И одновременно словно прощупывала магией целостность сухожилий и нервов. Это было легко, кончики пальцев буквально горели от избытка энергии. Вливала во всё это щедрые порции своих сил, чтобы ткани если не срослись мигом, то хотя бы как-то склеились друг с другом в нужных местах. В этом отсталом, но зато магическом мире приходилось обходиться такими "хирургическими инструментами".
Через какое-то время тяжело выдохнула в сторону от раны, понимая, что давно уже почти не дышала.
– А чем зашивать будешь? – спросила она Бирнира.
– А-а?
– Я, конечно, ведьма, но не лекарка и не настолько, чтобы прям всё мигом сращивать. – Покосилась Ольга на ведьмака, ошалело следящего за ее руками. – Сверху раны... кхм, кожу надо сшить, чтобы всё обратно не расползлось.
Бирнир достал из своих вещей из свертка тонкой кожи иглу устрашающего вида и моток нитей. Ольга и это заставила вымочить в бражке и еще раз омыть руки "хирурга". Затем мужчина опять наклонился над рукой пациента, чтобы зашить поверхностные раны. Ольга старалась при этом не смотреть на процесс. Чтобы там ни делал ведьмак, она всё равно не сможет сделать лучше, ее уже и так немного покачивало от напряжения. Но энергией она продолжала делиться с Кэрргом, надеясь на скорейшее заживление его ран.
Осталось лишь наложить повязки и фиксирующую конструкцию на руку, которой больному запретили шевелить. Но и эти дела девушка доверила Бирниру, просто сидя рядом на корточках прямо на земле их "операционной" и переводя дух.
Звуки и виды окружающего мира постепенно возвращались к отходящей от операции Ольги. И тогда она услышала голос Рохуса:
– Ольга, что с твоей рубахой?
– Ой! Нам же там еще Лонгина надо заштопать! – Вспомнила она, вновь закусывая губу.
– У него живот вспорот, – буднично прокомментировал кто-то из окружения.
Руки Бирнира, перетягивающие в этот момент Кэррга, дрогнули, ведьмак испуганно покосился на сидящую девушку. Та его правильно поняла, "успокоила":
– Ой, да ничего не вспорот! Так, немного поврежден... там даже ничего не вывалилось! Так что сейчас ты и его быстренько зашьешь, да? Нитки же еще остались...
– Я?! – А сколько отчаяния в короткой реплике ведьмака.
– Ну не я же! – У Ольги на демонстративное возмущение сил уже не осталось, поэтому казалось, что она просто невероятно спокойна. – Самое время согласиться с вами, что некоторые дела – совсем неженские. А я рядом с тобой посижу, полюбуюсь, как у тебя отлично получаются полостные операции, какой ты уже опытный хирург...
– А-а? Я?!
– Ага!
Ольга выставила руки в сторону для омовения, чтобы ей слили воду из бурдюков.
– Ну что, Айболит, пора к следующему пациенту? – Кое-как встала девушка.
Бирнир уже почему-то не спорил.
Сегодня 21 марта - День весеннего солнцестояния. Считается довольно сильным днем. Можно загадывать желания.
Можно и не загадывать, но всё равно нужно быть осторожными со своими мыслями и неозвученными хотелками. Ибо они могут быть услышаны и исполнены!
Думаем только о хорошем! :):)
Лонгина они нашли там же, где и оставили. Еще более бледный пациент с порезанным животом послушно оставался на месте.
За это время теронцы второго отряда даже не пытались что-нибудь сделать со своим раненым товарищем, словно уже попрощались с ним.
Ольгу это и злило, и одновременно радовало – значит, теронцы не лезли грязными руками в рану. Присев рядом с бледным парнишкой, она еще раз оглядела его и попросила мужчин осторожно снять с него одежду. Рохус наклонился и, не церемонясь, просто срезал крепления кожаного жилета, осторожно сдвигая его в стороны, и таким же варварским образом лишил парня последней, видимо, рубахи. Затем его осторожно уложили на землю на подстеленное кем-то покрывало.
– Извини, Лонгин, но обратно твои вещи я тебе не отдам, твоя рубаха мне понравилась, – отстраненно пробормотала Ольга, внимательно рассматривая открывшуюся ее взору рану, которую уже полили сверху бражкой, смыв часть крови.
Полуживой парень хмыкнул, отчего дернулись мышцы его живота, выплевывая новую порцию крови.
– Ой, нет! Смеяться тебе нельзя! – Спохватилась девушка. – Но и засыпать тоже.
– Что скажешь, Бирнир? – Оглянулась Ольга на возвышающегося позади ведьмака. Ответ поняла по его постной физиономии. – Ясно, ничего не говори, просто мой уже руки. Два раза! С мылом! Настраивайся на работу. И продизефенцируй инструменты, что ли, пока стоишь без дела...
Затем опять обернулась к парню, не слушая тяжелый вздох за спиной.
– Ты не обращай на него внимания, Лонгин, дядя Бирнир будет безмерно счастлив покопаться в твоем брюхе, просто он немного... э-э, счастлив такой возможности, короче говоря. А живот совсем не вспорот, как вы тут пугали, видимо, рассечены лишь мышцы... как полезно заниматься спортом: когда есть крепкие мышцы, есть в чём чужим когтям застревать, да? – Ольга несла ахинею, но уже плевать, как отреагируют на это "нежные" теронцы, главное, ей самой сейчас в обморок не свалиться.
Как бы в таком случае ее саму потом не прикопали рядом с парнишкой, который тогда совсем не дождется медицинской помощи.
Отклонившись в сторону, Ольга опять стала намывать руки, на которые ей поливали водой. И вонючей бражкой.
Бледный как мел Лонгин из-под припущенных ресниц наблюдал за их приготовлениями.
– Я тебе сейчас уберу боль в ране, но ты не засыпай, ладно? – Вновь повернулась к нему Ольга, сама наверняка уже бледная. – Знаешь, а в нашем мире во время операций делают такой же местный наркоз: это когда не болит только там, где врачи... лекари копаются. При этом человек может хоть сказки рассказывать своим же лекарям, пока они...
Она готова была рассказать сейчас какую угодно чушь. Даже врать больному. Ольга покосилась на так и стоящего с разведенными в стороны руками ведьмака, который таращился на нее чуть ли не с открытым ртом.
– Бирнир, я не тебе сейчас эти сказки рассказываю! Давай уже приступай! Пока светло!
И вновь обернулась к пациенту, видя, что "хирург" приготовился к работе. Ольга положила руку на грудь парню, обезболивая брюшину и прощупывая энергетические каналы. К сожалению, здесь вся проблема была не столько в масштабах ранения, сколько в стерильности – чтобы никакая зараза не попала в брюшную полость, в которую, возможно, всё-таки могли быть прорехи, как бы не хотелось Ольге думать иное. Да и рана, сделанная грязными когтями завра, скорее всего оставила иномирные микробы в тканях парня. Рану щедро залили бражкой, но поможет ли это?
Сопящий Бирнир послушно сшивал края длинной раны своим допотопным инструментом, от одного вида которого Ольге было дурно. Как и от вида всё без конца сочащейся крови. Автоматически вливая энергию в организм парня, чтобы поддержать его, Ольга что-то болтала о своем мире, отслеживая реакцию по лицу Лонгина. Чтобы парень не отключился, например, от потери крови. Чтобы не синели его губы, не закатывались глаза. Хотя что делать в таком случае, она всё равно не знала.
– Всё! – известил Бирнир. – Зашил.
– А повязки наложить? – Покосилась на его работу Ольга. – Если у тебя есть, нужно противовоспалительным обработать...
– А-а?
Бирнир выглядел изнуренным, наверняка он не соображал только из-за усталости. "Должны же быть у них какие-то заживляющие мази или отвары!" – очень надеялась девушка.
– Отвар ромашки? – Это всё, что вспомнила она из противовоспалительных средств народной медицины. Ведьмак кивнул. – Вот, и рану при перевязке обрабатывать, хотя бы этим, и внутрь давать пить больному... Пусть хоть это, раз уж до изобретения пенициллина у вас еще столетия пройдут...
– Ага. – Едва сидящий на земле рядом с больным Бирнир уже даже не переспрашивал непонятные ему слова.
Его окровавленные руки бездвижно покоились ладонями вверх на коленях, прямо на потертых кожаных штанах. Ведьмак тяжко вздохнул, глядя на лежащего перед ними бледного парня с оголенным верхом и перепачканным кровью животом.
– Даимотова задница! Если он проживет хотя бы седьмицу, то я... То я... То я не знаю, что сделаю! – пробормотал мужчина, не стесняясь того, что пациент не спит и всё слышит.
– То тогда ты научишься читать и писать на радостях! Вот как раз Лонгин и займется твоим обучением, пока у него будет постельный режим. – Пресекла упаднический дух Ольга, подмигивая следящему за ними парню, хотя у нее самой холодело внутри от невеселых мыслей. – А если не выживет... То тогда я, сумасшедшая иномирная ведьма, безжалостно займусь тобой, Бирнир! И тогда ты позавидуешь Лонгину!
Парнишка криво исказил губы, наверное, это должно было быть улыбкой. Хотя Ольга щедро поделилась с парнем энергией, она чувствовала, что его каналы слабы. Но очень хотелось надеяться на лучшее. Как жаль, что в данной ситуации она никак не могла повлиять на исход, стерилизовать своей силой поверхности она не умела.
Но и встать она не смогла. Кто-то внезапно выключил свет, и Ольга сама отключилась.
Выныривать из нежного сна было неохота как никогда до этого. В уютном коконе на мягких шкурах в теплых крепких объятиях глаза совершенно не хотели открываться навстречу новому тяжелому дню, хотелось продлить эти упоительные моменты как можно дольше...
"В объятиях?!".
Ольга широко распахнула глаза и уткнулась взглядом в массивный мужской подбородок. Она лежала на обнаженной груди спящего Рохуса, а его твердое плечо служило ей такой уютной подушкой. Сверху они были укрыты уже знакомым теплым плащом. Ее ладонь, лежащая поверх размеренно поднимающейся чужой грудной клетки, тут же отозвалась покалыванием в коже. Непонятно почему – это собиралась энергия, чтобы вдарить наглеца, или просто слишком велик был соблазн погладить чужие твердые мышцы, такие выразительные, пока их хозяин спит.
Девушка нервно сглотнула и перевела взгляд в лицо мужчины. Тот уже не спал. Не шелохнувшись, он смотрел на нее в ответ своими пронзительно темными, как глубокие безводные колодцы, глазами.
На какое-то время между ними натянулась тревожная тишина, словно перекаченный воздушный шар, грозящийся лопнуть в любой момент. Но вот Рохус набрал побольше воздуха в грудь, тут же высоко поднявшуюся, и сказал негромко:
– Извини, Ольга, я не покушался на твою честь.
Это и понятно – иначе бы на Ольге не было всей ее одежды в целости и сохранности, как она уже убедилась. Но подобное заявление еще больше спутало девушку. "А почему не покушался? В смысле, не сильно-то и хотел?! – Какие-то совершенно глупые мысли лезли в голову. – Или сомневался, что у меня есть честь, коли я хожу в своем мире в слишком коротких по их мнению платьях? Тьфу ты! О чем я думаю?! То есть, а что мы, вообще, тут делаем?".
– Ты была такой холодной. Наверное, опять слишком много растратила свои ведьминские силы, когда лечила. Но здесь не было других иномирян, чтобы поделиться с тобой магией... А ты говорила, что такие силы есть и у обычных людей, что если очень нужно, их можно найти, – сбивчиво объяснялся Рохус, всё еще не шевелясь. Не торопясь убрать свою тяжелую руку с ее талии. – Я не знаю, как надо обмениваться энергией, но надеялся хотя бы согреть тебя... Чтобы хоть как-то помочь...
Мужчина смолк, не видя ответной реакции Ольги. Та и сама не знала, как на всё это реагировать.
– Я не хотел тебя никоим образом оскорбить или компрометировать, если по вашим порядкам такая моя помощь неприемлема... – опять начал оправдываться теронец, внимательно заглядывая в лицо молчащей девушки, словно хоть там пытаясь получить ответ. – Ты не сердишься?
Ольга слабо улыбнулась.
– Если бы я сердилась, об этом уже знала бы вся округа. Громыхало бы или еще что творилось поблизости.
На самом деле она блефовала. Если вчера у нее не хватило сил даже на то, чтобы просто встать, то где их взять сегодня для устройства урагана? Тем не менее Ольга быстро произвела ревизию внутренних сил и с удивлением поняла, что они есть! Пусть не на ураган, но ветер поднять вполне смогла бы. Что было удивительно.
Девушка наконец отлепила свою ладонь от обжигающе горячей кожи мужской груди и покрутила руку на весу, с удивлением разглядывая ее.
– Не знаю, как ты это сделал, но вроде бы получилось! – сказала она всё еще неподвижно лежащему мужчине. – У меня есть силы! Немного, но и это отлично, остальное я соберу сама, когда сделаю упражнения... Спасибо!
Ольга прижала руку к своей груди, чуть сдвигаясь набок в мужских объятиях, из которых ее пока никто не выпускал, и опять глянула на Рохуса.
– А почему не Бирнир делился? Может, он бы сообразил, как делать, у него каналы более прокачены...
– Нет! – За малым не дернулся Рохус. – Этот... – Глубокий успокаивающий вздох, отчего грудь мужчины опять поднялась. – ...поделился бы не только... не столько энергией... кхм. Я его к тебе не подпущу!
Широкую улыбку Ольга сдержать не смогла. Так забавляла откровенная ревность мужчины! "Ревность?! Или просто забота? Или... собственничество?" – с сомнением переспросила какая-то вредная мыслишка в голове.
– Спасибо, Рохус! Ты всегда меня оберегал! Без тебя в прошлый раз я в вашем мире точно не справилась бы. Большое тебе спасибо! – И девушка быстро подалась вперед, чтобы легонько поцеловать замершего мужчину в щеку.
Затем выкрутилась из плена теплых мужских объятий и приподнялась, опираясь на руку. Накинутый сверху плащ сполз с ее плеча. Рохус был по-прежнему подозрительно бездвижен.
– Ой! – Мелькнула догадка, и Ольга обернулась на теронца. – А я своим поведением не компрометирую тебя? Твои люди не решат, что сумасшедшая иномирянка покушается на честь их командира?
Рохус сдавленно кашлянул, явно сдерживая смех, пытался удержать растягивающиеся в улыбке губы. Но всё равно выглядел каким-то смятенным.
– Не переживай, Ольга. Мои люди тебе ничего не скажут. Не посмеют. Они не идиоты, понимают, что ты спасала теронцев, хотя они же тебя так неласково встретили.
– Или слишком ласково, – хмыкнула в ответ Ольга, вспоминая поползновения Бирнира. – Что, неужели я сейчас не нарушила ни одного вашего правила? Совсем ни одного? Может, нельзя было тебя целовать? Вот сейчас ты точно скажешь, чтобы я так больше не делала!
– Не скажу, – хрипло отозвался мужчина, до сих пор не торопящийся встать. – Если хочешь... делай. Только... кхм, наедине.
Ольга быстро огляделась. Они лежали на общей поляне чуть в стороне от "их" лагеря, рядом были остатки отдельного кострища, уже давно потухшего. Вокруг занималось раннее утро, но было достаточно светло, чтобы любопытные дозорные могли увидеть "покушения" иномирянки на Рохуса.
– О, то есть всё-таки у вас так нельзя? Значит, это каким-то образом нарушает ваши правила? – глупо спорила Ольга, смутившись из-за сложившейся ситуации.
– Значит лишь то, что... кхм, другим тоже захочется. Не надо зря нервировать моих людей, сейчас и так непростое для всех время... – терпеливо объяснял теронец, а Ольга услышала лишь одно.
– Нервировать?! Ты сказал "нервировать"? Это же из моих словечек!
Мужчина сдержанно улыбнулся.
– Сумасшедшая иномирянка заставляет "диких" теронцев о многом задуматься, Ольга, – хмыкнул довольный чем-то Рохус.
– Извини! – Опять смутилась девушка. – Я не хотела вас каким-либо образом обидеть, это случайно... Кстати, надо же проверить больных! – Тут же поменяла неуютную тему Ольга, подскакивая.
Через какое-то время тяжело выдохнула в сторону от раны, понимая, что давно уже почти не дышала.
– А чем зашивать будешь? – спросила она Бирнира.
– А-а?
– Я, конечно, ведьма, но не лекарка и не настолько, чтобы прям всё мигом сращивать. – Покосилась Ольга на ведьмака, ошалело следящего за ее руками. – Сверху раны... кхм, кожу надо сшить, чтобы всё обратно не расползлось.
Бирнир достал из своих вещей из свертка тонкой кожи иглу устрашающего вида и моток нитей. Ольга и это заставила вымочить в бражке и еще раз омыть руки "хирурга". Затем мужчина опять наклонился над рукой пациента, чтобы зашить поверхностные раны. Ольга старалась при этом не смотреть на процесс. Чтобы там ни делал ведьмак, она всё равно не сможет сделать лучше, ее уже и так немного покачивало от напряжения. Но энергией она продолжала делиться с Кэрргом, надеясь на скорейшее заживление его ран.
Осталось лишь наложить повязки и фиксирующую конструкцию на руку, которой больному запретили шевелить. Но и эти дела девушка доверила Бирниру, просто сидя рядом на корточках прямо на земле их "операционной" и переводя дух.
Звуки и виды окружающего мира постепенно возвращались к отходящей от операции Ольги. И тогда она услышала голос Рохуса:
– Ольга, что с твоей рубахой?
– Ой! Нам же там еще Лонгина надо заштопать! – Вспомнила она, вновь закусывая губу.
– У него живот вспорот, – буднично прокомментировал кто-то из окружения.
Руки Бирнира, перетягивающие в этот момент Кэррга, дрогнули, ведьмак испуганно покосился на сидящую девушку. Та его правильно поняла, "успокоила":
– Ой, да ничего не вспорот! Так, немного поврежден... там даже ничего не вывалилось! Так что сейчас ты и его быстренько зашьешь, да? Нитки же еще остались...
– Я?! – А сколько отчаяния в короткой реплике ведьмака.
– Ну не я же! – У Ольги на демонстративное возмущение сил уже не осталось, поэтому казалось, что она просто невероятно спокойна. – Самое время согласиться с вами, что некоторые дела – совсем неженские. А я рядом с тобой посижу, полюбуюсь, как у тебя отлично получаются полостные операции, какой ты уже опытный хирург...
– А-а? Я?!
– Ага!
Ольга выставила руки в сторону для омовения, чтобы ей слили воду из бурдюков.
– Ну что, Айболит, пора к следующему пациенту? – Кое-как встала девушка.
Бирнир уже почему-то не спорил.
Сегодня 21 марта - День весеннего солнцестояния. Считается довольно сильным днем. Можно загадывать желания.
Можно и не загадывать, но всё равно нужно быть осторожными со своими мыслями и неозвученными хотелками. Ибо они могут быть услышаны и исполнены!
Думаем только о хорошем! :):)
***
Лонгина они нашли там же, где и оставили. Еще более бледный пациент с порезанным животом послушно оставался на месте.
За это время теронцы второго отряда даже не пытались что-нибудь сделать со своим раненым товарищем, словно уже попрощались с ним.
Ольгу это и злило, и одновременно радовало – значит, теронцы не лезли грязными руками в рану. Присев рядом с бледным парнишкой, она еще раз оглядела его и попросила мужчин осторожно снять с него одежду. Рохус наклонился и, не церемонясь, просто срезал крепления кожаного жилета, осторожно сдвигая его в стороны, и таким же варварским образом лишил парня последней, видимо, рубахи. Затем его осторожно уложили на землю на подстеленное кем-то покрывало.
– Извини, Лонгин, но обратно твои вещи я тебе не отдам, твоя рубаха мне понравилась, – отстраненно пробормотала Ольга, внимательно рассматривая открывшуюся ее взору рану, которую уже полили сверху бражкой, смыв часть крови.
Полуживой парень хмыкнул, отчего дернулись мышцы его живота, выплевывая новую порцию крови.
– Ой, нет! Смеяться тебе нельзя! – Спохватилась девушка. – Но и засыпать тоже.
– Что скажешь, Бирнир? – Оглянулась Ольга на возвышающегося позади ведьмака. Ответ поняла по его постной физиономии. – Ясно, ничего не говори, просто мой уже руки. Два раза! С мылом! Настраивайся на работу. И продизефенцируй инструменты, что ли, пока стоишь без дела...
Затем опять обернулась к парню, не слушая тяжелый вздох за спиной.
– Ты не обращай на него внимания, Лонгин, дядя Бирнир будет безмерно счастлив покопаться в твоем брюхе, просто он немного... э-э, счастлив такой возможности, короче говоря. А живот совсем не вспорот, как вы тут пугали, видимо, рассечены лишь мышцы... как полезно заниматься спортом: когда есть крепкие мышцы, есть в чём чужим когтям застревать, да? – Ольга несла ахинею, но уже плевать, как отреагируют на это "нежные" теронцы, главное, ей самой сейчас в обморок не свалиться.
Как бы в таком случае ее саму потом не прикопали рядом с парнишкой, который тогда совсем не дождется медицинской помощи.
Отклонившись в сторону, Ольга опять стала намывать руки, на которые ей поливали водой. И вонючей бражкой.
Бледный как мел Лонгин из-под припущенных ресниц наблюдал за их приготовлениями.
– Я тебе сейчас уберу боль в ране, но ты не засыпай, ладно? – Вновь повернулась к нему Ольга, сама наверняка уже бледная. – Знаешь, а в нашем мире во время операций делают такой же местный наркоз: это когда не болит только там, где врачи... лекари копаются. При этом человек может хоть сказки рассказывать своим же лекарям, пока они...
Она готова была рассказать сейчас какую угодно чушь. Даже врать больному. Ольга покосилась на так и стоящего с разведенными в стороны руками ведьмака, который таращился на нее чуть ли не с открытым ртом.
– Бирнир, я не тебе сейчас эти сказки рассказываю! Давай уже приступай! Пока светло!
И вновь обернулась к пациенту, видя, что "хирург" приготовился к работе. Ольга положила руку на грудь парню, обезболивая брюшину и прощупывая энергетические каналы. К сожалению, здесь вся проблема была не столько в масштабах ранения, сколько в стерильности – чтобы никакая зараза не попала в брюшную полость, в которую, возможно, всё-таки могли быть прорехи, как бы не хотелось Ольге думать иное. Да и рана, сделанная грязными когтями завра, скорее всего оставила иномирные микробы в тканях парня. Рану щедро залили бражкой, но поможет ли это?
Сопящий Бирнир послушно сшивал края длинной раны своим допотопным инструментом, от одного вида которого Ольге было дурно. Как и от вида всё без конца сочащейся крови. Автоматически вливая энергию в организм парня, чтобы поддержать его, Ольга что-то болтала о своем мире, отслеживая реакцию по лицу Лонгина. Чтобы парень не отключился, например, от потери крови. Чтобы не синели его губы, не закатывались глаза. Хотя что делать в таком случае, она всё равно не знала.
– Всё! – известил Бирнир. – Зашил.
– А повязки наложить? – Покосилась на его работу Ольга. – Если у тебя есть, нужно противовоспалительным обработать...
– А-а?
Бирнир выглядел изнуренным, наверняка он не соображал только из-за усталости. "Должны же быть у них какие-то заживляющие мази или отвары!" – очень надеялась девушка.
– Отвар ромашки? – Это всё, что вспомнила она из противовоспалительных средств народной медицины. Ведьмак кивнул. – Вот, и рану при перевязке обрабатывать, хотя бы этим, и внутрь давать пить больному... Пусть хоть это, раз уж до изобретения пенициллина у вас еще столетия пройдут...
– Ага. – Едва сидящий на земле рядом с больным Бирнир уже даже не переспрашивал непонятные ему слова.
Его окровавленные руки бездвижно покоились ладонями вверх на коленях, прямо на потертых кожаных штанах. Ведьмак тяжко вздохнул, глядя на лежащего перед ними бледного парня с оголенным верхом и перепачканным кровью животом.
– Даимотова задница! Если он проживет хотя бы седьмицу, то я... То я... То я не знаю, что сделаю! – пробормотал мужчина, не стесняясь того, что пациент не спит и всё слышит.
– То тогда ты научишься читать и писать на радостях! Вот как раз Лонгин и займется твоим обучением, пока у него будет постельный режим. – Пресекла упаднический дух Ольга, подмигивая следящему за ними парню, хотя у нее самой холодело внутри от невеселых мыслей. – А если не выживет... То тогда я, сумасшедшая иномирная ведьма, безжалостно займусь тобой, Бирнир! И тогда ты позавидуешь Лонгину!
Парнишка криво исказил губы, наверное, это должно было быть улыбкой. Хотя Ольга щедро поделилась с парнем энергией, она чувствовала, что его каналы слабы. Но очень хотелось надеяться на лучшее. Как жаль, что в данной ситуации она никак не могла повлиять на исход, стерилизовать своей силой поверхности она не умела.
Но и встать она не смогла. Кто-то внезапно выключил свет, и Ольга сама отключилась.
Глава 17
Выныривать из нежного сна было неохота как никогда до этого. В уютном коконе на мягких шкурах в теплых крепких объятиях глаза совершенно не хотели открываться навстречу новому тяжелому дню, хотелось продлить эти упоительные моменты как можно дольше...
"В объятиях?!".
Ольга широко распахнула глаза и уткнулась взглядом в массивный мужской подбородок. Она лежала на обнаженной груди спящего Рохуса, а его твердое плечо служило ей такой уютной подушкой. Сверху они были укрыты уже знакомым теплым плащом. Ее ладонь, лежащая поверх размеренно поднимающейся чужой грудной клетки, тут же отозвалась покалыванием в коже. Непонятно почему – это собиралась энергия, чтобы вдарить наглеца, или просто слишком велик был соблазн погладить чужие твердые мышцы, такие выразительные, пока их хозяин спит.
Девушка нервно сглотнула и перевела взгляд в лицо мужчины. Тот уже не спал. Не шелохнувшись, он смотрел на нее в ответ своими пронзительно темными, как глубокие безводные колодцы, глазами.
На какое-то время между ними натянулась тревожная тишина, словно перекаченный воздушный шар, грозящийся лопнуть в любой момент. Но вот Рохус набрал побольше воздуха в грудь, тут же высоко поднявшуюся, и сказал негромко:
– Извини, Ольга, я не покушался на твою честь.
Это и понятно – иначе бы на Ольге не было всей ее одежды в целости и сохранности, как она уже убедилась. Но подобное заявление еще больше спутало девушку. "А почему не покушался? В смысле, не сильно-то и хотел?! – Какие-то совершенно глупые мысли лезли в голову. – Или сомневался, что у меня есть честь, коли я хожу в своем мире в слишком коротких по их мнению платьях? Тьфу ты! О чем я думаю?! То есть, а что мы, вообще, тут делаем?".
– Ты была такой холодной. Наверное, опять слишком много растратила свои ведьминские силы, когда лечила. Но здесь не было других иномирян, чтобы поделиться с тобой магией... А ты говорила, что такие силы есть и у обычных людей, что если очень нужно, их можно найти, – сбивчиво объяснялся Рохус, всё еще не шевелясь. Не торопясь убрать свою тяжелую руку с ее талии. – Я не знаю, как надо обмениваться энергией, но надеялся хотя бы согреть тебя... Чтобы хоть как-то помочь...
Мужчина смолк, не видя ответной реакции Ольги. Та и сама не знала, как на всё это реагировать.
– Я не хотел тебя никоим образом оскорбить или компрометировать, если по вашим порядкам такая моя помощь неприемлема... – опять начал оправдываться теронец, внимательно заглядывая в лицо молчащей девушки, словно хоть там пытаясь получить ответ. – Ты не сердишься?
Ольга слабо улыбнулась.
– Если бы я сердилась, об этом уже знала бы вся округа. Громыхало бы или еще что творилось поблизости.
На самом деле она блефовала. Если вчера у нее не хватило сил даже на то, чтобы просто встать, то где их взять сегодня для устройства урагана? Тем не менее Ольга быстро произвела ревизию внутренних сил и с удивлением поняла, что они есть! Пусть не на ураган, но ветер поднять вполне смогла бы. Что было удивительно.
Девушка наконец отлепила свою ладонь от обжигающе горячей кожи мужской груди и покрутила руку на весу, с удивлением разглядывая ее.
– Не знаю, как ты это сделал, но вроде бы получилось! – сказала она всё еще неподвижно лежащему мужчине. – У меня есть силы! Немного, но и это отлично, остальное я соберу сама, когда сделаю упражнения... Спасибо!
Ольга прижала руку к своей груди, чуть сдвигаясь набок в мужских объятиях, из которых ее пока никто не выпускал, и опять глянула на Рохуса.
– А почему не Бирнир делился? Может, он бы сообразил, как делать, у него каналы более прокачены...
– Нет! – За малым не дернулся Рохус. – Этот... – Глубокий успокаивающий вздох, отчего грудь мужчины опять поднялась. – ...поделился бы не только... не столько энергией... кхм. Я его к тебе не подпущу!
Широкую улыбку Ольга сдержать не смогла. Так забавляла откровенная ревность мужчины! "Ревность?! Или просто забота? Или... собственничество?" – с сомнением переспросила какая-то вредная мыслишка в голове.
– Спасибо, Рохус! Ты всегда меня оберегал! Без тебя в прошлый раз я в вашем мире точно не справилась бы. Большое тебе спасибо! – И девушка быстро подалась вперед, чтобы легонько поцеловать замершего мужчину в щеку.
Затем выкрутилась из плена теплых мужских объятий и приподнялась, опираясь на руку. Накинутый сверху плащ сполз с ее плеча. Рохус был по-прежнему подозрительно бездвижен.
– Ой! – Мелькнула догадка, и Ольга обернулась на теронца. – А я своим поведением не компрометирую тебя? Твои люди не решат, что сумасшедшая иномирянка покушается на честь их командира?
Рохус сдавленно кашлянул, явно сдерживая смех, пытался удержать растягивающиеся в улыбке губы. Но всё равно выглядел каким-то смятенным.
– Не переживай, Ольга. Мои люди тебе ничего не скажут. Не посмеют. Они не идиоты, понимают, что ты спасала теронцев, хотя они же тебя так неласково встретили.
– Или слишком ласково, – хмыкнула в ответ Ольга, вспоминая поползновения Бирнира. – Что, неужели я сейчас не нарушила ни одного вашего правила? Совсем ни одного? Может, нельзя было тебя целовать? Вот сейчас ты точно скажешь, чтобы я так больше не делала!
– Не скажу, – хрипло отозвался мужчина, до сих пор не торопящийся встать. – Если хочешь... делай. Только... кхм, наедине.
Ольга быстро огляделась. Они лежали на общей поляне чуть в стороне от "их" лагеря, рядом были остатки отдельного кострища, уже давно потухшего. Вокруг занималось раннее утро, но было достаточно светло, чтобы любопытные дозорные могли увидеть "покушения" иномирянки на Рохуса.
– О, то есть всё-таки у вас так нельзя? Значит, это каким-то образом нарушает ваши правила? – глупо спорила Ольга, смутившись из-за сложившейся ситуации.
– Значит лишь то, что... кхм, другим тоже захочется. Не надо зря нервировать моих людей, сейчас и так непростое для всех время... – терпеливо объяснял теронец, а Ольга услышала лишь одно.
– Нервировать?! Ты сказал "нервировать"? Это же из моих словечек!
Мужчина сдержанно улыбнулся.
– Сумасшедшая иномирянка заставляет "диких" теронцев о многом задуматься, Ольга, – хмыкнул довольный чем-то Рохус.
– Извини! – Опять смутилась девушка. – Я не хотела вас каким-либо образом обидеть, это случайно... Кстати, надо же проверить больных! – Тут же поменяла неуютную тему Ольга, подскакивая.
