Квибри обвела губы ярко-красным карандашом, точно выделяя контур, придавая мягкой коже объем. Внутреннее пространство заполнила алой помадой и сжала губы, проверяя консистенцию. В мутно–голубых глазах, подчёркнутых черными тенями мелькнуло довольство.
– Венок! – голос со стальными нотками, взбудоражил и без того нервных слуг.
– Вот, Госпожа.
– Аккуратнее, болван!
Квибри вырвала из дрожащих рук прислужника обруч, украшенный большими черными пионами и поправив пришитую вуаль цвета угля, водрузила себе на голову.
– Вы прекрасны, – за плечом женщины появился высокий мужчина, с длинными седыми волосами, собранными в косу.
– Я знаю, Смерч. Ты принес, то, что я просила? – тонкая бровь вопросительно поднялась, тогда как лицо оставалось неэмоциональным.
– Агаты прибыли только вчера...
– Меня это не волнует! – Квибри перебила помощника. – Украшение готово?
Смерч смотря в зеркальную гладь и не отводя взгляда от открытого лица женщины, щёлкнул пальцами. Два лакея стоявшие у двери, сразу же поднесли большую черную коробку, перевязанную серебристой лентой.
– Дом Своров собирал его целую ночь, не покладая рук.
– И они будут хорошо вознаграждены. Выпиши, пожалуйста, листовку на сто золотых, Смерч.
– Как скажете, – мужчина еле заметно кивнул головой. – Нам выйти?
Лёгкая улыбка коснулась губ Квибри.
– Ты как всегда читаешь мои мысли. Все вон!
Повторять ей не пришлось: слуги и прислужницы, опустив взгляды, быстро покинули покои хозяйки. А она тем временем развязывала тесьму, чувствуя зуд в ладонях. Сегодня она должна блистать, она должна затмить всех присутствующих на церемонии. Только так они поймут свое место. Только так она окончательно станет Госпожой.
Коробка открыта. Внутри, на красном бархатном лоскутке, лежала россыпь черных переливающихся камней. Все они были нанизаны на тонкие верёвочки и пришиты к кружеву, вышитому самыми умелыми мастерицами страны.
– Идеально.
Изделие было тяжёлым и больно тянуло кожу за ушами. Но любое мучение стоило результата: тонкая черная вязь нитей красиво легла на переносицу, а агаты, переливались и звенели при движение головой.
Квибри смотрела на себя в зеркало и в нем отражалась идеальная вдова. Королева смертного одра. Теперь она была почти готова.
Родственники и друзья почившего мужа уже почти час ожидали ее в парадной гостиной, где проходило отпевание мужчины. Дерек два дня назад умер от внезапной остановки сердца, и женщине пришлось приложить не мало усилий, чтобы организовать церемонию такого масштаба в столь короткий срок.
Оставался лишь последний штрих. Женщина выдвинула ящик из–под трюмо и достала оттуда маленький прозрачный флакончик. Капнув себе по пару капель в глаза, Квибри зажмурилась от сильной рези. Слезы потекли ручьем, капилляры полопались, придавая образу женщины тот самый горюющий, заплаканный вид, присущий верным женам, потерявшим своего любимого мужа.
Тонкие высокие каблуки звонко цокали по мраморным ступеням, а позолоченные поручни легко скользили под черной бархатной перчаткой. Эхо гулко гуляла от стены к стене, оповещая собравшимся о приближении хозяйки дома. Слуги быстро распахнули двери, пропуская леди Стэйн в гостиную, где в ряды были выставлены стулья, с высокими мягкими спинками, а запах тигровых лилий чуть не сбивал с ног. Кто–то громко чихнул. Конечно же, это была мать Дерека, ведь только у нее была аллергия на эти потрясающие цветы. А у Квибри была аллергия на нее.
Поднеся белый платок к лицу, мелькнувший единственным светлым пятном, Квибри сильнее размазала макияж, не задевая идеальные губы. Этого она себе позволить не могла.
– Прошу извинить меня, – начала женщина и громко всхлипнула.
– Что вы, леди Стэйн, мы все понимаем и сопереживаем вашему горю, – звонкий голос священника заполнил пространство. – Прошу, проходите, садитесь, и мы начнем.
– Да–да, конечно.
Квибри шла медленно, размеренно, пуская слезы и давая каждому оценить ее наряд, ведь все в нем было продуманно до мелочей: вырез платья глубокий, но в рамках приличия, черные чулки с тонкой полоской сзади, вроде и были игривыми, но все же за допустимую грань не заходили. А вот украшение на лице… Щелкнул затвор фотоаппарата и Квибри, спрятав губы за платком, победоносно улыбнулась. Она будет на первых полосах газет.
Священник начал свою пылкую речь. Он говорил долго, хваля и вознося имя Дерека Стэйна и все его родные и друзья, нацепив на лица маски печали, усердно слушали всю эту чушь. Ведь только Квибри знала настоящего мистера Стэйна. И только она знала, с каким монстром жила.
Он многое себе позволял. Она многое терпела. Но, как известно, у всего есть границы. Вот и Дерек узнал, что не стоило их нарушать. Только вот осознание пришло поздно, в момент, когда сердцу уже ничто не могло помочь.
Следом после святого отца слово дали Эльзабет Стэйн и она произнося свою речь, прожигала взглядом Квибри. Но та лишь благодушно ей улыбалась, кивая каждому ее слову.
– Это все ты! – речь резко оборвалась и мать Дерека указала в сторону вдовы. – Ты убила его! Убила!
Квибри наигранно прижала ладонь ко рту.
– Как вы можете…
– Дерек был здоров до встречи с тобой!
– Мама, – к женщине подбежал Филипп, младший брат Дерека и увел ее со сцены.
Церемония была сорвана. Люди спешно стали подходить к гробу, прощаясь с почившим, говорили сочувствующие слова Квибри и покидали дом Стэйнов, легко забывая о недавней грусти. Эльзабет еще долго громко что–то кричала, пока ее под локоть не вывели из гостиной и не отправили в отель в центре города.
– Ты прости ее, – раздался рядом голос Филиппа. – Она горюет и ищет любого, на кого можно переложить вину за случившееся.
– Поверь, я не в обиде и все понимаю. Будь я на ее месте, то скорее всего, вела бы себя так же. Но, она многого не знала про Дерека. Сердце давно его мучило, но он упорно молчал о своей проблеме и…
– Ох, – Филипп приобнял Квибри за плечи. – Как я могу помочь тебе? Как могу поддержать?
Женщина лишь всхлипывала, уткнувшись лбом в широкую грудь мужчины. Очень привлекательного, надо сказать.
– Хочешь, – он приподнял ее лицо за подбородок, чтобы их взгляды пересеклись. – Хочешь, я приеду сегодня вечером? Мы бы могли выпить вина, поговорить о чем–то отвлеченном. Что скажешь?
– Но как же твоя жена?
– Я что–нибудь придумаю.
Вот так, все просто. Крючок зацепился. Рыбка попалась.
– Венок! – голос со стальными нотками, взбудоражил и без того нервных слуг.
– Вот, Госпожа.
– Аккуратнее, болван!
Квибри вырвала из дрожащих рук прислужника обруч, украшенный большими черными пионами и поправив пришитую вуаль цвета угля, водрузила себе на голову.
– Вы прекрасны, – за плечом женщины появился высокий мужчина, с длинными седыми волосами, собранными в косу.
– Я знаю, Смерч. Ты принес, то, что я просила? – тонкая бровь вопросительно поднялась, тогда как лицо оставалось неэмоциональным.
– Агаты прибыли только вчера...
– Меня это не волнует! – Квибри перебила помощника. – Украшение готово?
Смерч смотря в зеркальную гладь и не отводя взгляда от открытого лица женщины, щёлкнул пальцами. Два лакея стоявшие у двери, сразу же поднесли большую черную коробку, перевязанную серебристой лентой.
– Дом Своров собирал его целую ночь, не покладая рук.
– И они будут хорошо вознаграждены. Выпиши, пожалуйста, листовку на сто золотых, Смерч.
– Как скажете, – мужчина еле заметно кивнул головой. – Нам выйти?
Лёгкая улыбка коснулась губ Квибри.
– Ты как всегда читаешь мои мысли. Все вон!
Повторять ей не пришлось: слуги и прислужницы, опустив взгляды, быстро покинули покои хозяйки. А она тем временем развязывала тесьму, чувствуя зуд в ладонях. Сегодня она должна блистать, она должна затмить всех присутствующих на церемонии. Только так они поймут свое место. Только так она окончательно станет Госпожой.
Коробка открыта. Внутри, на красном бархатном лоскутке, лежала россыпь черных переливающихся камней. Все они были нанизаны на тонкие верёвочки и пришиты к кружеву, вышитому самыми умелыми мастерицами страны.
– Идеально.
Изделие было тяжёлым и больно тянуло кожу за ушами. Но любое мучение стоило результата: тонкая черная вязь нитей красиво легла на переносицу, а агаты, переливались и звенели при движение головой.
Квибри смотрела на себя в зеркало и в нем отражалась идеальная вдова. Королева смертного одра. Теперь она была почти готова.
Родственники и друзья почившего мужа уже почти час ожидали ее в парадной гостиной, где проходило отпевание мужчины. Дерек два дня назад умер от внезапной остановки сердца, и женщине пришлось приложить не мало усилий, чтобы организовать церемонию такого масштаба в столь короткий срок.
Оставался лишь последний штрих. Женщина выдвинула ящик из–под трюмо и достала оттуда маленький прозрачный флакончик. Капнув себе по пару капель в глаза, Квибри зажмурилась от сильной рези. Слезы потекли ручьем, капилляры полопались, придавая образу женщины тот самый горюющий, заплаканный вид, присущий верным женам, потерявшим своего любимого мужа.
Тонкие высокие каблуки звонко цокали по мраморным ступеням, а позолоченные поручни легко скользили под черной бархатной перчаткой. Эхо гулко гуляла от стены к стене, оповещая собравшимся о приближении хозяйки дома. Слуги быстро распахнули двери, пропуская леди Стэйн в гостиную, где в ряды были выставлены стулья, с высокими мягкими спинками, а запах тигровых лилий чуть не сбивал с ног. Кто–то громко чихнул. Конечно же, это была мать Дерека, ведь только у нее была аллергия на эти потрясающие цветы. А у Квибри была аллергия на нее.
Поднеся белый платок к лицу, мелькнувший единственным светлым пятном, Квибри сильнее размазала макияж, не задевая идеальные губы. Этого она себе позволить не могла.
– Прошу извинить меня, – начала женщина и громко всхлипнула.
– Что вы, леди Стэйн, мы все понимаем и сопереживаем вашему горю, – звонкий голос священника заполнил пространство. – Прошу, проходите, садитесь, и мы начнем.
– Да–да, конечно.
Квибри шла медленно, размеренно, пуская слезы и давая каждому оценить ее наряд, ведь все в нем было продуманно до мелочей: вырез платья глубокий, но в рамках приличия, черные чулки с тонкой полоской сзади, вроде и были игривыми, но все же за допустимую грань не заходили. А вот украшение на лице… Щелкнул затвор фотоаппарата и Квибри, спрятав губы за платком, победоносно улыбнулась. Она будет на первых полосах газет.
Священник начал свою пылкую речь. Он говорил долго, хваля и вознося имя Дерека Стэйна и все его родные и друзья, нацепив на лица маски печали, усердно слушали всю эту чушь. Ведь только Квибри знала настоящего мистера Стэйна. И только она знала, с каким монстром жила.
Он многое себе позволял. Она многое терпела. Но, как известно, у всего есть границы. Вот и Дерек узнал, что не стоило их нарушать. Только вот осознание пришло поздно, в момент, когда сердцу уже ничто не могло помочь.
Следом после святого отца слово дали Эльзабет Стэйн и она произнося свою речь, прожигала взглядом Квибри. Но та лишь благодушно ей улыбалась, кивая каждому ее слову.
– Это все ты! – речь резко оборвалась и мать Дерека указала в сторону вдовы. – Ты убила его! Убила!
Квибри наигранно прижала ладонь ко рту.
– Как вы можете…
– Дерек был здоров до встречи с тобой!
– Мама, – к женщине подбежал Филипп, младший брат Дерека и увел ее со сцены.
Церемония была сорвана. Люди спешно стали подходить к гробу, прощаясь с почившим, говорили сочувствующие слова Квибри и покидали дом Стэйнов, легко забывая о недавней грусти. Эльзабет еще долго громко что–то кричала, пока ее под локоть не вывели из гостиной и не отправили в отель в центре города.
– Ты прости ее, – раздался рядом голос Филиппа. – Она горюет и ищет любого, на кого можно переложить вину за случившееся.
– Поверь, я не в обиде и все понимаю. Будь я на ее месте, то скорее всего, вела бы себя так же. Но, она многого не знала про Дерека. Сердце давно его мучило, но он упорно молчал о своей проблеме и…
– Ох, – Филипп приобнял Квибри за плечи. – Как я могу помочь тебе? Как могу поддержать?
Женщина лишь всхлипывала, уткнувшись лбом в широкую грудь мужчины. Очень привлекательного, надо сказать.
– Хочешь, – он приподнял ее лицо за подбородок, чтобы их взгляды пересеклись. – Хочешь, я приеду сегодня вечером? Мы бы могли выпить вина, поговорить о чем–то отвлеченном. Что скажешь?
– Но как же твоя жена?
– Я что–нибудь придумаю.
Вот так, все просто. Крючок зацепился. Рыбка попалась.
