Трепетные мечтания чуть не вышли боком капитану Тяпочкину. Не будь у него превосходной реакции, попал бы в аварию. Ситуация отрезвила Лешу и оставшуюся дорогу он был предельно внимателен и сосредоточен.
Подъехав к дому, он быстро нашел внедорожник с сидящими в нем Саней и Петровичем.
Привет мужики! Вы от Константина Артемьева?
Мужчины быстро поздоровались и обменялись информацией.
Сегодня у тети Клуши полный дом гостей. Подружка у нее и еще один старичок, доктор какой-то. Все расспрашивает объекта о самочувствии, ей, вроде, плохо очень. Доктор с подружкой совещаются насчет уколов и таблеток. – не торопясь рассказывал Петрович. – Второго наблюдателя не заметили.
Второй наблюдатель сегодня вел другого объекта. – пояснил Леша Тяпочкин. – И уже, впрочем, не в первый раз.
Интересное дело. С чего вдруг такая перемена? И кого соглядатай теперь «ведет»? – Саня открыл пачку чипсов и протянул коллегам. – Угощайтесь.
Нее, я вначале поужинаю, – сразу отказался Леша Тяпочкин, подумав о поездке к Соне. – Почему, как ты говоришь, соглядатай, переключил внимание на другой объект, не знаю, но видимо есть на это очень значимые причины. Ведет он теперь сослуживицу Лены, Соню. Причем, особо о конспирации не думает.
Может, позлить хочет или нервы помотать? – выдвинул версию Саня.
Понятия не имею. Мне шеф сказал не расслабляться. Ему интуиция подсказывает, что в ближайшие пару дней произойдут основные события.
Нам шеф тоже приказал глаз с подопечной не спускать. Знать бы, откуда кирпич прилетит, подстраховались бы. А так, таращимся, не спим и на «прослушке» постоянно. – Саня потер глаза. – Я сейчас спать лягу. Домой не поеду. Здесь спальное место организовали. Петрович возьмет наблюдение. А ночью я заступлю. Решили сутки делить, иначе тяжело и от усталости можно пропустить что-нибудь важное.
Разумно. – одобрил Леша Тяпочкин. – ладно, мужики. Пойду я до нашей тети Клуши. Фоторобот маньяка есть у вас?
Есть. Шеф вчера утром выдал. – ответил Петрович и достал из кармана толстовки сложенный лист бумаги. – По внешности и не скажешь будто маньяк. Рожа, как рожа. Слушай, а как вышли-то на него?
Долгая история и пока не могу рассказывать, но благодаря Лене его портрет составили, поэтому берегите свидетельницу, как зеницу ока.
Мужчины попрощались. Леша Тяпочкин пошел к Лене Черкашиной, а Саня с Петровичем решили поужинать.
Чего там у тебя Петрович в термосе? Рассольник! Круто! Респект твоей жене.– Саня потянулся за одноразовыми тарелками. – Я одного понять не могу, когда тетя Клуша успела стать основным свидетелем, если кроме дома и работы и не бывала нигде?
Я тебе отрою одну страшную тайну. – Петрович нарезал хлеб крупными неровными кусками. – Все бабы – ведьмы. Видать, пока мы ненадолго отвлекались, садилась наша идеальная тетя Клуша на метлу и по ночам летала по своим тайным ведьминским делам. А ночью всякого насмотришься.
Ништяк версия! – одобрил Саня.
Что, Санек, – Петрович хитро подмигнул сослуживцу, – передумал увольняться?
Да тут такие дела интересные, паранормальные пошли! Повременю пока. Интересно, чем все закончится.
Лена, профессор Снежков и Люба.
Черная, безжалостная, колкая мгла все плотнее и плотнее заволакивала душу. Невыносимо тяжело. Без причины, без объяснений, без права на сопротивление. Темнота, несмотря на ярко горящие светильники, включенные в квартире, обступала со всех сторон. Клубясь и тихо воя, она хищно пожирала мечты, надежды, светлые воспоминания. Ядовитыми, бесчувственно холодными гадюками страхи - тревоги оплетали сердце. И так не хватало свежего воздуха!
Стоя под открытой форточкой Лена судорожно дышала. Она не понимала происходящее с ней. Хотелось биться в истерике и безумно хохотать одновременно. Тело колотила мелкая дрожь. Глаза резало стеклянной крошкой. Обоняние, обостренное до незнакомого предела вместо запаха свежего морозного воздуха демонстрировало запахи со всех приоткрытых окон. Борщи, масляная краска, котлеты, горелое молоко, старость, лак для волос, канализация, женские духи, вареная гречка, несвежее белье, смесь пряностей, кондиционер для белья – смешались, превратившись в невыносимую вонь.
Лена побежала в туалет и долго сидела рядом с унитазом. Надо встать. Лена медленно поднялась, сполоснула лицо над умывальником. Вода воняла хлоркой. Гадость. Глянула в зеркало. Измученная, волосы в беспорядке топорщатся в разные стороны, синяки под ввалившимися глазами, кожа серая. На висках, нервно бьющиеся выпирающие венки. Краше в гроб кладут. Выйдя, Лена увидела крайне обеспокоенных происходящим Любашу с Борисом Александровичем. Они кинулись к ней и, поддерживая, довели до дивана.
Голубушка моя, – хлопотал Борис Александрович, подкладывая Лене под спину подушку. – Как же помочь вам?
Я сбор травяной успокоительный привезла. Сейчас заварю, – откликнулась Люба и поторопилась на кухню.
Травки – это, конечно, хорошо. – Борис Александрович задумчиво смотрел на Лену. – Но, боюсь, придется прибегнуть к более серьезным средствам.
Почему со мной? – Лена не могла спокойно сидеть. – Почему такое случилось со мной?
Лена встала и, закутавшись в плед, стала бродить по комнате.
Борис Александрович, чем особенным я отличаюсь от миллиарда других женщин?
Думаю скоро все проясниться. – ответил Борис Александрович.
Как скоро? Сколько терпеть? Мрак разрастается. Голова болит. Нет, не так. У меня будто вскрыли черепную коробку. Я слышу то, чего раньше не слышала. Запахи сводят с ума. А зрение наоборот мутнеет. Я начинаю видеть по-другому. Не знаю, как объяснить. Знаете, внутри, в душе, есть уверенность, что максимум боли душевной и физической пока не наступил. В конце должен быть взрыв, апогей, апокалипсис. – Лена, постанывая, ходила из стороны в сторону. – Почему это происходит? Я обыкновенная «курица», среднестатистическая женщина. Я никому не делала зла, не убивала, не воровала. В чем моя вина? И перед кем?
Леночка, душа моя, не надо себя терзать. Поверьте, с вашей головой все в порядке. У вас есть видения?
Нет.
Я сейчас скажу, возможно, очень спорную вещь, но вам следует максимально расслабиться. Посмотрите на меня. – профессор медленно подошел к Лене и взял ее за руку. – Вот так. Попробуем дышать. В такт со мной. Раз – два – глубокий вдох, три – четыре – пять – шесть медленный выдох. Смотрите мне в глаза и дышите. Повторим. А теперь закройте глаза и снова дышите.
Неся в руках поднос с дымящимся чаем, с кухни прибежала Любаша, Застав профессора с подругой за медитативной практикой, тихо присела в кресло. Никогда бы не могла подумать о таком невероятном происшествии в жизни Лены! Шантажист, угрозы, вещие сны хороши для детективного фильма, но в реальности такого не бывает! Нонсенс! Некто Великий Гудвин скомкал простую понятную жизнь и делает из нее причудливое оригами на свой лад.
Люба со слезами смотрела на подругу. Постепенно Лена задышала ровнее. Открыв глаза, измученно улыбнулась:
Кажется, стало легче. Мир ощущается не так остро. Хорошо.
Отлично. – обрадовался профессор Снежков. – Попьете чай? Любаша заварила травяной, ароматный!
Да, наверное. – Лена пожала плечами. На столе требовательно завибрировал сотовый телефон. – Алле. Здравствуйте, Анатолий Михайлович. Самочувствие так себе, в остальном все в норме. Нет, я не одна. Дети у моих родителей. Со мной друзья. Приезжать не надо. Не беспокойтесь. Спасибо.
Ленусь, кто это? – поинтересовалась Любаша.
Начальник охраны с Жениной работы.– Лена широко зевнула. – Я, пожалуй, пойду спать. Вы не обидитесь?
Что вы! Сон, как известно, лучшее лекарство. – Борис Александрович помог Лене встать и проводил до спальни. – Если что-то не так – кричите нас!
Лена заснула сразу. Это был даже не сон, а полубредовая полуявь. Она плутала в сказочном лабиринте чужих ощущений, мыслей, образов. Слышала незнакомые голоса, дышала будоражащими резкими запахами, смотрела на сюрреалистические видения сквозь искажающую действительность призму чьих-то глаз.
Она не знала о приходе капитана Тяпочкина. О звонке не на шутку встревоженного профессора Снежкова своему сыну. О дремлющей с ней рядом верной подруге Любаше. И о новом сообщении от шантажиста: «Финал».
Лена плутала по лабиринтам чужого сознания.
Среда.
Майор снежков и Константин Артемьев.
Приветствую! – бодро поздоровался Костя, войдя в кабинет к майору Снежкову. – Как у вас ночь прошла?
Не знаю, что имеешь в виду, – хмыкнул Василий Борисович Снежков, – пока все живы-здоровы.
Лена сегодня на работу не пошла. Петрович поехал домой отсыпаться, а Саня наблюдает.
Знаю. Мне папа звонил, доложил обстановку.
И как Лена себя чувствует?
Ужасно. У нее начались слуховые галлюцинации, и продолжается сильнейшая головная боль.
Так и действительно спятить можно. – сказал Константин Артемьев. – Может ей таблетку какую дать?
Папа только что поставил Лене очередной укол. Ничего не помогает. Симптомы снимаются лишь частично. Переходить на более серьезные препараты он пока не решается, боится необратимых процессов. Сказал: «теоретически такое можно выдержать не более суток. С лекарствами или без них последствия будут не предсказуемыми. Нужно решать проблему радикально».
Да кто ж нам даст решить радикально?
И я про то же! – Василий Борисович, нервничая, отбивал пальцами по столу барабанную дробь. – Даже генералу звонил, подключил все связи. Говорят – не наша юрисдикция! На согласование формальностей со всеми ведомостями уйдет явно больше суток. Я первый раз в жизни не знаю что предпринять. Осталось только Бога просить о вселенском чуде.
Чудес не бывает. – мрачно изрек Константин.
То-то и оно. Мы знаем кто, как, за что и бессильны.
А если на свой страх и риск?
Я думал об этом. Взять бы бригаду Омоновцев и накрыть их. Только какие я потом смогу предъявить доказательства? И где гарантия, что основные фигуранты будут на месте? – злился майор Снежков. – Скажут – у вас больное воображение и организуют нам с Леной один и тот же курорт на койках психиатрической лечебницы. С подобными сволочами надо строго по закону, чтобы подкопаться было бы не к чему.
Но у меня есть дубликаты записей, наружного наблюдения.
И что на них особенного? Ничего! Иванов очень хорошо все продумал, нанимая тебя. Объяснят потом на суде, мол, наблюдали сезонные перепады настроения у отдельно взятой особи.
Так это же вмешательство в чужую жизнь. Статья, между прочим!
Извинятся, покаются и заплатят незначительную материальную компенсацию.
Погано получается при твоем раскладе: ты с Леной в психушке, маньяк на свободе, злодеи от науки вкалывают беспрепятственно, при своих деньгах и интересах.
Да, как-то так, безрадостно. – скривился майор Снежков и обратился к Косте. – Ты вот что, будь всегда на связи. Забыл сказать, от шантажиста сегодня ночью пришло новое сообщение.
Неугомонный.
Там только одно слово «Финал».
Вася Новгородцев.
Цифра на экране менялись и менялись. Показатели постоянно увеличивались. Привычное, уютное, понятное существование неотвратимо трансформировалась в нечто иное, пугающее и фатальное. Вася Новгородце с ужасом просматривал выходящие отчеты. Осталось совсем немного времени до часа «X», после которого он вряд ли что-то сможет сделать.
Даже страшно подумать о происходящем с испытуемыми! Впрочем, зачем врать себе. Одного из них совершенно не жаль, но второй! Что будет с ним? Какие эмоции и ощущения он сейчас испытывает?
От неприятных тяжелых раздумий Вася потел и, несмотря на работу, включенной на полную мощность вентиляции, ему катастрофически не хватало свежего воздуха. На ночь не запрещалось съездить домой, отдохнуть, вымыться. В лаборатории, в любом случае оставался дежурный, но Васе такой отъезд казался предательством. И он не был уверен, что заставит себя вернуться обратно.
Душа металась. Вася уже знал, какую сторону примет в итоге. У него имелся один план. Рискованный план по спасению своей совести и жизни испытуемого. То есть теоретически Вася представлял последовательность действий. Но как это осуществить физически? Вокруг него полно других сотрудников, не столь сентиментальных, нежных и совестливых. Где гарантия удачного исхода? Ее не было. «Старик, не парься, это просто работа». А он парился и еще как! Надо позвонить Антон Семеновичу. Утром не получилось выйти, не было предлога. Сейчас время обеда. Почему бы снова не сходить за едой?
Мужики! – громко обратился Вася к присутствующим. – Кому купить любимую лапшу?
Не, лапшу больше не надо! – загудели сотрудники. – Купи салатов и силосу какого-нибудь, огурцы с помидорами, и пакет пельменей! Сварим в чайнике. Мутит уже от лапши.
Сделаем. – Вася, стараясь придать себе веселый вид, взял пару пакетов, кошелек, деньги у сотрудников и поторопился к выходу. Не дай Бог, с ним увяжутся. Васе нужна конфиденциальность.
На улице он первым делом позвонил Антон Семеновичу.
Все понял, – ответил бывший научный руководитель, выслушав рассказ. – Василий, я рядом с вашим местом работы. Зайдите в магазин. Я сейчас подъеду.
Через десять минут Антон Семенович, совершенно не изменившийся со времени их последней встречи, приветливо махал Васе Новгородцеву. В смешной оранжевой шапке с большим помпоном, ярком синем неуклюжем пуховике, делавшим фигуру еще толще, джинсах и светло-коричневых спортивных зимних ботинках, он никак не был похож на солидного доктора наук, обладающего энциклопедическими знаниями. Веселый дядька довольный своей жизнью.
Ах, Васенька, Васенька. Неважно выглядите. Не оправдывайтесь. Я все понимаю. Какой день уже на комбикорме и без свежего воздуха? Да при таком режиме любой позеленеет до стадии вяленого огурца. Давайте-ка отойдем подальше от людей. Теперь расскажите подробно. – Антон Семенович стал очень серьезным.
Вася, не таясь, выложил последние новости и предполагаемый план действия.
Что ж. Придумано неплохо. Вы учли дублирующие системы?
Да. – Вася Новгородцев кивнул. – Даже предпринял некоторые действия.
Хорошо, хорошо. – медленно произнес Антон Семенович. – Я тут посоветовался кое с кем. К сожалению, помочь открыто и напрямую мои друзья вам не смогут. По крайней мере, на данном этапе.
Почему?
Чтобы не раскрыть вас и иметь на руках достоверные факты, а не догадки. Мы ввязываемся в дело с серьезными структурами и большими деньгами. Но когда все закончится, мои друзья обещали, а у меня нет причин им не доверять, максимально минимизировать ваши неприятности.
Антон Семенович, можно задать вам вопрос? Чем на самом деле вы занимаетесь?
Наукой, мой молодой талантливый друг. Чистой наукой.
Но ваши товарищи? Они, наверное, других профессий?
Не скрою, они далеки от науки. Но дружба длиною в жизнь и не один пуд соли, съеденный вместе, делают нас самыми близкими людьми, не сомневайтесь в них. Самое главное - не сомневайтесь в себе. Вы попали в гадкую ситуацию, а я предлагаю вам свою помощь.
Спасибо.
На здоровье. Давайте-ка быстренько обсудим еще несколько технических вопросов. Вам уже пора идти, не надо лишний раз вызывать подозрение.
Лена, профессор Снежков, Любаша.
Любаша боялась отходить от Лены. Выглядела подруга ужасно и чувствовала себя соответствующе. Хорошо, что Женя, звонивший каждый три часа, отправился в срочную командировку, а дети проводили дни под присмотром бабушки.
Подъехав к дому, он быстро нашел внедорожник с сидящими в нем Саней и Петровичем.
Привет мужики! Вы от Константина Артемьева?
Мужчины быстро поздоровались и обменялись информацией.
Сегодня у тети Клуши полный дом гостей. Подружка у нее и еще один старичок, доктор какой-то. Все расспрашивает объекта о самочувствии, ей, вроде, плохо очень. Доктор с подружкой совещаются насчет уколов и таблеток. – не торопясь рассказывал Петрович. – Второго наблюдателя не заметили.
Второй наблюдатель сегодня вел другого объекта. – пояснил Леша Тяпочкин. – И уже, впрочем, не в первый раз.
Интересное дело. С чего вдруг такая перемена? И кого соглядатай теперь «ведет»? – Саня открыл пачку чипсов и протянул коллегам. – Угощайтесь.
Нее, я вначале поужинаю, – сразу отказался Леша Тяпочкин, подумав о поездке к Соне. – Почему, как ты говоришь, соглядатай, переключил внимание на другой объект, не знаю, но видимо есть на это очень значимые причины. Ведет он теперь сослуживицу Лены, Соню. Причем, особо о конспирации не думает.
Может, позлить хочет или нервы помотать? – выдвинул версию Саня.
Понятия не имею. Мне шеф сказал не расслабляться. Ему интуиция подсказывает, что в ближайшие пару дней произойдут основные события.
Нам шеф тоже приказал глаз с подопечной не спускать. Знать бы, откуда кирпич прилетит, подстраховались бы. А так, таращимся, не спим и на «прослушке» постоянно. – Саня потер глаза. – Я сейчас спать лягу. Домой не поеду. Здесь спальное место организовали. Петрович возьмет наблюдение. А ночью я заступлю. Решили сутки делить, иначе тяжело и от усталости можно пропустить что-нибудь важное.
Разумно. – одобрил Леша Тяпочкин. – ладно, мужики. Пойду я до нашей тети Клуши. Фоторобот маньяка есть у вас?
Есть. Шеф вчера утром выдал. – ответил Петрович и достал из кармана толстовки сложенный лист бумаги. – По внешности и не скажешь будто маньяк. Рожа, как рожа. Слушай, а как вышли-то на него?
Долгая история и пока не могу рассказывать, но благодаря Лене его портрет составили, поэтому берегите свидетельницу, как зеницу ока.
Мужчины попрощались. Леша Тяпочкин пошел к Лене Черкашиной, а Саня с Петровичем решили поужинать.
Чего там у тебя Петрович в термосе? Рассольник! Круто! Респект твоей жене.– Саня потянулся за одноразовыми тарелками. – Я одного понять не могу, когда тетя Клуша успела стать основным свидетелем, если кроме дома и работы и не бывала нигде?
Я тебе отрою одну страшную тайну. – Петрович нарезал хлеб крупными неровными кусками. – Все бабы – ведьмы. Видать, пока мы ненадолго отвлекались, садилась наша идеальная тетя Клуша на метлу и по ночам летала по своим тайным ведьминским делам. А ночью всякого насмотришься.
Ништяк версия! – одобрил Саня.
Что, Санек, – Петрович хитро подмигнул сослуживцу, – передумал увольняться?
Да тут такие дела интересные, паранормальные пошли! Повременю пока. Интересно, чем все закончится.
Лена, профессор Снежков и Люба.
Черная, безжалостная, колкая мгла все плотнее и плотнее заволакивала душу. Невыносимо тяжело. Без причины, без объяснений, без права на сопротивление. Темнота, несмотря на ярко горящие светильники, включенные в квартире, обступала со всех сторон. Клубясь и тихо воя, она хищно пожирала мечты, надежды, светлые воспоминания. Ядовитыми, бесчувственно холодными гадюками страхи - тревоги оплетали сердце. И так не хватало свежего воздуха!
Стоя под открытой форточкой Лена судорожно дышала. Она не понимала происходящее с ней. Хотелось биться в истерике и безумно хохотать одновременно. Тело колотила мелкая дрожь. Глаза резало стеклянной крошкой. Обоняние, обостренное до незнакомого предела вместо запаха свежего морозного воздуха демонстрировало запахи со всех приоткрытых окон. Борщи, масляная краска, котлеты, горелое молоко, старость, лак для волос, канализация, женские духи, вареная гречка, несвежее белье, смесь пряностей, кондиционер для белья – смешались, превратившись в невыносимую вонь.
Лена побежала в туалет и долго сидела рядом с унитазом. Надо встать. Лена медленно поднялась, сполоснула лицо над умывальником. Вода воняла хлоркой. Гадость. Глянула в зеркало. Измученная, волосы в беспорядке топорщатся в разные стороны, синяки под ввалившимися глазами, кожа серая. На висках, нервно бьющиеся выпирающие венки. Краше в гроб кладут. Выйдя, Лена увидела крайне обеспокоенных происходящим Любашу с Борисом Александровичем. Они кинулись к ней и, поддерживая, довели до дивана.
Голубушка моя, – хлопотал Борис Александрович, подкладывая Лене под спину подушку. – Как же помочь вам?
Я сбор травяной успокоительный привезла. Сейчас заварю, – откликнулась Люба и поторопилась на кухню.
Травки – это, конечно, хорошо. – Борис Александрович задумчиво смотрел на Лену. – Но, боюсь, придется прибегнуть к более серьезным средствам.
Почему со мной? – Лена не могла спокойно сидеть. – Почему такое случилось со мной?
Лена встала и, закутавшись в плед, стала бродить по комнате.
Борис Александрович, чем особенным я отличаюсь от миллиарда других женщин?
Думаю скоро все проясниться. – ответил Борис Александрович.
Как скоро? Сколько терпеть? Мрак разрастается. Голова болит. Нет, не так. У меня будто вскрыли черепную коробку. Я слышу то, чего раньше не слышала. Запахи сводят с ума. А зрение наоборот мутнеет. Я начинаю видеть по-другому. Не знаю, как объяснить. Знаете, внутри, в душе, есть уверенность, что максимум боли душевной и физической пока не наступил. В конце должен быть взрыв, апогей, апокалипсис. – Лена, постанывая, ходила из стороны в сторону. – Почему это происходит? Я обыкновенная «курица», среднестатистическая женщина. Я никому не делала зла, не убивала, не воровала. В чем моя вина? И перед кем?
Леночка, душа моя, не надо себя терзать. Поверьте, с вашей головой все в порядке. У вас есть видения?
Нет.
Я сейчас скажу, возможно, очень спорную вещь, но вам следует максимально расслабиться. Посмотрите на меня. – профессор медленно подошел к Лене и взял ее за руку. – Вот так. Попробуем дышать. В такт со мной. Раз – два – глубокий вдох, три – четыре – пять – шесть медленный выдох. Смотрите мне в глаза и дышите. Повторим. А теперь закройте глаза и снова дышите.
Неся в руках поднос с дымящимся чаем, с кухни прибежала Любаша, Застав профессора с подругой за медитативной практикой, тихо присела в кресло. Никогда бы не могла подумать о таком невероятном происшествии в жизни Лены! Шантажист, угрозы, вещие сны хороши для детективного фильма, но в реальности такого не бывает! Нонсенс! Некто Великий Гудвин скомкал простую понятную жизнь и делает из нее причудливое оригами на свой лад.
Люба со слезами смотрела на подругу. Постепенно Лена задышала ровнее. Открыв глаза, измученно улыбнулась:
Кажется, стало легче. Мир ощущается не так остро. Хорошо.
Отлично. – обрадовался профессор Снежков. – Попьете чай? Любаша заварила травяной, ароматный!
Да, наверное. – Лена пожала плечами. На столе требовательно завибрировал сотовый телефон. – Алле. Здравствуйте, Анатолий Михайлович. Самочувствие так себе, в остальном все в норме. Нет, я не одна. Дети у моих родителей. Со мной друзья. Приезжать не надо. Не беспокойтесь. Спасибо.
Ленусь, кто это? – поинтересовалась Любаша.
Начальник охраны с Жениной работы.– Лена широко зевнула. – Я, пожалуй, пойду спать. Вы не обидитесь?
Что вы! Сон, как известно, лучшее лекарство. – Борис Александрович помог Лене встать и проводил до спальни. – Если что-то не так – кричите нас!
Лена заснула сразу. Это был даже не сон, а полубредовая полуявь. Она плутала в сказочном лабиринте чужих ощущений, мыслей, образов. Слышала незнакомые голоса, дышала будоражащими резкими запахами, смотрела на сюрреалистические видения сквозь искажающую действительность призму чьих-то глаз.
Она не знала о приходе капитана Тяпочкина. О звонке не на шутку встревоженного профессора Снежкова своему сыну. О дремлющей с ней рядом верной подруге Любаше. И о новом сообщении от шантажиста: «Финал».
Лена плутала по лабиринтам чужого сознания.
Среда.
Майор снежков и Константин Артемьев.
Приветствую! – бодро поздоровался Костя, войдя в кабинет к майору Снежкову. – Как у вас ночь прошла?
Не знаю, что имеешь в виду, – хмыкнул Василий Борисович Снежков, – пока все живы-здоровы.
Лена сегодня на работу не пошла. Петрович поехал домой отсыпаться, а Саня наблюдает.
Знаю. Мне папа звонил, доложил обстановку.
И как Лена себя чувствует?
Ужасно. У нее начались слуховые галлюцинации, и продолжается сильнейшая головная боль.
Так и действительно спятить можно. – сказал Константин Артемьев. – Может ей таблетку какую дать?
Папа только что поставил Лене очередной укол. Ничего не помогает. Симптомы снимаются лишь частично. Переходить на более серьезные препараты он пока не решается, боится необратимых процессов. Сказал: «теоретически такое можно выдержать не более суток. С лекарствами или без них последствия будут не предсказуемыми. Нужно решать проблему радикально».
Да кто ж нам даст решить радикально?
И я про то же! – Василий Борисович, нервничая, отбивал пальцами по столу барабанную дробь. – Даже генералу звонил, подключил все связи. Говорят – не наша юрисдикция! На согласование формальностей со всеми ведомостями уйдет явно больше суток. Я первый раз в жизни не знаю что предпринять. Осталось только Бога просить о вселенском чуде.
Чудес не бывает. – мрачно изрек Константин.
То-то и оно. Мы знаем кто, как, за что и бессильны.
А если на свой страх и риск?
Я думал об этом. Взять бы бригаду Омоновцев и накрыть их. Только какие я потом смогу предъявить доказательства? И где гарантия, что основные фигуранты будут на месте? – злился майор Снежков. – Скажут – у вас больное воображение и организуют нам с Леной один и тот же курорт на койках психиатрической лечебницы. С подобными сволочами надо строго по закону, чтобы подкопаться было бы не к чему.
Но у меня есть дубликаты записей, наружного наблюдения.
И что на них особенного? Ничего! Иванов очень хорошо все продумал, нанимая тебя. Объяснят потом на суде, мол, наблюдали сезонные перепады настроения у отдельно взятой особи.
Так это же вмешательство в чужую жизнь. Статья, между прочим!
Извинятся, покаются и заплатят незначительную материальную компенсацию.
Погано получается при твоем раскладе: ты с Леной в психушке, маньяк на свободе, злодеи от науки вкалывают беспрепятственно, при своих деньгах и интересах.
Да, как-то так, безрадостно. – скривился майор Снежков и обратился к Косте. – Ты вот что, будь всегда на связи. Забыл сказать, от шантажиста сегодня ночью пришло новое сообщение.
Неугомонный.
Там только одно слово «Финал».
Вася Новгородцев.
Цифра на экране менялись и менялись. Показатели постоянно увеличивались. Привычное, уютное, понятное существование неотвратимо трансформировалась в нечто иное, пугающее и фатальное. Вася Новгородце с ужасом просматривал выходящие отчеты. Осталось совсем немного времени до часа «X», после которого он вряд ли что-то сможет сделать.
Даже страшно подумать о происходящем с испытуемыми! Впрочем, зачем врать себе. Одного из них совершенно не жаль, но второй! Что будет с ним? Какие эмоции и ощущения он сейчас испытывает?
От неприятных тяжелых раздумий Вася потел и, несмотря на работу, включенной на полную мощность вентиляции, ему катастрофически не хватало свежего воздуха. На ночь не запрещалось съездить домой, отдохнуть, вымыться. В лаборатории, в любом случае оставался дежурный, но Васе такой отъезд казался предательством. И он не был уверен, что заставит себя вернуться обратно.
Душа металась. Вася уже знал, какую сторону примет в итоге. У него имелся один план. Рискованный план по спасению своей совести и жизни испытуемого. То есть теоретически Вася представлял последовательность действий. Но как это осуществить физически? Вокруг него полно других сотрудников, не столь сентиментальных, нежных и совестливых. Где гарантия удачного исхода? Ее не было. «Старик, не парься, это просто работа». А он парился и еще как! Надо позвонить Антон Семеновичу. Утром не получилось выйти, не было предлога. Сейчас время обеда. Почему бы снова не сходить за едой?
Мужики! – громко обратился Вася к присутствующим. – Кому купить любимую лапшу?
Не, лапшу больше не надо! – загудели сотрудники. – Купи салатов и силосу какого-нибудь, огурцы с помидорами, и пакет пельменей! Сварим в чайнике. Мутит уже от лапши.
Сделаем. – Вася, стараясь придать себе веселый вид, взял пару пакетов, кошелек, деньги у сотрудников и поторопился к выходу. Не дай Бог, с ним увяжутся. Васе нужна конфиденциальность.
На улице он первым делом позвонил Антон Семеновичу.
Все понял, – ответил бывший научный руководитель, выслушав рассказ. – Василий, я рядом с вашим местом работы. Зайдите в магазин. Я сейчас подъеду.
Через десять минут Антон Семенович, совершенно не изменившийся со времени их последней встречи, приветливо махал Васе Новгородцеву. В смешной оранжевой шапке с большим помпоном, ярком синем неуклюжем пуховике, делавшим фигуру еще толще, джинсах и светло-коричневых спортивных зимних ботинках, он никак не был похож на солидного доктора наук, обладающего энциклопедическими знаниями. Веселый дядька довольный своей жизнью.
Ах, Васенька, Васенька. Неважно выглядите. Не оправдывайтесь. Я все понимаю. Какой день уже на комбикорме и без свежего воздуха? Да при таком режиме любой позеленеет до стадии вяленого огурца. Давайте-ка отойдем подальше от людей. Теперь расскажите подробно. – Антон Семенович стал очень серьезным.
Вася, не таясь, выложил последние новости и предполагаемый план действия.
Что ж. Придумано неплохо. Вы учли дублирующие системы?
Да. – Вася Новгородцев кивнул. – Даже предпринял некоторые действия.
Хорошо, хорошо. – медленно произнес Антон Семенович. – Я тут посоветовался кое с кем. К сожалению, помочь открыто и напрямую мои друзья вам не смогут. По крайней мере, на данном этапе.
Почему?
Чтобы не раскрыть вас и иметь на руках достоверные факты, а не догадки. Мы ввязываемся в дело с серьезными структурами и большими деньгами. Но когда все закончится, мои друзья обещали, а у меня нет причин им не доверять, максимально минимизировать ваши неприятности.
Антон Семенович, можно задать вам вопрос? Чем на самом деле вы занимаетесь?
Наукой, мой молодой талантливый друг. Чистой наукой.
Но ваши товарищи? Они, наверное, других профессий?
Не скрою, они далеки от науки. Но дружба длиною в жизнь и не один пуд соли, съеденный вместе, делают нас самыми близкими людьми, не сомневайтесь в них. Самое главное - не сомневайтесь в себе. Вы попали в гадкую ситуацию, а я предлагаю вам свою помощь.
Спасибо.
На здоровье. Давайте-ка быстренько обсудим еще несколько технических вопросов. Вам уже пора идти, не надо лишний раз вызывать подозрение.
Лена, профессор Снежков, Любаша.
Любаша боялась отходить от Лены. Выглядела подруга ужасно и чувствовала себя соответствующе. Хорошо, что Женя, звонивший каждый три часа, отправился в срочную командировку, а дети проводили дни под присмотром бабушки.
