Испуганно оглянувшись на окружающие ее развалины, девушка поспешила уйти с открытого пространства под стену ближайшего облезлого строения. Не останавливаясь даже чтобы порадоваться, Аста зашагала дальше. Боясь, что если сейчас остановится или сядет, то больше уже не сможет продолжить путь.
Судя по освещению, уже вечерело, но Асте не хотелось оставаться в таком районе на ночь. В голову, пустую от усталости, тут же полезли страшилки о разных мутантах, которые обязательно должны жить где-то в заброшенных уровнях, подобных этому.
Девушка шла и шла вдоль стен, которые тянулись без края, и когда завернула за очередной угол, оказалась неподалеку от группы людей. Усталость придавливала веки, в голове было пусто, и Аста не успела понять, радоваться ли ей встрече с людьми или нет, когда те повернулись на шум.
И вот тут Аста поняла, что радоваться не стоит.
Дальше в главах от лица Тэта "стилистика общения персонажей" будет сохранена именно "низовая".
Тэт
Тэтсуян торопился попасть домой до темноты, недовольный тем, что сходил на чужой уровень настолько неудачно.
Запланированная сделка обломилась, а по пути назад в межуровневых туннелях чуть не встрял в чужие разборки. Шумное место потасовки обошел по широкой дуге, пришлось поменять привычный маршрут и пойти редко хожеными тропами. Там же в туннелях чуть не столкнулся с кем-то, негодуя, что кто-то еще натоптал себе дорожки на его маршрутах. "Это было бы фигово!" – думал Тэт, сжимая в руке успокаивающую прохладную рукоять ножа. Но обошлось, если и был чужак, то быстро исчез в других коридорах.
И окончательно выбесило, когда чуть было сам не заблудился в тех местах. Вот такого он от себя не ожидал. "Че за пиндец такой? – напрягся Тэт, хоть и нашел затем знакомый маршрут. – Чет мне это всё не по кайфу!".
Побыстрее вынырнув из темных туннелей на территорию своего уровня, Тэт постоянно оглядывался, словно чувствуя, что неприятности на сегодня еще не закончились. "Если жизнь повернулась к тебе жопой, то хотя бы в такой позе поимей ее" – говорил ему когда-то в глубоком детстве кто-то из очередных сожителей матери. Но у Тэта совершенно не было идей, как поиметь сложившуюся ситуацию. "Ёпсель, бабла не достал, и в ближайшее время не светит. И Аримэн в затылок дышит. Главное, чтобы теперь меня не поимели в ближайшее время!" – скрипел зубами парень, думая, где бы еще перехватить какой заказ. Или что из припрятанного уже имеющегося барахла можно продать и так пока перебиться.
До дома оставалось не так уж далеко, когда, вывернув из-за угла, Тэт заметил впереди группку молодняка, окруживших какую-то бомжиху. Заметив Тэта, молодые перестали толкать грязнулю друг другу и развернулись к нему. Парень хотел было пройти мимо, морщась не то от своих невеселых мыслей, не то от вони, что долетала даже до него, но один из заигравшихся салабонов* преградил путь, поигрывая в тонких пальцах еще более тонким лезвием ножа.
– Слышь, бро*, че так торопишься? Может, дымком* угостишь?
Все слова, отмеченные *, объясняются в следующей главе "словарь"
Приглядевшись внимательнее в собирающихся сумерках, Тэт понял, что молодняк-то неместный. Видимо, из другого сектора. "Не они ли шарились у меня под ногами в туннелях? Хотя вряд ли, эти шумные и бестолковые. Там бы мы не разошлись без шумной встречи".
– Ты, пац*, ни че не попутал? – лениво процедил Тэт, успевая отметить краем глаза расположение остальных корешей наглеца. – Залезли куда не надо, вякаете на кого не следует.
Тэт уже успел оценить качественную одежду пацанов и заподозрил, что, видимо, эта дурная молодежь с соседнего уровня рангом повыше. Бывает у них иногда, бьет то ли моча, то ли гормон в голову, приходят погеройствовать к ним, найти себе приключение на одно место. Таких обычно "ласково" щипают* и отпускают без особых мордобоев обратно. Проблемы-то с полицаями кому нужны, а вот деньги нужны всем. Так что пусть почаще заходят эти тупые искатели приключений – чем больше "туристов", тем больше бабла остается у местной братвы.
Самый наглый – или самый тупой – из чужаков ухмыляясь шагнул вперед, опуская руку с ножом, но не успел закончить свое движение, как получил от Тэта удар в живот, по руке и завершающий в шею сверху, раз уже согнулся. Откинув ногой упавший чужой нож подальше в сторону, Тэт резко развернулся и демонстративно широко оскалился оставшемуся молодняку.
– Ну че? Кто тут еще хочет повредить себе здоровье? – "подбодрил" он мнущихся салабонов.
Те пялились на своего поверженного кореша, но приняли верное решение. Примирительно разводя руки, отступили, невнятно бормоча что-то вроде извинений.
Тэт поднял нож нападавшего, проверил его балансировку, оценил дорогую рукоять, сложил и сунул себе в карман. На попытки неместных что-то возразить заявил:
– Боевой трофей, имею право! Скажите спасибо, что вас не трогаю, пока добрый. И, вообще, валите отселя, вас мамки дома ждут, – развернулся и пошел, тем не менее чутко прислушиваясь к малейшим звукам сзади.
На самом деле он не стал шмонать* молодняк, потому что тогда возни было бы в разы больше, кто-то бы обязательно залупился*. Пришлось бы успокаивать, а там и до "нечаянной" травмы недалеко. "Выхлоп с этих недомерков вряд ли весомый, так че зря напрягаться, и так не фортит сегодня. Еще уделаю кого, потом траблы* огребать" – уговаривал себя Тэт не связываться, отходя всё дальше.
Матюкнувшиеся тихо чужаки видимо опять переключились на бомжиху.
– Слышь, а сиськи у нее мягкие, – донеслось в спину Тэту. – Может, и под шмотьём че живое есть. Может, оттянемся?
Сзади раздался тонкий вскрик и дружное ржание молодняка.
"Не дело это! – скрипнул зубами Тэт. – Какого ляда чужие тут борзеют?! Похрен, что бомжиха, но местная же...". Не успел парень себя остановил, как уже крутанулся и крикнул:
– Я сказал – по домам, мелюзга! Пошли нах отсюда!
– Иди дальше, пока идешь! – раздалось в ответ.
Кажется, нашелся следующий кандидат на порку. Тэт лениво двинул обратно, думая, что неудачи сегодняшнего дня нужно всё-таки выплеснуть на чужаков. "Только осторожно! Не перегибать, чтобы на своих двоих уползли, – уговаривал себя парень. – Заодно и бабу отмажу*". Тэт не был суеверным, но в приметы верил. Вроде бы если лафа* совсем уж свалила, то вроде бы вернуть ее можно добрыми делами. Правда, добрые дела и их уровень U – вещи мало совместимые, но отогнать чужаков от своего вроде бы сойдет за доброе дело, принял решение Тэт.
Уронить пришлось всего двоих, когда остальные, видимо, более умные, отшатнулись в сторону:
– Всё, стопэ! Соррян*, бро, бес попутал, без обид!
Зацепив за локоть так и жавшуюся грязнулю, Тэт зашагал прочь, таща на буксире какое-то человеческое недоразумение. Ниже него ростом, волосы вроде бы светлые. Были когда-то. Но слиплись неопрятными мутными сосульками вдоль светлого лица. Вообще, светлокожих на их уровне было мало, светлокожий Тэт был в меньшинстве в своей тусовке, и откуда взялась сейчас здесь белолицая бродяжка в таком запущенном состоянии, Тэт думать не хотел. Одежда на ней тоже была странной. Тоже в прошлом светлая и, что самое странное, из тонких тканей, свисающих понизу неровными лоскутками. А ведь народ улиц предпочитает плотную темную одежду, более практичную при кочевом образе жизни.
Неизвестно, какая жизнь была у этой доходяги раньше, Тэта это совершенно не интересовало, его больше напрягала настоящая вонь от грязнули. Даже если живешь на низовом уровне, да даже если на улице вынужден жить, это не повод себя запускать, фыркал про себя парень. Завернув за угол, парень отдернул руку от бомжихи и буркнул:
– Вали давай отсюда!
– Мне некуда идти! – донеслось в ответ довольно молодым голосом.
Тэт даже наконец-то глянул на тетку внимательнее. Под грязными разводами вроде было молодое лицо и не помятое. Без следов уродств и побоев, не опухшая. Ручки, прижимаемые к груди, тонкие. И светлокожие, хоть и грязные. Фигура щуплая, но за рваньем, поникшими плечами и скрещенными впереди руками не особо понятная.
– Помогите мне... – проблеяла бродяжка, сверкнув на Тэт голубизной своих глаз, и смолкла.
И Тэт завис. Почему-то вспомнились образовательные видеопередачи о природе из детства. Особенно любил смотреть Тэт видеообзоры разных мест планеты с высоты дрона. Конечно, он знал, что никогда не сможет побывать нигде, кроме своего низового уровня, так хоть видео насмотреться. И были в тех передачах голубые озера, выглядевшие с высоты птичьего полета как пронзительно яркие и переливающиеся блестками света кругляшки. Когда же камера опускалась вниз и ныряла, то поражали Тэта и прозрачность толщи воды, и всё то богатство, что живет внутри настоящих озер.
Вот и сейчас перед ним словно опять сверкали два кругляшка голубых озер, затерянных где-то далеко.
– Давай кину немного бабла на браслет, – буркнул Тэт, желая быстрее отцепиться от обузы.
– У меня нет браслета, – прошелестела девка.
А то, что это именно молодая девка, Тэт уже не сомневался. Как она себя довела до такого состояния и, что самое поразительное, почему без браслета, Тэт знать не хотел. "Нах мне чужие траблы?! – осадил себя парень. – Свои бы разгрести".
Но на него снова глядели голубые глазища, поражая своей прозрачностью и чистотой, и Тэт терялся. Кроме канализационной вони, от девки вроде бы не пахло ни травой, ни синтетической дурью. Глаза были чистыми, без красных прожилок или желтых белков, что часто бывает при употреблении разной дряни. Еще раз с сомнением оглядев гладкое, но грязное лицо бродяжки, парень уступил:
– Ладно, могу тебе немного нала дома отсыпать, и потом ты свалишь. Усекла?!
Отметил, как слабо кивнула деваха, пошатнувшись при этом и удержавшись только за счет того, что, как оказалось, вцепилась в его рукав. "А я и не заметил! Чет совсем потек!" – мысленно попинал себя Тэт, брезгливо отцепив от себя чужие тонкие пальцы, развернулся и зашагал в сторону дома, до которого оставалось совсем недалеко.
Аста
Спасший от толпы отморозков парень дрогнул под ее жалостливыми взглядами и потащил вроде к себе домой. Еще бы он не дрогнул, ведь Аста столько лет тренировалась на самых непробиваемых тренерах – на своей родне. Вот уж кого трудно упросить о чем-нибудь, что родители считают "блажью"! "Вот тебе еще денег на счет, займись покупками и не думай о глупостях, вроде притащить домой беспородное животное из приюта" – говорили ей обычно родители. Этот же коротко стриженный угрюмый брюнет с широким лбом и массивной челюстью быстро сдался, облегченно вздохнула девушка, спеша за ним из последних сил. Если бы парень не сдался, думала Аста, то она просто не смогла бы отцепить от его рукава свои сведенные паникой пальцы, так бы и потащилась волоком следом.
За такими глупыми мыслями великолепная некогда Атэаста Рортуниан Стариарант, жительница одних из самых верхних уровней, даже не смотрела, по каким ужасным местам какого гетто для самых бедных ведет ее парень. Ее еще потряхивало от первой встречи с местными жителями, и Аста жутко боялась. Боялась остаться здесь, на этих адских улицах одна. Этот местный парень вроде бы выглядел адекватным и даже добрым, раз уж спас ее. И если сравнивать с теми уродами, что ограбили ее, издевались и даже перешли к грубому домогательству. Причем уродами в буквальном смысле – у кого-то татуировки были даже на лице, парочка были совершенно лысыми, а у одного были даже врощенные в кожу шипы на надбровных дугах. Про оттянутые мочки ушей со сквозными дырками, разнообразные пирсинги на лице и прочие уродующие "украшения" можно было даже не упоминать.
Этот местный житель больше походил на человека. Лицо хоть и было грубовато, но чистое, без татуировок и "украшений", даже уши не продырявлены и одежда опрятная. "Не то, что у меня теперь, – за малым не всхлипнула Аста, боясь даже думать, как она теперь выглядит. – Хорошо, что меня никто из знакомых не увидит в таком жутком состоянии!".
Бредя автоматически, Аста толком не осознала, как они оказались в итоге в какой-то замызганной конуре. Да подсобки уборщиц в их доме и то больше этой комнатушки. Но всё это автоматически проносилось в голове девушки, едва стоящей на ногах от усталости и шока событий сегодняшнего дня. Опершись спиной о единственный свободный кусочек стены около закрывшейся входной двери, Аста тяжело выдохнула и прикрыла глаза.
– Не тряси здесь своими блохами, вали хоть руки помой, – грубо ворвались чужие слова в ее затуманенный мозг.
Девушка приоткрыла глаза и уставилась на парня, который уже прошел внутрь помещения и сейчас развернулся к ней с презрительной гримасой. Вначале до Асты не дошло, что за "блохи" у нее должны быть. Затем смертельно уставшая девушка просто не нашла сил возмутиться, что ее сравнивают с какой-то дворняжкой.
– Мыть? Где? – выдохнула она едва слышно.
Парень махнул рукой. Наверное, в такой тесной каморке не стоило махать руками, чтобы не задеть что-либо. С трудом отлепившись от двери, Аста сделала несколько шагов вперед мимо отодвинувшегося парня и уставилась на закрытую дверь санузла, сбоку от которой светился контрольный пункт. Словно это было не частное владение, а общественное место.
– Я... не смогу открыть, – проскрипела девушка осипшим голосом, не решаясь повернуться.
Ее коммутатор с финансами остался где-то в межуровневых, как она теперь поняла, трубах. Сбоку появилась мужская рука, провела своим коммутатором по контрольному устройству. Тот пиликнул, зажегся зеленым, и дверь вожделенного санузла откатилась в сторону.
Когда дверь с шорохом захлопнулась за ее спиной, Аста огляделась в тусклом свете мигающей верхней лампы. Санблок был немного обшарпанный, но чистый. Увидев душевую зону, Аста автоматически стала стаскивать с себя провонявшую неизвестно чем одежду. Она едва выдерживала вонь от себя же, и больше не могла терпеть. "Останусь еще хоть пять минут в этом омерзительном тряпье и я просто умру!" – избавлялась от некогда дизайнерской одежды девушка.
Для душа здесь отвели совсем крошечный закуток, внутри которого на пластиковой светлой стенке был закреплен один-единственный флакон с дозатором. Флакон был настолько стар, что надписи на нем уже давно стерлись. Но после тех канализационных стоков, где пришлось сегодня побывать Асте, она была согласна на что угодно.
Втиснувшись в душевой закуток, девушка не дождалась автоматической подачи воды. Удивленно присмотревшись, заметила допотопный водяной рычаг, который нужно было поворачиваться рукой. "Как люди живут с таким старьем?" – поражалась Аста, выключив воду, от струи которой здесь просто некуда было отодвинуться, и щедро намыливаясь гелем из настенного флакона. У геля был хоть и резковатый, определенно мужской, но тем не менее приятный запах. Гораздо, гораздо приятнее той вони, что осталась на самой Асте после "купания" в туннелях.
Через несколько минут девушку поджидала иная, совершенно невероятная неприятность. Она не успела еще смыть всю пену после второго мытья, как вода сверху перестала идти. Безуспешно подергав рычаг несколько раз в разные стороны, Аста так и не дождалась продолжения душа. Больше никаких кнопок управления рядом не было. Как включить сушку, не говоря уже о связи с прислугой, которой здесь не могло быть, девушка не знала.
Судя по освещению, уже вечерело, но Асте не хотелось оставаться в таком районе на ночь. В голову, пустую от усталости, тут же полезли страшилки о разных мутантах, которые обязательно должны жить где-то в заброшенных уровнях, подобных этому.
Девушка шла и шла вдоль стен, которые тянулись без края, и когда завернула за очередной угол, оказалась неподалеку от группы людей. Усталость придавливала веки, в голове было пусто, и Аста не успела понять, радоваться ли ей встрече с людьми или нет, когда те повернулись на шум.
И вот тут Аста поняла, что радоваться не стоит.
ГЛАВА 2
Дальше в главах от лица Тэта "стилистика общения персонажей" будет сохранена именно "низовая".
Тэт
Тэтсуян торопился попасть домой до темноты, недовольный тем, что сходил на чужой уровень настолько неудачно.
Запланированная сделка обломилась, а по пути назад в межуровневых туннелях чуть не встрял в чужие разборки. Шумное место потасовки обошел по широкой дуге, пришлось поменять привычный маршрут и пойти редко хожеными тропами. Там же в туннелях чуть не столкнулся с кем-то, негодуя, что кто-то еще натоптал себе дорожки на его маршрутах. "Это было бы фигово!" – думал Тэт, сжимая в руке успокаивающую прохладную рукоять ножа. Но обошлось, если и был чужак, то быстро исчез в других коридорах.
И окончательно выбесило, когда чуть было сам не заблудился в тех местах. Вот такого он от себя не ожидал. "Че за пиндец такой? – напрягся Тэт, хоть и нашел затем знакомый маршрут. – Чет мне это всё не по кайфу!".
Побыстрее вынырнув из темных туннелей на территорию своего уровня, Тэт постоянно оглядывался, словно чувствуя, что неприятности на сегодня еще не закончились. "Если жизнь повернулась к тебе жопой, то хотя бы в такой позе поимей ее" – говорил ему когда-то в глубоком детстве кто-то из очередных сожителей матери. Но у Тэта совершенно не было идей, как поиметь сложившуюся ситуацию. "Ёпсель, бабла не достал, и в ближайшее время не светит. И Аримэн в затылок дышит. Главное, чтобы теперь меня не поимели в ближайшее время!" – скрипел зубами парень, думая, где бы еще перехватить какой заказ. Или что из припрятанного уже имеющегося барахла можно продать и так пока перебиться.
До дома оставалось не так уж далеко, когда, вывернув из-за угла, Тэт заметил впереди группку молодняка, окруживших какую-то бомжиху. Заметив Тэта, молодые перестали толкать грязнулю друг другу и развернулись к нему. Парень хотел было пройти мимо, морщась не то от своих невеселых мыслей, не то от вони, что долетала даже до него, но один из заигравшихся салабонов* преградил путь, поигрывая в тонких пальцах еще более тонким лезвием ножа.
– Слышь, бро*, че так торопишься? Может, дымком* угостишь?
Все слова, отмеченные *, объясняются в следующей главе "словарь"
Приглядевшись внимательнее в собирающихся сумерках, Тэт понял, что молодняк-то неместный. Видимо, из другого сектора. "Не они ли шарились у меня под ногами в туннелях? Хотя вряд ли, эти шумные и бестолковые. Там бы мы не разошлись без шумной встречи".
– Ты, пац*, ни че не попутал? – лениво процедил Тэт, успевая отметить краем глаза расположение остальных корешей наглеца. – Залезли куда не надо, вякаете на кого не следует.
Тэт уже успел оценить качественную одежду пацанов и заподозрил, что, видимо, эта дурная молодежь с соседнего уровня рангом повыше. Бывает у них иногда, бьет то ли моча, то ли гормон в голову, приходят погеройствовать к ним, найти себе приключение на одно место. Таких обычно "ласково" щипают* и отпускают без особых мордобоев обратно. Проблемы-то с полицаями кому нужны, а вот деньги нужны всем. Так что пусть почаще заходят эти тупые искатели приключений – чем больше "туристов", тем больше бабла остается у местной братвы.
Самый наглый – или самый тупой – из чужаков ухмыляясь шагнул вперед, опуская руку с ножом, но не успел закончить свое движение, как получил от Тэта удар в живот, по руке и завершающий в шею сверху, раз уже согнулся. Откинув ногой упавший чужой нож подальше в сторону, Тэт резко развернулся и демонстративно широко оскалился оставшемуся молодняку.
– Ну че? Кто тут еще хочет повредить себе здоровье? – "подбодрил" он мнущихся салабонов.
Те пялились на своего поверженного кореша, но приняли верное решение. Примирительно разводя руки, отступили, невнятно бормоча что-то вроде извинений.
Тэт поднял нож нападавшего, проверил его балансировку, оценил дорогую рукоять, сложил и сунул себе в карман. На попытки неместных что-то возразить заявил:
– Боевой трофей, имею право! Скажите спасибо, что вас не трогаю, пока добрый. И, вообще, валите отселя, вас мамки дома ждут, – развернулся и пошел, тем не менее чутко прислушиваясь к малейшим звукам сзади.
На самом деле он не стал шмонать* молодняк, потому что тогда возни было бы в разы больше, кто-то бы обязательно залупился*. Пришлось бы успокаивать, а там и до "нечаянной" травмы недалеко. "Выхлоп с этих недомерков вряд ли весомый, так че зря напрягаться, и так не фортит сегодня. Еще уделаю кого, потом траблы* огребать" – уговаривал себя Тэт не связываться, отходя всё дальше.
Матюкнувшиеся тихо чужаки видимо опять переключились на бомжиху.
– Слышь, а сиськи у нее мягкие, – донеслось в спину Тэту. – Может, и под шмотьём че живое есть. Может, оттянемся?
Сзади раздался тонкий вскрик и дружное ржание молодняка.
"Не дело это! – скрипнул зубами Тэт. – Какого ляда чужие тут борзеют?! Похрен, что бомжиха, но местная же...". Не успел парень себя остановил, как уже крутанулся и крикнул:
– Я сказал – по домам, мелюзга! Пошли нах отсюда!
– Иди дальше, пока идешь! – раздалось в ответ.
Кажется, нашелся следующий кандидат на порку. Тэт лениво двинул обратно, думая, что неудачи сегодняшнего дня нужно всё-таки выплеснуть на чужаков. "Только осторожно! Не перегибать, чтобы на своих двоих уползли, – уговаривал себя парень. – Заодно и бабу отмажу*". Тэт не был суеверным, но в приметы верил. Вроде бы если лафа* совсем уж свалила, то вроде бы вернуть ее можно добрыми делами. Правда, добрые дела и их уровень U – вещи мало совместимые, но отогнать чужаков от своего вроде бы сойдет за доброе дело, принял решение Тэт.
Уронить пришлось всего двоих, когда остальные, видимо, более умные, отшатнулись в сторону:
– Всё, стопэ! Соррян*, бро, бес попутал, без обид!
Зацепив за локоть так и жавшуюся грязнулю, Тэт зашагал прочь, таща на буксире какое-то человеческое недоразумение. Ниже него ростом, волосы вроде бы светлые. Были когда-то. Но слиплись неопрятными мутными сосульками вдоль светлого лица. Вообще, светлокожих на их уровне было мало, светлокожий Тэт был в меньшинстве в своей тусовке, и откуда взялась сейчас здесь белолицая бродяжка в таком запущенном состоянии, Тэт думать не хотел. Одежда на ней тоже была странной. Тоже в прошлом светлая и, что самое странное, из тонких тканей, свисающих понизу неровными лоскутками. А ведь народ улиц предпочитает плотную темную одежду, более практичную при кочевом образе жизни.
Неизвестно, какая жизнь была у этой доходяги раньше, Тэта это совершенно не интересовало, его больше напрягала настоящая вонь от грязнули. Даже если живешь на низовом уровне, да даже если на улице вынужден жить, это не повод себя запускать, фыркал про себя парень. Завернув за угол, парень отдернул руку от бомжихи и буркнул:
– Вали давай отсюда!
– Мне некуда идти! – донеслось в ответ довольно молодым голосом.
Тэт даже наконец-то глянул на тетку внимательнее. Под грязными разводами вроде было молодое лицо и не помятое. Без следов уродств и побоев, не опухшая. Ручки, прижимаемые к груди, тонкие. И светлокожие, хоть и грязные. Фигура щуплая, но за рваньем, поникшими плечами и скрещенными впереди руками не особо понятная.
– Помогите мне... – проблеяла бродяжка, сверкнув на Тэт голубизной своих глаз, и смолкла.
И Тэт завис. Почему-то вспомнились образовательные видеопередачи о природе из детства. Особенно любил смотреть Тэт видеообзоры разных мест планеты с высоты дрона. Конечно, он знал, что никогда не сможет побывать нигде, кроме своего низового уровня, так хоть видео насмотреться. И были в тех передачах голубые озера, выглядевшие с высоты птичьего полета как пронзительно яркие и переливающиеся блестками света кругляшки. Когда же камера опускалась вниз и ныряла, то поражали Тэта и прозрачность толщи воды, и всё то богатство, что живет внутри настоящих озер.
Вот и сейчас перед ним словно опять сверкали два кругляшка голубых озер, затерянных где-то далеко.
– Давай кину немного бабла на браслет, – буркнул Тэт, желая быстрее отцепиться от обузы.
– У меня нет браслета, – прошелестела девка.
А то, что это именно молодая девка, Тэт уже не сомневался. Как она себя довела до такого состояния и, что самое поразительное, почему без браслета, Тэт знать не хотел. "Нах мне чужие траблы?! – осадил себя парень. – Свои бы разгрести".
Но на него снова глядели голубые глазища, поражая своей прозрачностью и чистотой, и Тэт терялся. Кроме канализационной вони, от девки вроде бы не пахло ни травой, ни синтетической дурью. Глаза были чистыми, без красных прожилок или желтых белков, что часто бывает при употреблении разной дряни. Еще раз с сомнением оглядев гладкое, но грязное лицо бродяжки, парень уступил:
– Ладно, могу тебе немного нала дома отсыпать, и потом ты свалишь. Усекла?!
Отметил, как слабо кивнула деваха, пошатнувшись при этом и удержавшись только за счет того, что, как оказалось, вцепилась в его рукав. "А я и не заметил! Чет совсем потек!" – мысленно попинал себя Тэт, брезгливо отцепив от себя чужие тонкие пальцы, развернулся и зашагал в сторону дома, до которого оставалось совсем недалеко.
***
Аста
Спасший от толпы отморозков парень дрогнул под ее жалостливыми взглядами и потащил вроде к себе домой. Еще бы он не дрогнул, ведь Аста столько лет тренировалась на самых непробиваемых тренерах – на своей родне. Вот уж кого трудно упросить о чем-нибудь, что родители считают "блажью"! "Вот тебе еще денег на счет, займись покупками и не думай о глупостях, вроде притащить домой беспородное животное из приюта" – говорили ей обычно родители. Этот же коротко стриженный угрюмый брюнет с широким лбом и массивной челюстью быстро сдался, облегченно вздохнула девушка, спеша за ним из последних сил. Если бы парень не сдался, думала Аста, то она просто не смогла бы отцепить от его рукава свои сведенные паникой пальцы, так бы и потащилась волоком следом.
За такими глупыми мыслями великолепная некогда Атэаста Рортуниан Стариарант, жительница одних из самых верхних уровней, даже не смотрела, по каким ужасным местам какого гетто для самых бедных ведет ее парень. Ее еще потряхивало от первой встречи с местными жителями, и Аста жутко боялась. Боялась остаться здесь, на этих адских улицах одна. Этот местный парень вроде бы выглядел адекватным и даже добрым, раз уж спас ее. И если сравнивать с теми уродами, что ограбили ее, издевались и даже перешли к грубому домогательству. Причем уродами в буквальном смысле – у кого-то татуировки были даже на лице, парочка были совершенно лысыми, а у одного были даже врощенные в кожу шипы на надбровных дугах. Про оттянутые мочки ушей со сквозными дырками, разнообразные пирсинги на лице и прочие уродующие "украшения" можно было даже не упоминать.
Этот местный житель больше походил на человека. Лицо хоть и было грубовато, но чистое, без татуировок и "украшений", даже уши не продырявлены и одежда опрятная. "Не то, что у меня теперь, – за малым не всхлипнула Аста, боясь даже думать, как она теперь выглядит. – Хорошо, что меня никто из знакомых не увидит в таком жутком состоянии!".
Бредя автоматически, Аста толком не осознала, как они оказались в итоге в какой-то замызганной конуре. Да подсобки уборщиц в их доме и то больше этой комнатушки. Но всё это автоматически проносилось в голове девушки, едва стоящей на ногах от усталости и шока событий сегодняшнего дня. Опершись спиной о единственный свободный кусочек стены около закрывшейся входной двери, Аста тяжело выдохнула и прикрыла глаза.
– Не тряси здесь своими блохами, вали хоть руки помой, – грубо ворвались чужие слова в ее затуманенный мозг.
Девушка приоткрыла глаза и уставилась на парня, который уже прошел внутрь помещения и сейчас развернулся к ней с презрительной гримасой. Вначале до Асты не дошло, что за "блохи" у нее должны быть. Затем смертельно уставшая девушка просто не нашла сил возмутиться, что ее сравнивают с какой-то дворняжкой.
– Мыть? Где? – выдохнула она едва слышно.
Парень махнул рукой. Наверное, в такой тесной каморке не стоило махать руками, чтобы не задеть что-либо. С трудом отлепившись от двери, Аста сделала несколько шагов вперед мимо отодвинувшегося парня и уставилась на закрытую дверь санузла, сбоку от которой светился контрольный пункт. Словно это было не частное владение, а общественное место.
– Я... не смогу открыть, – проскрипела девушка осипшим голосом, не решаясь повернуться.
Ее коммутатор с финансами остался где-то в межуровневых, как она теперь поняла, трубах. Сбоку появилась мужская рука, провела своим коммутатором по контрольному устройству. Тот пиликнул, зажегся зеленым, и дверь вожделенного санузла откатилась в сторону.
Когда дверь с шорохом захлопнулась за ее спиной, Аста огляделась в тусклом свете мигающей верхней лампы. Санблок был немного обшарпанный, но чистый. Увидев душевую зону, Аста автоматически стала стаскивать с себя провонявшую неизвестно чем одежду. Она едва выдерживала вонь от себя же, и больше не могла терпеть. "Останусь еще хоть пять минут в этом омерзительном тряпье и я просто умру!" – избавлялась от некогда дизайнерской одежды девушка.
Для душа здесь отвели совсем крошечный закуток, внутри которого на пластиковой светлой стенке был закреплен один-единственный флакон с дозатором. Флакон был настолько стар, что надписи на нем уже давно стерлись. Но после тех канализационных стоков, где пришлось сегодня побывать Асте, она была согласна на что угодно.
Втиснувшись в душевой закуток, девушка не дождалась автоматической подачи воды. Удивленно присмотревшись, заметила допотопный водяной рычаг, который нужно было поворачиваться рукой. "Как люди живут с таким старьем?" – поражалась Аста, выключив воду, от струи которой здесь просто некуда было отодвинуться, и щедро намыливаясь гелем из настенного флакона. У геля был хоть и резковатый, определенно мужской, но тем не менее приятный запах. Гораздо, гораздо приятнее той вони, что осталась на самой Асте после "купания" в туннелях.
Через несколько минут девушку поджидала иная, совершенно невероятная неприятность. Она не успела еще смыть всю пену после второго мытья, как вода сверху перестала идти. Безуспешно подергав рычаг несколько раз в разные стороны, Аста так и не дождалась продолжения душа. Больше никаких кнопок управления рядом не было. Как включить сушку, не говоря уже о связи с прислугой, которой здесь не могло быть, девушка не знала.
