Дом Вороновых стоял на краю города: старый, накренившийся, с прогнившим деревянными стенами и провалившейся в некоторых местах крышей. Пустые окна–глазницы давно потеряли свои стекла и смотрели с немым безразличием. И только ставни зловеще постукивали, предупреждая незваных гостей держаться подальше.
Раньше здесь находился целый поселок, но его давно снесли. Остался только этот дом. Много слухов ходило о нем, и никакие власти не смогли заставить строителей даже близко подойти к этому месту. Так и стоял дом, с самого края, никому не нужный, заброшенный, но не забытый. Ведь дом о себе постоянно напоминал.
– Слыхал, Порошка, что вчера говорили? – домовой ростом с пятилетнего ребенка, но с лицом старика обратился к призраку.
– Не прислушивался, – лениво ответил тот. Прошку слухи мало волновали. Ему бы кого попугать, но никто, как на зло, даже во двор не желал заходить.
– Говорят, что со второго этажа сбросилась женщина, а тело так и не нашли.
– Маришка, что ли, проказничает?
– Она самая, – подтвердил его слова домовой.
Все его звали Рыжей бородой, за обладание оной. Прошка же звал его Бор, просто, чтобы не быть как все. Шаблоны он не любил, а вот выделяться очень даже. До загробной жизни Прохор украшал свое тело многочисленными татуировками, в ушах его красовались туннели, а глаза каждый день смотрели разными линзами, пугая прохожих и даря парню толику удовольствия. Заметили. Обратили внимание.
В один из дней, прочитав в интернете про дом на окраине, в голове парнишки возникла идея. Вот понесет он трофей из заброшки, то–то все обзавидуются. Пошел рано утром, никому ничего по–глупости не сказав. Прохор ведь вернуться собирался, а тут…
По полу процокали звонкие коготки. А вот и она, погибель Прошки –Сайра. Собака подошла к парню, мордой уткнулась ему в ладонь, прося ласки и внимания.
– Что ты, девочка, совсем заскучала? – Бор поманил псину к себе, и та, радостно виляя хвостом, подбежала к домовому. – Давно никого не гоняла. Вон Прошка, наверное, последний и был.
А гоняла она его тогда знатно. Только он переступил за порог, так сразу все и началось. Двери захлопнулись и гулкое рычание эхом отразилось от стен, мурашками пробегая по коже парня. Он начал дергать ручку, но ее заело. Это только сейчас Прохор узнал, что Маршка выпускать его не хотела, приглянулся он ей с первого взгляда. Бегал он тогда по дому от собаки, да зацепился о сломанный поручень от лестницы, отчего провалился под гнилой пол, оставшись в доме Вороновых навсегда. Долго злился Прошка на постояльцев, все никак простить не мог такой судьбы, наблюдая за тем, как на столбах расклеивают его фотографии. Хотел парень позвать, окликнуть людей, да вот не было у него еще тогда голоса. Другое дело сейчас, сил загробных хватает, да вот звать уже некого. Забыли все про Прохора.
– Скукатища, – женские ручки обвили талию призрака, а рыжая кудрявая головка легла на плечо.
– Если бы ты с окон не падала, так может быть хоть кто–то да и заглянул, – проворчал Прошка, поглаживая пальчики Маришки.
– Не бухти. Будет и на твоей улице праздник.
И как будто услышав их мольбы к дому подъехала машина. Большая, вместительная, откуда стали выходить люди. Они вынимали камеры, оборудование, яркие лампы.
– Давайте быстрее, нужно до захода солнца все установить, – долетело до разбитого окна, возле которого собралась мертвая счастливая четверка.
– Это мне не мерещится, – шепотом у парня спросила женщина.
– Либо у нас одна галлюцинация на всех, либо они и правда решили к нам наведаться.
Рыжая Борода потер ладошки от предвкушения.
– Сайра, давай, к дверям. Встретим наших гостей, как полагается!
Прошка с Маришкой рассмеялись, отчего люди на улице повернули голову в сторону дома.
– Да нет, показалось. Вадим, тащи камеру внутрь.
Раньше здесь находился целый поселок, но его давно снесли. Остался только этот дом. Много слухов ходило о нем, и никакие власти не смогли заставить строителей даже близко подойти к этому месту. Так и стоял дом, с самого края, никому не нужный, заброшенный, но не забытый. Ведь дом о себе постоянно напоминал.
– Слыхал, Порошка, что вчера говорили? – домовой ростом с пятилетнего ребенка, но с лицом старика обратился к призраку.
– Не прислушивался, – лениво ответил тот. Прошку слухи мало волновали. Ему бы кого попугать, но никто, как на зло, даже во двор не желал заходить.
– Говорят, что со второго этажа сбросилась женщина, а тело так и не нашли.
– Маришка, что ли, проказничает?
– Она самая, – подтвердил его слова домовой.
Все его звали Рыжей бородой, за обладание оной. Прошка же звал его Бор, просто, чтобы не быть как все. Шаблоны он не любил, а вот выделяться очень даже. До загробной жизни Прохор украшал свое тело многочисленными татуировками, в ушах его красовались туннели, а глаза каждый день смотрели разными линзами, пугая прохожих и даря парню толику удовольствия. Заметили. Обратили внимание.
В один из дней, прочитав в интернете про дом на окраине, в голове парнишки возникла идея. Вот понесет он трофей из заброшки, то–то все обзавидуются. Пошел рано утром, никому ничего по–глупости не сказав. Прохор ведь вернуться собирался, а тут…
По полу процокали звонкие коготки. А вот и она, погибель Прошки –Сайра. Собака подошла к парню, мордой уткнулась ему в ладонь, прося ласки и внимания.
– Что ты, девочка, совсем заскучала? – Бор поманил псину к себе, и та, радостно виляя хвостом, подбежала к домовому. – Давно никого не гоняла. Вон Прошка, наверное, последний и был.
А гоняла она его тогда знатно. Только он переступил за порог, так сразу все и началось. Двери захлопнулись и гулкое рычание эхом отразилось от стен, мурашками пробегая по коже парня. Он начал дергать ручку, но ее заело. Это только сейчас Прохор узнал, что Маршка выпускать его не хотела, приглянулся он ей с первого взгляда. Бегал он тогда по дому от собаки, да зацепился о сломанный поручень от лестницы, отчего провалился под гнилой пол, оставшись в доме Вороновых навсегда. Долго злился Прошка на постояльцев, все никак простить не мог такой судьбы, наблюдая за тем, как на столбах расклеивают его фотографии. Хотел парень позвать, окликнуть людей, да вот не было у него еще тогда голоса. Другое дело сейчас, сил загробных хватает, да вот звать уже некого. Забыли все про Прохора.
– Скукатища, – женские ручки обвили талию призрака, а рыжая кудрявая головка легла на плечо.
– Если бы ты с окон не падала, так может быть хоть кто–то да и заглянул, – проворчал Прошка, поглаживая пальчики Маришки.
– Не бухти. Будет и на твоей улице праздник.
И как будто услышав их мольбы к дому подъехала машина. Большая, вместительная, откуда стали выходить люди. Они вынимали камеры, оборудование, яркие лампы.
– Давайте быстрее, нужно до захода солнца все установить, – долетело до разбитого окна, возле которого собралась мертвая счастливая четверка.
– Это мне не мерещится, – шепотом у парня спросила женщина.
– Либо у нас одна галлюцинация на всех, либо они и правда решили к нам наведаться.
Рыжая Борода потер ладошки от предвкушения.
– Сайра, давай, к дверям. Встретим наших гостей, как полагается!
Прошка с Маришкой рассмеялись, отчего люди на улице повернули голову в сторону дома.
– Да нет, показалось. Вадим, тащи камеру внутрь.
