка, наш маленький герой очнулся, -- улыбнулся Винс и так на меня посмотрел, что я почувствовал, как заливаюсь краской. И ещё, что я в его руках, беспомощный и беззащитный, а надеяться мне не на кого. А тот продолжал смеяться одними глазами, и я почему-то не мог оторвать от них взгляд. Чёртов маг, гипнотизировал он меня, что ли?
Тут в комнату зашёл Уго.
-- Господин Винс, за Вами прислали курьера, срочно требуют в Совет.
Старший эльф вытер руки о поданное ему Уго полотенце и усталым голосом сказал Фаби:
-- Быстро же они засуетились. Я тут почти всё сделал, закончишь сам. Пойду разгребать то, что вы оба натворили. А ты, малыш, поправляйся, у нас с тобой осталось одно дело, -- и с этими словами эльф погладил меня по щеке, развернулся и вышел вместе с Уго. Фаби сделал вид, что ничего не заметил, но нахмурился.
Я от стыда был готов провалиться на месте. И только беспомощно кусал губы, пока Фаби заканчивал моё лечение. Потом уснул, наверное, под действием заклинания и проснулся уже в своей кровати. В раззанавешенное окно светило летнее солнце, за окном пели птицы, в кресле рядом со мной сидел Уго и похрапывал. У его ног спала Зилла, растянувшись на полу меховым ковриком.
Попробовал пошевелиться, и мне это легко удалось -- ни боли, ни неприятных ощущений. Словно это не меня накануне утыкали стрелами. Хотя, возможно, всё произошло гораздо раньше, ведь неизвестно, сколько я так провалялся. Проснувшаяся Зилла тоже, судя по всему, чувствовала себя неплохо, и, как собака, облизала мою руку шершавым языком. Глаза домашней любимицы -- назвать её монстром язык не поворачивался -- весело блестели, я осторожно погладил её лохматую голову и улыбнулся нежному «кошачьему» мурчанию.
Гоблин с трудом открыл глаза и сразу же озабоченно потрогал мой лоб -- ну вот, ещё один заботливый дедушка, не хватало только Фаби. И он явился с подносом, полным всяких вкусностей, и поставил его прямо на кровать.
-- Как ты себя чувствуешь, Эжен? Отец вчера буквально вытащил тебя с того света, я бы так не смог. Интересно всё-таки, что ему от тебя надо?
Уго закашлялся, чуть не подавившись куском мяса, который взял с подноса, чтобы «попробовать», не слишком ли оно горячее. Я невольно хрюкнул от смеха, прекрасно понимая, что происходило с гоблином. И только Фаби смотрел удивлённо, недоумевая, почему нас вдруг развеселил его вопрос.
Потом до него «дошло», и он смутился.
-- Вы оба неправы. Всё совсем не так просто, как кажется на первый взгляд. Вы плохо знаете моего отца: если он обратил на кого-то внимание, значит, что-то задумал. А он не случайно заинтересовался тобой, не льсти себе, Эжен. Отец неспроста долго расспрашивал меня о тебе. Он сразу понял, что ты из другого мира, и хотел знать всё -- где живёшь, на кого учишься, кто твои родители. Поверь, это очень странно.
Фаби не на шутку разволновался и продолжил говорить, нервно шагая из угла в угол.
-- Да, Уго, наш с тобой секрет давно им раскрыт: мой отец догадался, где я пропадаю, и только делал вид, что ничего не знает. Ты, Эжен, конечно, симпатичный мальчишка, но этого мало, чтобы он настолько тобой заинтересовался. Этого мало и для того, чтобы мой отец, бросив дела в Министерстве, мчался сюда спасать человека. Что же такого особенного он в тебе разглядел? Всё это очень подозрительно…
От его слов моё хорошее настроение растаяло без следа. У меня из головы не выходил пристальный изучающий взгляд папочки-эльфа. Что Винс задумал, неужели выбрал меня жертвой для очередного эксперимента или хочет использовать для какой-нибудь коварной интриги? Час от часу не легче…
Прода от 09.04.2020, 08:4
Глава 7
Фаби замолчал, и на его лице было написано неприкрытое отчаяние, что уж было говорить обо мне. После услышанного мне хотелось только одного -- превратиться в мелкое насекомое и спрятаться подальше от глаз вездесущего помощника министра. Но, как я уже догадывался, это было невозможно.
В наступившей тишине голос Уго прозвучал как-то особенно тревожно.
-- Вероятно, ты прав, Фаби. Твой отец -- умнейший эльф, и нам не дано знать, о чём он думает, но сейчас мы должны позаботиться об Эжене. После того, что он натворил, даже не знаю, кто сможет защитить его от разъярённых родителей этих ненормальных оболтусов. Поздравляю тебя, Эжен, ещё ни одному человеку не удавалось за один раз приобрести столько влиятельных и могущественных врагов.
